Текст книги "Мой ребенок с удовольствием ходит в детский сад!"

Танечка. А нужен ли садик?

!!!

Прежде чем отдавать ребенка в садик, родителям надо определиться, твердо решить, нужен ли им садик и зачем.

Это одна из тем, которая часто вызывает споры.

– Одни считают, что детский сад – обязательный пункт в биографии нормального ребенка, иначе он общаться не научится и самостоятельным не станет.

– Другие, что в садик отдают детей только несознательные родители, которые хотят поскорее избавиться от ребенка.

– Кто-то с ужасом вспоминает воспитателей из своего детства и делает все возможное, чтобы их ребенок избежал травматизации детским садом.

– Кто-то опасается, что малыш будет привязан к чужой тете – воспитателю с непонятными жизненными ценностями, которые та будет «транслировать» ребенку.

– Некоторые пытаются найти компромисс убеждений и отдают любимое чадо в детский сад только на полдня или только на один год перед школой, «чтобы привык к дисциплине».

Хотя я много лет проработала в детском саду и оба моих ребенка «садичные», я не считаю детский сад чем-то обязательным. Можно подготовить ребенка и к школе, и к жизни без детского сада.

Детский сад – это не обязательно, но и не ужасно. Есть хорошие садики, хорошие педагоги и есть дети, которые с удовольствием ходят в садик. Даже если не всегда с удовольствием, но сохранно для психики.

Гораздо хуже, когда садика нет, но есть необходимость маме ходить на работу.

Детство моего отца прошло без детского сада. Послевоенные годы. Мать – вдова. Четверо детей, трое из которых совсем малыши: близнецы и погодка. Мать уходила утром на работу, оставляя их на полу, привязанных за ногу к кровати. Ближе к вечеру приходил из школы старший брат (школа в соседней деревне, девять километров пешком). Отвязывал и кормил. Привязывать стали после трагического случая, когда младший слишком близко подполз к печке и получил ожог. Ходить дети научились ближе к трем годам. А попробуйте научиться ходить раньше, если вы большую часть дня сидите, привязанные за ногу… По-моему, лучше, когда ребенок «привязан» к чужой тете из садика, чем к ножке кровати. Но садика не было.

Детство моей мамы прошло без детского сада. Кроватка с ребенком стояла в школьной подсобке. Во время перемен директор школы навещала ребенка. Директор школы – это моя бабушка. Потом взяли из соседней деревни няньку, поселили у себя, кормили и одевали. Нянька – юная девушка недалекого ума из очень бедной семьи, в школе не училась, нигде работать не пригодилась, только за ребенком приглядывать могла. Посадит дите на закорки и носится весь день по улицам… По-моему, садик с квалифицированным педагогическим персоналом был бы лучшим решением. Но садика не было.

В моем детстве садик был. Но появился не сразу. До того счастливого момента, как папе дали путевку в ведомственный садик, я сидела дома с бабушкой. Бабушка у меня была самая замечательная. Но вот ноги у нее болели. По этой причине бабушка не могла водить меня на прогулку. Спуститься с пятого этажа без лифта – это еще могла, а подняться назад после прогулки – нет. Родители приходили с работы домой поздно. Поэтому гуляла я преимущественно по выходным, легко простужалась и много болела. Вопреки опасениям врачей: «Вы с ума сошли! В садик часто болеющего ребенка! Она же тогда вообще болеть не перестанет!» – болеть я перестала. Потому что в садике был режим дня, включающий закаливающие процедуры и ежедневные прогулки утром и вечером.

Исторически детский сад был нужен для того, чтобы мама могла работать, а за ребенком в ее отсутствие был надлежащий уход. Это уже много позже придумали «социализацию».

!!!

Социализация – это процесс усвоения норм поведения, позволяющих человеку функционировать в качестве полноправного члена общества.

Разве без детского сада нормальные родители не научат своего ребенка нормам поведения в обществе? Для развития и общения со сверстниками можно подыскать и другие варианты. Есть разные школы развития, спортивные секции и творческие студии.

Конечно, посещение детского сада имеет значение для облегчения последующей адаптации к традиционной школе (если выбором родителей будет именно традиционная школа, а не семейное образование). Но и тут можно найти альтернативу садику. Для адаптации к школе важно научить ребенка дисциплине, исполнительности, усидчивости. Поэтому, если без садика, то пусть будет спорт и к нему еще какой-нибудь «сидячий» кружок по интересам со строгими правилами, похожий по подходу на классическую школу с ее уроками. Подойдет музыкальная школа или художественная, или шахматы, или конструирование – выбирайте по интересам. За год до школы можно походить на подготовительные курсы в ту школу, в которую собираетесь устраивать ребенка. Этого будет вполне достаточно для облегчения школьной адаптации. А садик – это не обязательно.

