Текст книги "Не Dolce Vita"

Нонна явно не хотела отступать. Я прекрасно знала, что, помимо заботы обо мне, ею еще движет и любопытство. Но, поняв, что от меня все равно не услышит никаких страстей, она, пересилив свою сущность, принялась рассказывать о себе.

– Хорошо. У меня все в порядке. Несмотря на кризис, готовлю к открытию очередной бизнес. Мой Сергей оказался душкой! Я не прогадала, что вышла за него замуж. Вот наметили с ним в сентябре поехать в Индию практиковать йогу. Записались на курсы медитации в Дхарамсале. Представляешь, будем как малые дети. Я тебе, наверное, не успела сказать, что мы теперь вдвоем стали приверженцами другого образа жизни?

– Значит, ты и его в свою секту затащила? – смеясь, спросила я.

– Ничего смешного, – обиделась Нонна. – Все очень серьезно. Это же совершенно другая жизнь. У меня все разделилось на «до» и «после».

– Не обижайся, Нонн. Мне приятно, что ты нашла себя. Может, и мне попробовать? – подумала я вслух.

– Точно! – обрадовалась Нонна. – Поехали с нами в Индию. Это же то, что тебе надо! Курсы випассаны… Тебе это поможет понять себя, ведь этот метод медитации переводится буквально «взгляд внутрь». Как я раньше не догадалась взять тебя с собой? – сокрушалась подруга.

– Боюсь, это вряд ли получится, – задумалась я о том, что за последние два дня уже дважды отказываюсь от поездок, в которые меня приглашают.

– Почему? – расстроилась Нонна, которая уже начала строить планы нашей совместной поездки.

– Не могу вот так неожиданно бросить Антона, – призналась я.

– Ясно, – протянула Нонка. – Тогда хоть найди себе учителя в этом своем Омане!

– Попробую, – согласилась я.

Я услышала, как хлопнула входная дверь. Значит, вернулся Антон. А мне почему-то не хотелось, чтобы он слышал мой разговор с подругой.

– Нонночка, извини, но мне надо срочно идти. Я тебе еще перезвоню.

В столовую вошел Антон и улыбнулся мне. В руках он держал полотенце, которым вытирал пот с лица и шеи.

– Доброе утро, Варечка. Давно встала? – ласково спросил он, словно вчера между нами не было никакой ссоры.

– Минут тридцать назад, – постаралась как можно более холодным тоном ответить я.

Антон бросил на меня вопросительный взгляд, поняв мое настроение, пожал плечами и направился к лестнице:

– Я скоро к тебе присоединюсь. Только приму душ.

Как только он вышел из столовой, у меня снова зазвонил телефон. Я посмотрела на определившийся номер. Это опять звонила Нонна.

– Да, дорогуша? Ты что-то забыла сказать? – сразу задала я вопрос.

– Слушай, до меня только что дошло! Мы же с Сергеем летим в Индию через Дубай и решили остановиться там на несколько дней. Я, конечно, не была отличницей и география явно не мой конек, но, по-моему, это где-то недалеко от тебя?

– Действительно недалеко, – согласилась я. – Ты хочешь спросить меня об этом?

– Ну ты и тугодум! – удивилась Нонка. – Неужели не поняла?

– Нет, – призналась я.

– Надо встретиться! Мы же будем вместе на этом… как его… Аравийском полуострове, – возбужденно продолжала подруга. – Что молчишь?

– Идея хорошая, – осторожно согласилась я. – Давай я подумаю и перезвоню тебе.

– И думать нечего. Жду тебя в следующий понедельник в гостинице «Аль Кассар», в лобби, в четыре часа. Если не приедешь, мы с тобой не подруги. Пока, – заявила Нонна и отключилась.

Я положила телефон на стол и усмехнулась, вспомнив напористость и упрямство своей подруги. Она никогда не пасовала перед жизненными трудностями. Смело бросалась во все тяжкие, никогда не боялась круто менять свою жизнь. Ее полная и безоговорочная уверенность в завтрашнем дне внушала оптимизм всем окружающим. Даже увлечение йогой не сделало ее уравновешенной и спокойной. Импульсивность и горячий нрав были неотъемлемыми чертами ее характера.

