Текст книги "Хакер"

Андрей ЖИТКОВ
ХАКЕР

Нарушать закон – все равно что дышать

«Старинная» пословица хакеров

Любая развитая технология неотличима от колдовства.

Артур Кларк

ESC

(10.21) Миранда: «Прощай, мой Лобстер, прощай мой миленький! Прощай, я уезжаю навсегда!» – появилась на мониторе строка, набранная сиреневым цветом. В чате с утра было малолюдно, и послание Миранды долго «висело» внизу у границы экрана, прежде чем появилось новое, с приветствием от Рыжей Бестии господину Досу. Впрочем, читать интернетовскую болтовню было некому: небольшая комната с выцветшими обоями пустовала. На ортопедическом матрасе лежало скомканное разноцветное белье. В углу, слева от пыльного окна с полуоборванными шторами, сооружен стол из снятой с петель двери, положенной на два системных блока. На так называемом столе стояло три монитора, но один, явно не рабочий, раскуроченный и покрытый толстым слоем пыли, был повернут экраном к стене. Два других светились. На фоне белоснежных кораллов неторопливо плавали объемные рыбки, помахивая хвостиками и плавниками. Их одиночество время от времени скрашивали разноцветные строки интернетовских посланий. С фотографии, прикрепленной скотчем к экрану одного из компьютеров, улыбалась девушка. На единственном стуле в беспорядке валялась одежда. Другая мебель в комнате отсутствовала – видимо, хозяевам традиционные диваны, ковры и гарнитуры были без надобности. Из ванной комнаты доносился шум льющейся воды, на кухне тонко и надрывно свистел чайник.

Лобстер слышал призывный свист готового расплавиться чайника, но вылезать из ванны со взбитой пеной не хотел. Мощная струя из крана пробивала в пене черные дыры. Пена шипела и медленно оседала. Лобстер любовался пузырьками, которые радужно переливались в электрическом свете и лопались, и старался не думать об алгоритмах шифрования, «троянцах», «червяках», логических бомбах <Компьютерные вирусы> и прочей хакерской чепухе…

Может у него быть хотя бы час утреннего времени – допустим, с десяти до одиннадцати, пока он еще не продрал глаза, – когда можно помечтать о полуголой девице с обложки «Плейбоя», а не об очередной не поддающейся взлому программе? Не может! Продвинутому хакеру, сидящему в системе лет с тринадцати, даже во сне вместо кошмаров видятся «троянцы» в образе виртуальных демонов, пожирающих бесконечные ряды цифр и знаков. Демоны громко чавкают, рыгают и выплевывают обглоданные кости программ… Сегодня ночью Лобстеру, например, приснилась строка: «…#daemon9@netcom. com…» К чему бы это? Может, к долгой дороге? К казенному дому? К нечаянному свиданию с кареглазой брюнеткой? А может, к войне? Ведь каждый сон имеет какой-то скрытый, поднятый из глубин подсознания, как жирный ил со дна озера, смысл. Даже самый алогичный и бессмысленный! Да и что такое бессмыслица с точки зрения хакера, который, стуча по клавиатуре, втайне мечтает разрубить семнадцатидюймовый монитор ударом топора, примерно так же, как казак, с оттяжкой лупящий тяжелой шашкой по соломенному снопу, представляет себе кудрявую голову иноверца? Бессмыслица – это разговоры о деньгах и здоровье, «мыльные оперы» и тарелка густого борща с куском говядины, сияющие иллюминацией магазины и туфли на высоком каблуке… А рыночной торговке, мерзнущей на улице за прилавком с овощами, или депутату, устало развалившемуся на заднем сиденье автомобиля после очередного заседания, вся его каторжная многолетняя работа, да и сам он, Лобстер, кажутся такой абракадаброй, таким абсурдом, таким ничтожеством, что даже и говорить об этом нечего! Не больше мыльного пузыря! Пук…

Иногда Лобстеру казалось, что его голова за ночь приобрела форму «железа» – компьютерного блока, в котором бесшумно крутится жесткий диск с объемом памяти в десять гигабайт, решающий бесконечную математическую задачу с тысячью неизвестными. И тогда он в холодном поту ощупывал себя, отбрасывал одеяло, вскакивал, босиком бежал к зеркалу в прихожей и долго всматривался в собственное изображение, как какой-нибудь сказочный герой, отведавший волшебных ягод, вглядывается в водную гладь озера, боясь увидеть ослиные уши. Лобстер смотрел на испуганное, перекошенное лицо, выпирающие монгольские скулы, серые, с зелеными вкраплениями глаза с мгновенно сузившимися до размеров точки зрачками, и потом, осознав, что до настоящего сумасшествия пока еще далеко, брал с полки расческу, приглаживал непослушные, вечно торчавшие в разные стороны жесткие волосы, шел к компьютерам и садился за работу. Не может!

