Текст книги "Секреты спокойствия «ленивой мамы»"

Детские страхи

Детские страхи съедают много нервных клеток родителей. Особенность детских страхов в том, что в большинстве случаев они иррациональны. Есть вполне рациональный страх – страх высоты. Или страх собак. Их еще как-то можно понять. Но как понять страх открытого шкафа? Еще недавно ребенок спокойно играл, не обращая внимания на шкаф в углу комнаты, но что-то случилось, и теперь малыш кричит от ужаса и убегает всякий раз, когда кто-то при нем открывает дверцы шкафа. Возможно, он что-то себе нафантазировал про этот шкаф, но рассказать не может, потому что в словарном запасе есть только «мама», «папа», «баба», «дай» и многозначное «ка», заменяющее все остальные слова. Триллер про открывающийся шкаф из этих слов сложно составить.

В моей коллекции специфичных детских страхов есть страх кабачка. Это был страх годовалого сынишки моих знакомых. Большой кабачок после сбора летнего урожая переехал в квартиру и почему-то показался малышу очень страшным. Мальчик не заходил на кухню, пока мама не прикрыла кабачок полотенцем. Для эксперимента кабачок перенесли в другую комнату – та же реакция у ребенка. Он не заходил в комнату, если там лежал неприкрытый кабачок. По этой причине предприимчивые родители очень долго этот кабачок не ели. Это была самая надежная защита от ребенка: если нужно было, чтобы ребенок не заходил в комнату, они просто клали на пороге этой комнаты кабачок. То есть взрослые решили этот страх использовать, а не избавлять от него. Вполне жизнеспособное решение. Ребенок этот страх просто перерос. Кабачки из следующего урожая вызывали у него максимум отвращение, если мама их неудачно приготовила.

Не от всех страхов нужно избавляться. А только от тех, которые мешают. У меня до сих пор есть страх больших животных: лошадей, коров. Когда я бываю в деревне, я стараюсь держаться от них подальше, хотя знаю про разные способы избавления от страха. Другое дело, если бы жизненная ситуация сложилась так, что мне захотелось бы переехать в деревню и завести корову. Тогда да, я бы стала работать со своим страхом. Но пока мне этот страх жить не мешает, я не спешу с ним расставаться.

В моем детстве была очень страшная «избушка Бабы-яги» – старая будка в парке отдыха. Когда-то, еще до моего рождения, в ней сидел кассир и продавал билеты на единственный аттракцион. Потом аттракцион сломался, будка стала не нужна. Чтобы внутрь не проникали хулиганы, окна заколотили досками. От старости доски почернели. Летом воспитатели водили нас в этот парк гулять. Когда мы проходили мимо старой будки с черными окнами, дети эмоционально рассказывали друг другу то, что и так знали все маленькие жители маленького городка: «Тут живет Баба-яга!» Ну, живет себе и живет. Нам она жить в этом городе и играть в этом парке не мешала… Оставьте своему ребенку некоторые страхи, которые ни ему, ни вам ничем не мешают.

Страх собак, например, проявляется по-разному. Если он проявляется в избегании собак, отсутствии желания погладить соседского пса, то с этим можно не работать, многие люди с этим живут. Но если из-за страха ребенок отказывается выходить на улицу, тогда, конечно, с этим нужно что-то делать.

У соседей с первого этажа появилась собака (немецкая овчарка), а у собаки – любимое занятие пугать прохожих, которые идут мимо окон. Сильным и неожиданным лаем собака напугала трехлетнего мальчика. Малыш стал бояться выходить на улицу. Возник страх перед конкретным окном и конкретной собакой.

Чтобы помочь ребенку справиться со страхом, в это можно играть. В три года дети уже могут играть в сюжетно-ролевые игры под руководством взрослого. Можно вырезать окно в коробке, взять фигурки мальчика и собаки. Подружить мальчика с собакой из коробки, пусть они вместе начнут играть. Каждую игру можно начинать со слов: «Однажды мальчик снова пошел гулять. Собака радостным лаем поприветствовала друга». Таким образом происходит переориентация восприятия: собака в окне не пугает, она громко приветствует мальчика. Проходить мимо реального окна с собакой уже не страшно, а любопытно, так как включается ожидание: «Интересно, а сегодня собачка со мной поздоровается?»