Предложение Нонны меня заинтриговало. Я почувствовала острую необходимость вырваться из своей золотой клетки и ощутить давно забытый вкус свободы и независимости.

Минут через десять Антон спустился ко мне. В белой рубашке, со свежим загаром он выглядел очень привлекательно, в отличие от меня – неумытой и непричесанной, замотанной в хоть и дорогой, но помятый халат. Посматривая на Антона, я пригладила волосы на голове и незаметно ущипнула себя за щеки, чтобы вызвать небольшой румянец.

– Ты хотела со мной поговорить? – отпивая свежесваренный кофе, спокойно спросил Антон.

– А ты не хотел? – ответила я вопросом на вопрос, потому что не знала, что сказать.

– Нет, не хотел. Думаю, наша очередная попытка выяснить, кто прав, а кто виноват, потерпит полное фиаско. Мы лишь снова потреплем друг другу нервы, а я от этого устал.

– Конечно, легко говорить, когда это именно ты вчера в порту начал устраивать сцену…

Антон уже хотел что-то ответить, но, спохватившись, развел руками:

– Варвара, пожалуйста, давай не будем обсуждать, кто что начал. Согласен, я перегнул палку. Но и ты пойми меня, это был очень важный прием, на котором решается множество деловых вопросов. А ты из-за какого-то рыбака могла все сорвать.

Я не стала говорить Антону, что опоздала вовсе не из-за рыбака, а потому что хотела опоздать, хотела заставить его нервничать, хотела отомстить за невнимание, на которое он меня обрек. Как бы жутко это ни звучало, но я сделала это нарочно.

– Это не какой-то рыбак, а человек, который нуждался в помощи…

– Согласен, но если бы ты вызвала спасателей из порта, этого было бы достаточно.

– В следующий раз так и поступлю, – пришлось согласиться мне, потому что очередное мое возражение уже точно переросло бы в ссору.

– Ты вчера была очень красивая, – неожиданно произнес Антон.

От его слов я даже смутилась.

– Приятно видеть, что мои слова доставляют тебе удовольствие.

Антон по-прежнему читал меня как открытую книгу. Я продолжала молчать, а он, глядя мне в глаза, продолжил:

– Ты привлекла всеобщее внимание. Многие мужчины не сводили с тебя глаз. Я в конце вечера даже разозлился, что они так на тебя глазеют.

От удовольствия я даже захихикала:

– В чем тебе не откажешь, так это в умении говорить комплименты.

– Комплименты могут содержать в себе долю лжи. Я всегда тебе объяснял, что говорю только правду.

– Что ж, спасибо, – поблагодарила я.

– О чем ты так долго говорила с Фаиной? – прищурив глаза, поинтересовался он.

– Обо всем и ни о чем, – вспоминая вчерашний разговор, ответила я. – А кто она?

– Человек мира.

Этот ответ не удовлетворил мое любопытство, поэтому я продолжила расспрашивать о вчерашней незнакомке.

– Я не очень поняла: Фаина сказала, будто она русская, но в то же время призналась, что в ней течет африканская кровь.

– Каждый, кто вырос в России, имеет право считать себя русским. Тем более Фаина, которая прожила большую часть своей жизни там.

– А что она делает в Омане?

– Не знаю, сам был удивлен, когда встретил ее здесь. Думаю, сюда ее могли привести только деньги.

Я удивленно посмотрела на Антона:

– Мне показалось или фраза «сам был удивлен, встретив ее здесь» означает, что ты знал Фаину до этого?

– Да, – неохотно признался Антон. – Я ее знаю уже больше десяти лет.

– Ничего себе, – присвистнула я, – и тебе нечего рассказать мне о ней?

– А тебя гложет любопытство? Не боишься, что когда-нибудь известная тебе пословица воплотится в жизнь? – рассмеялся Антон.

Я закатила глаза. С малых лет стоило мне что-либо спросить, все отвечали одно и то же: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Слышать подобную глупость от Антона было выше моих сил.

– Отвечать на это не буду. Лучше расскажи о Фаине. Кто она? Чем занимается?

