Текст книги "Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник"

«Ты хочешь, чтобы наши дети подвергались опасности?! – кричал Андрей. – Да там есть нечего! Я туда не поеду!»

Но Ирина молча собирала чемоданы, лишь изредка поднимая полные сочувствия глаза на Андрея, чем еще больше злила его. В итоге он сдался. А поскольку одну Ирину с детьми отпустить не мог, то был вынужден сопровождать их.

Доминиканская Республика появилась в жизни Андрея и Ирины случайно, но осталась надолго, если не навсегда. Их новые богатые и предприимчивые друзья после обвала ипотечного рынка в США, поймав удачный момент, когда цены на жилье немыслимо упали, решили купить квартиру в Майами. Чтобы не было скучно в чужом и далеком городе, они уговорили еще две пары присоединиться к ним. В итоге Ирина и Андрей стали владельцами квартиры в Соединенных Штатах Америки, о чем еще несколько лет назад не могли и помыслить. Америка была такой далекой и недоступной! До покупки квартиры они никогда даже там не были.

Из окна нового жилища открывался шикарный вид на побережье. Дом стоял на первой линии в самом лучшем районе Майами, через дорогу начиналась широкая полоса пляжа, лучшие рестораны и шопинг-центры города находились в поле зрения. Было настолько светло и ярко, что с непривычки после темного московского неба ослепляло. А до белоснежных стен их новой квартиры Андрей даже боялся дотрагиваться. Все было нереально и сказочно, и мозг отказывался воспринимать действительность.

Андрей уже привык к большим деньгам и принимал как должное все блага, которые они ему давали на родине, но до конца поверить в то, что он смог реализовать свои мечты и в другой стране, не удавалось.

Стоя на балконе собственной квартиры и наблюдая за закатом солнца, медленно опускающегося в темный океан, Андрей испытывал эйфорию. Его распирало от счастья, от гордости за самого себя, от того, что он, простой русский парень, находился в своих нереально огромных апартаментах в Америке и пил дорогое шотландское виски.

На балкон вышла Ирина. Она держала в руках бокал с шампанским. Маленькие пузырьки весело искрились в лучах заходящего солнца и, медленно поднимаясь к поверхности, лопались. Глаза Ирины тоже светились от счастья. В них легко читались волнение и предвкушение сладкой жизни. Ему нравилось, что жена, так же как и он, испытывает удовольствие от происходящего.

Андрей взглянул на нее и отметил, что она все еще хороша, несмотря на три беременности и уже далеко не девичий возраст. Конечно, Ирина не шла ни в какое сравнение с теми молоденькими подтянутыми девицами, которые постоянно вились вокруг него. Но она была такая родная, такая до боли своя, что в этот миг ему показалось, будто нет на свете прекрасней женщины. Андрей положил руку ей на бедро и почувствовал желание, которого уже несколько лет не испытывал к жене. Он взял из ее рук бокал, поставил на стоящий рядом столик и притянул к себе. Коснувшись чувственных губ Ирины и почувствовав, как полная грудь прильнула к его груди, он потерял терпение и, даже не удосужившись дойти до кровати, опустил ее на прохладный пол. Такого потрясающего секса у них не было давно.

Идея с Доминиканой возникла позднее, когда вылизанные городские пейзажи Майами приелись и захотелось чего-нибудь другого, более первобытного и не испорченного современной цивилизацией. Внимательно понаблюдав за новыми американскими друзьями, Ирина отметила, что многие предпочитают отдыхать на островах Карибского бассейна. Сен-Бартс, американский прототип Сан-Тропе, принимал на своей территории исключительно звездных и богатых постояльцев, другие же острова были не столь взыскательны к гостям и позволяли наслаждаться своими красотами людям, чьи кошельки не распухали от гигантского количества втиснутых туда золотых и платиновых кредитных карточек.

