Текст книги "Сказочник"

Глава 9
О первых успехах

Ровно в семь вечера белый «додж» остановился перед наглухо закрытыми воротами. Женя и Олег вышли из автомобиля.

– Я пойду. Скажу, что заблудилась. Если Машка там или хотя бы была там, я пойму это, – начала излагать Женя свой план.

Олег мрачно на нее смотрел. Конечно, не было никаких оснований вламываться к мужику в дом, светить ксивой и размахивать табельным оружием. Ему такое и в голову не приходило, но отпускать Женьку одну к этому придурку…

Олег вспоминал коротенький рассказ с витиеватым названием, и вдоль его позвоночника пробежали мурашки. А если она права, и, допустим, Машку он уже прибил? Женька пойдет – он и ее прибьет. И съест.

«Женьку он, конечно, будет есть чуть дольше, чем Машку, – мысли явно свернули куда-то не туда. – Тьфу ты черт! Все этот рассказ. Какая только дрянь не придет в голову…»

Так или иначе, Олег гораздо больше хотел, чтобы Женька не пострадала, чем поймать и наказать мерзавца.

К тому же они понятия не имели, там ли Маша. А если и там, то так уж ли она против компании «маньяка»?

– Если через пятнадцать минут не вернешься, – подхватил Олег.

– Вернусь. – Женька уверенно выскользнула из машины и приблизилась к панели с кнопкой вызова на воротах.

* * *

Хозяин дома, к ее удивлению, сразу открыл, бросив в динамик сухое: «Заходите». Ворота начали разъезжаться в стороны.

Женя быстрым шагом пересекала двор. Уже успело стемнеть. Под ногами шуршал гравий, идти было не особо удобно. Но это сейчас не имело значения, Евгения шагала широко, пружинисто, быстро сокращая расстояние до крыльца.

В середине двора стояла жуткая скошенная скульптура. Это была то ли медуза Горгона, то ли женщина, голова которой заканчивалась кроной дерева.

Этот Сказочник-Масонов явно не дружил с головой. «Такую дрянь поставить перед домом мог только конченый псих», – решила Женька.

Она вспорхнула по широким выщербленным каменным ступеням, преодолев все три в одно движение. Дверь открыли за секунду до того, как она постучала. Так и осталась стоять с поднятой рукой, сжатой в кулачок.

– Добрый вечерочек, барышня, – мурлыкнул красивый баритон.

Его обладатель крепко держал в правой руке полупустой стакан. Скорее всего, виски. Мужик еле держался на ногах, но было ясно: сам свалится, но стакан из рук не выпустит.

Женя такого поворота не ожидала. Чем-то, конечно, они похожи, но перед ней явно был не Сказочник.

Голубоглазый, русоволосый, в дымину пьяный примерно сорокалетний ангел икнул.

– Пардон, барышня, – извинился хозяин дома, – проходите.

Он отступил вглубь холла и слегка качнулся, но равновесие удержал. Выразительно провел перед Жениным лицом стаканом в приглашающем жесте.

– Нет, спасибо, я за рулем, – вежливо отказалась она, – простите. Я заблудилась. Телефон разрядился. – Женя махнула аппаратом перед носом мужчины. – Мне бы…

– Ну да, в автомобиле же не заряжается… – с сарказмом протянул нетрезвый баритон.

– Зарядку забыла, – выпалила Женя, быстро осматривая цепким взглядом помещение.

– Константин.

– Что? – непонимающе уставилась на него Женька. – А, простите. Евгения. Что-то я совсем…

– Ничего, бывает, – он подмигнул ей, – не подумайте ничего такого…

То ли у Константина начал заплетаться язык, то ли он потерял мысль.

– Это я так. Не бойтесь. Я тоже… – он тяжело вздохнул, – при наличии выбора предпочитаю малявок.

Костя странно рассмеялся. Женя шутку не поняла. Типа не любит высоких? Что взять с убранного в абсолютные нули дядьки.

– Извините, вы тут один?

– С товарищем. – Константин кивнул в соседнюю комнату. Женя заглянула в дверной проем.

Абсолютно седой мужчина со стаканом в руке развалился в глубине смежной комнаты на диване. Он стряхивал что-то с концептуального рисунка на своей футболке. Затем отвлекся от своего занятия и приветственно махнул Жене рукой. Лицо седого подсвечивалось белым, вероятно от экрана домашнего кинотеатра, висевшего на стене напротив. Этот не был даже приблизительно похож на Сказочника.

