Текст книги "Тайна Сундуков: Наследие"

Глава 5

Заточение

Дверь темницы распахнулась, и в нее вошли четверо аверинов, вооруженных кристальными копьями. Один из них не мешкая обратился к заключенным гномам:

– По указу правителя Весска, великого Сайронсимонса, вас приказано доставить в Рамирион, где и состоится суд.

Широкоплечий гном встал во весь рост и подошел к железным прутьям. Он несколько невыносимо долгих секунд сверлил взглядом аверина, а затем молвил:

– В Рамирион? Что за чушь! Туда целую вечность добираться будем!

Не утруждая себя ответом, стражник отворил замок и силой вывел осужденных гномов. Девятка нарушителей ступала за медленно идущими аверинами в блестящих в тусклом свете кристаллов доспехах. Балдли не раз подумывал о побеге, но в данной ситуации это казалось самоубийством – аверины вооружены до зубов, сотни часовых рассредоточены по территории Гвальдо.

Сравнительно недолго заключенных вели по красивейшим залам, будто выдолбленным в огромных кристаллических пещерах. Каждая зала, каждый переход были выполнены в особом стиле и с особым вниманием к деталям. Нередко, проходя по столь умопомрачительной красоты местам, гномы задавались вопросом: «В чем же причина ссоры? Этих пьянящих разум кристаллов могло бы хватить на каждого в Граалиусе!» Как бы там ни было, жители Весска приняли решение торговать и обмениваться этими кристаллами только с теми, кто, по их мнению, был достоин этой красоты. Тысячелетия тому назад гномы не были сочтены таковыми. В результате между государствами развязалась война длиною в вечность. Аверины высокомерны, жаждут власти и богатства, для них влияние – суть бытия. Жизнь для них – игра, и если игральные карты оставляют желать лучшего, они готовы рискнуть, взяв другую руку, пожертвовав тем, что имели до этого во имя большего. Гномы с самого своего рождения жаждут иметь кристаллы с утесов Весска, но не могут… После кровопролитной вражды всех королевств, закончившейся заключением договора о ненападении, гномы были вынуждены бороться со своим неистовым желанием обладать кристаллами, но это не могло длиться вечно.

Поддавшихся своим прихотям гномов привели в подземное, как казалось, очень большое помещение. С каждым шагом по земле было слышно эхо от твердых и прочных сапог гномов. Почти ничего не было видно, по крайней мере, для человеческих глаз. Гномы же всю свою жизнь добывали ценные минералы и руды в шахтах, их глаза с рождения были зорче в темноте, чем на свету. Но ничего особенного гномы не видели, они были в какой-то очень странной зале, огромной по площади, вот только не было здесь ни колонн, поддерживающих каменный потолок, ни ворот, ведущих в другие помещения. Все это было слишком странно.

Стражники остановились, и Йовур врезался в спину одного из них.

– Чего стали? – фыркнул он недовольно.

Ответа не последовало. Гномы стояли, оглядываясь по сторонам и не понимая, что их ждет. Вдруг из-под земли стал исходить какой-то странный звук, как будто сотни и тысячи шестеренок приводили в движение один механизм. Явью скоро стало то, что находилось под землей. Каменный пол раскрылся, словно врата в иной мир, и тысячи саркофагов поднялись на поверхность, благодаря многочисленным цепным устройствам. Гномы не знали, что и думать. Неужели и они вскоре присоединятся к тем, кто столетиями покоится там? «Так, значит, вот как аверины избавляются от неверных», – подумал в меру упитанный Гульви. Крышки саркофагов отворились, и как один восстали из них аверины. Их и без того черные глаза были выедены изнутри, что оставалась только лишь полость. Тела их были худыми до безобразия, кости виднелись сквозь посеревшую кожу, а руки, словно плети, болтались с обеих сторон, будто ими не пользовались уже многие десятилетия. Уста тысяч аверинов, стоявших неподвижно, открылись в единую секунду. И услыхали гномы их голоса, хриплые и невнятные. Ни одного слова не проронили обитатели Весска, заключенные заживо в могилах под чертогами великого Гвальдо. Лишь хриплый стон, едва слышный, вырывался, словно искаженная колыбельная песня, из их обветшалых уст. Гномов одного за другим стало клонить в сон, безмятежный, лишенный каких-либо тревожных мыслей. Происходящему не было объяснения, глаза рудокопов Волгаста закрылись, и они впали в мир грез. Где-то в подсознании гномов было осязаемым подобие неба, в котором горели тысячи огней, формируя непонятные изображения…

