Текст книги "Мир короля Артура"

Анджей Сапковский
Мир короля Артура

Миф – это правдивая история,

Которая случилась в начале времен.

Мирче Элиаде

In olde dayes of the King Artour

Of which that Brefons spoken gret honour,

All was this hnd fulfilled of faerie.

Chaucer

(Когда-то, много лет назад,

В дни короля Артура (говорят

О нем и ныне бритты с уваженьем),

По всей стране звучало эльфов пенье.

Джефри Чосер. «Кентерберийские рассказы».

Рассказ батской ткачихи.)

HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS

(ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ АРТУР, КОРОЛЬ В ПРОШЛОМ И КОРОЛЬ В ГРЯДУЩЕМ (ЛАТ.).)

(Надпись на кенотафе короля Артура по тексту сэра Томаса Мэлори, славного рыцаря из Ньюболд Ривелл, что в графстве Уорвикшир)

Редко какому мифу досталось сделать такую головокружительную карьеру, как повести о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Легенда, родившаяся в VI – VII веках на Британских островах, в то время чуть ли не Ultima Thule «край земли (лат.).» Европы, ударила в колокол европейской и мировой культуры с такой силой и вызвала такой резонанс, что звон этот не умолкает и по сей день, а ведь с тех пор прошло уже почти четырнадцать сотен лет. Есть люди, которые не помнят имени отца Зевса, но мало кто не знает, кем приходился Артуру Утер Пендрагон. Есть люди, которые понятия не имеют об Иешуа, Гедеоне, Илии или Иеремии, но каждый знает, кто такой Мерлин. Есть такие, которые не шибко-то ведают, что стряслось с Лазарем Четырехдневным из Вифании, или что точно случилось во время свадебного пиршества в Кане Галилейской, но почти любой верно перескажет историю о том, как был извлечен меч, погруженный то ли в камень, то ли в наковальню.

Я думаю, найдутся люди, не представляющие себе, что общего у Энея с царицей Карфагена, а уж то, что царицу эту звали Дидоной, для многих вообще окажется откровением. Зато мало кто не свяжет Гвиневеру с Ланселотом, и, пожалуй, никто не задумается, если надо будет сообщить имя возлюбленной Тристана. Спросите кого-либо, как называлось озеро, в котором обычно раскидывал сети рыбак Симон, именуемый также Петром, и сразу после этого попросите назвать замок короля Артура. А кто помнит, как назывался меч Зигфрида из «Нибелунгов» или оружие Роланда, паладина Карла великого? А вот название «Экскалибур», гарантирую, вспомнит любой и тут же свяжет с Артуром.

Так почему же спустя четырнадцать веков нам по-прежнему так близки и знакомы история и приключения повелителя далекой Британии и его храбрых рыцарей? Почему нам ближе и лучше известны Артур, Мерлин, Ланселот и Тристан, нежели Иуда Маккавей, Ахиллес, Эней, Роланд-Орландо, король Попель «Король Попель – мифический князь, предшественник Пяста. Существует даже поговорка: „Короля Попели мыши съели“, поскольку, как утверждает легенда, мыши сожрали его в башне Кришвица.», наконец, или Вальгер Удалой «Вальгер Удалой – могучий герой из рода Попелей.»? Почему миф о короле Артуре совершенно беспрецедентным и уникальным образом проникал в сердца и воображения миллионов? Почему эта легенда стала неисчерпаемым кладезем литературных мотивов, источником никак уж не менее обильным и чаще используемым, нежели гораздо более близкая нам греческая мифология, «Илиада», «Одиссея» или «Энеида»?

Из мифа об Артуре и его рыцарях полными горстями черпали не только англосаксы – Чосер, Драйтон, Уортон, Холиншед. Спенсер, Мильтон, Шекспир, Драйден, Джонсон, Поп, Вордсворт, Колридж, Росетги, Моррис, Теннисон, Йитс, Суинберн, Элиот, Скотт, Блэйк, Лонгфелло, Лоуэлл, Твен, Джойс и С. Льюис, но и Пульчи, Боярдо, Ариосто, Тассо, Петрарка и Данте, Брантоме, Сервантес, Кальдерой, Гете, Шиллер и Уланд. А также Сигрид Унсетт, Жан Кокто, Итало Кальвино, Умберто Эко, Зофия Коссак-Щуцкая, Мария Кун-цевич и Теодор Парницкий. Всех не перечесть.

