Текст книги "Дева Луны"

Глава 6
Экспедиция

– Полсотни Первый, я Полсотни Четвёртый! Как слышите? Приём! – раздался в рации бодрый голос Купидона.

– Полсотни Четвёртый, я Полсотни Первый! Слышу вас хорошо! Приём! – также бодро ответил Абрикос.

– Полсотни Первый, доложите о результатах активации объекта! – продолжал Купидон.

– Не понял вас, Полсотни Четвёртый. Прошу уточнить, о каком объекте идёт речь? – спросил Абрикос.

– Объект находится в ваших штанах, Полсотни Первый. Как поняли? Приём! – ответил Купидон, и из рации послышались приглушённые смешки.

– Вот придурки! – выругался Полковник и включил рацию. – Эй, полусотенные! Не засоряйте эфир! Лучше делом занимайтесь!

– Вас понял, Утёс, – ответил Абрикос. – Начинаем проверку помещения.

– То-то же, – проворчал Полковник и махнул рукой Геркулесу, давая понять, чтобы его группа приготовилась. Геркулес с важным и понимающим видом кивнул в ответ.

Полковник приставил к глазам бинокль и начал внимательно наблюдать за тем, как проходит операция. Уже третий склад попался на их пути. Первые два оказались совершенно пустыми. Явно кто-то уже в них побывал и вынес всё, что только можно было вынести. Да, видимо, разведотрядам из Пещер нелегко будет найти что-то полезное в окрестностях. Слишком много времени прошло после Катастрофы. Всё полезное, похоже, уже растащили. И, судя по всему, уже давно.

– Пусто, – сообщил Абрикос.

– Возвращайтесь, – скомандовал Полковник и с некоторым разочарованием взглянул на Миру.

Мира улыбнулась ему в знак поддержки.

– Не нужно тратить на это наше время, Валерий Фёдорович. Разведгруппы из Пещер сами всё сделают, – сказала Мира.

– Я только хотел проверить, – отозвался Полковник. – Похоже, что ситуация обстоит намного хуже, чем мы предполагали.

– Пусть так, но это не наша проблема. Надо идти дальше.

Полковник сухо кивнул и начал упаковывать бинокль. К этому времени подошли все разведчики: Купидон, Мурзила, Абрикос и Казбек. Операция завершилась ничем. Абрикос незаметно показал кулак Купидону. Тот в ответ развёл руками и сделал невинный вид, словно не понимая, что от него хотят.

– Идём дальше, – объявил Полковник.

Все поднялись из своих укрытий и снова вышли на дорогу. Впереди, как обычно, шла группа Геркулеса, в которую входили, помимо его самого, ещё Пистон и Плотва. Вслед за ними шла основная группа «гражданских», состоящая из Базилики, Кирилла, Данилы, Миры и Антона. Далее шли Полковник и Валет. Замыкали колонну две мобильные разведдвойки: Купидон с Мурзилой и Абрикос с Казбеком.

Измерительные приборы, которые Антон и Мира регулярно включали, показывали отсутствие как радиационного, так и химического заражения. Поэтому дыхательные маски пока не надевали. Без них идти было гораздо легче. Дорога шла поверху, довольно высоко над берегом моря. Иногда из-за полусухих кустов, густо поросших слева от дороги, оно проступало во всей своей красе – унылая тёмно-серая гладь, подёрнутая плотным туманом и раскинувшаяся от горизонта до горизонта. Солнце светило сзади, поскольку было ещё раннее утро. Небо практически полностью скрывалось за быстро бегущими тяжёлыми свинцовыми тучами, которые спускались так низко, что часто задевали даже вершины хребта справа. В редких просветах между тучами иногда появлялись кусочки чистого неба сине-розоватого цвета. Далеко впереди, на западе, небо, как, впрочем, и всегда, было затянуто густым вулканическим дымом, в котором серые тучи тонули и бесследно растворялись.

На самом деле от дороги в этом месте уже мало что осталось. Когда-то это было добротное асфальтированное шоссе, по которому ездили автомобили. Сейчас, наверное, проще и быстрее было бы идти не по этой так называемой дороге, а по кромке горного хребта. По крайней мере, там были только камни и не было беспорядочно набросанных брёвен и всякого другого мелкого и крупного мусора. То и дело попадались ржавеющие остатки докатастрофной техники: брошенные автомобили, самосвалы и даже гусеничный трактор. Всё это приходилось аккуратно обходить, на что тратилась уйма времени. Однако больше всего проблем доставляли следы обвалов и оползней, которые полностью загромождали значительные участки дороги огромными каменными глыбами и остатками засохшей грязи.

