Текст книги "Азар. Огонь в Ираке. Книга 1"

Он взял её за подбородок и приподнял лицо, заставляя смотреть ему в глаза: «Если я раскрою свои планы на тебя, ты перестанешь так трястись?»

Только сейчас Кетрин заметила, что её действительно бьёт мелкая дрожь. По венам стремительно бежала кровь, разгоняясь с каждой секундой, заставляя пульс заходиться в бешеной пляске. Кетрин не могла взять себя в руки и контролировать это состояние. Сил хватило лишь на короткое «Да».

– Хорошо.

Он неожиданно отпустил её и отошёл на пару шагов, делая вид, что оглядывает комнату. Кетрин наконец смогла дышать. Сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить сердцебиение. Что это было, чёрт возьми?!

Кожу на подбородке немного покалывало от его недавнего прикосновения, но внутри словно пронёсся смерч, выворачивающий на своём пути все её внутренности! Кетрин пребывала в полнейшем смятении. Услышала его голос будто издалека…

– Это наша спальня. В ближайшем будущем я буду заниматься с тобой сексом, когда хочу и как хочу. Днём я редко бываю дома, ориентируйся на вечер и ночь. Больше в твои обязанности ничего не входит. Только удовлетворять меня. Ты должна следить за своей гигиеной и быть послушной.

С каждой фразой она закипала всё больше. На последнем слове Кетрин резко вздёрнула подбородок, сверкнув глазами, чем заставила Рената усмехнуться:

– Хорошо, можешь не быть послушной. Меня это не волнует. Вижу, это слово противоречит твоей натуре.

Зелёные глаза метали в него молнии, внутри закипала ярость. Гнев быстро помог ей вернуть самообладание. В душе зарождался протест, она ненавидела, когда кто-то пытался руководить её жизнью.

Она-то надеялась на сострадание. На какой-то диалог. Возможно, им удалось бы найти выход. В конце концов, ему могут заплатить за неё выкуп, можно было бы попытаться договориться.

Ей показалось, он пожалел её. А он просто решил сделать из неё секс-рабыню. И что-то в его взгляде подсказывало ей, что ни на какие уступки он не пойдёт и деньгами его не заинтересовать.

Что ж! Она не похожа на восточных женщин, и не будет безропотно выполнять прихоти мужчины! Хочет заполучить её, пусть попробует! Ему придётся получить новые шрамы на свою смуглую физиономию, – она будет драться за своё достоинство!

– А если я откажу тебе? Убьёшь меня? – смело бросила она.

Ренат не сдержал улыбки, услышав подобную дерзость. Если откажет ему. Интересно, как она себе это представляет?

Или она возомнила, что он будет держать её здесь, чтобы издалека любоваться её красотой?

Кетрин уже не ждала ответ, и так всё ясно. Она ошиблась, мысленно наделив его человечностью. Она для него просто кусок мяса, не более. Экзотическое блюдо американской кухни. Проглотит и не подавится. Хладнокровный и беспринципный, без семьи, без веры, без совести. От такого не дождёшься проявления жалости. Мерзкий наёмник. А она – приятный бонус к удачной вылазке.

Он без труда читал все её мысли, бегущие быстрой строкой на её личике. Дикая кошка. Такой она нравится ему гораздо больше, чем трясущейся от страха. Этот полыхающий презрением взгляд зелёных глаз будоражит его кровь!

Он хочет заломить ей руки и бросить на кровать, что стоит позади неё и манит своими белоснежными простынями. Прямо сейчас. Взять её так грубо, чтобы она потом стоять не смогла! Хочет услышать, как она кричит от наслаждения! Но осматривая сейчас её хрупкую фигуру, бледное лицо и синяки, понял, что не время. Девочку изрядно помяли, ей нужен отдых. Сегодня он с ней спать не станет.

– У тебя есть пару дней на восстановление, – бросил он напоследок и не оглядываясь вышел из комнаты. Ему нужна разрядка, ему срочно нужна женщина. Любая.

Следующий день начался для Кетрин в полдень. Никогда она ещё не спала так сладко. Ей было абсолютно всё-равно, где её тюремщик провёл эту ночь. Она и не ведала, что заняла его спальню. Измученный последними событиями организм получил лошадиную дозу сна и теперь просил накормить его.