Так почему же именно Артур, почему именно легенда о нем?

Ответы на эти вопросы можно найти в многочисленных литературоведческих и научных трудах. Приводимый ниже текст на звание «научного» не претендует ни в малейшей степени, ибо автор ученым не был, не является и быть не собирается «Моя скромность частично проистекает из обычнейшего страха. Я помню, с чем столкнулся, рассуждая об артуровском мифе, „известный историк“ в фильме „Monty Python and the Holy Grail“. – Примеч. авт.».

Однако же, поскольку колокол, получивший удар Артуровской легендой, невероятно громко звучит под сводами здания современной литературы фэнтези, постольку да будет позволено поболтать о короле Артуре автору фэнтези, каковым нижеподписавшийся является и впредь быть намерен.

Начнем с основополагающего вопроса: существовал ли вообще король Артур? Возможно, вопрос этот не столь уж и основополагающ, поскольку ни один из возможных ответов, положительный или отрицательный, на характер и значимость легенды уже повлиять никоим образом не сумеет. Тем не менее сама попытка дать ответ может оказаться полезной для понимания мифа. Его истоков. И его значения.

ИСТОРИЯ И ЛЕГЕНДА

На долю Британских – как мы их сейчас называем – островов, точнее – на долю населяющих их народов, выпало исключительное «счастье». На них с незапамятных времен кто-нибудь да нападал. Завоеватель, покорив туземцев, вскоре сам становился «аборигеном», но только для того, чтобы немного погодя быть поверженным и завоеванным кем-нибудь другим, кто, в свою очередь, становился «туземцем», и так без конца, по кругу. Поэтому, собственно говоря, неизвестно, кто там был истинным аборигеном, автохтоном. То есть не было бы известно, если б не легенды и предания. Однако поскольку легенды и предания существуют, постольку мы «знаем», что истинным и первоначальным жителем тех пределов был гигант Альбион, сын Посейдона. От его имени и пошло самое древнее название острова.

Однако вскоре объявился первый завоеватель – Геркулес, который, совершив уйму подвигов на юге Европы, возжелал отличиться также и у гипербореев. Переступив Гибралтар и установив там между делом два столпа, герой вскоре добрался до Белых Скал Дувра. Негостеприимный Альбион с ревом накинулся было на него, но Геркулес саданул гиганта по темечку своей прославленной дубинкой, а потом отправился восвояси. Домой, значит. Надобно заметить, что он был единственным поступившим так «покорителем» острова Альбиона. Все его последователи либо оставались там навечно, либо их выкидывали силой.

Очередными колонизаторами стали, если верить преданиям, потомки Ноя. У Яфета, сына Ноя, был сын Гистион, который, в свою очередь, родил четырех сынов: Франка, Романа, Алемана и Бритто. Каждый обустроился в соответствующем уголке Европы и положил начало соответствующему же народу. Бритто, как легко догадаться, осел на острове Альбиона, и от брата Франка его отделял пролив, позже названный Ла-Маншем.» Предание не уточняет, какие именно регионы Европы заселили другие чада сынов Ноя. Что же касается районов, выбранных потомками Хама, то на сей счет у меня есть своя точка зрения.

Английский поэт Джон Мильтон, «отталкиваясь» от Гальфрида Монмутского (он же Джефри Монмаутский) – о котором речь еще впереди, – отрицает вышеприведенные версии. По Мильтону (и Джефри), дело обстояло так:

После падения Трои в бойне уцелела горстка троянцев во главе с Энеем. Судьбы Энея описал Вергилий. Они широко известны, и мы не станем повторяться, ограничимся лишь тем, что отметим другой не менее известный факт – в конце концов Эней осел в Италии и положил начало римлянам. Был у него сын Асканий (Юлий). А у Аскания – сын Сильвий, сыном же Сильвия был, в свою очередь, некий Брут.