Когда это было возможно, двигались в быстром темпе, чтобы не терять время, но очень осторожно, с соблюдением всех возможных мер безопасности. По большей части все полагались на чутьё и внимательность Геркулеса, а также на его острое зрение. Геркулес не только следил за оперативной обстановкой впереди, но и тщательнейшим образом осматривал окрестности слева и справа. Особенно часто он бросал быстрые взгляды вправо и вверх на склон и вершины горного хребта, вдоль которого они шли. При малейшем подозрительном звуке Геркулес останавливался, а Плотва мгновенно вскидывала свой «винтарь» и, направив его на источник звука, некоторое время сканировала «опасный участок» через оптический прицел. Затем она опускала «винтарь» и отрицательно мотала головой, давая понять Геркулесу и всем остальным, что всё чисто и можно двигаться дальше. Так продолжалось уже три или даже четыре часа. К счастью, никакой реальной опасности на их пути пока не встретилось.

– Странно, что здесь вообще какие-то здания сохранились, – заметила Мира. – Я слышала от отца, что все сооружения на Земле были разрушены сильнейшим ураганом ещё во время Катастрофы. Ветер был настолько сильным, что он всё буквально разметал, словно карточные домики. От бывших городов практически ничего не осталось. Одни развалины.

– Всё верно, только это был не ветер. Точнее, не совсем ветер, – сказал Антон.

– Не ветер?

– Да, я думаю, что это был не ветер. Ну, то есть ветер, конечно. Но это был не совсем обычный ветер, к которому мы привыкли. В общем, строго говоря, это был вовсе не ветер, а совсем другое явление.

– Хорошо, пусть это был не ветер, – согласилась Мира. – Тогда что, по-твоему, это было за явление?

– Гравитационно-акустические волны, – многозначительным тоном ответил Антон и для усиления эффекта поднял указательный палец.

– В атмосфере Земли? – удивилась Мира.

– Да, в атмосфере.

– С чего ты взял?

– Я изучил имеющиеся в нашем распоряжении данные о Катастрофе. Из них, в частности, следует, что в момент Катастрофы практически по всей Земле прошёл сильнейший ураган.

– Да, я тоже изучала эти данные и об этом Великом Шторме хорошо знаю, – подтвердила Мира.

– А ты обратила внимание на то, что во время этого урагана направление ветра несколько раз менялось на обратное?

– Не помню такого, – пожала плечами Мира.

– Сначала шторм прошёл в одном направлении, затем некоторое время было затишье, а после этого шторм прошёл в противоположном направлении. После этого снова было затишье, после чего был ещё шторм, но гораздо более слабый. Причём его направление совпадало с первым.

– И что всё это значит?

– А то, что это был не просто шторм. Это была волна! Гравитационно-акустическая волна в атмосфере Земли!

– Напомни, пожалуйста, что такое гравитационно-акустическая волна, – попросила Мира.

– Представь себе атмосферу Земли, – начал объяснять Антон. – Это газ, состоящий в основном из азота, кислорода и углекислого газа. Газ в атмосфере находится в гидростатическом равновесии, при котором на каждой высоте вертикальный градиент давления уравновешивается силой тяжести.

– Это я знаю, – подтвердила Мира.

– Ну так вот, – продолжал Антон, – если по каким-либо причинам это состояние гидростатического равновесия будет нарушено, то атмосфера начнёт колебаться около этого положения равновесия. В каждой её точке возникнут периодические движения газа, которые приведут к изменениям давления и скорости. Причём возникнут не только вертикальные скорости, но и горизонтальные. Это явление очень сильно напоминает обычные волны на поверхности воды, но в атмосфере они не поверхностные, а объёмные. Для плоской изотермической атмосферы существует даже аналитическое решение. Но земная атмосфера неплоская и неизотермическая.

– И что это значит? – спросила Мира.

