Текст книги "Конфессиональная история России ХХ-ХХI вв."

Описывая вероисповедную ситуацию, сложившуюся в России в начале XX в., необходимо отметить, что Русская православная церковь как институт оставалась в привилегированном положении. В Своде основных государственных законов Российской империи за 1906 г. сохранились главнейшие признаки первенствующего положения православной церкви в государстве – статья о православии не претерпела изменений9999
  Свод законов Российской империи. Т. 1. Ч. 1. СПб., 1906. С. 15.


[Закрыть].

Император оставался главой Русской православной церкви. Как указывает И. Айвазов:

1) Император… не может исповедывать никакой иной веры, кроме православной (ст. 63);

2) Император, как христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель православия и всякого в Церкви Святой благочестия (ст. 64);

3) все, не принадлежащие к господствующей церкви, подданные Российского государства пользуются каждый повсеместно только свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной (ст. 66)100100
  Айвазов И. Новая вероисповедная система русского государства. М., 1908. С. 18.


[Закрыть].

Православная церковь в России была призвана государством к участию в его деятельности через особое представительство в Государственном совете101101
  Айвазов И. Православная церковь и высшие государственные учреждения в России. М., 1912. С. 2, 3.


[Закрыть].

В Высочайшем манифесте от 20 февраля 1906 г. «Об изменении учреждения Государственного Совета» было написано: «К участию в законодательной деятельности Государственного Совета призываются… выборные члены от духовенства господствующей в России Православной Церкви, от дворянства и земства, а также от представителей науки, торговли и промышленности». Было предусмотрено следующее представительство от церкви (ст.ст. 12 и 13) – всего 6 членов, из них: 3 от белого духовенства и 3 – от монашествующего. Избранные в Государственный Совет представители церкви были ответственны перед Синодом, который имел право на их отзыв: «Как избранные правящей церковью, члены Государственного Совета от православного духовенства в своих речах и действиях в Совете, конечно, подлежат ответственности перед санкционировавшей их избрание высшей церковной властью – Святейшим Синодом, который является их главным доверителем <…> В противном случае <…> Синод как высший в Церкви блюститель благочиния всегда правомочен заменить одних представителей церкви в Совете другими»102102
  Айвазов И. Указ. соч. С. 6, 7.


[Закрыть].

Иную картину мы видим в положении Русской православной церкви в Государственной думе. Выборный в Думу ценз православного духовенства – это ценз земельный, общий для всех подданных Российской империи. Думские положения о выборах не отводили определенных мест православному духовенству. Кроме этого, духовенство всех вероисповеданий получало возможность представительства в Государственной думе103103
  Айвазов И. Указ. соч. С. 10, 11.


[Закрыть].

Такой подход к вопросу представительства духовенства в нижней палате парламента проводился во всех вариантах Положения о выборах в Государственную думу – от 6 августа 1905 г., от 11 декабря 1905 г. и в выборном законе от 3 июня 1907 г. Из этого следует, что, несмотря на меняющуюся политическую конъюнктуру, отношение власти к этому вопросу оставалось неизменным104104
  Хрестоматия по истории государства и права России: учеб. пособие / сост. Ю.П. Титов. М., 2005. С. 253–260, 268–270.


[Закрыть].

Изменения, происходившие в этот период в уголовном законодательстве, неоднозначны: с одной стороны, его необходимо было адаптировать к новой вероисповедной политике, с другой – не нарушить традиционное положение вещей и оставить за церковью «охранительную роль». В новой редакции Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (раздел 2-й) от 22 марта 1903 г. из ст. 81 прежнего Уложения осталось по делам веры 26 статей105105
  Айвазов И. Новая вероисповедная система Русского государства. М., 1908. С. 7, 8.


[Закрыть]. Существенному сокращению подвергся перечень составов религиозных преступлений за счет исключения святотатства, лжеприсяги, уклонения от исполнения церковных постановлений и пр. К важным новшествам следует отнести смягчение силы и степени наказуемости религиозных преступлений106106
  Ефимовских В.Л. Религиозные преступления в русском праве X – начала XX в.: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2002. С. 25–26


[Закрыть].

В редакции Уголовного уложения, введенного в действие 14 марта 1906 г., остается ряд статей, защищающих положение православия, – всего 24 статьи. Эта цифра все равно была весьма значительной. В то время как в германском Уголовном кодексе, например, их было 3, в итальянском – 5107107
  Бакаев Ю.Н. Секуляризация и духовная жизнь России // Духовная жизнь Дальнего Востока России: материалы региональной науч.-практ. конф., посв. 2000-летию христианства. Хабаровск, 24–26 октября 2000 г. Хабаровск, 2000. С. 23–27.


