Текст книги "Предсказание"

Глава 14. Объект номер тридцать два

Следующий день не заставил себя ждать долго. Он наступил точно по расписанию. Очередное утро принесло новые события и приспособления будущего. До подключения к сканеру Катя надела на мою левую руку часы. Мы как обычно находились в комнате сканирования, которая не изменилась за последние несколько дней, да, и вообще, наверное, не менялась. Совершенствовался сам сканер. Я был немного поражен, что мне вручили обычные часы с цифровым экраном.

– Зачем мне они? – мое выражение лица более ярко подчеркнуло недовольство.

Катя подошла ближе, до того занимаясь настройкой сканера. Она посмотрела на часы, убедившись, что я правильно их надел, и нажала одну из кнопок на них.

– Что ты сделала? – поинтересовался я, решив пошутить, – активировался бомбу?

Девушка никак не отреагировала на шутку.

– Нет, – она снова отвлеклась на настройку сканера, проверяя данные в компьютере.

– А что тогда?

Катя взглянула на меня с недовольством, с таким же, как и я на часы. Казалось, ее терпение вот-вот закончится, но она держала себя в руках и все контролировала. Не знал, что со сканером что-то не так, и что ей нужно как можно быстрее устранить появившуюся проблему. Она бросила свое занятие и подошла ко мне решительным шагом.

– Это не просто часы, – говорила быстро, так что мне пришлось схватывать информацию на лету, – это…, – она призадумалась, посмотрев на меня, – жучок, маячок, в общем, мы будем знать твое местонахождение.

– Следить за мной?

– Да, но… – и мне хотелось, чтобы это «но» перечеркнуло все одним своим достоинством, – также ты сможешь подать сигнал, что находишься в опасности. Это важнее.

– И вы прибежите на помощь?

– Да, группа сильных накаченных бойцов спасет тебя, – сказала с юмором и снова вернулась к компьютеру.

Я сидел в кресле сканера и разглядывал часы на своей руке.

– А со сканером что-то не так?

– Есть небольшая проблема, но если ты не будешь меня отвлекать, то я справлюсь с ней за несколько минут.

– Понял, молчу, – я заткнулся. У Кати действительно было важное дело.

При всей своей красоте она не была обделена умом. Как и сказала, она справилась с проблемой за несколько минут. Мы начали сеанс сканирования, который продолжился около четырех часов. В моем сознании постоянно вспоминалась ее фраза, что они не нагружают объектов, позволяя отдыхать нам. Перегрузка могла повлиять на мозг с негативной стороны, чего не хотелось никому из нас.

С Настей встретились мы только дома. Она задержалась на работе, поэтому мне пришлось ждать ее возвращения. Как только услышал звук поворачивающего ключа в замочной скважине, сразу подбежал к двери, чтобы встретить ее. Настя переоделась, и мы пошли гулять. На улице уже успело стемнеть, но это не мешало нам любоваться красотами города. Через час такой прогулки Настя поняла, что не сможет полностью оценить красоту города, который уже не виден так хорошо. Мы приняли решение пойти в кино на фильм ужасов. Не досидев до конца, она заставила меня пойти в кафе.

– Как дела у Лены? – спросил я, когда мы уже сидели в одном из кафе и пили кофе.

– Неплохо, вчера звонила домой, мама сказала, что она все еще в шоке от случившегося, но постепенно ей становится лучше. Спасибо тебе еще раз, что спас ее.

Меня переполняло чувство гордости, но на лице оно выразилось лишь скромной улыбкой, исчезнувшей через секунду.

– Это моя работа, но знаешь, я до сих пор не могу понять, как люди потом живут с мыслью, что могли умереть. Даже не так, они уже должны были быть мертвы.

– Не знаю. Я постаралась объяснить ей, как все произошло. Придумала историю, что вспомнила о поврежденном проводе, когда разговаривала с тобой, как ты оказался рядом и согласился помочь.

– Она поверила?

– Думаю, нет. Эта история звучит, как бред, но ее она устроила. Я отправила ее обратно к родителям. Пусть у них поживет пока не придет в себя.