Этот Брут во время охоты случайно убил отца, за что его изгнали из Италии. Изгнанник отправился в Грецию и там отыскал другую кучку беглецов-троянцев из разрушенного Илиона. У тех дела шли паршиво. Греки их притесняли и жить по-человечески не давали. Тогда Брут решил пойти по стопам деда Энея. «Двигаем на море, – призвал он соплеменников, – поищем себе собственный клочок земли. На одной Греции с Италией, что ли, свет клином сошелся? Дед Эней смог, а мы – хуже? Говорю вам, парни, отыщем себе новую отчизну, а если подфартит и сабинянки какие-никакие попадутся, то и повеселимся всласть!» Ну, троянцы послушали его и тронулись в путь. Плыли долго и сначала безрезультатно. К счастью, Бруту своевременно явилась богиня Диана, посоветовавшая плыть от галльских берегом направо, в смысле на север, туда, где обретаются гиганты. Потому как-де именно там воздвигнется Новая Троя.

Богиня не шутковала. Держась указанного курса, троянцы вскоре увидели Белые Скалы и высадились в том месте, которое теперь называется Девонширом. Оказалось, что богиня не перебрала и в отношении гигантов – действительно, на Альбионе этой шушеры хватало. «Ядрена вошь! – воскликнул Брут. – Прадеду повезло больше. Рутулы были помельчее!» Не раздумывая долго, Брутовы парни назвали – в честь шефа – открытую сушу Британией, потом взялись за гигантов и дали им «под зад коленкой». И даже предприняли карательную экспедицию – один из спутников Брута, Кориний, отправился дальше на запад, победил и прикончил свирепствовавшего там гиганта Гогмагога и осел на захваченных территориях, а по его имени район тот назвали Корновией, то бишь Корнуоллом, или Корнуэльсом, что в общем-то одно и то же.

Брут же воздвиг город и нарек его Трояновой. Со временем Троянова переиначилась в Триновантум, а ныне это уже Лондон.

Сыновьями Брута были Локрин, Альбанакт и Камбер. После смерти отца они поделили территорию между собой. Локрин выбрал среднюю часть, то есть теперешнюю Англию. По имени правителя край этот будет называться Логрес или Логрус, а то и просто Логр; Камбер взял западную часть – Уэльс и Кемберленд – землю, названную Кембрией или Кимрией «Здесь и родился „Conan the Qimmerian“ Роберта Говарда. Имя Конан, то есть Великий, носит множество легендарных валлийских (кимрских) героев-титанов. – Примеч. авт.».

Третьему сыну Брута, Альбанакту, достался север (Каледония, то есть теперешняя Шотландия). Этот край назвали Албанией (Альбанией).

Как видим, все было бы ясно и просто, если б не то, что в предания и легенды никто верить не хочет, а вот антропологам и археологам верят все. Поэтому давайте-ка послушаем, что о древнейших обитателях Британских островов толкуют ученые. Самое старое, установленное теперь население Островов принадлежало к той же группе, что и греческие пеласги или итальянские этруски. Этот таинственный народ англосаксонские историки называют иберами, поскольку прибыл он – как считается – с Иберийского полуострова. Как эти люди попали на Иберийский полуостров, когда высадились на Британских островах, застали ли там и подчинили себе какую-то местную древнейшую расу – неведомо «Совсем недавно один болгарский филолог, сравнив языки гетитов и этрусков, показал, что у них общие корни. Этруски, утверждает далее болгарин, народ, прибывший в Италию из Малой Азии. Говоря точнее, это не кто иные, как троянцы Гомера и Вергилия. А ежели этруски и британские иберы родственники, то легенда о Бруте, потомке Энея, неожиданно являет нам свое второе дно. – Примеч. авт.».

Иберы оставили маловато следов на Островах (если, конечно, не считать Стоунхенджа и Нью-Гранжа), из чего делается вывод, что они не прогрессировали, как это было с этрусками, а прозябали на довольно примитивном уровне цивилизации аж до прибытия на Острова (около VI века до Р.Х.) галльских кельтов – этнической группы, которая нас заинтересует особо.