Тяжелая для адаптации к садику ситуация возникает, когда мама, подчиняясь установке «ребенок должен ходить в садик» и не имея в том необходимости, приводит малыша, но сама внутренне не готова отпустить его от себя. Ее разрывают сомнения и страх.

!!!

Если мама сомневается, то ребенку тяжелее принять необходимость временной разлуки с ней. Это уже получается не осознанное решение родителей, а какие-то обстоятельства непреодолимой силы, которые осложнили жизнь и маме, и ребенку, разлучив их.

Не надо таких осложнений. Надо, чтобы и маме, и ребенку было хорошо. А хорошо может быть и с садиком, и без садика. Просто нужно подумать и принять взвешенное решение, как будет лучше для вашей семьи.

Танечка – дочка тревожных родителей. Танечке два с половиной года. У нее есть пятилетний брат, который ходит в среднюю группу. Наш садик считается лучшим в районе. Родители смогли устроить и младшую дочку в этот же садик. С большим трудом через знакомых и подарки нужным людям достали путевку. И вот, когда на руках есть путевка в желанный садик, вроде как возникает необходимость водить дочку, иначе (рассуждают тревожные родители) путевка «пропадет», место отдадут другому малышу.

Надо занять место.

Занять шкафчик, занять кроватку.

Надо, чтобы ребенок ходил в садик.

А на самом деле не надо. Никому не надо. Маме не надо на работу, она хочет и дальше сидеть с детьми дома. Но бабушки наседают, говоря о важности социализации.

Вообще, бывает и наоборот, когда мама стремится отдать ребенка в садик, а бабушка хочет сама заботиться о внуке, без всяких садиков. Тоже не лучшая ситуация для адаптации. В этом случае, чем хуже адаптация, чем чаще ребенок болеет, тем больше у бабушки шансов убедить родителей, что дома с бабушкой ребенку лучше. И ребенок из лояльности и любви к бабушке начинает часто болеть…

Но речь сейчас про Танечку. Мама, раздираемая тревогами и внутренними противоречиями, приводит Танечку в садик…

«Пипец», – подумала я, увидев семью в полном составе на пороге своей группы. (Думаю я иногда совсем непедагогичными словами.) Внутреннее чутье, даже, скорее, не чутье, а опыт, подсказали, что легко не будет. И даже трудно не будет. Будет просто «пипец». Слезы в глазах были у всех четверых членов семьи: у Танечки, у брата, у мамы, у папы… Четко считывалась эмоция тревоги, страха и смутно – какой-то обреченности, покорности. «Надо ходить в садик». Кому? Зачем?

– Как долго посещает садик ваш старший сын? – спрашиваю маму, когда папа уводит брата Танечки в свою группу.

– Полгода.

Полгода? И до сих пор слезы в глазах?

Показываю маме и Танечке группу.

!!!

Мамы на группу все реагируют по-разному. Одни радостно замечают картинки на стенах, игрушки на полках, золотых рыбок в аквариуме, удивительно огромный фикус в углу, вертолетик, подвешенный к потолку, маленькие раковины и унитазики. «Смотри, тут все сделано для удобства ребенка! Тут есть чем заняться. Тут хорошо!» – такой посыл идет от мамы к ребенку, который находится в этот момент рядом.

Другие мамы акцентируются на возможных проблемах, проговаривают вслух все свои опасения – понятно, какие выводы делает ребенок в этом случае. Желательно для знакомства с группой и воспитателем в первый раз прийти без ребенка, чтобы не озвучивать свои тревоги и опасения при малыше. И лучше ближе к вечеру, когда в группе остается немного детей и воспитателю легче уделить маме внимание, есть возможность ответить на интересующие вопросы и задать свои, относительно характера и привычек ребенка.

Танина мама восхитилась игрушками и картинками, потому что так «правильно» для Танечки, которую она держит за руку. Но прозвучало это с такой дрожью в голосе и так неестественно, что, полагаю, мамина фальшь еще больше насторожила девочку.

На самом деле мамины мысли были совсем не о многообразии игрушек.