Лобстер разозлился на себя за промелькнувшую в голове мыслишку о списке паролей для локальной сети налоговой полиции, произнес громко, стараясь перекрыть шум бегущей воды: «Найн, нихт, натюрлих швайн! Дас ист фантастиш, фройляйн!» – и, закрыв глаза, нырнул под пену. В воде было спокойно, уютно, тепло – и никаких тебе файлов, директорий и окон!

Одна взбалмошная девица из Интернет-кафе после бурной ночи на влажных от пота простынях посоветовала ему принимать с утра душ, а не ванну, потому что якобы лежание в теплой воде расслабляет, разнеживает, отбирает силы, превращая мужчину в личинку стрекозы. Да, так, кажется, она и сказала – в личинку… Лобстер без лишних церемоний выставил девицу за дверь – никаких вторжений в его личную жизнь! Доступ закрыт, пароль неверный. Кажется, эта взбалмошная и назвала его тогда впервые Лобстером. За лежание в ванне или за высоколобость и острый аналитический ум? А может, за то, и другое, и третье… До этого был он Диким Хаком, а еще раньше – Железным Воином в доспехах «софт». Клички менялись, как хитиновые оболочки, по мере того как он вырастал из них. Бессонные ночи, проведенные за компьютерными игрушками. Ночи хакера длиннее ваших дней… Другие «зависают» в играх на всю оставшуюся жизнь, ломают головы, пытаясь открыть виртуальные двери и пароли бессмертия. А у него игорный азарт прошел довольно быстро, и два года назад он окончательно примерил на себя взрослый панцирь Лобстера: взломал, украл, продал…; взломал, украл, продал… Разве это не жизнь? Романтика!

Лобстер вынырнул из воды и стал жадно хватать ртом воздух. Пена осела, и только кое-где на поверхности еще плавали жалкие пузырчатые островки. На кухне не унимался чайник. Лобстер вылез из ванны и зашлепал на кухню, оставляя на линолеуме влажные следы. Выключив газ, он глянул в окно, во двор с припаркованными по периметру автомобилями, с деревьями, шумящими пожухлой августовской листвой, вспомнил о носках, которые с вечера сушились на балконе. Ночью был сильный дождь. Вот он-то их и высушил до ниточки! В чем теперь идти на свидание с кареглазой брюнеткой?

На кухне кроме плиты и пожелтевшей раковины стоял небольшой шкаф с дверцей, висящей на одной петле, стол с прожженной в нескольких местах клеенкой и колченогий табурет. На столе еще оставались остатки вчерашнего ужина. Лобстер, со вздохом оглядев все это свинство, потянулся за мусорным ведром и мокрой тряпкой. А затем приоткрыл дверцу шкафа. На верхней полке лежали пакеты с вермишелью быстрого приготовления и пластиковая бутылка с минералкой. Лобстер, припав к горлышку, стал жадно высасывать воду. Ему было холодно. Он поежился и зашлепал назад в ванную – вытираться.

Лобстер в накинутом на плечи махровом халате склонился над мониторами и нажал на «Enter». На левом мониторе вместо заставки с рыбками возникло окно, густо усеянное ярлыками. Он поводил мышкой по коврику, перевел ее на правый монитор, пробежал глазами по строкам чата. Его взгляд остановился на послании Миранды: «Прощай, мой Лобстер…»

Что еще за дела – «прощай»? А как же сон в руку? Война, свидание с брюнеткой, стираные носки? – Лобстер стал лихорадочно перетряхивать вещи на стуле. Из кармана джинсов выскользнул сотовый телефон.

– Миранда, ты где?

– Хм, проснулся! С добрым утром, Лобстер, – раздался в трубке звонкий голосок Миранды. – Мы на Ленинградке. Тут пробка – туши свет! Из Химок не можем выбраться.

