Текст книги "Казачество в Семилетней войне"

Гросс-Егерсдорф

18 августа прусская кавалерия под командованием Шорлемера провела рекогносцировку. 10 эскадронов полка Шорлемера, полки Платена и принца Голштинского и 20 эскадронов гусар (всего 40 эскадронов) по двум лесным дорогам вышли к Гросс-Егерсдорфу. Их поддерживали гренадерские батальоны, которые закрыли выходы из леса, и 8 полков графа Дона. Остальные силы армии Левальда оставались за лесом.

Русские разъезды донесли о приближении немцев, и русская армия стала на позицию. Пруссаки сбили передовую русскую конницу и обнаружили русскую армию между рекой Прегель и ручьем Ауксин. Это им и нужно было.

Русская армия, не видя перед собою неприятеля, стояла более двух часов. Уже день начал склоняться к вечеру, а неприятельской армии и в помине не было, «а все, что могли мы только слышать, состояло в том, что вдали между казаками нашими и неприятелем происходила небольшая перестрелка, по которым он из леса производил иногда ружейную, иногда пушечную пальбу»[190]190
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Прусская конница ушла обратно за лес, а немецкое командование приняло решение 19 августа на рассвете атаковать русских.

Естественно, немцы изучали опыт войн России с Турцией, а этот опыт показывал, что русские будут строить из пехоты одно огромное каре, а конницу поставят по флангам. Из этого следовало напасть на русских в момент построения, ударом с фланга сбить конницу и атаковать 2-ю линию (задний фас каре), а ударом главных сил с фронта разбить их 1-ю линию.

Бить решили по левому флангу русских. Принц Голштинский с полком своего имени и 5 эскадронами черных гусар и 18 орудиями должен был сбить русскую конницу и ударить по 2-й русской линии. Удар по центру на 1-ю линию русских возлагался на графа Дона с пятью полками – Левальда, Кальнбейна, Белова, Каница и Дона – и двумя гренадерскими батальонами Гора и Поленца. И напоследок Шорлемер с тремя драгунскими полками – Шорлемера, Платена и Платтенберга – должен был сбить правый фланг русских[191]191
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 270.


[Закрыть].

2-я линия немцев подкрепляла 1-ю. За принцем Голштинским следовали 5 эскадронов черных гусар, за центром – два гарнизонных полка – Сидова и Мантейфеля – и два гренадерских батальона, за Шорлемером – драгуны Финкенштейна и гусары Малаховского.

Всего в бой шли 22 батальона, 50 эскадронов и 64 орудия[192]192
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 270.


[Закрыть].

Что касается русской армии, то, дождавшись ухода прусской конницы, командование, «выстреливши несколько раз из большой пушки в лес и бросив туда несколько бомб из гаубиц, может быть, по показавшимся неприятелям, сожегши находящуюся под лесом пред армиею вдали деревню», отвело русские полки опять обратно в лагерь. «Смеркаться уже тогда почти начало, – вспоминал А.Т. Болотов, – как мы возвратились в свои палатки, и тогда впервые мы услышали сигнальный вечерний пушечный выстрел в неприятельском лагере для битья зори, и как он довольно громко был слышан, то могли мы заключить, что неприятельский лагерь находится уже не далеко от нашего, а немного погодя, весьма явственно услышали мы, как у него и зорю били»[193]193
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Несмотря на явственную близость прусского лагеря, русские генералы на генеральное сражение не рассчитывали, думали, что немцы уходят на Велау, и решили двигаться дальше на Алленштейн. Из этого следует, что русская конница 18 августа отступивших немцев практически не преследовала, а расположения прусской армии за лесом можно было и не выявлять: немцев было слышно даже русским пехотным офицерам. Но того, что немцы готовятся к атаке, русские легкие войска не рассмотрели. В итоге русские войска выстраивались не для сражения, а для марша.