Женя растянула губы в формальной приветственной улыбке и отвернулась от «товарища». Константин уже протягивал ей оплетенный серебристой декоративной нитью провод.

– Вы девушка модная, – изрек заплетающимся языком хозяин дома, – как и ваш американский телефон. Дарю. – Константин вложил Жене в руки переходник. Она инстинктивно приняла.

– Спасибо. – Женя ответила ровным тоном, параллельно изучая комнату. Уже, наверное, по пятому кругу. Все еще на что-то надеясь.

– Боюсь, вы искали не меня, а того, кого искали, здесь нет. Вам же так будет лучше. Езжайте домой, девушка. – Голос Константина прозвучал на удивление трезво. Точно он притворялся все это время.

– Все в порядке, ничего непоправимого не случилось, – многозначительно произнес Костя, приблизившись к Жениному лицу, явно нарушая личные границы, и тихо добавил: – Пока что.

Она не отступила. Внимательно посмотрела ему в глаза. Выражение их было серьезным и немного печальным, затем, как по волшебству, взгляд подернулся туманом. Костя счастливо улыбнулся, как могут только младенцы и безобидные алкоголики.

– До свидания, – Женя двинулась к выходу, – спасибо за помощь.

– Не за что, Манечка.

Женя споткнулась о порог и чудом не полетела с гранитных ступеней.

– Я Женя.

– А я как сказал? – удивленно распахнул мутные глаза Константин.

– До свидания, – повторила Женя и быстро, чуть ли не переходя на бег, направилась к воротам.

* * *

Женя никому не разрешала садиться за руль своего «доджа». Но сейчас сделала для Олега исключение.

Он вел уверенно и спокойно. А Женька, разнервничавшись, уже расчесала себе предплечья наманикюренными ноготками. Нет, не до крови. Но до этого оставалось недолго.

– Да хватит тебе, Жень, – не выдержал Олег.

Они выехали на трассу.

– В его доме живет какой-то другой мужик, – будто в прострации повторила себе под нос Женя уже в четвертый раз, – какой-то мужик…

– Жень, проснись, а?! – Олега начинало нервировать поведение подруги. Он совершенно иначе представлял себе сегодняшний выходной.

– Прости-прости, – уже более осознанно проговорила Женька, – я просто уверена, что этот алкаш видел Машу. Он мне практически в лоб об этом сказал. Скорее всего, специально. То ли помочь хотел, но почему-то не мог, то ли что… Так все натянуто было. Он почти вытолкал меня за дверь.

Женьку не покидало ощущение, что у нее есть все фрагменты пазла. Нужно только дать фактам какое-то время повариться в голове. И когда она расслабится, картинка тут же соберется. Расслабиться, как назло, не получалось. Женя все сильнее себя накручивала.

В общем, вела себя непрофессионально. «Именно поэтому, – размышляла Женька, – родственники не лечат родственников, имеют право против них не свидетельствовать и так далее. Когда речь заходит о небезразличном тебе человеке, мозги если и не отрубаются, то существенно снижают эффективность своей работы».

Итак, что у нее было?

Первое: Константин назвал ее Маней и выглядел при этом вполне вменяемым. И даже как бы сделал глазами эдакое «ну ты ж понимаешь!». Нарочито выпучил глаза и снова прищурился. Как ребенок.

Второе: пьяного он, скорее всего, просто изображал. Актер, у которого нет «Оскара», блин! В реальной жизни алкаши так стремительно не трезвеют.

Третье: Константин очень похож на Сказочника. Цитируя Машу в похожих ситуациях, «в темноте можно перепутать». Значит, они родственники, и адрес был правильный.

И четвертое… Четвертое точно было. Но Женя никак не могла сформулировать. Он сказал ей что-то еще.

Она дотронулась пальцами до висков и легонько прижала.

– Олег, а у тебя тут водичка есть?

Приятель бросил на Женьку быстрый, слегка испуганный взгляд. И снова сосредоточился на дороге. Движение было достаточно оживленным. Многозначительно пялиться на Женьку не было никакой возможности.

– Так это, – очень осторожно начал Олег, – Евгеныч… Это твоя машина. Я не знаю, что тут есть…

Женя хлопнула себя ладонью по лбу и шумно выдохнула. Вот это, конечно, вообще. Фиаско, иначе не сказать.