– Пятница, наверное. Что ты делаешь в Химках? И что значит – «навсегда»?

– А ребята говорили, ты самый умный. То и значит – прощай! – В трубке раздались короткие гудки.

Ничего себе заявленьице с утра пораньше! Лобстер снова набрал номер, но приятный женский голос сообщил, что абонент временно недоступен. Все ясно – выключила трубку. Почему она на Ленинградке? Почему «навсегда»? Неужели улетает? Куда? Хоть бы словечком обмолвилась! Ведь они виделись два дня назад! Может, за эти два дня все изменилось и она нашла себе какого-нибудь толстопузого провинциального буржуина, из тех, что носят массивные золотые «печатки» и лениво ходят по бутикам с оттопыренными от денег карманами? Все эти современные девки, они такие – как сороки – только на блестящее глядят!

Он стал торопливо одеваться, размышляя, куда ехать. Вся беда в том, что у Шереметьева два терминала – первый и второй. Если Миранда намылилась в какой-нибудь там Мухосранск – одна дорога, если в Баден-Баден – другая. Впрочем, от одного порта до другого минут пятнадцать езды, но он ведь даже рейса не знает! Придется выискивать Миранду в толпе. Эх, ему бы программируемый сканер с определителем длины радиосигнала и расстояния до вызываемого абонента, тогда б он знал с точностью до нескольких метров, где она застряла в пробке со своим толстопузым! Да где ж его сейчас найдешь, этот сканер? Он с досадой пнул по ортопедическому матрасу, поискал глазами свой кожаный рюкзачок и бросился к балконной двери. Лобстера всегда бесило отсутствие необходимой для работы аппаратуры. Носки, конечно, были влажные…

Машину Лобстер поймал сразу – повезло.

– Куда едем? – поинтересовался водитель «шестерки», когда Лобстер плюхнулся на сиденье.

– В Шереметьево, – выдохнул он.

– Шереметьево большое, – усмехнулся водитель. – Одна взлетная полоса, наверное, километра три, я уж молчу про все остальное.

– Вы езжайте пока, а я подумаю, – сказал Лобстер.

– О бабках не договорились, парень, – напомнил водитель.

Лобстер полез в карман рубахи, протянул мятую пятидесятидолларовую купюру.

– Хватит?

– Смотря как ехать будем, – уклончиво сказал водитель, пряча купюру. – Если очень быстро, может и не хватить. Опаздываешь, что ли?

– Друга встречаю, – соврал Лобстер. – Через пятьдесят минут рейс.

Водитель глянул на часы и покачал головой.

– Друга он встречает, понимаешь ли! Не знает, в какой порт ехать! – снова усмехнулся. – Откуда рейс?

– Не знаю я. Подумаю! – В голосе Лобстера промелькнуло плохо скрытое раздражение.

– Странный ты какой-то, парень. Ладно, попробуем. – Водитель перестроился в крайний левый ряд и прибавил скорость.

Лобстер вспоминал свою последнюю встречу с Мирандой.

Тихий теплый вечер. Столики летнего ресторана, стоящие на плавучем пирсе у берега пруда, были освещены протянутыми крест-накрест гирляндами. С другого берега из постепенно сгущающейся темноты доносился звонкий женский смех и ленивое тявканье собак, совершающих вместе с хозяевами вечерний моцион. На Миранде розовое платье, легкое, как воздушный шарик. Когда они в девятнадцать пятьдесят две встретились у метро, было ветрено, и девушке приходилось прижимать подол к бедрам под нескромными взглядами мужчин. Здесь, за деревьями парка, на берегу, было удивительно тихо. Даже листва не шелестела. Впрочем, шелеста он мог не слышать: играла музыка – какая-то ностальгическая попса для замшелых ветеранов. А может, платье было не розовым, а голубым? Вроде не дальтоник, различает цвета и оттенки, но никогда их не помнит: для написания программы цвет не является существенным признаком – буквы, цифры, значки, акронимы… И все-таки розовым! Преподнося букет, купленный тут же у торговки, он неуклюже скаламбурил по поводу роз. Скаламбурил и укололся о шип.

Лобстер взглянул на крохотную коричневую точку на подушечке указательного пальца.