Ирина и Андрей останавливались на всех островах, не спеша изучали их. Но, будучи честными сами с собой, они признались друг другу, что ни один остров не заставил их сердца трепетать от восторга, как это было, когда они впервые увидели Майами. Да, все было прекрасно – это истинный рай на земле: такой изумительно-чарующей, манящей и идеально созданной Творцом природы они больше нигде не видели. Но сердцу не прикажешь, и деньги, готовые упасть на счет какого-либо местного торговца недвижимостью, так и остались ждать своего часа.

Совершенно не предвидя никаких изменений в своей жизни, Андрей и Ирина вместе со своими русскими друзьями решили слетать на пару недель на Кубу, чтобы воочию увидеть и прочувствовать режим Кастро. Однако в очередной раз, как это стало бывать в последние годы, уже далеко не молодой Кастро пропал с экранов телевизоров и залег в больницу. По Америке поползли слухи, что Кастро покинул наш бренный мир и на Кубе вот-вот случится переворот. Побоявшись оказаться в гуще революционных событий, Ирина и Андрей решили не рисковать, а потому поменяли билеты и отправились в Доминиканскую Республику. Это, конечно, не дышащая историей колоритная Гавана, но, как уверял менеджер в туристической компании: «Посмотреть тоже есть на что».

Как только Ирина спустилась с трапа самолета, она без памяти влюбилась в доминиканскую землю. Ей нравилось все: и необузданная дикая природа, и беспокойный, вечно возмущающийся океан, и удушающая, но согревающая влажность, и жаркое беспощадное солнце, а главное – ленивые, но бесконечно довольные своей жизнью доминиканцы. Веселая и бесшабашная Доминиканская Республика пришлась всем по душе, да и не требовала больших затрат. Поэтому ровно через неделю был оформлен договор купли-продажи, и семья из России начала обживаться в своем доме на далеком тропическом острове, который, любя, окрестили «дачей».

С тех пор они проводили «на даче» каждое лето, проездом минуя Майами, даже не испытывая никакого желания там задержаться. Ирина настолько полюбила жизнерадостный, источающий безграничное счастье остров, что сразу же по возвращении в Москву мечтала вновь туда вернуться.

Вот и сейчас она в душе ликовала, чувствуя, что эта поездка принесет много новых впечатлений, а может, даже перемен. По крайней мере, она рассчитывала здесь забыть хотя бы на время о своих проблемах.

Ирина медленно спустилась по трапу, придерживая за руку свою младшую дочь Таню. Двое старших детей шли за ней с няней. Андрей замыкал семейную процессию. Прямо у трапа, весело размахивая руками и широко улыбаясь, стоял смуглолицый молодой человек. Ирина помахала в ответ рукой.

– Ола, сеньори! – закричал он и в нетерпении подпрыгнул.

– Ола, Хуан, – кивнула Ирина.

Как только они ступили на землю, старшие дети с визгом бросились на шею Хуану и, перебивая друг друга, громко затараторили на ломаном испанском. Хуан весело засмеялся – несмотря на свой щуплый вид, он, казалось, совсем не чувствовал тяжести висящих на нем детей.

Как только первые эмоции утихли и дети наконец-то отпустили Хуана, он подошел к Андрею и с почтением пожал ему руку. С Ириной же они по-дружески расцеловались в щеки.

– Как дела, Хуан? – поинтересовалась Ирина, направляясь к машине.

– О, все прекрасно, сеньора! Дом полностью готов к вашему приезду. Мария всё-всё привела в порядок. Машину я помыл, заправил полный бак, так что можем ехать куда угодно!

– А продукты вы купили? – уточнила Ирина.

Хуан растерялся и вжал голову в плечи:

– Сеньора, я как-то не подумал об этом!

«Ничего странного, – сказала сама себе Ирина, – уже за то, что не забыл нас встретить, тебе памятник поставить надо. А то ведь мог сейчас сидеть где-нибудь под деревом, пить пиво и играть с друзьями в домино».

