Текст книги "Уши вверх!"

Тебе нужны новые ботинки?

Там, за изгородью, во владениях Старьёвщицы де Винтер, всё было совсем иначе, чем представляла себе Флопсон…

Ну да, тут на самом деле громоздились горы мусора. Но, с другой стороны, всё это вовсе не выглядело безобразным и грязным. Отнюдь! Тут царил необычайный мусорный порядок! Весь хлам был тщательно, почти педантично рассортирован и сложен аккуратными горками. Вот тут были собраны различные упаковки и обёртки, там – одежда, здесь лежали сломанные игрушки, а позади них – посуда, кастрюли и сковородки.

А посреди всего этого богатства гордо возвышалась огромная кровать с балдахином из прозрачной, струящейся органзы, которая мерно покачивалась в такт ветру.

Флопсон обнаружила тут даже несколько стопок книг. Вот они её особенно заинтересовали. Совершенно неожиданно для себя маленькая панда почувствовала, как сильно она скучает по книжной полке фрау Плюмпух. С каким удовольствием она бы вновь погрузилась в какую-нибудь захватывающую детективную историю!

Флопсон запрыгнула на одну из книжных стопок. Дело в том, что на самом верху этой стопки она заприметила один из своих любимых романов – «Детективное бюро Мисс Миллер». Ах, какая же это захватывающая история!

– Флопсон, нет! – громко шикнул Джек. – Оставайся на месте!

Но маленькая панда уже ничего не слышала. Она упоённо листала книгу, пытаясь найти то самое место, где Мисс Миллер…

– Что ты тут делаешь? – внезапно раздался громкий голос.

Флопсон вздрогнула и испуганно подняла глаза. Прямо перед ней, на полу сидела огромная, изумительно красивая кошка. Её мех был серебристо-серым, а глаза горели золотистым светом. На шее у кошки была бархатная шлейка, как раз под цвет её золотистых глаз. Но особое внимание Флопсон привлекли её ушки – они не стояли торчком, а были словно сложены вперёд кармашком.

Золотистые глаза возмущённо смотрели на Флопсон.

– Извините, – виновато пробормотала панда. От неожиданности она сделала шаг назад и потеряла равновесие. Высокая стопка книг пошатнулась и рассыпалась – книги полетели на землю, а с ними и сама Флопсон. Вскочив на ноги, она торопливо принялась собирать книги.

Просто отлично! Замечательное начало спектакля «Добрый полицейский – злой полицейский»!

– Давай поторапливайся! И чтобы всё выглядело, как прежде! – приказала кошка. Потом окинула надменным взглядом остальных. – Что всё это значит?

– Уважаемая Старьёвщица де Винтер, извини нас, пожалуйста! Флопсон совсем недавно попала в наш город и ещё не знает, что никому не дозволено прикасаться к твоему мусору, – заговорила Майли. Голос её звучал необычайно громко, она почти орала.

– Что? – оглушительно рявкнула в ответ кошка. – Что ты сказала? Я не ослышалась? Ты только что произнесла слово «М-МУСОР»?

Джек, Фридолин и Майли испуганно переглянулись.

– Н-н-не-е-ет, – заикаясь, пробормотала Майли и усиленно замотала головой. – Я ннн-ни-чего подобного не говорила, разумеется. Я лишь сказала, что никому не дозволено прикасаться к твоему М-меху!

Тем временем Флопсон собрала все книги и сложила их обратно в стопку. Отряхнувшись, она сделала шаг вперёд. «Я ни в коем случае не должна бояться этой странной помойной кошки», – твёрдо решила она.

– Мне очень жаль, что мы вот так просто, без предупреждения ворвались к тебе. К тому же у меня и в мыслях не было трогать твой замечательный му… эээ… твои замечательные вещи. Я просто очень люблю книги, понимаешь? Я обожаю читать! И когда я увидела знакомую книгу, я…

Кошка буквально взвилась в воздух. В два громадных прыжка она оказалась прямо возле Флопсон.

– Ты собралась есть мои книги? – пронзительно завопила она.