В тот вечер он был в ударе: смешил Миранду садистскими стишками, рассказывал о вирусах-невидимках «стелсах», хвастался взломанной программой, которая, по словам разработчиков, была защищена лучше банковского терминала, – в общем, развлекал девушку по полной программе. Миранда хихикала, отхлебывала полусладкое шампанское. Может, ей было неинтересно с ним. Лобстер вдруг понял, что ничего не может объяснить девушке доходчиво. То, что для него просто как дважды два, большинству людей казалось заумью.

– На Ленинградке пробка! – неожиданно вспомнил Лобстер.

– Что ж ты молчишь? – укоризненно покачал головой водитель, перестраиваясь в правый ряд, чтобы потом свернуть на узкую улочку. – Знаешь и молчишь.

– Я не молчу, я сегодня всего два часа спал, – ответил Лобстер.

– С девчонкой кувыркался?

– Да нет, работал, – Лобстер вздохнул и спросил растерянно: – А куда мы теперь?

– По Дмитровке пойдем, через Лобню, а там до порта рукой подать. Главное – из города выскочить, – ответил водитель. – Рейс-то вспомнил?

Миранда была совершенно удивительная девушка и вовсе не походила на тех интернетовских барышень, с которыми ему до сих пор приходилось общаться: хрупкая, легкая, как мотылек, залетевший в его пыльную комнату на мерцающий свет монитора. Лобстеру даже казалось иногда, что за спиной у Миранды трепещут прозрачные крылья: все ее голубые и розовые платья имели пышные оборки на плечах, которые топорщились и дрожали на ветру, словно норовя оторвать девушку от земли. Когда Миранда впервые залетела в Интернет-кафе, завсегдатаи уставились на нее и разглядывали так, как жуки разглядывают Дюймовочку, одновременно обсуждая ее невзрачные, на их жучиный взгляд, прелести. А Лобстер, сраженный ее красотой, подошел… В Интернет-кафе пригласил Миранду один хороший знакомый: поболтать, потусоваться, познакомиться с интересными людьми. Миранда сама попросила его об этом – ей хотелось общения… Пригласил, а сам в назначенный час не явился. Позже выяснилось, что по дороге у него сломалась машина. Поломка была такой серьезной, что пришлось вызывать экстренную техническую помощь. Звали знакомого Гоша. И тогда Миранда, прождавшая больше получаса, залетела в кафе и стала растерянно оглядываться, выискивая глазами Гошу – вдруг он забыл о ней, заснул, заболтался, напился? Гоши не было, зато был Лобстер, который, затаив дыхание, следил за каждым ее шагом, движением, взглядом. И как только он понял, что сейчас девушка развернется и уйдет, растает в темно-сизой гари шумного проспекта как розовый мираж, и больше никогда он ее не увидит, Лобстер, опрокинув стул, вскочил со своего места, бросился к ней:

– Я – Лобстер. Хакер…

Вообще-то слова этого он не любил. Считал его затасканным, фальшивым, ненужным. Каждый, кто хоть однажды скачал с чужой кредитки десять долларов ради того, чтобы войти в порносайт и попускать слюни, или сумел бесплатно подключиться к Интернету, или взломал пароли какой-нибудь допотопной игрушки, непременно хвастался всякому, кто попадался на его пути, будь то нимфетка или беззубый пенсионер:

– Я – хакер, хакер! Я – крутой! Завтра двести штук баксов хапну! Сегодня не хапнул: терминал оказался не той системы, а завтра – точно хапну! Секретную натовскую программку вчера взломал. Мне наше ГРУ за нее трехкомнатную в центре дает с «мерседесом» в придачу, я вот и думаю: продать – не продать, а может, затереть ее к чертям, чтоб губу не раскатывали? На хрена мне трехкомнатная квартира в центре, когда у меня собственная в Чертанове есть? Хотя «мерседес», конечно, машина хорошая…

После таких слов нимфетки сами бросаются на шею, а пенсионеры замахиваются палками, чтобы как следует настучать по квадратной хакерской голове… Настоящий хакер держит рот на замке, потому что работа у него опасная, да и ушей «левых» вокруг – как грязи! Сегодня ты за банкой джина обмолвился о пароле налоговиков, в завтра неизвестные люди в масках положат тебя в наручниках на полу собственной квартиры и попинают как следует, чтобы ты этот пароль поскорей забыл или вспомнил. А назвался Лобстер хакером только лишь потому, что знал – эту необыкновенную девушку надо немедленно удивить, загипнотизировать, сразить, чтобы она даже и не вспомнила о том, что сегодня вечером могут возникнуть какие-нибудь другие варианты насчет мужика. У него был только один шанс. И он этот шанс не упустил!