Однако вслух Ирина ничего не произнесла. Она не хотела огорчать Хуана, их верного помощника в Доминикане, без которого им было бы очень непросто привыкнуть к местной жизни. Хуан стал для них самым близким человеком на острове. Именно он объяснил и показал им, что значит жить в Доминиканской Республике. А ведь первое время Ирина с Андреем ничего не понимали. Если не сказать больше – некоторые вещи их раздражали. Например, полная безответственность местных жителей, которым ничего не стоило пообещать что-нибудь и уже в следующую секунду забыть об этом. Так что если бы они вовремя не встретили своего драгоценного Хуана, то вряд ли бы задержались на острове так долго.

– Не страшно, – решила приободрить Ирина Хуана, – сейчас приедем домой, немного передохну, и съездим с Марией на рынок. Купим свежих продуктов.

Хуан снова заулыбался как ни в чем не бывало.

– Как точно вы сказали, сеньора! Все получилось даже лучше! Если бы я купил продукты вчера, то сегодня они были бы уже не свежие.

Ирина вышла на веранду, опустилась в белое, потертое временем, ветром и соленым воздухом кресло-качалку и протянула руку за коктейлем, стоявшим на низеньком плетеном столике. Она медленно потянула из трубочки благоухающий мятой мохито и с упоением откинулась на спинку кресла. Она посмотрела вдаль, и на губах ее появилась нежная улыбка. Крошечные морщинки-лучики появились в уголках глаз – она увидела детей, бегающих по кромке океана и пытающихся затолкать друг друга в воду. Сумасшедшая, ни с чем не сравнимая волна эйфории и удовлетворения захлестнула ее – впрочем, как всегда, когда она видела своих малышей счастливыми. Только спустя годы, трижды став матерью, она научилась распознавать и ощущать прекрасные эмоции, связанные с материнством. Это счастье пришло к ней не сразу. Долгое время в душе при общении со своими собственными детьми она ощущала пустоту. Но сила природы взяла свое, и тело, создавшее трех малышей, не смогло оставаться равнодушным при виде их горестей и побед.

Позади хлопнула дверь, и по деревянному полу застучали каблучки. Ирина удивленно обернулась и уже через секунду, резко вскочив с кресла, расправив руки словно крылья, помчалась к подруге.

– Мила! Дорогая! Как я рада тебя видеть! – закричала она, обнимая молодую высокую девушку.

Мила, довольно улыбаясь, сделала робкую попытку высвободиться из крепких объятий:

– Ирочка, я тоже очень рада, но наша встреча будет недолгой, если ты и дальше будешь меня душить.

– Извини, извини, – пролепетала Ирина, – я не заметила, что делаю тебе больно. Просто я так рада! – искренне посетовала она.

– Я тоже жутко соскучилась, – наконец-то обретя свободу и глубоко вздохнув, проговорила Мила. – Почему вы в этом году так поздно?

– Андрей боялся ехать сюда после землетрясения на Гаити. Думал, здесь полно голодных беженцев, толпы мародеров и убийц, – сказала Ирина, направляясь к бару. – Мохито?

Девушка удивленно вскинула брови:

– Да, спасибо. Сама удивлена, но ничего подобного не произошло. Власти Доминиканы прочно держат границы на замке. Они организовали гуманитарный лагерь на территории Гаити и помогают людям там, но к себе никого не пускают. В противном случае землетрясение на той стороне острова показалось бы ягодками: здесь все было бы разграблено и уничтожено за день.

– Значит, в чем-то Андрей был прав, – нахмурилась Ирина, но уже через секунду вновь улыбалась. – Хотя в итоге оказалось, что женщина всегда права! И я безумно счастлива, что здесь!

– Ты не представляешь, как счастлива я! – улыбаясь, призналась Мила. – В этом году русских очень мало. Ну, разве что в отелях. Поэтому по душам поговорить не с кем.

– Виллы рядом с нами никто не снимает? – поинтересовалась Ирина.

– Ты знаешь, половина стоит пустыми, а в остальных живут американцы.

– Думаешь, всех спугнуло землетрясение?

– Как ни крути, но людей это напугало, – пожимая плечами, ответила Мила и поставила пустой бокал на столик.

