Текст книги "Поразительные путешествия. Очерки о первых одиночных трансокеанских или кругосветных плаваниях на плотах и парусниках"

Анджей Урбаньчик
Поразительные путешествия. Очерки о первых одиночных трансокеанских или кругосветных плаваниях на плотах и парусниках

© ООО «Издательство «Этерна», издание на русском языке, 2022

Предисловие от издательства. Отважное племя морских робинзонов

Анджей Урбаньчик, известный польский яхтсмен и писатель, родился 1 марта 1936 года. Он с детства мечтал о путешествиях по морям и океанам и именно этому посвятил свою жизнь. В список его славных достижений входят рекордные одиночные плавания по всем океанам Земли, многочисленные удивительные круизы под парусом и на плоту. Урбаньчик – автор более 500 статей и 50 книг, а еще защитник животных, любитель кошек, живописи и музыки…

В одной из своих статей он писал: «Есть много стимулов, которые заставляют людей распроститься с сушей. И первый из них, по моему скромному мнению, самый притягательный и чарующий – это стремление увидеть и почувствовать мир непосредственно, напрямую, что называется, сам по себе. Океан открывает перед человеком такую уникальную возможность…»

Книга, которую вы держите в руках, представляет собой несколько сокращенное изложение самых известных очерков А. Урбаньчика и рассказывает о любви к приключениям и жажде познаний, описывая зачастую немыслимо рискованные экспедиции людей с «неистовыми сердцами».

Первая часть «Поразительных путешествий» – это хронологическая летопись экспедиций на плотах, осуществленных в ранний период их задокументированной истории: от первого зарегистрированного перехода через Атлантический океан в 1867 году, совершенного американцем Джоном Майксом на плоту «Несравненный», до экспедиции «Ла Бальса» в 1970 году, на котором Альсар Виталь вместе с товарищами прошел «без остановок» огромное расстояние от Южной Америки до Австралии в 10 000 миль[1]1
  Морская миля – единица измерения расстояния, используемая в мореплавании и авиации. С 1929 года международная морская миля равна ровно 1852 метрам. – Здесь и далее прим. ред.


[Закрыть] за 160 дней.

Автор использовал обширную литературу и публикации воспоминаний отдельных мореплавателей. Из них взята бо́льшая часть данных: даты, параметры, перечни и частично иллюстрации. Много ценных материалов было получено в библиотеках и музеях. Поскольку поиск исходных материалов оказался нелегким делом, а порой они вообще отсутствовали, некоторым экспедициям пришлось уделить значительно меньше места, чем они того заслуживают. Это касается, в частности, рейса плота «Несравненный» и «Кантута I».

К тому же в истории путешествий на плотах, как, собственно, и в других подобных предприятиях, объективная оценка представляет для автора немало трудностей, если вообще возможна. Ведь степень известности, популярности той или иной экспедиции нередко является, к сожалению, следствием таких факторов, как способность к самопиару и рекламе, финансовые возможности ее организатора или же сезонные потребности СМИ в сенсации.

Ознакомившись с описанными в этой книге путешествиями, читатели сами, очевидно, лучше оценят подвиги, совершенные на протяжении ста лет экипажами, которые насчитывали от одного человека (Уильям Уиллис, Ренэ Лекомб) до восьми (экспедиция на «Ра II») и в которых принимали участие мореплаватели в возрасте от 21 до 71 года. Они совершали плавание в разных водах, в различное время года. Для двоих эти путешествия оказались последними дорогами в их жизни.