18 августа дежурный генерал-майор П.И. Панин отдал приказ: «Всей армии завтра иметь поход. Авангарду, по пробитии генерального марша, не ожидая сбору, выступить и следовать по тому тракту, на который от его превосходительства генерала Фермора проводники дадутся…»[194]194
  Семилетняя война. Сборник документов… С. 182.


[Закрыть] Авангард Сибильского насчитывал 5 полков пехоты, 3 конно-гренадерских полка, 1000 казаков Серебрякова, 1000 лучших доброконных слободских казаков Капниста, Кампанейский полк и 1000 волжских калмыков. Вообще-то непосредственно в авангарде казачьих войск не было. Они входили в отдельный корпус нерегулярных войск генерал-майора Кастюрина, который должен был «по обстоятельствам соединиться с авангардом»[195]195
  Люшковский М.В. Расписание состава русской армии в Восточной Пруссии 1757 года // Рейтар. Военно-исторический журнал. № 43 (1/2009). С. 62.


[Закрыть]. За авангардом готовились идти квартирмейстеры и пионеры, чтобы на ходу исправлять дорогу, за ними в две колонны выстраивались три дивизии. Правая колонна – 1-я дивизия Фермора и часть 3-й дивизии. К 1-й дивизии Фермора были причислены три гусарских полка, Чугуевский казачий и казаки бригадира Краснощекова – полки полковника Краснощекова и полковника Дячкина. Левая колонна состояла из 2-й дивизии Лопухина и части 3-й дивизии. К дивизии Лопухина были причислены Грузинский гусарский полк и донские казачьи полки Машлыкина, Грекова и Поздеева. Обозы были поставлены «по левую руку дивизии»[196]196
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 277.


[Закрыть]. В 3-ю дивизию входили донские полки Туроверова, Леонова, Сулина и казанские татары князя Хованского[197]197
  Люшковский М.В. Указ. соч. С. 62.


[Закрыть]. Общий обоз прикрывали худоконные слобожане Капниста.

Что же представлял собой командный состав донских полков, оказавшихся на полях Гросс-Егерсдорфа?

Серебряков (Себряков) Сидор Никифорович, правнук Федора Серба, убитого под Азовом, «когда казаки его брали». Сын войскового старшины, походного полковника, походного атамана Никифора Ивановича Себрова. В службе с 1718 года. С 1728 года – полковник Войска Донского. Участник Персидской, Турецкой, Шведской и Прусской кампаний. В 1744 и 1749 годах награжден золотой медалью на шею, двумя саблями и двумя ковшами. В 1730-е годы охранял северные границы Дона, вел сыск беглых и уничтожал разбойничьи шайки. В 1751 году вступил в конфликт с войском, обвинялся в том, что отпускает беглых за взятки и захватывает казачьи угодья. Сам жаловался, что «Войско Донское пришло в наибеднейшее состояние и крайнее разорение от наглого нападения, неутомимого лакомства и нетерпимого насилия атамана Данилы Ефремова». 11 октября 1756 года произведен в полковники армии. 26 июня 1759 года произведен в бригадиры. Умер в 1761 году, будучи в Петербурге и ходатайствуя о передаче ему во владение юрта городка Кобылянского, разгромленного за участие в восстании Булавина[198]198
  Корягин С.В. Медведевы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 92. М., 2010. С. 16.


[Закрыть].

Полковник Краснощеков Андрей Иванович, с 1748 года – походный атаман, с 1755 года – полковник армии. Умер в 1764 году[199]199
  Корягин С.В. Косовы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 78. М., 2008. С. 25.


[Закрыть].

Дячкин Андрей Степанович, войсковой старшина, в 1749 году – походный атаман в Низовом корпусе. Имел сына Ивана, рожденного в 1752 году, записанного в службу с 1754 года[200]200
  Корягин С.В. Кавказская и Восточная войны. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 56. М., 2005. С. 144.


[Закрыть].