Кетрин убедилась, что в доме тихо, и направилась на поиски пищи, спустившись на первый этаж.

В этот момент раздался щелчок замка входной двери. Чёрт! Он же говорил, что не бывает дома днём!

Кетрин стремглав метнулась в холл, увидела справа кухню и направилась туда. Босые ноги обдало холодным воздухом, кожа покрылась мурашками.

Кетрин не издавала ни звука, он не мог услышать её. Она хотела найти нож, внимательно огляделась и нашла. Зажав его в руке, Кетрин прижалась спиной к стене и стала выжидать. Она только припугнёт его, конечно, убивать не собирается! Сердце бешено колотилось, как ей показалось, излишне громко! Кетрин сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Ренат, будучи опытным военным, войдя в дом, сразу определил, где она прячется. А раз она на кухне, то определённо схватила первый попавшийся нож.

«Дикая кошка! Давай поиграем».

Сняв обувь, Ренат бесшумно двинулся в сторону кухни.

Кетрин не успела даже охнуть, как из её рук выбили нож. Ренат прижал её к стене, крепко держа за запястья и лишив способности сопротивляться. Девушка поёрзала в его руках и затихла, принимая своё поражение. «Чёрт возьми, это бесполезно, он просто огромный! Выше меня на голову и раза в два шире в плечах! И ведь при этом подкрался неслышно! Как он понял, что я здесь?!». Она скрежетала зубами и была крайне зла на себя, что упустила такую возможность!

– Ладно, всё! Отпусти!

Рената забавляла эта маленькая воительница, – без боя не сдаётся. Вдвое меньше него. Добыча решила атаковать охотника. И сейчас злится, что ничего не вышло.

– Будь благоразумна. – Спокойно сказал он ей по-русски и отпустил.

Ренат наклонился, поднял нож и собирался убрать его в стол, как вдруг на его голову опустилась табуретка. Вот этого он явно не ожидал. Кетрин победоносно взвизгнула, рассчитывая, что оглушила его. Но не тут-то было. Он лишь слегка покачнулся, но быстро пришёл в себя. Оттолкнув ногой сломанную табуретку, Ренат двинулся на неё. Теперь он разозлился.

– Не надо! – Пискнула она, закрыв голову руками, решив, что он ударит.

– Хочу немного остудить твой пыл. – Голос ровный и будто спокойный. Но это обман. Таким же тоном он попрощается и без колебаний нажмёт на курок, подумалось ей. Он сгрёб девушку в охапку и потащил в ванну.

Кетрин брыкалась, но все попытки были тщетны, – он смог одной рукой обхватить её тонкие запястья и держал стальной хваткой. В ванной была душевая кабина, куда её благополучно затолкали прямо в футболке. Ренат открыл холодную воду, включил душ и захлопнул дверцу.

Девушка на минуту застыла от шока, вода была ледяная! Затем стала колотить в дверь кабинки и посылать в его адрес самые грязные ругательства, которых в достаточном количестве набралась от солдат.

Ренат просто стоял и смотрел на это представление. Спустя минуту Кетрин трясущими руками нащупала нужный кран и выключила воду, но дверцу он всё-равно не открывал. Стоял и выжидательно смотрел на неё, придерживая ручку двери. В итоге она села прямо в лужу и обхватила колени руками, пытаясь растереть ноги и согреться. Время шло, Кетрин ощутила, как свело пальцы, – она действительно очень сильно замёрзла, зубы стучали от холода. Мокрая футболка неприятно облепила тело, но она лучше умрёт, чем снимет её!

Он выждал ещё пару минут, затем открыл дверцу и рявкнул: «Вставай». Кетрин не пошевелилась. Ренат рывком поднял её, сорвал с неё мокрое бельё и обернул в полотенце. Она одарила его испепеляющим взглядом, но не сопротивлялась, пока он растирал её.

– Что ж ты такая глупая, а? Решила убить меня в моём собственном доме, где полно охраны? Не подумала, что будет при этом с тобой?

Подхватив слабо протестующую Кетрин на руки, Ренат понёс её в спальню. Тело девушки била мелкая дрожь, конечности окоченели.