– Да, – забормотала Женька себе под нос, медленно убирая руку от лица, – была у меня тут в бардачке… Чекушка. Тьфу, какая чекушка. Маленькая бутылочка, в общем.

Женя полезла в бардачок, зашуршав бумажками, ламинированными пропусками и прочими мелочами. Естественно, бутылочка обнаружилась на самом дне. Малюсенькая. На двести миллилитров.

– Малявка, – произнесла Женя, уставившись на бутылку, – он сказал, что при наличии выбора тоже предпочитает малявок. Ты понимаешь, Олег?! – Женя непроизвольно стала говорить громче. – Он видел их вдвоем! Он!..

Женя неожиданно шумно расплакалась. Олег не видел подругу такой… нет, не никогда. Один раз видел ее в натуральной истерике. Восемь лет назад. С тех пор они, собственно, и дружили.

Вот сейчас было ровно то же самое.

Он включил аварийку и аккуратно съехал на обочину.

Глава 10
Я снова вижу мертвецов

В одиночестве, в темноте осенней ночи, слушая невнятный, не имеющий ко мне отношения гром за окном и удары плетей дождя по крыше, я тупо смотрела в потолок своей комнаты. Сказочник только коснулся губами моего лба на прощанье и ушел.

Этим вечером мы навестили Костика. Все это должно было меня напугать. Но я чувствовала вместо страха необъяснимый интерес. Азарт. Как будто мне сдают карты по одной, и я смотрю, чем же мне предстоит играть с Дьяволом.

Костик – это кто? Валет? Или Джокер? Меня не вводила в заблуждение ангельская внешность этого безобидного домашнего алкоголика. Я допускала любой вариант развития событий.

А Алла кто? Дама? Нет. Мелкая карта без лица, ушедшая в расход. Совсем как когда-то ушла Олеська.

Я не боялась Аллу. Она плод моего воображения. Но увидеть труп в комнате, в которой спишь, – приключение не из приятных. А она, как назло, была очень убедительным видением. Не менее реальным, чем я сама или Сказочник.

Самое неприятное – мясной запах. Такой изнуряющий и навязчивый. От него становилось холодно под коленями и немел корень языка. Никакого сладковатого оттенка, как написано в куче книг.

Я ужасно хотела спать. Глаза просто ломило, но уснуть не могла. В темном углу меня ждала она.

Мне очень жаль, что с ней так вышло. И очень жаль, что так вышло с Олесей. Но что теперь?!

Я перекатилась на бок и тихонько беспомощно всхлипнула в подушку.

«Пожалуйста, Аллочка, я не виновата… Дай мне поспать…»

Сама не знаю, как я себя так накрутила и как Алла стала источником проблемы.

– Почему не спишь?

Дверь тихонько приоткрылась. Из коридора во мрак моей спальни ворвался матово-оранжевый конус ночной подсветки, изрезанный его тенью. На пороге стоял Сказочник. В светло-серых спортивных штанах и футболке. Одежда была достаточно свободной, но его сильное тело угадывалось во всех подробностях. Он был, что называется, атлетического телосложения, но совсем не поджарый. Типичная комплекция боксера.

Он распахнул дверь шире и сделал шаг к моей кровати. Запах мяса исчез.

– В чем дело, маленькая моя?

Я не собиралась, честно, но снова всхлипнула, уткнувшись носом в подушку. На Сказочника я больше не смотрела. Пусть думает, что хочет. Рассказывать, что вижу мертвецов, я не планировала.

Он сделал еще шаг, сел, а затем откинул край одеяла и расположился рядом со мной. Место позволяло, кровать была достаточно широкой.

– Иди сюда, маленькая. Не бойся, я ничего с тобой не сделаю… – Он заставил меня оторваться от подушки, подтянул ближе и приобнял. Управляя моими движениями, он добился, чтобы я положила голову ему на грудь.

Я прислушалась к своим ощущениям. Мясной запах не возвращался. Я чувствовала себя такой уставшей… Сделала глубокий вдох, запах его кожи вызвал одиночное мышечное сокращение где-то там, внизу… В это было трудно поверить, но я испытывала к нему влечение. Совсем небольшое. Но испытывала, несмотря ни на что.