Машлыкин Василий Акимович, родился в 1724 году, в 1738-м за заслуги отца произведен в старшины и назначен командиром полка; в 1740–1744-м – охрана границы по Тузлову и Миусу; в 1745–1747-м – походный полковник в Лифляндском походе, в 1750-м – в прикрытии г. Таганрога и в Лифляндии походным полковником, награжден саблей и ковшом; с 1756-го – в Пруссии (награжден золотой медалью «Победителю над пруссаками» и 50 червонцев), в 1760–1761-м – за Кубанью; в 1761-м – в Пруссии, за отличия в делах произведен в подполковники армии[201]201
  Корягин С.В. Машлыкины и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 46. М., 2004. С. 6.


[Закрыть].

Греков Макар Никитич, родился около 1705 года, в службе с 1723-го. В 1728-м – в Азове; в 1730-м – на Кубани, с 1734-го – хорунжий, с 1735-го – есаул, в 1736-м – в Азове с Краснощековым, в Крыму; с 1740-го – войсковой старшина; в 1747-м – в Астрахани; с 1755-го – в Пруссии с полковником Краснощековым[202]202
  Корягин С.В. Грековы. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 42. М., 2004. С. 86.


[Закрыть].

Поздеев Михаил Осипович, отставной походный атаман, старшина с 1746 года, участник Петергофского потока[203]203
  Корягин С.В. Поздеевы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 64. М., 2006. С. 15.


[Закрыть].

Туроверов Тимофей, в 1752 г. – походный атаман, водил восемь донских полков на сибирских кочевников. Его сын, находясь в Петербурге с Зимовой станицей атамана С. Ефремова, принял участие в июньском дворцовом перевороте 1762 года и в возведении на трон Екатерины II. Благодаря этому пользовался постоянными милостями императрицы, был награжден крупными земельными участками в Донецком округе и основал там поселения «приписных малороссиян»[204]204
  http://ru.rodovid.org/


[Закрыть].

Леонов Василий Афанасьевич, внук польского шляхтича, бежавшего из Польши из-за религиозных преследований православных, старшина с 1754 года[205]205
  Корягин С.В. Фроловы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 74. М., 2008. С. 80.


[Закрыть].

Сулин Никифор Никитич, в 1729–1731-м – в Низовом корпусе; в 1736–1737-м – под Азовом; в 1739-м – под Хотином, за храбрость произведен в старшины; в 1755–1758-м – в Курляндии, затем за границей; в 1766–1767-м – наказной атаман[206]206
  Корягин С.В. Сулины и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 3. М.: ВИРД, 1999. С. 28.


[Закрыть].

Всего русские собрали 90 батальонов, 42 эскадрона и 10–12 тысяч иррегулярных. Итого примерно 55 тысяч. Регулярной кавалерии в армии оставалось 7 тысяч. Интересно, что к тому времени часть худоконных отправили из армии в Тильзит, Динабург и Псков, а конскую сбрую от павших лошадей было приказано сжечь[207]207
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 251.


[Закрыть]. Когда сжигается конская сбруя? Только в случае, если в войсках идет падеж лошадей от заразной болезни…

Возможно, разгадку мы найдем в труде Архенгольца, который писал: «Король прусский приобрел союзника, о котором он, конечно, никогда не думал и который освободил его от нескольких тысяч калмыков. Этим деятельным союзником оказалась оспа. Калмыки, не знавшие этой страшной болезни в своей стране, к своему удивлению познакомились с нею здесь. Она стала до того свирепствовать между этими полудикими людьми, что многие из них стали жертвой ее. Тогда ничто не могло удержать их дольше; вся эта дикая орда ушла на родину, и русские полководцы не мешали им; они рады были избавиться от этих извергов, которые были даже хуже казаков и совсем не подчинялись дисциплине»[208]208
  Архенгольц И.В. Указ. соч. С. 84–85.


[Закрыть]. А.А. Прозоровский считает, что калмыки ушли зимой: «Устрашенные напавшею оспою дикие калмыки, почитая ее смертельною, сами зимою ушли»[209]209
  Записки генерал-фельдмаршала А.А. Прозоровского. С. 49.


[Закрыть].