– Это темная личность с темной историей. Толком никто не знает ничего. В советские времена она фарцевала. Дефицитный товар тогда, сама знаешь, отрывали с руками. Но за долгие годы, как ни странно, так ни разу и не была поймана органами, у нее вообще не было никаких проблем, что породило слух о том, будто она сама имеет звание, а ее спекулянтство – лишь прикрытие, чтобы втереться в доверие к интересующим органы людям. Сразу же оговорюсь: это только слухи. Точно никто ничего не знает.

Меня так захватил рассказ Антона, что я, отодвинув свой завтрак и открыв рот, слушала его с жадным любопытством. Я редко по жизни встречала столь неординарных людей, как Фаина, поэтому мне было интересно узнать о дальнейшей ее судьбе.

– В эпоху перестройки она пропала. Ее видели в разных частях мира, кто-то говорил, что она продает нефть, а кто-то – недвижимость. Думаю, что в ее жизни было все. Торговля и посредничество у нее в крови.

– А где с ней познакомился ты?

– В самом конце девяностых она стала частым гостем различных вилл на Лазурном побережье. На одном из вечеров я с ней и столкнулся. Точнее, сначала я познакомился с ее мужем.

– Она замужем? – переспросила я.

– Да, и здесь все тоже не просто. В свое время Фаина меняла мужей с периодичностью в три-четыре года. Может, они ей надоедали, а может, она, не дожидаясь, пока бросят ее, уходила первая. Причем все мужья Фаины были моложе ее как минимум на десять-пятнадцать лет. Чем старше становится она, тем моложе ее мужчины. Последний муж моложе Фаины на тридцать лет.

– Ого! – от удивления я покачала головой. – Серьезно. Бывает и такая любовь.

– Любовь или что-то другое, не знаю. Он помогает ей в делах.

– А что за дела? – вопросы возникали сами собой.

– Кто же точно знает! – пожал плечами Антон. – Дел у Фаины множество. Она даже цацками торгует.

– «Цацки» – это в каком смысле?

– В смысле: золото, бриллианты, даже необработанные камни.

Только сейчас я вспомнила, что Фаина была вся обвешана массивными украшениями. В ушах – тяжеленные серьги с рубинами и бриллиантами, на шее – огромный кулон, на обеих руках – золотые браслеты с разноцветными камнями, вдобавок ко всему практически на каждом пальце – по кольцу. Такое количество украшений меня не смутило, потому что на ней они смотрелись органично. Но теперь я поняла, в чем дело. Товар надо рекламировать лицом.

– Так что, муж фиктивный? – Я пыталась докопаться до истины.

– О Фаине трудно что-то сказать с уверенностью. Сомневаюсь, что она стала бы жить с мужчиной без любви, но… Знаю лишь, что одна она с делами не справилась бы. Она слишком импульсивна и невнимательна. Хотя, может, это лишь видимость. – Антон пожал плечами. – Ты заметила: говоря о ней, я каждый раз не уверен в своих словах? Как и сказал вначале: темная личность.

– Она хотела со мной встретиться, – сообщила я.

– Уже предлагала что-нибудь купить? – спросил Антон и ответил сам себе: – Ух, хитрюга, понимает, что на тебя денег жалеть не буду. Послушай, ничего у нее не покупай. Мы пойдем в любой ювелирный магазин и купим тебе там то, что ты захочешь.

– Спасибо, но я ничего не хочу. К тому же она ничего мне не предлагала. Просто сказала, что я ей нравлюсь.

– Сомневаюсь, что это так. Рано или поздно она разложит перед тобой свои украшения. Вот тогда наберись сил, что для женщины при виде такой красоты сделать тяжело, и скажи «нет».

– Значит, ты не против, чтобы я с ней встретилась? – уточнила я.

– Нет, конечно. Ты большая девочка, К тому же, может, я ошибаюсь, и ты действительно ей понравилась. Во всяком случае, тебе будет интересно с ней встретиться.

– Не знаю, действительно ли понравилась я ей, но она меня заинтриговала. Хочу с ней познакомиться поближе.

– Когда вы встречаетесь?

– Она обещала сегодня позвонить.