Я уже не анализировала свои действия. Положила руки на его грудь. Он накрыл их сверху, заключая меня в объятия.

Мои тяжелые веки склеились моментально, как два магнита. Я уснула резко, как будто потеряла сознание.

* * *

Я проснулась одна. И испытала легкий укол разочарования. А следом – чувство вины за это разочарование. Я не должна хотеть видеть монстра рядом с собой, это вроде бы ясно. Но, с другой стороны, выходит, мои старания не прошли даром: я в силах убедить себя, что привязана к нему. У меня получилось.

Или все было проще, и он никогда не переставал мне нравиться? А значит, я тоже чудовище. Просто в его тени это не так очевидно. Что, если я всегда была такой? Я ведь полюбила его книги с детства. Рыбак рыбака, как говорится?..

С первого этажа пахло кофе, корицей и какой-то выпечкой. Скорее всего, он разогрел полуфабрикат. Я слабо представляла, чтобы Сказочник что-то испек. Хотя я ведь ничего толком о нем не знала.

Женя часто поднимала меня на смех за то, что я не хотела знать его биографию. Я не знала ни про жен, ни про детей до того, как Татьяна мне рассказала. Я не знала, что он любит. Умеет ли готовить. А зря. Теперь бы мне все это очень пригодилось.

Хотя я и так подстраивалась под его желания и интересы буквально на ходу. Он говорил со мной на одном языке. У нас с ним были похожие жесты, мимика и походка. Фальшь в таких деталях могла стоить мне жизни.

Я спустилась к нему не спеша и только после того, как привела себя в порядок.

– Извини, что не дождался твоего пробуждения, маленькая. – Сказочник мягко улыбнулся. Глаза его оставались холодны.

– Ничего страшного. – Я осторожно села на диван перед кофейным столиком. Он обошел его и присел рядом.

– Если бы я, проснувшись, остался рядом хотя бы на минуту, то вряд ли смог бы себя побороть, – дружелюбно вел Сказочник светскую беседу. – Как ты хороша, малышка! В тебе есть…

Глаза его заволокло на секунду туманом, и он закончил неожиданным выражением:

– Соль земли.

Я не могла объяснить, какие именно эмоции оно у меня вызывало. Абсолютно точно тревогу, стремительно перерастающую в настоящую панику, а через нее – в животный ужас.

– Ты побледнела, маленькая… Это соль земли. Из-под лица твоего.

Я посмотрела ему в глаза. Неподвижные, как у слепого. Не нуждающиеся в моргании страшные глаза рептилии.

– Прости, малышка. – Он улыбнулся.

Выражение его лица изменилось не сразу. Лишь секунд через пятнадцать оно стало снова человеческим.

– Испугалась?

Все это время я сидела, глубоко вдохнув и задержав дыхание. А теперь стала медленно, порциями выдыхать. Чтобы было незаметно, что не дышала. А то ведь он мог понять, в какой ужас привел меня одной-единственной фразой.

Мне этого не хотелось. А еще я не сразу вспомнила, откуда знаю эти слова. Соль земли из-под лица твоего. А когда вспомнила, что это рассказ Масонова… то есть Сказочника, меня затошнило: перед глазами промелькнул жуткий сюжет. Только главной героиней я представила себя.

«А ты боялась, когда я стояла в темном углу, – прозвучал в голове голос Аллы, – вот кого стоит бояться. Того, кто спал в твоей постели».

Сказочник уже смотрел на меня выжидающе. Я слишком долго молчала. Открыла рот, но звук издать не получилось. И руки дрожали. Скорее всего, я сильно побледнела.

– Извини, маленькая, я не подумал, что ты это так буквально… – И после паузы добавил: – Примешь на свой счет.

Он накрыл горячей ладонью мою обескровленную ледяную кисть, поднес к губам, дыхнул на нее и начал медленно растирать, покрывая короткими поцелуями. А я хотела кричать и плакать. Но крик задохнулся в моей груди. Как будто ее придавили камнем. Или засыпали землей.

Нет, так мы далеко не уедем. Я собрала все свои внутренние силы и задала ему вопрос:

– Зачем ты их убил? Неужели нельзя было договориться по-человечески? – на удивление, голос не дрожал. Сказочник ослабил хватку и позволил моим рукам выскользнуть из его ладоней.

– Почему нет? – просто ответил он. – Я предложил Якову решение. Но оно его не устроило.