Он уложил её в кровать, накрыв одеялом. Сам сел на край постели и поинтересовался: «Остыла?»

– П…п…пошёл ты!

– Видимо, не совсем. Придётся провести разъяснительную беседу. Если ты меня убьёшь, – ты обречена. Выйти отсюда незамеченной у тебя не получится. – Он говорил с ней терпеливо и с расстановкой, словно с непоседливым ребёнком. – Кроме того, ты не знаешь дороги, местные жители с удовольствием продадут тебя боевикам, которые не станут с тобой церемониться, как я. – Он сделал паузу, дав ей время на обдумывание его слов.

Затем ровным тоном продолжил: «Быть грубой и строптивой со мной – не советую, я могу вести себя иначе. Тебе это вряд ли понравится. Лучше всего попробовать угодить мне. Тогда время, проведённое в моём обществе, станет приятнее».

– Я не собираюсь ублажать тебя! Если попытаешься изнасиловать, знай – я буду сопротивляться до конца, клянусь! – прорычала Кетрин.

– Не давай опрометчивых клятв. Я уверен, твоё сопротивление очень быстро падёт. – Со спокойной уверенностью констатировал Ренат, многообещающе улыбнувшись. – Но даже если нет, я возьму тебя в любом случае, пусть мне придётся для этого связать тебя и засунуть кляп в рот. Хотя нет… твой ротик мне нужен свободным.

Кэтрин мгновенно вспыхнула, уничтожая его взглядом. Какой же он мерзкий! Надменный, самоуверенный, непробиваемый!! Её первое смятение прошло, она больше не тряслась от страха или смущения, все её эмоции затмило чувство куда более сильное – гнев!

Кем он себя возомнил, её хозяином?? Рассчитывает, что она станет безропотно трахаться с ним, лишь бы угодить? Думает, напугал её холодным душем? Не на ту напал!

Ренат же оставался расслабленным и спокойным. Как всегда. Её дико бесило его хладнокровие, особенно в тот момент, когда она буквально готова лезть в драку!

Что может вывести его из себя?? Она бы многое отдала, чтобы это выяснить.

Ренат молча наблюдал за ней, усмехаясь её нелепым мечтам о самозащите. Он сидел достаточно близко, давая ей возможность рассмотреть его. Врагов надо знать в лицо.

Его руки полностью были забиты тату с непонятными ей узорами и надписями на арабском. Кетрин заметила татуировку, на которую раньше не обращала внимания: скорпион с поднятым вверх острым жалом и раскрытыми клешнями – от плеча до шеи. Интересно, что это означает?

На его бронзовой от загара коже виднелись шрамы и следы уже заживших ран от пулевых ранений. На шее блестела серебряная цепочка с военным жетоном. Рельефное лицо типичной восточной внешности. До того, как ему сломали нос (аплодирую этим людям!) и не появились шрамы, он мог бы считаться красивым мужчиной. Высокие скулы, щёки слегка тронуты щетиной, губы привыкли изгибаться в усмешке, глаза… Единственное, что сбивало с толку – глаза, совершенно нетипичные для его национальности ярко-голубые глаза с тёмными ресницами. Всегда предельно внимательны, холодны и непроницаемы. Взгляд глубокий и тяжёлый, словно он видел в жизни что-то, после чего уже ничего не боится и ничему не удивляется.

Но сейчас она видела в прозрачной глубине его глаз языки разгорающегося пламени. Это и пугало, и притягивало одновременно, вызывая у Кетрин совершенно новые для неё, но очень сильные ощущения…

От фехтования взглядами воздух стал плотнее, словно прямо в комнате вот-вот разразится гроза.

Кэтрин, будучи не невинной, была знакома с этим состоянием возбуждения, которое шокировало её сейчас своей неуместностью. Она отогнала от себя непристойные мысли и гордо вскинула подбородок: «Ты собираешься изнасиловать меня сейчас?». Прозвучало неоднозначно, как приглашение… Надо было сделать ударение на последнем слове!