– Во время Катастрофы всё так и происходило. Ветер менял своё направление по крайней мере три раза. Сила ветра уменьшалась, но так и должно быть из-за действия диссипативных эффектов. Волны взаимодействуют между собой на разных высотах и постепенно затухают. Однако в первой фазе сила ветра была просто сумасшедшая. Воздействие на атмосферу было настолько сильным, что мегаветры уничтожили почти все деревья, в том числе в лесах. Они с корнем вырывались из земли и уносились ураганом на большие расстояния. Кроме того, ветер разрушил практически все здания в городах и тем более в деревнях. Деревянные дома под ударами ветра разрушались и разбрасывались, как щепки. Но и это ещё не всё! После того, как вырванные ветром и разбросанные повсюду деревья высохли (это произошло примерно через полгода), начались повсеместные пожары. Любая вспышка молнии (а грозы в то время были очень частым явлением) приводила к возгоранию сухой древесины. Тушить очаги было уже некому. Поэтому пожары быстро распространились и приняли массовый, практически глобальный характер. Пожарами были уничтожены и остатки многих деревень и посёлков. Кстати, в это время появились и первые огневихри, которые сильно увеличили и без того немалый урон от пожаров. Уничтожение лесов привело к почти полной эрозии почвы. По сути, весь верхний почвенный слой превратился в пыль. В результате возник такой феномен, как пылевые бури. Всё это усугублялось неустойчивостью климата и частыми штормовыми ветрами. По нашим данным, в то время пылевые бури господствовали на огромных территориях внутри континентов почти два десятка лет до тех пор, пока, по-видимому, не подросло новое поколение молодых деревьев. После этого интенсивность пылевых бурь резко пошла на спад. Сейчас их уже практически нет.

– Хорошо, – согласилась Мира. – Допустим, что это была, как ты говоришь, гравитационно-акустическая волна. Что за причина могла бы её вызвать?

– Например, падение большого метеорита.

– Насколько большого?

– Поскольку в первом цикле скорость ветра достигала пятьдесят и даже семьдесят метров в секунду, то, по моим оценкам, такую волну мог вызвать метеорит размером в двадцать или даже пятьдесят километров, – ответил Антон и добавил: – Правда, эти оценки весьма грубые, и я мог ошибиться раза в два.

– Ничего себе! – воскликнула Мира. – Это не большой, а очень большой метеорит! Падение такого огромного метеорита трудно не заметить! – усомнилась она. И, немного подумав, сообщила: – Я никогда не встречала упоминаний о падении на Землю во время Катастрофы каких бы то ни было крупных тел.

– Да, я это понимаю, – согласился Антон. – Но факты упрямо говорят о том, что это была именно гравитационно-акустическая волна. Возможно, что её источником был вовсе не метеорит, а что-то совсем другое.

– Что? – спросила Мира.

– Не знаю, – признался Антон.

– А кислотные дожди откуда взялись? – воспользовалась образовавшейся паузой Базилика, шедшая позади и поэтому невольно слышавшая весь разговор учёных.

– Ну это просто! – начал было Антон, но тут же осёкся. – Хотя, нет, теперь я уже сомневаюсь.

– В чём ты сомневаешься? – спросила Мира.

– Всё просто объясняется, если принять гипотезу метеорита, – ответил Антон. – Если же она неверна, то…

– А как объясняет кислотные дожди гипотеза метеорита?

– Взаимодействие быстро летящего метеорита с атмосферой и с поверхностью Земли в момент столкновения приводит к выделению огромного количества энергии. Грубо говоря, кинетическая энергия метеорита переходит в тепло. Не вся, конечно, но большая её часть. В результате атмосфера должна сильно нагреваться.

– Это понятно, – согласилась Мира. – Но при чём здесь кислотные дожди?

– При очень сильном повышении температуры в атмосфере начинают протекать различные химические реакции, которые практически никак себя не проявляют при нормальных температурах. Одна из них – это выгорание азота, который составляет основную долю в атмосфере. На самом деле, это не одна реакция, а целая сеть связанных между собой химических реакций, которые дают множество различных продуктов. Так вот, одним из таких продуктов является азотная кислота. Эти молекулы образуются в нагретой атмосфере и затем выпадают на поверхность Земли с осадками в виде слабого раствора азотной кислоты. Конечно, при этом…

Антон, которого колонисты между собой называли Вольтметром, не успел закончить свою мысль, потому что Геркулес, шедший впереди отряда, неожиданно остановился и поднял руку. По его знаку все остальные тоже сразу остановились.

– Что случилось? – вполголоса спросил Полковник.

Геркулес указал рукой вперёд по направлению дороги.

– Там, – коротко произнёс он.

Мира начала внимательно смотреть в ту сторону, куда указывал Геркулес. Сначала она не заметила ничего необычного. В этом месте дорога медленно шла под уклон (видимо, спускаясь к морю). Слева был довольно резкий обрыв, а справа начинался крутой подъём, постепенно переходящий в отвесные скальные стены, вершины которых полностью терялись в быстро бегущих серых тучах.

