Текст книги "Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы"

– Извините, я не могу переступить… рамки приличий… Лучше я буду вам писать. Ваши адреса в Париже, Ницце у меня есть, ну и в Константинополе тоже.

Господин Митрович слегка поклонился, пряча в уголках губ загадочную улыбку, пообещав прекрасной Елене, что при первой возможности он ее непременно найдет и обязательно напишет.

Глава 17
Чудеса пустыни

О том, что, после разговора с духами, разговор с людьми не всегда клеится.

Над бесконечной морской гладью опустилась южная ночь, поражающая пышной роскошью восточного одеяния. Ночь опустилась над морем, накрыв его темно-синим бархатным покрывалом, усыпанным тысячами мерцающих звезд, похожих на переливающиеся блестки торжественного наряда. Луна еще не взошла, поэтому, невзирая на красоту звездного южного неба, на верхней палубе пассажирского парохода, шедшего из Одессы в Александрию, было довольно темно. Масляные лампы горели тускло, почти не освещая. Пассажиры, желающие выспаться перед грядущим днем, в приятных мечтах об утреннем прибытии в порт назначения, уже разошлись по каютам. Одни – суетливо укладывались, приготовляясь назавтра как можно раньше распроститься с надоевшим судном и случайными попутчиками. Другие – желающие напоследок насладиться свежей ночной прохладой, остались на палубе разглядывать ночное почерневшее небо. Среди пассажиров были два господина, следовавших из Одессы: представительный мужчина средних лет с небольшой круглой бородкой; в другом господине, постарше, – судя по выправке и постриженным определенным образом усам, угадывался военный, одетый в гражданский костюм.

Господа сидели в креслах поодаль друг от друга и курили. Палуба слегка покачивалась, убаюкивая пассажиров своими плавными, монотонными движениями. Наконец один из господ встал и подошел к другому:

– Разрешите представиться, полковник фон Ган! – сказал пассажир с военной выправкой. Второй господин поднялся с кресла и, протянув незнакомцу руку, тоже представился:

– Очень приятно. Генеральный консул России в Александрии, граф К-ский. Мне знакомо ваше имя, полковник. Вы, верно, тесть господина Фадеева и отец прелестной Елены Петровны. Я познакомился с семьей господина Фадеева в Тифлисе, когда служил на Кавказе.

– Да, вы совершенно правы, князь. Господин Фадеев мой тесть. Значит, вы уже многое знаете о моем семействе. Очень рад.

– Да, наслышан. О вашей дочери тоже. Она месяца три назад просила в нашем консульстве определенного содействия.

– Да, моя дочь много путешествует. Ее это увлекает. А вы ездили в Россию в отпуск? – спросил он графа.

– Я был в отпуске и по делам. А вы хотите посетить пирамиды? – в свою очередь поинтересовался граф.

– Я в Египте пробуду недолго. Осмотрю достопримечательности, а затем направлюсь в Европу, в гости к родственникам. У меня выдался значительный отпуск. В Александрии надеюсь увидеться с дочерью.

– При случае передавайте ей от меня большой привет и наилучшие пожелания в получении приятных впечатлений от путешествий и от Европы. Ну а мне пора в каюту. Хочется немного поспать. Завтра рано прибываем, в четыре утра.

Граф К-ский откланялся и удалился к себе. Полковник фон Ган был рад и не рад неожиданной встрече. Он старательно оберегал местонахождение дочери, тайно от родственников участвовал в обсуждении программы ее заграничных путешествий и не хотел, чтобы кто-то мог случайно обмолвиться в Тифлисе или в Одессе, где она находится. Муж Елены пока еще был настроен решительно. Он дважды подавал на развод по причине исчезновения жены, настаивая, что его брак фактически оказался фиктивным. Однако в разводе господину Блаватскому отказали. Формально он мог потребовать с помощью полиции насильно вернуть ему жену, если бы знал, где ее искать.

Ночь пролетела незаметно, и к пяти часам утра все пассажиры были на палубе, даже дамы, обычно не покидающие кровать до полудня. Догорающий белым пятном свет луны, едва обозначенный на небесах, мало-помалу угасал, так же как и звезды. Небо потихоньку голубело, потом неожиданно побагровело, и из-за горизонта показалась яркая огненная звезда, испускавшая во все стороны длинные золотые лучи. Через мгновение звезда вспыхнула алым цветом и превратилась в резко выплывший багрово-огненный солнечный шар, который ярко озарил небо и завис над водной гладью. Зрелище было настолько поразительным, что на минуту все, стоящие на палубе, примолкли и замерли, пораженные великолепием представшей перед ними картины. Стало совсем светло. С противоположной палубы уже был виден египетский берег, и пассажиры, пытаясь не пропустить ни одного интересного момента, несущего незабываемые впечатления, начали перебегать с левой палубы на правую, рискуя перевернуть корабль.