Ренат хмыкнул, слегка улыбнувшись. Она ему определённо нравится. Он встал: «Некрофилией не увлекаюсь. Наберись сил и поешь нормально, приведи себя в порядок, тогда и вернёмся к твоему вопросу». Он вышел из комнаты, оставив Кетрин кипеть от возмущения.

К чему это промедление? Нравится унижать её? Или это такой способ психологического насилия перед физическим?

Позже домработница принесла ей обед. Тихая пожилая женщина, ни разу даже не взглянувшая на неё. Видать, «хозяин запретил». Кетрин набросилась на еду, как оголодавший волк на кусок мяса! Весь остаток дня она провела в мыслях об этом странном человеке. Он жутко бесил её, в то же время дико притягивал. Она так и не определилась с типом, к которому могла бы его отнести.

Глава 5

Ночную тишину разрезал истошный женский крик. Ренат мгновенно проснулся, чуть не упав с узкой кушетки в гостиной. Смотрел телевизор и уснул. Звук повторился ещё и ещё раз. Кричала Кетрин.

Ренат вскочил, выхватив пистолет и босиком бросился к ней на второй этаж. Он был в одних домашних брюках, торс обнажен, надевать что-то ещё было некогда.

Ворвался в спальню. Кетрин металась по постели. Одеяло вместе с полотенцем и мокрой футболкой валялись на полу. Включенный ночник валялся там же. Её обнаженное тело блестело от пота. Глаза закрыты, на лице выражение панического ужаса. Она спит. И её терзает кошмар.

Вопит так, что закладывает уши. Наверняка перебудила всех. Странно, что с поста охраны ещё не звонят.

В кармане брюк Рената беспокойно завибрировал сотовый. Вот и охрана. Медленно реагируют, завтра получат выговор.

Он убрал пистолет и ответил на звонок.

– Да. Нет, всё в порядке. Нашей гостье приснился дурной сон.

Он отключил вызов и с раздражением поднял горевший ночник, поставив его обратно на тумбочку. Этого ещё не хватало! Одно дело девушка с характером, и совершенно другое – девушка с отклонениями в психике.

Ренат подошел к ней, сел на постель и встряхнул её за плечи: «Катерина! Проснись!». Она автоматически сбросила его руки, продолжая метаться из стороны в сторону: «Нет! Пожалуйста, не надо! Нет!!». Он наклонился и широкой ладонью пошлёпал её по щекам, повысив голос: «Просыпайся сейчас же!». Рука у него тяжёлая, – девушка мигом проснулась. Открыла глаза и диким взглядом уставилась на него, пытаясь осознать, где она находится и кто перед ней.

«Успокойся, это сон», – Ренат не мог не заметить её обнаженную грудь, она была соблазнительной круглой формы, с розовыми бутонами сосков в центре, заострившимися сейчас от потока прохладного воздуха. Он шумно выдохнул и поднял с пола одеяло, поскорее укрыв её. Собирался уйти.

Неожиданно Кетрин разразилась слезами. Она закрыла лицо ладонями и громко рыдала в голос, оставив Рената в полной растерянности. Он увидел её совсем другой, нежели она предстала перед ним на допросе. Слабой. Должно быть, это реакция организма на стресс. Слишком много всего для юной девушки.

Ренат вдруг подумал о том, что вообще могло толкнуть молодую, красивую девочку на этот шаг. На вид ей лет двадцать. Зачем она приехала на войну, в самое пекло, неужели только ради денег? Как же её семья, как близкие допустили подобную авантюру? И что ей снилось сейчас, что повергло в такой ужас?

Он хмуро смотрел на худые вздрагивающие плечи. Его раздражал звук её надрывных рыданий, царапал по нервным струнам, заставив его поморщиться. Сам он и не помнит, когда плакал в последний раз.

Даже на похоронах матери, будучи ещё мальчишкой, просто стоял и молчал, переваривая все эмоции в себе – глаза оставались сухими. Ему чуждо проявление слабости. Это отвлекает, мешает думать.

Б… ть, это невыносимо! Надо как-то прекратить эти вопли!

Ренат принёс с кухни стакан анисовой водки арак.

– Выпей, станет легче. И спать будешь крепко.