– Уже одиннадцать, – посматривая на часы, сказал Антон. – Делать здесь особо нечего, так что скоро жди звонка.

– Ты настолько хорошо ее знаешь?

– Я не ее хорошо знаю, а немного разбираюсь в людях, – неопределенно ответил Антон, поднимаясь из-за стола. – Какие у тебя сегодня планы, помимо встречи с Фаиной?

– Издеваешься! – сразу же взвинтилась я. – Какие здесь могут быть планы? Я тут со скуки помираю.

– Не злись. Я просто хотел спросить, нужен ли тебе водитель или ты сама будешь за рулем.

– Сама.

Антон подошел ко мне сзади, обнял за плечи и нежно погладил по голове:

– Ну не будь букой. Я тебя все равно люблю, несмотря на все твои закидоны.

Я резко попыталась пнуть его локтем, но он отскочил от меня и засмеялся:

– С тобой надо всегда быть настороже!

– Да, и не забывай об этом, – рассмеялась я в ответ.

Как и предсказывал Антон, Фаина мне позвонила очень скоро. По сравнению со вчерашним днем голос ее звучал не столь бодро, так что я даже спросила, все ли у новой знакомой хорошо.

– Голова болит, – пожаловалась она. – Наверное, вторая бутылка вина была лишней.

– Мне казалось, что вчера на приеме спиртного не было, – неуверенно произнесла я.

– Дорогуша, здесь на официальных приемах нигде нет спиртного. Но неужели ты думаешь, я закончу день без бокальчика вина?

На это заявление Фаины я даже не знала, что ответить. При нашем знакомстве она не произвела на меня впечатление пьющей женщины. Но… или внешность обманчива, или я плохо разбираюсь в людях.

– Ну что, Варвара, надеюсь, планов у тебя никаких на сегодня нет?

– Нет.

– Тогда давай посидим в ресторанчике?

– С удовольствием. Только я здесь ничего не знаю, кроме ресторана в «Аль Бустане».

– Да, здесь выбор особо не велик. Но я сейчас что-нибудь придумаю. Ладно, наштукатурюсь и заеду за тобой где-нибудь через час. Успеешь?

– Я уже почти готова.

– Хорошо, тогда жди. Я уже далеко не молода и быстро собираться не могу.

Через час в дом позвонил шофер Фаины и просил передать, что мадам ждет меня в машине. Бросив на себя взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что выгляжу хорошо, я повесила на плечо объемную сумку из последней коллекции «Прада» и невольно поморщилась от ее веса.

«Если так дело в моде и дальше пойдет, то брендовые сумки смогут покупать только гренадерши. Такую тяжесть среднестатистическим девушкам поднимать не под силу».

Я вышла на улицу, и водитель распахнул передо мной дверцу машины. В нос ударил тяжелый запах духов, которыми машина пропахла насквозь.

– Садись, садись, не стесняйся, – замахала рукой Фаина.

Я плюхнулась на сиденье, пытаясь подавить в себе рвотный рефлекс, который у меня вызвал парфюм Фаины.

– В какой ресторан едем? – спросила я в надежде, что дорога долгой не будет.

– Знаешь, у меня получше предложение появилось, – заинтриговала меня Фаина. – Ты случайно не устала? У тебя не болит голова, спина или что-нибудь еще?

Не понимая, к чему клонит Фаина, я неопределенно пожала плечами.

– Ладно, не притворяйся, у всех что-нибудь да болит, – махнула рукой Фаина. – Поехали на массаж. Меня как помурыжат часок, так я другим человеком становлюсь.

Против массажа я ничего не имела, поэтому без сомнений согласилась. Единственное, что меня продолжало держать в напряжении, – удушающий аромат духов моей соседки.

– Фаина, а далеко нам ехать?

– Не смеши меня, здесь все близко.

Я уже было с облегчением выдохнула, как Фаина, спохватившись, добавила:

– Ну, дорога к тому месту, куда едем мы, займет немного больше времени, чем обычно.

– Сколько же? – уже чувствуя приступ удушья, спросила я.

– Минут тридцать.

Ее ответ был словно приговор. Чувствуя небольшую неловкость, я все же решила открыть окно.