[Закрыть].

По мнению И. Айвазова, «вследствие проведенных реформ в вероисповедном законодательстве западноевропейская "свобода совести" к апрелю 1906 г. прочно водворилась у нас во всех своих главных проявлениях». Это выразилось в следующем: в законодательстве были объявлены свободы исповедания и перехода из одного христианского исповедания в другое; уголовно наказуема осталась только публичная пропаганда с целью совращения православных (ст. 90 Уголовного уложения); объявлялось, что «совращение из православия в любую веру или исповедание путем убеждения не является уголовным преступлением»108108
  Айвазов И. Новая вероисповедная система Русского государства. М., 1908. С. 8–13, 15.


[Закрыть].

Обновление законодательства не было комплексным и всеохватывающим. В новой редакции Основных законов, утвержденных Николаем II, 23 апреля 1906 г., глава «О вере» осталась без изменений, лишь с незначительными поправками. В главе же «О правах и обязанностях российских подданных» сохранилась лишь одна статья, касавшаяся вопросов веры и гласившая: «Российские подданные пользуются свободой веры. Условия пользования этой свободой определяются законом»109109
  Свод законов Российской империи. Т. 1. Ч. 1. СПб., 1906. С. 5–48.


[Закрыть].

Разработка законопроектов по конкретным вопросам дальнейшего религиозного законодательства была возложена на МВД. В последующем, несмотря на постоянное и бурное обсуждение вероисповедных проблем в Государственной думе, МВД не усматривало необходимости в издании общего закона и ограничивалось законопроектами по отдельным конкретным сторонам религиозного законодательства. Правительство при всех обещаниях расширить и утвердить свободу совести на самом деле стремилось всеми силами сохранить статус-кво в государственно-церковных отношениях, отказаться лишь от наиболее одиозных пережитков религиозного законодательства. Содержание термина «свобода совести» по-прежнему сводилось исключительно к «веротерпимости», т.е. к сохранению государственной церкви и покровительству ей, при обещании некоторого смягчения политики в отношении иных религиозных объединений110110
  Одинцов М.И. Вероисповедные реформы в Государственной Думе (1906– 1917 гг.): надежды, дискуссии и исторические уроки // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: сб. статей. Вып. 3. М.: Российское объединение исследователей религии, 2006. С. 508.


[Закрыть].

Последующее развитие законодательства в данных вопросах не продвигалось дальше обсуждения на заседаниях Государственной думы и на страницах печати законопроектов о свободе совести. Наиболее прогрессивным был созданный лидерами кадетской партии законопроект «О свободе совести» 1-й Государственной думы, в котором предполагалось введение свободы совести без каких-либо ограничений111111
  Мельгунов С. Церковь и государство в России (в переходное время): сб. ст. (1907–1908 гг.). Вып. 2. М., 1909. С. 15–17; Законотворчество думских фракций. 1906– 1917 гг.: Документы и материалы / под общ. ред. П.А. Пожигайло. М.: РОССПЭН, 2006. С. 454–456; Подробнее см.: Одинцов М.И. XX век в российской истории (Государство. Церковь. Народ) // Религиоведение. 2001. № 1. С. 32–33.


[Закрыть].

Наиболее важным для изменения положения Русской православной церкви был разработанный прогрессистами 3-й Думы законопроект «Об организации православного прихода и об изменении в порядке содержания православного духовенства»112112
  Законотворчество думских фракций. 1906–1917 гг.: Документы и материалы / под общ. ред. П.А. Пожигайло. М.: РОССПЭН, 2006. С. 227–284.


[Закрыть].

В период с марта по октябрь 1917 г. Временное правительство инициировало и провело в жизнь ряд постановлений, существенно меняющих характер и форму взаимоотношений церкви и государства. Сторонники Временного правительства в 1917 г., попытавшись соотнести русскую традицию и требования либерализма, провозгласили свободу совести и взяли под защиту ведущую конфессию страны – Русскую православную церковь. Формально это ставило в неравные условия верующих различных конфессий, но по сути удовлетворяло чувство справедливости и реальные потребности всех, кроме отдельных мелких культов, чья деятельность противоречила законам.

В течение нескольких дней февраля 1917 г. православная монархия в Российской империи рухнула. Уже 3 марта Временное правительство опубликовало Декларацию с разъяснением своего политического курса и задач, к решению которых оно намеревалось приступить немедленно. Среди прочего обещались и «религиозные свободы», однако прежний порядок государственного управления церковными делами сохранился.