Колосья пшеницы перестали цепляться за кожаные сапоги, безмятежные просторы остались позади. Наконец человек и гном стояли перед великой обителью царства людей. Замковая столица Асберон, чьи несокрушимые на вид стены простирались на многие километры, сбивала с толку даже самого бывалого рыцаря, повидавшего весь Граалиус вдоль и поперек.

Асмунд стоял, затаив дыхание, он был поражен размерами города за стеной. Нечасто собиратели урожая были посетителями великого Асберона, у них не было нужды появляться в столице. Гном не особо удивился, увидев крепостные стены. Как-никак он вырос и жил среди горных хребтов и массивных сооружений своего рода, а они во многом были внушительней Асберона. По крайней мере, так считал гном. Уставший Доври присел на лежащий неподалеку булыжник. В Асмунда высокие замковые башни, напротив, вселяли уверенность за сохранность человеческого рода. Он не знал почему, но чувствовал что-то похожее на гордость за это. Обернувшись, он окинул взглядом просторы Галлиота. «Где-то там моя хижина», – невольно подумал он. Закрываясь рукой от назойливых лучей солнца, Доври спросил:

– Вернуться надумал?

Подул легкий бриз, теперь уже редкие колосья пшеницы будто преклонились перед Асмундом. Положив ладонь на рукоять меча, он почувствовал холод, который ему предстояло ощущать с этого самого момента каждый день. Асмунд прищурился, он не знал, что именно, но что-то подсказывало ему это. Его плащ развевался на ветру в последний раз. Он повернулся к Доври и сказал:

– Я вернусь, когда придет время.

Гном подумал немного, а затем поднялся, отряхнулся и улыбаясь кивнул товарищу.

Пройдя сквозь огромных размеров ворота, герои оказались в обители рода людского. Широкие улицы, повозки со всевозможными пряностями, трактиры и широкие площадки для конных рыцарских турниров. Каменные башни, дома, таверны – все это окружало их со всех сторон. Город был будто высечен из камня. Немного поодаль в центре всей крепости стояла гора. Она притягивала взгляды сотен тысяч обитателей, ведь на ней была расположена главная часть замка Асберон. Несколько гигантских мостов, ведущих к башенному сооружению, соединяли отдельные элементы замка воедино. От вида массивного сооружения захватывало дух. Даже Доври изрядно удивился такому масштабному сооружению, видневшемуся вдали. Казалось, смотровые башни были повсюду, на них днями и ночами несли дозор часовые.

Асмунд и Доври ходили завороженными, нередко натыкаясь на повозки с провизией, до того они были поражены красотой города. Жизнь шла полным ходом, здесь все кипело, каждый чем-то занимался, торговал или покупал – неважно. Отдаленный закоулок разума Асмунда стал невольно сожалеть о том, что он не родился в столь просторном городе, где смог бы прославиться в турнирах или даже стать рыцарем. Такая судьба была гораздо привлекательнее участи обычного хлебороба.

Довольно долго бродили Доври и Асмунд, но за это время они повидали многое. Как бы это было не прискорбно, но пришла пора им прощаться.

– Что же, мне пора. Не хочу, чтобы стражники что-то заподозрили. Найду кузню и заживу новой жизнью, – молвил Доври, положив тяжелую руку на плечо Асмунду.

– Признаться, я удивлен, как много здесь жителей. Ты неплохо сливаешься с толпой, хотя… тебе было бы лучше остричь бороду, – засмеялся Асмунд.