– Ты что, захотела песка надышаться? – удивилась Фаина. – Закрой сейчас же, а то в машине будет как в пустыне.

Я неохотно подчинилась, так и не осмелившись сказать об истинной причине своего поступка. В присутствии Фаины я немного робела, поэтому всю дорогу продолжала стойко терпеть ее экзотические духи.

Уже давно я заметила за собой странную черту характера, иной раз лишающую меня решительности. Я превращалась в робкую, скромную, покорную девушку, которой в действительности не являлась. Пытаясь проанализировать, с чем это связано, я не понимала происходящую со мной метаморфозу. Не понимала до сегодняшнего дня, когда, оказавшись рядом с Фаиной, в очередной раз почувствовала некоторое смущение. Когда-то я объясняла подобное ощущение своим неважным самочувствием или плохим настроением. Неожиданно для себя я осознала, что просто-напросто психологически слаба перед некоторыми людьми. Обладая харизмой, богатым жизненным опытом, они меня подавляют и доминируют надо мной. Будучи от природы человеком впечатлительным, я легко поддавалась их магнетизму. Если эти люди мне не импонировали, то я могла спокойно развернуться и уйти. С Фаиной все оказалось сложнее. Она мне понравилась. Мне не хотелось ее огорчать своими словами. В итоге из-за своей глупости я сидела в полуобморочном состоянии, с болью в голове и тошнотой в желудке целых сорок минут, моля бога, чтобы меня не стошнило прямо на мою соседку, которая болтала без умолку, даже не замечая моего дурного самочувствия.

Вылезая из машины, я сама себе пообещала: «Хватит быть дурой! Пора поумнеть! Ничего бы с этой Фаиной, прошедшей за свою непростую долгую жизнь огни и воды, не случилось, скажи я ей, что меня мутит от ее духов. Вряд ли она бы расстроилась».

Вдохнув свежего, пока еще не раскаленного солнцем воздуха, я почувствовала себя гораздо лучше. Тошнота и головокружение пропали, осталась только странная вялость в ногах.

Я огляделась вокруг, чтобы рассмотреть место, куда мы приехали. Несмотря на проведенные в Омане три месяца, я сюда еще не добиралась. А место стоило того, чтобы там оказаться.

Три первоклассных отеля были спрятаны от посторонних глаз между скалистых гор у самой кромки Оманского залива. Чтобы попасть сюда, нужно было проехать сквозь длинный туннель, пробитый в скале. Когда выезжаешь из этого туннеля, то попадаешь в сказку.

Перед нами возвышался белоснежный дворец в арабском стиле, который был окаймлен множеством бассейнов с фонтанами. Резные массивные двери и ставни придавали зданию загадочность. А цветущие сады заставляли забывать о том, что мы находились в пустыне.

Доброжелательная и улыбчивая девушка азиатского происхождения, как и весь обслуживающий персонал на Аравийском полуострове, усадила нас на мягкие диваны, принесла кофе и восточные сладости и со смешным акцентом пролепетала, что скоро подъедет багги и доставит нас в СПА.

Сидя на пушистом диване и наблюдая сквозь огромное витражное окно за искрящимися волнами залива, я забыла о своем недомогании. Заметив мой восторженный взгляд, Фаина отметила:

– Нравится здесь?

– Очень, – призналась я.

– Да, место действительно красивое. Многих привлекает в нем отдаленность от суеты. Видела виллы возле скал недалеко от отеля?

– Да, – ответила я, вспоминая, что по дороге к отелю заметила примостившиеся к скалам огромные дома.

– Здесь купили недвижимость многие богатые и известные люди, – громко отпивая кофе, начала объяснять Фаина. – Майкл Джексон, например, сюда часто наведывается.

Я в недоумении уставилась на Фаину.

– Что ты так на меня смотришь? – ни капли не смутившись, спросила она. – У меня тушь расплылась?

– Нет, – покачала я головой. – Дело не в этом. Майкл Джексон умер.

– Да что ты! – всплеснула руками Фаина. – Как я отстала от жизни! Неужели!

