Текст книги "Слезинка в янтаре"

Ольга

Меньше всего я ожидала такого поворота событий. Увы, все местные жители как воды в рот набрали. Никто ничего не знал о нашей принцессе. Именно это заставляло думать, что они сговорились, вот только зачем им это нужно, мы с Валей никак не могли понять. Казалось бы, все должно быть наоборот. А уж Кире прямая выгода продавать легенду наивным туристам. Но нет, все рекламные проспекты пели совершенно другие песни: острог, река, рыболовство, охота…

Мы с Валей ходили по домам, фотографировали избы и самых колоритных жителей, пытались завязать разговор. Поговорить, как оказалось, здесь любили, но только не о принцессе. Наиболее словоохотливые приглашали нас в дом – выпить чайку, попробовать варенье из черники, брусники, клюквы, купить мед или грибы, масло облепихи и расторопши, мумие, кедровые орехи. Мы пили чай, даже покупали кое-что, чтобы сделать приятное и разговорить людей, – все бесполезно, точно работал общий деревенский заговор. А может, они просто боялись?

Мы уже возвращались в отель, когда на дороге появился этот человек. Он был пьян, и я, кажется, впервые в жизни обрадовалась такой встрече. Пьяный выболтает то, о чем трезвый предпочтет промолчать.

Это был старик, лицо которого выражало такую неприязнь, словно у него вызывала отвращение сама жизнь. Пиджак потрепанный, сапоги по колено, кепка в пятнах.

– Поговорить бы надо, – сразу сориентировалась Валентина. – Где у вас можно выпить?

Прямо так в лоб и сказала, от отчаяния, наверное. Мужичок хитро прищурился:

– Москвички?

– Да, мы из Москвы. Так где можно присесть?

– А у меня во дворе и можно, здесь, через два дома.

Мы пошли за ним.

– Может, в магазин сходить, купить чего? – решилась я.

Валентина растерялась.

– Странные вы какие-то, москвичи. Думаете, мы здесь только и делаем, что пьем. – Он распахнул калитку. – Проходите!

Втроем мы вошли в просторный захламленный двор.

Старик нырнул в какую-то постройку, вынырнул с многослойной гирляндой сушеных грибов, от которых шел крепкий, ядреный дух.

– Вот купите, тогда и поговорим! Вы же не просто так из Москвы приехали. Знаю, что вам надо.

Мы с Валей переглянулись. Ловушка? Обман? Хочет заставить нас купить у него грибы, а потом скажет, что слыхом не слыхивал о принцессе?

– Послушайте, мы приехали, чтобы написать книгу о вашей Тисульской принцессе, но все вокруг как сговорились – делают вид, что ничего о ней не знают. Что случилось?

– Так куплены все, – спокойно ответил старик. – Все поголовно.

– Кто же их купил?

– Кто надо, тот и купил. А еще пригрозил, мол, будешь болтать, исчезнешь, как те, кто болтал, когда ее нашли.

– Кого ее? – спросила Валя, и я почувствовала, как у меня по макушке словно пробежал мышонок. Ощущение не из приятных.

– Дамочку эту, в сиропе, – ухмыльнулся старик.

– Так она на самом деле была?

– Почему была? – Он метнул на нас острый взгляд, как проколол. Испугал.

– Загадками говорите, дедушка.

– Да какие загадки? Она и есть. И не одна.

Признаться, сейчас я вздохнула с облегчением. Ясно, он просто морочит нам головы, чтобы мы купили его грибы.

– Послушайте, мы уже столько всего накупили, – я показала наши пакеты, – но все пока без толку.

– Дедушка, – поддержала меня Валентина, – мы и правда пойдем. А грибы свои сами ешьте.

– Как хотите. Грибы свежие, не пожалеете. А кроме меня вам никто ничего не скажет, уж я-то знаю.

– Но и вы ничего не знаете. И выпили вы сегодня много.

– Это вам все кажется – от свежего воздуха.

Разговор получался каким-то нелепым.

– Хорошо, – сдалась Валя и достала фотографию сестры. – Вот ее вы здесь видели? В вашей деревне?

Старик долго рассматривал снимок – то приближал к своим слезящимся глазам, то держал на вытянутой руке. От него так сильно пахло грибами, что я чихнула.