Флопсон опешила. Она бросила растерянный взгляд на Джека. Тот многозначительно показал на свои уши. Но Флопсон не понимала, что он хочет этим сказать. Она вновь повернулась к Старьёвщице.

– Не есть! Читать! Понимаешь, читать! – повторила она. – Я люблю читать!

– О нет! – вновь завопила кошка. – Мои книги нельзя есть! И вообще, что вам тут надо?

– Мы хотели бы задать тебе пару вопросов, – Флопсон решительно посмотрела на Джека. Когда же он, наконец, начнёт играть свою роль злого полицейского?

Но Джек молчал. Похоже, он боится эту де Винтер как огня, мелькнуло в голове у Флопсон.

– Говори громче! – вновь заорала кошка. – Когда ты так шепчешь, никто не может ничего разобрать!!!

Эта кошка действительно выглядела несколько жутковато. Золотистые глаза сузились, превратившись в узенькие полоски. Она подошла к Флопсон почти вплотную.

Внезапно маленькую панду осенило. Мамочки, она ведь просто плохо слышит!

– Мы представители звериной полиции! – громко и отчётливо произнесла она. – И мы хотели бы задать тебе несколько важных вопросов!

В глазах де Винтер отразился ужас. Она резко отшатнулась. Очевидно, что-то из того, что сказала Флопсон, её страшно напугало.

– Ты только что произнесла слово «полиция»?! Я не ослышалась?

Флопсон растерянно кивнула.

– Нам не нужна никакая полиция! – возмущённо закричала де Винтер. – А уж мне тем более! Я не позволю, чтобы какая-то полиция совала нос в мои дела!

Флопсон отметила про себя, что кошку явно взволновало упоминание полиции, пусть даже звериной.

– К тому же ничего не произошло! Никто ничего не натворил! – громко добавила де Винтер. – Так зачем нам тут какая-то полиция?

Тут, наконец, вмешался Фридолин. Он бодрой рысцой подбежал к Флопсон.

– Как это ничего не произошло? – громко выпалил он. – Два кролика пропали без вести!

Тут уже и Майли рискнула подлететь поближе. Сделав несколько робких кругов над Флопсон, она осторожно приземлилась ей на голову.

– Да! – набрав полные лёгкие воздуха, громко пискнула она. – А именно тётя Мони и дядя Олаф! Оба пропали без вести!

– Ах, как же это замечательно! – завопила в ответ кошка и принялась вылизывать лапу. Похоже, она ни слова не поняла из того, что ей сказали.

Наконец, и Джек решился подойти ближе.

– Позавчера вечером тётя Мони и дядя Олаф собирались навестить тебя, чтобы приобрести новый спальный ботинок для маленькой Изюминки, – громко и отчётливо произнёс он.

– Тебе нужны новые ботинки? – завопила в ответ де Винтер.

Джек терпеливо повторил свою последнюю фразу.

– А, поняла! Тебе нужны часы! Секунду! – с этими словами кошка изящно запрыгнула на кровать, где лежала большая жестяная коробка, и принялась деловито рыться в ней.

К счастью, Флопсон умела кричать гораздо громче, чем Майли и Джек, вместе взятые. Подойдя к кошке почти вплотную, она изо всех сил заорала прямо ей в ухо:

– Нам не нужны ни твои часы, ни твои ботинки, ни ещё что-либо из твоих вещей! Дядя Олаф и тётя Мони пропали! – она коротко перевела дух. Потом, набрав полные лёгкие воздуха, выпалила: – Нам лишь нужно знать, были ли они позавчера вечером у тебя или нет? Они приходили к тебе?

– Что? Нет! – раздражённо огрызнулась кошка. – А если кролики где-то посеяли своих родственников, так это уж точно не моя проблема! – Её голос становился всё громче. – Вот если бы у меня была семья и родные, я бы внимательно следила за ними! И у меня бы точно никто не пропал! Но у меня никого нет, – сердито добавила она.

На секунду воцарилось неловкое молчание.

– Извини! – с виноватым видом прокричала Флопсон. – Я тебя прекрасно понимаю, у меня тоже нет семьи и родных.