Кельты проделали большой путь – вероятнее всего, этот народ вначале заселял районы, лежавшие у подножия Альп на верхнем Дунае и Рейне. Отсюда кельты совершили долгий захватнический переход. Часть их овладела Чехией и Моравией и на некоторое время вышла на территорию современной Польши. Часть же заселила Галлию, которая, как поучал Цезарь в своих комментариях к «Галльской войне», делится на три части («Gallia est omnis divisa in partes tres» «Вся Галлия делится на три части (лат.).»). «Partes tres» – это районы, заселенные племенами, различающимися и языками, и обычаями. Цезарь называет их аквитанами, бельгами и кельтами, иногда применяя к последней группе наименование «галлы».

Именно эти галльские племена (за исключением аквитан, которые не произрастали из кельтских корней) предприняли очередное нашествие на Британские острова. Первыми'(в VI веке до Р.Х.) в Британию отправились гоиделы. Они заселили теперешнюю Ирландию и остров Мона «теперешний Англси.», а также Британию до Кемберленда, Корнуолла, Девона и Северного Уэльса. Для начала же истребили множество аборигенов и изгнали их с богатых земель, однако потом соединились с ними против общего врага, новых завоевателей, которыми были (VI век до Р.Х.) их кельтские кумовья – племена бельгов, заселявшие бассейн реки Мозель «О двухэтапной кельтской агрессии на Острова свидетельствует тот факт, что кельтские языки до сих пор делятся на две четко различающиеся группы – гоидельская речь (язык племен первого вторжения, то есть теперешний германский, шотландский и так называемый manx), и речь бретонская (язык племен второго вторжения) – теперешний валлийский, корнуоллский и бретонский. – Примеч. авт.».

Однако часть туземного пранаселения Британии, предположительно иберы, не интегрировалась с галльскими кельтами и не дала себя завоевать. Это были племена, заселявшие дикие недоступные возвышенности и горы на севере Острова – Албанию, то есть сегодняшнюю Шотландию. Эти северные племена, как мы увидим дальше, оборонялись от чужеземного напора достаточно эффективно и очень долго.

А на юге все шло в соответствии с «отработанной» уже схемой: нападение, борьба, завоевание, интеграция. Белый быстро захватили всю юго-восточную низменность и наконец вышли в район Грампианских гор, к реке Туид. Гоидельские кельты твердо удерживали Ирландию и Мону, их анклавы держались в Корнуолле и Уэльсе. Общие кельтские корни облегчали интеграцию и взаимопонимание в приграничных областях. Смешавшиеся со временем с гоиделами белый разделились на группы и племенные союзы – кельтские, но уже «британские» – одну из таких групп римляне позже назовут бригантами «Остальные британские племена назывались: карветы, вотадины, декеанглы, корнтаны, добышины, катувеллаиы, тринобанты, дуротры, атребаты, кандиаки, силуры, ордовики, икены, деметы, паризии и думнонии. Из племени силуров, заселявших южный Уэльс, вышел, как предполагается, „исторический“ король Артур. – Примеч. авт.». От этих-то бригантов (а вовсе не от сказочных Брута или Бритта) все население острова получит название «бритты», а сам остров – Британия. Крестными же отцами будут римляне. Что ни говорите – все-таки потомки Энея!

Римляне заинтересовались Островом еще до рождества Христова. В 55-54 годах до Р.Х. на бриттов пошел Юлий Цезарь. Он предпринял (ссылаюсь на Роберта Грейвса, а не на историков. В конце концов, я ведь тоже писатель, а не историк!) две экспедиции.

Во время первой бритты под предводительством короля Касваллауна оказали такое яростное сопротивление, что Цезарь смог продвинуться в глубь острова едва на десять миль. Во второй раз, доведя свои силы до двадцати тысяч солдат, он сломил оборону и захватил Кентию – теперешний Кент. Экспедиция завершилась тем, что островитян заставили приносить ежегодную дань, которую те, впрочем, перестали платить уже спустя два года.