– Все с такими о прошлом годе приезжали: и писатели, и режиссеры, и просто люди. Тыкали в морду и просили показать, где эта дамочка лежит. Раньше я и мог показать, а сейчас нет. – Он развел руками. – Вы туда просто не пройдете.

– Что значит не пройдем? Этот саркофаг, выходит, существует?

– А вы как думали? Да если бы не эта баба, деревня бы не выжила. Одно дело – собирать грибы и ягоды, другое – продать все это. На приезжих все держалось. Вон Барышевы какой отель отгрохали! Думаете, для кого? Для туристов. Окупился за полтора года.

– Но Кира сказала… – начала Валентина, но старик только отмахнулся:

– Больше слушайте ее, ага. Такой проныры на всем свете не сыщете. Умная баба, хваткая – быстро сообразила, как деньги на всем этом сделать. Здесь и иностранцы были, и журналисты. Все повалили, как узнали…

– Что узнали? – не выдержала я.

– Что бабу эту нашли.

– Так ее в шестьдесят девятом году нашли.

– Это другая. А нашу в пещере нашли, случайно, уже два года как. Очень на ту первую похожа, один в один.

– А что полиция? Администрация?

– Все поимели, – сказал он таким тоном, словно говорил о чем-то само собой разумеющемся.

– Хорошо, – не сдавалась Валентина. – Предположим, вы говорите правду: два года назад рядом с вашей деревней нашли еще одно захоронение. Местные жители обрадовались, каждый как-то подзаработал благодаря приезжим. Орехи, грибы и ягоды продавали все, а Барышевы, самые ловкие, построили отель, который быстро окупился. Но что дальше? Где саркофаг? Или дамочка, как вы выражаетесь, исчезла? Увезли? Украли? Испарилась?

– Нехорошие дела стали происходить, – посерьезнел старик. – Приехали люди, собрали народ. Меня там не было, но знаю, что велели всем молчать, будто никакой бабы и не было. Вроде зараза там какая-то была, в этом гробу. На вертолетах прилетали, брали пробы грунта, копали много. Чертовщина там какая-то.

– Поэтому все молчат?

– Заплатили им. А мне не заплатили, меня не было. Я по тайге ходил.

– Послушайте, мы же не дети. В деревне никого нет, и отель стоит пустой.

– Не пустой, просто люди работают, вы их не видите. Ночью все вернутся. В ресторане будут гудеть, потом пойдут отсыпаться.

– Кто такие?

– Не знаю.

– Оля, пойдем! – Валентина не выдержала, схватила меня за руку, двинулась к калитке. – Похоже, здесь и правда вирус. Все с ума сошли.

– Она в пещере! – вдруг раздалось за нашими спинами.

Валентина обернулась посмотреть старику в глаза.

– Ее завалили.

– Да кого же?

– Принцессу вашу. Камнями завалили, чтобы никто не прошел. Могу найти людей, они помогут. Только это денег стоит. Мне за то, что покажу место, десять тысяч. И двум работягам по тысяче. Двенадцать тысяч, и вы пройдете в пещеру и сами все увидите. Да, еще по пятьсот рублей за фонарь. У меня есть, от американских туристов остались.

– А грибы? – нервно хохотнула Валентина. – Вы забыли сказать, что не покажете пещеру, если мы не купим все ваши грибы.

– Купите, – спокойно ответил старик, и мне стало не по себе от этого жуткого голоса. – Все купите.

Он вдруг хлопнул в ладоши, подпрыгнул на тонких ногах и пустился в пляс, наворачивая круги по двору.

– Точно, вирус! – прошептала я. Мышь на макушке снова зашевелилась.

Вероятно, этот танец означал у старика высшую степень радости. Закончив свои па, он как-то заговорщицки взглянул на нас, подмигнул, снова хлопнул в ладоши и замер, выставив вперед ногу с задранным носком, словно ждал аплодисментов.

– Так что, договорились?

Валентина вопросительно смотрела на меня. Соглашаться или нет? Денег у нас не так уж много, но мы ведь специально приехали, чтобы увидеть Тисульскую принцессу. С другой стороны, если этот пьяница врет и никакой девушки в гробу мы не найдем, как мы получим обратно наши деньги?

– А если вы обманете? – спросила я.