– Еще бокальчик?

– Не откажусь. Я не пила уже давно.

– А как же твой традиционный бокал красного вина за ужином? – удивилась Ирина.

– В одиночестве и спиться можно. Поэтому спиртное было под запретом.

– Ты к себе слишком строга, – покачала головой Ирина, протягивая подруге бокал.

Мила, ничего не отвечая, сделала большой глоток холодного напитка и в блаженстве закатила глаза.

– Уходишь в отрыв? – смеясь, спросила Ирина.

– О да! Слава богу, что ты здесь, – вздохнула Мила. – Я уже начала грустить.

– А как же твои малышки? Неужели они оставляют тебе время для грусти? Раньше, по крайней мере, у тебя не было и минуты покоя.

– Ты знаешь, Иринка, они за год подросли и стали более самостоятельными. Да я и няню хорошую им нашла. Так что появилась уйма свободного времени, и моя неутомимая натура жаждет активной деятельности. Честно говоря, даже подумывала поискать работу.

Мила обосновалась в Доминиканской Республике практически сразу после рождения дочек. Ее малышки появились на свет в Америке. Одну она родила сама. Вторую вынашивала суррогатная мать. Родились девочки с разницей в два дня. Эта, казалось бы, абсурдная ситуация была совершенно закономерной. Дело в том, что, уже совсем отчаявшись родить – после вынесенного лучшими врачами Москвы вердикта «бесплодие», – а также из-за отсутствия постоянного спутника жизни, Мила решила не терять зря времени и найти суррогатную мать для своего будущего ребенка. Выносить ребенка она сама не могла из-за перенесенной операции, по крайней мере, в этом ее заверили врачи, поэтому надо было искать женщину, готовую ей помочь. Все попытки сделать это в Москве не увенчались успехом. Да и доверия к русским женщинам не было. Мила боялась, что женщина может оказаться пьяницей и наркоманкой или еще хуже – убежит с ее ребенком. В итоге она приняла непростое для себя решение и уехала за ребенком в Америку. Это было сложно, потому что ей пришлось продать в России свой бизнес, который она поднимала долгие годы. Но желание стать матерью перевешивало все, а вырученные от продажи деньги позволяли бы Миле беззаботно существовать несколько лет. Что она и планировала сделать.

Однако ее планам не суждено было сбыться. С головой окунувшись в новый роман, Мила обнаружила, что беременна. Поверить в это было нереально, ведь она уже давно смирилась со своим бесплодием.

Отношения с отцом будущего ребенка были запутанные, а точнее сказать, их вообще не существовало. Это был очень богатый влиятельный восточный мужчина, к тому же давно женатый и не собирающийся бросать жену, которая была для него больше, чем спутница жизни. Она – мать его детей, и этим все сказано. Мила очень боялась, что, узнав о ее беременности, он просто-напросто отберет у нее ребенка, поэтому порвала с ним все отношения и скрыла эту новость. Однако совесть не давала спать спокойно, и через несколько месяцев она во всем призналась. Как ни странно, любовник воспринял новость спокойно и даже обрадовался. Отбирать ребенка он не собирался, но и разводиться ради малыша у него намерений не было. В итоге после рождения своих дочурок Мила улетела в Россию в статусе матери-одиночки.

Однако не было бы счастья, да несчастье помогло. Жена ее любовника умерла. Она была серьезно больна уже многие годы. Женщина знала о внебрачном ребенке, однако, будучи мудрой, не стала препятствовать их общению, более того – находясь при смерти, попросила мужа жениться на женщине, родившей ему дочь. Сказка оказалась со счастливым концом, и единственной ложкой дегтя было то, что дети мужчины не приняли его новую жену. Впрочем, Милу это мало огорчало. Она была счастлива со своими малышками и давним другом, который полюбил ее дочку от неизвестного донора спермы так же, как свою родную. Разве может женщина в подобной ситуации роптать на судьбу?

– Чужие дети растут быстро, – резюмировала Ирина грустно, услышав идею подруги найти работу.