Среди разговора зазвенел мой телефон. Я уловил грозный взгляд своего охранника при этом звонке.

– Алло, – звонок был неожиданностью для меня.

– Кто это? – Настя хотела узнать, кто звонит, но я жестом попросил ее помолчать.

– Да, сейчас будем.

Я еще секунды три смотрел на экран телефона после того, как разговор завершился.

– Кто это был? – Настя допивала свой кофе, что было как раз вовремя.

– Нам нужно ехать в отдел, – тут же подошел охранник и попросил пойти с ним, не отставать.

По пути мы не проронили ни слова. Каждый думал о своем, но не делился мыслями с другими. В отделе все было готово к нашему приезду.

– Настя, помоги мне, – Катя попросила Настю следить за моими показателями на экране, – нужно найти одного человека в твоей голове.

– Зачем?

– Этого мне не сказали, – в голосе слышалась ложь, – процедура не займет много времени, так что тебе не придется спать.

– А так хотелось.

Катя подключила меня к сканеру. Сеанс начался. Настя стояла в стороне и смотрела на монитор, следя за цифрами моего организма. Катя села за компьютер и словно, как в видео игре, блуждала по просторам моего сознания.

– Ого, так это выглядит.

– Это программа для поиска нужного человека. Немного отличается от обычного сканирования. Здесь нужно опираться только на логику и факты.

– А программа сама не может найти его что ли?

– К сожалению, нет. Сама удивляюсь, почему мне приходится делать это самой, но ребята и компьютерного отдела говорят, что через несколько недель избавят от данной процедуры.

Я надеялся, что поиски не займут много времени, что мы с Настей сможем вернуться к нашей прогулке, к разговору. Этому не суждено было сбыться. Сканирование заняло сначала час, после чего Катя увидела первую зацепку, но она оказалась ложной. Сканирование продолжилось еще час, затем еще час. Наконец, через четыре часа Катя нашла свою цель.

– Вот он, – воскликнула она радостным и звонким голосом, – нашла.

С плеч свалился груз. Усталость была не только в моих глазах, но и в глазах Насти и Кати. Четыре часа непрерывно сидеть перед монитором и искать то, чего не знаешь или не понимаешь до конца, это сложно. Мне не дали спать во время сеанса, и я снова вспомнил то время, когда находился в научном сообществе, где сканирование продолжалось по семь и по восемь часов в день.

– Надеюсь, не зря мы просидели тут четыре часа, – я потер глаза, как будто сидел перед монитором все это время.

Вернулись домой поздно за полночь. Сразу же легли спать. По дороге домой снова никто ничего не говорил, мы дремали. Утром ждала привычная дорога до работы, привычный сканер и уже привычная Катя. Все повторялось, это начинало надоедать.

Сканирование прошло тоже, как обычно, до обеденного перерыва. В этот перерыв мы с Настей обедали вместе. Она рассказывала мне о том, чем занимается в рабочее время, различные истории из своей жизни, но тоже так или иначе связанные с работой, с ее занятием. Мне поначалу было интересно слушать ее, к тому же у Насти был приятный голос. К концу разговора возникло чувство, что мы не друзья с ней, и что она просто нагружает меня своими заботами. Это было первым признаком срыва.

Во второй половине дня меня снова подключили к сканеру, объяснив это тем, что требуется срочно завершить незаконченное дело. Мои высказывания о превышении времени пребывания в высокотехнологичном аппарате, то есть сканере, ни к чему не привели. Катя лишь выполняла команды, данные руководством, поэтому и мне пришлось выполнять их. Конечно, я мог все бросить, сказать, что увольняюсь, но что тогда. Я вернулся бы домой, а через пару дней меня похитили псевдоученые из фальшивого научного сообщества. Меня снова держали бы в рабстве и сканировали мой мозг по восемь часов в день. Шепнув себе, что привык к долгим сеансам, смирился. Катя подключила меня.

