Текст книги "Слеза рода"

Глава девятая

Если со вторым советом все было ясно, поскольку данная истина мне и без северного мудреца давно была известна, то с первый меня немного смутил. Резонно можно предположить, что Мерген ведет речь о моем новом знакомце, Славе Баженове. Он мне и не друг, и не враг, при этом выгоду свою этот крепыш явно никогда нигде не упустит. Но вот «поменял свою судьбу» – это как? Нет, шла бы речь о обычном человеке – там все ясно, надоело человеку работать, к примеру, в банке, пошел он трудиться расклейщиком объявлений. Вот, считай, все и поменял – жизнь, судьбу, зарплату, социальный пакет. Но не в нашем случае, у тех, кто живет в Ночи, с судьбой другие отношения. У нас к этому понятию относятся ох, как серьезно!

А еще я немало удивился тому, как далеко Солнце продвинулось по небу. Глянул на часы – ну ничего себе! Вроде на поляне десяти минут не пробыл, а время, оказывается, давно за полдень скакнуло. Ох, и не прост ты, шаман Мерген. Сильно непрост. И правильно я сделал, что сюда приехал.

– Обошлось, гляжу? – раздался из кустов голос деда Никиты, а после показался и он сам – Вот и славно. А то, знаешь, по-разному выходило. И до тебя к нему люди приходили. Редко, врать не стану, но случалось.

– И? – дождавшись, пока лесовик отправит в рот галету, извлеченную из кармана, уточнил я.

– Только один обратно ушел, тот, что вроде тебя, вежественный такой. Поклон мне отвесил, попотчевал от души – невозмутимо ответил Лесной Хозяин – А куда остальные девались – не ведаю. Не моя это печаль.

Сдается мне, тот гость, что с поляны на своих двоих ушел, – Ровнин. Не иначе как познакомиться приходил с новым обитателем Подмосковья, и заодно прикинуть, какую с него можно пользу поиметь. А вот остальные… Кто знает, отчего Мерген сюда перебрался из родных мест? Уж, наверное, не от хорошей жизни. И, может, это его прошлое за ним сюда добралось, правда не зная, что данный визит по сути своей билет в один конец.

– Ну чего, паря, открыть тебе дорогу обратно? – дед Никита собрал крошки от галеты с бороды на ладонь, вытянул руку вперед и тут же с деревьев спорхнуло вниз несколько мелких птичек, которые шустро стали клевать предложенное им угощение – Или погуляешь по лесу, воздухом подышишь? У вас в городах-то духотища да смрад, а ночью звезд не видать. То ли дело здесь, у меня. Благодать, тишина и воля.

– Твоя правда, батя – согласился с ним я – И еще вопрос, где люди теперь сильнее дичают. Как по мне, так не на природе, а как раз в городе.

– Какой я тебе батя? – пробурчал леший – Нашелся, понимаешь, сыночек. Хотя… В тебе, чую, людского не так и много осталось, ты больше наш, чем их. А то и уже больше наш, чем другие наши. Тьфу, сам не понял, что сказал.

– Мне понятно – и ладно – рассмеялся я – Но гулять некогда, надо еще много чего успеть. Коли не в тягость, то открой короткий путь.

Кроме шуток – имейся у меня свободное время, то, может, и побродил бы по лесу. Ведь правда – хорошо там, спокойно. Причем чем ближе к осени, тем сильнее душевность ощущается, равно как вековечность этой желто-зеленой стихии. Ну да, стихии, ибо лес величественен, беспристрастен и всегда забирает свое. Стоит только зазеваться человеку и вот уже поле, заброшенное на год-другой, покрыто непонятно откуда взявшейся березовой порослью. Пока невысокой, потому что деревья поначалу все силу свою в корни пускают, но хрен ты их уже выкорчуешь!

Но времени нет, ибо появился шанс успеть и к Марфе, и на знакомство с папашей Белозеровым. Впрочем, частичку леса с собой я все же прихватил, поскольку Лесной Хозяин на прощание мне вручил приличных размеров кузовок, искусно сплетенный из березовой коры, битком набитый крепенькими, один к одному, белыми грибами. Что с ними делать – понятия не имею, но отказываться не стал. Что добром и от души дарится – отвергать нельзя.