– Разве за это убивают? – не унималась я. Хотя инстинкт самосохранения и призывал меня прекратить дразнить зверя.

– Это решение ничем не лучше и не хуже другого. Я мог сделать это почти без последствий. Мне это было легко… Нам пока рано это обсуждать, малышка. Ты сейчас не поймешь. Или поймешь неправильно. Но если я в тебе не ошибся…

Он замолчал. Его ровный тон не предполагал, что он умолкнет на полуслове. И тем не менее он поднялся, и я осталась на диване одна.

– Завтракай, – передо мной с легким звоном опустилась белая тонкая чашка с черным кофе, и следом тарелка с большим ароматным круассаном, – а потом пойдем прогуляемся. До обеда у меня будут дела, после обеда поедем к тебе.

– Хорошо, – просто ответила я, отстраненно удивившись своему нежданному спокойствию.

От паники до апатии за несколько секунд. Страх с необъяснимой примесью влечения. Интересно, сколько я смогу выдерживать такие эмоциональные качели?

* * *

Река шумела. Небо хотело слиться с водой. Тяжелые тучи врастали в быстрые волны. Водяная пыль долетала до моего лица.

Я сидела на резной деревянной скамеечке. Достаточно близко к воде, чтобы начать коченеть от холода. Если бы не его руки, которые обдавали меня жаром через тонкую ткань свитера.

Сказочник стоял позади меня, и его ладони грели мои плечи. Он то впивался в меня горячими пальцами, то ослаблял хват. Можно было немного запрокинуть голову и прижаться, утонуть в тепле его тела. Но я старалась лишний раз до него не дотрагиваться. Хватит и моих плеч. Или они уже не-мои?

Я поняла, что боюсь даже не его. Боюсь того, что он делает со мной. Того, что вытаскивает на свет божий.

Он говорил уже давно. Я дремала наяву. То спускалась с воображаемой лестницы. То закрывалась в воображаемый пузырь…

Иногда он напоминал мне вдыхать и выдыхать.

Что ж. По крайней мере, я больше не хотела ни кричать, ни плакать.

– Ну все-все, моя маленькая. – Сказочник убрал руки. Сразу стало холодно. Он легонько похлопал меня по щеке.

Я окончательно пришла в себя. А он по-прежнему стоял у меня за спиной.

Только в сером небе появилась солнечная проплешина. Так светло стало – где-то внутри. Я была в шаге от счастья. В шаге от смерти. В шаге от утраты земного притяжения.

Тепло за спиной переместилось – вдоль позвоночника тут же прошел холодок. Сказочник сел рядом, взял меня за талию и пересадил к себе на колени. Запахнул полы своего пальто так, что я оказалась в коконе.

Спиной к его груди. К ухающему в идеально ровном ритме звериному сердцу. Драконьему.

Он выдыхал мне в шею, и я покрывалась колкими мурашками.

– Придет время, и я дам тебе выбор, малышка. Сейчас ты к нему не готова. Ты можешь совершить ненужную ошибку. Будут лишние жертвы… Ты ведь этого не хочешь, маленькая?

«Нет», – хотела сказать я, но звука не получилось. Еле-еле дернула головой. Кажется, он меня понял.

– Я должен ненадолго уехать. – Сказочник обнял меня. Я вдруг почувствовала себя голой.

– Я бы взял тебя с собой, – тихонько выдыхал он мне в самое ухо, обдавая все тем же чуть заметным ароматом сгоревших трав и карамели, – но еще рано, маленькая. Побудешь пока дома.

«Да».

Я медленно кивнула.

Может, прошло полчаса, а может, два.

Он оставил меня сидеть на диване в гостиной. Мои ноги заботливо обнимало карамельного цвета покрывало. Я провела по волнистому мягкому ворсу ладонью. Как будто погладила носик жеребенка. Почувствовала, как в уголках рта зарождается улыбка.

Раздался мягкий щелчок – Сказочник повернул ключ в замке входной двери. Уже ушел. Жаль. Он бы оценил. Решил бы, что повлиял на меня глубоко и конструктивно.

Первым делом я потянулась к прозрачному кофейному столику. Черную тонкостенную чашку, полную мятного чая, я решительно переставила, звякнув о стеклянную поверхность. На обложке книги, спасенной из-под чашки, расползался влажный круг – отпечаток круглого горячего дна.