Поскольку планировалось на марше лес обходить слева, то все же опасались удара из-за деревьев по правой колонне. Фермор прикрылся справа 4 гусарскими полками. Между собой генералы договорились «один другого поддерживать», а место нападения обозначать ракетами. В случае нападения на марше решили: «вся армия формировать будет продолговатое каре»[210]210
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 278.


[Закрыть].

Меж тем в час пополуночи с 18 на 19 августа прусская армия выступила через лес тремя колоннами. В авангарде правой колонны шли черные гусары, а в авангарде левой – желтые.

Кого они били: черные гусары Рюша. 5-й гусарский полк носил черные ментики и доломаны. На мерлитоне (головном уборе) у гусар полка вышивалась белым шнуром эмблема (череп и кости). По старому поверью эти черепа происходили от траурного облачения, которое использовалось во время похорон Фридриха-Вильгельма I. Эта эмблема стала причиной появления у полка прозвища Totenkopfe («мертвые головы»). Его также называли черным полком. Мертвая голова – символ сопротивления до самой смерти и отказ сдаваться – был плохо понят за границей и дал «гусарам смерти» зловещую репутацию людей, никогда не щадивших своих врагов[211]211
  Функен Ф. Указ. соч. С. 60, 64.


[Закрыть]. По другой версии, знаменитую эмблему «мертвая голова» (череп со скрещеными костями) гусары позаимствовали у австрийских пандуров, эмблема символизировала готовность к смерти. Позже другие подразделения, которые хотели заявить о своей беспримерной храбрости, тоже копировали эту эмблему[212]212
  https://ribalych.ru/2013/09/05/chyornye-gusary-golova-smerti/


[Закрыть].

Воспоминания участников Семилетней войны свидетельствуют о том, что одним своим видом черные гусары нагоняли ужас на противника. Вот так описывает их барон Иоганн Архенгольц, капитан прусской армии: «Черная их одежда и мертвая голова на киверах, символ гроба, придавали этому страшилищу, с острой саблей в руках, вид грозный. Черные гусары сии были всегда ужасом для самых храбрейших французских полков. По слухам, при чьем-либо малейшем сопротивлении гусары сии не давали никому пардону, и сила этого мнения столько глубоко вкоренилась, что целые полки убегали перед малым числом их; нередко один черный гусар, считаемый за адского выходца, приводил в лагерь много пленных»[213]213
  https://ribalych.ru/2013/09/05/chyornye-gusary-golova-smerti/


[Закрыть].

Шефы полка: с марта 1744 г. – Йозеф фон Руеш, с мая 1762 г. – Фридрих фон Лоссов.

Вот боевой путь полка в Семилетнюю войну.

Перед Кессельсдорфским сражением полк в составе корпуса Левальда обеспечивал разведку и охранение.

30 августа 1757-го – Гросс-Егерсдорф – полк входил в состав авангарда под командованием принца Голштинского, а затем сражался на правом фланге прусской армии против русской кавалерии генерала Сибильского.

23 февраля 1758-го – Stockendrebber – в середине февраля 3 эскадрона в составе армии принца Фердинанда были отправлены на запад. 23 февраля они захватили у французской кавалерии при Stockendrebber около 300 лошадей, 8 штандартов.

23 июня 1758 г. – Крефельд.

25 августа 1758 г. – Цорндорф – полк находился на правом флаге прусской армии под командованием Шомлера.

23 июля 1759 г. – Кай (Пальциг) – находясь под командованием генерала Веделя, участвовал в атаках у деревни Palziger[214]214
  https://ribalych.ru/2013/09/05/chyornye-gusary-golova-smerti/


[Закрыть].

1 августа 1759 г. – Минден.

21 июля 1762 г. – Буркерсдорф – полк находился на правом крыле армии[215]215
  https://ribalych.ru/2013/09/05/chyornye-gusary-golova-smerti/


[Закрыть].

К полку был прикомандирован боснийский эскадрон.