Фаина на несколько секунд погрузилась в себя, а затем изрекла:

– Ах, ну да! Теперь я вспомнила. Об этом же по всем каналам передавали. Склероз, дорогая! Доживешь до моих лет и не такое забудешь. Как бы то ни было, когда он был жив, виллу здесь купил. Интересно, кому она досталась?

Мне показалось странным, что эта энергичная, полная сил женщина ссылалась на возраст. Уж кто-кто, но Фаина просто не имела права страдать от склероза. Она не была похожа на старую маразматическую бабку.

Фаина громко чихнула.

– Будь здорова, – сказала я, посмотрев в ее сторону.

– Спасибо, дорогая, – шмыгая носом, ответила она и полезла в сумку за зеркалом.

Фаина сидела напротив окна, и в беспощадном свете солнца я увидела перед собой не шикарную экзотическую даму, а изможденную временем и невзгодами немолодую женщину. Она неуклюже вытерла платком нос и, выпятив губы, посмотрела на свое отражение. Пережившее не одну операцию лицо все равно выдавало возраст: впалые щеки и глубокие морщины вокруг глаз могли остаться незамеченными лишь в полумраке. Торчащий загривок, так удачно вчера задрапированный высоким воротом платья, вызывал неприятие и недоумение одновременно.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на Фаину. Мне очень не хотелось видеть ее недостатки, чтобы не разочаровываться, ведь она была моим единственным компаньоном в этой стране.

– Где эта мартышка? – спросила меня Фаина.

Не поняв, что она имеет в виду, я переспросила:

– Мартышка?

– Я так называю прислугу, – пояснила она.

Я усмехнулась и поискала глазами девушку, обслуживающую нас:

– Тоже не вижу.

– Неудивительно, – выдохнула Фаина. – Уже не в первый раз сталкиваюсь с отвратительным сервисом в этих дорогущих отелях.

Фаина задумалась на минуту и добавила:

– Хотя на Лазурном побережье в разгар сезона даже хуже…

Ровно через минуту мы уже ехали на электромобиле в сторону огромного бунгало, где расположился СПА-центр.

– А к кому лучше идти? – поинтересовалась я.

– Ты думаешь, я их запоминаю или различаю? – взмахнув рукой, ответила Фаина.

Первое, что мне предложили сделать в СПА-центре, – это заполнить анкету, где задавались странные вопросы, на мой взгляд, не имеющие никакого отношения к будущему массажу.

– Скажите, пожалуйста, – обратилась я к улыбающейся во весь рот девушке на ресепшн. – А мне обязательно отвечать на эти вопросы?

– О да. По вашим ответам мастер поймет, какого вы типа, и подберет для вас правильное масло, чтобы ваша душа и тело во время массажа находились в гармонии.

Нахмурившись, я продолжила отвечать на вопросы типа «Ваше любимое время года?» или «Ваш любимый цвет?». Я всегда с подозрительностью относилась к всевозможному, на мой взгляд, лишнему антуражу.

«Я пришла на массаж, так дайте мне массаж, и нечего дурить голову всякой мутью!» – проносились в голове смелые мысли, но дальше мыслей дело не пошло. Я покорно заполнила анкету и осталась в кресле ждать своего мастера.

С одной стороны, меня всегда интриговали и завораживали различные учения, которые ставили своей целью достижение гармонии и телесной, и духовной. Я проштудировала немало книг о всевозможных течениях йоги и учении рейки. Задумываясь о сущности бытия, о своем месте в этом мире, я очень часто обращалась к ним. Во многом с ними соглашалась и даже предпринимала попытки следовать их советам. Но в моей голове никогда не укладывалось, как, например, может быть связана гибкость тела с гибкостью ума. А ведь абсолютно все подобные учения важной ступенью к познанию мира и себя в этом мире видят в практике, в физических упражнениях. Ну не удавалось моему телу принимать причудливые формы со странными названиями! Так что же: если у меня неэластичное тело, так и мозги тоже заскорузлые? С этим я никак не могла согласиться. Поэтому бросила истязать себя всевозможными позами, годными лишь для пыток времен крестовых походов и охоты на ведьм, и стала искать ответы на многие вопросы в Библии.