И только одно печалило – никак к Петюне подскочить не получится, а он, судя по пришедшему от него сообщению, патроны для меня уже изготовил. Ну да ничего, завтра прямо с утра к нему и намылюсь, пока еще какая-то напасть на мою голову не обрушилась.

На приусадебном участке Марфы, куда я, увы, добирался дольше, чем предполагал, и впрямь царила суета сует. С десяток юных ведьм носились туда-сюда с банками, пустыми и уже заполненными содержимым, слышались крики вроде «Ален, мне соль еще нужна», «Хрен неси. Хреновый, блин, какой еще?» и «Овца, чего творишь? Я же ее уже простерилизовала», а за всем этим наблюдала хозяйка дома, сидящая за огромным столом, на котором красовалась нереальных размеров груда огурцов. Причем были они как мои боровички – тоже один к одному, крепенькие, среднего размера и пупырчатые.

– Тук-тук – я прикрыл за собой калитку, прошелся по выложенной плиткой дорожке и помахал рукой главе ковена – Вот, решил воспользоваться приглашением.

– А, Максим – заулыбалась Марфа – Так и знала, что не утерпишь, сегодня же пожалуешь в гости. Любопытство – вот твоя слабость. Страхом или угрозами тебя не возьмешь, только раззадоришь сильнее или разозлишь, но помани тайной – и ты сразу тут как тут.

– Слаб, каюсь – поднял я руки вверх – Есть такое.

– Угадай – кто? – ладошки, пахнущие укропом, закрыли мне глаза.

– Та, кого я хлопать по мягкому месту сегодня даже в шутку не стану – с ехидцей ответил я – Потому что не для того спасал, чтобы лишний раз больно делать. Что, Василиса, огребла нынче «а-та-та» по попе розовой розгой?

– Марфа Петровна, ну ему-то зачем рассказали? – глаза снова увидели свет, а слух резанул жалобный девичий голос – А? У меня на него планы, я, может, замуж за него собираюсь, а тут такие интимные подробности?

– Даже не думай – сказала, как отрезала старая ведьма – Тебе подобных в столице полно, что редиски на базаре – пятачок пучок. А толковых наемников, да еще таких, которым можно доверять по пальцам счесть. Этого погубишь – где другого сыскать, если что? А ты погубишь, засранка такая, не так, так эдак.

– Ничего – руки Василисы обвили мою шею, а мочку уха щекотнуло ее дыхание – Мы с тобой все равно будем вместе. Как Бонни и Клайд, всему миру вопреки.

– Не хочу как Клайд – поморщился я – Не катит этот вариант.

– Почему?

– У него болт не стоял. Да и валяться в виде трупа у собственной машины такое себе удовольствие. Но вообще я рад, что ты сумела выбраться с Урала. Молодец.

– Ты сомневался в моих способностях?

– Нет. Но есть у тебя одна особенность, которая могла все усложнить – вылезая из одной кучи дерьма, ты непременно находишь другую, побольше и погуще.

– Потому и желаю тебя заполучить – пояснила ведьма, перемещаясь из-за спины прямо пред мои ясны очи – Мне нужен сдерживающий фактор, а ты именно то, что нужно. К тому же дети у нас красивые родятся.

– Что да – то да – окинув нас внимательным взглядом, согласно кивнула проходящая мимо незнакомая мне ведьма с пучком листьев хрена в руках – Насчет ума – не скажу, но будут крепенькие и хорошенькие на мордашку.

– Светк, серьезно? – неожиданно насторожилась Василиса – Прямо видишь?

– Сказала же – недовольно буркнула та – Только лучше в полнолуние по июлю-августу их делать, тогда им и защитница наша бонусов сверх положенного отсыплет.

Это она про Луну, надо полагать. Почти все обитатели Ночи испытывают к данному светилу благодарность в том или ином виде, а то и напрямую от него зависят, но ведьмы с Луной состоят в особых отношениях, так уж повелось с древних времен, тех, которые ни в одних хрониках не отражены. Я даже слышал, что самые первые Веды знающие черпали свою изначальную силу прямиком из лунного света. Не знаю, сколько в этих слухах правды, но факт остается фактом – ни одна ведьма никогда не позволит себе хоть сколько-то минимальной непочтительности к Солнцу мертвых и никогда не переступит клятву, если гарантом в ней выступает Луна.