Под конец дня мой организм устал. Я отвык от подобных нагрузок, как оказалось. Теперь у меня не было такого сильного желания помогать людям, хоть мне и платили за это.

Мы вернулись домой. Молчали. Настя большую часть вечера провела у себя в комнате, я у себя. Так и закончился бы день, но когда уже время подходило к полуночи, я услышал, как зазвонил телефон Насти. Разговора не слышал, но слышал, как она собралась и уехала. Все было и так ясно, ее снова вызвали в отдел. Я уснул, но проснулся очень быстро, хоть и на часах было уже семь утра. Звонил будильник. Не выспался, но нужно было собираться на работу.

Я уже стоял у двери, когда вернулась Настя.

– Привет, – не очень бодро сказал я.

– Доброе утро, – ответила она также безо всякого веселья.

Я даже и пытаться не стал спрашивать, где она была всю ночь и чем занималась. По ее виду мог сказать, что она всю ночь просидела в лаборатории. По какой-то неведомой мне самому причине, мое чувство вины стало расти из ниоткуда. Виноватым я считал себя за то, что испортил жизнь девушке. Не зная ее настолько хорошо, помог ей устроиться в секретную службу, занимающуюся какими-то непонятными исследованиями. Я, правда, не знал, чем она занимается, хоть мы и разговаривали во время обеда, но ее слова были обобщенными, словно ее так научили говорить.

Я ушел на работу. Ее знал точно и старался выполнять четко, но в последнее время из-за частых изменений в расписании и режиме, мне приходилось терпеть лишения и трудности. Появилось нежелание работать. Время стало тянуться еще дольше.

Жизнь в таком темпе продолжалась до весны. Весной я сорвался.

Бывало, что в разговоре с Настей или с Катей высказывал свое мнение слишком явно и громко, настаивая, чтобы они согласились с ним. Это приводило к непониманию и постепенно отдаляло нас друг от друга. Теперь все больше мы молчали. Иногда мне казалось, что я не произносил ни слова за весь день.

Однажды при сканировании появилась жертва, которой была необходима срочная помощь. Я снова не понял, зачем, но позаботиться о бедной старушке попросили меня. Да, это была пожилая женщина в возрасте около семидесяти лет. Казалось бы, возраст говорит сам за себя, но причина смерти указывала на неправильность моего предположения. Мы с охранником выехали на место.

Зайдя в квартиру к той женщине, я постарался быть вежливым, как и раньше.

– Вам нужно быть аккуратнее с таблетками, – попросил ее.

Мы находились в ее спальне, где лампа светила не очень ярко, а акустика была плохой. Она убеждала меня, что все поняла, что ей не следует принимать ряд таблеток, что обязательно проконсультируется с доктором, что наймет сиделку, которая будет следить за ней. Это были просто обещания, которым я, как дурак, поверил. Мы ушли из квартиры пожилой женщины. В голове все еще слышался голос старушки. Через день узнал, что она умерла от передозировки каким-то препаратом.

– Это моя вина, – упрекал себя, разговаривая с Настей дома, – моя работа состоит в том, чтобы помочь человеку, а я не смог этого сделать. Тогда за что мне платят?

В тот вечер мы разговорились, чего не было в последнее время. Разговор вышел эмоциональным.

– Ты объект, пусть это и звучит грубо, но твоя работа состоит в том, чтобы давать информацию о жертвах. Я вообще не знаю, зачем они послали тебя решать это дело.

– Я тоже не знаю, – мы пришли к единой версии.

Настя решила попробовать успокоить меня. Мы сидели рядом так близко, что между нами могла появиться какая-то искра. Вышло совсем иначе.

– Постарайся успокоиться и отнестись к этому, как к работе.

– А что бы ты сказала, если бы я не спас твою сестру? – это прозвучало грубо и не к месту.

Настя ударила меня по лицу, но пощечина не охладила меня, а наоборот, только разбудила.

– Не говори так, – спокойно произнесла она тихим голосом.