Де Винтер с удивлением уставилась на неё.

– Ах да?

Майли закружилась у неё над головой, громко чирикая прямо ей в ухо.

– Тебе никогда не бросалось в глаза, чтобы кто-то кормил парковых животных? Может, кто-то приносил им разные вкусняшки? Не замечала?

– Нет! – недовольно огрызнулась де Винтер. – Вы мне надоели! У меня нет ни малейшего желания продолжать с вами беседу!

С этими словами де Винтер вновь склонилась над своей жестянкой и продолжила перебирать какие-то вещи. Полицейские растерянно молчали. Наконец, издав радостный возглас, кошка выудила из коробки массивные карманные часы на длинной серебряной цепочке.

– Держи! Вот тебе часы, – деловито произнесла де Винтер, протягивая Джеку часы. Она снова была успешной деловой дамой и, казалось, забыла всё, что произошло перед этим. – Они только-только поступили. Можно сказать, совсем свежий товар. Но, предупреждаю, они довольно дорогие. За них я хочу получить…

Договорить она не успела. Внезапно Джек издал пронзительный вопль. Потом сорвался с места, стремглав бросился к кошке, высоко подпрыгнул и в полёте буквально вырвал у неё из лап часы. А едва приземлившись, он, не обронив ни единого слова, принялся яростно бить и топтать несчастные часы всеми четырьмя лапами.

В воздухе повисло ошеломлённое молчание. Даже кошка потеряла дар речи. Все звери с изумлением наблюдали за тем, как хомячок отчаянно пытается разбить часы. Наконец, стекло треснуло, и его осколки разлетелись во все стороны. Только тогда Джек остановился. Тяжело дыша, он с ненавистью посмотрел на обломки, потом резко развернулся и уже через секунду скрылся из виду.

Первой пришла в себя от изумления де Винтер.

– Теперь ты просто обязана купить их, – воскликнула она, сверля Флопсон возмущённым взглядом. – Это невероятно ценный товар!

Флопсон пожала плечами.

– У нас нет денег, – пробормотала она. – Я даже толком не знаю, как они выглядят.

– Вот да! Мои часы выглядят теперь просто ужасно! – гневно подхватила де Винтер. Она коротко задумалась. – Значит, так. Твой пони поможет мне навести тут порядок, и тогда мы в расчёте. Идёт?

Флопсон радостно закивала. Им действительно повезло, что они так легко отделались!

Фридолин явно не разделял её восторгов. Но ему ничего не оставалось делать, как смириться. Тяжело вздохнув, он принялся за работу.

Вылезай, мышка-малышка!

– И что это было, скажи на милость? – воскликнула Флопсон. Её просто трясло от ярости.

Оставив Фридолина помогать де Винтер с уборкой, она бросилась вслед за Джеком. А тот целеустремлённо шагал через заброшенный огород к забору. Флопсон понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы догнать сирийского хомячка, – его короткие, толстые лапки не позволяли ему двигаться достаточно быстро.

– Послушай! – она преградила ему дорогу. – Когда я говорила про «злого полицейского», я имела в виду нечто другое.

Джек не ответил. Бросив на панду угрюмый взгляд, он просто обошёл её и засеменил дальше.

Но не тут-то было! Флопсон не собиралась сдаваться.

– Джек, стой! Мы же полицейские, или ты забыл? – громко закричала она ему вслед. – А полицейские должны служить примером для остальных зверей! Нам просто нельзя ничего ломать или портить! – Она коротко перевела дух. – К тому же твоя выходка не принесла никакой пользы. Мы же собирались выяснить, что именно известно этой де Винтер? Мы же хотели вытянуть из неё всю информацию? Возможно, она бы проговорилась и выдала себя! А что, если она имеет отношение к пропаже кроликов? Она вполне может быть соучастницей преступления. Или хуже! Что, если главный преступник – она сама? И что теперь? Теперь она никогда больше не будет с нами разговаривать. Вот чего ты добился!

Но Джек будто и не слышал её. Не оборачиваясь, он продолжал бежать. Всё дальше и дальше. Упрямо наклонив голову вперёд. Не говоря ни слова. И не обращая ни малейшего внимания на Флопсон и Майли.