Доври бросил на него осуждающий взгляд.

– Гном никогда не расстается со своей бородой. Гном без бороды – это как рыцарь без доспехов!

– Хочешь сказать, борода защитит тебя от разящего меча?

Гном фыркнул.

– А то! Встретимся как-нибудь, и я поведаю тебе историю о Рогдосе Непробиваемом! Древний предок моего рода всю свою бороду закрыл металлическими пластинами, что не нужно было никакой кирасы!

Хлебороб задумался, представляя такое приспособление и его надежность.

– А что… – сказал он, – довольно оригинально.

Асмунд протянул руку своему другу. Тот с улыбкой ответил взаимностью. Обменявшись твердым рукопожатием, они распрощались.

– Придет день, и мы обязательно свидимся! А пока удачи тебе в поисках твоего отца, – молвил Доври.

Асмунд кивнул, стараясь не показывать своих искренних чувств.

Они пошли разными дорогами. Асмунд был подавлен, понимая, что больше никогда не увидит своего низкорослого друга. Он старался выкинуть такие мысли из головы, но не мог. Вдруг резко повернулся и увидел гнома, тот побежал навстречу своей судьбе, махнув издалека Асмунду. Радостная улыбка засияла на устах хлебороба, и он махнул рукой в ответ. «Мы еще свидимся когда-нибудь», – сказал он про себя. Накинув на голову капюшон, Асмунд незамедлительно последовал в ближайшую таверну. Сначала он собирался задать пару вопросов трактирщику о своем отце. Было маловероятным, что тот был знаком с ним, но мог хотя бы дать Асмунду ориентир на центр рекрутинга бойцов в постоянную армию Рамириона.

Внешне спокойный Доври миновал уже несколько длинных кварталов, но не встретил ни одной кузницы. Невольно стали всплывать воспоминания о том дне, когда он и его собратья совершили роковую ошибку. Он думал, что нельзя было покидать друзей в беде, но другая мысль твердила: «Хроде понимал, что этот поход слишком опасен, он хотел, чтобы хоть кто-то жил с воспоминаниями о том, что они сделали. Он хотел, чтобы я помнил о тех жертвах, что были принесены ради обретения хотя бы осколка столь желанных кристаллов. Я не могу подвести ни его, ни самого себя!» С этими мыслями гном прибавил шагу. Пройдя еще несколько камерных улочек, он очутился на небольшой, почти безлюдной площади. И вот наконец он увидел вывеску с надписью: «Кузня Хэмлтона». В его карих глазах блеснула искра, он не мешкая подбежал ко входу. Как следует выпрямившись, он отворил хлипкую деревянную дверь и вошел внутрь.

«Жарко, тело горит», – думал рыжебородый Мави, пытаясь подавить боль, испепеляющую его изнутри.

– Черт! Что произошло? Где это мы? – послышалось откуда-то.

Голова раненого гнома кружилась, он не мог понять, откуда был слышен голос. Мави с трудом открыл глаза, его самочувствие оставляло желать лучшего: слезы без остановки текли из покрасневших глаз, жар съедал каждый его лоскуток изнутри, рана не давала ни минуты покоя. Из последних сил придя в себя, гном обнаружил лежащих вокруг друзей, почти все были в сознании. Осмотрев окружение, он изрядно удивился.

– Темница… – прошептал он.

– Опять?! Я этого не вынесу! – выкрикнул Балдли, окончательно разбудив всех от непонятного сна.

– Что же произошло? – почти хором спросили Гульви и Роди, обращаясь к Хроде, самому старому и мудрому из всей команды.

Потирая седой затылок, гном ответил:

– Я-я не знаю. Кажется, мы все просто уснули.

Хёрви кивнул и торопливо добавил:

– Я видел сон. Сперва темноту кромешную, словно ночное небо, ни лучика света! А затем прямо передо мной зажглись звезды, такие яркие, что почти ослепили меня! Затем они стали выстраиваться в какую-то странную форму…

– Что же все это значит? – развел руками Хёрви.