– Почему? Если бы она умерла, смогла бы ты находиться сейчас здесь со мной и разговаривать? – Настя побледнела и не говорила ничего, – почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? Вот такие им и нужны, такие, как ты, чтобы молчали и выполняли свою работу, а я не стану молчать!

Настя попыталась обнять меня, прижаться, попробовать успокоить, но я в порыве гнева, охватившего меня, вырвался из ее объятий, при этом толкнув ее. Она упала на пол, ударилась головой.

Несколько секунд, пока Настя лежала на полу, а я стоял над ней, показались мне вечностью. Этого не должно было произойти, но случилось.

– Прости, – я протянул руку, чтобы она взяла ее, но этого не произошло.

Я, как испуганный заяц, начал возиться вокруг нее, пытаясь помочь, но девушка отвергала любую мою попытку. В итоге стоял и смотрел, как она поднимается и приходит в себя.

– Отойди, – произнесла Настя и направилась к себе в комнату, – ты сходишь с ума.

Она скрылась за дверью. Осознание содеянного должно было посетить меня через пару минут, и я ждал, когда оно наступит, но спустя время, ничего не произошло. Не было раскаяния, чувства вины, не было ничего, кроме злости за испорченную жизнь. Эта злость была на ту самую гадалку, что встретилась на вокзале. Она предсказала мне такую судьбу, словно обрекла. Я как будто обязан был прожить эту интересную необычную жизнь.

Утром не увидел Настю. Она уехала раньше. Это было справедливо. Я не заслуживал прощения, но и не пытался его просить, решив, что не виноват, что это просто обстоятельства.

Приехав в отдел, как всегда, был готов к работе. Чувствуя себя даже лучше, ем обычно, готов был сесть в кресло и расслабиться, пока Катя сканировала мой мозг. Этого не произошло. День начался нестандартно.

– Почему? – я сидел в кресле сканера. Катя стояла возле двери.

– Потому что ты не нужен больше.

– Что значит не нужен? Еще вчера ты говорила, что я важный объект, а сегодня не нужен. Вы нашли другого, или дело в моем поведении?

Катя кивнула головой.

– Да, именно в нем, – она подошла ближе, но все равно держалась на расстоянии, – ты посмотри на себя со стороны. Радуйся, что Дмитрий Иванович сейчас в отпуске, а то тебе пришлось бы туго.

– Ну и что. Может, я жду трудностей.

– Не ждешь. Отправляйся домой, отдохни, постарайся понять и осознать свои поступки. Ты должен измениться и стать прежним, только после этого мы сможем работать. Иначе никак не получится.

Я ушел из спецотдела и направился домой. Охранник вез меня, как обычно. Я попросил отвезти в ближайший спорт зал. Он подчинился.

В спортзале колотил грушу до изнеможения, при том, что мой организм стал сильнее, мне хватило не так много времени, чтобы заставить устать его. Далее вернулся домой. После времени, проведенного вместе с Настей в одной квартире, осознал, что значит быть одному. Тишина давила со всех сторон. Одиночество подступило слишком близко, еще мгновение и оно утащило бы туда, откуда нет выхода. Я сходил с ума.

– Бред, это все бред. Я такой же нормальный, как и раньше. Они говорят глупости, – посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться в правоте своих слов, – я не виноват ни в чем, – но чем больше смотрел на свое отражение, тем больше понимал, что не прав. Отражение словно говорило мне, говорило со мной, объясняло, как быть, как поступить в этой непростой ситуации. Это и помогло найти выход.

Иногда нужно остаться наедине с собой, подумать, правильно ли ты живешь. Представить себя с иной стороны, которую не видишь, когда смотришь вперед.

Утро. Вновь ехал на работу с охранником. Привычное утро. Вошел в привычный офис, увидел привычных людей.

Зайдя в комнату сканера, я встретил Катю. Она пребывала в плохом настроении. Я осознавал, что это из-за меня.