Вторая часть «Поразительных путешествий» содержит очерки о плаваниях на яхтах под парусом. Каравеллы, клиперы и бриги стали историей, но парус не исчез с синих океанских просторов. Сегодня престиж и романтику парусного искусства поддерживают яхтсмены. Армады яхт бороздят моря и океаны, своими стежками-маршрутами «сшивая» континенты. Из многочисленной интернациональной когорты моряков-парусников особняком стоят те, кто совершает дальние плавания в одиночку. Имена таких мужественных одиночных мореплавателей, как Фрэнсис Чичестер или Робин Нокс-Джонстон, широко известны миллионам людей в разных странах. К морским робинзонам относятся и мореплаватели, которые уходили в одиночные рейсы на рыбацких парусных ботах, резиновых шлюпках или даже весельных лодках.

Первая страница летописи одиночных океанских плаваний под парусом была заполнена в 1876 году. Летом этого года рыбак Альфред Енсен, датчанин по национальности, в одиночку пересек Северную Атлантику на парусном боте-дори[2]2
  Дори – это небольшая лодка с мелкой осадкой, длиной от 5 до 7 метров. Обычно это легкая лодка с высокими бортами, плоским дном и острыми носами. Ее легко построить из-за ее простых линий. На протяжении веков дори использовалась как традиционная рыбацкая лодка, как в прибрежных водах, так и в открытом море.


[Закрыть]. Его рейс от берегов Северной Америки до Британских островов продолжался почти семь недель.

В первые десятилетия ареной рейсов мореплавателей-одиночек была главным образом Северная Атлантика с традиционным маршрутом от американских берегов в водах Гольфстрима и Северного Атлантического течения, реже путь пролегал в субтропических широтах южнее Азорских островов.

Мореплаватели-одиночки конца XIX и начала XX века – почти исключительно рыбаки и профессиональные моряки. Нередко они выходят в море на парусниках собственной конструкции, построенных своими руками. Все они – хранители традиций парусного флота, рыцари гордого белого паруса. В печальные для парусного флота дни, когда под напором пароходов он уступал один морской путь за другим, эти моряки, выходя в дерзкие плавания, стремились поддержать престиж паруса – изумительнейшего изобретения человеческой мысли, позволившего в свое время открыть Америку и совершить кругосветное путешествие.

Наиболее значительной фигурой раннего периода истории одиночного парусного мореплавания был, конечно, опытнейший капитан-парусник Джошуа Слокам. Первым из моряков-одиночек он совершил кругосветное плавание. Простой, подкупающий своей искренностью и правдивостью рассказ Слокама о необычайном кругосветном путешествии под парусом, совершенном в полном одиночестве, стал бестселлером. Это была первая книга, в которой говорилось об опасностях, подстерегающих мореплавателей-одиночек в плаваниях, самая главная из которых – чувство одиночества.

«В безмолвии унылого тумана я чувствовал себя бесконечно одиноким, как насекомое, плывущее на соломинке… – писал Слокам. – В такие дни меня охватывало чувство страха, а память работала с поразительной силой. Все угрожающее, малое и большое, удивительное и обыденное возникало и странно чередовалось в моей памяти. Страницы полузабытого прошлого возникали передо мной и казались относящимися к иному, давно минувшему существованию. Смеющиеся и плачущие голоса рассказывали мне о том, что я слышал в различных уголках земного шара…»

Современные мореплаватели-одиночки, чтобы преодолеть или заглушить это непередаваемое чувство, включают гаджеты. И океан с его штормами и бурями помогает…

Следующий этап истории одиночного мореплавания охватывает два десятилетия между Первой и Второй мировыми войнами. И хотя по-прежнему Атлантический океан остается главной ареной одиночных плаваний, наступила европейская эра. Основные трассы пересекают теперь океанскую акваторию с востока на запад, от берегов Европы к американскому континенту. Преимущественно избирается путь в тропических широтах с их попутными пассатными течениями и ветрами.

Контингент мореплавателей-одиночек становится куда более пестрым. В плавания пускаются не только бывалые моряки-парусники и яхтсмены, но и отважные новички. Среди мореплавателей-одиночек представители так называемого потерянного поколения – молодежь, брошенная в огонь Первой мировой войны.