Наконец вдали показался порт. Полковник с нетерпением вглядывался в проплывающие за бортом очертания раскинувшегося на берегу города, предвкушая встречу с любимой дочерью, которую не видел почти год. Они должны были встретиться прямо в порту, как обещала в письме Елена. Но отец очень волновался, как бы не произошло так, как прошлый раз в Одессе, когда дочь неожиданно переменила маршрут, настроение и свои жизненные планы.

Последние десять месяцев Елена путешествовала в компании графини Киселевой и ее сыновей по странам Востока. Мистически настроенная графиня обожала молодую девушку, которую считала медиумом, восхищалась ее неординарными способностями, а также ее белокурой кудрявой головкой, похожей на ангельскую, и тоненьким изящным станом, который пожилая миллионерша любила видеть в мужском платье юноши-студента. Зрелище графиню забавляло, поэтому она обращалась к Елене не иначе как «господин студент», предполагая, что ее «студент» не только носит соответствующую форму, но и овладевает оккультными науками и тайнами магов Востока. Поведение графини, которая не выпускала из рук карты таро и проверяла каждый свой шаг по их раскладу, так же как и ее необычная свита, состоявшая из девушки в мужском наряде и двух ее сыновей в арабских одеяниях, – все это выглядело довольно экзотично, если не сказать, вызывающе. Кроме того, графиня, где могла, устраивала спиритические сеансы. Всегда возила за собой медиумическую аппаратуру и дощечки для письма, чем вызывала в обществе различные толки. Однако европейские туристы, которые в середине XIX века толпами устремились в Египет в поисках впечатлений, мистики пирамид и несметных сокровищ египетских фараонов, – находили старую графиню эксцентричной, но не более того. «У богатых свои причуды» и, если они за это платят, то вольны поступать так, как им заблагорассудится.

Отплыв из Константинополя, графиня Киселева в сопровождении своей свиты начала путешествие не с Египта, как предполагалось раньше, а направилась в Грецию посмотреть развалины древних Афин. Затем побывала на Евфрате, у горы Ливан, в Дамаске, после чего прокатилась по Турции. Теперь их ждали новые впечатления: пирамиды, сфинкс, бедуины, тайны пустыни – словом, Египет.

Как только путешественники прибыли в Каир, им сразу улыбнулась судьба, послав очень полезное и интересное знакомство – настоящего копта, Паоло Метамона. Считается, что копты прямые потомки древних египтян. Даже само слово «копт» происходит от греческого «айгюптос» и означает просто «египтянин», а коптский язык использовался учеными для расшифровки древнеегипетских папирусов. Кроме того, копты являются египетскими христианами, представителями одной из самых древних ветвей христианства, сохранивших в своей истории и культуре черты, которые уходят корнями к фараонам и их подданным.

Паоло Метамон был очень богат, уважаем в Каире и Александрии, будучи не только коптом, но и белым магом. Он с удовольствием рассказывал о своей христианской вере, сохранившейся в веках, о традициях коптов, о монашестве, которое они подарили христианскому миру. Но главное, он умел «творить чудеса», то есть делать то невообразимое, что не поддавалось объяснению. Копт предложил Елене и ее друзьям отправиться с ним в путешествие по пустыне, а также рассказать о древнем Египте и показать «превращения», о которых Елена уже была наслышана. Предложение Елену заинтриговало. Она ни минуты не сомневалась, что, прежде чем начинать осмотр пирамид или сфинкса, сначала необходимо познакомиться с историей Египта, его древними легендами. А еще лучше познакомиться с таким редким человеком, как копт, который хранит тайны своего народа, и даже отправиться с ним в пустыню, если он считает, что пустыня достойна особого внимания. Путешественники решили одеться в мужские костюмы и в сопровождении своего нового знакомого направиться в путь вместе с ним и караваном верблюдов.