– Джек! Пожалуйста! – теперь уже закричала и лазоревка Майли.

Ноль реакции.

Тут у Флопсон лопнуло терпение. Её затопила волна бешеной ярости. Да что он о себе возомнил!

– Немедленно остановись! – грозно зарычала она.

Однако Джеку, похоже, было всё равно. Он даже не оглянулся. Тогда Флопсон бросилась вперёд. В несколько прыжков она обогнала хомяка и перекрыла ему дорогу. Но тот и не думал останавливаться. Проскочив мимо Флопсон, он продолжил бежать. Маленькая панда вновь ринулась за ним и вновь перекрыла ему дорогу. А он снова обежал её и продолжил свой путь. Так повторилось несколько раз, пока не вмешалась Майли. Подлетев к дрожавшей от возмущения Флопсон, она опустилась ей на плечо и прошептала:

– Оставь его в покое. Сейчас мы всё равно ничего не можем изменить, – она ласково погладила рыжее ушко.

– Оставить в покое? Ну уж нет! Да никогда и ни за что! – сердито огрызнулась Флопсон.

– Ему просто нужно прийти в себя, – мягко, но настойчиво продолжила Майли. – Дай ему время, чтобы успокоиться. Всё наладится, вот увидишь.

Сам хомячок по-прежнему молчал. Лишь решительно топал вперёд. Топал и топал, топал и топал. Как заведённый. Если бы он был паровой машиной, он бы уже наверняка задымил весь парк!

– Полиция! Полиция! – внезапно откуда-то раздался приглушённый писк.

Флопсон вздрогнула и резко остановилась.

– Ты тоже это слышала? – она повернулась к Майли.

Та кивнула.

– Эээй! Ты где? – прочирикала она.

– Здесь! Внизу! – пропищал тоненький голосок. – Только, пожалуйста, не надо кусаться!

Теперь, когда внимание Флопсон было отвлечено, Джек воспользовался моментом, нырнул в густой кустарник и скрылся. Флопсон хотела было броситься за ним, но после кратких раздумий решила иначе. Пусть идёт. В конце концов, сейчас у неё есть дела и поважнее. Ведь кто-то позвал полицию! Значит, она должна спешить на помощь и позаботиться о пострадавшем!

Панда глазами обыскала песчаную дорожку. Кажется, этот приглушённый писк шёл откуда-то со стороны мраморной статуи, изображавшей трёх танцующих детей.

Флопсон шагнула вперёд.

– Стой! – запищал голосок. – Сначала пообещай, что не будешь кусаться!

Флопсон едва сдержала улыбку. Она улеглась возле статуи и спокойно положила голову на лапы.

– Вот, видишь? Я очень добрая, – дружелюбно произнесла она. – Я не причиню тебе никакого вреда. Я вообще не кусаюсь.

– То есть ты не собираешься нас съесть? – уточнил голосок.

– Я вообще не ем мяса, – ответила Флопсон. – Я предпочитаю овощи и фрукты.

Из-под статуи выкатились три ярко-бордовые вишенки. Флопсон радостно схватила спелые ягоды. Две она тут же засунула в рот, а третью отдала Майли.

Из-за статуи робко выглянула мышка. Сначала был виден лишь её острый, чёрный носик. Затем показался маленький лобик, пушистые бровки и темно-карие глазки-бусинки.

– Давай, вылезай, мышка-малышка! – с улыбкой приободрила её Флопсон.

И вот, наконец, на свет выползло маленькое, светло-коричневое тельце. А потом и тоненький хвостик. Но это было ещё не всё. Вслед за первой мышкой из-за статуи показались ещё два острых носика и пушистых лобика.

Первая мышка, потешно пританцовывая, приблизилась к Флопсон. Две другие испуганно семенили за ней. А тем временем из-за статуи высунулось ещё несколько мордочек.