Таков бывший французский военный летчик, мореплаватель-одиночка Ален Жербо, который надеется на далеких, затерянных в Тихом океане островах с кое-где сохранившимся патриархальным укладом жизни обрести душевное равновесие и гармонию. Ради этого Жербо отправляется в кругосветный рейс на тендере «Файеркрест». Его сверстник, немец Франц Ромер, бывший во время войны по другую сторону фронта, решает в конце концов приспособиться к действительности, оставаясь при этом независимым. «Но для этого мне необходимы деньги и слава», – рассуждает Ромер. То и другое он рассчитывает обрести, совершив рейс через Атлантику на складной резиновой лодке «Немецкий спорт», о которой писали, что она «с узким, словно иголка, корпусом, с парусом не больше носового платка и мачтой, скорее напоминающей зубочистку». Плавание субсидировала фирма «Кеппель» в расчете на то, что в случае успеха рейс Ромера послужил бы прекрасной рекламой ее спортивным лодкам и байдаркам.

Начиная с Ромера, это «коммерческое» направление в океанских робинзонадах получает достаточно большой размах, особенно на следующем этапе истории одиночного мореплавания – после Второй мировой войны. Например, кругосветный рейс известного яхтсмена Фрэнсиса Чичестера использовали в рекламных целях пивоваренная фирма «Уайтбред» и компания «Интернэшнл вул». В трюмах кэча «Джипси-Мот IV» находились бочонки с пивом и тюки с шерстью – океанский рейс призван был подтвердить качество и стойкость этих товаров.

Для современного этапа истории одиночного мореплавания характерной является борьба за высокие спортивные результаты: пересечь океан или преодолеть его за более короткий срок, не сделав ни одной остановки в пути. Начиная с 1960 года проводятся гонки яхт-одиночек через Атлантический океан. Эти трансатлантические парусные сверхмарафоны стали традиционными и приурочиваются к Олимпийским играм.

Примечательной чертой сегодняшнего одиночного мореплавания является также расширение географии их трасс. Путешественники теперь пускаются вокруг Антарктиды и даже огибают североамериканский континент с севера.

Разумеется, длительные плавания в суровых и штормовых широтах стали возможными благодаря прогрессу в строительстве парусных судов. Легкие металлы, пластмассы, многообразные новые материалы широко используются при постройке и оснащении парусников. Успехи аэро– и гидродинамики сделали больше, чем тысячелетний опыт парусного мореходства. Современные одиночные яхты могут конкурировать в скорости плавания с самыми совершенными парусниками прошлого – клиперами, экипажи которых насчитывали по шесть-семь десятков моряков, а парусность составляла три с половиной тысячи квадратных метров.

Чтобы описать истории, относящиеся к раннему периоду одиночного мореплавания под парусом, автору пришлось перелистать десятки журналов на разных языках за многие десятилетия, чтобы по крупицам собрать сведения, зачастую противоречивые, о полузабытых моряках-одиночках. Действительно, в конце девятнадцатого века и в течение добрых тридцати лет двадцатого столетия одиночные мореплаватели уходили в свои отчаянные рейсы без рации. О том, что моряк не погиб в борьбе со стихией, а продолжает рейс, люди узнавали из уст капитанов кораблей, которым по счастливой случайности удавалось встретить затерянное в океане суденышко. Журналисты же подчас получали эту информацию уже из десятых рук, и за ее достоверность трудно было поручиться. Строго же документированных описаний своих вояжей первые мореплаватели-одиночки, за исключением Джошуа Слокама, не оставили.

К счастью, в последующие периоды истории одиночных мореплаваний увеличивается число документированных источников, и прежде всего книг самих моряков-одиночек. Хотелось бы также отметить, что эти истории не должны восприниматься как гимн индивидуализму, напротив – все очерки проникнуты духом единства и преемственности людей разных поколений и национальностей в прекрасном и гордом стремлении помериться силой с грозной океанской стихией.