– Ты знаешь, у меня даже появился страх, что они незаметно повзрослеют и уйдут от меня, покинут наш дом. Будут жить самостоятельно, вдали от меня…

Ирина занервничала, встала с кресла и подошла к бару.

– Ты будешь что-нибудь? Ром с колой?

– Да, спасибо, не откажусь, – кивнула Мила.

Ирина не спеша открыла бутылку местного рома и, ловко смешав его с колой, добавила несколько кусочков льда.

– Мила, умоляю, не дави на больное место. Моя сегодняшняя жизнь полностью подчинена детям, – протягивая бокал, призналась она. – С раннего утра и до поздней ночи я рядом с ними. Что буду делать, когда они вырастут, ума не приложу. Меня пугает будущее. Я прямо-таки чувствую, что рано или поздно останусь одна, став неинтересной и мужу, и детям. С мужем это уже произошло… Честно говоря, ненавижу себя за то, что растворилась в детях, в семье. Этого все равно никто не оценит!

– Слушай, у тебя же не грудные малютки. Может, переложить часть обязанностей на прислугу, а самой постараться воплотить нереализованные амбиции? – робко предложила Мила.

– Слишком поздно, – упавшим голосом заявила Ирина. – Я ничего не умею делать. Кому нужен работник, у которого нет опыта работы? Да к тому же возраст приближается к сорока… Боюсь, ни один работодатель даже не посмотрит в мою сторону.

– Послушай! – Мила подалась вперед, и у нее заблестели глаза. – Твой муж богатый и влиятельный человек. Попроси его о помощи.

Ирина опустила взгляд в бокал и на несколько минут замолчала, словно обдумывая предложение подруги.

– Ты плохо знаешь моего мужа, – ответила она.

По ее тону Мила почувствовала, что лучше не продолжать этот разговор, а потому резко сменила тему:

– Надолго вы?

– Как всегда, – все еще печально ответила Ирина. – До конца лета. Осенью сыну в школу, придется возвращаться.

– Может, и я вернусь, – уверенно заявила Мила. – Хватит жить затворницей, пора переходить к активной жизни. А пока-а-а, – протянула она, задорно улыбаясь, – будем с тобой наслаждаться жизнью и отрываться по полной! Я здесь нашла неподалеку приличную дискотеку. Туда ходят не только местные. Я уже узнала, что там можно взять учителя, так что к концу сезона мы с тобой будем лихо отплясывать меренге.

– Меренге? – в недоумении приподняла брови Ирина. – А не стары ли мы с тобой для нее?

– Немедленно замолчи! – замахав руками, запротестовала Мила. – Старые! Слышать ничего подобного не хочу! Никогда себя не программируй на плохой исход. Моя жизнь тому доказательство. Если бы после операции я ударилась в панику или раскисла, думаешь, были бы сейчас мои малышки со мной? Нет! Все дело в наших мозгах, – уверенно продолжила она, постучав себя по голове. – Любая негативная мысль, словно паразит, вживляется в мозг и тело, уничтожая нас изнутри.

– Не поспоришь, – тихо произнесла Ирина и, откинувшись на спинку кресла, кинула взгляд на берег, где ее дети с визгом носились, поднимая в воздух тысячи брызг, которые, взлетая к небу, ловили лучи заходящего солнца и переливались разными красками.

Солнце постепенно погружалось в морскую пучину. Представшая перед подругами картина так и просилась на какую-нибудь открытку, которую хочется послать друзьям с отдыха.

В воздухе повисла тишина, которую нарушали лишь крики детей и шум накатывающих на берег волн. Женщины задумались, каждая о своем. И эти мысли были настолько сокровенными, что говорить вслух о них было бы неправильно.

Ровно неделя у Ирины ушла на то, чтобы как следует обустроиться в доме и наладить быт. Она могла бы сделать все намного быстрее, но не надо забывать о том, что заставить работать доминиканцев не так-то просто. Ирина знала, что за время пребывания на острове ей придется держать всю обслугу в ежовых рукавицах, в противном случае через пару дней они вообще перестанут ходить на работу.