Во времена правления Цезаря Августа, Тиберия и Калигулы (ок. 30 г, до Р.Х. по 40 г, от Р.Х.) Рим Британией не интересовался и о дани не напоминал, понимая, что практически это означало бы продолжительную завоевательную войну, цену которой посчитали слишком высокой по сравнению с возможной выгодой. Поэтому по отношению к Острову повели политику торгового проникновения.

Вскоре в юго-восточной Британии пришел к власти Кимбелин, король тринобантов. Сыновья Кимбелина, не очень-то, видно, ладившие с папашей, надумали бежать в Рим и просить о военной помощи, обещая взамен признать верховенство Империи.., и регулярно выплачивать дань. Калигула неожиданно воспылал. «Овладею, – воскликнул он хвастливо, – Британией от островов Силли до Оркад!» И двинулся в поход. Остановившись с армией в Булони, приказал легионерам рубить море мечами и собирать раковины, что счел «британской данью и победой над Нептуном». Тем «интервенция» и закончилась. Калигула вернулся в Рим, а там Кассий Херея уже точил кинжал…

Кимбелин умер в том самом году, в котором кинжал Кассия Хереи достал Калигулу (41 г, от Р.Х.). После смерти короля члены его семейки кинулись в драку за власть. Один из сыновей Кимбелина, Карактак, объявил себя королем тринобантов. Другой – Берик, по установившейся уже семейной традиции, сбежал в Рим и попросил Клавдия помочь ему в борьбе с братом.

Клавдий тщательно и скрупулезно подготавливает кампанию. Изучает записи Юлия Цезаря, умело подбирает экспедиционный корпус. В 43 году силами сорока тысяч солдат форсирует Дуврский пролив (Па-де-Кале) и ударяет по бриттам, устремившись прямо на столицу Карактака Колчестер. Карактак и его зять Каттигерн преграждают римлянам дорогу под Брентвудом, но бой проигрывают. Клавдий объявляет захваченную территорию (южную равнину – Кент, Суссекс и Эссекс) римской провинцией. Оставляет здесь воинский контингент под командованием Остория, а сам – по примеру кесарей

– организует себе триумфальный въезд в Рим.

Но уже в 45 году Карактак вновь собирает силы и нападает на римские гарнизоны. Вначале ему сопутствует удача, но вскоре его предательски хватают и выдают римлянам собственные же земляки. Будучи доставлен в Рим и поставлен пред Клавдием в кандалах, он на поразительно правильной латыни оглашает свою собственную защитную речь, да так красноречиво, что тронутый до глубины души кесарь дарует ему жизнь. Посетив и осмотрев Рим, Карактак произносит известные слова: «Не понимаю, как повелители столь прекрасного города могут в глубине сердец своих жаждать наших нищенских островных лачуг».

Бедный Карактак. Он не понимал, что римлянам вечно недостает того, что мог дать завоеванный остров: золота, серебра, железа, свинца, олова, шкур, зерна, скота, рабов. Римляне не отказались от планов завоевания Британии, через Ла-Манш плыли новые, легионы. В 47 году Британия была оккупирована до самых рек Северн и Трент.

Бритты так легко не поддались. Мужеством и ожесточением, с которыми они защищали свои земли, они прямо-таки изумляли римлян. Хотя Pax Romana «Замиренная римскими завоевателями часть мира, то есть Римская Империя (лат.).» вскоре стала в Британии свершившимся фактом, кельты и бритты оружия не сложили. В 60 – 69 годах, когда уже почти весь Остров был захвачен, они снова поднялись против оккупантов под командованием воинственной Боудикки, королевы иценов. Боудикка сражалась мужественно, разгромила несколько легионов, положив семьдесят тысяч римлян и их приспешников. Пойманных легионеров она приказывала насаживать на колья, что достаточно эффективно снижало моральный дух врагов.

Однако сопротивление не дало ничего – восстание утопили в крови. Боудикка не согласилась с унижением, ставшим уделом Карактака, и покончила с собой. Памятник ей сейчас стоит в том городе, который она во время бунта разрушила дотла, – в Лондоне, у Вестминстерского моста.

