Текст книги "Секреты леди"

– Э-э-э… замечательно… вот только вдруг ужасно закололо в висках. – Боже, до чего же противно врать! Хуже может быть только необходимость подчиняться воле желчного тирана.

Лорд Билтмор озабоченно нахмурился.

– Чрезвычайно неприятно слышать, что вы плохо себя чувствуете. Может быть, сообщить вашей матушке, что желаете вернуться домой?

– Нет-нет, большое спасибо. Лучше посижу спокойно; надеюсь, скоро все пройдет.

Последовало неловкое молчание. Лорд Билтмор стоял рядом и нерешительно переминался с ноги на ногу.

– Позволю себе высказать наблюдение, – сухо заметил лорд Фоксберн. – Мисс Ситон определенно нуждается в ободрении.

Лорд Билтмор встрепенулся.

– Которая из них?

На лице графа отразилось страдание.

– Если бы я знал, как их зовут! Вон та, – он кивнул в сторону импровизированной сцены, – у которой лицо с зеленоватым оттенком. Пытается настроить скрипку, но подозреваю, что предстоящее исполнение от этого мало выиграет. Если ты ее немного успокоишь, бедняжка хотя бы не упадет в обморок посреди концерта.

Лорд Билтмор посмотрел в указанном направлении и сочувственно кивнул.

– Это мисс Луиза Ситон. Действительно, она выглядит крайне испуганной. Прошу меня извинить: попробую ее развлечь.

– Да, конечно. Это будет очень учтиво с вашей стороны, – с готовностью отозвалась Дафна.

Лорд Билтмор удалился, а спустя мгновение Оливия судорожно вздохнула.

– Что случилось? – встревожилась Роуз.

– Не что, а кто, – драматичным шепотом пояснила Оливия. – Здесь мисс Старлинг. Идет к нам.

По залу плыла ослепительная блондинка, словно только что сошедшая со страниц последнего номера модного журнала «Ледиз мэгэзин». Роскошное платье из розового шифона подчеркивало белизну кожи, а стройную шею украшало жемчужное ожерелье.

Дафна заставила себя улыбнуться, однако улыбка получилась натянутой и холодной. До этого вечера неприятных встреч с мисс Старлинг успешно удавалось избегать: злопамятной Дафна себя не считала, но до сих пор не могла простить красавице упорные попытки разрушить репутацию Аннабел.

– Добрый вечер, мисс Ханикот. Давно не видела ни вас, ни вашу печально знаменитую сестру. Где же новоиспеченная герцогиня? – с наигранной невинностью заговорила мисс Старлинг. – Надеюсь, ее светлость не заболела? Замужество должно пойти на пользу.

Дафна метнула на соперницу непримиримо острый взгляд.

– Уверяю вас, что так оно и есть.

– Лорд Фоксберн! – с восторженным придыханием воскликнула мисс Старлинг. – Какая приятная встреча! – Она протянула руку в белоснежной лайковой перчатке, и граф вежливо поклонился. – Признаюсь, шокирована: вы рядом с мисс Ханикот и ее подругами?

Глаза графа опасно сверкнули.

– И почему же это обстоятельство подействовало на вас именно таким образом?

Красавица неестественно рассмеялась.

– Семейство Ханикот вряд ли можно считать достойной компанией. Вам известно, в какой части города они жили еще несколько месяцев назад? Приличные молодые барышни не должны обитать в нищете. Впрочем, вряд ли дурные манеры можно считать их виной. Бедность всегда порождает аморальность.

Лорд Фоксберн слегка побледнел и произнес сдержанным, но убийственно холодным голосом:

– Дурные манеры проявляете только вы, мисс Старлинг. Думаю, вам лучше уйти. Разговор с нами способен запятнать вашу кристально чистую репутацию.

