Текст книги "Остановившиеся часы"

Андрей Николаевич Зайцев
Остановившиеся часы

© Комитет по печати и информации Администрации Волгоградской области, 2008

© ГУ «Издатель», 2008

© Волгоградская областная организация общественной организации «Союз писателей России», 2008

© Зайцев А. Н., 2008

Предисловие

Первая книга выпускника Литературного института Андрея Зайцева «Красный волк» явилась удачным дебютом и была доброжелательно встречена и читателями, и коллегами, что свидетельствует не только об удачно выбранной теме, но и несомненном профессиональном мастерстве. Детективный жанр, к которому тяготеет автор, переживает в последние годы настоящий бум, в глазах рябит от малознакомых имен и ярких обложек, и просто трудно не затеряться в этом бурном потоке не всегда достойного высокой мерки чтива. Такая опасность Андрею Зайцеву не грозит, ибо он обладает тем, что отличает мастера от ремесленника: языком, стилем, построением сюжета, той авторской аурой, что всегда заметно витает над строками произведения, создавая иллюзию присутствия создателя, подчеркивая его отношение к собственным персонажам и описываемым событиям.

Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», – интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в работах, прочитанных мною с неподдельным интересом.

Герои А. Зайцева – наши современники, которым под тридцать или чуть больше. Они образованы, начитаны, без комлексов, от которых их освободила демократическая свобода, хотя и поставила перед ними проблемы. Они не всегда находят правильные их решения и подчас балансируют на лезвии ножа, а то и пуская этот нож в дело. В повестях нет захватывающих погонь, хотя драки и выстрелы присутствуют, и даже смерть, как итог поиска выхода из тупика, поставленного жизнью.

Молодые люди, коих описывает А. Зайцев, хорошо разбираются в литературе и компьютерах, знают классическую и супернавороченную музыку, любят проводить время в кафе и ресторанах, не очень повязаны моралью, но путы безденежья толкают отдельных из них на скользкий преступный путь. Александр Тихомиров, от лица которого ведется повествование в детективной повести, задается целью расследовать причину убийства друга Кости и установить тех, кто это сделал. Вокруг этого и строится сюжет, причем так умело, что до последних страниц читатель остается в приятном неведении. Автора можно упрекнуть, что в повести все-таки многовато печальных исходов, но такова наша действительность.

А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма. Его самоанализ без фрейдистских копаний в душе понятен в своей простоте и необходимости. Особенно, если это касается памяти умершей матери героя.

Валентин КОНОНОВ,

член СП России

Лила

Осень всегда что-то меняет. Мне кажется, куда больше, чем другие времена года. Может быть, все дело в нашей психике? Осень… мы ждем перемен именно осенью. Почему? Вероятно, потому что так уже заведено с самого детства…

1

Во вторник я возвращался домой около девяти часов вечера. Начинался мелкий нудный дождь, и я торопил себя, надеясь, что успею войти в подъезд раньше, чем промокну до нитки. Из темного проулка мне под ноги бросилась бродячая собака, я вздрогнул, поднимая ногу. Но собака не думала кусать меня. Взвизгнув, она кинулась в сторону, выбегая на дорогу. Фары появившегося автомобиля выхватили ее силуэт как на арене цирка. Водитель, избегая столкновения, начал притормаживать. В долю секунды я успел оценить ситуацию, сознавая, что собака обречена. Обычно в темноте они и погибают. На скользкой дороге тормозной путь длиннее, да и не всякий водитель будет останавливать машину. Собака – не человек.

Но в этот раз животному повезло. Автомобиль ушел правее, и псина буквально ускользнула от передних колес.

Из проулка послышалась пьяная ругань. Я повернул голову, увидев мужичка в штормовке, раскачивающегося, как маятник.

– Земляк… – прогудел мужичок, делая руками какие– то таинственные пассы. – Закурить не найдется?..