Кетрин не стала спорить, взяла стакан и залпом его осушила. Содержимое обожгло ей горло, она с минуту хрипела, пыталась наладить дыхание. Затем легла на подушки и затихла, свернулась калачиком, натянув одеяло до подбородка. Выходя из спальни, Ренат услышал её тихое «Спасибо».

На кухне он налил водки и себе. Хотя его покойный отец запрещал употреблять алкоголь, Ренат не лишал себя возможности расслабиться таким образом. Он любил крепкий алкоголь, в умеренных дозах он отлично действовал на нервную систему.

Спустя несколько минут заглянул в спальню, желая убедиться, что с ней всё в порядке. Девушка крепко спала.

Тогда лег отдыхать и он, разместившись в соседней спальне, чтобы быть неподалёку. Сон не шёл, перед глазами стояло её лицо и удивительные зелёные глаза. То яростно сверкающие, с вывозом и укором, то мерцающие мягким светом, прося о защите и понимании.

В этой девочке ощущалась внутренняя сила и какой-то надрыв, словно ей уже пришлось принимать серьёзные удары судьбы в жизни. Она была такой хрупкой, порой слабой и запутавшейся. По ночам её мучают кошмары, с которыми ей очевидно не справиться. Видимо, у девочки непростая судьба. В то же время, дикий, необузданный нрав. Её цвет волос идеально подходит её характеру, будто сама природа сделала ей комплимент. Странное, противоречивое создание. Которое влечёт его так сильно, будто дикого зверя – раненая добыча.

Ренат ощутил непреодолимое желание обладать ей, целиком и полностью! Узнать её тайны. Укротить её. Чтобы она покорилась ему, чтобы зелёные глаза полыхали не яростью, а страстью. Он хочет увидеть, как она кончит под ним, стирая все запреты у себя в голове. Это как обуздать норовистую кобылку, или поймать дикую кошку, приласкав и заставив подчиниться. Он уже готов к тому, что встретит жёсткое сопротивление. Иначе и быть не может. Ведь она как огонь! Его Азар.

Кетрин в очередной раз проснулась за полдень. В Штатах подобная роскошь была ей недоступна. В доме пахло едой, и её желудок настойчиво требовал выяснить, какой именно. Если бы не предстоящее насилие, ей здесь определённо понравилось бы! Судя по всему, Рената не было, и это удача – при нём она бы не стала набрасываться на еду с тем остервенением, с которым набросилась сейчас.

На кухне уже побывала домохозяйка, оставив еду на столе. Кетрин стояла босая, в рубахе Рената, наспех накинутой на плечи, и руками запихивала в рот горсти ароматного риса. Она хотела лишь попробовать, но в итоге не смогла остановиться.

Ничего подобного она раньше не ела, в Америке рис подавался просто с овощами, не претендуя на оригинальность. Здесь же – настоящее кулинарное творение! Сладкая рисовая запеканка с фруктами и совершенно удивительным соусом!

Позже Кетрин узнает, что это блюдо называется бирьяни, являясь традиционным блюдом иракской кухни. Аромат неведомых ей приправ и сладость фруктов вызвали у Кетрин настоящий гастрономический оргазм. Рот моментально наполнился слюной. Невероятно вкусно!

Кетрин не остановилась на запеканке, она попробовала также лепешки с сыром из кукурузной муки, мысленно посылая Зейнаб тысячу комплиментов.

А вот лимонад ей совсем не понравился. Кислое молоко с солью, разбавленное водой. Возможно, местные используют его, как отличное средство утолить жажду! Но на вкус это отвратительно.

Кетрин заварила себе чай с лимоном, отметив, что у Рената холодильник забит продуктами. «Он явно не бедствует, один только дом стоит, как две квартиры на подобие той, что я снимаю в Штатах. Интересно, откуда такие средства у простого военного?»

Девушка вымыла за собой посуду, убрав её в шкафчик. Выспавшаяся и сытая, она ощутила себя полной сил и вполне способной на подвиги.

В её рыжеволосой головке зашевелились мысли, цельно складываясь в схему побега. План прост – подкараулить домохозяйку, оглушить её, забрать её одежду и переодевшись в неё, покинуть злополучную тюрьму. Она может взять сумку и сделать вид, что идёт за покупками, спокойно миновав охрану. Всё просто. Дальше нужно будет только дойти до ближайшего американского патруля, и она свободна!