Постепенно мышек становилось всё больше и больше! Они окружили Флопсон и Майли и, тихо попискивая, с удивлением разглядывали неведомых им доселе зверей. Так продолжалось какое-то время. Внезапно первая мышка громко свистнула. Писк мгновенно смолк, и воцарилась полная тишина.

– Меня зовут Полли. А это моя семья, – представилась главная мышка. Потом окинула взглядом остальных. – Вот это Типпель, Таппель. А позади них – Туппи, Молли и Холли, Хапс и Хапси. А ещё…

– Стоп! – прервала её Майли. – Деточки, мы вас всех сразу и не запомним. Нам вполне достаточно того, что ты Молли.

– Давай рассказывай, что случилось, – Флопсон вопросительно посмотрела на Полли.

– Ничего! – пропищала та. – Вот именно, что ничего! Ничего не случилось, ничего не произошло! В том-то и дело!

– Но тогда зачем звать полицию? – озадаченно спросила Майли.

– Как зачем? Потому что у нас пропали мыши! – взволнованно ответила Полли. – Но не случилось ровным счётом ничего! Они просто исчезли. Сами!

Вид у мышки был при этом крайне серьёзный.

– И сколько мышей пропало? – уточнила Флопсон. Ей было трудно себе представить, как в этой огромной, шумной стае вообще можно заметить пропажу нескольких мышек.

– Ну… примерно, – Полли окинула взглядом своё многочисленное семейство. – В общем, около довольно много! – Остальные энергично закивали.

– Так, давай уточним? Около довольно много – это, скорее, пять или пятьдесят?

– Ну… да! – отважно ответила Полли, хотя взгляд её выражал некую неуверенность.

Флопсон раздражённо засопела. Тут вмешалась Майли.

– Давай попробуем иначе. У вас пропало около довольно много? Или, скорее, около довольно мало мышей?

– Скажем так. Скорее, не так довольно много, но гораздо больше, чем довольно мало. То есть примерно капельку много, но не так уж сильно много. Ну, или, возможно, чуточку больше, чем мало.

Майли закашлялась, изо всех сил пытаясь сдержать смех.

– Спасибо! Теперь мы разобрались. В общем, у вас пропало несколько мышей.

– Ну… Вообще-то, немножко больше, чем несколько, – возмущённо воскликнула Полли. – И даже очень огромное немножко больше!

Тут уже и Флопсон едва не покатилась со смеху. Но она понимала, что может спугнуть мышей. К тому же полицейские ни в коем случае не должны высмеивать других животных, как бы их порой ни подмывало.

– Ладно, – она постаралась сделать серьёзное лицо. – Давай уточним детали. Когда пропали ваши мыши?

– Ну, – Полли задумалась. – Уже какое-то время назад. Даже весьма достаточное время назад. Во всяком случае, по моим ощущениям. Ну, так мне кажется.

– Ладно, – терпеливо произнесла Майли. – Попробуем уточнить. Итак, с того момента уже было темно?

– О да! – энергично закивала Полли. – Даже очень темно!

Флопсон и Майли почти одновременно закатили глаза.

Внезапно вперёд протиснулась маленькая белая мышка с чёрным ушком. Полли назвала её Туппи, если Флопсон не изменяла память.

– Это были кролики, – пропищала она. – Мы в этом абсолютно уверены. Даже больше, мы это точно знаем. И поэтому мы сейчас пойдём туда и… и… сотворим что-нибудь этакое. – Она бросила вопросительный взгляд на остальных. – Или?

– Да! – подхватила одна из мышей. – Что-нибудь ужасное! Вот по-настоящему страшное и чудовищное!

Всю стаю охватило нешуточное волнение. И с каждой секундой оно нарастало. В конце концов, их ведь было много-много больше, чем какая-то там жалкая пара кроликов! И вместе, всей толпой, они действительно могли сотворить нечто страшное.

– Мы вмиг сожрём все их запасы еды! – выкрикнула Туппи.

– А потом разнесём и разгромим их норы, и вообще уничтожим всё их поселение! – кровожадно подхватила Полли. – Они поплатятся за всё!

Возбуждение всё нарастало. Флопсон и Майли озабоченно переглянулись. Что же делать? Ох, не к добру это… Совсем не к добру. Как бы всё это не переросло в настоящую гражданскую войну между парковыми животными.