Я молча протянул ему пачку «Явы». Мужичок, бормоча себе под нос, лапал пачку, но сигарету вытащить так и не смог. Пришлось помочь ему. Дождь усиливался, и в душе я проклинал пьянчугу, так не вовремя оказавшегося на моем пути.

Отделавшись от него, я прибавил шагу, свернув в свой двор. Вбегая в подъезд, с облегчением вздохнул. Поднявшись на третий этаж, открыл дверь квартиры, только сейчас почувствовав усталость, накопившуюся за день. Подумал, что неплохо бы принять горячую ванну. Проверив содержимое холодильника, включил в ванной комнате горячую воду, заткнув отверстие в ванне пробкой. Попутно глянул на себя в зеркало. Что-то в выражении моего лица меня не устроило. Я выглядел чересчур серьезным и утомленным. Отчего бы это?

Пройдя в комнату, прослушал телефонные звонки, записанные в память. Их было два. Первый от знакомого парня, с которым когда-то работал года полтора в коммерческой фирме. Потом фирма благополучно развалилась, мы разбежались, кто куда, но время от времени перезванивались, иногда пили пиво в любимых барах. Это знакомство ни к чему не обязывало и особо не тяготило. Второй звонок был от Кости…

– САШКА… ЭТО КОСТЯ… МНЕ НУЖНО СООБЩИТЬ ТЕБЕ НЕЧТО ВАЖНОЕ… ПЕРЕЗВОНИ МНЕ, КОГДА ВЕРНЕШЬСЯ… ОБЯЗАТЕЛЬНО… БУДУ ЖДАТЬ…

Что еще там у него стряслось? Костя, компьютерный бог нашей компании, иногда сбрасывал мне сообщения по электронной почте. Но сейчас мой компьютер не работал (надо было менять процессор), так что Костик пользовался изобретением Александра Белла. Скользнув взглядом по обоям, я снял трубку и набрал номер Кости… Длинные гудки как будто прорывались в мой мозг сквозь шум дождя за окном. Подождав еще немного, я положил трубку. Странно… Значит, они ушли куда-то вдвоем? Костя жил гражданским браком с Ленкой Раводиной, с которой когда-то вместе учились в институте, правда, на разных факультетах.

Забравшись в ванну, я почувствовал себя на седьмом небе. Суета прошедшего дня, промозглая погодка за окнами, неопределенность моего нынешнего безработного состояния – все отступило куда-то за эти стены…

Искупавшись, я вытерся досуха большим махровым полотенцем, напомнившем мне об Ольге. Она подарила мне это полотенце в прошлом году на день рождения. В прошлом году… Иногда мне казалось, что прошло уже несколько лет… Мы расстались летом, внешне легко, без взаимных упреков и претензий. Возможно, мы просто устали друг от друга, возможно. Хотя некоторые умудряются прожить вместе полвека, и похоже, нисколько об этом не сожалеют.

Поставив на плиту чайник, я снова позвонил Костику. В его квартире по-прежнему никого не было. Позже, вспоминая этот вечер, я пытался уловить – когда впервые ощутил легкую тревогу? Я, несомненно, что-то начинал предчувствовать, но гнал от себя сомнения, уверовав, что за всем этим просто не может быть ничего серьезного.

В течение следующего часа я звонил ему каждые пятнадцать минут. Результат оставался неизменным. Перед тем как лечь спать, я еще раз прослушал запись его звонка. ГОЛОС… Вот где был камень преткновения. Я никогда не слышал, чтобы Костик звонил мне с таким неподдельным волнением. Мы уже достаточно взрослые люди, и прогулки по ночам – далеко не новшество в нашей жизни. Я хорошо знал его, он хорошо знал меня. Мы научилась распознавать интонации наших голосов и никогда бы не смогли обмануть друг друга. Выключив свет, я забрался в постель, но еще долго не спал, размышляя о том, что бы это все могло значить?

…Большая лохматая собака выскочила на дорогу внезапно.