– Просто придете за своими деньгами, и все тут. Но мне даже говорить об этом лень. Она там, не сомневайтесь.

– Но если об этом знаете вы, значит, знают и другие, – не унималась Валя. – И если она там, тогда почему схлынул поток туристов?

– Сами поймете, – еще больше напустил туману старик. – Так что, готовы?

– Когда?

– Завтра в шесть утра на этом самом месте. Пойдем я и двое землекопов.

– Хорошо, мы согласны. – Она все-таки приняла решение.

– Но у меня условие. – Старик прищурился. – Никому ни слова, понятно? Вам же хуже будет.

– Вас как зовут, дедушка? – спросила я.

– Федором зовут.

– Хорошо, договорились, – кивнула Валя.

Я видела, как она нервничает. Еще бы. Неизвестно, что это за дед Федор такой. Может, местный врун, а мы за здорово живешь поддались на его авантюру.

В отеле мы выложили всю снедь, которую пришлось купить у местных, и легли отдохнуть. Все-таки разница во времени с Москвой сказывалась, да и завтра вставать ни свет ни заря. Но уснуть мы не могли долго. Сначала молча думали о том, что нам предстоит. Потом Валя все-таки не выдержала:

– Вот этот Федор, тебе не показалось… Даже не знаю, как сказать. Какой-то он слишком грамотный, что ли. Говорит вот как мы с тобой. Никакого сибирского говора, как если бы он был нездешний. Не удивлюсь, если узнаю, что у него высшее образование.

Я согласилась.

– А еще я переживаю, что нам не хватит денег. Нам здесь еще какое-то время жить. Конечно, я не собираюсь здесь писать роман. Думаю, сегодня мы переночуем в отеле, а завтра постараемся снять комнату в каком-нибудь доме, это дешевле. Помнишь, две женщины предложили пожить у них вообще бесплатно? Хорошо, если завтра нам повезет. Мы хоть немного прикоснемся к нашей теме, удастся хоть что-нибудь узнать о принцессе. А что касается сестры…

– Честно говоря, я ждала, что ты покажешь кому-нибудь ее настоящее фото. Не то, в гробу, а самое обычное. Боишься, да?

– Это никогда не поздно, а пока надо бы осмотреться. Ты просто не знаешь мою сестру. Все, давай уже спать.

Я промолчала – чувствовала, что она и без того нервничает. Странная все-таки история, не знаю, что и думать об этой ее сестре. Что-то с ней не так, иначе бы Валя не сворачивала эту тему и не злилась всякий раз, когда о ней заходила речь.

Мы все-таки заснули и проснулись в половине седьмого вечера. Привели себя в порядок и спустились в ресторан. И были очень удивлены, увидев за столиками мужчин. Все почти одного возраста, одетые в штатское, физиономии у всех довольные, румяные – видно, уже приняли на грудь. Андрей кружился с подносом, улыбался и явно старался угодить каждому.

Заметив нас, он подлетел и к нам. Вид у него был испуганный.

– Что это за люди? – спросила Валя. – Туристы?

– Да какие туристы, помилуйте. Биологи, инженеры – занимаются раскопками, берут пробы. У них в лесу маленькая лаборатория и палатки. Днем они там, а по вечерам возвращаются к нам.

– А что именно их интересует?

– Вроде серебро ищут.

– А может, древнее кладбище? – ввернула я.

– Насчет кладбища не в курсе, – нахмурился Андрей. – Что будете заказывать?

– А что есть?

– Сегодня стерлядь, гусь, фаршированный яблоками и вишней, тартар из папоротника с морошкой и сметаной, филе кижуча…

– Вы что же, издеваетесь над нами? В обед кормили борщом, а сейчас киж…

– Кижуч. Белая рыба, дальневосточный деликатес.

– И часто у вас такое меню?

– По вечерам.

– И вы все это готовите – и гуся, и стерлядь? Целый день стоите у плиты?

– Нет, эти блюда нам доставляют вертолетом из ресторана в Кемерове.

Мы не переставали удивляться.

– Стерлядь мы, конечно, не потянем, гуся с вишнями тоже. Нам что-нибудь дешевле.

Мне было жаль смотреть на Валю. Почему я не заняла у матери еще денег?