Когда у ребенка появляется какой-то страх, в это нужно играть, и чем игра веселее, тем лучше. То, что становится смешным, перестает быть страшным.

Сашка очень боялся звука перфоратора. Соседи делали ремонт, поэтому перфоратор, вонзающийся в стены, приходилось слышать часто. Годовалый ребенок вздрагивал и ревел от ужаса. Мама обнимала, гладила, успокаивала, объясняла: «Это дядя сверлит перфоратором стену». Но на годовалого ребенка такие объяснения не действовали. Неизвестный дядя что-то непонятное делает чем-то непонятным. Когда непонятно – это угроза безопасности. Тогда папа сказал: «Дрр». Смешно сказал. И еще раз сказал «Д-р-р-р!» И пантомимой изобразил, как дядя сверлит стену. Указательный палец, как сверло, и смешные гримасы на лице. У папы получилось рассмешить малыша. Потом они некоторое время еще играли в «перфоратор»: папа говорил «Д-р-р-р!» и щекотал хохочущего Саньку. В следующий сеанс реального перфоратора Сашка вспоминал папу, показывал указательный палец, корчил рожицы и смеялся.

Пугающий визит к стоматологу тоже можно обыграть. Например, придумать сюжет, как врач будет побеждать кариозных монстров, но ребенку перед боем нужно набраться волшебной смелости.

Чего не нужно делать, когда ребенку страшно

Не нужно говорить «не бойся». Потому что все равно не поможет. (Нет, правда, вам когда-нибудь удавалось моментально успокаиваться после дружеского совета «успокойся»? Или в ситуации сильного нервного напряжения вам достаточно, чтобы кто-то рядом сказал: «Расслабься»?)

Нельзя игнорировать страх ребенка. Даже если страх совсем нелепый, не стоит отмахиваться: «Перестань выдумывать, этого не бывает». У детей иная реальность. В этой реальности под кроватью живет Баба-яга, а в шкафу – привидение. Отмахиваясь от ребенка, вы теряете его доверие. Страх не исчезает, ребенок просто остается со своими страхами один на один.

Нельзя говорить: «Тут совсем нет ничего страшного». (Да хоть сто раз скажите мне, что рогатая Буренка наидобрейшая, я к ней близко не подойду! Потому что для меня она страшная.) Этими словами мы никак не помогаем ребенку, а еще и обесцениваем его чувства. Реакция ребенка может быть такой: «Меня никто не понимает. Мне не верят».

Когда взрослый говорит: «Тебе показалось. Это вовсе не страшно» – он тем самым учит ребенка отрицать свои чувства. Отрицаемое чувство невозможно проработать. Лучше отзеркалить ребенку его чувства, выслушать, дать поддержку. Только через принятие его чувств мы можем установить контакт с ребенком и тогда сможем помочь ему справиться со страхом: «Да, тебе страшно, мне тоже бывает страшно, давай с этим что-нибудь сделаем»

Не стоит говорить: «Ты же мужчина! Мужчина должен быть сильным и смелым! Настоящие мужчины ничего не боятся!» Во-первых, это явная ложь, потому что мужчины тоже порой испытывают страх. Во-вторых, в этом случае к детскому страху добавляется комплекс неполноценности: «Я испытываю страх там, где его быть не должно. Значит, я неправильный» Бояться он не перестанет, но перестанет говорить об этом с родителями.

Нельзя отмахиваться от детских вопросов. Подробные объяснения – это профилактика от страха. Часто страхи начинаются из-за отсутствия информации или неверного восприятия информации.

Как-то взрослая участница семинара по детской психологии вспоминала свой детский страх, что мама больна и скоро умрет. Страх мучил ее многие годы. А началось все с того дня, когда она увидела маму с замотанной головой и кровавыми подтеками на лбу. На самом деле (она поняла это позже, в школьном возрасте) мама просто красила волосы хной. Маленькая дочка спросила у мамы: «Что это у тебя?» Но маме было недосуг объяснять, она отмахнулась от дочкиного вопроса. И дочка сама за маму придумала страшный ответ о болезни мамы. Если бы у мамы хватило времени и терпения объяснить дочке свой странный внешний вид, девочка не прожила бы несколько лет в страхе за маму.