В кромешной мгле фары моего автомобиля были единственными лучами света, пробивавшими бесконечность и мрак ночи. Я затормозил, сознавая, что немного не успеваю. Собака смотрела в сторону приближающегося автомобиля спокойно и даже как будто с ожиданием. Я повернул руль, но собака, уловив мое движение, двинулась туда же. Я вдруг, цепенея, понял, что собака никуда не уйдет. Она ждет столкновения с бездушной грудой железа, как иные ждут свидания с любимыми… Я отжал до предела педаль тормоза, и в то же мгновение машина врезалась в пса… Но, к моему удивлению, собака осталась жива. Подпрыгнув в немыслимом прыжке, она оказалась перед лобовым стеклом. Я видел прямо перед собой ее оскаленную пасть, с которой стекала слюна. Собака наклонилась и сунула морду внутрь, стекла как будто не существовало. Клыки оказались в нескольких сантиметрах от моего лица. Я вскинул руки, пытаясь защититься… Резкий звонок проник в мозг как тонкая игла. И этот звук, похоже, испугал пса, растаявшего в воздухе, как привидение…

Несколько секунд я лежал, чувствуя, как медленно меня покидают объятия Морфея. Кошмар исчез, но ощущение осталось. Наконец, я встал и снял трубку телефона.

– Слушаю?

– Алло? Саша?.. Ты? Это Лена…

– Я понял… – ответил я, мгновенно прокручивая в голове необычность этого звонка. Она никогда не звонила мне ночью. Вообще, очень редко звонила.

– Саша я волнуюсь… Кости до сих пор нет дома…

– Он говорил тебе, куда пошел?

Так-так, думал я тем временем, значит, она была не с ним.

– Он не пошел… – сказала Лена. – Он поехал на машине… Может быть, попал в аварию?..

Честное слово, в тот момент, не знаю почему, я вдруг подумал: она о чем-то недоговаривает… О чем? Это была совершенно безотчетная мысль, так, что-то вроде намека, легкого облачка сомнения. В чем, собственно, я мог сомневаться? В искренности ее волнения? Или в чем-то другом? – Давай не будем торопиться… – попытался я успокоить ее. – Надо подождать… Мало ли что там могло случиться… Водитель он хороший… И вообще…

– Да, да, конечно, – согласилась она. – Подождем… Я еще позвоню тебе…

Она положила трубку, хотя я еще не собирался прерывать разговор. Пройдя на кухню, я зажег сигарету и уселся в темноте перед окном. Дождь не прекращался. В окне ничего нельзя было рассмотреть, но я сидел неподвижно, глядя как бы сквозь тьму, заливаемую потоками воды. Я размышлял об это звонке, пытаясь вслепую определить: насколько все это могло быть серьезно? Покопавшись в памяти, я не нашел ровным счетом ничего, что как-то указывало на возможную причину. Костик был человеком легким, по крайней мере, играл внешне именно эту роль, и, честно говоря, у него это неплохо получалось. Чужая душа – потемки, как говорится. Я считал, что у него не было от меня каких-то особенных секретов. А его звонок – лишнее подтверждение доверия ко мне. О наших женщинах мы говорили мало, справедливо полагая, что эта тема не может быть слишком открытой. Что же касается остального… Тут всего было понемногу. Главное, пожалуй, заключалось в том, что он знал, что может на меня положиться. Равным образом как и наоборот. Вот, собственно, и все…

Я не заметил, как уснул. Уже под утро, как будто о чем-то вспомнив, я пробудился, поднимая голову от сложенных рук на столе. С минуту сидел, соображая что к чему. Потом встал и прошел в спальню.

А спустя несколько часов я узнал о том, что Кости больше нет. Его нашли мертвым в его зеленом фольксвагене в каком-то проулке в южной части города. Кто-то выстрелил в него два раза из пистолета. Насколько я мог судить в тот момент, убийца сидел рядом с ним на сиденье и разрядил оружие в упор.

Я встретился с Леной уже после того, как с ней переговорил опер из уголовного розыска. Ее состояние было не из лучших. Бледное лицо, растерянность, в глазах – тоска. Все это было объяснимо. Она сбивчиво рассказывала мне о своем разговоре с оперативником, нервно курила, сыпала пепел мимо пепельницы.