Правая и средняя колонны вышли к Гросс-Егерсдорфу, левая – севернее, к деревне Мечулин. Немцы начали строить боевой порядок, как спланировали раньше, и к 4 часам утра его построили. Много времени на построение, видимо, ушло из-за тумана.

Русские это ночное движение немцев не заметили. «Вероятно, что и гусары (Фермора) и казаки (Серебрякова) с небрежностью отнеслись к высылке разъездов»[216]216
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 280.


[Закрыть].

Немцев обнаружили, когда сами по рассветной прохладе стали готовиться к походу. В четвертом часу утра вместо зори пробили генеральный марш, авангард и обозы двух дивизий стали выстраиваться и были в полном движении. В это время форпосты донесли, что неприятель в трех колоннах вышел из лесу и приближается. Апраксин отдал приказ бить тревогу и сам выехал на разведку. Русские стали разворачивать фронт, смыкать фланги, причем между 1-й и 2-й дивизиями оказались обозы 1-й дивизии.

В пять утра прусская кавалерия бросилась в атаку. Но вместо фланга всего русского построения ее удар пришелся по флангу 2-й дивизии. Авангард Сибильского, выступивший раньше всех, оказался в стороне и, развернувшись, стал оконечностью левого фланга. Немцы в тумане его просто не заметили. Оказавшийся в войсках авангарда А.Т. Болотов вспоминал: «Таким образом, попались мы совсем в другое уже место, нежели где накануне сего дня нам стоять случилось. И по счастию так трафилось, что место сие было наипрекраснейшее, а что всего еще лучше, самое безопаснейшее; на самом том месте, где полку вашему стать довелось, случился небольшой холм или пригорок, с которого все пространство Эгерсдорфского поля было видимо. Не успели мы на оный взойтить и осмотреться, как вся прусская армия нам как на ладони представилась. Мы увидели, что находилась она почти на самом том месте, где накануне того дня мы построены были, и первая ее линия стояла прямо в том месте, где стояла наша первая линия, а вторая против деревни Клейн-Эгерсдорфа, и обе ее линии были к тому месту концами, где мы стояли, так что нам вдоль обеих оных можно было видеть. К вящему удовольствию видно нам было и все то место, где строилась и наша армия, ибо нам случилось со всем своим корпусом стоять на левом крыле своей, или лучше сказать, во фланге обеих армий. Сами же мы были от нападения прикрыты небольшим болотом, поросшим, хотя низким, но чрезвычайно густым кустарником, простирающимся от деревни Клейн-Эгерсдорф на некоторое расстояние влево. Чрез сей кустарник с пригорка своего видеть нам все было можно, а неприятелю к нам сквозь кустарник пройтить не было возможности. Таким образом, стояли мы с покоем и готовились только быть зрителями всему театру начинающегося тогда кровопролитного сражения»[217]217
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Думая, что атакует левый фланг русской армии, принц Голштинский сбил казаков Краснощекова и гусар Фермора, но нарвался на Московский пехотный полк и был отброшен огнем. Голштинский отошел, готовясь к новой атаке, к нему с левого фланга спешили 10 эскадронов полка Шорлемера.

Дивизия Лопухина продиралась сквозь обозы 1-й дивизии и выстраивалась по бокам Московского полка.