Сегодня с утра Ирина вместе с кухаркой и Хуаном собралась ехать на рынок за продуктами. В первый год жизни на острове для Ирины стало откровением, что все овощи и фрукты, даже если их держать в холодильнике, хранились не больше трех дней. Уже позднее она поняла, что в действительности означает «экологически чистые продукты». Отсутствие химии, искусственных удобрений и растворов для увеличения срока хранения продуктов для Доминиканы настолько же естественны, как для жителей Москвы не первой свежести помидоры, хранящиеся почти две недели.

А какой незабываемый вкус был у местных фруктов и овощей! Дети поглощали их в огромных количествах. Да и сама Ирина не прочь была побаловаться свежевыжатыми соками и экзотическими фруктами.

Машина медленно притормозила у кокосовой пальмы напротив рынка. Ирина с кухаркой Марией вышли из автомобиля и не спеша побрели к торговым рядам, неприхотливо разместившимся прямо на пыльных дорожках. Кое-где заботливые продавцы потрудились: положили свои продукты на картонные коробки или постелили разноцветные лоскутки ткани.

Рынок гудел словно улей. Сотни разных голосов – низких и высоких, звонких и глухих – переплетались и, сливаясь в единый монотонный шум, издали напоминали яростное жужжание пчел.

Рано утром, пока солнце еще не раскалило палящими лучами землю острова, мужчины и женщины медленно стекались к месту, которое через некоторое время должно было превратиться в импровизированный рынок. Люди приходили сюда вовсе не для того, чтобы сделать покупки, а с совершенно иной целью – встретиться и пообщаться друг с другом. Правда, если быть до конца откровенными, часто это происходило не из-за недостатка общения, а из-за отсутствия денег.

И многие с удовольствием купили бы пару свежих помидоров и десяток куриных яиц, если бы в их карманах звенели монеты.

Ирина любила походы на рынок. Они были для нее своего рода глотком свежего воздуха, вселяющим хорошее настроение и оптимизм. Толпа разных людей – то ли действительно пришедших за покупками, то ли бесцельно слоняющихся вдоль прилавков – была настолько яркой и жизнеутверждающей, что полученного от нее заряда энергии хватало на несколько дней. А разложенные на прилавках яркие, источающие сладкий аромат фрукты вызывали пьянящее головокружение. Столько свежайших, только что сорванных с деревьев и грядок овощей и фруктов Ирина не видела никогда и нигде. Многие из них были настолько редкими, что Ирина впервые попробовала их лишь здесь, в Доминикане.

Единственное место на рынке, куда не любила заходить Ирина, был угол, отведенный торговцам мяса. Запах разлагающейся на солнце плоти чувствовался уже издалека. Эта мерзкая вонь тухнущего мяса была настолько невыносима, что у Ирины к горлу подкатывал ком, и она с трудом подавляла рвотный рефлекс.

Однако, несмотря на это, любопытство или низменные человеческие чувства, требующие крови и плоти, иной раз тянули Ирину к этому месту. Она одновременно с отвращением и с плотоядным наслаждением рассматривала, как алая кровь медленно капает на пыльную землю, а вокруг туш животных вьются десятки и сотни мух. Эта картина была настолько притягательна в своей отвратительности, что несколько раз даже снилась Ирине.

Сегодня у Ирины было яркое солнечное настроение, и она решила ограничиться покупкой ароматных фруктов и овощей. Покупка птиц была поручена Хуану, который знал, где достать еще совсем недавно бегающую курочку.

– Ола, сеньора! – защебетала по-испански торговка, увидев перед собой белую, а значит, по ее мнению, богатую женщину. – У меня самые лучшие помидоры, цуккини, баклажаны, картошка, а зелень… Только понюхайте!

– Да-да, – ответила Ирина и с удовольствием и наслаждением приступила к тому, ради чего она, собственно говоря, и приехала, – к покупке еды для своей семьи.