С каждым годом увеличивается число морских робинзонов. Подгоняемые ветром дальних странствий, плывут в океанах парусники с одним человеком на борту. Разными маршрутами и с различными целями движутся отважные мореплаватели. Некоторые из них продолжат эксперименты Бомбара и Линдемана, которые, намеренно ставя себя в положение людей, потерпевших кораблекрушение, старались изучить трудности, подстерегающие человека в океане.

Какими бы целями ни руководствовались мореплаватели, отправляясь в далекие и опасные рейсы, их объединяет одна общая черта. Это неуемная жажда поиска и любознательность, которые были и остаются одним из важнейших рычагов человеческого прогресса.

Часть I. На плотах

Волны, однако, высоки и несут белые гребни; это море показывает в улыбке зубы – совсем как жестокий ребенок. Перед детьми скрывают свой страх. Так и я скрываю свой испуг, поднимая заштопанный парус.

Ален Бомбар

Одиночество влияет на человека благотворно. Хочет он того или нет, оно заставляет его взглянуть на себя со стороны.

«Что я здесь делаю?» – не раз спрашивал я себя и отвечал: «Совершаю длинное и трудное путешествие, о котором мечтают миллионы людей, поэтому я не одинок. Я смел, но как я ничтожен, как невероятно ничтожен!»

Уильям Уиллис

Плот – история, строение, мореходные качества

Один из немногих фактов в долгом споре об истории мореплавания не вызывает сомнений: именно плот был первым судном, на котором человек отправился путешествовать, бросив вызов водной стихии. Как современный трансатлантический лайнер, оснащенный стабилизаторами колебаний, телевизорами, крытыми бассейнами, фонотеками и кинозалами, так и атомные подводные суда с целым арсеналом дьявольского снаряжения являются в конечном итоге ответвлениями от общего ствола, корни которого теряются во мраке истории, – от плота.

Для нас сейчас не столь важно, как давно это произошло (вероятно, 25 тысяч лет назад), важен лишь сам факт и его последствия. Доисторический человек, внимательный наблюдатель, видел, как во время наводнений на уносимых бурным течением деревьях плыли, спасаясь от смерти, звери. Он, наверное, пытался «ходить по воде», став на поваленный ствол дерева, с помощью которого можно было без опасений преодолеть узкую речушку. Наконец кто-то, чье имя не только не сохранилось, но, вероятно, и не существовало, уселся на плывущий ствол, оттолкнулся ногами от дна и… поплыл.

Так родилось первое судно. Через несколько столетий оно позволило открыть остальные три части света, развить торговлю, а в связи с этим двинуть вперед технику, заселить континенты, проложить телеграфный кабель, утолить голод благодаря использованию биологических богатств моря. Без водного транспорта цивилизация запоздала бы на сотни лет…

Плавание верхом на одном стволе не было ни легким, ни безопасным. Два соединенных между собой ствола составили новый этап в истории мореплавания, и предшествовавший этому период, возможно, был более долгим, чем вся последующая эволюция.

Наконец, пришла очередь весла (отражения и замещения человеческой руки) – одного из наиболее долгоживущих изобретений всех времен: около 10 тысяч лет в первоначальной форме.

Из плота – медлительного и неудобного – творческая мысль человека создала модель весельной лодки (более родственна плоту двухкорпусная лодка – катамаран и ему подобные). Археологические находки позволяют определить возраст весельных лодок в несколько десятков тысяч лет.

Затем был изобретен парус. Под парусом ходили как суда, так и плоты, эволюция которых шла дальше независимо от развития их «потомства». Парус был изобретен около 5 тысяч лет назад, однако исследования Флиндерс Петрик, произведенные в Фаюме, свидетельствуют о том, что он был известен уже около 10 тысяч лет назад. На акватории, где берет начало история мореплавания – Средиземном море и близлежащих реках, – плоты под парусами появились (как и на побережьях Южной Америки) в большом количестве.