Пройдя по зеленому внутреннему дворику СПА-центра, я оказалась в комнате, наполненной чудесным запахом, исходящим от арома-лампы. Я села в кресло и опустила ноги в емкость с теплой водой, наполненной лепестками роз. Милая филиппиночка, чья улыбка не сходила с лица даже во время разговора со мной, встала на колени, начала массировать мои ноги и объяснять, к какой стихии я принадлежу.

– Мадам, вы металл.

– Металл? Никогда не слышала ничего подобного, – удивилась я. – Я всегда думала, что существует всего лишь четыре стихии: земля, вода, огонь, воздух.

– Вы правы, мадам, но есть еще и металл. Так вот вы и есть эта стихия. Я буду использовать для массажа масло, которое принадлежит вашей стихии. Оно поможет раскрыть ваши чакры.

Услышав слово «чакры», я даже передернулась.

– А если бы мы использовали другое масло, то чакры не раскрылись бы?

Мой вопрос поставил девушку в тупик. В ее узких глазах отразились смятение и испуг. Она не знала, что отвечать в подобных случаях.

«Ну, вот и ответ на мой вопрос, – подумала я. – Сплошная показуха. Может, я бы и поверила во все это, но только убедившись своими собственными глазами и ушами в правдивости доводов».

Решив не мучить больше свою филиппинку, я забралась на кушетку и закрыла глаза, чтобы наконец-то насладиться тем, ради чего я, собственно говоря, и приехала сюда. Каково же было мое удивление, когда услышала странный звон, который постепенно нарастал. Я приоткрыла глаза и увидела расхаживающую вокруг меня филипинку, которая держала в руках горшок и быстро крутила вокруг него палочкой, от чего тот издавал металлический гудящий звук.

– Что это? – не удержалась и спросила я.

– Это поющая чаша. Она помогает раскрыться вашим чакрам, – опять завела свою песню моя массажистка.

Я смиренно вздохнула и продолжила слушать странное гудение еще минут десять. Но когда я уже была готова попросить прекратить эту пытку звуком, филиппинка отставила свою поющую чашу и приступила к массажу.

Не знаю, что помогло – раскрытие чакр или искусные руки мастера, но чувствовала я себя после массажа совершенно новым человеком. Мне казалось, что именно сейчас я и достигла гармонии, так было хорошо моему телу и моей душе. Все физические неприятные ощущения исчезли, а душевные заботы отошли на задний план.

«Может, и правда во всем этом что-то есть? Может, мне просто не хватило терпения и силы воли, чтобы достичь истины? Надо попробовать еще разок. Позвоню Нонке и посоветуюсь с ней. Она же теперь гуру в вопросах телесного и душевного равновесия».

Я вошла в комнату отдыха, где уже сидела Фаина.

– Принесите моей подруге чай с имбирем, – обратилась она к стоящей рядом девушке и повернулась ко мне. – Ну как?

– Просто сказка! – с искренним восторгом ответила я. – У моей массажистки волшебные руки.

– Уж что-что, а они здесь умеют доставить удовольствие. А какой сумасшедший интимный массаж они умеют делать! Могут разбудить желание в самой фригидной женщине. А старичкам никакой виагры не надо. Уж на что я стара, так после этого массажа мне мужик нужен позарез. Знают эти девочки, куда надавить надо, чтобы вновь хотелось и моглось, – закатив глаза, заявила Фаина.

– Здесь это делают? – изумилась я, немного смущенная ее признанием.

– Нет, я хожу на такой массаж в Таиланде. Хотя, думаю, для отдельных клиентов здесь тоже делают все.

– А интимный массаж подразумевает логическую концовку? – не могла я сдержать свое любопытство.

– Секс?

– Да.

– Зависит от места. Но в принципе в этих нищих странах все зависит от того, сколько ты готов заплатить. Там можно все.

– По-моему, это ужасно.

– Ужасно не это, а то, что свои же собственные родители продают своих еще маленьких детишек в эти притоны, где они обречены с ранних лет исполнять прихоти богатых заграничных дядек.