Я помню, что у меня в детстве появился страх волос. Я пугалась, если где-то на столе видела волос. Мама расспросила меня о причине. Я рассказала, что девочки в садике напугали. Они сказали, что если случайно проглотить волос, он начнет внутри расти, и когда волос заполнит весь живот, человек умрет. Тогда мама достала энциклопедию, и мы долго с ней смотрели строение волоса. Я узнала, что волос выпадает, а волосяная луковица остается, и из нее растет новый волос. Что волос без луковицы не растет. Я успокоилась. Страх исчез.

Нельзя ругать за страх, осуждать за страх. И уж тем более еще больше запугивать и наказывать. Переживание страха само по себе негативное чувство, и не стоит усугублять ситуацию.

Поход в поликлинику. Очередь перед кабинетом, где берут кровь из пальца. Процедура многим детям уже знакомая и малоприятная. Знают, что будет больно, побаиваются момента боли. Поглядывают друг на друга, смотрят на родителей.

Из процедурного кабинета раздается очередной детский визг. Один мальчик в очереди начинает хныкать:

– Я боюсь.

Его мама реагирует агрессивно:

– Хватить выть! Ничего страшного!

Мальчик расстроен реакцией мамы и подвывает еще и от обиды.

Мама еще сильнее распаляется:

– Все дети как дети! Один ты трус! Вон как на тебя все смотрят! (Сравнение совсем не из правильного состояния.)

Теперь к эмоциям мальчика добавляется стыд и унижение. Но страх при этом никуда не уходит. Мальчик воет:

– Я туда не пойду?!

Мама начинает запугивать:

– Если не пойдешь, тебя в больницу положат! Будут каждый день уколы колоть! Ты этого хочешь?! Да?! Ты этого хочешь?! Каждый день по десять уколов! – С этими словами мама запихивает ребенка в кабинет.

Дети все притихли, похоже, страшная тетя напугала их больше, чем предстоящая процедура. Родители тоже притихли. Я смотрю на округлившиеся глаза Сашки – в этот момент из кабинета раздается истошный ор и звонкий голос медсестры:

– Да я тебя еще даже не задела!

Следующая очередь – наша…

Я поворачиваюсь к Сашке и пафосно говорю:

– О! Это бесспорно первое место в номинации «самый громкий».

Сашка начинает смеяться. Стратегия «рассмешить» сработала, градус напряжения понизился.

Я продолжаю:

– Тебе его не победить. Громче, чем он, кричать нереально. Будешь пробовать?

– Нет, – отвечает, улыбаясь.

– Но ты можешь победить в номинации «самый смелый», – втягиваю Сашку в игру.

И Сашка играет в самого смелого. Протягивает тете в белом халате палец и комментирует:

– А мне не больно!

Выходит из кабинета очень гордый собой и начинает требовать с меня приз за смелость…

Я подумала, что бы я сделала, если бы Сашка начал в очереди поскуливать от страха. Обнимала бы, гладила и говорила: «Я понимаю, что страшно. Я в твоем возрасте тоже боялась. Я буду с тобой. А потом мы купим тебе приз за мужество». Ведь мужество – это в том числе способность переносить страдания, включая физическую боль. От реакции родителя, от его слов зависит, будет ли ребенок воспринимать себя трусливым или мужественным, трусливым или осторожным. Приз за мужество был у нас частой практикой в дошкольном возрасте. Я тем самым старалась переключить фокус внимания ребенка с предстоящей неприятной процедуры на обсуждение, какой приз он хотел бы получить.

С ребенком в больнице

Раз уж речь зашла о медицинских процедурах, считаю нужным уделить этой теме больше внимания. Детская больница – это такое место, где маме нужно втрое больше сил и терпения, чтобы оказывать ребенку нужную ему поддержку.

Отделение челюстно-лицевой хирургии. Дети после операции почти постоянно ноют. Это понятно, им больно, им страшно в незнакомой обстановке, им хочется домой. А мамы реагируют по-разному. Есть мамы поддерживающие. Они гладят, они утешают, они уговаривают. Есть мамы, которые не выносят нытья: «Что ты ноешь?! Никто не ноет, один ты ноешь». (На самом деле другие тоже периодически ноют, но не в данный момент.)