С упоением выбирая овощи, Ирина не заметила, как к ней подошла немолодая, но симпатичная женщина и, улыбаясь, наблюдала за ней уже несколько минут. В конце концов, поняв, что увлекшаяся Ирина ничего не замечает, она подошла и легонько тронула ее за плечо.

От неожиданности Ирина вздрогнула и резко обернулась. Строгое удивленное лицо моментально преобразилось – Ирина засветилась от счастья и, выронив на землю картофелины, крепко обняла женщину.

– Не может быть! – воскликнула она. – Маринка, что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – целуя ее в щеку, ответила та. – Отдыхаю.

Ирина немного отстранилась, так и не разжав рук.

– Отдыхаешь? Это возможно?

– Когда-то же надо было начать, правда?

– У тебя что-то случилось, – утвердительно заявила Ирина.

Женщина громко рассмеялась, обнажив крупные зубы. Тоненькие морщинки лучиками разбежались от уголков глаз.

– Почему сразу «что-то случилось»? Я взяла тайм-аут. Решила заняться собой.

– Марина, и это говоришь мне ты! Ты, которая столько лет стыдила меня за то, что я сижу дома? – удивленно покачала головой Ирина.

– Ну, не расстраивайся так! – вновь задорно засмеялась старая знакомая.

В этот раз Ирина успела заметить, что смеялась она лишь губами, а глаза остались холодными и бесстрастными, словно стеклянными.

– Может, заедешь к нам сегодня? Я приготовлю ужин, а затем мы с моей подругой, она здесь живет, собрались пойти на дискотеку. Как тебе идея? – внимательно вглядываясь в лицо Марины, спросила Ирина.

– Да-да, – торопливо проговорила та, отводя глаза, – я подумаю. А будет большая компания?

– Нет. Мы с Андреем, дети и моя подруга Мила с детьми.

– Хорошо. Надеюсь, у меня получится. По крайней мере, постараюсь, – неопределенно ответила Марина. – Ну, я побежала. До вечера! – поспешно добавила она и растаяла в толпе.

– Пока-пока, – уже в никуда ответила Ирина.

Некоторое время она в недоумении стояла, пытаясь понять, что ее насторожило и взволновало в поведении Марины. Вокруг шумели голоса, мимо сновали люди, задевая и толкая ее локтями, но Ирина буквально вросла в землю.

Ирина училась вместе с Мариной в Москве в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза. Первым языком был испанский. Английский – вторым. Правда, учились они на разных курсах: Ирина на первом, а подруга на пятом. Ко всему прочему, для Марины это было второе высшее образование. Она была старше Ирины на двенадцать лет, но это не помешало девушкам подружиться. Две первые красавицы института, как ни странно, не стали враждовать, а, наоборот, нашли множество точек соприкосновения. Они обе получали удовольствие от учебы, с упоением читали Сервантеса в оригинале, обожали театр, посещали всевозможные модные мероприятия, не забывая при этом время от времени встречаться с молодыми людьми.

Разница в возрасте не была помехой. Внутренне они не чувствовали ее, а посторонние люди не признавали и внешне, потому что слегка полноватая, с пышными формами Ирина выглядела немного старше своего возраста, а худая как жердь, с длинными белыми волосами, обрамлявшими правильное узкое лицо, Марина выглядела очень молодо.

Девушек связывало очень многое. Они поддерживали друг друга и после провальных сессий, и после безуспешных попыток устроиться на работу, и, конечно же, после неудачных романов. Трудно было найти двух более преданных подруг.

Однако, как это обычно и бывает, их близкую дружбу разрушил мужчина. После окончания института Марина пошла работать в испанское торговое представительство. Там, по ее словам, она встретила любовь всей своей жизни: безумно красивого испанского бизнесмена Диего, который увез ее в Мадрид.