Парусники, поначалу небольшие и неуклюжие, благодаря изобретению руля и киля превратились в мощные, быстроходные парусные суда, которые в Средние века достигали всех побережий мира. Непревзойденными мастерами плавания под парусами считались викинги, лодки которых достигли Америки задолго до Колумба, а также полинезийцы – последние, пользуясь парусниками, колонизировали острова бескрайнего Тихого океана, совершая беспрецедентную по своим масштабам экспансию.

От парусников произошло паровое судно. Сначала появилось парусно-паровое судно, в котором первая тяга играла все меньшую роль, в то время как вторая набирала силу, став впоследствии «могильщиком» парусников. Наконец, появились двигатель внутреннего сгорания, паровая турбина и атомный реактор.

Так выглядит изложенная чрезвычайно бегло история судостроения, вся многочисленная генерация которого – включая рыболовные траулеры, парусные яхты и гигантские авианосцы – берет свое начало от невзрачного плота…

Кстати, как же обстоит дело с плотом в наше время? Плот все еще существует. Он используется наряду с парусными лодками как средство транспортировки и связи в таких странах, как Тайвань, Вьетнам, Китай, Бразилия, и на всем просторе Тихого океана. А в последнее время, как и яхты, он пережил своего рода ренессанс. Со времени первой знаменитой экспедиции Тура Хейердала на плоту «Кон-Тики» в далекое плавание отправились по крайней мере два с половиной десятка последователей.

Самой существенной особенностью плота является его непотопляемость. Залитые водой лодка, судно или корабль тонут, а плот – нет. Ведь он удерживается на плаву благодаря тому, что удельный вес материала, из которого он сделан, меньше удельного веса воды.

Именно это существенное свойство – непотопляемость – было причиной того, что в период Второй мировой войны всюду начали применять плоты как весьма дешевое и надежное средство спасения. Самые распространенные виды спасательного плота: плот, выполненный из легкого искусственного материала, плот пневматический и плот металлический (прямоугольник из спаянных металлических трубок). Материал для постройки плота подбирают обычно исходя из удельного веса и, скажем, исторического опыта (Хейердал – бальсовая древесина, папирус) или же останавливают свой выбор на том материале, который легче добыть и использовать при сооружении плота в той или иной конкретной ситуации (Уиллис – стальные трубки); в качестве исходных могут служить и особые предпосылки (Бомбар – надувной плот типа спасательного).

Египетский тростниковый плот (3 тысячи лет до н. э.)

В зависимости от численности экипажа рассчитывается необходимое максимальное водоизмещение плота, как произведение объема материалов и разности удельных весов. Простейшее правило – минимум одна тонна водоизмещения на каждого человека. В зависимости от запланированной трассы вычисляется дополнительное водоизмещение – для запасов воды, продовольствия, основного и специального снаряжения.

Корпус проектируют тогда, когда имеется необходимый объем материала. Размеры, как правило, зависят от нужного водоизмещения и от характера строительного материала, обладающего часто прерывистой структурой (например, стволы деревьев). Учитываются также длина и высота волн, под воздействием которых будет находиться плот.

Не вдаваясь в подробности расчетов, можно принять, что минимальные размеры океанского плота составляют 10 метров в длину и 5 метров в ширину. Водоизмещение – 5 тонн. Поверхность паруса, необходимая для движения такого плота, составляет 30 квадратных метров. Приведенные данные позволяют вычислить величину поверхности бокового сопротивления (кили) и руля. В то же время размеры и масса плота являются исходными данными для определения диаметра канатов, которыми будут скреплены бревна, сечения поперечных балок и т. п.

Но следует сказать, что лишь исключительно осторожные руководствовались подобными рассуждениями и расчетами. Большинство оценивало конструкцию на глаз: строили, исправляли, если возникала необходимость, и… плыли.