Соотношение мам поддерживающих и мам критикующих примерно 70/30. В столовой соотношение меняется: даже поддерживающие мамы превращаются в критикующих: «Ешь, кому говорят! Ты издеваешься, что ли?» (Ну да, если ребенок не хочет больничную кашу, значит, он издевается над мамой…)

«Сейчас тетю с уколом позову, если не съешь!» (Тетя с уколом придет сама в положенное время. Потому что врач назначил. Независимо от того, кто и сколько съел за обедом. А ребенок решит, что это отсроченная месть мамы.)

* * *

– Я сейчас уйду домой и тебя одного здесь оставлю!

Ребенок уже не ноет, ребенок падает на пол, и начинается истерика.

– Ой как некрасиво ты себя ведешь. Зачем ты маму расстраиваешь? Слушаться надо. Посмотри, Максимка уже все съел.

Конечно, у Максимки не гланды вырезали, ему есть не больно… Вопящий ребенок, не поднимаясь с пола, пинает ногой Максимку, соседа по палате. Ведь это из-за Всю-Кашу-Съевшего Максимки мама надумала уйти и оставить собственного сына в больнице. Одного.

Мама багровеет от стыда и злости, поднимает ребенка с пола и выпроваживает его в коридор:

– Сиди тогда там, если не умеешь себя вести.

Мама Максимки старается поддержать маму ребенка, которому вырезали гланды:

– Ничего, у нас тоже бывают приступы плохого поведения.

Ребенка жаль… И маму жаль… Она ведь тоже переживает, нервничает, ей важно, чтобы ребенок поел, чтобы не пил лекарства на голодный желудок. Она тоже устала и хочет домой.

В это время из коридора возвращается ребенок, которого ведет улыбающаяся тетя. Ребенок спокоен, слезы высохли. Тетя очень довольна собой, потому что, проявив чудеса педагогики, смогла уговорить малыша поесть.

– Он согласился съесть бутерброд с сыром! – сообщила улыбающаяся тетя, она же мама ребенка, которому зашивали бровь.

– Нам же нельзя бутерброд! – возражает мама ребенка, которому удаляли гланды, обесценив все педагогические труды чужой мамы. – Ему только протертую кашу можно!

Ребенок снова обреченно заныл. Только что добрая улыбчивая тетя из коридора разрешила ему съесть бутерброд с сыром, а злая мама опять не разрешает…

Чужая мамочка хотела как лучше, а вышло только хуже…

К сожалению, это не единичный случай. Даже в данный момент и в этой столовой – не единичный. Вот другая мама шипит:

– Доедай, а то не выпишут!

Сколько раз я попадала в больницу то с одним, то с другим ребенком и всегда наблюдала подобные сцены. Даже мысль была: хорошо бы в каждой больнице сделать памятку с психологическими правилами для родителей. И знакомить с этими правилами при поступлении под подпись, как с другими правилами. «Запрещается пользоваться в палате кипятильником», «Запрещается курить в туалете», «Запрещается пугать ребенка уколами».

Инструкция у меня получилась такая:

• Ребенок попал в больницу. Для него сейчас непростой период. Он очень нуждается в поддержке взрослого. Пожалуйста, помните об этом, будьте с ребенком предельно терпеливы и ласковы. Воспитание можно отложить на потом. Сейчас только любить и баловать.

• Ребенок может не понимать, что происходит, почему его увезли из дому, почему теперь нужно жить в этой комнате, которую называют странным словом «палата». Незнание порождает много страхов и напряжение. Снимите это напряжение. Объясните доступными словами, опираясь на имеющийся жизненный опыт ребенка, что это за место, почему и зачем вы сюда приехали, кто эти люди вокруг, что и зачем они делают. Обязательно расскажите, когда и при каких условиях вы вернетесь домой.