– Кажется, я что-то вижу! – воскликнул сзади техник Кирилл.

– И я тоже! – поддержал его Данила.

– Тихо вы, оба! – шикнул на них Полковник.

Наконец, Мира тоже увидела. Впереди, примерно в трёхстах метрах от того места, где они стояли, прямо над дорогой, в воздухе висело нечто. Оно выглядело совершенно прозрачным, и поэтому его было трудно разглядеть, особенно издалека. Выделялось оно лишь тем, что изображение за ним иногда слабо искажалось, словно в горячих потоках воздуха. Размеры объекта и его форму отсюда определить было трудно – слишком неопределёнными были его очертания. Для этого надо было подойти поближе.

– Похоже на стекло, – заметила Базилика.

– А почему оно тогда в воздухе висит? – выразил своё недоумение Данила.

– А я почём знаю! – пожала плечами Базилика.

Антон снял рюкзак и достал из него дозиметр. Повозившись с прибором пару минут, он деловито сообщил:

– Радиационный фон в норме.

Полковник кивнул.

– Придётся провести разведку. Необходимо выяснить, что это за объект, – заключил он и скомандовал: – Купидон! Мурзила! Выдвигайтесь вперёд! Только осторожно! На рожон не лезть. Если почувствуете что-то неладное – сразу возвращайтесь. Неизвестно, что это такое. Но в случае чего мы вас прикроем. Остальным ждать здесь.

Купидон и Мурзила выдвинулись в сторону объекта. Полковник следил за их передвижениями в бинокль. Плотва наблюдала за обстановкой через оптический прицел своего «винтаря».

– Как думаете, что это? – спросил Полковник у учёных.

– Понятия не имею, – ответила Мира, а Антон в ответ просто молча пожал плечами и покачал головой.

– Ладно, подождём результатов разведки, – произнёс Полковник и снова прильнул к биноклю.

– Говорит Полсотни Четвёртый, – раздался из рации приглушённый голос Купидона.

– Это Утёс. Что у вас там? – спросил Полковник.

– Пока непонятно, – ответил Купидон. – Осталось примерно метров двадцать. Объект никак себя не проявляет. Оставляю Полсотни Третьего. Сам попробую подойти поближе. Как поняли?

– Понял вас, Полсотни Четвёртый! Продолжайте операцию, – разрешил Полковник и тихо пробурчал: – Не нравится мне это.

Мира видела, как Купидон медленно и осторожно крадётся к «стеклу» вдоль кустов у левого края дороги, ловко перебираясь через различные препятствия. Мурзила залегла за большим бревном на дороге для прикрытия. Купидон передвигался неравномерно. То и дело он затаивался в кустах, наблюдая за обстановкой. Затем перемещался к следующему кусту и снова затаивался. Иногда он подбирал с дороги камни и бросал их в сторону объекта, проверяя его реакцию. По-видимому, ничего необычного при этом не происходило, поскольку Купидон каждый раз снова вставал и продвигался ещё на несколько шагов вперёд.

До цели оставалось всего лишь метров десять, когда после очередной попытки проверить объект при помощи камня Купидон вновь поднялся на ноги. В этот момент что-то пошло не так. Всё произошло так быстро, что Мира не успела ничего толком разглядеть. Ей показалось, что она на какое-то мгновение услышала странное короткое шипение, а затем резкий режущий удар и почти сразу же вслед за этим пронзительный крик Мурзилы. Объект, до этого не подававший никаких признаков активности, неожиданно пришёл в движение. Он начал быстро и сильно вибрировать, издавая громкие звуки, как от хлопанья крыльев большой птицы. При этом он полностью проявился из воздуха и перестал быть прозрачным, вследствие чего обрёл чёткие очертания. Теперь он был похож не на стекло, а скорее на огромное рваное и грязное полотнище, шумно развевающееся на сильном ветру.

Группа Геркулеса бросилась на выручку, не дожидаясь указаний. Полковник не стал их останавливать. В таких экстремальных ситуациях обычно можно было полагаться на опытность Геркулеса.

– Чёрт! – выругался Полковник. И скомандовал в рацию: – Полсотни Третий, немедленно возвращайтесь!

– А что с Купидоном? – недоумённо спросила Мира.