4 марта на заседание Синода прибыл только что назначенный на должность обер-прокурора князь В.Н. Львов – сторонник партии октябристов, член Государственной Думы и председатель думской Комиссии по церковным делам. Он объявил об освобождении Православной церкви от былой зависимости от государства и заявил, что отныне она вправе сама определить форму церковного самоуправления. А пока было предложено через обер-прокурора принимать к исполнению директивы правительства и подавать в правительство просьбы и предложения.

6 марта было опубликовано Синодальное послание, в котором «верные чада Православной церкви» призывались к поддержке Временного правительства. Синод принял к сведению акты об отречении от престола Николая и Михаила Романовых, отменил обязательное упоминание во время церковных служб имени императора и постановил «возносить моления о благоверном Временном правительстве». Епархиальному начальству рекомендовано было проводить съезды и собрания с непременным принятием резолюций в поддержку новой государственной власти и призывать приходское духовенство в проповедях и во внебогослужебное время разъяснять пастве общецерковную точку зрения на происшедшее в России. Указания добросовестно выполнялись. В адрес Синода и обер-прокурора пошли телеграммы, обращения, послания и приветствия, в которых проклиналось «самодержавное прошлое».

В.Н. Львов активно проводил «антираспутинскую» программу, самолично удаляя с кафедр тех епископов, которые ранее тесно были связаны с Распутиным. Через обер-прокурора Временное правительство начало осуществлять свою программу реформ государственно-церковных отношений. В марте 1917 г. правительство объявляет амнистию всем, кто был осужден по «религиозным делам»; принимает постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений»; отменяет обязательное преподавание в государственных учебных заведениях Закона Божьего; наконец, в июне принимает постановление о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного образования.

Синод в целом отрицательно относился к правительственным мерам в религиозной сфере, рассматривая их как покушение на «первенствующее» положение церкви в государстве и обществе. Отсюда глухое сопротивление действиям обер-прокурора, стремление притормозить церковные реформы. Тогда В.Н. Львов воспользовался одной из своих неотмененных привилегий и объявил о роспуске старого состава Синода и о созыве нового. Исключение было сделано лишь в отношении архиепископа Сергия (Страгородского).

29 апреля Синод обратился к верующим с посланием, в котором первостепенной задачей называлась подготовка Поместного собора. Одновременно предлагалось повсеместно вводить изменения во все стороны церковной жизни, прежде всего выборное начало «во все доступные формы церковного управления».

Весна 1917 г. – уникальный период в истории России, характеризующийся бурным возрождением и обновлением религиозной жизни. Лозунг демократизации церковной жизни выдвигался чуть ли не повсеместно. Многочисленные съезды духовенства и мирян наряду с внутрицерковными выдвигали и политические вопросы. Порой «бунтующие низы» свергали нелюбимых епископов с кафедр из-за их «пристрастия» к прежнему режиму и требовали от Синода утвердить эти решения. В поддержку таких требований зачастую выступали и новые местные власти. Так было во многих губерниях: Рязанской, Московской, Костромской, Харьковской, Воронежской, Челябинской, Иркутской.

В результате очень скоро многие кафедры оказались вдовствующими. Обер-прокурор настаивал, чтобы их замещение проходило в выборном порядке на епархиальных съездах с широким участием духовенства и мирян.

Первым опытом «церковной демократии» стали выборы в Петроградской епархии. 23–24 мая в Казанском соборе проходил епархиальный съезд с участием 1600 делегатов. Было выдвинуто одиннадцать кандидатур на Петроградскую кафедру. Предварительное голосование определило трех лидеров – архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского), епископа Уфимского Андрея (Ухтомского) и епископа Гдовского Вениамина (Казанского). При окончательном голосовании абсолютное большинство делегатов отдало предпочтение епископу Вениамину. Синод вынужден был признать итоги выборов и возвел Вениамина в сан архиепископа Петроградского и Ладожского.

Спустя месяц, 20–21 июня, съезд духовенства и мирян Московской епархии избирал архиерея на вдовствующую кафедру. Предварительное тайное голосование определило 13 кандидатур. Больше всех голосов (по 297) получили архиепископ Литовский Тихон (Беллавин) и А.Д. Самарин. Решающее голосование проходило 21 июня в храме Христа Спасителя. А.Д. Самарина поддержали 303 депутата. За архиепископа Тихона отдал голос 481 депутат.