Ренат говорил, что она не пройдёт и полметра, как выдаст себя, и тогда её растерзают местные жители, либо боевики. Но она верила, что справится. Ведь тогда маскарад с переодеванием в американского солдата удался! Хоть это и вышло ей боком.

«Когда придёт домохозяйка? Еды она оставляет на пару дней. Значит нужно продержаться ещё сутки до момента её появления. А если Ренат будет дома? Придётся терпеть его домогательства. Он дал мне время прийти в себя, но он не станет ждать вечно. Выдержу ли я, если он проявит силу?».

Мысли вихрем кружились в её рыжеволосой голове.

Она категорически отказывается с ним спать. Конечно, она не девственница и не ханжа. Но если с другим она могла бы просто отключить эмоции и перетерпеть насилие, то здесь всё её нутро протестовало против их близости! Где-то на подсознательном уровне она ощущала его превосходство, власть над ней, и это невероятно пугало Кетрин. Её принципы – это всё, что у неё осталось. Её свобода у неё внутри. И больше всего она боялась, что он отберёт и это.

Кетрин вспомнила, как он вырвал её ночью из цепких лап кошмара. Её самый ужасный страх, терзающий с детства. После того случая, когда одноклассницы заперли её в школьном подвале с крысами, она регулярно видела этот сон вновь. Ей было тогда лет 10. Нашёл её школьный сторож, лишь под утро. Услышал её жалобный плач. Никто не заступился за неё тогда. Мать лишь отругала, сказав, что она сама спровоцировала девочек, учитывая её несносный характер и дружбу с мальчишками. Тогда Кетрин поклялась больше никогда и никого не бояться и рассчитывать только на себя.

Во вчерашнем сне она почему-то видела иракских детей, и она не была девочкой, а была собой, в нынешнем возрасте. Но всё тот же подвал, те же мерзкие крысы с облезлыми хвостами, один вид которых приводил её в полнейший ужас. Они кусали её, а она не могла их увидеть в темноте, но чувствовала, что они повсюду… Услышав его голос, она вмиг проснулась. От него исходила такая уверенность и сила, что мучившие её демоны тут же отступили. Эти холодные голубые глаза, смелые, злые, – они за шкирку, грубо, но вытащили её в реальность.

Рядом с ним она ощущала себя в полной безопасности, что крайне странно в нынешних обстоятельствах.

«Что-то происходит между нами, когда мы близко. Я чувствую это. Вижу это по всполохам пламени в его глазах, которые пристально следят за мной. Какая-то неконтролируемая химия, которая не подчиняется здравому смыслу. Она может стать губительной для меня. Меня злит то, что я не могу с этим справиться! Я должна собраться и мыслить хладнокровно. Если хочу выбраться отсюда».

Составив предварительный план побега, остаток дня Кетрин пыталась убить время. Включила телевизор, но там почти все каналы вещали на арабском. Затем приняла душ, перехватила шнурком волосы, поскольку резинок или заколок в мужской берлоге не наблюдалось. Надела чистую футболку Рената, которая была ей до смешного велика, но за неимением собственной одежды сойдёт и это. Поела. Просмотрела несколько русскоязычных изданий, выбрала пару книг для чтения. В итоге с одной из них она уснула.

Проснулась от какого-то шума на кухне. За окнами темнело. Кетрин села на постели и прислушалась. Это был шум воды. Кетрин почему-то была уверена, что это он, а не домработница. Она сделала вид, что читает книгу, мысленно готовясь отразить его домогательства. Вода стихла, на первом этаже заработал телевизор. Время шло, а он не появлялся. Минуты тянулись бесконечно. Нервы Кетрин были взвинчены до предела. Неизвестность убивала её. Лучше покончить с этим сейчас.

Она встала и решительно направилась в кухню.

Там горел свет, Ренат лежал на мягком диване в своих домашних брюках. Как и вчера, босой и с голым торсом, обнажая кривые шрамы и татуировки на смуглой коже. Закинув одну руку под голову, в расслабленной позе смотрел телевизор, явно не собираясь ничего предпринимать. Когда она появилась в дверном проёме, он даже не взглянул на неё.