Почесывая длинную седую бороду, Хроде задумался. Поразмыслив, он сказал:

– По всей видимости, каждый из нас видел один и тот же сон. Вот только зачем и что он значит? Скорее всего, аверинам известны куда более изощренные методы транспортировки своих жертв.

– Что ты хочешь этим сказать? – на взводе спросил Балдли.

Усевшись на пол, Хроде пуще прежнего стал чесать свою бороду. Он искал, искал ответ на загадку, но мог лишь предполагать. Пазл складывался воедино, и, вскочив на ноги, Хроде закричал:

– Кажется, я вспомнил!

Все гномы с нетерпением ждали его разъяснений.

– Когда я был еще ребенком, мой дед принес из военного похода книгу из собрания всевозможных ритуалов. Видимо, кто– то из Цитадели Мортимера обронил. Для обыкновенного гнома эта книга – всего лишь побрякушка для торга, но в детстве я был очень любопытным и как сейчас помню, я выхватил книгу из мозолистых рук деда и убежал читать. На удивление, эта рукопись была написана на общем наречии, я без труда смог обогатиться не совсем нужными мне знаниями.

– Ха-ха-ха-ха-ха! – засмеялся Балдли. – Зачем гному читать справочник колдуна? – недоумевал мускулистый гном.

– Тише! – отрезал Роди.

Хроде продолжил:

– Конечно же, там было немало и про аверинов. Не уверен, так ли это, но, скорее всего, мы уже не в Весске. Нас искусственно ввели в транс ценой огромной жертвы со стороны аверинов. Я забыл об этом, потому что не верил, что такое возможно. Если вкратце, то многие столетия назад аверины смогли найти способ переносить кого-либо в любой уголок Граалиуса. Но за все есть своя цена, насколько я помню, они не способны таким же образом транспортировать войска, ибо это требует слишком большого количества жизней.

– Жизней?! – переспросил Бутли.

– Именно. Те саркофаги и те, кто в них, – живые аверины, сила которых высасывается, благодаря воле отдать себя во власть целей Сайронсимонса. Тысячи аверинов под замком Гвальдо – это смертники, отобранные для использования этой древней техники. Возможно, есть древний артефакт, который позволяет правителю Весска контролировать такой прилив жизненной энергии, а затем трансформировать его в поток, способный забрать кого-то из одного места и мгновенно перенести в другое.

– Не верю! Аверины – заносчивые твари, но чтобы пойти на такое! – возмутился Йовур, топая сапогом о пол.

– Боюсь, это правда. Конечно, если найденная книга не была фальшивкой. Ну, а потом, когда дед узнал, что я читаю книгу колдунов вместо практик с секирой, он сжег ее… – опустив голову, закончил Хроде.

Мави, держась за раненую руку, молвил:

– То, что все мы видели во сне, явно какой-то знак, – с этими словами обессиленный гном рухнул на колени.

– Мави! – крикнул Хроде, помогая другу подняться.

Он снял повязку с его больной руки и ужаснулся:

– Яд начинает действовать… – почти неслышно сказал он.

Балдли насупился.

– Выпустите меня, и я убью каждого аверина! – пытаясь разогнуть железные прутья, говорил он.

– А ну, тихо там! – пригрозил кулаком гвардеец в шлеме с открытым забралом.

– Человек? – не поверив увиденному, прошептал Балдли.

В этот момент всем стало ясно, что Хроде действительно был прав.

– Молите богов, чтобы они были к вам милосердны, – стукнув по прутьям копьем, сказал гвардеец. – Обрекли на вечный позор себя и свой род.

Человек в сверкающих латах плюнул на пол и удалился, закрыв за собой тяжелую железную дверь. И гномы остались наедине со своими мыслями и той тяжестью, что легла на их плечи…

Доври ступил на порог кузницы и застыл, как вкопанный. Он изрядно удивился количеству всевозможной амуниции, занимающей свое почетное место на подставках разных форм и размеров. Чего только в кузне не было: и мечи, и щиты, и доспехи разных сложностей создания, и кинжалы, и даже боевые молоты. Доври был поистине заворожен увиденным. Медленно, словно под каким-то гипнозом, он подошел к стоящей в конце кузни наковальне. Гном взял в руки стоящий рядом молот и как следует ударил по ней. Звук эхом прокатился по всей кузне. Перед Доври тут же появился мальчик лет тринадцати.