От слов Фаины у меня мурашки по коже побежали. Все, что касалось несправедливости по отношению к маленьким детям, вызывало у меня горькую обиду и яростное негодование одновременно. Именно поэтому всю свою взрослую сознательную жизнь я пыталась оказывать детям посильную помощь. Уехав из России, я забросила благотворительную деятельность, но, несмотря на это, продолжала держать с ними связь, иногда с грустью узнавая, что кто-то так и не смог победить недуг. Мне было очень грустно от того, что я не могу быть рядом со своими подопечными, ведь встречи с ними были частью моей жизни, я посвящала им достаточно много времени. Теперь же я оказалась оторванной от привычной для меня деятельности и потому никому не нужной. Раньше я чувствовала, что детишки ждут меня и скучают по мне, теперь я лишилась этого сладкого чувства долгожданных встреч.

– Это не родители – это звери.

– Как посмотреть… Продав одного ребенка, они могут накормить остальные голодные рты, – безапелляционно заявила Фаина.

– Но это же вопреки любой морали и человечности! – воскликнула я.

– А жизнь вообще несправедлива. Вот посмотри. Мы сидим сейчас с тобой в одном из лучших СПА мира и наслаждаемся жизнью, а в это время в Африке от обезвоживания ежеминутно гибнут сотни детей. У них нет всего лишь воды, которую, например, мы в России льем из крана без ограничений. Я уже не говорю о постоянно вспыхивающих в Африке конфликтах, которые стирают с земли целые семьи и кланы. Где здесь справедливость?

– Но это внешние обстоятельства, а когда родители продают своего ребенка – это их собственное гнусное решение, – не соглашалась я.

– Варвара, поверь, я пожила на этом свете достаточно, чтобы понять, что иногда обстоятельства сильнее наших желаний.

– Что же ты хочешь сказать? Что нужно мириться с несправедливостью и смиренно принимать любые удары судьбы?

– Нет. За место под солнцем надо бороться. Другое дело, не у всех на это есть силы и возможности. Я за семьдесят лет… Да-да, не смотри на меня так, мне уже семьдесят. Так вот, я за семьдесят лет не один раз начинала жизнь с нуля, без денег, в новых странах, чудом спасшись от смерти. Но это было не только мое желание, но и везение, судьба. Меня могли расстрелять еще тридцать лет назад.

– Расстрелять? – переспросила я, подумав, что ослышалась.

– Да, во время очередного военного переворота в Нигерии меня ставили к стенке, как белую шпионку. И это при моем-то цвете кожи…

– Не может быть, – тихо прошептала я.

– Может. Очень даже может. И это при том, что я даже за стол не садилась, пока не была уверена, что вся моя черная прислуга сыта. Скажи, где здесь справедливость?

Я ничего не могла ответить на этот вопрос. Не раз сталкиваясь с жестокой действительностью, которая кажется жутко несправедливой, я спрашивала себя: за что? Неужели я кого-то обидела и мне за это воздается сейчас? Не находя ответа на свой вопрос, я все больше и больше склонялась к мысли, что каждый человек рождается с уже запрограммированной судьбой или, как ее называют на востоке, кармой, которую если и можно изменить, то уж точно не кардинально. Чему суждено сбыться, то обязательно сбудется. От судьбы не убежишь. Поэтому все обиды, несправедливости и несчастья, которые тебе предначертаны, рано или поздно материализуются. Надо понимать, что судьба в любой момент может повернуться к тебе спиной. Это нужно пережить. Набраться терпения, сил и ждать лучших времен. Они непременно наступят. Однако при всем фатализме, к которому я стала склонна, я не отрицала того, что за свое счастье надо бороться, по крайней мере, стремиться к нему.

– А что ты делала в Африке?

– Деньги зарабатывала. Уехала из Советского Союза и подалась на родину к отцу, который обещал мне сказочную жизнь. Естественно, он обманул меня так же, как в свое время мою мать. Обещать – не значит жениться. Этого принципа он придерживался до конца своих дней. Пришлось самой вставать на ноги. Всех своих мытарств тебе рассказывать не буду. Чем я только ни занималась. И покупала алмазную шахту, и владела нефтяной скважиной, и продавала виллы на берегу моря. В итоге я стала владелицей небольшой авиакомпании.