Ах, Миранда-Миранда, девчушка из Тушина, птичка-щебетунья, розовый мотылек! В делах компьютерных была она абсолютным «чайником» и не могла отличить директории от файла, но при этом умела быстро давить на «клаву» и на лету схватывала любую новую программу – ты ей только нужную кнопочку покажи!..

Так вот, в тот самый вечер, когда они сидели в кафе на берегу пруда, он вдруг понял, что ей скучно: Миранда начала рассеянно рассматривать отражение огней в воде, прислушиваться к разговорам за соседними столиками, пару раз даже зевнула, прикрыв ладонью рот. Он спросил, не хочет ли она спать, а она извинилась и ответила, что от шампанского, как после снотворного, ее всегда клонит в сон – тут уж ничего не поделаешь, но это не страшно – через полчаса она снова будет как огурчик, и они смогут потанцевать или покататься на катамаране. Катамараны были привязаны к плавучему пирсу, на котором находилось кафе, но Лобстер не знал, разрешат ли им ночью кататься по пруду… Действительно, минут через сорок Миранда ожила, встрепенулась, будто очнувшись от зимней спячки, стала трещать без умолку, не давая Лобстеру вставить слова. О чем она тогда говорила? О том, что приходится работать в комнате, где нет окон, и чувствует она себя в ней не лучше, | чем в древнеегипетском склепе, что посетители забывают закрыть за собой дверь и по офису гуляет жуткий сквозняк, слышно даже завывание ветра в щели между дверью и косяком, сколько ни проси этих посетителей – как об стенку горох! – из-за них, между прочим, она дважды в этом году переболела гриппом, а уж про насморки даже говорить нечего – как само собой разумеющееся, – что шеф их, которого за глаза прозвали они «пенсионером» за привычку ворчать и придираться по мелочам, завел себе похожую на болонку любовницу и водит ее в рабочее время по ресторанам, вместо того чтобы смирно сидеть в офисе и бухтеть – из чувства женской солидарности заложить бы этого кобеля жене, чтоб устроила ему головомойку, – что аккумуляторы, которые на прошлой неделе пришли в контейнере из Гонконга, продаются плохо, потому что слишком дороги и сейчас лето…

– В Ш-2 едем, – неожиданно произнес Лобстер. – Лондонский рейс.

– Надумал? – улыбнулся водитель. – Вычислил друга? Ты по профессии кто?

– Программист я… системный, – соврал Лобстер. – Сижу в НИИ автоматики, пишу программки для линий всяких. Вчера, например, для коров программку писал.

– Да ну трендеть-то, парень, – для коров! – хохотнул водитель. – Еще скажи – для верблюдов.

– Надо будет, и для верблюдов напишу, – спокойно произнес Лобстер. – Между прочим, с помощью этой программки можно триста коров зараз подоить, да еще все анализы снять, чтобы вредных бактерий не было.

– Компьютером, что ли? – спросил водитель.

– Им самым, – кивнул Лобстер.

– Во-во, сын у меня этим бредит. Мы с женой его отогнать не можем – просто беда. В среду вхожу к нему, значит, часа в два ночи, а он накрыл монитор одеялом, чтобы в щели свет не шел, и сам тоже под этим же одеялом корчится – по клавишам тренькает. Ну, я одеяло-то сдернул, всыпал ему по первое число. Мы хоть книжки с фонариком под одеялом читали, зрение портили, а этот в свои двенадцать каких-то гоблинов шашкой рубит! Еле-еле заставил его Марка Твена осилить. Туфта, говорит, представляешь, нет? Хакером хочет стать, программы чужие курочить, чтобы, значит, за это еще и деньги получать. Так ведь это, если сказать, сплошной грабеж и воровство.

– Да, наверное, – согласился Лобстер. Его голова была занята мыслями о толстопузом буржуйке в золотых цепях, который умыкнул у него Миранду. Сейчас бы помповое ружье или огнемет, как в какой-нибудь «стрелялке», – уж он навел бы шороху в аэропорту!