Плот средневековых инков (по Хуану Уллоа)

Плот помимо своих бесспорных достоинств, из которых самыми существенными являются непотопляемость и устойчивость, имеет и недостатки. Он медлителен – скорость его не превышает трех узлов[3]3
  Узел – применяемая в морской практике многих государств (в том числе в России) внесистемная единица скорости корабля, равная одной морской миле в час (1,852 километра в час, или 0,514 метра в секунду).


[Закрыть] (не считая дрейфа по течению). Его мореходные качества невелики: плавание в галфвинде[4]4
  Плыть в галфвинде – значит идти при ветре, дующем перпендикулярно к направлению (курсу) судна.


[Закрыть] – это все, что удается получить, разумеется, если плот сконструирован правильно.

В наше время – после тысячелетий эксплуатации – плоты всё еще широко используются в хозяйственно отсталых странах для перевозки товаров, людей или для нужд рыболовства. И все же это лишь пережиток прошлого, грустный курьез наших дней. Когда речь заходит о современных плотах, прежде всего приходят на ум спасательные плоты: металлические, пластиковые и пневматические. Внедрение их в широкую практику было огромным шагом вперед в развитии морской спасательной службы. Благодаря им были сохранены тысячи жизней. Не меньше людей обязаны жизнью таким смелым исследователям, как, скажем, Ален Бомбар, неоднократно шедших на очень большой риск в поисках путей спасения потерпевших кораблекрушение, которые могут оказаться в открытом океане без еды и питья.

Возрождение морских экспедиций на плотах, начало которому положил Тур Хейердал своим путешествием на «Кон-Тики», отнюдь не случайно. Есть нечто общее в широком интересе, который неизменно вызывают такого рода экспедиции.

Разумеется, плавание на плоту имеет немало ограничений, совершается медленно, связано с неудобствами, а значит, требует от экипажа отличного здоровья; в связи со спецификой плавания его можно осуществлять только по определенным трассам, всегда с ветром и течением, лишь с небольшими отклонениями.

Два первых упрека – медлительность и отсутствие удобств, – быть может, вовсе и не заслуживают того, чтобы называть их недостатками. Ведь на плоту не только пересекают океаны, на нем еще и живут. Такого богатства наблюдений и впечатлений, какое мы встречаем в книгах Хейердала, Уиллиса или Бишопа, не найти ни у нашумевшего мореплавателя-«интеллектуала» Жерболя, ни у профессиональных «сухопутных» писателей, как, например, Манри. Тот, кто хочет наблюдать океан, ощутить его «вкус» и не боится трудностей, выберет плот; тот, кто спешит, может воспользоваться самолетом. Ограниченные мореходные качества плота являются в самом деле серьезным недостатком, однако они лишь количественно отличаются от подобных (только меньших) ограничений, свойственных каждому судну, особенно парусному…

Опасно ли плавание на плоту? Разумеется. Настолько же, насколько опасно в большей или меньшей степени любое плавание. Известны три смертельных случая, два из них – в деталях: Бишоп и Лекомб погибли во время высадки на скалистое побережье, что всегда сопряжено с большим риском независимо от того, на чем совершается плавание. Однако не будем забегать вперед; в книге объяснены и прокомментированы основные причины гибели этих мореплавателей.

Миллионы людей во всем мире оставляют в воскресенье свой «форд» или «москвич» (а если не могут, то хотят это сделать) и отыскивают полоску воды, не загрязненной соседним заводом, чтобы, если посчастливится, нырнуть на головокружительную глубину и дернуть за хвост, даст бог, пока еще не радиоактивного рака. Ибо природу ничто не заменит…

А если кому-то некогда, тогда как? Тогда вперед, решительно и быстро. Океаном, как и Лувром, можно восторгаться целыми месяцами, а можно обойтись и 30 минутами.

Используемый в наше время тростниковый плот (озеро Титикака)