Марина без сожалений покинула свою подругу, а вот Ирина очень долгое время не находила себе места и проводила время в одиночестве. Она была обижена на Марину, что та вот так в один миг променяла ее на первого встречного. «А как же женская дружба?» – вопрошала Ирина и дулась на Марину. Со временем неприязнь рассеялась, и подруги снова стали созваниваться. Однажды Марина даже приехала с Диего в Москву. Ирина сразу поняла, почему подруга так быстро согласилась выйти замуж. Диего был идеалом мужчины: красив, галантен, щедр и богат. Если быть честной до конца, она даже немного влюбилась в мужа своей подруги. Украдкой с завистью она смотрела, как Диего обнимает и целует Марину, и у нее в душе поднималась странная волна протеста, будто это был ее собственный муж.

Однако Ирина гнала от себя эти пагубные мысли, потому что она не могла себе позволить предать свою давнюю подругу. Хотя возможность была: она не раз ловила на себе заинтересованный взгляд Диего.

Московские каникулы закончились, и дружба двух девушек продолжилась по телефону. Ирина вышла замуж и начала с регулярной периодичностью производить на свет детей. Марина же оставалась бездетной. Со временем звонки стали более редкими, а затем в норму превратилось то, что девушки созванивались только по праздникам, поздравить друг друга. Они знали жизни друг друга лишь поверхностно, что при этом творилось у каждой в душе – оставалось потемками для обеих.

Сказать, что увидеть Марину здесь, в Доминикане, было для Ирины неожиданностью – значит не сказать ничего. Это было для нее шоком, от которого она не могла оправиться целый день.

Она не переставая думала о подруге. Появление Марины ее озадачило. Казалось бы, Ирина должна быть счастлива, что через столько лет вновь увидела свою старую подругу… Но нет. Эта встреча оставила больше вопросов, чем дала ответов. Ирина инстинктивно чувствовала исходящую от Марины беду. И тем сильнее хотела вновь встретиться с ней и выяснить, что именно заставило ее беспокоиться.

Ужин был просто восхитителен! Ирина вместе с Марией сделали невероятное: свежайшие салаты, бесподобная запеченная курица с хрустящей корочкой и чудесное домашнее мороженое, приготовленное из купленных на рынке ягод.

Компания сидела на открытой веранде, выходящей прямо к океану. Солнце все еще стояло высоко в небе, но уже чувствовалось легкое дуновение ветерка, которое принесло жителям острова облегчение после жаркого дня. Океан пока оставался спокойным и бесстрастным, полным разнообразных цветов – от нежно-голубого до иссиня-черного. Но очень скоро, как только солнце спрячется за водной гладью, он превратится в источающую опасность пучину, готовую поглотить любого, кто будет с ним неосторожен.

– Ирина, ты богиня! – отодвигая от себя тарелку, вздохнула Мила. – Как ты готовишь!

– Не преувеличивай мои таланты, – улыбнулась Ирина. – Все дело в свежих продуктах.

– Ну, не скромничай! – замахала руками Мила. – Мне хоть только что сорванное с грядки дай, я все испорчу.

– Людмила права, – вступил в разговор молчавший до этого Андрей. – Ты нас всех удивила.

– Я, честно говоря, вообще не собиралась есть, – приложив руку к груди, призналась Мила, – пытаюсь худеть. Но ты не оставила мне шансов.

Ирина рассеянно улыбнулась в ответ и в очередной раз бросила взгляд на входную дверь. Мила поймала ее взгляд. Весь вечер Ирина была сама не своя. Она была нервной и неразговорчивой, даже несмотря на то, что Мила перебрала все животрепещущие темы вплоть до обсуждения общих знакомых. Ирину ничего не трогало. Она была поглощена своими мыслями.

– Можно попросить еще вина? – обратилась Мила к Ирине, пытаясь привлечь ее внимание.

– О да! Конечно! – Ирина вскочила и бросилась к бутылке, стоявшей на другом конце стола.

– Дорогая, очень приятно, что ты так заботишься обо мне. Но, честное слово, я этого не заслужила, – Мила поджала губы и, вопросительно покосившись на Ирину, заметила: – Ты так обходительна, что можно подумать, будто ты в чем-то передо мной провинилась.