Объявленная Синодом программа «демократизации» церковной жизни вызвала необычайное оживление и в российском обществе. Со своими программами к духовенству и верующим обращались самые различные церковные группы и движения, среди которых известными были «группа 32», «Союз прогрессивного петроградского духовенства». В центре внимания их лидеров была не только церковная проблематика, но и вопросы политические и экономические. Они обвиняли епископат в забвении интересов своей паствы, находившейся в нищенском, бесправном положении при царизме. Один из лидеров движения за обновление церкви – петроградский священник Александр Введенский – в своих многочисленных статьях, проповедях и выступлениях не только упрекал церковь в том, что она сознательно «закрывала глаза» на тяготы экономического положения народа. В своей программной статье «Христианство и социальный вопрос» он утверждал общность конечных целей социализма и христианства.

Активно обсуждался в церковной среде вопрос о форме и характере взаимоотношений православной церкви с государством в новых политических условиях. Большинство духовенства и иерархии выступало за сохранение союзнических отношений, против каких-либо форм «отделения» церкви от государства.

Наиболее наглядно эта позиция проявилась в ходе работы собравшегося в июне в Москве Всероссийского съезда духовенства и мирян, учредившего Всероссийский союз православного духовенства и мирян. Принятые съездом решения свидетельствовали о том, что иерархия и духовенство выступали за сохранение Российского государства как христианского, неразрывными узами связанного с православием. По существу, эта позиция противопоставляла церковь всему разбуженному революцией российскому обществу. Во-первых, все другие религиозные организации выступали за строительство новых государственно-церковных отношений на принципах отделения церкви от государства, правового равенства религий и религиозных организаций. Во-вторых, абсолютное большинство политических партий России, имевших значительную поддержку в различных слоях общества, высказывалось за строительство светского государства. В-третьих, в массе рядовых верующих эта позиция духовенства не имела абсолютной поддержки и число сторонников изменения прежних государственно-церковных отношений среди мирян неуклонно росло.

Сразу же после Всероссийского съезда духовенства и мирян в Петрограде открылись заседания Предсоборного совета. Его основная задача заключалась в подготовке проектов по наиболее важным и спорным вопросам церковной реформы, которые планировалось обсудить на Поместном соборе. Руководил работой Предсоборного совета на правах исполняющего обязанности первенствующего члена Синода митрополит Финляндский Сергий. Решено было за основу взять материалы Предсоборного присутствия (1906 г.) и Предсоборного совещания (1912 г). 5 июля Предсоборный совет представил на утверждение Синода порядок выборов делегатов на Поместный собор и дату начала его работы – 15 августа.

Подготовка к Поместному собору и выборы делегатов проходили в условиях начавшихся выступлений крестьян, захватывавших помещичьи и церковные земли, деморализации армии. Политическая обстановка в стране обострилась в связи с июньским кризисом в правительстве и расстрелом демонстрации 3–4 июля в Петрограде. Оба эти события оказали влияние на государственно-церковные отношения.

14 июля Временное правительство приняло закон «О свободе совести». Закон декларировал принципы веротерпимости и свободы выбора гражданами любой религии. Вынужден был уйти в отставку В.Н. Львов, его место занял А.В. Карташев, известный богослов, преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии. В августе произошла реорганизация управления церковным ведомством: было объявлено об упразднении должности обер-прокурора и об образовании Министерства вероисповеданий. Главой нового министерства назначался В.А. Карташев. Права и функции нового органа должны были быть уточнены на предстоящем Соборе.

Поместный собор Русской православной церкви был торжественно открыт 15 августа в Успенском соборе Московского Кремля. Для участия в нем съехалось 576 делегата, в том числе 265 – от иерархии и духовенства, 299 – от мирян. Они были выдвинуты от армии и военного духовенства, от монастырей и духовных академий, от университетов и Академии наук, от Государственной думы и Государственного совета. Присутствовали глава Временного правительства А.Ф. Керенский, члены правительства, военные, промышленники, представители печати и дипломатического корпуса.

Все делегаты наделялись правом решающего голоса по всем вопросам, подлежавшим решению Собора. Почетным председателем избрали митрополита Киевского Владимира (Богоявленского). Было образовано 22 отдела, в задачу которых входило предварительное рассмотрение обсуждаемых вопросов и подготовка проектов решений по ним, которые затем выносились на утверждение Собора.