– Закажите, что хотите, сделаю хорошую скидку. Все равно ведь все не съедят. Эти товарищи больше на коньяк налегают и на пиво со свиными ушами. Считайте, вам просто повезло.

Мы сделали заказ. Не успел Андрей отойти, как к нам подошел человек в сером свитере и джинсах, лет примерно сорока, и поставил на стол бутылку коньяка.

– От нашего стола – вашему, – улыбнулся он расслабленно. – Какие девушки! Что же вы забыли здесь, в этом глухом крае? Острых ощущений захотелось?

– Захотелось, и что? – В Валином голосе был вызов. – А вы сюда по грибы-ягоды приехали? Может, за кедровыми орехами?

– Да ерундой здесь полной занимаемся, если честно. – Он расплылся в добродушной улыбке. – Ищем то, чего нет и быть не может.

– Серебро? – в лоб спросила Валя.

– Серебро, – кивнул он с дурашливым видом и уселся напротив. – А вы что ищете?

– Сами же сказали, мы приехали за острыми ощущениями, – почти зло ответила она. – А теперь марш отсюда!

– Понимаю. – Он поджал губы и закивал. – Все правильно, так и должны себя вести порядочные девушки. Вы извините, просто такая тоска здесь, такая скука… Прямо из земли прет, как отрава какая-то. Выматывает, все силы отбирает. Если бы не алкоголь, все бы давно свихнулись.

– Так это же просто работа. – Правда, я не могла понять, откуда вдруг у здорового и нестарого мужика, которому на ужин подают стерлядь, какая-то особенная тоска? Скорее всего, им просто не хватает женщин. А тут мы, такие свеженькие, молоденькие, смазливые, непонятно зачем приехавшие.

– Мы не проститутки! – зашипела я. Вот надо же, сама себя успела убедить, что сейчас он будет к нам приставать, и даже оскорбилась очень кстати.

– Бога ради. – Он выставил руки ладонями к нам, как бы отодвигая все дурное, что мы могли подумать. – Меньше всего хотел вас обидеть.

Он встал, чтобы уйти, но Валентина вдруг остановила его, схватила за руку.

– Постойте, я хочу спросить. Вы точно не местный и не из пугливых, судя по выправке, вы военный. Скажите, что за причина заставила местное население воды в рот набрать?

– Вы о чем? – Улыбка сползла с его лица. – Какой еще воды?

– Почему все молчат о Тисульской принцессе, словно получили команду или чем-то напуганы?

– Вон вы о чем. Конечно, напуганы. Здесь стали умирать как-то уж слишком часто, вот кто-то и пустил слух, что деревня проклята, и прокляла ее, конечно, та самая принцесса. Если вы читали о ней, тогда знаете, что ее убили.

– Как это убили? Она же лежала в саркофаге!

– Лежала, это да. Она была законсервирована, понимаете? Пока лежала в специальном растворе, была жива. Я видел фотографии: розовое лицо, тело… Оно просвечивало через кружева. Завораживающее зрелище, скажу я вам.

– Так она на самом деле была?

Сама не знаю, как у меня это вырвалось. Я почувствовала себя предательницей – как будто до этого не верила в существование этой покойницы и вот теперь проговорилась.

Валя бросила на меня ледяной взгляд.

– Несомненно, иначе с чего бы сюда повалил народ? Видели бы вы, что здесь творилось в прошлом году! Настоящее паломничество. Туристы понаехали, ученые со всего мира. В этом ресторане не было по вечерам ни единого свободного места. Тот, кто быстрее всех тогда сориентировался, просто озолотился.

– Вы имеете в виду мужа Киры?

– Именно. Он рискнул, вложил огромные деньги – и не проиграл.

– А Кира говорит совсем другое, – усмехнулась я. – Что они разорились. И еще что гостиница была ее идеей, а с мужем они поссорились из-за того, что прогорели.

Он хохотнул в кулак.

– Этот ее муж познакомился здесь с одной француженкой, журналисткой из Парижа, и бросил Киру. Но это не те люди, о которых стоит беспокоиться. Кира быстро утешилась. Да и что горевать, если у них доход за один сезон – почти два миллиона евро.

Валя уронила вилку, которую вертела в руке.

– Вы имеете в виду прибыль?

– Вот именно. Чистую прибыль.