– Спасибо за заботу. Мне нужно спросить у вас совета, но прежде хочу предостеречь леди Оливию и леди Роуз. – Она наклонилась к девушкам. – Не позволяйте сестрам Ханикот одурачивать себя жалостливыми историями и приятным обхождением. Обе полагают, что высокое положение защищает от скандалов и позора. Поверьте, у ловких лицемерок есть секреты – темные, безобразные, – и со временем все они раскроются.

Розово-зеленые стены покачнулись и начали угрожающе смыкаться. Мисс Старлинг не могла знать ни о вымогательстве, которым когда-то занималась Аннабел, ни о портретах… конечно, если не видела их собственными глазами.

– Желаю хорошего вечера, мисс Старлинг. – Лорд Фоксберн встал перед мисс Ханикот, как будто хотел закрыть собой от дальнейших оскорблений.

Дафна с трудом сдерживала слезы. Вечер оправдал самые страшные ожидания. Она посмотрела в первый ряд: к счастью, мама непринужденно беседовала с леди Бонвилл. Кое-кто из гостей поглядывал с любопытством, но в целом перепалка прошла незамеченной.

Роуз крепко сжала руку.

– Дыши глубже и не думай ни о мисс Старлинг, ни о нелепых оскорблениях. Ничего плохого она сделать не сможет.

Оливия презрительно фыркнула.

– Не обращай внимания на желчную стерву. Она просто дико ревнует, потому что своим появлением в свете ты сразу сбила с нее спесь. Эта кукла привыкла быть самой красивой из молодых леди, а теперь потеряла преимущество. Ты выглядишь восхитительно.

– Даже сравнивать нечего, – подтвердила Роуз.

Странно. Дафна совсем не считала себя красавицей, а сейчас к тому же чувствовала себя опустошенной и раздавленной, как выброшенная на берег раковина.

Самое ужасное заключалось в том, что тирада мисс Старлинг звучала кошмарно, но в то же время во многом соответствовала правде. Если всплывет постыдное поведение Дафны, пострадают все, кого она любит, а особенно Роуз и Оливия – дорогие подруги, уже ставшие едва ли не сестрами. Очень хотелось немедленно скрыться, уехать, но внезапное исчезновение лишь привлекло бы нездоровое внимание.

– Концерт начнется с минуты на минуту, – объявил лорд Фоксберн и, обращаясь к Роуз и Оливии, добавил: – Наслаждайтесь исполнением, а я тем временем провожу мисс Ханикот на террасу.

Роуз выпрямилась.

– Только если Дафна того хочет.

– Очень хочу, – подтвердила та. Свежий воздух и несколько мгновений вдали от толпы казались спасением.

Граф схватил ее за руку и заставил встать.

– Терраса вон там.

Им пришлось двигаться против потока гостей, спешивших занять места. Лорд Фоксберн шел первым и уверенно прокладывал путь, словно корабль, разрезающий океанские волны. Оказавшись на улице, он не выпустил руку спутницы, а повел в дальний угол большой, вымощенной плитами террасы. Прикосновение теплых пальцев успокаивало, дарило уверенность и еще какое-то новое, непонятное чувство. А от ладони по руке поднимались горячие волны – наверное, потому, что он был таким… таким… сильным и мужественным. Легкая тень щетины на подбородке, хищный взгляд синих глаз, решительность и смелость в поступках. Граф всегда говорил то, что думал, а делал то, что считал нужным. И никогда не извинялся.

Разумеется, самоуверенное поведение нередко бесило. Но сейчас, когда граф властно сжимал ладонь, невозможно было думать ни о чем другом, кроме надежного тепла и неоспоримой мужской привлекательности.

Вечер выдался теплым, и все же, по сравнению с духотой гостиной, воздух казался восхитительно свежим. Фонари по периметру террасы мерцали волшебным светом, а из сада доносился аромат роз, смешанный с густым запахом плодородной земли.

Лорд Фоксберн подвел мисс Ханикот к небольшой мраморной скамье – гладкой и прохладной даже сквозь несколько слоев атласа и крепа.