– Ты все слышал – похлопала меня по груди Васька – Да не хмурься, о сегодня-завтра никто не говорит. Побегай пока, порезвись, тем более что и мне есть чем заняться. Но знай – наша любовь впереди. И сразу – я девка ревнивая, а принципов у меня маловато, если что…

– Это да, помню – покивал я – Как ты тогда в ресторане… А, нет, тогда не ты. Тогда тебя.

Ничего мне на это Василиса не ответила, только глазищами своими синими сверкнула, да и пошла туда, где, судя по матюками, ее уже коллеги по засолке задолбались ждать.

– Что-то в последнее время стал я очень популярен у женщин – пожаловался я Марфе, до которой наконец сумел добраться – Прямо альфа-самцом себя ощущаю.

– И как, приятно?

– Скорее хлопотно. Особенно напрягает то, что глаз на меня все больше совсем уж малолетки кладут. Я не блюститель нравов, конечно, но есть в этом что-то неправильное.

– Хочешь, сварганю персонально для тебя одно зелье? – предложила глава ковена, протягивая мне особо пупырчатый огурец – Выпьешь – и все, свобода. Тебя и девки, и бабы, и даже бабки седьмой дорогой огибать станут, а уж чтобы в постель лечь – ни за какие коврижки. Даже которые блудом на коммерческой основе промышляют – и те не согласятся.

– Ну, это тоже крайность, в которую впадать не стоит – отказался я и хрупнул огурцом – Блин, сладкий какой.

– Говорю же – луховицкий – не без гордости произнесла Марфа – Рязанские по этой части большие мастера.

– Так вроде Луховицы – они Московская область? Или я чего путаю?

– Так это сейчас. А в старые времена, когда они еще селом Луховичи значились… Ну, не суть. Лучше скажи – штучка та, из-за которой вся шумиха поднялась, от тебя сбежала? Не далась в руки? Верно ведь?

Старая шельма. Соврать? А смысл, она все равно правду узнает, не от меня, так от кого-то еще. Слеза Рода слишком яркий артефакт, он что гвоздь в кармане, все одно дырку рано или поздно проделает.

– Да не кряхти, и так знаю, что она тебя поманила да ускользнула – рассмеялась Марфа – Откуда – не спрашивай, не отвечу. Но чтобы тебе спокойней дышалось, вот что скажу – Луной клянусь, что за побрякушкой это сама гоняться не стану и девок своих на то не отряжу. Больно от нее забот много. Да и кровь она на себя тянет здорово, вон сколько народу уже полегло и здесь, и на Урале. Вот и скажи, Максим – на что мне такая головная боль в хозяйстве сдалась? За ней же немедленно кто-то да пожалует. Ладно ты, с тобой хоть договориться можно. А коли Голем, долбень недоделанный или Ильич, хрен старый? Дом еще подпалят…

– Ильич? – недоуменно вскинул брови вверх я – Это который из?

– А ты их много знаешь? – выбрал себе из кучи огурец по вкусу, откусила от него сразу половину ведьма.

– Как минимум двоих – отозвался я – А, нет, еще Чайковского забыл. Троих выходит.

– Так Чайковский гений, а Верховин, пес шелудивый, прохиндей, каких первопрестольная со времен «тушинского вора» не видала – прожевав овощ, назидательно произнесла Марфа – Да и то еще неизвестно, кто из них больше пройда. Ясное дело, я о Матвее-колудуне речь веду. Он нынче один остался, без помогайки, так что сам шустрить станет. Своими силами обходиться. Вот точно тебе говорю – подпалит дом. Как есть подожжет!

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны – потряс головой я – Какая еще помогайка? Стоооп! Да ладно?

– Смекнул кажись! – всплеснула руками старушка, умиленно глядя на меня – Не сразу, но все же. Да-да, та самая, что с Урала в Москву так и не вернулась. Вы все тут, а ее, родимой, что-то не видать. Не скажу, правда, что кто-то по этому поводу печалится, больно уж жадна твоя бывшая суженая была да неразборчива в знакомствах. Странно только, что ее раньше никто не утихомирил, по всему выходит, года два лишних она по улицам пробегала, кабы не больше.

Ну вот еще один кусочек в мозаике встал на свое место.