– Могу я попросить тебя кое о чём? – начала Кетрин, её голос подрагивал от нервного напряжения. Скользнула взглядом по дорожке из темных волосков, убегающей вниз по плоскому животу под резинку от штанов. Покраснела, тут же одёрнула себя, заставляя смотреть ему в лицо.

– Я слушаю.

– Мне нужны вещи первой необходимости. Заколка для волос, зубная щетка, прокладки, бельё, одежда.

Он наконец посмотрел на неё. От него не ускользнул тот факт, что она разглядывала его. И что она в его одежде. Футболка висела на ней мешком, подчёркивая её хрупкость. Действительно, надо бы купить ей вещи.

– Хорошо, составь список, завтра всё привезут.

Она колебалась, хотела было уйти. Но вдруг резко остановилась и развернулась к нему. Он вопросительно изогнул бровь, видя, как она нервничает.

Зелёные глаза горели огнём. Вьющиеся рыжие локоны непокорно выбивались из импровизированного хвостика. Ренат был сражён этой картиной, на которую немедленно отозвались его мужские инстинкты. Ни грамма косметики, никаких побрякушек, но как же она прекрасна, притягательна! Дикая, необузданная, настоящая. Трясётся перед ним, сжимает и разжимает пальцы, но не уходит.

– Ещё что-нибудь? – спросил он.

Кетрин поёжилась под его жарким взглядом, но решила выяснить то, зачем пришла.

– Ты намеренно изводишь меня ожиданием? Хочешь помучить, чтобы запугать?! Или какой твой план? У тебя ничего не выйдет, ясно? – выпалила девушка на одном дыхании.

Ренат пару секунд пытался понять, что она имеет ввиду, затем медленно улыбнулся: «Ты обиделась, что я до сих пор не трахнул тебя? Я правильно понял?».

Кетрин задохнулась от негодования: «Я… что?! Нет! Ты всё переворачиваешь!».

– Значит, угадал.

Она не замечала, что он просто дразнит её. Судорожно подбирала слова, но в результате разволновалась ещё больше. Тогда Ренат подсказал ей:

– Ты не хочешь тянуть время и пришла предложить себя сейчас? – Вся эта ситуация его изрядно забавляла.

Кетрин пошла красными пятнами.

– Я себя не предлагаю! Особенно таким ублюдкам, как ты, которые насилуют женщин!

Ренат перестал улыбаться и резко поднялся, пригвоздив к месту тяжёлым взглядом. Никто не смеет разговаривать с ним таким образом. А за оскорбление в этой стране можно поплатиться жизнью.

Он шагнул к ней, наблюдая, как по мере его приближения испаряется её смелость. От возникшего напряжения в воздухе искрило электричество. Её упрямые зелёные глаза – против убийственных ледяных.

Он сделал ещё шаг и Кетрин отступила. Спиной она ощутила холодную стену, дальше отступать некуда. Он казался огромным по сравнению с ней, надвигался на неё как скала. При движении под кожей на его груди бугрились мышцы, вызывая у Кетрин странные ощущения. Голубые глаза светились недобрым светом, но внешне он был спокоен.

Кетрин спасовала. Запал воевать моментально угас. Этот тяжёлый взгляд не так-то просто выдержать. Она поняла это ещё тогда, на допросе. Словно он видит её насквозь, знает её слабости и уверен в собственном превосходстве.

Хотелось обратиться в бегство, но не позволяла гордость.

– Я запрещаю разговаривать со мной подобным образом. Если ещё раз из твоего маленького ротика вылетит оскорбление в мой адрес – я тебя накажу. Если услышу в третий раз – твоя жизнь оборвётся немедленно. – Сказано спокойно, назидательно. Но так, что Кетрин не сомневалась – он не блефует. От этого вкрадчивого тона по её коже побежали мурашки.

Ренат приблизился к ней вплотную. Он почти впечатал её в стену. Кетрин облизала пересохшие губы, лихорадочно оглядываясь в поисках оружия самозащиты.

Внутри всё похолодело от дурного предчувствия. Он разозлился. Не пытается запугать. Просто предупреждает. Девушка огляделась. Кухонный стол был пуст, не считая графина с лимонадом и стакана. Кетрин ничего не оставалось, как схватить этот графин.