– Прости, – было первым, что произнес, зайдя в комнату, Катя отвлеклась от своего дела и посмотрела на меня, – я не должен был так поступать. Это эмоции, они заставили меня выйти из-под контроля. Такого больше не повториться. Обещать не буду, но приложу максимум усилий, чтобы предотвратить все вспышки гнева.

Катя просто обняла меня, не сказав ни слова. Они и не были нужны. Прикосновение – это лучшее одобрение или же отрицание, опровержение чего-либо. Нужно лишь понимать, что означает то или иное прикосновение.

Работа началась, как и раньше. Катя подключила меня к сканеру. Мы провели сеанс до обеда.

– Ты слишком много думаешь о Насте. Это мешает работе, – предупредила Катя.

– Прости, постараюсь не думать.

– Пойди и поговори с ней, чтобы не думать. Иного выхода нет.

Катя была права. Чтобы перестать думать о конфликте между мной и Настей, нужно просто поговорить и решить все вопросы.

Я зашел в столовую и увидел ее, сидящую вдали ото всех, одну. Не взял сам обед, а просто подошел к ней. Она не обратила на меня внимания, продолжая есть.

– Прости. Я виноват, я осознал все. Это больше не повториться, постараюсь контролировать себя, – мои слова повторялись, – это эмоции. Я не был готов к такому повороту. Он оказался слишком трудным и непосильным для меня.

Выслушав меня, Настя посмотрела мне в глаза.

– Я не вернусь. Мы не будем больше жить вместе. Я была там только потому, что не было свободной квартиры. Теперь она есть. Если тебе нужно мое прощение, то я не виню тебя. У каждого может случиться срыв. Мы ведь просто люди.

– Да, ты права, мы просто люди.

Я не раскрыл эмоции, которые захватывали меня с головой в водоворот. В голове звучало лишь мысль, что она не вернется. Я испортил себе жизнь, потеряв из друзей хорошего человека.

Обед закончился, снова вернулся в комнату сканера. Катя все еще была там.

– Зачем ты пришел? На сегодня мы закончили.

– Нет, – ответил, – согласно моему личному делу меня зовут Объект №32, а это значит, что я всего лишь объект. Моя работа давать свой мозг для сканирования. Это помогает людям, так мы спасаем жизни. Лучше буду думать, что я робот. Так будет проще.

Глава 15. Враг не спит

Жизнь понемногу входила в привычную колею. Я стал работать, как и прежде, но теперь не обращал внимания на неудачи, случавшиеся довольно часто. Можно сказать, что я отключил эмоции, как это делали вампиры из любимого сериала Насти. Стало легче. Не нужно думать о смысле жизни, о будущем. Я просто знал, что утром на работу, а вечером домой. К тому же чувство вины за чью-то не спасенную жизнь больше не волновало. Даже за свою жизнь. С Настей мы изредка виделись, в основном во время обеда, но не общались. В таком ритме прошел весь март. За окном расцветала весна. Снег уже растаял, и природа постепенно начинала оживать от зимнего сна. Этого не мог сказать о себе.

В один прекрасный солнечный день я возвращался домой вместе с моим персональным охранником. Глядя на него, постоянно думал, что его работа простая, по крайней мере, легче моей. Он присутствует рядом со мной, смотрит по сторонам, вот и все его обязанности. Так бы смог и я. Конечно, мне проще было с ним. Думать, что есть определенный человек, который тебя спасет, если что-то случится, это облегчает жизнь и очень здорово.

Так вот, мы возвращались домой в один из будничных дней. Охранник остановил машину перед перекрестком. Я глянул на светофор – красный свет. Секунд тридцать мы простояли. После чего загорелся зеленый, и машина сдвинулась с места. Правда, ненадолго. На перекрестке с левой стороны в нас врезалась машина. Удар был настолько сильным, что нас отбросило в сторону на несколько метров, выбросив на тротуар.