Вскоре после этого – в 78 году – римский наместник в Британии Гней Юлий Агрикола завершил завоевание, разбив последних оборонявшихся бриттов у Грампианских гор в Каледонии. С того момента полное и нераздельное владычество римлян над Островом стало свершившимся фактом. «Britannia» превратилась в очередную провинцию Империи.

Но – внимание! Дальний Север и на сей раз эффективно сопротивлялся агрессору, опять не дал себя покорить. Глухомань Caed Celyddon, неприступные вершины и ущелья Каледонии и перевалы Грампианских гор, самоотверженно обороняемые дикими племенами горцев, снова оказались непреодолимой преградой. Как некогда кельты, так теперь легионы римских карателей, орлы которых победоносно пронеслись через полмира, вынуждены были отступить перед яростью и отвагой туземцев. Горцы с севера кидались в бой, размалеванные боевыми красками, поэтому римляне стал№ называть их «пиктами» (крашеными). Когортам пришлось отступать. Север остался свободным, но яростные «крашеные» не ограничивались обороной. Нападали сами. Кусались так успешно, что в конце концов римляне вынуждены были от них отгородиться. По своему обыкновению, они воздвигли два вала (стены), отгораживающих римские владения и долженствовавших удерживать пиктов в узде, не допуская их разбойничьих рейдов. В 122-127 годах был воздвигнут «Вал Адриана» (Vallum Hadriani), пересекавший северную часть Острова по линии теперешних городов Карлайл и Ньюкасл, а в 140-142 годах – «Вал Антонина» (Vallum Antonini) – на уровне теперешнего Эдинбурга «Между заливами Ферт-оф-Клайд на западе и Ферт-оф-Форт на востоке.». К северу от валов располагались пикты, к югу – Pax Romana.

Однако, как во всех римских провинциях. Pax Romana означал не оккупацию, террор и угнетение, а прежде всего развитие и прогресс – цивилизационный, хозяйственный, культурный. Британию разделили на четыре провинции:

Maxima Caesariensis, Flavia Caesariensis, Britannia Prima и Britannia Secunda, столицами которых стали Londinium (Лондон), Lindum (Линкольн), Corinium (Киренчестер) и Eburacum (Йорк). Провинциями управляли вице-префекты, а все в целом подчинялось префекту, то есть наместнику. Военная власть находилась в руках двух войсковых начальников (преторов), один носил титул Dux Britanniarum, базировался в Эбуракуме и осуществлял надзор над северными фортами валов. Другой – Comes Littoris Saxonici, присматривал за безопасностью побережья (от Портсмута до Уоша), которому угрожали набеги ютов и саксов.

В местах локализации давних кельтских caers, то есть крепостей, возникли очередные римские поселения, форты и укрепленные лагеря: Comulodunum (Колчестер, давняя столица Кимбелина и Карактака), Dubris (Дувр), Venta Belgarum (Винчестер), Isca (Карлсон на Аске), Isca Dumnoniorom (Эксетер), Glevum (Глочестер), Aquae Sulis (Бат), Corstopitum (Корбридж), Deva (Честер), Segontium (Карнарвон), Venta (Карвент), Luguvalium (Карлайл) и многие, многие другие.

Римляне сидели в Британии четыреста лет. Очень долго. Но в конце концов вынуждены были уйти. По простой причине: многие века они захватывали и колонизировали другие народы и земли, столетиями приносили иным нациям Pax Romana и силой навязывали ее. И наконец некто нежданный принялся колотить рукоятью меча в их собственные двери. К стенам Roma Aetema, Вечного Города, уже подступали вестготы.

Исход римлян из Британии случился не вдруг. Римляне уходили постепенно. И хоть последний римский легион покинул Остров в 407 году, в Британии осталось немало римлян. Легионеры, владевшие землей, пожалованной за хорошую службу, те, что обзавелись в Британии семьей, купцы. Ассимилировавшиеся представители аристократии римской, связанные супружескими узами с аристократией кельтской, породили новый правящий класс – британскую знать, которая уже во времена Карактака одинаково бегло владела и латинским, и кельтским языками.

