Текст книги "В твоей власти"

Анна Делайл
В твоей власти

Глава 1

Лохабер, Шотландия, 1606 год

– Нет, парень. Ты не можешь сейчас взять и уйти. Это будет нехорошо. Ты должен, по крайней мере, поприветствовать ее.

– Почему? – Джейми Камерон сердито пнул сапогом тлеющее на краю камина полено. Дремлющая рядом собака подняла голову и настороженно посмотрела на хозяина.

Двоюродный брат Джейми Алекс пожал плечами:

– Впрочем, поступай как хочешь. Никто лучше меня не знает, что спорить с тобой бесполезно.

В ответ Джейми перевел мрачный взгляд с языков пламени на лицо кузена.

– Не испытывай мое терпение, Алекс. Ты же знаешь, как я взбешен. В любом случае, – с горечью добавил Джейми, – по нашим обычаям жених не должен видеть невесту до свадебной церемонии.

– Об этом я ничего не знаю, – признался Алекс, – но как посмотрит на это семья невесты? Если, конечно, они сопровождают ее. Не сомневаюсь, что в первую очередь они захотят встретиться с тобой.

– Почему меня должно это заботить? – резко ответил Джейми. – Мне было приказано жениться на девушке. И никто не упоминал, что я обязан развлекать всю ее семью. – Круто повернувшись, он подошел к окну и застыл перед ним.

Джейми был высоким, мощным мужчиной, сущим богатырем, и с детства отличался вспыльчивым характером. Видя, как тяжело кузену взять себя в руки, Алекс в который раз убеждался в необузданности его нрава – недаром члены клана последние несколько недель ходят на цыпочках вокруг своего молодого предводителя. С момента возвращения Джейми из Лондона, от королевского двора, который он презирал даже в лучшие времена, Джейми находился в ярости: король Яков предъявил ему ультиматум – жениться на англичанке.

Алекс отлично знал все оттенки настроений своего кузена, но редко видывал Джейми в таком опасном состоянии. Они были одногодками – родились с разрывом в несколько месяцев – и большую часть своей жизни провели здесь, в горной Шотландии, в замке Гленахен. Никто не знал Джейми Камерона лучше, чем Алекс, и теперь Алекс страшился, что бурный характер Джейми возобладает над его здравым смыслом и ввергнет шотландцев и англичан в войну. Видит Бог, Алексу вовсе не хотелось, чтобы англичанка стала хозяйкой в Гленахене, и ему было ненавистно смотреть, как гордый Джейми вынужден покориться прихоти другого человека, хоть бы и короля. Но слишком многое было поставлено на карту.

– Джейми? – Алекс подошел к кузену и положил руку ему на плечо. – Джейми, о чем ты думаешь?

Джейми резко обернулся и вперил в лицо брата гневный взгляд. Однако, увидев тревогу в его глазах, смягчился.

– Ох, да не тревожься ты, Алекс. Не такой уж я дурак. – Джейми запустил пальцы в волосы. – Я смирился со своей женитьбой и не прогоню невесту прочь. Я знаю, что король вполне способен исполнить свои угрозы. Конечно, ему бы доставило огромное удовольствие, если бы он смог лишить меня моих земель. Но ты же знаешь, что этим я никогда не стану рисковать, потому что пострадаю не один. Я не смогу жить с сознанием того, что из-за меня весь клан оказался выброшенным из домов. Я никогда не поставлю преданных мне людей под удар.

– Да, я это знаю.

– Тогда верь мне и будь спокоен.

– Ладно. – Алекс еще раз всмотрелся в лицо кузена. Огонь, пылавший в его темных глазах, несколько ослаб, но рот все еще был сжат в тонкую жесткую линию. Оба брата понимали, что угрозы короля Якова нельзя игнорировать. Король уже не раз доказал, что без промедления наказывает тех, кто не подчиняется его приказам. Так было, когда он направил войска подавить мятежные пограничные кланы Джорджа, графа Данбарского. Одно это привело к тому, что на виселицу попали больше сотни человек. То, что казненные в большинстве своем были воры и разбойники, не оправдывало в глазах шотландцев их убийства. Потому что так вели себя жители Пограничья в отношении друг друга на протяжении столетий. Таков был здешний порядок вещей. Но король Яков показал им этой бойней, что с ним шутки плохи, неисполнения своих приказов он не потерпит.