– Что ж, остается порадоваться за них.

– Меня зовут Иван, – запоздало представился он. – А вас?

– А меня Эсмеральдой. – Валя протянула ему руку и добавила: – А ее – Беатрис.

– Какие красивые имена! – улыбнулся он. – Что ж, не буду вам мешать. Если что, звоните, вот моя визитка. Мало ли, место глухое, а вы одни.

Он положил на стол бледно-серую глянцевую карточку, раскланялся по-актерски и отошел. Мы молча проводили его глазами.

– Нет, ты видела? У него для таких дур, как мы, припасена целая пачка таких идиотских визиток.

– Но телефон вроде настоящий.

– А вот это мы сейчас проверим. – Валя уже набирала номер. В глубине гудящего зала послышалась увертюра к моцартовскому «Фигаро». Иван, уже значительно отдалившийся от нас, медленно повернулся, поднял телефон над головой и кивнул – мол, теперь-то все в порядке, вы поверили?

– Он прав, здесь на каждом шагу может подстерегать опасность. Завтра утром мы сами идем искать какую-то пещеру. Хорошо, если она есть и мы сможем там что-то увидеть. А если нет и нас обманули, кто даст гарантию, что нам вернут деньги?

Иногда мне казалось, что тема денег беспокоит Валентину больше всего. Она заметно нервничала – считала себя ответственной абсолютно за все, что с нами может произойти.

– Валя, если что, я позвоню матери, и она вышлет еще денег. – Я просто обязана была ее успокоить, потому что видела, как она переживает. – Пожалуйста, не думай об этом. Знаю, ты переживаешь, что наша поездка может оказаться напрасной, но вот я так не считаю. В крайнем случае можно будет написать книгу о том, как ты приехала сюда, как встретила запуганных до смерти местных жителей. А потом ты сама придумаешь какую-нибудь неожиданную развязку – бомбу!

– Я уже и сама об этом подумываю. – Она нервно скатала салфетку в шарик и бросила в пустой бокал из-под минеральной воды.

Андрей принес нам по гусиной ноге, политой густым вишневым соусом, подогретые ломти оранжевого, в черных подпалинах гриля, кижуча, салат и теплый белый хлеб.

– Мы разоримся. Надо было бежать отсюда. Взяли бы молока у местных и булку, был бы прекрасный ужин. Все, с завтрашнего дня селимся в деревне, пускай берут на постой с полным пансионом. Ты как, не против?

Наша трапеза была отравлена мыслью о счете. Все изменилось в мгновение ока, даже гусь с рыбой стали слаще, когда подбежал запыхавшийся Андрей и сказал, что за ужин мы не должны ничего, – нас взял под крыло Иван Семенович.

– А кто такой этот Иван? – поинтересовалась Валя.

– Один из ученых, очень приятный человек. Слышал, что недавно овдовел. Грустит мужик, не может найти себе места. Его здесь все уважают.

– Значит, его можно не бояться? – спросила я в шутку.

– Конечно.

– А кого нужно бояться? – вмиг посерьезнела Валя.

– Да всех! – подмигнул Андрей.

Он умчался, а мы с Валей переглянулись.

– Смотри, на ножке вишенка целая. Что ж, спасибо Ивану Семеновичу. – Она принялась за гусиную ногу. – Давай, подружка, налегай на эту вкусноту. Неизвестно еще, что ждет нас завтра.

Валентина

Мы проснулись по звонку будильника. Пять утра. Дерзкий, назойливый звук, разрывающий сон, меня всегда нервировал. Но еще больше не давали покоя события вчерашнего дня, о которых я не переставала думать даже во сне.

Мне было ужасно стыдно перед Олей. Надо же, как она быстро раскусила, что я постоянно тревожусь из-за денег. Но как еще я могла реагировать на дорогой ужин, когда мы и без того уже потратились. Деньги просто утекали сквозь пальцы, хотя мы ничего особенного себе не позволяли, разве что эти местные деликатесы.

Но даже не деньги тревожили меня больше всего. Самое главное – факт нахождения в этой деревне. Что я здесь делаю? Как мне объяснить Оле, зачем я сюда приехала? Писать книгу? Но кто я такая, чтобы писать? Спасать сестру? От кого, от чего? При чем здесь вообще моя сестра?