– Мистер, что это вы, извольте спросить, делаете? – с недоумением в голосе спросил он.

– Я желаю слышать этот звук с утра до ночи. И даже во снах. Когда я был таким, как ты, моей мечтой было стать кузнецом доспехов, прочнее и краше которых не видывал еще свет! Вот за этим я здесь.

Немного попятившись, подмастерье побежал в комнату, из которой совсем недавно выбежал. Спустя несколько мгновений, перед гномом появился сгорбленный, хиленький старик, совсем не похожий на кузнеца в распространенном понимании. Его борода доставала до самого пола, а глаза нервно бегали из стороны в сторону. Он искоса взглянул на Доври, а затем спросил крайне недружелюбным тоном:

– Чего надобно?

Обладателем хороших манер назвать кузнеца явно было нельзя, но не это было ценным в мастере, и Доври это хорошо понимал.

– Я прибыл издалека, чтобы научиться кропотливому ремеслу создания творений из металла. Даже в моем королевстве, что так далеко отсюда, все знают, что лучшие кузнецы доспехов – в Рамирионе. Мое жела…

Но не успел гном договорить, как старик его перебил:

– Да-да-да, погоди минуту.

Бурча что-то себе под нос, длиннобородый кузнец вернулся в комнату, из которой вышел. Он быстро распахнул дверцы пыльного шкафа и достал клочок бумаги. Взяв в руку перо, старик быстрыми движениями пальцев нанес на пергамент какой-то символ, затем подошел к окну и, прицепив клочок бумаги к лапке сидящего рядом голубя, распахнул окно настежь. Птица мигом покинула старую мастерскую, вылетев на свежий воздух. Направляясь к выходу из затхлой комнатушки, кузнец, совершенно довольный, кивнул стоящему рядом мальчику. Вновь обратив свой взор на Доври, старик приободрившись спросил:

– Разожжем горн?

Гном, будучи совершенно вне себя от радости, скинул плащ и принялся помогать. Старик, не теряя ни секунды, стал рассказывать основы кузнечного искусства. Доври был сильно удивлен тому, что настроение старика столь резко переменилось. Он также заметил, что его новый мастер частенько поглядывал на входную дверь в кузню. «С чего бы это?» – подумал гном, заподозрив неладное. Но загадка не заставила долго ждать ответа. В кузню ворвались рыцари, облаченные в сверкающие серебром доспехи. В руке у каждого сверкал одноручный меч, а забрала на шлемах были опущены.

Без каких-либо объяснений воины собирались наброситься на Доври. Но объяснения были не нужны – он попал в переделку, из которой выбраться не представлялось возможным. Даже если он перебьет дюжину опытных рыцарей Рамириона, живым из города ему не уйти, он сложит голову на чужой земле, сражаясь за великую оплошность его рода. «Ну уж нет!» – промелькнула в голове Доври последняя мысль перед тем, как он взялся за свою секиру и повалил наземь бежавшего на него смельчака. Тело рухнуло отдельно, а голова рыцаря прикатилась к ногам его собратьев. С воинственным криком они атаковали Доври, он резким перекатом избежал двух смертоносных ударов мечей. Схватив кинжал, лежащий на одном из пьедесталов, он метнул его, попав прямо в шею одному из врагов. Но не успел он перевести внимание на последующую атаку секирой, как его настиг колющий удар в плечо. Взяв противника своей массивной ладонью за стальной шлем, он как следует ударил его головой. На шлеме рыцаря образовалась огромная вмятина, и сам он вскоре пал бездыханным. Черепа гномов были крепче человеческих – это придавало им большей изощренности в атаках. Доври стоял, не поверженный, но и не ставший пока победителем. Рана, нанесенная острием клинка одним из рыцарей, кровоточила, но это было пылью в сравнении с тем, через что ему уже приходилось проходить. Следующий град ударов настигал его, в этот раз ему пришлось еще менее сладко. Доври ловко парировал несколько ударов рыцарей с плеча, но боковым зрением заметил еще одного, бегущего на него недруга. Не успев уклониться, гном защитился своим наручем. Тот треснул, и удар повалил гнома на пол. Силы медленно, но уверенно покидали его, словно высачиваясь из каждого его мускула. «Врагов слишком много», – безнадежно подумал Доври. Он поднял голову и заметил осуждающий взгляд старого кузнеца. Он стоял всего в нескольких метрах от него. Как же неприятно стало у Доври на душе, будто он был виновен во всех бедах, когда-либо случившихся в Граалиусе.