– Неужели король искренне верит, что теснее сплотит два свои владения, соединив наши семьи браком? – помолчав минуту, спросил Алекс.

Джейми пожал плечами:

– Кто знает. Это давняя практика, и не только в этой стране. Однако я думаю, что на меня его выбор пал не случайно. Ты ведь знаешь, что отец едва скрывал свою неприязнь к королю. Несомненно, Якову доставляет большое удовольствие показать свою власть над нашим кланом. А еще большее удовольствие он получит, если сможет разорить наш клан. Ты знаешь не хуже меня, что Яков регулярно обкладывает большим налогом своих подданных для поддержания роскошного образа жизни. Наш король – расточитель самого худшего толка, хотя и не глупец. Его изобретательность в планах пополнения пустой казны не знает границ.

Никогда не стали бы эти двое высказывать где-либо в другом месте свое мнение о правящем монархе, но доверие братьев друг к другу было абсолютным. И хотя Камероны были давними и верными сторонниками Стюартов, ни Джейми, ни Алекс не питали особого уважения к королю Якову, находящемуся сейчас у власти. Но как сын шотландской королевы Марии Стюарт, в свое время горячо любимой горцами, он мог полагаться на их преданность.

Алекс видел, что Джейми по-прежнему в гневе, и попытался его отвлечь.

– А вдруг ты будешь приятно удивлен? Вдруг невеста тебе понравится?

– Сомневаюсь, – пробурчал Джейми. – Балованная испорченная английская девчонка? И наверняка такая же развратная, как придворные особы. Наш король не стал бы терпеть при дворе ее дядю, если бы тот не разделял его извращенные, похотливые наклонности. Я слышал, что Генри Грей сейчас ближе всех к Якову. И потом, что может знать и понимать эта неженка о жизни здесь? Я поражен, что ее семья вообще согласилась на этот брак.

– А я нет. Ты завидный жених, Джейми. И сам это знаешь. Разве мало пытались завлечь тебя в брачные сети? – улыбнулся Алекс. – Эта женитьба огорчит многих незамужних девиц.

Хотя от Джейми ждали, что он со временем женится и родит наследника, но все, от самой последней посудомойки в замке Гленахен до ближайших родственников, пришли в ужас, узнав, что король Яков устроил брак их лэрда с англичанкой. В этих краях даже жителей равнинной Шотландии считали иностранцами, а уж тех, из-за рубежа… Те были не просто иностранцами, а заклятыми врагами! Несмотря на заявление короля Якова, что отныне нет нужды в границе между двумя его владениями, ненависть и подозрительность продолжали жить, и не слабели. Вражда между шотландцами и англичанами длилась веками, память об обидах и мщении укоренилась глубоко. Так что навязанная горцам в хозяйки англичанка заранее вызывала горькую досаду и неприязнь.

Джейми знал об этом, и тем тяжелее ему было осознавать, что он попал в капкан. Пренебречь прямым приказом короля было немыслимо: слишком высокую цену пришлось бы заплатить его клану. А потому Джейми вынужден был забыть о гордости и согласиться взять в жены навязанную Яковом девушку, девицу вроде бы безупречного происхождения и воспитания, племянницу сэра Генри Грэя, интимного друга короля. И сегодня состоится их свадьба.

Злость и досада, нараставшие все последние недели, сегодня достигли пика, потому что всякая надежда на избавление от этой напасти окончательно растаяла.

Однако будь он проклят, если станет сидеть весь день на месте, покорно дожидаясь прибытия гостей-англичан, дабы их приветствовать! Есть много других приятных занятий, которыми легко заполнить досуг.

Вглядываясь в сгущающийся за окнами туман, Джейми сознавал, что если в такую погоду поскачет прочь из замка, многие сочтут его безумцем. Но ведь он отлично знает все вокруг. Это его земля, и он может пройти и проехать по ней с завязанными глазами.