– Ой, у вас тут такой острый угол у шкафа, прямо на проходе.

Угол не острый. Угол прямой, 90 градусов, как у всех стандартных шкафов. Шкаф не на проходе, он просто рядом с дверью в спальню.

– Ой! Рыба на завтрак? А как же кости?

А кости дети выплевывают. Плеваться они умеют даже лучше взрослых.

– Из группы никто не убегает?

Вопрос про убегание из группы, заданный при ребенке, – это прямо-таки призыв: «Беги отсюда при первой возможности!»

– А кафель в туалете не скользкий?

– А вода не горячая из крана течет? Дети не обвариваются?

– А в окна не дует? В спальне нет сквозняков?

– А шкафы закреплены? На себя ничего не уронят?

– У вас полы без подогрева? А ножкам не холодно?

Если тревожащие вопросы есть – их надо обязательно задать, снять тревогу, но задавать их без ребенка.

– А можно, я первое время буду с Танечкой в группе находиться, пока она не привыкнет?

Нет. Во-первых, к чему ей тогда привыкать, если мама рядом? Привыкать нужно к нахождению без мамы. Другие стены, другие игрушки, другие дети – это все и раньше встречалось и не так критично, если мама рядом. Ребенку нужно понять, что в группе есть человек, который полностью заменяет маму и к которому можно обращаться со всеми вопросами, подпускать к себе, взаимодействовать. А если мама рядом, то зачем тогда нужно общаться с какой-то чужой тетей? Поэтому пусть недолго, хотя бы полчаса, но без мамы. Для адаптации это будет эффективней, чем целый день нахождения в группе с мамой. Конечно, будет легче, если первый контакт ребенка с воспитателем произойдет в безопасной для ребенка атмосфере – когда мама рядом. Но для этого наилучшим образом подходит прогулка. Улица – нейтральная территория, а групповое помещение – чужая территория. На улице ребенок более раскрепощен, и знакомство с воспитателем проходит легче.

Есть еще одно обстоятельство, почему я против нахождения мамы в группе. Другие дети. У них возникает закономерный вопрос: «Почему мне нельзя быть в группе с мамой, а ему можно? Я тоже хочу мою маму сюда!» И даже у тех, кто уже перестал плакать в садике, начинается новая волна слез. Даже если никто не плачет, нервозность все равно повышается. Рассеивается внимание, снижается дисциплина, увеличивается число конфликтов. Все потому, что присутствие постороннего человека нарушает привычную внутреннюю систему группы. Осторожные дети напрягаются: «Чего ждать от незнакомой тети?» Общительные дети стараются привлечь к себе внимание нового зрителя, окружают чужую маму, задают вопросы, приносят игрушки. При этом родной ребенок начинает испытывать ревность, от этого негатив к садику может только нарастать.

На прогулке – сколько угодно можете быть вместе с ребенком. Но как можно нейтральнее, незаметнее.

При адаптации своего сына Арсения я допустила эту ошибку – стала играть с детьми (как только воспитатель меня тогда вытерпела?). Мне, как маме адаптирующегося ребенка, нужно было быть тише воды, ниже травы, стоять в стороне, как тень, чтобы мой заскучавший ребенок пошел чем-нибудь себя развлекать на участке, взаимодействовать с ребятами, привыкать к воспитателю. Но я, со свойственным педагогу энтузиазмом, начала организовывать коллективные игры. В результате мало того, что прогулка имела нулевой эффект для адаптации моего ребенка, так еще и остальные малыши начали рыдать при расставании со мной, когда воспитатель повела их в помещение детского сада.

Танечкина мама прислушивалась к рекомендациям. Она старалась быть на прогулке незаметной, вмешиваясь только тогда, когда ситуация ей казалась опасной. Например, когда Таня вслед за другими детьми лезла на скамейку или на горку.

Через несколько таких прогулок мама решилась привести Танечку в группу. Танечка спокойно осталась. Но через некоторое время вспомнила про маму и начала плакать. Мама появилась тут же, не дав мне шанса попробовать успокоить девочку. Мама никуда не ушла, а стояла под дверью группы, жадно ловила звуки, готовая забрать дочку при необходимости. На мой взгляд, необходимости еще не было. Слезы в период адаптации – это нормально. Слезы – это выход эмоций. Было бы странно, если бы разлука с мамой никаких эмоций не вызывала. В случае затянувшегося плача я бы сама вызвала маму звонком.