Удивительно было и то, что Ольга совсем не расспрашивала меня о сестре. Напомнила пару раз о ее фотографиях, и все. Я бы на ее месте с ножом к горлу пристала: расскажи, каким боком здесь твоя сестра и почему она могла оказаться в гробу. Но Оля ни о чем не спрашивала, а все мои желания воспринимала как приказ, руководство к действию. Почему так? Этот вопрос тоже не давал мне покоя. И денег на дорогу дала, и в спутницы напросилась, словно заранее знала, как я обрадуюсь. Хотя нет, не напросилась, это неправильное слово. Она предложила поехать со мной, потому что почувствовала, что мне нужна поддержка. Просто разглядела в моих глазах растерянность и страх.

Но какая странная история с нами приключилась! Куда мы забрели? И что будет дальше?

Шел дождь. Я встала, подошла к окну. В голубовато-зеленой дымке мокла тайга. Я обняла себя руками за плечи. Стоит ли выходить в такую непогоду? Кто будет разбирать завалы? Неужели, несмотря на дождь, кто-то согласится пойти с нами в пещеру? Да и существует ли эта пещера?

Захотелось вдруг закрыть глаза и открыть их уже в Москве, в квартире на Цветном бульваре, где сухо, чисто и тепло, где в любое время можно сварить кофе или спуститься в булочную за ромовыми бабами. А еще можно собраться и отправиться на работу, в мой кофейный рай, где я чувствовала себя как рыба в воде.

– Что, пойдем? Или ты передумала? – донесся сонный Олин голос. Я вздрогнула.

– Послушай. – Я подошла к ее кровати, присела, посмотрела ей в глаза. – Оля, может, ну ее, эту пещеру? Ты же видишь, здесь все не так, как мы себе представляли. Никакого интереса к Тисульской принцессе уже нет. Из этой легенды выжали все, что могли. Ты уже поняла это, ведь так? Кира – вот кто хорошо заработал на всем этом.

Я вовремя остановилась. Не притормози я в этот момент, с языка сорвалось бы то, что я уже приготовилась сказать. На месте Киры должна была быть моя сестра – вот что я готова была произнести.

Да-да, это она могла быть на месте Киры, она, моя проныра, моя гениальная сестрица, у которой великолепная интуиция по части подобных дел. Это она умеет доставать деньги из воздуха, в чем я неоднократно убеждалась. Помнится, в детстве она собрала ватагу ребят, чтобы отправиться на поиски затонувшей Атлантиды. Все успели скинуться по пять рублей на билет, корабль должен был отправиться в это опасное плавание – никогда не забуду! – в субботу вечером! Ни года не помню, ни месяца, летом дело было, в жару, когда нам всем так хотелось к морю, к кораблям, когда теплый ветер трепал наши волосы и жизнь казалась такой огромной и интересной, а книги Жюля Верна превращали в романтиков. Помню раскрасневшееся личико Ани и то, как она пыталась договориться с каким-то матросом с белого парохода, на котором мы планировали отправиться в плавание. Все сорвалось тогда, Атлантиду мы так и не нашли, зато на деньги, которые дворовая ребятня ей доверила, она купила подержанный велосипед и теперь брала копейки с тех, кто хотел покататься. Она объясняла это тем, что копила на выкуп какого-то чернокожего студента, которого якобы замуровали в одном из питерских склепов. Как здесь не раскошелиться?

Уже тогда у нее были какие-то грандиозные по детским меркам планы, дерзкие, фантастические. Потом были еще проекты, авантюры, идеи, и все, конечно, в приключенческо-романтическом ключе. Любая ее идея подкупала неординарностью и возможностью сразу сорвать куш.

Вот почему, стоило мне увидеть ее в саркофаге, как я сразу связала этот снимок с очередной безумной идеей сестры. Кажется, я поняла, в чем эта идея заключалась. Она узнала о Тисульской принцессе и решила, что и в отсутствие настоящей ее можно выдумать, сделать доступной и заставить приносить настоящие деньги.

Что-то мне подсказывало, что этот отель, сейчас казавшийся пустым и неприбыльным, связан с моей сестрой. Что, если у этой Киры и мужа никакого не было? Хотя как его могло не быть, если тот же Иван его знал?