– Алекс, я уезжаю, – объявил Джейми решительно и в два длинных шага был у двери. На пороге он обернулся и успокоил верного кузена: – Не волнуйся. Я вернусь вовремя. – И исчез за дверью, оставив огорченного и встревоженного Алекса одного.

Глава 2

Наконец из-за густого тумана они увидели сланцево-серые стены замка Гленахен. Он оказался всего в нескольких ярдах. Клементина растерянно всматривалась в мощную крепость, высившуюся перед ней, и думала, согревают ли когда-нибудь солнечные лучи эти серые камни. Сейчас об этом было трудно составить какое-либо мнение – она еще слишком мало видела.

Наконец всадники въехали через арку входа в мощенный камнем внутренний двор замка. Предводитель эскорта быстро спешился и подошел к Клементине. Бесконечно признательная за помощь, Клементина позволила ему поддержать себя при спуске с седла.

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась она мужчине, когда тот осторожно поставил ее на землю.

«Если все обитатели этого замка такие же, как Хью Камерон, возможно, жизнь здесь окажется не слишком трудной», – подумала Клементина. Хью держался непринужденно и доброжелательно, манеры его были приятны, а выговор не очень отличался от ее собственного. Рейчел была не права, когда пугала ее, что в этой стране говорят на чужом языке. Клементина мысленно поблагодарила судьбу уже за это.

Впрочем, особенно разглядывать окружающих и обстановку времени не было – Хью предложил Клементине руку и сразу повел вверх по широким ступеням сквозь арку двери, украшенную резной гирляндой дубовых листьев – древней эмблемой клана Камеронов.

Оказавшись внутри, Клементина с нарастающим уважением огляделась. Зал, в котором она стояла, с высоким сводчатым потолком из мощных балок и широкой нависающей галереей на каменных арках, казался просто огромным. Стены были украшены старинным оружием и гобеленами, а из середины зала брала начало широкая каменная лестница. Клементине, привыкшей к современной обстановке ее родного Нортамбертон-Парка, все это показалось каким-то средневековьем.

Несмотря на огромный камин, в котором полыхали поленья, в зале было холодно, и Клементина посильнее запахнула на груди подбитый мехом плащ.

– Полагаю, вам следует пока остаться здесь, а я извещу остальных о вашем прибытии, – произнес Хью, проводив Клементину в комнату, соседствующую с холлом.

Тут было намного уютнее. Перед большим камином, в котором весело горел приветливый огонь, стояли кресла с пышными подушками. Тяжелые занавески на окнах были плотно задернуты, не пуская внутрь промозглую непогоду.

Хью помог Клементине избавиться от плаща и раскинул его на спинке кресла для просушки.

– Вам будет удобно подождать здесь несколько минут? – спросил он с искренней заботой во взгляде.

– Да, благодарю вас. Н-но как насчет Бесси? Кто-нибудь позаботится о ней?

– Да. Она наверняка уже на кухне и греется у очага. Ее, должно быть, уже кормят.

Клементина кивнула. Ей о многом хотелось бы расспросить этого человека, Хью Камерона, двоюродного брата ее нареченного. Он доброжелательно обращался с ней во время их долгого путешествия на север, но природная замкнутость и нарастающее волнение помешали Клементине заговорить. Поэтому она снова молча задумалась, как давно привыкла. Последние десять лет, которые она провела под опекой брата ее отца, сэра Генри Грэя, и его жены Маргарет, приучили Клементину сдерживать и скрывать свои чувства, молчать, когда язык жгло от желания высказаться. Это качество ей очень пригодится и теперь, если ее будущий муж захочет от нее кротости и послушания. Чего именно ждет от нее этот Джейми Камерон, Клементина не знала, но тревожное предчувствие подсказывало ей, что он будет ею разочарован. Она сознавала, что не обладает роскошной фигурой, которая нынче в моде, и в свои девятнадцать лет уже утратила надежду стать выше ростом. Она считала себя маленькой худышкой. Это мнение утвердилось в ней благодаря постоянным замечаниям и насмешкам Маргарет Грэй и ее младшей дочери Рейчел.

По правде говоря, суждение это было излишне жестоким: Клементина, несмотря на небольшой рост и хрупкую фигуру, вовсе не была худой, а природным грации и женственности ее гибкого юного тела позавидовали бы многие женщины.