Дафна повернулась к спутнику, всем своим существом чувствуя его близость. Глаза оказались на уровне шейного платка; чтобы встретиться с графом взглядом, пришлось слегка приподнять голову. Губы графа были плотно сжаты, а веки полуопущены. Лицо трудно было назвать сердитым, скучающим или заинтересованным, и все же каждое из этих выражений оставило заметный отпечаток.

– Спасибо. – Дафна первой нарушила молчание. – Еще мгновение пытки, и я бы закричала на весь зал.

– Не думаю, что крик исправил бы положение.

– Конечно, нет. Боюсь, мисс Старлинг слишком хорошо знает, как больнее задеть мое самолюбие.

– Поверьте, эта ничтожная интриганка не достойна даже секундного переживания.

Разве? Дафна не могла так легко выбросить соперницу из головы. А если вдруг какой-то из портретов всплывет, по сравнению со всеобщим негодованием, оскорбления мисс Старлинг покажутся сущим пустяком.

Решение пришло внезапно. Да, Дафна точно знала, что должна сделать. Если смалодушничать сейчас, новой возможности побеседовать наедине скорее всего уже не представится. А главное, вряд ли когда-нибудь удастся еще раз собраться с духом.

Дафна решительно подняла глаза.

– Должна кое в чем признаться.

Глава 6

Выслушивать признания Бенджамин любил – особенно признания красивых дам.

– Что ж, прошу. Начинайте.

– На портрете изображена… я. – Мисс Ханикот не опустила голову и даже не покраснела. Напротив, отважно смотрела прямо в глаза и не собиралась извиняться за свое прошлое. Поведение удивительное и достойное глубокого уважения.

– Жаль, что не могу притвориться потрясенным. Но, если хотите, в состоянии изобразить легкое удивление.

Мисс Ханикот улыбнулась.

– Думаю, напрягаться не стоит. Когда вы об этом заговорили, то застали меня врасплох. Теперь понимаю, что не следовало пытаться что-то отрицать, но я просто не знала, как поступить. Очень боялась запятнать репутацию семьи. И сейчас боюсь.

– Что ж, понять нетрудно. Но я не собираюсь выставлять портрет на всеобщее обозрение, – заверил граф, обиженный сомнением. – Дал слово и намерен его держать.

– Знаю. Просто…

– Что?

– Чтобы найти второй портрет, необходима ваша помощь.

Вот это да!

– Значит, существует еще один опасный шедевр?

Дафна вздохнула.

– Да. Один-единственный, но не менее скандальный. А самое печальное, что мне неизвестно, где он находится.

Новость вызвала двойственную реакцию: потрясение вступило в борьбу с желанием узнать, как же выглядит это неизвестное, но, вне всякого сомнения, волнующее произведение.

– Не могли бы вы помочь мне разыскать его? – Легкая дрожь в голосе подсказала, какой ценой дался вопрос. Правда же заключалась в том, что в мягком свете фонарей мисс Ханикот выглядела настолько хрупкой и неземной, что граф готов был свернуть ради нее горы, а не только разыскать еще одну бесценную картину.

– Считаете, что в моих силах выяснить, где находится опасная улика?

Дафна кивнула.

– Места себе не нахожу от страха: вдруг портрет внезапно всплывет? Так же, как тот, который оказался у вас. Не знаю, с чего начать поиски, но если бы даже и смогла определить его местонахождение, то для покупки все равно потребовалась бы помощь. Вы, конечно, понимаете, что речь идет не о деньгах, а о самом процессе переговоров.

– Рад слышать, что никаких особенных талантов и умений не потребуется. Купить картину – далеко не самое тяжкое из испытаний. Полагаю, оказать посильную помощь в моих силах.

Дафна вскинула брови.

– Да, но поиски картины могут стоить серьезных усилий. Очень важно сохранить в тайне мою причастность к созданию портретов. Понимаю, что для вас вся эта история – сущий пустяк, но должна признаться, что со дня нашей с вами первой встречи практически не сплю.