– Я ничего не понимаю… Саша…

– Когда ты видела его в последний раз? – сухо спросил я.

Она подняла на меня свои темные глаза, как бы молча спрашивая в свою очередь: и ты туда же?

Конечно, опер вытянул из нее все, что можно было вытянуть на первых порах, но мне-то от этого было не легче. С той минуты, как я узнал о его смерти, в голове моей настойчивым рефреном звучал один и тот же вопрос: о чем он хотел мне сообщить? Время… вот что не давало мне покоя. Я начинал думать, что если бы вернулся домой пораньше, трагедии можно было избежать.

– Утром… – сказала Лена. – Когда я вернулась с работы, его уже не было…

– Понятно… – я обвел взглядом посетителей кафе.

Кроме нас, было еще человек пять. В эту кафешку мы забегали частенько, так она была очень удачно расположена. Пара шагов, и ты уже на набережной. А здесь кроме кофе можно было заказать рюмку коньяка, бокал хорошего вина и что-нибудь перекусить. Я обычно предпочитал бутерброды с ветчиной или сыром. В этот раз передо мной стояла пустая рюмка (я заказывал армянский коньяк), а Лена выпила уже вторую рюмку водки.

– Ты не заметила утром ничего необычного? – спросил я, раздумывая над тем, что сегодня делать дальше.

– Нет… – она покачала головой. – Ничего… А что?

– Просто спрашиваю, – ответил я. – Странно все это. Не находишь?

– Еще как, – она усмехнулась и отбросила со лба прядь темных подкрашенных волос. – Мне все время кажется, что это происходит не со мной.

– Тебе показали его?

– Да, – кивнула Лена. – Это ужасно. Только вчера я… Господи… – она быстро погасила окурок в пепельнице и взглянула на меня. – Выпьешь еще со мной?

– Давай еще по одной, – согласился я после секундного раздумья. – Я возьму…

Поднявшись, я подошел к стойке, кивнув знакомому бармену.

– Две водки, Слава…

Пока он наливал водку, я вдруг вспомнил. Неделю назад Костя говорил мне, что хочет продать фольксваген и купить что-нибудь поновее. Мотив, мотив, было ли в этом что-то похожее на мотив убийства? Не знаю. Если бы он уже покупал машину и привез деньги продавцу, а так… Расплатившись с барменом, я вернулся за столик. Лена невидящим взором смотрела куда-то мимо меня. Мне хотелось еще кое о чем расспросить ее, но я понимал, что сейчас не самое подходящее время для подобных разговоров. Она ведь ждала от меня слов утешения, участия, чего-то в этом роде, но никак не полицейских раскопок. Потом, позже, возможно мне удастся что-нибудь выяснить, ну а пока…

Бросив скользящий взгляд в сторону улицы, я увидел за стеклом кафе одинокую фигуру Аркадия Калямина, смотревшего в зал. Наши глаза встретились, и он приветливо махнул рукой, направляясь к входу в кафе. Аркадий был тем парнем, который позвонил мне вчера первым.

– Саша… – он подошел к нашему столику и протянул мне руку для пожатия. – Хорошо, что тебя встретил… Я ведь звонил тебе вчера…

– Да, да… – я кивнул в знак согласия. – Познакомься, это Лена…

– Очень приятно, – он повернулся к ней, улыбнувшись. – Аркадий.

Вероятно, ее заметная безучастность не укрылась от его внимания. Он разглядывал нас обоих, начиная понимать, что оказался здесь не вовремя.

– Я нашел тебе работу… Тебе нужно встретиться с одним человеком… Я договорился…

– Может быть, позже? – я поднял на него глаза. – Понимаешь, вчера умер мой хороший друг… Лена – его жена…

Аркадий замер, выражение его лица изменилось.

– Умер? Ты хочешь сказать, что…

– Его убили, – отрезал я без долгих предисловий. – Два месяца назад ему исполнилось тридцать два.