Впрочем, больше всего Клементину тревожила ее привычка заикаться, особенно проявлявшаяся, когда она смущалась. Клементина очень боялась, что этот недостаток вызовет у мужа отвращение. Открытое презрение Рейчел к ее выговору и едва сдерживаемое нетерпение тети Маргарет сильно подорвали уверенность Клементины в себе и лишь усиливали заикание. Больше всего она боялась разговаривать с людьми, нагонявшими на нее страх. Вдруг этот Джейми Камерон, встретившись наконец с ней, почувствует такое разочарование, что тут же отошлет ее обратно в Нортамбертон? Как вынесет она такое унижение? Клементина боялась даже думать об этом. Несомненно, в этом грехе обвинят ее. Ее позор будет полным и непростительным.

Клементина всегда не любила и боялась тетю Маргарет. Она давно мечтала как-то убежать от этих родственников, но теперь, в двухстах милях от Нортамбертон-Парка, ее радость от разлуки с Грэями перерастала в настороженность и страх. Может быть, она сменила одного тирана на другого? Она же почти ничего не знает о Шотландии. До нее доходили лишь какие-то обрывки сведений, источником которых была в основном жизнерадостная и дерзкая служанка Молли Гримшо. По словам Молли, шотландцы были не слишком цивилизованной нацией и до сих пор жили примитивно, как дикари. Особенно это касалось горцев. Впрочем, Клементина не очень доверяла утверждениям Молли, ведь сам король был шотландцем. А матушка короля, несчастная королева Мария, казненная в год рождения Клементины… О ней вообще говорили как о женщине утонченной и образованной.

Оставшись одна, Клементина чувствовала себя слишком напряженно, чтобы просто сидеть, и встала у камина, пытаясь согреться. Платье ее отсырело и было забрызгано дорожной грязью, густые золотистые волосы растрепались. Клементина постаралась торопливо привести себя в порядок, хотя без зеркала это было трудно, и напряженно ждала кого-нибудь. Но долго никто не шел. Услышав наконец приближавшиеся шаги, Клементина вскинула голову и попыталась придать лицу выражение спокойствия и достоинства. Руки она крепко стиснула, чтобы их дрожь не выдала истинное состояние ее чувств.

Дверь отворилась, и на пороге появилась плотная матрона средних лет, одетая в черное с головы до ног. Волосы ее были забраны под чепец, так что ни волоска не выбивалось. Вид у женщины был суровый, но едва она приблизилась к Клементине, выражение ее лица смягчилось.

– Добрый день, миледи. Я мистрис Керр, домоправительница здесь, в Гленахене.

– Я очень р-рада с вами познакомиться. Я-а Клементина Грэй, – заикаясь, проговорила Клементина, сердясь на себя за то, что так и не сумела побороть волнение. В конце концов, это была всего лишь домоправительница. Почему же она испытывала такой страх?

– Знаю, знаю. И вы, должно быть, измучены дорогой?

– Я немного устала, – призналась Клементина.

Женщина говорила с сильным шотландским акцентом, непривычным Клементине, но девушка обнаружила, что понимает ее лучше, чем многих встреченных ею после пересечения границы с Шотландией.

– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Вам нужно поскорее скинуть эту мокрую одежду.

– Спасибо. Мне бы очень этого хотелось, – благодарно пролепетала Клементина.

Мистрис Керр взяла в охапку ее мокрый плащ и жестом пригласила Клементину к выходу из комнаты.

– Тут недалеко. Этот старый замок огромен, но главные покои расположены как раз над нами. – Домоправительница стала подниматься по широкой каменной лестнице, и Клементина последовала за ней, смущаясь множества любопытных глаз, наблюдающих за ней.

Вскоре они добрались до двери нужной комнаты, и мистрис Керр пригласила Клементину войти.

– Мне ужасно жалко, что больше никто вас не приветствовал, но Джейми, наш лэрд, уехал из замка, а остальные заняты приготовлениями к свадьбе.

– Ничего. Я не обижаюсь. По правде говоря, я рада, что смогу… п-привести себя в порядок перед тем, как встречусь с кем-либо, – искренне ответила Клементина, имея в виду прежде всего своего жениха.