Но были и такие, кто приветствовал уход захватчиков. Ведь очаги антиримского сопротивления тлели в Британии все четыреста лет оккупации. Главы кланов, по примеру названной выше Боудикки, постоянно поднимали мятежи и восстания. И хотя легионы стояли на Валу Антонина, тем не менее под самым носом у Dux'a Britanniarum в горных районах Уэльса, в Дифеде и Гвинедде, в Ир-Видфе, Регеде и Корнуолле власть Рима практически отсутствовала – тут по-прежнему хозяйничали кланы и друиды. А когда римлян поубавилось, кланы незамедлительно кинулись друг на друга. Началась долгая и упорная борьба за власть и господство.

Отсутствие римских легионов и воцарившийся хаос тут же привлекли внимание соседей. На западных побережьях замелькали паруса ирландских пиратов, в те времена именовавшихся скоттами. А с севера, форсируя покинутые римлянами Валы Антонина и Адриана, хлынули на юг неистребимые пикты.

Сторонники проримской ориентации несколько раз обращались за помощью к Империи, но в ответ слышали одно:

«Провинция Британия Империю не интересует. Британия – территория самоуправляемая и независимая, так что должна сама разрешать свои проблемы. Помощь от Рима не придет. У Рима под завязку других, более важных дел».

Этими «более важными» делами, как легко догадаться, были готы Аларика, опустошавшие город. Империю, до недавних пор владевшую половиной мира, сотрясали последние судороги. В 476 году Западная Римская империя пала и больше уже не возродилась.

Впрочем, вернемся к Британии. В войне кланов и группировок всплывает (около 441 – 442 годов) полулегендарная-полуисторическая фигура. Воитель, клановый вождь, этакий «саро di tutti capi» «"всем головам голова» (ит.).», который наверняка захватил власть, вырезав или подчинив себе других претендентов. Имя его – Вортигерн. Несомненно, бритт (достаточно обратить внимание на схожесть его имени с именем Каттигерна – зятя Карактака), но вроде бы женатый на чистых кровей римлянке, к тому же аристократке из рода Цезарей. Вортигерн одерживает победу за победой. Он объединяет проримские и пробританские партии, добивается серьезных успехов в войне с ирландцами, на какое-то время изгоняет за пределы Вала Антонина пиктов, опустошающих север. Воистину, человек, ниспосланный самою судьбою, которого так ожидала Британия. Вортигерн наводит порядок. Вортигерн правит Британией.

И Вортигерн губит Британию – Британию бриттов. Как покажет история – окончательно. Вортигерн становится британским Конрадом Мазовецким, а точнее сказать, Конрада Мазовецкого ничему не научила история с Вортигерном «В результате совершенных в XIII веке „делений“ Польши территория Мазурии стала удельным княжеством. С 1207 года Мазовецким князем стал Конрад I. Как и у его предшественников, у него была масса хлопот с языческими племенами пруссов. И тогда для охраны своих границ он привлек рыцарей с черными крестами на белых плащах, членов созданного во время Крестовых походов Ордена Крестоносцев. Идея Мазовецкого казалась удачной и почти не рискованной: „Дам нескольким боевым рыцарям немного земли, пусть построят себе небольшой замок и защищают нас от пруссов, а если завоюют какую-нибудь землю пруссов, пусть она станет их собственностью, ведь Папа Римский велит забирать себе земли, отвоеванные у язычников в ходе Крестовых походов“.

Последствиями «изумительной» идеи князя было возникновение на севере Польши могущественного тевтонского государства, потеря Западного поморья, Гданьска и отсечение Польши от моря, тяжкие трехсотлетние войны. Но одним этим дело не кончилось. Тевтонский орден породил Восточную Пруссию, важную часть Прусского королевства, впоследствии Германской империи, активного участника всех разделов Польши. Так что можно смело предположить, что трагические для Польши последствия идеи Мазовецкого тянулись до 1945 года, если, конечно, исходить из того, что это уже конец.