– Я не знал… – пробормотал смущенный Аркадий. – Мне жаль, что…

– Конечно, ты не мог знать, – я пришел ему на помощь. – Вы даже не были знакомы… Костя Девятаев…

– Девятаев? – Аркадий быстро взглянул на меня, как будто о чем-то вспомнив. – Я его помню… Ты как-то познакомил нас, года два назад… здесь, на набережной…

– Да, да, – я кивнул, отыскивая в памяти некий клочок картинки, в котором догорал закат и сумерки падали на город, медленно окутывая улицы теплой душной атмосферой летнего вечера.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Лена, окидывая взглядом нас обоих.

– Подожди, – я хотел удержать ее, в сущности, не сознавая, зачем мне это нужно.

– Я не вовремя появился, Саша, прости. – Аркадий был похож на провинившегося ученика, и в это мгновение я очень остро почувствовал одну вещь: мне надо будет привыкнуть к э т о м у.

Аркадий ушел, а Лена осталась, возможно, ей и не хотелось уходить – одиночество угнетало, ей был нужен кто– то, способный отвлечь ее от реальности, хотя бы на время. – Что теперь будешь делать? – спросил я, как мне показалось, чересчур нейтрально.

– Ты поможешь мне похоронить его? – она подняла на меня глаза, в которых я увидел отражение прошлого.

– Об этом можно было и не спрашивать…

Домой я вернулся поздно. Алкоголь в тот день был необходим не только ей.

2

Утром я чувствовал себя, как с тяжелейшего похмелья. Но дело было не только в выпитом накануне. Суета последних двух дней, похороны Кости, кладбищенская тоска, поминки, поток фраз, наваливающаяся внезапно бессмысленность, меланхоличный калейдоскоп, окрашенный в осенние минорные тона, – все это, оставлявшее в мозгу неизгладимый след, было почище всякого алкоголя. Я ощущал себя как выжатый лимон. Мне просто необходимо было найти хоть какую-нибудь маленькую отдушину.

Заварив чашку кофе «Моккона», я сел за кухонный стол, помешивая ложечкой брошенный в чашку кусок сахара. Лица, лица… эти лица мелькали передо мной, как в немом кино. Я вспомнил то внезапное ощущение близости истины, когда сидел за поминальным обедом в кафе, разглядывая знакомых и незнакомых мне людей… СРЕДИ НИХ МОГ БЫТЬ УБИЙЦА. Эта мысль, неожиданно пришедшая мне в голову, отнюдь не показалась абсурдной. Напротив. Я начинал сознавать это вполне реальное предположение. В тот момент я машинально опустил глаза вниз, как будто боялся, что кто-то мог прочитать мои мысли. Недалеко от меня сидел старший брат Кости, молчаливый крепкий шатен, оживлявшийся только после рюмки-другой водки. Я много слышал о нем от Кости, знал, что у него серьезные проблемы с выпивкой, и, кроме того, подспудно понимал, что братья не ладили между собой. Почему? Костя на эту тему никогда особенно не распространялся, говорил только, что у брата сложный характер.

За столом много говорили о Косте, и это было мнение людей, в большинстве своем мне незнакомых. Клан родственников часто обнаруживает себя именно в такие дни, когда кто-то из его членов женится, выходит замуж или умирает.

Рядом со мной сидела Рита Скобликова, сотрудник одной из городских риэлтерских фирм, наша общая с Костей знакомая. Когда-то мы вместе участвовали в студенческих тусовках и пирушках. Потом наши пути-дорожки разошлись, но ненадолго. Рита вышла замуж, правда, неудачно. Второй ее брак оказался более продолжительным, но, насколько мне было известно, с месяц назад она оформила и второй развод. Рита постоянно что-то наговаривала мне на ухо вполголоса, но, признаться, я слушал рассеянно, почти не вникая в смысл фраз. В какой-то момент она поняла это и слегка раздраженным тоном спросила:

– Ты меня слушаешь?