Грустно размышляя, что ничего о нем не знает – в глаза его не видала! – она позволила на миг почувствовать жалость к себе. Хотя немногим девушкам в ее положении разрешалось выбрать себе мужа, они, по крайней мере, видели своих нареченных до свадьбы. Но даже этого было не суждено. Брачный договор подписан, и оставалось лишь совершить свадебный обряд в часовне замка Гленахен, чтобы связать Клементину с этим горцем на всю жизнь.

Девушка подошла к большому овальному зеркалу у окна, всмотрелась в свое отражение и расстроилась. Какое, жалкое, бесцветное существо глядело на нее. Кружево у горла обвисло и смялось, юбки были забрызганы грязью.

– Я не сомневаюсь, что все вы очень заняты приготовлениями к свадьбе, мистрис Керр, но, м-может быть, кто-нибудь принесет мне горячей воды? – попросила Клементина, заметив в углу лохань для мытья. – М-мне очень хотелось бы смыть с себя дорожную грязь.

– Да-да. Я это устрою и еще принесу вам в комнату поднос с едой. А потом вам нужно будет отдохнуть.

– Спасибо, – промолвила Клементина с искренней признательностью. – И е-еще одно, мистрис Керр… моя служанка Бесси… М-можно ей будет переночевать здесь одну ночь перед возвращением домой?

– Ох да, конечно! Девушка и не может пока ехать: она, наверное, так же измотана, как и вы. Мы позаботимся о ней. Не тревожьтесь.

– Спасибо, – улыбнулась Клементина, – вы очень добры.

Оставшись одна, она внимательно оглядела комнату. Стены были до половины обшиты деревянными панелями, мебель отличала роскошная обивка. Тяжелые винно-красные драпировки украшали кровать и большое окно, врезанное в толстую каменную стену. Постель манила к себе, но Клементине не хотелось пачкать чистые простыни своей грязной и влажной одеждой, и в ожидании воды она удовлетворилась тем, что уселась в кресло у огня.

Вскоре раздался легкий стук в дверь, и на пороге появилась мистрис Керр с подносом в руках. На нем было холодное вареное мясо и свежеиспеченные, еще теплые булочки. Следом в комнату вошли две служанки с ведрами горячей воды, над которой поднимался пар.

– Повариха просит прощения за скудный обед, миледи, но на кухне все заняты приготовлениями к свадебному пиру.

– К с-свадебному пиру? – удивленно переспросила Клементина.

– Да-да. Не каждый день лэрд женится. У нас в замке не было свадьбы лет двадцать, а то и больше.

– О… понимаю… – Почему-то Клементине не приходило в голову, что ее бракосочетание станет праздником, за что она тут же мысленно выругала себя. Почему, собственно говоря, этим людям не устроить пир? Только потому, что она ждет этой свадьбы со страхом, словно приговора?.. Это вовсе не означает, что окружающие должны испытывать те же чувства.

Откусывая понемножку хлеб, Клементина наблюдала, как служанки наполняют лохань. Каждой пришлось сходить за водой три раза, пока все было готово для купания, так что Клементина смогла хорошо рассмотреть девушек. Они были очень похожи… как сестры. У обеих были светлая кожа и темно-рыжие волосы, не собранные ни в какую прическу, так что пряди свободно рассыпались по плечам и спине. Самая маленькая из девушек исподтишка посматривала на приезжую, не в силах побороть любопытство, и Клементина, поймав один такой взгляд, робко улыбнулась служанке.

В свою очередь, Анни Керр тоже внимательно изучала Клементину. Бедная англичанка выглядела робкой и застенчивой. А где были ее родичи? Когда Анни вошла в гостиную, встречая невесту лэрда, и увидела одинокую фигурку с испуганным лицом и широко распахнутыми глазами, все ее предубеждения растаяли. Перед ней была совсем юная девушка, почти девочка, которая не выглядела на свои девятнадцать лет. Как могла семья отправить ее сюда одну, лишь в сопровождении служанки? Они ведь должны были понимать, каково это ей. А Джейми… Конечно, его гнев остынет, когда он увидит свою невесту, потому что она очень хорошенькая малышка. Да, Джейми не сможет злиться и дальше, увидев ее… И Анни улыбнулась про себя, очень довольная тем, как все поворачивается.