– Я так думаю иногда: может, он прав? Они ведь сейчас все безбашенные, как говорится, а потом будет нас с матерью кормить на старости лет, – продолжал водитель. – С тобой, парень, ему, наверное, интересно было б пообщаться. Программисты и киллеры у них в чести. Тебя как зовут? Меня – Алексей.

– Олег. – Лобстер пожал протянутую руку.

– Ты, наверное, учился хорошо, чтоб программистом стать, не как балбес мой? Математика высшая, всякие дела?

– Да так, есть немного, – неопределенно пожал плечами Лобстер.

– Видно, что умный. Если в кармане пятьдесят баксов валяется, значит, умный. Дал бы телефончик. Может, потрендишь с моим, поучишь уму-разуму?

Машина свернула с шоссе рядом с постом ГИБДД и понеслась по дороге в сторону Лобни.

«На чужом горбу в рай въехать хочешь? Мне только воспитанием чужих ублюдков заниматься!» – подумал Лобстер, а вслух сказал:

– Я б с удовольствием, но это… Квартира у меня съемная, не сегодня завтра свалю с нее, так что никакого смысла нет.

– Не хочешь, значит? Ну, как хочешь. – Алексей явно обиделся: замолчал, уставился на бегущую под колеса машины дорогу, а Лобстер задумался над тем, что следовало бы знать тем самым малолетним ублюдкам, сидящим по ночам под одеялами за глупыми «стрелялками», чтобы сделаться по-настоящему крутыми хакерами, а не какими-нибудь там псевдохакерскими болтунами с большой фигой в кармане.

Что они себе там думают? Кликнул мышкой – и мильон в кармане? Ха! Одной высшей математикой тут не обойдешься. Кроме языков программирования, операционных систем и систем управления базами данных хорошо бы как следует знать криптографию, средства защиты и дешифровки информации, каналы утечки, сетевую архитектуру, типы шифров, методы технической разведки, да мало ли… У Лобстера одних книг по программированию – коробок восемь, да еще столько же по софтам и матдисцишшнам. Больше половины на английском. Некоторые библиотечные, другие – ксерокопии с «загрифованных», которых понатаскал он из МФТИ, где когда-то учился. Этим чертовым особистам на любую брошюрку лишь бы штампик тиснуть – «Сов. секретно», а что человек корабль на Венеру запустить хочет или «крякнуть» американский софт для пользы Отечества, так им на это наплевать! Библиотеку свою Лобстер с квартиры на квартиру не таскал – уж больно громоздко, – книги пылились на антресолях у матери. А норы он действительно менял часто: то хозяйке денег больше подай, то сосед сильно пьющий, то еще какая напасть…

– Если переезд закрыт, минут тридцать простоять можем. Такое здесь место – нехорошее, – проворчал водитель.

– А в объезд?

– Никак. – Он покачал головой. – Без тебя дружок уедет. Так что – молись!

Молиться Лобстер не умел, а даже если б и умел – не стал. Достаточно слегка напрячь мозги. Времени – почти двенадцать, день рабочий, движение на Савеловской дороге не ахти какое интенсивное, а в расписании электричек наверняка перерыв в связи с ремонтными работами – летом на железной дороге самый ремонт, так что…

– Открыт переезд, – уверенно сказал Лобстер.

– Посмотрим-посмотрим, – пробормотал водитель, обгоняя громко тарахтящий трактор.

Переезд был открыт. «Шестерка», притормозив, перескочила через железнодорожное полотно и снова набрала скорость.

Она затормозила около стеклянных дверей.

– Ты меня здесь подожди, – попросил Лобстер. – Я сейчас. Только друга прихвачу. Еще полтинник заработаешь.

– Я долго не могу, – предупредил Алексей. – Здесь стоянка дорогая и выезд две сотни.

– Все будет оплачено, ты жди! – раздраженно сказал Лобстер. Он кинулся к стеклянным дверям.

Около стоек перед входом в таможенную зону было многолюдно, но Лобстер сразу увидел в толпе Миранду. На ней были джинсы, кроссовки на платформе, легкий свитер, волосы собраны в хвост. На плече болталась дорожная сумка. Рядом крутился высокий худощавый старикан в очках. Он наклонился к девушке и с гнусной улыбочкой что-то прошептал ей на ухо. Миранда рассмеялась.