А вот если б Конрад Мазовецкий знал легенду о короле Артуре, если б слышал о последствиях замысла Вортигерна, о саксах, которых тот призвал в Британию для борьбы с пиктами? Если б сделал из легенды соответствующие выводы и не призвал крестоносцев, не поселил их на своих землях, не позволил Ордену набрать силы? Как в таком случае покатилась бы и сформировалась история Европы и мира? Не было бы государства крестоносцев, не случилось бы битвы на льду Чудского озера и Александр Невский не был бы героем. Не было бы битв под Грюнвальдом-Танненбергом в 1410-м и 1914 годах. Возможно, не было бы вообще Пруссии, Германской империи и двух мировых войн? А что было бы взамен? Разум плутает во тьме такого вопроса.

– Примеч. авт.».

Вортигерн знает, что пиктов валами долго не удержишь, ведь там уже нет римских легионов. Против пиктов нужна дубина. И Вортигерн такую дубину находит. Около 443 года на Остров прибывают «союзники», храбрые воины, которые станут биться «за Британию и за Вортигерна» и, конечно, покажут пиктам, где раки зимуют. Это германские племена – англы, юты, фризы и саксы с устья Эльбы. Вскоре это сборище станут называть общим именем «саксов» либо «саксонцев» «В дальнейшем я придерживаюсь принятого в нашей литературе названия „саксы“, хотя, возможно, и следовало бы писать „саксонцы“ или „саксоны“, ибо в древности это были германские племена, заселявшие побережье Северного моря от Ла-Манша до Везера и Гольштинии, то есть несколько иные территории, нежели современная Саксония, которую мы ассоциируем с саксонским фарфором. Существует теория, в соответствии с которой древнее название этих племен происходит от применявшихся ими коротких односторонне острых мечей (тесаков), именуемых „sax“ либо „saex“. Хотя все может быть и наоборот. – Примеч. авт.». Во главе их стоят Хенгист и Хорза, а над ними реет их знак – Белый Конь «Традиция именует их вождями ютов. Их имена означают соответственно „конь“ и „кобыла“.».

Союз скрепляет женитьба Вортигерна (свою римлянку он отравил, что ли?) на дочери Хенгиста. Саксы получают право поселиться на острове Танет. Кроме того, им обещают передать во владение все территории, которые они отобьют у пиктов, – все, что расположено севернее Вала Антонина, будет принадлежать им. Саксы рьяно берутся за дело и действительно крепко прикладывают пиктов. Они не ограничиваются обороной римских валов, а высаживаются на Оркнейских островах (Оркады) и оттуда бьют по тылам пиктов на Дальнем Севере. Меж тем в Британию прибывают все новые и новые корабли, везущие новых воинов.., и сотни новых поселенцев. Поселенцы осматриваются. Что такое? Земли к северу от вала, в далекой Каледонии? Ишь ты! А чего ради так далеко искать? Ведь прекрасной, плодородной земли хватает и здесь, в Британии, в Кенте и Суссексе, ее можно брать сразу, как только сойдешь с кораблей. Богатый край, не то что наша бесплодная Ютландия, каменистая Фризия или болотистое устье Эльбы. Тут всего невпроворот. Ну а ежели чего-то и недостает, так ведь можно отобрать у глупых, полусонных бриттов, этих псевдоримлян! Пикты так поступают столетиями – и ничего, живут! Значит, «делай как пикты»!

Подыхают кельтские военные поселения и римские замки. Саксы прут вперед. Бритты в панике отступают. Они уже поняли, что притащили на свою голову врагов, по сравнению с которыми разукрашенные пикты кажутся беззащитными овечками. Отчаявшийся Вортигерн пытается установить мир, договориться с саксами, обозначить границы и демаркационные линии. Сотня британских вождей встречается на «мирной конференции» с сотней танов Хенгиста. В знак мира и дружбы все прибывают без оружия. Пенится пиво, поросята и барашки шипят на вертелах. Ликуйте! Да здравствует дружба между народами!