Текст книги "Смерть волкам. Книга 1"

3

Веглао тщательно подготовилась. Она вымыла волосы и расчесала их на косой пробор, надела своё самое красивое платье, доставшееся от мамы – чёрное, в мелкий белый горох, с белым воротничком и манжетами, подолом до середины голени и белым поясом. Сначала, правда, платье пришлось немножко подогнать – хотя Веглао была довольно высокой для своих тринадцати лет, фигурка у неё всё ещё была плоской, а платье было рассчитано на взрослую женщину.

Около восьми часов вечера она надела платье и тщательно вычищенные туфельки, поправила волосы и вышла в гостиную, где сидел её брат. Ригтирн обернулся на её шаги и в первую секунду её не узнал. Её тонкое личико побледнело, глаза взволнованно блестели, дрожащие руки мяли подол платья.

– Ну ты даёшь, Веглао, – проговорил Ригтирн. Ещё никогда на его памяти она не выглядела такой взрослой и красивой. Она поняла его слова по-своему.

– Я такая некрасивая… – проговорила она, чуть не плача.

– Вот уж нет. Ты хорошенькая, – Ригтирн протянул руку и устало потрепал её по голове. Веглао увернулась от его руки и принялась быстро приглаживать волосы.

– Я похожа на маму? – спросила она. Ригтирн окинул её взглядом. Худенькая, нескладная, с тонкими руками и острыми локтями, она была похожа на их мать только цветом волос и глаз – то есть ровно в той же степени, в какой на неё был похож он.

– Да, очень похожа, – со вздохом сказал он. – Веглао, не задерживайся допоздна. Если ты не придёшь к десяти, я пойду за тобой…

– Ригтирн! – девочка быстро обернулась, округлив глаза и умоляюще выпятив порозовевшие губки.

– Ладно. Пол-одиннадцатого дома как штык.

– Спасибо! – расцвела Веглао. Она подбежала к висевшему на стене зеркальцу и приподнялась на цыпочки, вытянув шею. – Я правда красивая?

– Правда-правда. Не опаздывай.

Веглао поцеловала его в щёку и убежала. И едва за ней захлопнулась дверь, Ригтирна вдруг разом охватило какое-то щемящее, болезненное чувство, как будто внезапно открылась старая рана или вновь заболел воспалившийся зуб. Внезапно он почувствовал дикое желание побежать следом за ней и уговорить её остаться сегодня дома, но быстро уговорил себя не устраивать панику на пустом месте.

В это время Тальнар был уже в клубе. Его появление всех удивило – народ был уверен, что молодой учитель танцев уехал в университет. Всем и каждому Тальнар повторял ту же ложь, которую от него уже слышала Веглао, и вскоре история о заболевшем боевом товарище Лантадика разнеслась повсюду. С этого момента никто уже не таращил удивлённо глаза при виде Тальнара, и молодой оборотень смог вздохнуть спокойно – насколько это вообще было возможно в его состоянии. Раза два-три он потанцевал со своими бывшими ученицами. Одна из девушек без умолку болтала, Тальнар изо всех сил старался непринуждённо отвечать ей и не слишком натужно смеяться над шутками. В целом он чувствовал, что справляется со своей ролью неплохо, но вместо воодушевления ощущал только бесконечное отвращение к самому себе. А ещё он чувствовал, что скоро начнёт превращаться. Он не смог бы описать это чувство, если бы его попросили. Хотя, к счастью для него, просить было некому.

– Привет, Тальнар, – сказал кто-то рядом.

Тальнар быстро обернулся и столкнулся взглядом с девочкой, не достававшей ему до плеча. Спустя секунду он узнал её – это была Веглао, выглядевшая немного старше, чем обычно, из-за того что на ней было праздничное «взрослое» платье, а её тёмные волосы, обычно небрежно завязанные сзади, были распущены и падали до самой талии.

– Давай потанцуем? – выдохнула она дрожащим от страха голосом, и на её щеках появились два красных пятнышка.

– Давай, – ровным голосом отозвался Тальнар и протянул ей руку. Вспыхнувшая от неожиданного счастья Веглао вложила свою маленькую ручку в его ладонь, и вместе, протискиваясь сквозь толпу парней и девушек, они вышли на площадку.

Несколько пар уже танцевали. Музыка, казалось, отражалась от высокого сводчатого потолка, на котором висела железная люстра со свечами – опять были перебои с электричеством. Тальнар и Веглао встали в позицию и начали танцевать.