На следующий день Таня начала плакать еще по дороге в садик. Тихонько плакала, пока мама ее раздевала и уговаривала: «Немножко побудешь, и я приду». Громко заревела, когда мама закрыла за собой дверь группы. Танечка рвалась из моих рук, пыталась открыть дверь и выбежать за мамой. Но дверь у нас в целях безопасности (чтобы малыши не убегали из группы) закрывается на шпингалет. Справиться с дверью у Тани не получилось. Тогда Таня упала на пол и стала кричать и бить ногами. Нормальная реакция, как это ни странно звучит. Тридцать процентов детей так реагируют. И это даже хорошо. Выход эмоций. Гораздо хуже, когда ребенок не кричит, но сильно переживает расставание. Сдавленные, невыраженные эмоции могут перейти в психосоматические заболевания.

Даже если ребенок в данный момент кричит и валяется на полу – это временно, ситуация под контролем, потому что у меня в голове есть разные варианты дальнейшего развития событий. Я, полагаясь на опыт, примерно представляю, сколько этот плач может продлиться, что еще можно предпринять для успокоения ребенка. Рядовая ситуация. Типичные будни воспитателя младшей группы.

Но такого варианта развития событий я не могла представить: в запертую дверь с другой стороны кто-то начал отчаянно стучать. Я открыла дверь, и в группу, бросаясь на колени перед ревущей Таней, ворвалась заплаканная мама со словами: «Я не могу больше это выносить!» Оказывается, мама никуда не ушла, осталась на диванчике за дверью, стиснув зубы, некоторое время слушала истерику дочери. И вот он, момент встречи – мама и Таня на полу группы обнимаются и обе ревут. Ну и кто я после этого в глазах ребенка? Злая ведьма, разлучающая с мамой. Таня получила положительное подкрепление: «Если громко кричать, то мама вернется».

На следующий день она начала громко кричать еще дома. У мамы не хватило сил донести упирающуюся Таню до садика, на помощь пришел папа. Папа принес в детский сад плачущую дочь. Тоже, в принципе, рядовая ситуация. Если у папы при этом в глазах и в голосе твердая решимость, что так будет лучше для всех, что слезы временны и дочь скоро привыкнет. У Таниного же папы в глазах сомнения и тревога. С папой Таня расстается легче, чем с мамой. Долго обнимается с братом при прощании. У брата тоже слезы на щеках. Я чувствую себя надсмотрщиком в концлагере. Ни у родителей, ни у детей в этой семье нет осознанной четкой позиции относительно посещения детского сада. Уже начали водить детей в садик, но при этом не проработали свои сомнения: «А нужен ли нам вообще этот садик?» Мама не работает, в ближайшие полгода выходить на работу не собирается, мама с большой радостью сама сидит с детьми, а когда дети не дома, мама только о них и думает, места себе не находит, нервничает. Эта нервозность передается детям. «У нас проблема, – говорят родители, – дети не хотят ходить в садик». Проблема на самом деле не в этом.

!!!

Садик – это не то место, куда можно хотеть или не хотеть ходить. Это не кино, не кафе, не зоопарк, и мало что зависит от желания. Садик – это то место, куда просто НАДО ходить, если взрослым НАДО идти на работу. Поэтому железное правило на каждое утро с понедельника по пятницу: «Хочу – не хочу, иду и молчу». Жестко. Но именно эта жесткая позиция при адаптации помогает гораздо больше, чем всякие уговоры: «Давай еще чуть-чуть походим, вдруг понравится?» Понравиться может только когда ребенок с обреченностью примет необходимость посещения садика. И тогда станет искать, что же такого интересного есть в этом месте, где он вынужден находиться?

«Если я все равно буду здесь, то надо, чтобы здесь мне стало хорошо», – так запускается адаптационный механизм. И ребенок обнаруживает игрушки, золотую рыбку в аквариуме, вкусную творожную запеканку, политую сгущенкой, клад в песочнице, суперскоростную горку на участке, тайный секретный ход за верандой и кучу приятелей-компаньонов для всякого рода безобразий. А до этого, без принятия обреченности, вся энергия ребенка направлена на то, чтобы убедить родителей забрать его домой в зону привычного комфорта.

– Можно Ванечка на прогулке придет на ваш участок, с Танечкой погуляет, чтобы она не плакала? – задает папа вопрос. – Валерия Викторовна не возражает.