Идея оказалась провальной, графин был слишком тяжёл для манёвра. Ренат в мгновение ока перехватил его, поставив на место. Всё произошло в считанные секунды. Она попыталась ускользнуть, но Ренат поймал её, перехватив за талию и пригвоздив обратно к стене.

Она застыла, воинственно глядя ему в глаза, готовая защищаться в любой момент. Он облокотился на стену так, что его руки оказались по обе стороны от её головы. Слишком близко. Так, что слышал сумасшедший ритм её сердцебиения, ощущал тепло её тела, вдыхал запах её кожи и волос. Эта девочка сводит его с ума. Бунтарка. Дикая. Огненная. Азар – такое имя подходит ей куда больше собственного. Это неравное противостояние между ними возбуждает и его, и её… Он чувствует.

Не прикасается, но видит, как она трепещет перед ним. Наслаждается её паникой. Да, вот так. Страх – это хорошо. Знай, кто здесь главный.

Её соски предательски набухли, проступая сквозь ткань футболки, затвердели и призывно упёрлись в его обнажённую грудь. Он ощущал два тугих бугорка своей кожей. Она нервно облизала губы, он невольно перевёл взгляд на них. Опасливо кинула взгляд вниз, туда, где очевидно натянулась ткань его домашних брюк, настойчиво тараня ей бедро.

Ренат поймал её взволнованный выдох. Сердечко трепыхается, как птица в клетке!

– Что такое? Куда подевалась храбрая Катерина?

Её губы так близко, влажные, мягкие, нежные… Нижняя губка чуть пухлее верхней – её он возьмёт в первую очередь.

Спустился глазами ниже, оглядел пышные холмики груди, воинственно торчащие соски, словно кричавшие ему «прикоснись!», обвёл взглядом ключицу, ямочку на шее, вернулся к лицу. Кетрин казалось, что он ощупывает её руками, а не взглядом! Стало невыносимо жарко и не хватало воздуха.

Она не знала, что её взгляд изменился. Зрачки расширились, глаза затуманились, в их глубине разгоралось желание. Зато это прекрасно заметил Ренат.

Он поднёс ладонь к её губам. Большим пальцем погладил её дрожащую нижнюю губку. Кетрин дёрнулась, судорожно вздохнув. Ощущение, будто её ударили в солнечное сплетение. Она набрала воздуха, стараясь взять себя в руки:

– Не надо.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы ты меня трогал.

– Лжёшь. Второе правило – никогда не ври мне.

Он медленно склонился к её губам и поцеловал её. Кетрин замерла. Ренат был осторожен, едва касаясь, позволяя привыкнуть к нему. Хотя внутри него бушевал настоящий ураган! Когда её губы слегка приоткрылись, он стал нежно посасывать нижнюю губку. Наконец-то добрался до неё! Как сладко…

Колени Кетрин подогнулись и она прижала ладони к стене для поддержки. В голове помутилось, она была обескуражена собственными эмоциями. Её тело будто жило своей жизнью, отдельно от разума. Неслось к нему навстречу, стремилось, умоляло потрогать, приласкать. Будто оно знало, что ему нужны именно эти губы и руки.

Поцелуй стал настойчивее, он взял её за талию и крепче прижал к себе. Её живот скрутило спазмом от захлестнувшего желания, настолько острого, что это шокировало Кетрин. Она мысленно умоляла его продолжать, тело требовало большего!

Ренат почувствовал её капитуляцию и уверенно просунул свой язык ей в рот, играя с её язычком. Прижал её бёдрами, демонстрируя силу своего возбуждения. Кетрин услышала грудной стон, не сразу осознав, что он принадлежит ей. Надо прекратить это безумие, подать голос! Но ничего не могла сделать в тот момент – слишком приятно, слишком горячо!

Ощутила, как он проник свободной рукой под футболку, погладил её живот. Все её мышцы мгновенно напряглись, натянувшись словно тугая тетива. Кожа горела в месте его прикосновений, словно ошпаренная. Она неосознанно выгнулась навстречу, подстраиваясь под его ладонь.