Ведя её в вальсе, Тальнар почти не смотрел на неё – ну не мог он смотреть на это худенькое лицо, полное такого счастья и такой гордости. Вот-вот начнётся превращение, и, хотя он не знал, сколько оно продлится, был уверен, что уйти успеют не все. Дверь здесь всего одна, окна слишком высоко. Наверняка образуется затор. Он скользил взглядом по ясным молодым лицам, по тщательно выглаженным блузкам и платьям, по начищенным салом ботинкам, и видел изуродованные, залитые кровью тела, слипшиеся от крови волосы, располосованную когтями одежду. На часах уже было больше десяти часов. Луна скоро взойдёт.

Внезапно он остановился, не завершив поворота. Веглао налетела на него, но он этого почти не почувствовал, такая она была худенькая и лёгкая. Девочка посмотрела на него с удивлением и тревогой, и Тальнар хорошо её понимал: он буквально чувствовал холод, охвативший всё его тело, ощущал влагу, которая проступала на лбу, ледяными капельками ползла по спине, смачивала волоски на груди. «Ещё немного, – подумал Тальнар, – и меня вытошнит прямо на пол».

– Тальнар… тебе что, плохо?

– А-ага, – просипел Тальнар. Он положил руки Веглао на плечи и медленно оттолкнул её от себя. Потом заставил себя посмотреть на неё. Её щёки всё ещё цвели счастливым румянцем, но глаза были испуганными. Кто-то из танцующих натолкнулся на них, охнул, другой шёпотом ругнулся. Тальнар заставил себя улыбнуться, и улыбка получилась вполне ничего – могла сойти за прежнюю, беззаботную, весёлую.

– Всё со мной нормально. Просто голова закружилась. Пойду постою на воздухе.

– Да? – спросила Веглао. – Ну… ну ладно, иди.

– Ты очень хорошо танцуешь, – сказал ей Тальнар. Она выпрямилась от этих слов, и её лицо снова стало одновременно гордым и растерянно-счастливым.

– Спасибо! – прошептала она так, что сразу становилось понятно, что благодарит она его не за эту вымученную похвалу. Он ещё раз улыбнулся ей улыбкой мёртвого парня, чьё растерзанное когтями оборотня тело разлагается в утыканной камнями котловине, а потом поспешил к выходу, расталкивая людей, и вырвался в ночь.

Воздух был восхитителен. Прохладный, тугой, мягкий, он пах свежестью и лесом. Ноздри Тальнара подрагивали; он ждал других запахов, он хотел чуять кровь, мясо и страх; он жаждал этого. Ноги подламывались, когда он шёл к лесу, точнее, пытался бежать туда. Сердце вдруг разбухло, словно его накачали изнутри воздухом, и вместо того, чтобы биться, медленно раздувалось до размеров футбольного мяча и так же медленно сдувалось. Лес перед глазами Тальнара превратился в мелькание светлых и тёмных полос, а когда он закрывал глаза, всё вспыхивало красным. Он раздвигал ветки руками, топтал их ногами, спотыкался, падал, потом снова поднимался. Вскоре он уже не мог идти, только полз. А потом он вдруг словно очнулся. Он находился в зарослях папоротника и какого-то колючего кустарника – он не сразу понял, что это шиповник, что бордово-алые комочки в ветвях – это ягоды, а не сгустки крови, не кусочки дымящегося живого мяса… и тогда весь мир превратился в боль.

Он заорал во весь голос, выгнувшись дугой, разрывая ногтями траву, ввинчивая пальцы в землю. Потом он резко взметнул руки вверх, комочки дерна полетели в разные стороны. Он начал скрести грудь ногтями – там, внутри, что-то ужасно болело, что-то разрывало ему внутренности, отравляло его, ломало, выкручивало… сжирало его заживо. Кровь текла из-под его ногтей, сжатые зубы вонзались в дёсны, из горла рвался отчаянный зовущий, рыдающий крик. И в конце концов этот крик прорвался – но звучал он уже совсем по-другому.

4

Тальнар так и не возвратился в зал, но Веглао это не сильно расстроило. Она до сих пор была в эйфории. Ей казалось, что у неё вот-вот вырастут крылья. То, что он подарил ей на прощание такую вспышку счастья, совершенно убивало тоску, которую она всегда ощущала после общения с ним, после того, как понимала, что ему, в общем-то, на неё наплевать. Целых несколько минут он принадлежал ей, а она – ему, и этого никто не мог у неё отнять. Никто.