Первым, что почувствовал, смотря на вмятину, находящуюся рядом со мной, была радость, что я сидел на заднем сидении справа. Удар пришелся больше на заднюю часть нашей машины, поэтому охранник, сидящий за рулем, не пострадал сильно, но все же пострадал. Его рана была небольшой, но глубокой. Он прижал руку к окровавленному месту сразу же, как понял, что ранен. Я не успел ничего сказать ему, мое внимание сосредоточилось на оценке произошедшей аварии. Она было такой. В нас на полной скорости врезался автомобиль. Скорее всего, это был внедорожник с усиленным передом, так как удар пришел по большей степени в верхнюю часть нашего низкого седана. Охранник ранен, я отделался лишь мелкими ссадинами. Значит, мне нужно помочь ему, вызвать скорую помощь, или же позвонить в отдел. Они решат, что делать. Это было тем, о чем успел подумать. К сожалению, моим планам не суждено было сбыться.

Дверь с моей стороны распахнулась. Двое парней, на вид сильных, схватили меня за одежду и вытащили из машины. Я успел только крикнуть, что-то вроде «отпустите», но это не сработало. Следующей мыслью было осознание, что авария подстроена. Опять же, к сожалению, она мне никак не помогла выбраться из рук двух похитителей. Краем глаза я видел, как охранник пытался выбраться из машины, чтобы помочь мне, но дверь с его стороны заклинило при ударе, он не мог открыть ее. Поняв, что это бесполезно, он просто достал пистолет и выстрелил в сторону, куда тащили меня, но промахнулся. Похитители выстрелили в ответ, охранник затих. Я в свою очередь сопротивлялся всем телом. Мы остановились. Бандитам не понравилось, что я сопротивляюсь, один из них достал шприц, наполненный, как я предположил, снотворным. До их машины оставалось дойти несколько шагов. Охраннику все-таки удалось выбраться из машины, через лобовое стекло. Он спрятался за машиной. Как только один из бандитов попытался сделать мне укол, прозвучал выстрел. Бандит замер и через пару секунд упал замертво, так и не сделав укол. Второй похититель не стал ждать и потащил меня дальше. Не знаю, что делал мой телохранитель, но он не стрелял больше. Меня забросили в машину, как я и думал, во внедорожник.

– Гони! – крикнул тот, что тащил меня.

Без промедления водитель нажал на педаль. Шины вмиг нагрелись и засвистели, вокруг нас образовалось облако дыма. Еще один выстрел, раздавшийся напоследок, пробил одно из колес машины, как я понял, заднее. Автомобиль стало бросать из стороны в сторону.

– Что ты делаешь? – кричал тот, что запихнул меня в машину, он сидел рядом со мной.

– Ничего, колесо пробито! – крикнул в ответ водитель. Было видно, как он всеми силами пытается выровнять машину и не съехать с дороги. Это не помогло. Не знаю, почему, но я сидел спокойно, словно уже смирился с похищением, а может, просто наблюдал за действиями похитителей. Машину снова бросило в сторону, и она оказалась на обочине перевернутой.

Секундная тишина, насколько она могла быть тишиной, и все вокруг наполнилось непереносимым шумом. Я ударился головой, получив небольшое сотрясение. Тут же к нам подоспела подмога. Бойцы отряда специального назначения вытащили сначала меня, потом и самих похитителей. Один из них, водитель, получил ранение, другой был абсолютно невредим.

– Ты в порядке? – спросил командующий моим освобождением человек.

– Да, – я держался за голову.

– Нужно отвезти тебя в безопасное место, где проведут полное обследование.

– Хорошо.

Так все и сделали. Меня посадили в скорую помощь и отвезли в спецотдел. Обследование должно было проводиться именно там и никак иначе.

Когда в комнату вошел незнакомый мне человек, назвавшийся доктором, я расстроился, что это не Настя. Доктор поставил диагноз, который не устроил меня, а тем более руководство спецотдела. Сотрясение мозга, так и сказал доктор. Правда, оно было не значительное, но он запретил подвергать меня сканированию. Это могло плохо закончиться. Рисковать не стали.

– Несколько дней ты можешь не приходить, – заявил Дмитрий Иванович, – поправляйся, тебе нужен полный покой.