Первая сессия Собора, продолжавшаяся с 15 августа по 9 декабря 1917 г., была посвящена вопросам реорганизации высшего церковного управления, церковной земельной собственности, о положении приходов и др. Собор живо откликался и на все политические события, происходящие в стране. В принятых делегатами Собора посланиях, обращениях, к правительству, верующим, духовенству, армии, крестьянам и рабочим неизменно говорилось о политической лояльности к Временному правительству, население призывалось к его поддержке. В то же время церковный Собор выразил однозначное отношение к деятельности большевистской партии – как к «подстрекателям к бунту». Осенью Церковь активно включилась в политическую жизнь страны, ведя усиленную пропаганду за победу на выборах в Учредительное собрание «православномыслящих».

В свою очередь, особое внимание соборян, церковной и светской прессы привлекла деятельность отдела по реформе высшего церковного управления. Вновь возникла острая дискуссия о восстановлении патриаршества. Многодневные бурные споры так и не привели к общему мнению, 11 октября вопрос о патриаршестве был вынесен на пленарные заседания Собора.

К вечеру 25 октября вся Москва уже знала о победе большевиков в Петрограде. Заседания Собора были приостановлены и лишь утром 28 октября возобновлены вновь. Было решено прекратить дискуссию по вопросу о восстановлении патриаршества. В течение нескольких последующих дней, несмотря на то что в городе шла ожесточенная борьба, членам Собора удалось выработать порядок избрания патриарха и путем тайного голосования определить трех кандидатов на патриарший престол – архиепископа Антония (Храповицкого), архиепископа Арсения (Стадницкого) и митрополита Тихона (Беллавина).

4 ноября 1917 г. Собор принял Положение о высшем управлении Церковью, которое гласило: «1. В Православной Российской Церкви высшая власть: законодательная, административная, судебная и контролирующая –принадлежит Поместному собору, периодически в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян. 2. Восстанавливается патриаршество, и церковное управление возглавляется патриархом. 3. Патриарх является первым между равными ему епископами. 4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору».

5 ноября, в воскресенье, в храме Христа Спасителя состоялись выборы патриарха по жребию. Из ковчежца, где находились записки с именами кандидатов, была вытащена одна с надписью: «Тихон, митрополит Московский».

Были также сформированы и центральные органы церковного управления. Священный Синод был избран в количестве 12 человек – шесть постоянных и шесть временных членов. Кроме того, был создан Высший церковный Совет, в состав которого наряду с духовенством входили и миряне. На Соборе в чин митрополитов были возведены пять архиереев. Среди них – архиепископ Антоний (Храповицкий), архиепископ Арсений (Стадницкий), архиепископ Сергий (Страгородский), архиепископ Агафангел (Преображенский).

21 ноября уже в Успенском соборе Кремля состоялась интронизация митрополита Тихона в сан патриарха Всероссийского. Крестный ход вокруг Кремля собрал огромное количество москвичей. Новая власть как будто с пониманием отнеслась к этому событию – по решению большевиков для интронизации были выданы крест патриарха Никона и ряса патриарха Гермогена.

2 декабря 1918 г. на своем пленарном заседании делегаты Собора приняли определение «О правовом положении Российской православной церкви». Среди его пунктов были такие, как требование обязательной принадлежности главы государства, министров вероисповеданий и народного просвещения к православному исповеданию, объявление православного календаря государственным, введение в государственных школах обязательного преподавания Закона Божия, незыблемость церковной собственности, сохранение за Русской православной церковью «первенствующего» положения и т.д. Члены Собора полагали, что «нынешние власти» не продержатся более одного-двух месяцев, и ориентировались при разработке документа на сохранение «союзнических» отношений с государством и укрепление своего особого положения в обществе. Эти требования, по сути, перечеркивали все усилии российской общественности, которая с XIX в. боролась за свободу вероисповеданий, и тем более для новой, советской, власти были вовсе неприемлемы.

Первая сессия Собора закончила свою работу 9 декабря 1918 г. Вторая должна была открыться 20 января 1918 г. Делегаты разъезжались в свои епархии, и лишь немногие понимали, что началась новая эпоха в истории Российской православной церкви и в истории ее взаимоотношений с властью113113
  Чумаченко Т.А. Государственно-церковные отношения в политической истории России. IХ–ХХ вв.: учеб. пособие. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 2008. С. 131–138.


[Закрыть].