Бенджамин хотел признаться, что и он тоже не смыкает глаз: мешают эротические фантазии. Но нет, излишняя откровенность неуместна.

– Знаю, как это мучительно – жалеть о поступке, который уже невозможно исправить.

– Но я вовсе не раскаиваюсь в том, что поступила так, как поступила. На то были весомые причины. Боюсь только, что портреты способны причинить вред родным. К тому же есть и другие, более эгоистические побуждения держать картины в тайне.

Что же заставило мисс Ханикот позировать? Она упоминала о материальных затруднениях семьи, но ведь скорее всего существовали и иные, не столь рискованные способы заработка. Например, шитье, стирка… наконец продажа апельсинов. Конечно, не ему судить, но манеры молодой особы подсказывали, что воспитывали ее как истинную леди. И в то же время портрет на стене его кабинета никак не вписывался в общепринятые рамки приличия.

Спросить хотелось о многом, но оставаться на террасе дольше запрещали все те же утомительные правила хорошего тона.

– Постараюсь помочь, – лаконично пообещал граф.

– Спасибо. – Голубые глаза подозрительно заблестели.

– Но кое-что попрошу взамен.

На лице Дафны отразилась тревога.

– И что же?

– Правду. Хочу знать, что заставило вас позировать и…

– И что, лорд Фоксберн?

Черт возьми, смягчить вопрос никак не удавалось.

– И какие отношения связывали вас с художником.

Мисс Ханикот обиженно вскинула голову.

– Почему вас это интересует?

Действительно, почему?

– Стараюсь понять человеческую природу, а для этого необходимо знать побудительные мотивы поступков. Вы же, позвольте заметить, пока остаетесь загадкой. – Попутно хотелось бы выяснить, была ли она знакома с Робертом, и каким образом портрет попал именно к нему. Что, если друг любил эту леди? Возможно, положительный ответ изменил бы обстоятельства… как знать. Прежде всего следовало получить информацию из первых уст, а потом разложить факты по полочкам и сделать непредвзятые выводы.

– Думаю, требование оправданное, – наконец заключила Дафна. – Если поможете получить второй портрет, раскрою вам все свои тайны.

Граф церемонно протянул руку для пожатия.

– В таком случае сделка заключена. Позабочусь о подходящем времени и месте разговора и сразу дам вам знать.

– Только не забывайте, что с каждым днем риск разоблачения возрастает.

– Осознаю неотложность задачи. Сделаю все возможное.

Ответная улыбка согрела самые темные, потаенные уголки души. Более приятного поручения судьба еще не преподносила – равно как и более опасного, с точки зрения сердечного спокойствия.

К счастью, в гостиную удалось войти тихо и незаметно: увлеченная музыкой публика не заметила, как мисс Ханикот и лорд Фоксберн бесшумно устроились в последнем ряду.

Дафна вернулась на свое место, которое оставалось свободным, а спутник занял соседнее кресло. Она пыталась сделать вид, что равнодушна к его выбору, однако сердце отказывалось верить и куда-то возбужденно мчалось.

Странную реакцию на близость графа Дафна объяснила просто: он знал ее секрет и при желании мог без особого труда превратить осведомленность в оружие.

Но в глубине души она понимала, что обманывает себя, потому что даже мысленно боится произнести опасное слово «желание».

Лорд Фоксберн сидел так близко, что ничего не стоило рассмотреть и ямочку на щеке, и легкую поросль на подбородке. Очень хотелось прикоснуться, и лишь усилием воли удалось подавить непристойное побуждение снять перчатку и провести пальцами по щеке.

Ах, Господи! Только не это!

Дафна раскрыла веер, слегка склонилась и очень тихо произнесла:

– Пожалуйста, не считайте себя обязанным оставаться рядом со мной. Я вполне могу посидеть и одна.

– И я тоже, – с лукавой улыбкой ответил граф. – Но мне это место нравится: отсюда открывается прекрасный вид.