– Нет больше Купидона, – нехотя ответил Полковник, выдержав небольшую паузу.

Он молча протянул ей свой бинокль. Мира выхватила его и быстро приставила к глазам. В том месте, где она в последний раз видела Купидона, что-то лежало на дороге. Бесформенное и окровавленное. Кусты слева были неровно и грубо срезаны, словно кто-то в пьяном угаре прошёлся по ним несколько раз бензопилой. Всё это место было обильно забрызгано кровью и облеплено многочисленными кусками человеческой плоти. Судя по всему, некая неведомая сила разорвала Купидона на тысячу частей и разбросала их по кустам. Картина была настолько ужасной и нелепой, что казалась совершенно нереальной. От увиденного у Миры свело желудок и её едва не стошнило. Заметив это, Полковник отобрал у неё бинокль. «Ужас! Какой ужас!» – неслись мысли в голове у Миры. Она пыталась взять себя в руки, но никак не могла. Ноги стали ватными, а руки тряслись от мелкой дрожи. В глазах начало темнеть. «Нет! Неужели опять?!»

Она поморщилась и с усилием потёрла пальцами виски. «Я должна удержать сознание! Я должна удержать сознание! Я должна…» – неслись мысли в её голове. К ней со всех сторон бежали какие-то люди в странной одежде. Некоторые из них были с оружием в руках. Другие были не вооружены. Они неслись прямо через поле, нещадно вытаптывая цветы своими грязными сапогами. Цветы? Какие цветы? Никаких цветов не было! Кто-то сзади зачем-то что-то истошным голосом орал, словно его собирались зарезать. Но на этого неизвестного человека никто не обращал никакого внимания. Никому до него не было дела. Не было цветов! Не было…

Потому что вскоре начали кричать все. Но этот общий крик был настолько согласованным и монотонным, что больше напоминал пение хора. Мира заслушалась этим красивым пением и вскоре поняла, что ошиблась. Она даже про себя усмехнулась. Как она раньше этого не смогла понять? Ведь это было не пение, а просто шум ветра! Даже не шум ветра, а, скорее, шелест волн. Ведь вокруг неё была вода! Как же она не догадалась? Ведь это же шелест волн! Она плавает в море, а вокруг неё играют друг с другом большущие волны, вскипающие на своих гребнях белой пеной, ярко сверкающей на солнце.

Мира почувствовала, что её что-то тянет вниз, в пучину вод. Словно к её ногам привязали две тяжёлые гири. Она некоторое время барахталась, пытаясь оставаться на плаву, но силы её быстро подошли к концу. Вскоре она совершенно выдохлась и смирилась со своим поражением. В последний момент набрав в лёгкие побольше воздуха, Мира погрузилась в воду и начала медленно тонуть. Никаких сил сопротивляться уже не было. Настал момент, когда задерживать дыхание стало уже невозможно. Мира мысленно попрощалась с жизнью, выдохнула воздух и со страхом вдохнула воду. Вокруг уже было темно, мокро, холодно, вязко и плотно. Она запуталась в прочных водорослях, которые было не разорвать и которые при каждом движении сковывали её тело ещё сильнее. Хотя, возможно, это были и не водоросли, а сети.

Ведь она попалась в паутину, и её попытки вырваться уже привлекли внимание огромных чёрных пауков, которые опасливо подбирались к ней со всех сторон. Но это пока. Ещё немного – и, удостоверившись в её бессилии, они нападут, закутают в плотный кокон и впрыснут яд, который обездвижит её тело. Мира изо всех сил отчаянно закричала, но вместо своего крика она услышала только слабый стон. Пауки, почувствовав бессилие своей жертвы, отбросили нерешительность и начали приближаться. Несколько огромных тварей окружили её со всех сторон и просунули к ней свои мерзкие мохнатые лапки. От этих прикосновений Мире стало дурно, и она из последних сил забилась в истерике. Пауки на мгновение отпрянули назад, но затем снова и с ещё большей решительностью продолжили ощупывать Миру. Это было ужасно, это был самый страшный кошмар наяву. Мира рыдала, но ничего не могла поделать. Её участь была решена.