Флопсон поняла, что пора вмешаться. Шагнув вперёд, она попыталась объяснить разъярённым мышам, что кролики тут совершенно ни при чём. И что они столкнулись с той же самой проблемой. Но её робкие пояснения неожиданно прервал оглушительный скрежет. Такого оглушительного и противного скрежета Флопсон ещё в жизни своей не слышала! У неё едва не лопнули барабанные перепонки. Она испуганно вздрогнула и резко обернулась: прямо на них, грохоча мотором, надвигалась огромная машина!

Мыши пронзительно завизжали и бросились врассыпную. И уже через мгновение стая бесследно исчезла.

– Нет! Подождите! – отчаянно закричала Флопсон. – Мы же ещё не договорили! Мне необходимо вам кое-что сообщить!

Но куда там. Мышей и след простыл. Однако они были не единственные, кто впал в панику.

– Травокосилка! Флопсон, что ты стоишь? Это же опасно! – заорала Майли. – Бегом отсюда!

Вход воспрещён

Когда Фридолин, наконец, вернулся домой, то есть к автомобилю, было уже совсем темно. Джек тихо сидел в своём бардачке – оттуда не доносилось ни звука. За всё это время он не произнёс ни единого слова, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные попытки Флопсон заговорить с ним.

В воздухе царила напряжённая тишина. Все чувствовали себя крайне неуютно.

Однако Фридолин, как обычно, ничего не заметил.

– Привет, ребята! – громко поприветствовал он. – Я снова тута! Это было нечто, скажу я вам. Давно я так не уставал!

С этими словами пони устало плюхнулся на траву. Майли и Флопсон уселись рядом с ним, с трудом сдерживая любопытство. Только Джек продолжал дуться.

– Что это с ним? Что вообще происходит? – спросил Фридолин и изумлённо посмотрел на Флопсон и Майли.

Но и они, к сожалению, не могли ему этого объяснить.

Пони пожал плечами.

– Возможно, он просто ненавидит часы, – наивно предположил он.

– Без понятия, – отозвалась Флопсон. Потом тяжело вздохнула. – В любом случае, теперь он снова такой… каким был раньше, в самом начале. Помните, когда мы только-только познакомились?

Остальные понимающе кивнули. Дело в том, что Джек в самом начале действительно был очень угрюмым и неприветливым хомячком. И прошло довольно много времени, прежде чем он изменился, оттаял, и они все, наконец, стали друзьями.

Зевая, Фридолин принялся рассказывать, чем ему пришлось заниматься у де Винтер. Она заставляла его сортировать мусор, таскать тяжести – всякие ржавые машины, доски и брёвна. А ещё передвигать мебель и перетаскивать с места на место огромные горы хлама.

Разумеется, он со всем этим справился – ведь не зря же он был специалистом по силовым операциям! Но и вымотался он всё же изрядно.

– Но зато я немножко поиграл в полицейского, – Фридолин хитро улыбнулся. – И далеко не безуспешно, признаться.

Флопсон и Майли навострили уши и, затаив дыхание, уставились на довольного пони.

– У неё есть тайна, – загадочно сообщил Фридолин.

– Какая? – хором воскликнули Майли и Флопсон, сгорая от любопытства.

– А вот этого я пока не знаю, – благодушно ответил Фридолин. – Иначе это бы уже не было тайной, согласитесь?

Майли аж задохнулась от разочарования. Упёршись крыльями в бока, она топнула лапкой.

– Слушай, и какой нам прок от какой-то тайны, которую никто не знает? – воскликнула она.

– Так надо выяснить, что это за тайна, – невозмутимо ответил Фридолин.

Флопсон почесала затылок.

– И как нам выяснить, что это за тайна, когда никто понятия не имеет, с чем она связана? – озадаченно спросила она.

Но Фридолин не дал сбить себя с толку.

– Я знаю, где нам нужно искать! – гордо сообщил он.

Ага! Очевидно, пони таки удалось что-то выяснить.