• Ребенку в больнице предстоят разные медицинские вмешательства: анализы, обследования, процедуры. Перед каждым таким вмешательством ребенка нужно психологически настраивать. Объяснять, что сейчас будут делать и зачем это нужно. Незнание порождает тревогу. Когда ребенок знает, что его ожидает, он гораздо спокойней. Объяснять нужно подробно, особенно если ребенка ожидает новый жизненный опыт. Например, не просто «возьмут кровь на анализ из вены», а: «Сначала протрут ручку влажной ваточкой, будет немного щекотно, потом поставят иголочку – будет немного больно, но совсем не долго, и вполне можно потерпеть. В этот момент самое главное не шевелить рукой. Я помогу тебе держать руку. Потом иголочку уберут…»

• Расскажите о своем опыте пребывания в больнице в детстве или об опыте знакомых. Сделайте акцент на том, что все закончилось хорошо.

• У ребенка должно быть понимание, что все, что с ним делают, – делают с согласия мамы и для его же блага. У ребенка есть базовое доверие маме, и важно не разрушать его, а опираться на него. Если мама, утешая малыша после укола, будет причитать: «Плохая тетя, пришла и обидела, больно сделала», то тем самым базовое доверие подрывается. Мир превращается в мир плохих теть, от которых даже мама защитить не может. По этой же причине не надо врать, что будет не больно, если процедура предусматривает болезненные ощущения. Иначе ребенок решит, что маме нельзя верить. Лучше честно предупредить: «Будет неприятно, но надо потерпеть, зато потом…» – и придумать, чем интересным вы с ним займетесь после процедуры. Фокус внимания частично переключится на приятные мысли о том, что будет потом.

• Если не получается обойтись без стимулов, то лучше использовать не отрицательные, а положительные. Не угрозу, а подкуп. Не наказание, а поощрение. Сравните: «Если не выпьешь лекарство, я у тебя планшет заберу!» и «Выпей, пожалуйста, лекарство, а я тебе разрешу на планшете поиграть. Или мультик посмотрим. Что ты выбираешь?» По сути – одно и то же, но форма подачи совсем другая.

• Категорически запрещается использование угроз: «Не будешь слушаться – уйду от тебя, одного здесь оставлю» или «Не будешь слушаться – я тебя любить не буду». Ребенку важно в любой ситуации чувствовать себя любимым и поддерживаемым.

• Положительные эмоции способствуют выздоровлению. Поэтому старайтесь развеселить ребенка, придумывайте для него игры, чаще обнимайте, поглаживайте. Фантазируйте, чем интересным займетесь, когда вернетесь домой, повышая мотивацию на выздоровление.

• Пусть в вашем общении будет больше слов ободрения, поддержки, сочувствия. Старайтесь не критиковать, не упрекать, не угрожать, не кричать, не высмеивать. Не осуждайте эмоции ребенка. В этот период он может быть более плаксивым или более агрессивным. Вместо «Хватит уже ныть!» скажите: «Я понимаю, что тебе сейчас грустно (скучно, больно, ты устал и т. п.). Но надо потерпеть. Что я могу для тебя сделать?»

• Не пугайте ребенка медперсоналом. Никакие воспитательные цели не могут оправдать шантаж: «А то сейчас врача позову, пусть он тебе укол поставит, раз не слушаешь маму!» Укол – это лечение, а не наказание. Ребенку будет психологически более комфортно, если он будет знать, что окружен хорошими людьми, которые помогают выздороветь, а не теми, кто постоянно наказывает уколами.

• В присутствии ребенка старайтесь не критиковать действия медперсонала, не высказывать сомнений по поводу проводимого лечения, не жаловаться на условия пребывания. Если хочется «излить душу» своим близким по телефону, то выберите момент, когда ребенок вас не слышит, чтобы не способствовать нарастанию тревоги у ребенка.

• Творчество помогает пережить кризисные моменты. Поэтому будет здорово, если в эти дни вы будете вместе с ребенком много лепить и рисовать.

И еще важное. Уже не про ребенка. Обязательно ищите возможность поддерживать себя в ресурсном состоянии. Задавайте себе вопрос: «Чем я могу себя порадовать?»