– Так неохота выходить из номера, – донеслось из-под одеяла, куда Оля забралась с головой.

Я подумала, что, пожалуй, впервые Оля повела себя естественно. Кому хочется идти навстречу опасности, когда можно остаться в тепле?

– Нет уж, раз договорились, значит, пойдем. Хотя ты можешь оставаться здесь.

Я сказала это без малейшей обиды или раздражения, но Оля немедленно вскочила и пошла в душ.

Кира одолжила нам два брезентовых дождевика, в которых мы походили на сказочных гномов – до того огромными они были.

– Куда же вы собрались? – по-матерински заботливо улыбнулась Кира.

Несмотря на ранний час, она выглядела особенно свежо. Щеки ее пылали румянцем.

– Осматривать достопримечательности, – гордо заявила Оля и уверенно направилась к выходу. – Мы же будем книгу писать!

Дождевая вода, падающая с неба, казалась зеленой. Мы пробирались сквозь эту густую влагу, как рыбы в аквариуме. Вода пузырилась под ногами, все тонуло в безрадостных утренних сумерках. Мы обе были уверены, что никто не придет.

Конечно, дед Федор обманет. На душе было тяжело, я и сама чувствовала себя обманщицей по отношению к доверчивой Оле. Сколько можно испытывать ее терпение? Неужели естественная благодарность после того, как я помогла ей, взяла под свое крыло, сменилась не рассуждающим слепым доверием? Когда-нибудь я объясню ей, как это опасно – очаровываться человеком. Обратная сторона этого пьянящего чувства – разочарование, и оно может быть убийственным для неокрепшей души.

Увидев в условленном месте темные силуэты, мы даже остановились. Не знаю, как Оля, но я не готова была поверить своим глазам.

– Смотри-ка, пришли! – тихо воскликнула она, радостно и восторженно.

– Да, в самом деле. – Я двинулась навстречу нашим сопровождающим. Все трое были в таких же дождевиках, как у нас.

Дед Федор был трезв. Щеки его розовели на фоне зеленого лесного пейзажа за его спиной. Сегодня он не улыбался и казался очень серьезным.

Рядом с ним стояли двое с хмурыми лицами. На спинах у обоих были одинаковые брезентовые рюкзаки, должно быть, с провизией.

– Доброе утро! – поприветствовала я их. – Погода не смущает?

– Нормально, – ответил один из мужиков.

Федор представил их:

– Иван, Кирилл.

Обыкновенные мужики, с грубыми, обветренными лицами красновато-кирпичного цвета. Не исключаю, что даже братья. Только у одного глаза серые, а у другого – почти черные. Вот этого черноглазого звали Кириллом, второго – Иваном. Пришли подзаработать. А ведь они местные, подумалось мне, и точно знают, куда идут и зачем. Неужели все трое мошенники и решили обмануть нас, приезжих дур?

– Деньги только после того, как мы увидим все, – сказала я твердым, как мне показалось, голосом.

– Нет, так не пойдет, – нахмурился Иван. – Не знаю, что вы там хотите увидеть. Мы согласились разобрать вход в пещеру.

– А вы знаете, что там? – спросила Оля в лоб. И правильно сделала.

– Догадываемся, – ответил Кирилл. – Что, пойдем?

– И что же?

Молчание.

Федор в течение этого короткого разговора пребывал в задумчивости. Может, прикидывал, что можно будет сделать, если обман раскроется и мы откажемся платить. Наконец он кивнул, махнул рукой, и мы все двинулись по тропинке, ведущей в лес.

– Они нас изнасилуют и убьют, – шепнула мне в спину Оля, пока мы обходили какой-то камень. Да что там, у меня и у самой было нехорошее предчувствие, не говоря уже о том, что мы успели продрогнуть, дождь не думал униматься, а с капюшона, который закрывал половину лица, потоками стекала вода.

– Можем повернуть, пока еще помним дорогу, – предложила я, но сама продолжала, как зомби, двигаться дальше.

Шли мы долго. То выныривали из густого леса, то снова погружались в мокрую темень. Под ногами пружинила земля, устланная толстым слоем потемневшей хвои. Мужики молчали.