Она всё ещё была сама не своя, когда выходила из клуба. Было уже пять минут одиннадцатого, надо было спешить. Веглао подошла к дороге и остановилась, выпрямившись и широко открыв глаза. Ночной воздух был прохладным и свежим, он пах дымом печных труб и молоком. Девочка приложила руку к сердцу, которое билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди, как птица из рук. Улыбаясь, она медленно зашагала к своему дому.

Будь Веглао городской девочкой, она шла бы сейчас быстро, поминутно оглядываясь и нервничая. Но деревня совсем не то же, что город: здесь она могла опасаться разве что отчаянных малолетних хулиганов, и ей было отлично известно, что обычно они по вечерам бегают на старую живодёрню или в здание полуразрушенной кочегарки, а в центр деревни не наведываются. Поэтому сейчас Веглао спокойно прошла через площадь, свернула на одну из улочек, которая вела к её дому, и неспешно зашагала по ней.

Когда она поравнялась с последним домом, то услышала голоса, которые быстро приближались. Эти голоса были слишком ей знакомы, чтобы продолжать идти навстречу им, и Веглао резко остановилась.

– Давай, тащи сюда ведро!

– Чёрт! Тяжело же!

– Да цыц ты! Не хватало ещё, чтобы услышала эта психованная бабка!

Веглао быстро отбежала в сторону – здесь дома были только с одной стороны улицы, а с другой к дороге подступали заросли бурьяна, за которым начинался лес. Девочка нырнула в бурьян и затаилась. Спустя полминуты шаги приблизились, а вместе с ними и голоса. Веглао поморщилась, унюхав мерзкий гнилостный запах, который всегда прошибал любого, проходившего рядом с живодёрней. А голоса принадлежали Лурбе Тананди и его приятелю Шамми, по прозвищу Бяшка – двум самым отчаянным шкетам из всей хорсинской шпаны. Ну конечно, ничего более умного, чем забросать танцующих коровьей требухой, им не могло прийти в голову. Приятели о чём-то спорили приглушёнными голосами и отчаянно гремели ведром.

– Пошёл ты куда подальше, Бяшка, если трусишь!

– Да заткнись ты на фиг! Мне в прошлый раз отец чуть уши не вырвал! Если и сегодня зацапают, мне точно хана будет!

– Да в прошлый раз мы из-за тебя и попались, дурья твоя башка! Если бы ты не перетрусил, когда не надо, всё было бы пучком, а так…

«Уходите, – мысленно зарычала Веглао. Но те, судя по всему, разошлись не на шутку – если они сейчас заметят ещё и её, ей точно несдобровать. От неудобной позы уже ныли колени. Решившись, Веглао ползком пробилась на другую сторону зарослей, поднялась на ноги и, быстро отряхнув колени, заспешила к дому через лес.

К тому времени уже окончательно стемнело. Здесь было холодней, чем в деревне, и шуршание веток от ветра казалось зловещим. Веглао поёжилась – надо было захватить куртку – и, обхватив себя руками, поспешила вперёд, чуть не срываясь на бег. Вскоре она вышла на тропинку, которая вела к её дому, и как раз в это время из глубины леса послышался громкий крик.

Веглао остановилась. Она поняла, что кричал человек, который увидел или почувствовал нечто ужасное. Первую секунду девочка даже не могла пошевелиться – ужас сковал её, как цепью. Потом крик повторился, и Веглао нервно дёрнулась. Что, чёрт побери, происходит? Набравшись храбрости, она набрала в грудь побольше воздуха и громко закричала в ту сторону, откуда доносились вопли:

– Э-эй! Вы слышите меня? Ау!

К тому времени лесные банды давно отошли в область страшных историй, и Веглао даже не понимала, какую опасность она может накликать.

Крик раздался снова – но уже более тихий и как будто со слезами. Сердце девочки сжалось от ужаса и сострадания. Что же делать?

«Зови Ригтирна, – велел ей внутренний голос. – У него есть пистолет. Сейчас вы вместе пойдёте туда, посмотрите, что да как». Веглао была слишком напугана, чтобы не послушаться этого голоса – а потому она снова повернулась в сторону дома и быстро побежала по тропинке.

Но не успела она сделать и нескольких шагов, как с той же стороны, откуда недавно слышались крики, донёсся совершенно другой звук. Это был, несомненно, вопль, но он не принадлежал человеку, это точно. Да и ни одно животное, которое знала Веглао, никогда не орало так кошмарно. С перепугу девочка не заметила выступавший над дорогой бугорок и, споткнувшись об него, до крови рассекла коленки. Застонав от боли, она перевернулась на спину и уже хотела сесть, но тут застыла, глядя широко раскрытыми глазами на небо. Рот девочки медленно приоткрылся, тело охватила мелкая дрожь.