Дафна почувствовала, что краснеет.

– На музыкантов, – добавил Бенджамин.

– Разумеется. – Она уже начала привыкать к постоянным легким поддразниваниям, но не к собственной непредсказуемой, бесконтрольной реакции. Сердце колотилось так громко, что, наверное, было слышно со стороны. Не оставалось ничего другого, как непринужденно обмахнуться и попытаться сосредоточиться на музыке.

Но вместо этого Дафна обнаружила, что следит за пальцами, которыми граф беззвучно отстукивал ритм на собственной ноге. Внезапно захотелось почувствовать эти руки на своих плечах, на груди… веер затрепетал быстрее. Хотя прежде она никогда не замечала за собой фривольных мыслей, сейчас ничего не стоило представить, как Бенджамин… лорд Фоксберн гладит ноги, смело поднимается выше. Хуже того, хотелось и самой исследовать каждый дюйм его прекрасного тела, от широких плеч до мускулистых бедер и…

О ужас! Что за наваждение овладело помыслами и завело непростительно далеко, когда матушка сидит на расстоянии всего лишь нескольких ярдов?

Дафна смущенно кашлянула, и лорд Фоксберн тут же наклонился ближе, чем лишь усложнил обстоятельства.

– Все в порядке? – учтиво осведомился он.

– Немного першит в горле, – соврала Дафна. – Кажется, произведение подходит к концу. В антракте схожу в буфет и что-нибудь выпью.

Граф посмотрел на нее с интересом, как будто прочитал запретные мысли, и медленно, широко улыбнулся. Улыбка захлестнула теплой волной и оставила в душе легкий, еще ни разу не испытанный трепет.

Дафна энергичнее заработала веером и устремила взгляд на маму, чтобы не позволить разуму вновь сбиться с пути.

Струнный квартет состоял из двух сестер Ситон и двух других молодых леди. Все они играли… очаровательно. Как только отзвучала музыка и смолкли заслуженные аплодисменты, мисс Ханикот встала с твердым намерением уйти подальше от искушения. Трудно было придумать повод лучше, чем разговор с матушкой.

– Может быть, принести вам с леди Бонвилл по бокалу лимонада? – учтиво осведомилась Дафна, подойдя к дамам.

Виконтесса, чьи ноги по обычаю покоились на бархатной скамеечке, взмахнула украшенной перстнями пухлой рукой.

– Не беспокойся, деточка. Я уже отправила свою горничную за закусками. Чтобы выдержать еще час робкого ученического исполнения, придется изрядно подкрепиться.

Дафна обернулась, чтобы убедиться, что музыканты не услышали пренебрежительной реплики.

– Прошу прощения, леди Бонвилл, но, по-моему, квартет вполне достойный.

Виконтесса поднесла к глазам лорнет и несколько секунд в упор рассматривала молодую леди, а потом повернулась к миссис Ханикот.

– А вам известно, милочка, что ваша дочь безнадежно лишена музыкального слуха?

Матушка улыбнулась.

– Моя Дафна – неисправимая идеалистка. – Странно, но характеристика прозвучала едва ли не извинением.

Леди Бонвилл щелкнула языком.

– К счастью, красота искупает любые недостатки. – Она снова посмотрела на Дафну и добавила: – Прелесть, подобная твоей, – редкий дар, однако он способен служить не только благословением, но и проклятьем.

Дафна покачала головой.

– Чем же плох идеализм?

Виконтесса вздохнула, показывая, что считает спор безнадежным, и опустила лорнет.

– Иди, девочка. Твое место среди молодежи.

Оливия и Роуз уже скрылись в буфетной, а потому Дафна подошла к мисс Луизе Ситон, которая вновь старательно настраивала скрипку.

– Мне очень понравилась ваша игра, – не кривя душой похвалила она. – Должно быть, чтобы достичь таких успехов, надо упорно заниматься с раннего детства?