Вперед двинулась прусская пехота. «Пруссаки шли наимужественнейшим и порядочнейшим образом атаковать нашу армию, вытягивающуюся подле леса, и пришедши в размер, дали по нашим порядочный залп… – вспоминал наблюдавший с левого фланга Болотов. – Сердце у нас затрепетало тогда, и мы удивились все, увидев, что с нашей стороны ни одним ружейным выстрелом не было ответствовано, так как бы они своим залпом всех до единого побили. Пруссаки, давши залп, не останавливаясь, продолжали наступать и, зарядивши на походе свои ружья и подошед еще ближе к нашим, дали по нашим порядочный другой залп всею своею первою линиею. Тогда мы еще больше удивились и не знали что делать, увидев, что с нашей стороны и на сей залп ни одним ружейным выстрелом ответствовано не было… Некоторые малодушные стали уже в самом деле заключать, что наших всех перебили… Но глаза наши тому противное доказывали. Как скоро несколько продымилось, то могли мы еще явственно наш фрунт чрез пруссаков видеть; по отчего бы такое молчание происходило, того никто не мог провидеть… Продолжая смотреть, увидели мы, что пруссаки и после сего залпа продолжали наступать далее, и на походе заряжали свои ружья, а зарядив оные и подошед гораздо еще ближе, дали по нашим третий преужасный и препорядочный залп. – “Ну! – закричали мы тогда, – теперь небойсь, в самом деле наших всех побили!” Но не успели мы сего выговорить, как к общему всех удовольствию увидели, что не все еще наши перебиты, но что много еще в живых осталось. Ибо не успели неприятели третий залп дать, как загорелся и с нашей стороны пушечный и ружейный огонь, и хотя не залпами, без порядка, но гораздо еще сильнее неприятельского. С сей минуты перестали уже и пруссаки стрелять залпами. Огонь сделался с обеих сторон беспрерывный ни на одну минуту, и мы не могли уже различить неприятельской стрельбы от нашей»[218]218
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Пруссаки постоянно маневрировали, русские стояли, не двигаясь. «Оба фрунта находились весьма в близком между собою расстоянии и стояли в огне беспрерывном. Наш, во все время баталии, стоял непоколебимо, и первая шеренга, как села на колени, так и сидела. Прусский же фрунт казался в беспрестанном находится движении: то приближался он несколько шагов ближе, то опять назад отдавался, однако дрался не с меньшим мужеством и твердостию, как и наши, и сие продолжалось так беспрерывно»[219]219
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

12 батальонов графа Дона сманеврировали прямо на поле боя, свернули от 2-й дивизии и по лощине устремились в стык между 2-й и 1-й дивизиями. «…Среди битвы вторая прусская линия стреляла по своей первой, не могши распознать сего по причине дымившихся двух деревень, русскими зажженных»[220]220
  Бантыш-Каменский Д. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Т. 1. Ч. 1. М.: Культура, 1991. С. 276.


[Закрыть]. Позже Архенгольц объявил пожар в этих двух деревнях главной причиной прусского поражения. «Русские зажгли несколько деревень, расположенных на поле битвы; копоть и дым от пожара ввели в заблуждение пруссаков, которые сбились с пути; они пришли в замешательство, и втрое сильнейший неприятель охватил их… Вторая линия пруссаков, обманутая дымом, открыла пальбу на первую, после чего произошло ужасное замешательство»[221]221
  Архенгольц И.В. Указ. соч. С. 83.


[Закрыть].

Жестокий бой в центре позиции был решен подходом четырех русских полков из резерва, которые привел граф П.А. Румянцев, и немцы «в наивящем беспорядке свое спасение бегством искать стали»[222]222
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 285.


[Закрыть].

Последовавшая на русский правый фланг атака прусской кавалерии на итог сражения не повлияла. Немцы сбили Сербский и Венгерский гусарские полки и Чугуевский казачий. Неприятель «с такой фуриею и жестокостью атаковал, что их по малом сопротивлении отступить принудил»[223]223
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 284.


[Закрыть], некоторые прусские всадники доскакали до русских обозов. Но сил для более решительных действий у пруссаков здесь не было, значительную часть кавалеристов уже перебросили на другой фланг, на помощь принцу Голштинскому.

Но и здесь немцам не повезло. Оказавшись на крайнем левом фланге, донские казаки Серебрякова «с начала боя зорко наблюдали регулярную прусскую конницу, но приступили к более решительным и совершенно своеобразным действиям лишь по выстраивании к бою авангарда»[224]224
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 289.


[Закрыть].