Лобстер шел намеренно медленно, проигрывая в уме начало разговора. «Что с тобой, Миранда?.. Почему?.. Какого черта?.. Неужели нельзя было сказать заранее?.. Так не делается… Так нельзя… У тебя крыша съехала… Ну ладно, пошутили – и хватит!..»

Он шел, не отрывая взгляда от Миранды и удивляясь переменам, которые произошли с ней за два дня. Где ее голубые и розовые платья, где крылья за спиной, где легкость мотылька, где волосы, рассыпавшиеся по плечам, охваченные ореолом лунного света? Из прекрасной бабочки она превратилась вдруг в обыкновенную гусеницу – одежда «унисекс», этот хвост, кроссовки! Ему показалось даже, что глаза ее стали другими – как-то выцвели, поблекли. И где толстый буржуин с золотыми цепями? Неужели его соперник – этот седой высокий старикан?

– Пойдем поговорим! – Лобстер схватил ее за руку, потащил из толпы.

– Мне больно! – Миранда высвободила руку, удивленно уставилась на него. – Как ты здесь очутился? Мы приехали пятнадцать минут назад. По воздуху летаешь?

– Это ты летала. Раньше. – Он глянул на массивную платформу ее кроссовок.

– Сорри, – извинилась Миранда перед стариком. Тот понятливо кивнул, дежурно улыбнулся Лобстеру. Они отошли в сторону.

– Как ты меня нашел?

– Очень просто. Ты сказала, что ваши аккумуляторы для систем сигнализации делают по английской технологии и должен приехать представитель фирмы.

– Ну ты даешь! – восхищенно произнесла Миранда.

– Кто он? – кивнул на старика Лобстер. Миранда рассмеялась:

– Я думала, у тебя только компьютеры на уме. Нельзя же быть таким ревнивым, Олег! Это наш деловой партнер, я еду на стажировку в Лондон.

– Навсегда? – Лобстер не верил ее словам.

– Как получится, – пожала плечами Миранда. – Хочу немного подзаработать.

– Зарабатывать будешь траханьем с этим замшелым пнем? – Лобстер почувствовал, как кровь приливает к лицу.

– Не смей со мной так разговаривать! – рассердилась Миранда. – Я тебе ничего не обещала!

– Ну да, конечно! Проще всего – никому ничего не обещать, – грустно усмехнулся Лобстер. Он снова взял ее за руку, но на этот раз – нежно. – Миранда, выходи за меня! – сказал как-то слишком просто, обыденно, торопливо. Надо было, наверное, не так.

Миранда на мгновение оторопела.

– Ты что, серьезно?

Лобстер мрачно кивнул. Неожиданно ее взгляд стал теплым. Она провела ладонью по его небритой щеке.

– Олег, миленький, ты с ума сошел! Зачем я тебе? Ты еще совсем ребенок. Тебе нужны твои игрушки, вирусы, программки. А я буду мешать. Не надо!

– Надо! – упрямо сказал Лобстер.

– Ну, хорошо. Как ты себе это представляешь? Где мы будем жить? У тебя даже квартиры собственной нет.

– Я сниму. Хорошую.

– Ладно, снимешь, – кивнула Миранда. – А дети? Когда они появятся? Они будут тебя раздражать: лезть куда не надо, нажимать на кнопки. Не дай бог, сломают что-нибудь в твоих системах. Потом, их надо воспитывать, кормить, сопли вытирать. Ты к этому готов?

– Готов, – вздохнул Лобстер.

– Да ни черта ты не готов! – снова рассердилась Миранда. – Ты хочешь, чтоб я осталась. Тебе сейчас надо. Приспичило! Вынь да положь! А обо мне ты подумал: хочу я этого?

– Ты просто не знаешь, чего хочешь, – сказал Лобстер. – Я сделаю тебя счастливой. Честное слово, сделаю! Скоро у меня будут деньги, очень много денег, и мы сможем уехать куда хочешь. Жить в свое удовольствие.

– Да при чем тут деньги? Через неделю совместной жизни от твоей любви останется одно раздражение. Я – женщина, мне нужна забота, внимание. А твоя голова постоянно забита взломами!

– Миранда! – Лобстер не находил больше слов.