Луна. Полная, идеально круглая, как серебряная бусинка или жемчужина.

Шатаясь, Веглао поднялась на нетвёрдые ноги, по которым из разбитых коленей тонкими струйками текла кровь. Полнолуние. Сегодня – полнолуние. Дура безмозглая, как ты могла забыть? Какого чёрта ты не подождала Ригтирна, ради чего пошла одна через лес? Вот кто это выл в лесу – это не просто волк или собака, вой которых ей доводилось слышать нередко, это оборотень!

Надо было бежать. Оттолкнуться от дерева, за которое она держалась, чтоб не упасть снова, и бежать! Но она ещё не вполне оправилась от ужаса: её ноги дрожали, сердце словно оледенело, горло перестало принимать воздух. Наконец её внезапно обострившийся слух уловил звук, которого она ждала и одновременно надеялась, что его не будет – шорох. Что-то спешило сюда издалека, проламываясь сквозь туго переплетённые ветки кустов и деревьев.

Беги, беги быстрее! Но куда? К брату? Но ведь зверюга последует за ней, и тогда она не только себя погубит, но и Ригтирна… Нет! Надо бежать в деревню, поднять тревогу… Жители вооружатся, и все вместе они смогут прогнать оборотня или даже убить его. Да, это идея. Надо предупредить всех, и как можно быстрее. Веглао резко развернулась. Сейчас надо было выбирать между оборотнем и шпаной – и лично она предпочитала шпану.

Но едва она сделала шаг, как кусты впереди зашевелились и, раздвигая их, на дорогу неторопливо вышло ЭТО.

Веглао замерла. Она вдруг с каким-то пугающим спокойствием поняла: ЭТО её убьёт. Сто процентов, убьёт. Ей от него не убежать. Стоит только посмотреть на эти мощные длинные лапы, явно привычные к долгому бегу, и это сразу станет ясно. Пока что зверь (нет, это не волк – это что-то другое, похожее на волка, но всё-таки не он) её не заметил, но сейчас он повернёт голову и увидит…

Так и случилось. Зверь повернул голову и Веглао увидела его глаза. Зверь стоял в тени, неподалёку от пятна лунного света, и всё его тело казалось большим тёмным силуэтом – но глаза было видно хорошо. Они были жёлтыми и горели, как два уголька.

Зверь зарычал – это было не предупреждающее рычание, как у рассерженной собаки, а глухой утробный звук, при котором сразу становилось понятно – зверь не просто предупреждает, он обещает тебя убить, и сделает это только потому, что ему так захотелось. Веглао отступила на шаг. Она слышала, как зверь шумно, с сопением дышит – он учуял запах её крови. Потом зверь пошёл ей навстречу – не прыгнул, не побежал, а просто пошёл, неторопливо и как будто заинтересованно. Он вошёл в пятно лунного света и здесь остановился, как будто предлагая Веглао рассмотреть себя получше. Только теперь Веглао поняла, насколько он огромен – он был гораздо крупнее обычного волка, и не в пример массивнее.

А потом всё было очень быстро. По малейшему движению, с каким он согнул свои передние лапы, Веглао догадалась, что он готовится к прыжку, и тут же одним махом повернулась и помчалась к дому.

Краем уха она уловила, как мягко стукнули о землю лапы промахнувшегося зверя, его короткое рассерженное рычание. Она бежала всё быстрей и быстрей, с каждым шагом прибавляя скорость – только бы добраться до дома, только бы добежать!

Лунный свет, резкие тени, застывшие в неподвижном воздухе листья деревьев, густые заросли придорожной травы – всё прыгало у Веглао перед глазами. В ушах свистел ветер, волосы развевались за спиной и бились по плечам. Зверь не отставал. Лязг его зубов, тяжёлое хриплое дыхание, короткий рык, которым сопровождался каждый прыжок, давали Веглао понять: зверь в ярости от того, что жертва не сдалась сразу, а значит, он разорвёт её в клочья, когда догонит. А догонит он обязательно – с каждой секундой земля под его лапами содрогалась всё сильнее и сильнее.