Валерия Викторовна (воспитатель средней группы) то ли в силу своего двадцатилетнего возраста, то ли характер такой, достаточно беспечна. Я бы не отпустила ребенка гулять на другой участок. Я несу за него ответственность, а значит, должна его видеть. Один раз за всю мою практику ребенок без спроса ушел на чужой участок. До сих пор помню свою панику в тот момент, лихорадочные мысли и образы – все, что я успела передумать, пока искала ребенка, ушедшего со своего участка. Как я могу быть спокойна за ребенка, не зная, чем он занят на другом участке? Но есть еще причина, по которой нежелательно Ванечке приходить на наш участок:

– Знаете, для адаптации будет лучше, если они будут гулять отдельно друг от друга. Гуляя вместе, они не общаются с другими ребятами из своих групп, меньше шансов завести с кем-то дружеские отношения. А Ване нужен друг, к которому он с утра будет радостно бежать, предвкушая азарт совместной игры. Друг, которому будут показываться все новые игрушки. Друг, от которого не захочется уходить домой.

– Ну можно хотя бы первое время они вместе погуляют.

– Можно. (Э-эх… Знаю я, как они будут гулять… Они обнимутся и будут со слезами на глазах сидеть всю прогулку на скамейке).

А на следующий день Таню не привели: «У нас что-то сопельки начинаются, мы дома с Таней посидим. И передайте Валерии Викторовне, что Ваня с нами дома посидит».

А потом: «Что-то Ване нездоровится, Таня дома посидит за компанию».

А потом «Как-то дождливо, очень сыро с утра было идти, придем к прогулке».

А потом папа в командировке, маме тяжело одной двоих вести.

«Проспали, придем к обеду».

«Какая-то она бледненькая, сегодня дома оставлю, понаблюдаю за ней».

При адаптации важно постоянство.

!!!

Когда ежедневно одно и то же – ожидаемо, предсказуемо, неминуемо – привыкается быстрее, чем когда каждое утро у ребенка «лотерея» – поведут, не поведут. И теплится надежда, что сегодня не поведут. И все усилия на то, чтобы не повели. Чуть громче пореветь, чуть дольше пореветь, пожаловаться на животик.

У работающих мам дети адаптируются быстрее. Потому что работа как раз и создает условие для выполнения требований осознанности и постоянства. При любой погоде, при любом настроении, при любой интенсивности плача – ребенка в одно и то же время приводят в садик, потому что маме надо на работу.

Танечка – уникальный случай в моей практике, когда ребенок к садику не смог адаптироваться. Не потому, что такой особенный ребенок, а потому что родителям садик был просто не нужен.

Читатели моего блога часто задают мне в комментариях вопросы по адаптации. Обычно начинают с пересказа тревожных симптомов в поведении ребенка: стал писаться, плачет много, сильно, до рвоты, вскрикивает по ночам. А заканчивают двумя типами вопросов: «Чем можно помочь ребенкув этот период?» или «Что нам делать? Продолжать водить?»

На вопрос: «Продолжать ли водить?» сразу хочется ответить «Нет».

Потому что, когда садик объективно нужен, без садика никак не обойтись, такими вопросами не задаются. При потребности в садике вопрос звучит: «Чем помочь ребенку?»

Если есть сомнения: «Продолжать ли водить?», значит, острой потребности в садике нет. А если нет потребности в садике, зачем создавать такой стресс ребенку? На самом деле категоричным «Нет, не водите» я никогда не отвечаю, потому что это должно быть не указание психолога, а решение родителей.

Поэтому я спрашиваю: «Вам действительно нужен садик? Зачем?» Ответы порой очень удивляют.

● «Чтобы стал более самостоятельным», – перекладывание ответственности на садик. Научите, мол, мы сами не справляемся.

● «Чтобы стал дисциплинированным. Понимал, как себя в обществе вести», – разве этому нельзя научить без садика?

● «Папа сказал, что надо сыну характер укреплять». Характер? Сыну два года. Он еще себя как личность не осознает. У него еще «Я» не сформировано. Он говорит о себе в третьем лице: «Коля покушал. Коля не хочет». Пока не появилось «Я», нет личности, нет и характера. Как укреплять то, чего нет?

Если очень папе хочется, то для «укрепления характера» можно отдать ребенка в садик не в два года, а в четыре, когда адаптационные возможности психики выше и у многих детей появляется потребность в обществе сверстников, становится интересно играть с другими детьми. В два года очень нужна мама. И если у мамы есть возможность и желание быть с ребенком, то пусть она будет с ним.