С неимоверным усилием она вырвала из паутины свою руку и схватила первую попавшуюся паучью лапку. Мира хотела сломать и оторвать её, но, присмотревшись внимательнее, вдруг с удивлением обнаружила, что это была не паучья лапка, а нежная рука невесть откуда взявшегося ребёнка. Точнее, это была какая-то маленькая девочка лет трёх, одетая в лёгкое короткое летнее платье белого цвета. Просунув свои ручки сквозь паутину, девочка довольно скоро высвободила тело Миры. Как-то это у неё очень просто и ловко получилось. Наконец, Мира смогла двигаться самостоятельно и, помогая девочке, окончательно выбралась из кокона. Мира осмотрелась по сторонам. Пауки куда-то бесследно исчезли. Стены пещеры светились мягким призрачным светом, который мелкими блёстками отражался на мокром и скользком полу. С потолка свисали красивые длинные сталактиты, с которых интенсивно капала вода. Было абсолютно тихо, если не считать звуки от падения капель. Но промежутки времени между ударами капель были заполнены звенящей, успокаивающей тишиной. Мира с наслаждением слушала эту тишину, впитывала её. Усилием воли она могла растягивать промежутки тишины как угодно долго и наслаждаться образовавшимся оазисом времени. После пережитого кошмара это было истинным счастьем.

Девочка отпустила руку Миры, коротко засмеялась и, сделав пригласительный жест, уверенно направилась в дальний и наиболее тёмный угол пещеры. Мира пошла за ней, стараясь поспевать и не терять её из виду. Впрочем, поспевать за девочкой оказалось не так-то просто. Пол в пещере был мокрый и скользкий. Поэтому Мире приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не упасть. В то же время девочка бежала босиком легко и весело, чуть ли не вприпрыжку. Иногда она останавливалась, оглядывалась в сторону Миры, издавала очередную порцию звонкого смеха и неслась дальше. Глядя на девочку, Мира тоже заразилась её игривым настроением. Сначала она просто улыбалась, но вскоре тоже начала смеяться. В результате Мира даже и не заметила, как они весело и задорно преодолели довольно длинный тёмный коридор. Впереди уже показалось светлое пятно. Это был долгожданный выход наружу.

Выйдя из пещеры, они оказались на берегу бескрайнего бирюзового моря. Небольшие волны с мягким шипением накатывались на берег, разбивались о камни, упрямо просачивались дальше, но затем уходили в песок и исчезали. На берегу моря, держась за руки, стояли двое – мужчина и женщина в белых одеждах. Они стояли спиной к Мире. Яркое зеленоватое солнце находилось как раз с той стороны, где было море, поэтому этих людей разглядеть было трудно. Видны были только их очертания. В силуэте женщины Мире что-то показалось знакомым. Но что именно, она понять не могла.

Девочка остановилась на полпути к этим людям и снова оглянулась в сторону Миры. Теперь Мира могла её хорошенько рассмотреть. Красивое детское личико, светлые кудрявые волосы, слегка вздёрнутый носик и удивительные глаза глубокого зелёного цвета. Странные, зовущие, бездонные глаза, в которых можно было утонуть и исчезнуть безвозвратно. В этих глазах ясно читалась некая неведомая и не проявленная ещё в полной мере сила и светилась скрытая до поры до времени великая мудрость. Эти глаза были до краёв наполнены неимоверной и безудержной энергией. Энергией жизни и энергией любви. Эта энергия чувствовалась даже на физическом уровне.

Мира вдруг ощутила мощный прилив сил. Её тело стало лёгким, почти невесомым, а сознание прояснилось настолько, что она, казалось, могла вспомнить любую, даже самую мелкую, деталь из своей жизни. Мира вздохнула полной грудью и широко улыбнулась. Девочка в ответ тоже сначала загадочно и даже как-то хитро улыбнулась, слегка прищурив свои зелёные глаза, но затем весело рассмеялась.

Услышав её смех, мужчина и женщина, стоявшие на берегу, начали поворачиваться. Первым обернулся мужчина. Несмотря на то, что сзади него светило солнце, Мира успела заметить густую волнистую шевелюру и короткую бороду. Лица из-за солнца разглядеть не удавалось, но мужчина казался незнакомым. Вслед за мужчиной обернулась и женщина. Её короткие каштановые волосы легонько гладил ветер, и от этого они слабо колыхались. На её лице играла добрая улыбка, а глаза были полны слёз. Но это были не слёзы горести, это были слёзы радости. Женщина одновременно улыбалась и плакала от счастья. Когда Мира, наконец, разглядела её лицо, она вскричала от неожиданности. Потому что она узнала эту женщину! Теперь она всё поняла! Она догадалась, кто эти люди. Она поняла, кем была эта девочка и кем был этот мужчина. Ведь этой женщиной была…