Караван, с которым шла Елена и ее друзья, был в основном торговый. Но к нему присоединилась еще целая группа вольных путешественников, что шли в направлении Туниса. Копт, подобно профессиональному экскурсоводу, рассказывал очень интересные эпизоды, связанные с историей Египта, иногда сопровождая свои рассказы удивительными явлениями, похожими на чудеса.

Елена знала, что путешественники XVI и XVII веков неоднократно писали об удивительном христианском меньшинстве посреди мусульманской страны. И действительно, как оказалось, коптскую церковь основал сам святой Марк Евангелист, который проповедовал в Александрии, тогдашней столице Египта. В 69 году святого Марка замучили римляне. С тех пор копты считали святого Марка своим первым патриархом. Тысячелетия древние египтяне, а затем и копты верили в умирающего и воскресающего бога Осириса. Так что христианство быстро прижилось среди них. Многие копты находились на римской службе и не без успеха распространяли христианство на просторах великой империи. Этому способствовало в первую очередь соседство Египта со Святой землей и наличием святых мест, впрямую связанных с Писанием. Именно на берегах Нила почти четыре года прятался маленький Иисус вместе с Девой Марией и ее мужем Иосифом от преследований царя Ирода.

Копт еще много мог рассказать, но не всем это было интересно. Елена решила, что, когда закончится их путешествие по пустыне, она непременно посетит древние коптские монастыри и, главное, побольше узнает об их боге, Осирисе, и его женском отражении Изиде, что значило – богиня Дева-Матерь или олицетворенная природа.

Еще Елена поняла, что коптская культура – это удивительный сплав египетских, греческих и христианских мифов, имеющих одну и ту же основу, а также, как она выразилась позже: «…египетская концепция является самой многозначительной и величественной, так как включает в себя весь диапазон физической и метафизической мысли».

Каждый день и ночь, проведенные Еленой среди песков, были наполнены новыми впечатлениями. Ни разу до этого она не встречала такого удивительного мага, который каждый день поражал ее воображение чудесами. Маг разглядел в Елене способную ученицу. Они говорили на одном языке и кое-что из так называемых «чудес» Елена сумела повторить. Бедуины, хранители древних знаний, тоже демонстрировали необычные явления, которые не могли быть объяснены современной наукой. А поскольку эти явления существовали, отрицать наличие очевидного было по меньшей мере глупо. В конце пути караван привел путешественников в Тунис, где они сели на корабль и морем вернулись в Каир.

Через несколько дней Елена должна была встретиться в Александрии с отцом. Они давно об этом договорились. У отца, в связи с переводом на новое место службы, ожидался длительный отпуск, который он решил посвятить поездке в Египет и свиданию с дочерью. Елена тоже ждала встречи, но все еще в тайне души испытывала тревогу, что отец приедет с намерением найти ее и возвратить домой. Возвращаться она не хотела, но отца не боялась и надеялась, что в любом случае сможет с ним обо всем договориться, с каким бы намереньем он ни приехал.

Морская прогулка из Туниса в Египет не оставила приятных впечатлений. Сильная волновая качка, несколько ночей в отвратительной каюте, полной тараканов и других ползающих тварей, не доставили удовольствия. Графине и ее свите, по прибытию в Александрию, не терпелось скорее отправиться в отель, привести себя в порядок и выспаться. Елену здорово укачало. Всю дорогу она ощущала себя вывернутой наизнанку, проведя несколько ночей без сна. Настроение было отвратительное, поэтому она не чаяла, как сойти на берег и почувствовать под ногами твердую почву после корабельной болтанки. Завтра утром должен был прибыть отец, и ей необходимо было приготовиться к встрече.

В каирском порту небольшой инцидент еще больше испортил настроение путешественниц. В то время в городе существовало всего две приличных гостиницы, и их агенты, суетившиеся на причале, настойчиво предлагали свои услуги. Госпожа Киселева, которая считалась основным распорядителем маршрута и кредитов в их компании, заключила с одним из агентов нечто вроде устной сделки для отправки багажа и поселения в гостиницу. В это время Елена, все еще бледная и больная от перенесенной качки, сойдя на берег, прохаживалась туда-сюда по причалу в ожидании багажа. Ей было плохо, подташнивало, поэтому она держалась в стороне от графини и ее сыновей. Тут к ней подбежал мужчина и предложил довезти до гостиницы за очень умеренную плату. Елена кивнула и стала искать глазами графиню, чтобы сообщить ей об удачном найме транспорта. Однако когда к ним подкатил разбитый экипаж и путешественницы пожелали отправиться в отель – два носильщика вступили в ожесточенную битву за их багаж. Испугавшись, что сражающиеся стороны могут вовсе лишить их всего имущества, Елена позвала местные власти, чтобы те вмешались и разрешили спор. Выяснилось, что пока графиня договаривалась с одним из агентов, Елена, не подозревая об этом, наняла другого перевозчика. Поскольку Елена говорила по-арабски, имея в этом смысле некоторые преимущества, пришлось отправить багаж в отель, который выбрала она. Второй носильщик, оставшийся не у дел, не успокаивался. Чтобы замять скандал, пришлось заплатить ему небольшие «отступные» и уверить, что завтра приедет еще один господин, которого надо будет встретить.