– И где? – нетерпеливо спросила Флопсон.

– В самом дальнем углу этой мусорной свалки находится небольшой сарайчик. И туда мне строго-настрого запретили заходить. Там на двери даже висит табличка «Вход воспрещён». А когда я всё равно решил зайти, эта кошкина мадама прям-таки разбушевалась. Она принялась зло шипеть и чуть не расцарапала мне морду. Но я увернулся. Я же не только сильный, но и ловкий! – Он довольно улыбнулся.

Майли вспорхнула в воздух и в полёте легонько похлопала Фридолина по плечу.

– Молодчина! – прощебетала она. – Завтра с самого утра я осмотрю этот загадочный сарайчик. Втихаря, разумеется.

– Только будь осторожна, – предостерегла её Флопсон. – Кошки не любят птиц.

– Ну… почему ж не любят? – бодро возразил Фридолин. – На завтрак очень даже любят.

Майли кивнула.

– Я знаю, – серьёзно сказала она.

Флопсон задумалась.

– Интересно, в этом сарайчике можно спрятать двух упитанных кроликов и ворох мышей? – медленно произнесла она, окинув вопросительным взглядом остальных.

– Да, вполне возможно, – ответил Фридолин. – А сколько мышей?

– Хм… Скорее, весьма меньше, чем довольно много, – Флопсон захихикала.

– Но всё же достаточно больше, чем чрезвычайно мало, – подхватила Майли. И обе покатились со смеху.

Фридолин тоже засмеялся, хотя ничего не понял. Просто потому, что он был очень весёлым пони и любил смеяться.

– Ах да, чуть не забыл, – он хлопнул себя копытцем по лбу. Потом медленно протопал к автомобилю.

Дверь была распахнута, а из бардачка выглядывала мрачная мордочка Джека. Фридолин с довольным видом вытащил из своей густой гривы серебряные карманные часы.

– Они теперь принадлежат нам, – объявил он. – Не зря же я весь день пахал, как лошадь!

С этими словами он положил часы на заднее сиденье.

– Пэнг! – хомячок изо всех сил пнул часы ногой. Так сильно, что они вылетели из салона на улицу, зацепились за какой-то цветок и так и остались висеть на нём. Джек тоже выскочил наружу, в руках у него была огромная рогатка. Схватив несчастные часы, он зарядил ими рогатку, сильно натянул резинку и с громким щелчком отпустил её. Часы, описав крутую дугу в воздухе, упали в густую траву. А Джек развернулся и вновь залез в свой бардачок. Всё так же, не говоря ни слова.

Друзья изумлённо переглянулись, потом не менее изумлённо уставились на хомячка.

– Ну, милый, хорош уже, – Майли залетела в салон и уселась на краешек бардачка. – Давай, расскажи нам, наконец, в чём дело? Что случилось?

Джек молча замотал головой и капризно надул пухлые губки.

Флопсон не выдержала. Запрыгнув на арматуру, она пристально посмотрела Джеку прямо в глаза.

– Послушай! – воскликнула она. – Мы же твои друзья! Настоящие друзья. Ты можешь рассказать нам всё-всё-всё на свете!

Но Джек продолжал дуться.

Тут уже и пони не мог оставаться в стороне. Он вскочил на переднее сиденье и осторожно засунул копытце в бардачок.

– Джекуленька, милый, – ласково произнёс он. – Ну что с тобой? Поделись с нами.

В ответ хомячок лишь упрямо скрестил на груди лапки и демонстративно отвернулся.

Но Фридолин не собирался сдаваться.

– Ну уж нет! – воскликнул он. – Так просто ты от нас не отделаешься. Мы останемся тут и будем сидеть у тебя над душой до тех пор, пока ты нам не объяснишь, в чём дело.

Майли и Флопсон дружно закивали.

– Времени у меня вагон и маленькая тележка, – Фридолин протопал к яблоне и как следует потряс её. Потом собрал с земли яблоки и вернулся в машину. Уютно устроившись на переднем сиденье, он удовлетворённо вздохнул. – Поэтому мы вполне можем подождать, пока ты, наконец, не соизволишь обратить на нас внимание.