– Конечно.

– Тогда не сиди как истукан и отвечай…

– Я не знаю, кто это, – честно ответил я, надеясь, что она от меня отвяжется хотя бы на несколько минут.

Я заметил, что возле Лены постоянно крутится темноволосая привлекательная дамочка с короткой стрижкой, которая иногда как-то странно посматривала в мою сторону. Вначале я подумал, что она из Костиных родственников. Потом склонился к мнению, что она – родственница Лены. Как бы там ни было, один раз, когда я поднялся из-за стола, чтобы выйти перекурить, эта молодая женщина (ее звали Жанна) пробралась ко мне из противоположной части зала и тихо окликнула, поскольку я не обращал на нее никакого внимания.

– Да? – я повернулся к ней, внимательно разглядывая ее лицо.

– Извините, я хотела с вами поговорить…

– О чем?

– Вы куда-то торопитесь?

– Да нет. Просто хотел выйти покурить.

– Вы не против, если я выйду с вами?

Ее настойчивость смахивала на давление. Я не имел никакого желания общаться с ней, но грубить не хотелось. В конце концов, что я терял?

– Вы курите? – вместо ответа спросил я, пытаясь понять, чего она от меня хочет.

– Нет, – довольно резко ответила она, в упор разглядывая меня карими глазами, в глубине которых (как мне показалось) таилась усмешка.

– Тогда вам будет трудно… Знаете, табачный дым…

– Я привыкла к этому, – немного двусмысленно парировала женщина.

– Не знаю, чем могу быть вам полезен… – пробормотал я, направляясь к выходу из кафе.

Мы вышли на небольшую асфальтированную площадку перед кафе, где стояли кучки курильщиков, я увидел среди них и Костиного брата.

– Итак?.. – я достал из пачки «Винстона» сигарету, искоса взглянув на свою собеседницу.

– Во-первых, меня зовут Жанна… – представилась женщина.

– Это следует понимать как?..

– Я знаю ваше имя, – перебила она мою фразу. – И знаю, что вы были другом Кости, – сделав паузу, прибавила. – Хорошим другом. И я хочу знать, что вы думаете об убийстве?

– Вы уверены, что я имею сильное желание ответить вам?

– Послушайте, ваш скепсис неуместен… – она презрительно поджала губы. – Дело в том, что я давняя подруга Лены, еще со школьных времен… Меня долго не было в этом городе и…

– И вот вы приехали… – я усмехнулся, отбросив не зажженную сигарету. – Хочу вам заметить на прощание, Жанна, вы выбрали не того собеседника…

– Серьезно?

– Вполне.

Я вернулся за стол. И именно в тот момент почувствовал, что Борис Нефедов смотрит на меня как-то испытующе, с еле уловимым напряжением во взгляде. Нефедов был нашим с Костей знакомым еще со студенческих времен, как и Ритка Скобликова. Пожалуй, я не мог назвать его другом, он был слишком закрытым, непростым человеком, как мне думалось всегда, не способным на предельную искренность, которая обычно возникает между настоящими друзьями. Он был типичным прагматиком, здравый смысл всегда ставился им во главу угла. Тем не менее нас многое связывало, и мы частенько встречались где– нибудь в кафешке за кружкой пива или чего-нибудь покрепче. У меня возникло ощущение, что Борис хочет что– то сказать мне или от чего-то предостеречь. Честное слово, в те минуты не было за столом человека, который бы так отчетливо пытался привлечь к себе мое внимание.

Когда мы расходились, Борис улучил момент, оказавшись со мной наедине.

– Мне надо поговорить с тобой… – негромко сказал он, быстро взглянув на стоящую неподалеку Лену.

– О чем?