Таким образом, дело кое-как уладилось, и назавтра Елена встречала отца с уже нанятым носильщиком и все тем же разбитым экипажем.

Увидев отца, Елена замахала рукой и побежала ему навстречу. Она бросилась к отцу на шею. Он тоже принялся ее обнимать, жал ее руки, смеялся судорожным, нервным смехом и, не сдержавшись, заплакал, испытывая необыкновенное счастье вновь подержать в руках свою «крошку Лоло». А «блудная дочь», покрывшись стыдливым румянцем, не могла скрыть дрожи волнения и радости вновь оказаться под отцовским крылом, которое всегда было для нее главной опорой.

Начались расспросы: как дедушка с бабушкой, сестры, знакомые. Отец сбивчиво рассказывал о том, что первое приходило в голову. Он отвечал односложно: «да», «хорошо», «здоровы», – и не мог налюбоваться на свою повзрослевшую дочь. Елена казалась ему пределом красоты, ума и совершенства, вечно оставаясь ребенком, капризы которого он готов был удовлетворять, чего бы то ни стоило. Наплакавшись и наобнимавшись вдоволь, отец с дочерью сели в экипаж и направились в отель.

Вечером, немного отдохнув и придя в себя после морских путешествий, утренних переживаний в порту и не менее суетного размещения в гостинице, Елена, представила отцу графиню Киселеву. Приезд решено было отметить. Вся компания расположилась в ресторане, решив посвятить вечер светской беседе и выработке дальнейшего маршрута.

Дамы еще были полны впечатлений от путешествия по пустыне. Полковник фон Ган слушал с большим вниманием, о чем-то расспрашивал, но над некоторыми эпизодами саркастически надсмехался. Он не верил ни в какую магию, считая это «нянькиными сказками», подверг сомнению действия неграмотных бедуинов, которыми Елена восторгалась, видя в них потомков древних цивилизаций.

– Нет, отец, вы не правы. Магия существовала всегда, – принялась она горячо отстаивать свое мнение. – Ранее магами называли людей почитаемых и именитых.

– А теперь в лучшем случае их называют «фокусниками», а в худшем «проходимцами», – добавил отец.

– К сожалению, – подтвердила Елена. – Раньше маг был олицетворением всего уважаемого и чтимого, синонимом обладания знанием и мудростью. Ведь Маг, как мне сказал местный копт, производное от Marx, Мах, на санскрите Маха, значит – большой человек, сведущий в особом, неведомом никому знании. Теперь же это слово приобрело презрительный оттенок и стало обозначать притворщика и плута, короче, шарлатана.

– Разве это не так? – усмехнулся в усы отец. – Неужели ты еще не выросла и веришь в чудеса?

– Выросла, но в чудеса верю, – обиженно надула губы Елена. – Магия существует, что бы там ни говорили. Белая магия – это, можно сказать, божественная магия, свободная от эгоизма, властолюбия, честолюбия, корысти и направленная исключительно на то, чтобы творить добро для всего мира, в частности для своего ближнего. Малейшая попытка использовать сверх силы для собственного удовлетворения превращает эти способности в колдовство или черную магию.

– Поэтому, дочка, не стоит заниматься ни той, ни другой магией, чтобы случайно не переступить эту невидимую черту.

– Но я наблюдала поистине сказочные превращения своими глазами. Как же мне в них не верить?

– Да, действительно, Петр Алексеевич, я тоже была свидетелем некоторых странных явлений, – включилась в разговор графиня Киселева, – с которыми нам пришлось столкнуться в пустыне. Я не могу их объяснить, но они были. Мы все свидетели.