Флопсон, в свою очередь, нарвала свежей травы и присоединилась к Фридолину.

Через несколько минут хомячок соблаговолил повернуться к ним лицом. «Ну, хоть какой-то прогресс», – улыбаясь, подумала Флопсон. А ещё через некоторое время Джек уселся на краешек бардачка и, болтая ногами, с интересом посмотрел на жующих друзей. Флопсон протянула ему пучок травы, а Фридолин откусил кусочек яблока и тоже дал его хомячку.

Вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь аппетитным чавканьем. Так продолжалось до тех пор, пока Фридолин вновь громогласно не оповестил всех, что у него очень много времени и он готов ждать хоть целую вечность. Во всяком случае, до тех пор, пока Джек не заговорит. И что он, Фридолин, вообще может очень долго молчать. Или просто сидеть. И что это вообще совсем ни капельки не скучно. И всё такое. Собственно говоря, у него вообще нет с этим никаких проблем.

– Пони! – не выдержал Джек. – Да замолчи ты, наконец!

– Хахаха! Он заговорил! – просиял Фридолин. – Вы это слышали? Он сказал пони!

Джек немедленно замолчал. Майли раздражённо закатила глаза, а Флопсон в отчаянии покачала головой и сердито посмотрела на пони. Как же можно быть таким бестактным!

Приближалась ночь, и машину окутали густые сумерки. Уже пора было ложиться спать, а Джек всё молчал.

Фридолин громко зевнул. Расположившись в дальнем углу салона, он сладко потянулся.

– Я вовсе не устал, – пробормотал он. – Вот нисколечко. Я только коротко прилягу. – Потом чуть громче продолжил: – Но если ты захочешь поговорить, Джекуля, я всегда готов тебя выслушать. Мы – твои друзья и всегда рядом. Что бы ни случилось.

– Да. Что бы ни случилось, мы рядом, – устало зевая, поддакнула Майли, зарываясь в его густую, мягкую гриву, как в перину.

У Флопсон тоже слипались глаза. Это был очень длинный и непростой день. Столько всего произошло в этом огромном городском парке! Она устало подползла к Фридолину, вскарабкалась на его мягкое, тёплое брюшко и уютно свернулась калачиком.

Внезапно до неё донеслось тихое шуршание. Флопсон открыла глаза. В темноте она различила очертания Джека. Он вылез из своего бардачка и теперь с трудом пробирался к ним через весь салон, волоча за собой большую подушку.

– Можно я к вам? – едва слышно прошептал он.

Не дождавшись ответа, он пристроился рядом с Флопсон.

– Мне знакомы эти часы, – прошептал Джек в темноту. – Слишком хорошо знакомы. – Он судорожно перевёл дыхание. – Они принадлежат владельцу одного зоомагазина. Очень злому, подлому и жестокому человеку. Поэтому, когда я увидел эти часы… я увидел перед собой его лицо. А я не хочу о нём вспоминать! Никогда. – Хомячок тихо всхлипнул. Потом медленно, почти по слогам, повторил: – Ни-ко-гда! Поняли? И говорить я об этом тоже не желаю. Не спрашивайте меня ни о чём. Баста.

– Он и с тобой жестоко обошёлся? – сонно спросил Фридолин.

– Да, – сухо ответил Джек.

– Бедный Джек, – прошептала Майли.

Она ласково обняла хомячка своими крылышками, а Флопсон бережно взяла его лапки в свои и крепко сжала. Фридолин тоже не остался в стороне. Придвинув к Джеку свою бархатную мордочку, он звонко поцеловал его. А потом ещё и лизнул.

– Если этот негодяй ещё хоть раз попробует обидеть тебя, он будет иметь дело со мной, – голос Фридолина звучал на удивление серьёзно. – И я тебя уверяю, ему очень не поздоровится.

Хомячок промолчал, только тихо погладил мягкий нос.

– А теперь спать, – приказала Флопсон. – Мы все устали, а завтра у нас тяжёлый день.

И не прошло и нескольких минут, как четверо друзей уже крепко спали…