Не прошло и часа, как Клементина, чистая и освежившаяся, отдыхала в уютной постели. Ее вещи были распакованы, платья развешаны, а подвенечное служанки унесли, чтобы отгладить. Мистрис Керр настояла, чтобы Клементина ничего не делала, только отдыхала весь день, готовясь к обряду бракосочетания. Так что хоть ее голова и гудела от тревожных мыслей, измученное тягостным путешествием тело наслаждалось чудесной мягкой постелью. К этому добавилось тепло камина, благодаря которому Клементине недолго удалось бодрствовать. Вскоре она крепко спала. Так крепко, что не слышала, как несколько часов спустя в комнату вошла Анни и отдернула занавески кровати. Только когда домоправительница положила руку ей на плечо и позвала по имени, Клементина шевельнулась. Какой-то миг она не могла сообразить, где находится, но затем взгляд ее упал на женщину рядом, и Клементина тут же все вспомнила.

– Время одеваться, миледи. Не хотелось мне вас будить, но у нас остался всего час до церемонии.

– О… неужели я проспала весь день? – удивилась Клементина, отбрасывая с лица спутавшиеся чистые локоны и торопясь встать с кровати.

– Да-да, но вам это было необходимо. А теперь идите сюда, я причешу вас.

Клементина послушно села на стул перед зеркалом, и Анни ласковыми, но твердыми движениями принялась расчесывать густые вьющиеся волосы цвета меда. Она обвила шелковистые пряди вокруг головы много раз, а потом тщательно скрепила гребнями.

– Нелегко, наверное, было приехать сюда к чужим людям, чтобы выйти замуж за человека, которого никогда в жизни не видела, – начала Анни, привыкшая всегда говорить то, что думает. – Что, некому… из родных… некому было сопроводить вас на свадьбу? Например, вашей матушке?

– Нет, – покачала головой Клементина. – М-моя матушка умерла, когда мне было шесть лет, а отец умер два года спустя.

– А как насчет братьев или сестер? У вас что, вовсе нет родичей?

– У-у меня есть дядя Генри и тетя Маргарет. После того как умер отец, не оставив сына, поместье в Нортамбертоне перешло к дяде Генри. О-он переехал туда со всей семьей… и я осталась с ними.

– И что, никто из них не захотел проводить вас сюда?

– Н-нет. Они не любят путешествовать, а дорога слишком дальняя.

Клементина прикусила губу, мечтая, чтобы эта доброжелательная женщина прекратила свои расспросы. Анни почувствовала, что девушке неприятны ее слова, и замолчала, но задумалась, что же это за люди, родственники Клементины, позволившие столь юной племяннице в одиночку справляться с подобной ситуацией. Сердце мистрис Керр еще больше потеплело к чужестранке.

– Какой он? – прервал размышления Анни тихий голосок Клементины.

– Кто? А-а, вы имеете в виду нашего лэрда. – Домоправительница заулыбалась. – Вы спрашиваете у женщины, пристрастной к нему. Я его вынянчила и заботилась о нем много лет и люблю его, словно он мой родной сын. Так что, будьте уверены, я слепа к его недостаткам… если они у него есть! – Мистрис Керр рассмеялась.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Ладно. Джейми – просто красавец: высокий, сильный. Вы скоро и сами увидите. Думаю, тем, кто его плохо знает, его вид кажется устрашающим, но это только внешность. Он добрый и щедр ко всем, кто ему предан, то есть ко всем членам клана. Он любит сам выбирать себе дорогу в жизни, поэтому так рассердил его приказ короля Якова жениться. Никогда я не видела лэрда в такой ярости, как в тот момент, когда он понял, что не может ослушаться королевского приказа и отказаться от невесты-англичанки, а не жениться на ком хочет…

Анни резко оборвала рассказ, увидев в зеркале побледневшее лицо Клементины.

– Прости, девочка. Я слишком разболталась. Не тревожься. Джейми не устоит перед твоим красивым личиком и полюбит тебя. Я это знаю. Ему просто не по душе делать то, что велят другие. Он любит решать все сам.