Когда я споткнулась о какую-то корягу и упала, сильно ударившись коленом, Кирилл, который был поблизости, как-то уж слишком проворно подбежал помочь. Обдал запахом кофе (надо же, не перегаром), шепнул на ухо фразу, которая показалась мне загадочной:

– Лучше бы к Анисимовичу наведались.

Он помог мне встать, я отряхнулась и вдруг поняла, что мы отошли уже слишком далеко от деревни, чтобы можно было вернуться самостоятельно.

– Что-то страшновато, – обратилась я уже в полный голос к идущему впереди Федору. – Куда вы нас ведете? Если что – Кира знает, с кем мы отправились.

Конечно, я соврала, а что еще оставалось? Мне в самом деле было страшно. И не только за себя, но еще и за Олю, за которую я теперь отвечала головой.

– Не боись, почти пришли, – отозвался словно откуда-то издалека Федор.

Может, мы с Олей не первые и не последние, кого эта странная группа тащит в глубину тайги? Конечно, можно было остановиться и броситься по тропинке обратно, может, и нашли бы дорогу и добрались до деревни. Но так обидно было вернуться, не увидев того, ради чего мы приехали! Конечно, я сейчас не о сестре, а то, что как магнитом притягивало сюда любителей древности, аномальных явлений и просто любопытствующих чудаков со всего мира.

Ерунда, не может в этом быть никакого криминала. Обыкновенные местные жители, люди в возрасте, которые просто решили подзаработать. Даже если в пещере не будет ничего особенного, об этом путешествии можно будет написать пусть не книгу, а рассказ или очерк. Если еще прибавить странных ученых, может получиться очень даже интересный материал. Да и о Кире стоит написать, о том, как они с мужем озолотились на этой весьма сомнительной Тисульской принцессе.

– Все, пришли!

Мы вышли к ущелью, окруженному густым лесом. Небо немного прояснилось, и на каменистой площадке, разделявшей лесной массив на две части, стало видно нагромождение гладких валунов.

– Где же пещера? – спросила я.

– Откатим камни, тогда увидите ступени, это и будет вход в пещеру, – за всех ответил Федор. Сам он уселся на один из валунов и доставал сигарету. Закурили и Иван с Кириллом.

Мы с Олей приблизились к краю площадки и заглянули вниз – в пропасть, глубокую и страшную, где клубился густой сизый туман.

– Не подходи близко.

Я сама испугалась этого головокружительного притяжения бездны. Да-да, меня словно потянуло вниз, пришлось даже отскочить назад, и я чудом не упала.

– Да уж, вы осторожнее, – сказал Федор, и я уже хотела было сердечно поблагодарить его за заботу, как он добавил: – А то кто же нам заплатит? Получится, напрасно мы сюда шли.

– Ты даешь, Федор! – покачал головой Иван и выпустил дым через ноздри.

– В самом деле, держитесь подальше от края, – посоветовал Кирилл. – А Федора не слушайте, это он так шутит. Что, мужики, за работу?

Мы с Олей нашли большое поваленное дерево и уселись на ствол, как на скамейку, с которой удобно было наблюдать за их работой.

Камни они не перетаскивали, а откатывали. Дело спорилось, наши провожатые работали слаженно. Они почти не разговаривали и останавливались, только чтобы вытереть пот с лица и передохнуть.

Так прошло три часа. Лес вокруг успел измениться: посветлело и дождь перестал. Теперь лесная испарина поднималась к небу золотым дымком. Птицы распелись, солнце стало припекать. Как-то само собой поднялось настроение.

– Как ты думаешь, что там? Странно, что все завалено камнями? Думаешь, кто-то специально завалил? – Олины вопросы ничем не отличались от тех, что вертелись у меня на языке.

– Сама ничего не понимаю, – прошептала я.

Понятное дело, наши помощники не растаскивали все камни. Главным было расчистить хотя бы узкий проход к пещере.

– Все. – Кирилл в последний раз стукнул ломом о камень и обернулся к Федору. – Мы пойдем.

– Идите. Вам заплатят, а дальше молчите, как договаривались, – донеслось до нас.

Я заплатила обоим, сухо поблагодарила за работу и напоследок успела поймать долгий взгляд Кирилла. Этот взгляд намекал, что стоит запомнить его слова – те, что прозвучали по дороге. Да, на них стоило обратить внимание.