– Как весточка о том, что наследие Рода в Москву пожаловало, Матвейка сразу шустрить начал – уже без шутовства продолжила ведьма – Ему Слеза сильно нужна, вот тогда-то он Виллеруа и нанял. Ты про него наверняка немало слышал, потому понимаешь – под его руку мало кто идти пожелает, даже за хорошие деньги. Но твоя женушка не сильно принципиальна, она согласилась, тем более что Верховин ей своего слугу в помощь дал. Есть у него такой, сменявший душу на долгое бытие, живым его не назовешь, мертвяком тоже, застрял где-то посередине. Но Матвею этот мутноглазый предан как собака, знает, что тот над ним властен.

То-то мне всю дорогу казалось, что от этого типа мертвечиной тянет.

– Странно, что я про него раньше не слышал.

– Ээээ, Максимушка, ты столько всего не слышал, не видел и не знаешь, что лучше больше такого никому не говори. Глядишь, за умного сойдешь.

– В принципе все верно – кивнул я – И за инфу спасибо, теперь кое-что у меня в голове сошлось. Одно непонятно – чего он так за Слезой гоняется? Что в ней для него такого?

– Так жизнь – улыбнулась Марфа – Или смерть. Или и то, и другое.

Я молча взял еще один огурец, давая старой ведьме получить удовольствие от той ситуации, которая сложилась. В конце концов у каждого есть свои слабости, хочет она меня подразнить – пускай. Мне не жалко.

– Для меня эта штучка источник энергии, особенно в лунные ночи, с ним можно такие зелья варить, какие даже ворожеям не снились – выдержав паузу, продолжила моя собеседница – Ну, и товар, который всегда можно продать с хорошей выгодой. Для Джумы, например, возможность сохранять свою силу и продлить век. Гули хоть и живучи невероятно, но тлен и гниль рано или поздно их подтачивают. Волкодлаки с ее помощью могут в Навь спокойно шастать, ничего не боясь.

– Ну, а колдуны… – подтолкнул ее в нужную сторону я.

– А тут особая статья – рот ведьмы растянулся в улыбке – Не терпит Слеза Рода колдовской сути, дружок. Никто не знает почему, но и волхвам, и колдунам от нее ничего, кроме бед, ждать нечего. Что ты глазами хлопаешь? Не понял ничего?

– Нет, кое-что ясно – возразил я – Матвей хотел прибрать ее к рукам с тем, чтобы себя обезопасить. Так?

– Это одна сторона монеты – терпеливо объяснила мне Марфа – Но есть и другая. Чем Верховин славится на всю столицу?

– Жадностью – подумав, предположил я – Поскандалить любит. Еще слышал, что он в последнее время зачастил в массажные салоны, такие, которые не только массажем промышляют. Но это нормально, седина в бороду – бес в ребро.

– Властен он безмерно – вздохнув, сказала старушка, следом за этим постучав мне согнутым пальцем по лбу – Невероятно. Он еще с пятидесятых годов ужас как хочет всех московских колдунов под себя подмять и говорить им, куда кому идти и что делать, только все всегда посылали куда подальше или на смех поднимали. А вот со Слезой Рода все ох, как перемениться может! Потому и шустрит Матвейка нешутейно, в поте лица своего.

– О как – побарабанил пальцами по столу я, размышляя о том, как все же забавно судьба кольца плетет. Не хуже Великого Полоза.

– То-то – назидательно подтвердила глава ковена, а после рявкнула – Миленка, стервь такая, банки мой как следует! Сама хоть коростой зарасти, а ее скобли с усердием! Хоть одна плесенью пойдет внутри – неделю на стекле битом спать станешь!

– Жесть какая – даже вздрогнул я – На стекле…

– Только так лень и выгонишь из нынешних. Она вперед них родилась, вот мне и приходится из кожи лезть.

– Тяжко.

– Не то слово. Что-то еще спросить хочешь? Просто ты вроде говорил, что времени у тебя немного.

– Это да – покивал я – Это есть. А как Слеза на колдунов действует-то? Ну, чисто технически?

– Да очень просто – в глазах Марфы блеснули два огонька, и мне стало понятно – с вопросом угадал, именно ради него она меня сюда и позвала – Достаточно положить ему ее в руку или, там, к груди прижать и сказать: «Его сила твоя». И все. Слеза выпьет колдуна до дна. И что он без силы? Просто дряхлый старик, который сам себе шнурки не завяжет. А Матвей так и вовсе помрет, ему лет-то сколько? Зажился он на белом свете.