Бег отнимал у Веглао всё дыхание – она не могла даже вскрикнуть. Волк тоже бежал слишком быстро, чтобы громко рычать. Они мчались молча, тихо и быстро, как две тени, и только лёгкий стук туфелек девочки и лап монстра говорил о том, что это всё-таки живые существа. Веглао чувствовала, что он скоро её догонит. Сейчас она уже не думала о том, что ведёт эту тварь прямо к Ригтирну – инстинкт самосохранения говорил громче рассудка, и говорил он только одно: беги, беги, быстрее, чёрт возьми!!!

Она свернула с дороги, с размаху, как в омут, бросилась в заросли крапивы и малины. Обжигая голые руки и ноги, пригибаясь и перепрыгивая мелкие лощинки, она помчалась прямо через лес, петляя между деревьями. Зверь явно не ожидал такого. На несколько секунд он даже отстал, и умирающее от ужаса сердце Веглао радостно встрепенулось. Но радоваться было рано – ещё несколько мгновений, и сухие веточки захрустели под мощными лапами совсем рядом. Не оглядываясь, девочка бежала дальше. Наконец, уже падая от усталости, она вырвалась из душной паутины леса на поляну перед своим домом. В окнах горел свет. И в этот момент – не то от ужаса, не то от внезапной отчаянной радости – у Веглао открылось второе дыхание.

– Ригтирн! – закричала она так громко, как только могла. Волк за её спиной громко, ненавидяще взлаял и обрушился на плечи Веглао всей своей массой.

Каким-то чудом Веглао удалось выскользнуть из-под него ещё до того, как он упал, и откатиться в сторону. Падая, она ударилась о землю, от боли у неё закружилась голова. Ничего не видя, только чувствуя колючую траву под своим телом, она снова закричала во весь голос:

– Ригтирн!!

Оборотень снова прыгнул на неё – он рычал от бешенства, с его лязгающих зубов срывались клочья пены. Его лапы опустились на землю по бокам от плеч распростёртой на земле девочки, голова резко опустилась – он уже собирался перегрызть её горло. Но упрямая жертва до сих пор продолжала отбиваться, отчаянно визжа и молотя его кулаками и коленями. Он рвал её кожу и мышцы длинными когтями, лязгал зубами перед её лицом, всё больше сатанея от того, что она отчаянно вертелась и всякий раз его зубы смыкались вокруг воздуха, в сантиметре от нежной кожи, под которой билась сладкая кровь. Девочка рыдала в голос, с каждой секундой теряя силы, и надрывалась от крика, повторяя всего одно слово – имя брата.

Внезапно резкий грохот оглушил оборотня, какая-то вспышка заволокла белым огнём его правый глаз, и отчаянная боль обожгла лапу возле плеча. Он отпрянул, глухо рявкнув от боли, и увидел того, кто напал – это был человек, бледный, высокий, с ужасным искажённым лицом, сжимавший в руке дымившийся пистолет. Девочка, скользя в собственной крови, перевернулась на живот, порываясь отползти, и мимолётный страх перед человеком с пистолетом тут же исчез, уступив место резкой голодной ярости: жертва уходит! Ревя и булькая натёкшей в пасть слюной, оборотень рванулся вперёд и вцепился в ногу девочки.

Та вскинулась, выгнувшись дугой, и послала навстречу Луне дикий рыдающий вопль. Оборотень не успел даже распробовать её кровь – новый выстрел отбросил его в сторону. Брызнуло два фонтанчика крови: один – из ноги потерявшей сознание девочки, второй – из горба на спине чудовища. Рана была такой, что зверь не сразу смог подняться, и в глазах у него потемнело. Когда зрение наконец прояснилось, он с чувством невыносимого разочарования увидел, что человек стоит совсем неподалёку, прямо над девочкой, прикрывая её, и снова поднимает свой пистолет.

Ригтирн был в таком состоянии, что его не испугала бы целая стая оборотней. Он поднял оружие и прицелился, опасаясь только одного – что его рука дрогнет от ярости и он промахнётся.

Оборотень оскалился. С его клыков и шерсти на подбородке свисали нити тягучей светло-красной слюны. Глаза обещали Ригтирну смерть, но взгляд человека был не менее, если не более, бешеным, чем взгляд зверя.

– Я убью тебя, ублюдок, – сказал Ригтирн и выстрелил. Пуля лишь оцарапала оборотню плечо, и он коротко заскулил, как пёс, которого пнули сапогом в бок. Перебитая пулей лапа невыносимо болела, кровь лилась из неё ручьями. Оборотень понял, что пока что лучше уйти. Прежде чем Ригтирн успел нажать на курок вновь, зверь легко вскочил и в два прыжка скрылся в лесу.