– Это может быть важным… – произнес он загадочную фразу, которая так и повисла в воздухе. Возле нас кто-то остановился, и Борис замолчал, кивнув мне на прощание. – Я позвоню…

Он позвонил мне ранним утром, и вот сейчас я ждал его визита, испытывая головную боль и некое двойственное чувство, в котором смешивались любопытство и беспокойство. Что он хотел сообщить мне? Совершенно точно, что он опасался говорить об этом в присутствии посторонних. И что это означало? Я все еще не мог заставить себя поверить в то, что Борис что-то знает о причинах смерти Кости. Странно, но это почему-то казалось мне нереальным, как будто об этом вообще никто не мог ничего знать. Мой взгляд упал на вчерашнюю газету, лежавшую передо мной на столе. Я пробежал глазами текст, бегло охватывая смысл напечатанного. Внезапно поймал себя на том, что внимание мое сосредоточилось на колонке криминальной хроники, как если бы там я мог отыскать ответ на мучивший меня вопрос… Недавно обнаруженный труп неизвестного мужчины с признаками насильственной смерти был идентифицирован… Им оказался владелец двухкомнатной квартиры в центре города, при жизни злоупотреблявший спиртным… Квартира в настоящий момент обрела новых владельцев. Как пояснил один из них сотруднику милиции, квартиру они купили на законных основаниях у некоего гражданина С., по описанию совершенно не похожего на прежнего владельца квартиры.

Звонок в дверь прервал мое чтение. Я встал и прошел в коридор. Открывая дверь, вдруг подумал о человеке, чье поведение вчера также показалось мне странным.

«Хорошо, что я не работаю следователем…» – мелькнула мысль, несколько успокоившая меня. На пороге стоял Борис.

– Проходи… – пригласил я, отступая вглубь коридора. Борис бывал у меня не чаще одного раза в полгода. И всякий раз подолгу, с некоей, как мне казалось, аномальной скрупулезностью осматривал мое жилище, надеясь, видимо, отыскать происшедшие за полгода изменения. – Чай? Кофе? – спросил я с предупредительностью внимательного к гостям хозяина.

– А покрепче есть что-нибудь? – Борис повернулся ко мне с раздумывающей медлительностью. Он чем-то напоминал в эти минуты сотрудника (как это говорят?) компетентных учреждений. Размеренность, скупость движений, и где-то за всем этим скрываемое знание чего-то важного.

– Пойдем, – я прошел на кухню и достал из шкафа початую бутылку водки. С самого утра я помнил о ней, колебался, налить или нет? Похмелье давало о себе знать, и просьба Бориса оказалась как нельзя кстати. Я плеснул водку по стопкам, знаком показал Борису на закуску. Он выпил, но закусывать не стал. Я же после выпитой стопки отломил кусочек хлеба, искоса глянув в окно. Женщина с раскрытым зонтом шла по тротуару, но дождя в этот момент не было. Женщина с зонтом словно вплывала в эту реальность из другого мира, где шел дождь, потоки воды заливали тротуары и люди, сметаемые стихией, были похожи на маленьких гномиков, барахтающихся в глубоких лужах… Картинка настолько увлекла меня, что я на несколько мгновений забыл о Борисе. Но он сам напомнил о себе хрипловатым баритоном:

– Не знаю, как тебе сказать…

– Ну, сильно не задумывайся… – пришел я на помощь. – Мы люди простые…

– У Лены есть любовник.

Это было как раз то, чего я не ожидал. Фраза, бьющая прямо в десятку. Какое-то время я переваривал эту новость.

– Откуда тебе это известно?

– Известно, известно. Это факт. Можешь не сомневаться.

Некоторое время мы молчали, обдумывая ситуацию. Теперь все открывалось мне как бы с другой стороны, и я вспоминал лицо Лены, ее жесты, фразы, поведение наедине со мной, пытаясь угадать фальшь, скрытый подтекст, управляющий всеми ее поступками после смерти Кости.

– Значит, ты полагаешь, это мотив? – спросил я, искоса взглянув на него. Борис, надо заметить, отчего-то выглядел неважно. Обычно тщательно выбритый, одетый с иголочки, был похож на делового человека с Уолл-стрит. Сейчас же… Легкая щетина, помятый воротничок дорогой рубашки, взгляд невыразительный, пустой, как у старого алкоголика. Конечно, он тоже выпил вчера, как и я, но… прежде никакое похмелье не могло бросить тень на его облик с утра. Я всегда думал, что он знает некое чудодейственное средство от похмелья или же, просто-напросто, его печень легко справлялась с большими нагрузками.