Увидев концентрацию немецкой кавалерии на их правом фланге, Серебряков со своей тысячной командой казаков обогнул болото у высоты Зитерфельд и «опрометью» поскакал на немцев. До противника было более версты, и казаки лихо и грозно, с гиканьем, преодолели этот путь. Наблюдавшие русские офицеры «думали, что казаки всех их (немцев) дротиками своими переколют». Немцы ждали казачью атаку на месте.

Однако, подскакав, казаки стрельнули по немцам из ружей и поворотили лошадей. По воспоминаниям русского офицера А.Т. Болотова, «сие нам тогда еще было видно, и мы досадовали еще, смотря на худой успех сих негодных воинов». Кавалерия принца Голштинского и Шарлемера «вслед за ними поскакала, и, обскакивая болото, гнала их как овец к нашему фрунту»[225]225
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 290.


[Закрыть].

Вспомним, что болото было у высоты, а казаки наверняка подняли столбы пыли, так что разгоряченные немцы могли не разглядеть, что бегущие казаки наводят их на развернувшиеся 15 батальонов и готовые к пальбе 40 орудий. «Прусская конница следовала за казаками по пятам, рубила их немилосердным образом» и особо вперед не заглядывала. Скакали немцы эскадрон за эскадроном, и передние закрывали последующим обзор.

Русская пехота расступилась, пропустила казаков и первый гнавшийся за ними немецкий эскадрон, который рассыпался за русской линией, рубя всех, кто попадется. «Пехота тотчас опять сомкнулась, и они (пруссаки) принуждены были погибать наижалостнейшим образом»[226]226
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 38.


[Закрыть]. Залпы в упор и артиллерийский огонь картечью успех имели «наивожделеннейший». Немецкая кавалерия «опрометью назад обернулась, а вскочившие за наш фронт попали как мышь в западню», казаки обернулись, «встретили и перерубили всех до единого человека»[227]227
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 291, 292.


[Закрыть]. Согласно «Журналу военных действий», «наша на сем левом крыле позади пехоты поставленная конница, гусары и казаки, выступив, неприятеля с флангов атаковали, большую часть оного на месте побили, а остаток в наивящем беспорядке и скоропостижности в ближний лес и так далее до Велавы бежал»[228]228
  Семилетняя война. Сборник документов… С. 186.


[Закрыть]. «Казаки собрали потом чепраки с драгунских лошадей, сняли с них нашитые черные прусские орлы и сделали из них покров на аналой. Покров этот хранится теперь в ризнице Старочеркасского собора…»[229]229
  Картины былого Тихого Дона. Краткий очерк истории Войска Донского. Т. 1. М.: Граница, 1992. С. 159.


[Закрыть]

Судя по документам и схеме сражения, разгрому подверглись «черные гусары» Рюша, драгуны принца Голштинского, драгуны Шарлемера и частично «желтые гусары» Малаховского.

Кого они били: драгунский полк Шорлемера. 6-й драгунский полк назывался Porzellanregiment («Фарфоровый полк»), так как король Фридрих-Вильгельм выменял его у саксонского курфюрста на коллекцию нефрита и китайского фарфора. В Дрездене выменянная коллекция называлась Dragonervasen[230]230
  Функен Ф. Указ. соч. С. 64.


[Закрыть].

После этой «конфузии» прусская армия скрылась в лесу.

«…Пруссаки во всех местах сперва было порядочно ретироваться начали, но потом, как скоты, без всякого порядка и строя побежали»[231]231
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Русские войска «при беспрестанной пальбе» прошли вперед 2000 шагов «почти к самому лесу за деревнями Допелк и Удербален, которые во время баталии будучи неприятелем заняты, от наших легких войск сожжены»[232]232
  Семилетняя война. Сборник документов… С. 187.


[Закрыть]. В лес Апраксин не пошел, послал лишь Сибильского с тремя драгунскими полками в погоню, но тот немцев догнать не мог.

Видимо, здесь русские впервые увидели огромное количество прусских трупов.