– Нет, мы не виноваты, что наша жажда обладания кристаллами поработила нас. Мы не виновны, виновен Создатель! – молвил он громко и твердо, с трудом поднимаясь на ноги.

Полностью закрытая стальными латами нога рыцаря ударила его в лицо, и Доври потерял сознание. Старый кузнец робко подошел к главарю отряда и указал на мешочек, висевший у того на поясе.

– Ах ты, старый пройдоха! Ладно, держи, хоть побреешься! – усмехнулся воин и удаляясь кинул мешок в руки кузнецу.

Остальные, подхватив бесчувственного Доври, последовали за командиром.

Асмуд сидел на старом, поцарапанном табурете за длинным столом, выточенным из темного дерева. Уставший, он жадно пил свежий эль. Его кружка быстро опустела, и трактирщик подошел, чтобы наполнить ее вновь. Асмунд придержал его:

– Не за этим я сюда пришел.

Усатый человек наклонил голову и стал с интересом слушать то, что Асмунд говорил ему.

– Я ищу казармы воинов Рамириона. Когда-то давно мой отец прибыл в столицу, дабы вступить в ряды армии и защищать покой рода людского. Мне нужно найти его.

– Как его имя? – спросил трактирщик.

Только Асмунд открыл рот, как двери в таверну широко распахнулись. Несколько свечей тут же потухли от дуновения ветра. На пороге стояли два человека, полностью облаченные в сверкающие доспехи. На груди у обоих был герб Рамириона – меч и пшеничный колос, перекрещенные над короной. За спинами этих двоих не развевались алые плащи, что давало бы основание думать, что эти рыцари – всего лишь рядовые пехотинцы в армии. Хоть они и имели престижный когда-то титул рыцаря, отношение к ним было скромным. Ныне правящий король Бельгаверт в самом начале своего правления издал закон о посвящении каждого, кто вступал в ряды воинства Рамириона, в рыцари. «Большая честь быть одаренным столь благословенным титулом», – думали многие. Но из-за слишком внушительного количества желающих пополнить численность армии король не мог посвящать каждого лично. Именно поэтому все новобранцы после прохождения суровых тренировок собирались в главном замковом холле и там получали столь желанное благословение королевского меча, поднятого в воздух над их головами.

Сев рядом с Асмундом, рыцари заказали себе по кружке эля и стали о чем-то беседовать. «Вот и мой шанс! Они словно сами пришли ко мне!» – подумал Асмунд. Он не мешкая обратился к одному из них:

– Мистер, – Асмунд похлопал сидящего к нему боком рыцаря по наплечнику.

Тот неприветливо зыркнул на него и спросил:

– Чего надобно?

Асмунд осознавал риски поставленных напрямую вопросов. Услышь они имя своего товарища из уст какого-то хлебороба без каких-либо оснований, явно ничего не расскажут. Из того немногого, что Асмунд знал о рыцарях Рамириона, была дружеская связь, сформировавшаяся у воинов за многие годы, проведенные вместе, в сражениях плечом к плечу. Они не стали бы так просто делиться информацией о своих товарищах по оружию с каким-то незнакомцем в трактире. Именно поэтому Асмунд начал издалека.