Он поднял обе руки, покачав головой.

– Я ничего не полагаю, Саша. Пойми меня правильно. Просто после всего случившегося я не имею права скрывать это… По крайней мере, от тебя.

– А от ментов?

– Меня никто об этом не спрашивал, – сказал он бесстрастно.

– А если спросят?

Он молчал, раздумывая. Желваки проступали на его небритых скулах. У меня возникло впечатление, что решение прийти ко мне с этим известием далось ему нелегко. Возможно, сейчас он даже сожалел об этом.

– Понимаешь, все не так просто, – проговорил он тихо. – Наши отношения… я имею в виду тебя, Кости и себя…

– Борис, это убийство, – напомнил я зачем-то.

– Да, да. Я понимаю.

– А в общем, ты, наверное, прав, – решил я согласиться с ним. – Кое в чем нам нужно разобраться самим… – Вот об этом я и говорю, – поспешно проговорил Борис, взглянув на бутылку.

Его красноречивый взгляд заставил меня вспомнить о своих обязанностях хозяина. Я разлил водку по стопкам и на этот раз выпил первым. Борис по-прежнему не закусывал. Его лицо набрякло, глаза, зеркало души, становились все более мутными и отстраненными. Казалось, что мыслями он где-то далеко отсюда.

– Ты знаешь, кто он?..

– Какой-то мелкий коммерсант, – поморщился Борис, словно боль сидела где-то глубоко в нем и временами давала о себе знать кратковременными приступами.

– Как ты на него вышел?

– Я не выходил… – он покачал головой. – Это не совсем то, что ты мог подумать… Все вышло случайно… Моя подружка, Таня, ты знаешь ее, она увидела Лену с этим парнем… Она выгуливала свою собаку. Он – тоже. Она его немного знала. Живет в соседнем доме. А Ленку я ей как-то показал… Ну и… В общем, заметила один раз, другой… Сказала мне… Ленка, похоже, ее не запомнила как следует. К тому же Таня не подходила к ним близко… – Понятно, – кивнул я, посмотрев в окно. Версия для ментов очень подходящая. Но Ленку я знал давно, и топить ее мне совсем не хотелось. По крайней мере, вот так, сразу, не разобравшись. Борис тысячу раз прав. Торопиться не стоит. Я чувствовал, как меня охватывает нервное возбуждение, незнакомое мне. Это было древнее как мир ощущение охотника, выслеживающего зверя. Я вдруг как– то отчетливо осознал, что убийца – реальный человек, он живет в этом городе, ходит по тем же улицам, где ходили мы с Костей, он здесь, совсем рядом, и эта мысль (я знал это наверняка) будет преследовать меня неотвязно, как детский кошмар, постоянное напоминание о тех временах, когда дождь казался нам вселенским ливнем и расставание матерью на один день воспринималось как долгая тревожная бесконечность…

– У тебя есть какие-нибудь предложения? – спросил бесстрастно, искоса наблюдая за ним. Борис был воплощением здравого смысла, и его мнением я дорожил.

– Что ты имеешь в виду? – он с внезапным подозрением глянул на меня. – Ведь ты не думаешь?.. – он как будто только сейчас наткнулся мысленно на эту возможность.

– А почему нет? – его колебания были мне понятны, но я хотел услышать из его уст что-либо конкретное обо всем этом. – Ты ведь сам пришел ко мне… Ко мне, а не к ментам, – напомнил я, выделив последнее слово.

– Да, но… – Борис посмотрел на бутылку и разлил остатки водки. Выпил, не дожидаясь меня. – Bообще, я готов, если ты это хотел услышать? Я… покажу тебе его, а дальше…

– Дальше мы решим, что делать, – заключил я разговор.