Я не знаю, что радует именно вас. Но могу рассказать, что радует меня и как я поддерживала себя в период пребывания в больнице. Заказывала навещающим что-нибудь вкусненькое. (Съесть можно, пока ребенок не видит. У него строгая диета. А мне-то можно. Это плохая идея – отказывать себе во вкусненьком без объективных причин, просто из солидарности с ребенком. Маме нужно поддерживать себя в ресурсном состоянии. Ради блага ребенка в том числе.) Просила закачать интересные фильмы, не все же время мультики смотреть. Слушала любимую музыку и аудиокниги. Разгадывала судоку – мне это помогало хотя бы временно переключиться с тревожных мыслей на решение задачек. Рисовала мандалы в тетради цветными гелевыми ручками. Незатейливые орнаменты, расположенные по кругу, умеют успокаивать своей ритмичностью.

Ребенок в стрессовой ситуации

Местный новостной канал иногда просит меня прокомментировать ситуацию, о которой они снимают репортаж. Однажды попросили прокомментировать случай в парке. Сломался аттракцион «Колесо обозрения», сидящие в этот момент в кабинке мама и трехлетний ребенок на полчаса зависли на большой высоте, пока удалось снова колесо запустить. Об этом происшествии СМИ узнали от молодой мамы, которая вызвала полицию, устроила шумную разборку, подала в суд заявление о причинении морального вреда и нанесении ребенку психологической травмы.

При всем моем сочувствии маме психологическую травму малышу нанесли не сотрудники парка аттракционов, а она сама. Своей реакцией. Психологическая травма – это событие, превосходящее возможности осмысления. Событие, о котором мы думаем: «Что вообще происходит?! Как такое возможно?! Что теперь с нами будет?!» Если найти нужные слова для объяснения происходящего, психологической травмы не случится. Мама в той ситуации сама ушла в травму. Испугалась очень. За ребенка, за себя. В панике начала звонить по телефону, вызывать полицию, еще больше нагнетая страха, стала ругаться с администрацией парка. Ребенок это слышал, видел мамино состояние и ревел от испуга.

Для сравнения могу привести другую ситуацию. Точно так же в кабине застряли на полчаса папа и трехлетний ребенок. Только это была не кабинка колеса обозрения, откуда открывается роскошный вид на город, а кабина лифта. Да еще и свет погас. Тридцать минут, сидя на корточках в полной темноте, папа развлекал свою дочь сказками и теневым театром, пока фонарик на телефоне не разрядился. Из папиной правой руки попеременно получались зайчик, собака, лебедь и крокодил. А левая рука подсвечивала фонариком. Дочка об этом событии потом еще долго вспоминала как об удивительном приключении. Никакой травмы не случилось.

Если вы попали в похожую ситуацию, первое, что нужно сделать, – позвонить, а лучше написать (чтобы ребенок не слышал об аварийной ситуации) сообщение человеку, которому вы доверяете. Делегируйте ему все переговоры с ремонтными и спасательными службами. О вас знают, вас не бросят, сделают все возможное для скорого освобождения из технического плена – этого достаточно, чтобы, переложив ответственность за ваше извлечение на другого человека, унять тревогу и все ресурсы направить на ребенка. Объяснить ему простыми словами случившееся, а потом развлекать. «Что-то случилось, колесо перестало крутиться, но его скоро починят, и мы спустимся вниз. Можно сказать, нам повезло. Мы можем так много времени провести наверху. Если бы мы не остановились, то не успели бы все рассмотреть. Давай я тебе покажу, где наш дом. А вон там цирк. Помнишь, мы с тобой в цирк ходили?»

Во время стрессовых ситуаций очень важно постараться сохранять спокойствие взрослым. Тогда есть шанс, что спокойным останется и ребенок. Все свои личные эмоции нужно заморозить, поставить на паузу. Я такое состояние называю «железобетонное». Иногда, какой-то непродолжительный период, жить можно только из такого состояния. Неплохое временное решение. И только после того как проблема разрешилась, ребенок приведен в ровное эмоциональное состояние, можно доверить заботу о нем кому-нибудь из близких и дать наконец волю своим чувствам. Тот папа из лифта, после того как передал дочку маме, пошел за пивом, в одиночестве приводил себя в душевное равновесие, а перед сном еще долго рассказывал жене о пережитом: «Я все время думал, только бы она не начала плакать. Только бы она не начала плакать. Шучу, смеюсь с ней и думаю: если она начнет плакать, я не смогу, я не выдержу, я не справлюсь». Справился.