– Спасибо. Матушка сунула мне в руки смычок в четыре года. Хотела бы признаться, что скрипка – моя страсть, но на самом деле успела страшно устать от постоянных занятий.

– Правда? – удивилась Дафна. – Тогда зачем же играете?

– Мама считает, что для нас с Джейн это единственный способ обратить на себя внимание джентльменов. Сегодняшний вечер – не что иное, как отчаянная попытка продемонстрировать наши таланты и привлечь взгляд… ну, или слух будущих мужей.

Дафна внимательно посмотрела вокруг.

– Кто-нибудь из присутствующих пользуется вашей особой симпатией?

Мисс Ситон вспыхнула румянцем и смущенно убрала со лба темный локон.

– Лорд Билтмор очень хорош собой, не правда ли? Когда он принял наше приглашение, мама была на седьмом небе от счастья.

– Виконт не только красив, но и чрезвычайно добр, – с готовностью согласилась Дафна.

– Вот он идет, – взволнованно прошептала Луиза. – А вместе с ним и лорд Фоксберн.

– Добрый вечер, леди. – Несмотря на предупреждение, голос графа прозвучал неожиданным аккордом. – Мисс Ситон, позвольте выразить вам признательность за исключительно точное следование музыкальному тексту. – Луиза просияла простодушной улыбкой, явно не заподозрив в словах ни тени насмешки, а Дафна дала себе слово при первой же возможности отшлепать шутника веером.

– Исполнение восхитительное, – вступил в разговор лорд Билтмор. – С нетерпением жду продолжения концерта.

Мисс Ситон застенчиво склонила голову.

– Спасибо за поддержку. Сознаю, что моя игра далека от совершенства.

– Вздор! – пылко воскликнул лорд Билтмор.

– Четвертая струна немного завышает. – Лорд Фоксберн показал на скрипку.

Улыбка мисс Ситон мгновенно поблекла, а Дафна крепко сжала веер и смерила графа укоризненным взглядом.

– Впрочем, фальшь едва заметна, – тут же исправился тот. – Мисс Ханикот, позволите ли пару слов?

– Если Луиза не возражает.

Граф уверенно положил руку на талию Дафны и увлек ее к краю сцены. Дафна изо всех сил пыталась не обращать внимания на обжигающее прикосновение, а как только мисс Ситон и виконт остались на безопасном расстоянии, резко повернулась и освободилась из чарующего плена.

– Вы повели себя грубо.

– По-вашему, лучше было бы вести себя нечестно?

– Да! Впрочем, нет…

– Мне пора, – неожиданно отрезал граф. – Просто хотел предупредить, что нам необходимо встретиться и выработать план действий. В ближайшее время.

– Поверить не могу, что сегодня мы ужинаем в Воксхолл-Гарденз! – Оливия сидела за туалетным столиком и придирчиво разглядывала в зеркале новые жемчужные сережки. – Хочешь встретиться с лордом Билтмором?

Дафна, которая стояла за спиной подруги, встретила отраженный взгляд и пожала плечами.

– Мечтаю провести приятный вечер в нашей обычной компании.

Обычную компанию составляли лорд Билтмор, Оливия, Роуз, Джеймс Аверилл, Дафна и лорд Фоксберн. Организовал прогулку граф – не иначе, как ради того, чтобы обсудить дальнейшие шаги по поиску второго портрета. Дафне даже в голову не приходило, что задание потребует столь изощренных ухищрений, столь значительных усилий и столь масштабных затрат. Она предпочла бы не чувствовать себя обязанной ни графу, ни какому-то другому джентльмену. Но секреты неизбежно влекут за собой проблемы.

Лорд Фоксберн пригласил и Оуэна с Аннабел, однако несколько дней назад сестра наконец официально объявила, что скорее всего находится в интересном положении, если можно считать показателем постоянную тошноту. Любящий муж пришел одновременно и в восторг, и в ужас, а потому потребовал немедленно вызвать лучшего в городе врача. Доктор Локстон подтвердил счастливый диагноз и прописал герцогине покой и отдых.