Анни отвернулась от девушки, чтобы взять разложенное на постели прекрасно отглаженное платье. А Клементина уставилась на себя в зеркало. Все складывалось куда хуже, чем она предполагала. Ее будущему мужу ненавистна мысль о браке с ней. Еще ужаснее то, что мысль о женитьбе на ней привела его в бешенство. Просто он не осмелился ослушаться короля. Как же произнесет она слова брачного обета, зная, что будущий супруг заранее, еще не узнав, презирает ее? Непрошеные слезы заволокли Клементине глаза. Она судорожно вытерла их, надеясь, что мистрис Керр этого не увидит: эта женщина явно была предана лэрду и, конечно, представить себе не могла чье-то нежелание стать его женой.

Клементина поднялась на ноги и кротко стояла, пока Анни надевала на нее через голову сначала скользящую атласную нижнюю юбку, а затем само свадебное платье. Если бы это событие было счастливым, Клементина была бы в восторге, что наряжена в такую красоту. Никогда не было у нее столь роскошной одежды. Но вместо радости она стояла отрешенно, безразлично позволяя ловким пальцам Анни застегнуть и зашнуровать корсаж, выпустить и расправить над локтями пышные рукава.

– Ты выглядишь красавицей, дитя, – восхищенно сказала Анни и отступила на шаг, любуясь своей работой. – Есть у тебя какие-нибудь драгоценности? Может, что-то на шею?

– Да. М-мои жемчуга. Я д-должна была сама о них вспомнить!

Клементина повернулась к резной деревянной шкатулочке. Этот простой ящичек и его скромное содержимое были бесконечно дороги ей, потому что когда-то принадлежали ее матери. Пальцы не повиновались Клементине, и, увидев ее неуклюжие попытки, Анни пришла девушке на помощь.

Клементина замерла на мгновение перед зеркалом. Глядя на свое отражение, она не узнавала себя – перед ней стояла изысканная и невозмутимая леди. Пышная юбка из темно-золотистого атласа, более широкая, чем доводилось носить Клементине раньше, колоколом расходилась вниз от тоненькой талии. Богато расшитый лиф плотно облегал высокую грудь… Дядя Генри настоял на том, чтобы Клементину снабдили внушительным количеством новых нарядов и дорогим подвенечным платьем. Клементина могла лишь догадываться, почему ее скупой родственник не желал выглядеть нищим в глазах будущей родни… Она чуть улыбнулась, представив, как раздосадовала дядю эта вынужденная трата.

О, если бы здесь была ее милая матушка… Если бы ей не пришлось быть в этот миг столь одинокой… Чувствуя, что слезы снова щиплют ей глаза и готовы побежать по щекам, Клементина поспешно отвела взгляд от зеркала. Она рассердилась на себя зато, что позволила унынию овладеть ею. Жалость к себе слишком легко подчиняла ее чувства.

Отрывистый стук вырвал Клементину из меланхолии. Она быстро взглянула на Анни, но та спокойно отворила двери, и на пороге возник Хью Камерон с небольшим букетиком цветов в руке. Восхищенный взгляд, которым кузен жениха окинул Клементину, позволил ей несколько успокоиться.

– Миледи, вы настоящая красавица.

Клементина благодарно улыбнулась в ответ и, прежде чем принять букетик, присела в неглубоком реверансе.

– Благодарю вас, сэр.

– Джейми – просто счастливец, хотя сомневаюсь, что он это осознает. Все собрались внизу в часовне. Вы готовы?

Клементина посмотрела на Анни.

– Д-думаю, да. В-вы тоже пойдете вниз, мистрис Керр?

– Да. Я никогда бы не пропустила свадьбу лэрда, миледи.

– Н-нет. Конечно, н-нет, – нервно заикаясь, откликнулась Клементина.

Волны страха побежали по ней, сводя спазмами желудок. Руки и ноги ослабели. Пытаясь сообразить, как же идти на подгибающихся ногах, Клементина молила Бога только о том, чтобы не упасть на пути в часовню, чтобы та оказалась не слишком далеко.

Решительно вздернув подбородок, она промолвила:

– Не будем медлить. Пойдемте.