– Меня, между прочим, Юлей зовут. Миранда – это интернетовская кличка. За все это время ты даже не поинтересовался…

– Ты для меня – Миранда! Так красивее, и я привык, – упрямо сказал он.

– Ну, как хочешь, – согласилась девушка. – Лобстер, миленький, не валяй дурака! – Неожиданно она обняла его за шею, притянула к себе, крепко поцеловала в губы, потом прошептала на ухо: – Можешь успокоиться, я не буду спать со стариком. Приеду – обязательно напишу. Хорошо?

Лобстер отрицательно помотал головой – плохо! Она оттолкнула его от себя, резко развернулась, направилась к толпе.

– Ты никуда не улетишь! – крикнул он ей вслед.

– Улечу! – с вызовом сказала Миранда.

– Посмотрим, – прошептал Лобстер. Он видел, как Миранда подошла к старику, начала ему что-то объяснять. Англичанин посмотрел на него с любопытством. Лобстер отвернулся, пошел к выходу. Его взгляд остановился на светящемся указателе со стрелкой. На указателе была изображена телефонная трубка…

… – Ну что, прозевал друга? – спросил Алексей, когда Лобстер плюхнулся на переднее сиденье.

– Прозевал, – вздохнул Лобстер. – Ты не заметил где-нибудь по дороге телефона-автомата?

– А отсюда не мог позвонить? – удивился водитель.

– Отсюда – нельзя! – твердо сказал Лобстер. – Мне нужно тихое место.

– Ладно, сейчас найдем, – кивнул Алексей, трогая «шестерку» с места.

Машина замерла рядом с одиноко стоящей на обочине телефонной будкой.

– Пойдет? – спросил Алексей.

Лобстер внимательно огляделся. Поодаль – неказистое двухэтажное здание с надписью «Столовая», деревья, кустарники, пустая автобусная остановка, рядом с остановкой – палатка с освещенной витриной. На витрине – пивные бутылки.

– Пойдет, – сказал Лобстер. – Я сейчас сделаю несколько звонков, и дальше поедем. Ты встань куда-нибудь в сторонку, – попросил он водителя.

Алексей кивнул. Лобстер выбрался из машины, направился к телефонной будке, на ходу расстегивая рюкзак. «Шестерка» попятилась задом, притулилась на обочине возле столовой.

«Лишь бы работал», – подумал Лобстер. Он влез в будку и прикрыл за собой дверь. Телефон был допотопный, на жетонах. Телефонный кабель заключен в металлический короб. Лобстер присел на корточки, достал из рюкзака отвертку, нож, плоский ноутбук со встроенным факс-модемом, сплетенные вместе провода. На одном конце проводов были металлические зажимы-"крокодильчики", на другом – разъем для модема. Все это он разложил на полу будки, подключил провода к компьютеру. Поднял крышку ноутбука, щелкнул кнопкой. Компьютер зашуршал, пискнул – началась загрузка. Лобстер взял отвертку, нож. Нож он положил на телефонный аппарат, отвертку просунул Ё щель между стенкой будки и коробом, дернул на себя. Послышался скрежет. Короб отошел. Лобстер отодрал от стенки кабель, ловким движением перерезал его ножом, стал зачищать провода. Потом он прицепил зажимы к оголенным проводам. Снова присел на корточки перед компьютером, защелкал по клавишам…

Его план был прост. Порт наверняка имеет свой сайт в Интернете, где есть расписание прилета и вылета самолетов, реклама оказываемых услуг и прочая дребедень. Если не удастся быстро найти сайт, есть компьютерная справочная служба. Сейчас он все это дело изучит… Ему нужен компьютер, подключенный к внешней сети, шлюз, через который он смог бы добраться до внутреннего терминала. Все диспетчерские компьютеры между собой связаны, а если связаны, значит, в системе защиты сети есть дыры. Их не может не быть… Лобстер нисколько не сомневался в том, что через пять минут после подключения сможет войти в локальную сеть. Ему приходилось проделывать это так часто… Скоро он удовлетворенно хмыкнул, глядя на экран, полез в рюкзак, вынул из него пластиковую коробку с дискетами, открыл коробку, осторожно извлек одну с надписью «STOP! LOGIC BOMB!» <"Внимание! Логическая бомба!">, сунул в щель дисковода…