– Дмитрий Иванович, – окликнул я, когда тот уже уходил, – а кто это был?

Он нахмурился, стало ясно, что не хочет ничего говорить, но ему нужно было как-то объяснить ситуацию, чтобы избежать подобных случаев в дальнейшем.

– Видишь ли, Кирилл, – он всегда обращался ко мне по имени, это было приятно, – есть не только мы, но и люди, которые хотят заработать деньги на таких, как ты.

– Это вы о той организации, где я был раньше?

– Да, и о ней тоже. Скорее всего, сегодня тебя пытались похитить именно они. Слишком все серьезно было продумано. Хорошо, что у них ничего не вышло. Тебе стоит поблагодарить своего охранника. Он спас тебя.

– Да, вы правы, – у меня возникла идея спросить его имя, ведь я не знал, – а как его имя? Я совсем забыл с этими переворотами и сотрясением.

Дмитрий Иванович не стал ухмыляться и вникать в мои слова, а просто ответил, что его зовут Иван.

– Так просто, – пробурчал я себе под нос.

Дмитрий Иванович мог больше ничего не говорить, но видно тайны, хранящиеся в его голове, надоедали ему, и он понемногу раскрывал их в другом обличии.

– Эта организация очень опасна. Ей правит один человек, знаменитость в преступных кругах. Никто не знает его имени, его национальности, никто его не видел, но все знают, что он очень могущественный.

– Но мы ведь справимся с ним? – с улыбкой на лице задал я вопрос.

Дмитрий Иванович оценил юмор.

– Конечно, справимся, мы работаем над этим. Сейчас я пойду и распоряжусь об усилении безопасности наших сотрудников.

Он ушел, я остался один в комнате, ожидая будущего. Надежды, что мне дадут расслабиться и, как сказал Дмитрий Иванович, находиться дома, оказались лишь словами.

Ученые тут же стали выяснять причины недоступности блока памяти моего мозга, отвечающего за видения. Проще говоря, я не мог давать информацию о следующих жертвах, поэтому был бесполезен. Ученые решали эту проблему.

Я находился в комнате обследования. Туда же вошла и Настя со своей помощницей.

– Здравствуй… – поздоровался с ней, но когда увидел, что она не одна, поздоровался и со второй девушкой, – …те.

Настя не обратила внимания на то, кто перед ней, то есть на меня. Она отнеслась к этому, как к работе.

– Итак, мы проведем необходимые измерения, анализы и тесты, чтобы понять, как нам открыть необходимый блок памяти.

– Хорошо, – смотрел на нее осторожно, боясь, что она откажется от этого исследования и передаст его другому сотруднику.

Помощница быстро взяла несколько шприцов, точнее три, и набрала моей крови в каждый из них. После она же взяла анализ слюны, проверила реакцию зрачков на свет. После этого она удалилась исследовать кровь, как я смог услышать из ее объяснений с Настей.

– Теперь мне нужно, чтобы ты снял рубашку и прилег на кушетку.

Я подчинился, не проронив ни слова.

Настя подключила ко мне индикаторы и датчики, определяющие повреждения моего организма. Продолжалось все это не более десяти минут.

– Все, – она произнесла это спокойно, – можешь одеваться.

Я снова подчинился и одел рубашку.

Настя смотрела на монитор, читая информацию. Я не понимал, что там было написано, смог разобрать только некоторые цифры. Такие, как пульс и давление.

– Все ясно, – уже громче сказала она, как будто разговаривая со мной.

– Что там? – робко спросил я, все еще боясь говорить.

– Ты неосознанно заблокировал этот блок памяти. Возможно, стрессовая ситуация всему виной. Это защитная функция. Ты закрыл доступ к ячейке, чтобы никто не смог прочесть из нее информацию.

– Ого, – только и смог сказать, а внутри был просто поражен способностями машины и самой Насти.

– Ничего. Это ненадолго. Спокойная обстановка поможет все вернуть. Главное, не волноваться и не переживать.