Елена вспыхнула румянцем, предвкушая спор с отцом. Она не любила, когда ей не верили. С жаром она принялась рассказывать то, что не так давно с ней произошло:

– Когда мы приехали в Каир, нас познакомили с одним старым богатым коптом. Он представляется всем как маг. Он и есть белый маг. Сначала мы с ним много беседовали о всяких необычных предметах, он многое мне рассказал из своего учения, а потом согласился показать. Мы договорились провести некоторое время учебы в Булаке, а после проехать вместе с ним и караваном по пустыне. Эти полтора месяца дали мне очень многое. Нельзя отрицать очевидного, он умеет творить настоящие чудеса.

– Что же он такое сделал? – усомнился отец, пряча в усах снисходительную улыбку.

– Это было очень смешно и даже забавно. Как-то на ночном привале я призналась ему, что мне очень хочется выпить чашечку кофе по-французски, с молоком. «Конечно, если вы этого хотите», – сказал мне копт. Затем он подошел к верблюду с нашей поклажей, набрал там воды и через некоторое время вернулся с чашкой горячего кофе в руках. Я его, разумеется, поблагодарила и с наслаждением стала пить кофе, говоря, что даже в парижском кафе я не пила лучшего. Маг на это ничего не ответил, только любезно поклонился и продолжал стоять, как бы ожидая получить чашку обратно. Я пила кофе маленькими глотками и долго беседовала. Но вдруг я обнаружила, что кофе куда-то исчез, а в чашке была простая вода. Оказывается, там никогда и не было ничего другого. Я пила простую воду, ощущая иллюзорный вкус и аромат кофе мокко.

– Вероятно, твой маг обладает большой силой внушения, – предположил отец, – ты подверглась всего лишь его гипнозу. Ведь не было превращения воды в кофе или любой другой напиток.

– Да, несомненно, он меня заставил поверить, что в чашке кофе. Но какова сила этого внушения! Это не каждому дано!

– Согласен. Однако ты меня не убедила, чудес я не увидел в твоем рассказе. Превращение произошло только в твоем сознании. Для всех других в чашке была вода, ведь так? – победно произнес отец, довольный тем, что в пух и прах разбил доводы дочери.

– Ну хорошо. А как ты объяснишь, что копт может приготовить из растений напиток, а потом заговорить его «на металл». Человек, который его выпьет, становится полностью защищенным от проникновения в его тело всякого рода металлических предметов. Пули, попадая в человека, отскакивают, ножи и топоры встречают сопротивление, словно натыкаются на стену. Я сама видела такого «заговоренного» человека и даже наблюдала, как ему стреляли в руку из пистолета или пытались проткнуть ножом. Действительно, пули от него отскакивали, как от металлического щита, попадая рикошетом совсем в другие места, а нож соскальзывал, точно натыкался на фарфор или камень.

– На мой взгляд, это тоже какого-то рода внушение, но действующее не на живого человека, а на какие-то природные явления. Действительно странно, но может быть, здесь кроется какой-то фокус?

– Фокус в том, что человек, побывавший в руках такого мага, будет защищен от насильственной смерти, которая может произойти от выстрела или холодного оружия. Такой человек избежит покушения, – сказала Елена и подумала о дорогом ее сердцу Митровиче.

– Знаешь пословицу: «Кому суждено быть повешенным, не утонет», – сострил в очередной раз отец. – Заговоренного человека «от металла» можно благополучно отравить, если кому-то придет мысль от него избавиться. Бессмертных не существует.

Затем отец Елены, как бы подводя итог разговора о магии и чудесах, сказал:

– А теперь, милые мои дамы, предлагаю вам от чудес перейти к реальной пище, находящейся в ваших вполне осязаемых тарелках. Поданные нам арабские блюда выглядят довольно аппетитно. Посмотрите, какое великолепие: мясо, запеченное на открытом огне, с красивой розовой корочкой, различные овощи, свежие фрукты и вино, судя по цвету и аромату, просто отличное, – расхваливал он яства, теснящиеся на столе, пригубив рюмку с налитым для пробы вином. – Надеюсь, все, что мы намереваемся съесть и выпить, не превратится из вина ни в воду, ни в колючку пустыни, ни в свежевыловленную медузу. Приятного аппетита, милые дамы!

– Приятного аппетита, папочка! Даже своим сарказмом и живыми непривлекательными образами вы не смогли нам его испортить, – не упустила случая съязвить Елена.