Любопытно. И действительно несложно. И еще – теперь ясно, что дед Геннадий имел в виду при нашем прощании. Вот только почему толком мне это не объяснил, намеками обошелся?

– Кстати, и в другую сторону это работает – продолжила ведьма – Если сказать: «Твоя сила его», то все, что есть в Слезе, уйдет к колдуну. Только при таком раскладе не то, что нашему старому хрычу гарантированно карачун настанет, но и тому, кто помоложе. Не выдержит людская душа такого притока первозданной силы, сгорит мигом. И сердце наверняка откажет.

– А артефакт? С ним что случится?

– Превратится в просто камешек – объяснила мне старушка – Хочешь в море бросай, хочешь, дырочку просверли и веревочку в нее продень – вот тебе амулет. На память. Хотя тут подход не слишком рациональный, согласна. Все же вещь уникальная и сильно дорогая.

Очень любопытно. Очень. Главное – насколько это правда? Хотя… Почти наверняка это она. Старая хитрюга хочет убрать моими руками Матвея, это ясно как день, следовательно врать ей никакого интереса нет. Слышал я о том, как лет тридцать назад Верховин подвел под смерть нескольких молоденьких ведьмочек из ее ковена, а после еще над ней самой посмеялся, мол, «докажи, что здесь моя вина». Доказать не получилось, но, ясное дело, Марфа Петровна ничего не забыла и не простила. Думаю, она и Слезу хотела добыть для того, чтобы супротивника своего красиво, с душой и прощальным словом в расход пустить. У самой не получилось, но есть же я, доверчивый и простой как пять копеек.

Вот только почему она уверена, что я непременно надумаю Матвея угробить? Только потому, что он мою бывшую нанял? Вообще не повод. Значит что? Есть еще какие-то нюансы, которые мне неизвестны. Пока.

Но в целом все пока идет по-честному. Да, Марфа меня играет в «темную», но она и расплатилась за это сполна выданной мне информацией. Плюс, что важно, никаких обязательств перед ней у меня не возникло. Просто поговорили – и только. Каждый остался при своих.

– Но такой номер только с колдунами пройдет – погрозила мне пальцем собеседница – Больше ни с кем. Видать, за что-то Род их племя не жаловал. Хотя, как по мне, ведьмаки куда хуже. С колдунами всегда договориться можно, ну, за редким исключением, а эти из века в век нам палки в колеса суют. Аж со времен Вещего князя!

– Да нет, и среди них нормальные имеются – заступился за немногочисленное племя ведьмаков я – Сталкивался, общался.

– А! – отмахнулась старая ведьма, давая понять, что тут мы во мнениях не совпали – Ладно, езжай куда тебе надо, вроде обо всем поговорили.

– Ну да – встал с лавки я – Благодарю и за новости, и за огурцы. А если после баночку-другую соленых дадите, так и вовсе рад буду невероятно!

– Заезжай, забирай – разрешила Марфа – Ладно, еще один вопрос задай. Вижу же, свербит тебя.

– А Голема кто на Урал послал? Может знаете?

– Знаю – кивнула она – Аккурат третьего дня и выяснилось, причем совершенно случайно. Ильмера его наняла. Ворожея. Ну, ты с ней знаком.

И снова кирпичик встал к кирпичику – конечно ворожеи. Кто же еще, мог бы и додуматься. Золота у нее хватает, община за века его накопила немало, а дальше все просто – потеряв свою правую руку Беляну, Ильмера решила, что деньги дешевле, чем жизни ближниц и купила объективно лучшего из московских наемников. Кстати, это рушит один из планов Баженова, вряд ли мы сможем предложить Голему больше, чем они. Нет, Шлюнд явно не беден, но не станет он столько золота выкладывать, ему проще резонно заметить, что он нам платит не за то, чтобы мы ничего сами не делали.

– Им тоже в Навь надо, причем страсть как – пояснила ведьма – А не получается. Они ведь потомки берегинь, им туда дорога заказана что при жизни, что после смерти. А тут – сварил зелье, прочел наговор, бросил в него обычный медный ключ, а следом за ним артефакт – и ступай. Одноразовый, правда, предмет получится, только раз туда-сюда сходишь и все, он трухой станет, но тем не менее. Причем и там он защитой от всех напастей выступит, даже Полоз, что себя хозяином Нави мнит, его владельца не тронет.