– Право, сожалею, – сдерживаясь молвил Асмунд. – Я лишь хотел поинтересоваться, что такие бравые воины, как вы, забыли в столь недостойном вас месте, как это?

– Не видишь, что мы пришли пропустить по стаканчику? А место нас ни капли не смущает, главное, чтобы выпивка была добротной.

– Мы такие же люди, парень. Пусть мы и носим сверкающие доспехи, тени за нашими спинами от этого не становятся светлее. – ответил второй рыцарь, снимая свой шлем и давая волю пышным волосам.

– Последнее время орки сильно докучают нашим ребятам в фортах. Вечные налеты, грабеж оружия. Нехорошо все это…

– Мой отец давным-давно вступил в армию Рамириона, с тех пор я его не видел… – опуская голову, молвил Асмунд.

Воин, сидящий ближе к нему вздохнул.

– Я знаю, каково это – видеть, как кто-то уходит и не возвращается, – он положил руку собеседнику на плечо и хорошенько вгляделся ему в глаза. – Как его звали?

На мгновение, сам не понимая почему, Асмунд замешкался, но затем ответил:

– Альсварт из Галлиота.

– Альсварт? – удивленно переспросил второй рыцарь.

Асмунд нервно кивнул.

– Хмм, знакомое имя… – задумался один воин.

– Точно! – вспомнил его товарищ – Это же тот здоровяк, который уложил Дьюна одной левой! Такой высокий, с короткими волосами. Да, умелый воин был твой отец, только вот вечно лез в самое пекло.

– Эх… Да, знали мы твоего отца. Только ты не расстраивайся, но случилось как раз то, от чего все здравомыслящие парни в форте его предостерегали.

– Не слушал он никого – подхватил второй, – отправился со своими лучшими и рисковыми воинами в руины Ловариот, позарился на золото да серебро.

– Ловариот? – переспросил Асмунд.

Рыцари нервно кивнули.

– Развалины проклятого древнего города, где по легендам сокрыто великое сокровище. Не знаю, правда, что это за сокровище такое, и существует ли оно вообще, но золота и всяческих драгоценностей там действительно хоть отбавляй. Вот только самые бесстрашные суются туда. Те места кишат гоблинами и орками. А после сорванного гномами договора, там даже стали появляться скелеты, живые! – жестикулируя пояснял длинноволосый рыцарь.

– Если вкратце, – перевел тему второй воин, – то твой отец отправился в Ловариот, дабы найти сокровища. Его не видели с тех пор. Чертов глупец… – сидящий подальше рыцарь приложился к кружке с элем, пытаясь запить горе потери своего товарища.

Осознавая, что опоздал, Асмунд почувствовал, как все внутри опустилось. Отправься он на поиски отца чуть пораньше, может быть, смог бы спасти его и уберечь от беды, но было слишком поздно… Он не мог поверить в свою беспомощность, невозможность повернуть время вспять.

– Ну, не вешай нос! – похлопал его по плечу один из воинов, видя, как Асмунду тяжело.

Размышляя об услышанном, Асмунд что-то уяснил. «Верно!» – подумал он.

– Еще не все потеряно. Да, он не вернулся, но это совсем не значит, что он погиб! Я разыщу его! – твердо сказал он.

Оба рыцаря застыли в оцепенении, не веря своим ушам. Ловариот был поистине гиблым местом. Если ветеран, прошедший бесчисленное количество стычек с орками, не вернулся, то что сможет хлебороб, самоучка в тренировках на мечах? Но Асмунда это не волновало, меч был у него на поясе, все нужное было при нем, и он не собирался отступать. Встав из-за стола, он быстрым шагом пошел к выходу. Один из рыцарей хотел было остановить его, но другой дал ему знак не вмешиваться, покачав головой.