«Весь пологий косогор, на котором стояла и дралась прусская линия, устлан был мертвыми неприятельскими телами, и чудное мы при сем случае увидели. Все они лежали уже, как мать родила, голые, и с них не только чулки и башмаки, но и самые рубашки были содраны. Но кто и когда их сим образом обдирал, того мы никак не понимали, ибо время было чрезвычайно короткое и баталия едва только кончилась. И мы не могли довольно надивиться тому, сколь скоро успели наши погонщики, денщики и люди сие спроворить, и всех побитых пруссаков так обнаготить, что при всяком человеке лежала одна только деревянная из сумы колодка, в которой были патроны, и синяя бумажка, которою они прикрыты были. Сии вещи, видно, никому уже были не надобны, а из прочих вещей не видели мы уже ни одной, так, что даже самые ленты из кос, не стоившие трех денег, были развиты и унесены. Жалкое таковое состояние представляло вам наичувствительнейшее зрелище»[233]233
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

Однако свидетель (А.Т. Болотов) отмечает: «Маленькие и вверх взхохренные усы придавали и самим мертвым (пруссакам) вид страшный и геройский»[234]234
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 42.


[Закрыть].

Сражение закончилось. Оно продолжалось до 10 часов утра. Убитыми пруссаки потеряли 1818 человек, русские – 1449, ранеными пруссаки – 2214, русские – 4246, однако в госпиталях этих раненых оказалось всего 800 человек[235]235
  Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 292.


[Закрыть]. Большие потери понесли русские генералы, из 31 участвовавшего в сражении погибли 3. «Бригадир Капнист был третий из убитых, и оба сии убиты были на нашем левом крыле, в то время, когда пруссаки к нам за фрунт ворвались с своею конницею. Из прочих же наших генералов многие были переранены»[236]236
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть]. Всего ранения получили 8 русских генералов.

Капнист Василий Петрович (1701–1757), происходил из греческого аристократического рода Капнисос, имел венецианский графский титул; миргородский и киевский полковник Войска Запорожского, с 1750 года – бригадир, командир Изюмского слободского полка.

Победа осталась за русскими, так как они захватили 29 орудий и 600 пленных, которых «до самого вечера со всех сторон и мест» приводили казаки и калмыки. Знамен не захватили, Апраксин объяснял это тем, что немцы с собой в сражение знамен не брали.

Очередным крупным просчетом русского командования был отказ от преследования понесшего потери противника. След немцев потеряли. И в то же время «ряд удачных действий казаков впереди фронта русских вынуждает Малаховского и Рюша отказаться от производства разведок, вследствие чего прусская главная квартира не имела никаких сведений о положении нашей армии»[237]237
  Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 301–302.


[Закрыть].

Только 20 августа отряд Сибильского выделил на преследование 1500 казаков и 100 гусар под командованием Демолина. Казаки и гусары сбили около Бюргенсдорфа 200 прусских кавалеристов и подошли к Велау. Пруссаков там не было. 21 августа Демолин перебрался на правый берег Прегеля и вел там разведку до 27 августа.

Русская армия 20 и 21 августа оставалась на месте.

Левальд ушел на правый берег и остановился у Петерсдорфа, и 20 августа путь русским на Кенигсберг оставался открыт. Но 21 августа Левальд вернулся в Велау и ждал русских, прикрывшись рекой Алле.

22 августа на Велау был выслан казачий отряд, который остановился в 5 верстах и наблюдал за немцами.

В ночь с 24 на 25 августа случилась новая тревога. Позже «узнали, что сей крик и стрельба сделалась не на нашей стороне и не от наших передовых, а влеве, за рекою, и наутро проведали, что тревогу сию учинили наши калмыки, из коих несколько человек, переплыв чрез реку, напали на стоявший за рекою неприятельский бекет и, разбив оный, привезли с собою несколько человек пленных»[238]238
  http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml


[Закрыть].

25 августа русская армия подошла к Алленбургу и заняла окрестности. На левый берег Алле, где показалась прусская кавалерия, были высланы казаки Краснощекова, к Фридланду – казаки полковника Серебрякова. Разведка донесла, что пруссаки готовятся к сражения у Велау.