Оливия вновь сосредоточилась на зеркале и вытащила из волос розовую ленту, которую полчаса назад старательно вплела Роуз.

– Думаю, золотая подойдет больше, – серьезно заметила она и протянула подруге полоску блестящего шелка. – Поможешь?

– С удовольствием. – Дафна взяла ленту и принялась обвязывать густые каштановые пряди.

– Так будет солиднее, правда? Хочу, чтобы Джеймс увидел во мне взрослую даму, а не девчонку, готовую ходить с ним на рыбалку и даже копать червей.

– По-моему, за это он должен испытывать чувство глубокой благодарности.

– Мне не нужна его благодарность. Хочу восхищения, преданности… любви.

– Знаю. – Приглашение мистера Аверилла стало поистине вдохновенным прозрением графа. В присутствии блестящего молодого адвоката Оливия забудет обо всем и обо всех, а Роуз будет вынуждена неустанно следить за сестрой. Оставалось занять лишь лорда Билтмора, но Дафна не сомневалась, что в отношении виконта у организатора вечера уже имелся эффективный план.

Ей же предстояло решить лишь один вопрос: о допустимой степени откровенности.

Экипаж лорда Фоксберна прибыл ровно в восемь. Граф предстал одетым в пурпурный фрак, черные бриджи и блестящие ботфорты. Выглядел он потрясающе. Лорд Билтмор и мистер Аверилл должны были присоединиться к компании в отдельной ложе, которую граф арендовал на вечер.

Путь лежал через Вестминстерский мост, а если Дафна и ощутила легкое разочарование оттого, что не войдет в Воксхолл со стороны Темзы, то на этот небольшой каприз не стоило обращать внимания. Главная цель экскурсии, несомненно, заключалась в разработке плана поисков, хотя не исключено, что попутно могли возникнуть кое-какие невинные удовольствия.

И все же атмосфера Воксхолл-Гарденз оказалась настолько праздничной и яркой, что остаться равнодушной было невозможно. Джентльмены ждали компанию в ложе, и ужин оправдал все надежды, которые могут быть возложены на событие подобного рода.

Выйдя из-за стола, общество отправилось на прогулку по парку. Мистера Аверилла неудержимо влекли искусственные развалины, а Оливию неудержимо влекло общество мистера Аверилла. Остальные не стали преследовать пару, а заняли пару скамеек, чтобы наблюдать за гуляющей публикой и одновременно наслаждаться игрой оркестра. Дафна настолько увлеклась веселой музыкой, что, услышав голос графа, вздрогнула от неожиданности.

– Нога требует разминки, – объявил он, вставая. – Не согласится ли одна из прелестных дам пройтись вместе со мной по аллее?

Дафна понимала, что ей предлагают шанс, но проявлять откровенную готовность не хотела и предпочла подождать реакции подруги.

– Пожалуй, останусь здесь и подожду Оливию, – решила Роуз.

Дафна с облегчением вздохнула.

– Если не возражаешь, Роуз, я бы с удовольствием осмотрела прекрасный парк.

– Конечно, не возражаю. Готова слушать оркестр ночь напролет.

– Уверен, что Аверилл и леди Оливия скоро вернутся, – вступил в разговор лорд Билтмор. – И мы сразу вас догоним. Надо будет найти удобное место, откуда хорошо виден фейерверк.

– Совершенно верно. Пойдемте, мисс Ханикот?

Лорд Фоксберн мог бы проявить несколько больше обходительности, но, судя по всему, виконт уже успел привыкнуть к резким манерам старшего друга и опекуна. Дафна приняла предложенную руку, улыбнулась Роуз и вместе с графом пошла по аллее – прочь от музыки и праздничной толпы.

Когда звуки оркестра стихли, она посмотрела на спутника.