Зелье, наговор. Я уж был обрадовался, решив, что мне и Шлюндт, может, не нужен будет для похода в Навь. Ан нет.

– Что они в серых туманах забыли-то? – поинтересовался я по своей старинной привычке узнавать все до конца, коли представилась такая возможность.

– Сила главная их там спит – пояснила Марфа – Когда старые боги ушли, их слуги кто куда разбрелись. Одни к людям подались, другие в лесах да реках осели, а берегини вот, в Нави покой сыскали. Просто легли и уснули, а на этом месте деревца выросли. И если такое деревце срубить, или сжечь или, к примеру, водой из реки Смородины полить, которая для берегинь с давних времен сильнейший яд, то их сила, которая никуда не девалась, освободится и достанется тому, кто это сделал. Ну, или кому-то еще, чье имя в момент гибели деревца будет названо. Хотя ничего глупее этого я и представить не могу, потом ведь этому доброхоту другие великие матери жизни не дадут, в порошок его сотрут. Сейчас баланс есть, они все на почти равных позициях, но обрети какая из них величие праматери – и ему хана. Кому такое понравится?

– Век живи – век учись – отметил я – Ну да, ясное дело, каждая из великих матерей спит и видит, как бы им до силы прародительниц добраться.

– Ясно, как день. Что там – и я бы в лепешку на их месте расшиблась, лишь бы до Нави добраться – усмехнулась хозяйка ковена – Эксклюзив же!

К поселку, где квартировал Белозеров, я подъезжал уже в совсем сгустившихся сумерках, поскольку по закону всемирной подлости на МКАДе, естественно, присутствовала героических размеров пробка. Там как обычно меняли дорожное полотно, причем там же, где его в прошлом году клали. Вот ровно на том самом месте. Но зато было время еще раз как следует обдумать все услышанное.

Хитра, конечно, Марфа Петровна. Ой, хитра. Все продумала, все учла. И то, что за смерть Матвея с меня никто спрашивать не станет, ибо этот старый склочник всем надоел до судорог, а особенно собственным коллегам по цеху, и то, что я отлично понимаю – он, ровно как ворожеи, не простит и не забудет, если Слеза Рода попадет не к нему, а ко мне. Из вредности мстить примется, а силенок у него пока хватает. Не то, чтобы я прямо сильно его боялся, врагом больше, врагом меньше – велика ли разница? Просто зачем их множить?

Ну, и про слово, данное старому колдуну из Екатеринбурга, забывать не стоит.

Но надо учитывать и другой момент. Если, а лучше даже когда, Слеза попадет ко мне в руки, я точно не стану бегать по Москве в поисках Верховина. Больно уж горячий товар, спалить дотла может, потому он сразу отправится в футляр, а я в аэропорт, дабы поскорее отбыть к заказчику. Вот уверен – самолет найдется мигом, как только Шлюнд узнает о том, что артефакт у меня в руках. А затем… Кто знает, когда я в Москву вернусь? Сначала Навь, а после, если оно вообще случится, отправлюсь туда, где море и солнце. Вон, хоть бы Геле в Турции компанию составлю. Ах ты ж! Забыл совсем о просьбе дражайшего Анвара-эффенди, часы ему так и не добыл. Он, вон, и звонить-то уже перестал, должно обиделся не на шутку. Некрасиво получилось, нехорошо. Надо будет хоть как час-полтора изыскать, и их обладательницу в ближайшее время посетить.

«Дзынь». Очередное, уже, наверное, десятое сообщение от Марины. На этот раз голосовое.

– Макс, ну ты где? Мероприятие полным ходом идет, а тебя все нет. Я же жду! И не я одна, даже папа спросил – где, мол, твой кавалер? Чувствую себя дурой. Поторопись пожалуйста.

Хорошо хоть сообщения шлет, а не названивает, и на том спасибо.

Въезд в поселок приятно напомнил мне один автосалон на Рублевке, там вот так же в два ряда, стояли дорогущие иномарки. Хотя тут, пожалуй, их было побольше.

– К кому? – поинтересовался у меня плечистый охранник, после того как я тормознул у шлагбаума.

– К Белозеровым – ответил я, опустив стекло.