Вот тут и наступил момент истины. Я не мог не волноваться, так как постоянно думал о нашей ссоре с Настей. Эта ссора могла послужить долгому выздоровлению. Я решил прояснить этот вопрос.

– Настя, а что если не могу не переживать?

Она посмотрела на меня, не понимая сути вопроса. Я уточнил.

– Я постоянно думаю о нашей ссоре. Знаю, что виноват. Хоть постоянно пытаюсь убедить себя в том, что это случайность. Мне так посоветовали, чтобы избавиться от чувства вины.

– Это я тебе посоветовала, – сразу же вспомнил, что так и было.

– Да, точно, но все равно, как мне быть, если не могу не думать об этом, – и я перешел в наступление, – давай помиримся, чтобы помочь общему делу.

– Нет, – ответила Настя, даже не дав мне договорить, – не помиримся.

Она взяла бумаги, лежавшие на столе, в которых были данные обследования.

– Обследование завершено, можете быть свободны. Мне пора, – она ушла.

На следующий день поговорил о сложившейся ситуации с Катей. Она обещала убедить Настю поступить правильно. Во время обеда я видел, как они сидели за одним столом и разговаривали. Старался не смотреть в их сторону, чтобы не выдать свое любопытство, но иногда переводил взгляд на девушку, сидящую рядом с ними.

В конце рабочего дня Настя подошла ко мне.

– Хорошо, я больше не злюсь на тебя, – я расплылся в улыбке, – но только потому, что… – думал, что она скажет о своем разговоре с Катей, – мне нужен друг.

Мое лицо просто сияло, Настя тоже улыбнулась. Мы обнялись. Вопрос о том, где она будет жить, решился сам собой.

– Поедем домой? – спросил я.

– Да, поехали.

Выйдя на улицу, мы сели в одну машину и поехали туда, где жили немного раньше, то есть ко мне.

Весь вечер мы разговаривали с Настей. Я пытался объяснить ту ситуацию, когда сходил с ума. Она внимательно слушала, добавляя свои комментарии, которые приходились кстати. Настя говорила о времени, проведенном в квартире с другой девушкой, отозвавшись о ней, как о слишком умной.

Уже было поздно, а мы не переставали говорить, словно хотели искупить то расставание, которое произошло. Вещи Насти привез водитель. Вспомнив об аварии, принялся рассказывать ей о том, как мой охранник Иван спас мне жизнь.

Прошла неделя спокойной жизни. Мое самочувствие налаживалось, но произошло нападение на другого объекта. Мое сознание вновь встревожилось, блокировка только усилилась. Дмитрий Иванович приостановил деятельность организации, распорядившись всем сидеть дома. Я понял, что случилось. Была утечка информации. Нужно найти предателя и решить проблему. Мы с Настей несколько дней провели запертыми в квартире. Она не переставала работать. Первую неделю после нападения на меня мы проводили дополнительные обследования в отделе. Настя пробовала различные методы по восстановлению доступа к блоку мозга. Что-то получалось, а что-то нет. После второго нападения, необходимое оборудование привезли к нам в квартиру. Исследование проблемы не должно было останавливаться. Каждый день она подключала меня к аппарату, снимала показатели, после чего исследовала данные в программе на компьютере. Так длилось еще почти неделю.

Наконец, она вбежала радостная в комнату, где находился я и смотрел телевизор.

– Нашла, – она прыгала от счастья, что у нее получилось.

– Что? – поспешил узнать я.

– Я нашла способ разблокировки участка мозга, отвечающего за видения.

– И как же ты собираешься восстановить мне память о видениях?

Она села рядом со мной. В руках у нее были несколько листов бумаги с данными.

– Вот, смотри, – Настя принялась объяснять на научном языке сложные схемы и способы, я кивал головой, но ничего не понимал.

Когда она закончила рассказ, попросил рассказать простым языком, чтобы мне стало ясно.

– Тебя нужно будет подключить к сканеру, ты уснешь. Во время сеанса Катя не будет сканировать тот блок памяти, который нужно. Мы исследуем другой участок, отвечающий за долговременную память.