Это была его книга, «Иерофант». А рядом лежала моя. На нее Сказочник тактично ничего ставить не стал. «Чумная сказка», опубликованная три года назад. Гимн моей наивной любви к нему.

Шумно поднялась дверь гаража. Зашуршали шины по гравию. Дважды лязгнули металлические ворота.

Теперь точно все. Я осталась здесь одна.

Зажмурилась до ломоты и открыла глаза. Картинка прояснилась.

И вообще… Лестница. Воображаемый пузырь. Тоже мне, нашел дурочку.

После смерти Олеси меня беспрерывно таскали по психотерапевтам, и треть из них владела гипнотическими техниками. Так что в этом я не была новичком.

Надо признать, его прикосновения были физически приятны, а запах его тела доставлял почти мучительное удовольствие.

И тут его гипноз был совершенно ни при чем. Не знаю, получил ли он специальное образование. Вряд ли. Но талант явно был. В средневековье таких людей нарекали колдунами.

Его выдающимся способностям я могла противопоставить свой многолетний опыт. Опыт двенадцатилетней девочки, которая когда-то обманула дюжину компетентных специалистов. Конечно, сама бы я не справилась. Мама тогда помогла мне. Мама всегда понимала мотивы моих поступков. Она просто знала меня. Знала что-то обо мне. Но что? Может, я не была дочерью своего отца, а меня принес под дверь такой же вот дракон? Только с зелеными глазами, а не с золотыми.

Я поднялась на ноги, и плед, похожий на носик жеребенка, сполз на пол. Чай пить не стала – мало ли что он туда подмешал. Мне нужна ясная голова.

Странно. Я как будто физически ощущала, как он удалялся все дальше от своих владений. И его удушающее обаяние ослабевало.

С чего бы начать?

Свою комнату я успею исследовать ночью. В гостиной вряд ли что-то найдется. Надо успеть осмотреть его спальню и рабочий стол. Сидеть некогда.

Взлетев по лестнице, я через несколько мгновений повисла на круглых медных ручках дверей его спальни. Драконьи головы, буквы неизвестного мне алфавита. Не ручки, а произведение искусства. Предупреждающе горячие, как будто в его спальне горит огонь.

Теперь я собиралась зайти туда, где спит зверь. Или просто пялится пустым крокодильим взглядом в потолок. Плевать.

Ручка сделала холостой полукруг и спружинила в исходное положение. Дверь и не думала поддаваться.

Ладно, едем дальше. Какой у меня был выбор? Даже если я убегу, с его связями и деньгами он изыщет способ уничтожить меня. Убить ли, стереть ли из информационного пространства, запереть ли в своем подвале, как собачонку. Пока эта игра ему не надоест.

Перекатывая в сознании вязкие мрачные мысли, я спустилась в гостиную и села за его рабочий стол. Минимализм. Широкий плоский монитор. Провела рукой над клавиатурой буквально в миллиметре. Затем коснулась аккуратных клавиш. Дорогих даже на вид. Белых с тремя буквами на каждой. Русская раскладка, английская и еще какая-то. Иврит? Ну, конечно.

Спасет ли меня Женя и ее однокурсники в погонах? Едва ли. Я не сомневалась, что, уничтожив меня, он возьмется разрушать карьеры, а то и жизни тех, кто неосмотрительно решит за меня заступиться.

Женька, конечно, молчать не станет. Но я уже успела узнать, как Сказочник поступает с несговорчивыми – как с Яковом. И с нежелательными свидетелями – как с Аллой.

Я наедине с этой проблемой.

Другое дело, если я что-то найду. Заметку из газеты, сохраненную на память. Заключение психиатра. Сувениры от жертв. В конце концов, кто знает, сколько их было? Бежать, бежать обязательно. Но не с пустыми руками.

Через полчаса я начала уставать.

Вернулась к остывшему чаю в тонкостенной чашке. К дивану и пледу. Почему я так устаю? Он чем-то меня травит?

«Да нет, – отозвался голос Аллочки, – причина та же самая, что и у твоей немоты в ресторане. Ты сама себе не разрешаешь. Ты. Не. Хочешь».

Я тяжело выдохнула.

Пожалуй, не стоило спешить. Я просто дождусь его и поеду в свою квартиру. Родные стены придадут мне сил.