– Ну да, глупость спросил, сегодня все к ним – хмыкнул здоровяк – В списке вы есть?

– Не знаю – не стал скрывать правду я, искренне надеясь на то, что меня там нет – Возьми да глянь. Чарушин Максим.

– А отчество? – поводив пальцем фамилиям, занимавшим три страницы, уточнил охранник.

– Анатольевич.

– Есть такой. Документ предъявите.

Я показал ему права, он глянул на фото, на меня, а после произнес:

– Машину на парковку. Личный транспорт, кроме местных, внутрь поселка сегодня не пускаем.

– Да понятно, один хрен его там не запаркуешь – кивнул я – А это что, все к Белозеровым, выходит?

– Само собой – вздохнул охранник – С чего он решил свой юбилей дома праздновать? Нет, чтобы в ресторане, как остальные. И ему хлопот меньше, и у нас головной боли нет.

Юбилей? Какой к хренам юбилей? Хотя… Точно, Марина что-то упоминала, еще там, на Урале. Но можно было бы и уточнить, что нынче не тихие семейные посиделки будут, а большое мероприятие. Да еще и по такому поводу. С пустыми руками на днюху – это некрасиво. Ну, не говорить же: «подарок за мной»? Хотя – есть идея.

Я припарковал машину, открыл багажник, сначала глянул на туесок с грибами, после на пакет с огурцами, что мне вручила Марфа. Первый вариант выглядел явно более презентабельным, и даже с претензией на оригинальность, вот только не хватало ему какой-то мелочи для завершенного образа. Ей стала синяя, немного замусоленная лента, непонятно откуда взявшаяся и валявшаяся с давних пор в пакете с разным хламом, вроде компаса, запасных батареек и мультитула. Я повязал ее на ручку корзины, расправил, счел результат удовлетворительным и направился к проходной.

– Оружие есть? – ощупав меня взглядом, заметим, профессионально, поинтересовался охранник.

– Есть – кивнул я.

– Сдайте. Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. У нас все по уму, есть сейф.

Я неохотно протянул ему пистолет.

– И нож – глазами показал на мой пояс крепыш – Таковы правила.

– У них там дресс-код вроде – заметил его напарник, подходя к нам – Все в костюмах, а кто и в смокингах.

– Не пустят – и ладно – пожал плечами я, отдавая ножны с вложенным в них клинком и по новой затягивая ремень – У меня свой дресс-код на все случаи жизни – смарт кэжуал.

– Позиция, уважаю – усмехнулся первый охранник – Сань, отвези человека к Белозеровым, а я пока его ствол в журнал запишу и в сейф уберу.

Оказалось, мне не придется топать по местным дорожкам, тут предусмотрена доставка гостей до места назначения на электрокарах. Сервис, блин.

Жил Белозеров-старший широко, ничего не скажешь. За распахнутыми воротами высился особняк, навевавший ассоциации с фильмами и книгами про быт российских помещиков девятнадцатого века, окруженный березами и дубами, имелась тут так же лужайка исполинских размеров и водоем, который бассейном, пожалуй, и не назовешь. Скорее – озером. И все это пространство было расцвечено иллюминацией, заставлено столами, заполнено множеством гостей. Присутствовала и сцена, на которой певица в блестящем платье негромко выдавала в микрофон нечто джазовое.

И вот где мне тут искать Марину? Или ну его? Может, пока охранник Саня не уехал вернуться на КПП да в офис рвануть?

– Маааакс! – откуда взявшаяся дочка юбиляра бросилась мне на шею и сочно расцеловала в щеки, причем в этот момент я уловил легкий запах спиртного – Ну наконец-то! Я жду, жду, а тебя все нет. Волноваться даже начала. Папа! Паааап! Мой Макс приехал!

Ее звонкий голос прозвенел как колокольчик, заставив многих повернуться к нам. Ну да, прав был привратник, одет я, конечно, несообразно моменту. Не то, чтобы прямо все мужчины в смокинги вырядились, разумеется, но в футболках и джинсах я никого не приметил. Про дам уж и говорить нечего, неделя высокой парижской моды в уголке перекуривает.

А потом я наткнулся на взгляд, в котором смешались равными долями удивление и ярость, которые, со временем, став единым целым, несомненно превратятся в ненависть. Или я не знаю Таньку…