– Спасибо за то, что устроили для нас этот чудесный вечер. Должно быть, пришлось столкнуться с массой забот и хлопот.

– Несомненно. Уверяю вас: прогулка по Воксхолл-Гарденз в обществе красивой молодой леди – огромная жертва. Кстати, сегодня вы выглядите особенно очаровательной.

Дафна попыталась понять, не насмехается ли он. Лорд Фоксберн не принадлежал к числу дамских угодников, и комплименты редко слетали с четко очерченных губ.

– Спасибо. – Она слегка откашлялась. – Так что же именно вас интересует? Постараюсь ответить на все вопросы честно, ничего не утаивая.

– Кто художник?

– Друг семьи по имени Томас Слейт. Наши матери рано овдовели и помогали друг другу, чем могли. Мы с детства проводили много времени втроем, а когда Томасу наскучило рисовать старые вазы и потрепанную мебель, он принялся за нас с сестрой. Надо сказать, это у него отлично получалось.

– Техники немного не хватает. Заметно, что пропорции небезупречны. Например, на том портрете, который находится у меня, нос должен быть чуть выше.

Дафна нахмурилась. Наверное, следовало обидеться, но граф высказал замечание так уверенно и отстраненно, что повода для обиды не нашлось.

– А мне казалось, что портрет вам нравится, – заметила она.

– Так и есть. Несмотря на технические погрешности.

– И все же погрешности не помешали вам сразу узнать во мне модель. Или заявление было просто блефом?

– Разумеется, нет. Я действительно сразу вас узнал. Художнику не хватило профессионального ощущения соразмерности, но зато удалось в полной мере передать суть вашего образа. На столь тонкое проникновение в душу способен только друг… или любовник.

Дафна резко остановилась и возмущенно посмотрела на спутника.

– Что вы имеете в виду, милорд?

– Только то, что сказал. Одно из двух: Томас был или вашим близким другом, или любовником. Иных путей достижения столь высокой художественной правды попросту не существует.

Он явно пытался вызвать эмоциональную реакцию, а потому поддаваться на провокацию не следовало. Пусть думает, что хочет.

Они пошли по узкой дорожке, с обеих сторон прикрытой от посторонних взглядов густой зеленой изгородью. Фонари на деревьях раскачивались от легкого ветерка и мерцали, как далекие трепетные звезды. Тропинка привела к небольшому уютному гроту, образованному полукругом высокого кустарника. Рядом мягко журчал фонтан.

Дафна опустилась на мраморную скамейку и сразу приступила к делу, не терпящему отлагательства.

– Итак, вы признаете талант Томаса.

Лорд Фоксберн неопределенно кивнул.

– Восхищен его произведением.

Дафна почувствовала, как возмутительно краснеют щеки.

– Возле кондитерской Гантера я ждала его.

Граф бросил быстрый взгляд.

– Ах да. Джентльмен заставил вас изрядно промокнуть.

– Невольно. Вечером того же дня я узнала, что Томас уехал на континент, чтобы отправиться в путешествие по Европе.

Лорд Фоксберн на миг задумался.

– А для кого он писал портреты? Это был случайный клиент или постоянный покровитель?

– Большинство работ заказывал сельский сквайр – в том числе и эти. Подробностей, к сожалению, не знаю. Томас как-то сказал, что этот человек не признает городской жизни и предпочитает проводить время в своем поместье.

В ответ послышалось невнятное ворчанье.

– Что это значит? – уточнила Дафна.

– Судя по всему, ловкий художник обманом убедил молодую леди позировать для скандальных портретов.

– Нет, Томас совсем не такой! – горячо заступилась Дафна. – Он не настаивал и не принуждал! Неужели считаете, что я настолько глупа и наивна, что позволила бы собой манипулировать?

В глазах графа вспыхнул интерес… и что-то еще. Может быть, уважение.

– Так что же мешает рассказать мне всю правду, мисс Ханикот? Почему вы сделали то, что сделали?