Не успел Асмунд покинуть таверну, как шестеро высоких, закутанных в лохмотья разбойников преградили ему путь. Их оскал говорил все об их намерениях. Против шестерых вооруженных, пусть и таких бесталанных, как эти, у Асмунда не было шансов. Не успел один из них даже вытащить кинжал, как лишился руки. Светловолосый рыцарь, словно молния, отсек ее своим длинным одноручным мечом. Воин с легкостью расправился еще с двумя нападающими, поразив их на смерть. В глазах Асмунда читалось явное изумление.

– Отойди! – крикнул кто-то позади.

Это был второй рыцарь, на бегу достающий свой меч из ножен. Одним горизонтальным взмахом он пополам рассек самого рослого из разбойников. У трактира царил настоящий хаос: все его посетители разбежались, не желая попасть под разящие со всех сторон удары мечей. Жестокость была частью человеческого мира, сущностью всего. Для выживания одного необходимо было принести взамен другое, что-то равнозначное – другую жизнь. А иногда жизнь одного могла стоить тысячи других. Суровая правда, которую Асмунд постиг теперь, когда на его глазах два рыцаря, защищающие его, без колебаний уничтожали врагов. Его мысли прервал крик.

– Берегись!

Асмунд, успев уклониться, вынул свой меч из ножен и встал в оборонительную стойку. Но не успел он и взмахнуть клинком, как разбойник, что стоял перед ним и готовился атаковать, был повержен. Сталь прошла сквозь его грязное брюхо. Тело недруга упало на землю, несколько раз дернулось в предсмертной агонии и стало навек недвижимым. Когда все закончилось, рыцарь улыбнувшись похлопал Асмунда по плечу и сказал:

– Все! А тебе еще выпадет шанс сразиться и не раз, тем более, что ты держишь путь в Ловариот.

Асмунд был неимоверно благодарен этим двум рыцарям за спасенную жизнь и подаренную возможность разыскать пропавшего отца. Без них его бы прирезали на месте. Только он собирался поблагодарить рыцаря, как произошло нечто странное. Довольное выражение лица воина резко переменилось на удивление. Меч выпал из его руки, и воин незамедлительно последовал за ним. Пред Асмундом лежало теперь уже бездыханное тело. Прежде, чем он смог сообразить, что же произошло, Асмунд услышал громкое: «Ложись!» Резко отскочив в сторону, он смог уклониться от стрелы, которая пронзила бы его череп насквозь. Но кто мог стрелять? Сейчас это было не важным, единственное, что имело для Асмунда значение – его собственная жизнь. К нему навстречу бросился второй рыцарь. Он резко схватил Асмунда за рукав и бросился за деревянную стойку. В этот раз несколько десятков стрел со свистом пролетели мимо них. Стеклянные окошки в таверне были разбиты стальными наконечниками. Высовываясь, рыцарь краем глаза пытался увидеть нападающих. Было ясно одно – стреляли откуда-то с улицы, но как вооруженные луками смогли так просто начать стрелять по таверне? И самое главное – зачем? Вдруг рыцарь опешил, совсем неподалеку от таверны стоял отряд лучников, и это были не разбойники, решившие поживиться местным пойлом. Это были лучники Рамириона. «Что за бред?! Кто дал им право стрелять?!» – думал разгневанный рыцарь. На каменной стене рядом с лучниками были расклеены объявления. На одном из них жирная надпись: «Разыскивается за государственную измену». Приглядевшись получше, рыцарь увидел в изображенном портрете очертания лица того самого паренька, которого он с товарищем спас от разбойников всего несколько минут назад.

– Государственную измену? – проговорил он так тихо, что только сам мог слышать свои слова.

Очередной залп из стрел чуть не застал его врасплох, но воин отреагировал и нырнул обратно в укрытие.

– Ну что там? – спросил Асмунд, держа меч наготове.

Рыцарь искоса посмотрел на него, не отвечая. Медленно отвернувшись, он проговорил:

– Планы изменились…

Это было последним, что услышал Асмунд в той таверне. Сильный удар железным наручем по голове настиг его, и он без сознания упал на деревянный пол. Подхватив своего пленного, рыцарь встал во весь рост и замахал лучникам, выкрикивая:

– Не стреляйте! Я схватил его! Он у меня!