Наибольшую дискуссию в обществе вызвал вопрос о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения. Предоставление церкви относительной свободы и самостоятельности сопровождалось значительным ограничением ее участия в религиозном просвещении народа. Система отделения церкви от государства в области религиозного образования реализовывалась путем передачи церковноприходских школ в ведение Министерства народного просвещения и провозглашения отмены обязательности преподавания Закона Божия во всех начальных и средних учебных заведениях. Священный синод считал, что вмешательство другого ведомства или учреждения в церковно-школьное управление «вызовет в школе расстройство и поведет к ее обезличению».

Церковь оставляла за собой право «учить и воспитывать детей в духе православной веры и нравственности» в собственных начальных школах, соответствовавших «как государственным, так и церковным задачам». Поэтому вопрос о судьбе и ведомственной принадлежности церковноприходских школ был болезненным и тяжелым для церкви и православных родителей.

Сигналом Временного правительства обществу, свидетельствующим о намерении реформировать систему начального образования в ущерб задачам религиозного воспитания, послужил законопроект Министерства народного просвещения от 28 марта 1917 г., по которому увеличивался оклад жалованья только учащим правительственных начальных училищ (с 360 до 600 руб. в год). Вместе с тем вопрос о соответственном повышении содержания учащим церковно-приходских школ откладывался до его специального возбуждения обер-прокурором Священного Синода.

17 мая 1917 г. Министерство народного просвещения внесло на рассмотрение правительства подготовленный законопроект по вопросу «о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения».

В спорах в обществе, Синоде и церковных кругах, в политических партиях и периодической печати, в учительской и родительской среде о предполагаемой судьбе церковно-приходских школ, вызванных готовящимся постановлением правительства, предлагались разные варианты решения проблемы. Следует ли оставить церковные школы в ведении церкви с сохранением обязательного государственного финансирования, передать школы приходу, на который возложить бремя их содержания, либо передать в ведение Министерства народного просвещения. Вопрос затрагивал интересы церкви, народной церковной школы и религиозного образования народа. Поэтому в предупреждение готовящегося постановления правительства о судьбе церковно-приходских школ Священный синод выступил с Определением от 7–18 мая 1917 г. за № 3096 «О реформе церковно-приходских школ применительно к новому строю государственной жизни», в котором признавалось, что существовавшая система заведования школами не обеспечивает достаточно живой связи между приходом и школой, а последняя, безусловно, должна оставаться неотъемлемой частью церкви и прихода. Поэтому все обязанности общего заведования церковно-приходской школою и «заботы о просвещении и воспитании населения в духе Православной Церкви», по организации всей учебно-воспитательной работы, избранию законоучителя, контролю за обязательным преподаванием Закона Божия, церковного пения и чтения и др. возлагались на приход или приходский Совет114114
  Синельников С.П. Конфессиональные постановления Временного правительства о судьбе церковно-приходских школ // История государства и права. 2013. № 21. С. 30–35.


[Закрыть].

Политические симпатии и антипатии нашли свое отражение в дискуссии населения губернии по вопросу воспитания подрастающего поколения. Обсуждались два основных вопроса: проблема передачи церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения и исключение Закона Божьего из обязательной школьной программы.

В Енисейской губернии мнение большинства населения по первому вопросу было однозначным. Не только радикальные крестьянские съезды, но и первый экстренный епархиальный съезд духовенства и мирян, состоявшийся 15–23 апреля 1917 г., съезды учителей церковно-приходских и министерских школ различного уровня приняли решение о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения. Разногласия касались сроков перехода от церковной школы к светской, а также форм и методов проведения решения в жизнь. Радикальный крестьянский съезд Канского уезда вынес резолюцию о немедленной передаче церковно-приходских школ вместе со зданиями в ведение Министерства народного просвещения.

Апрельский епархиальный съезд духовенства и мирян, а также съезд учителей церковно-приходских школ губернии, проходивший 4–16 мая 1917 г., и смешанные съезды учителей министерских и церковных школ приняли более взвешенное решение. Было решено передать церковноприходские школы в ведение Министерства народного просвещения, с 1 сентября прекратить все взносы с церквей на содержание школ; все здания учебных заведений, построенные на казенные и общественные средства, передать бесплатно, а помещения, построенные исключительно на церковные суммы, оставить в распоряжении приходских общин.

Сторонниками перехода церковных школ в министерство и одновременно противниками их передачи приходам были учителя церковных школ, учительские организации и съезды. Решения Временного правительства по церковным школам приветствовали Всероссийский учительский союз и его местные отделы. Заметным событием церковно-общественной жизни стал состоявшийся в июне 1917 г. Всероссийский съезд духовенства и мирян в Москве, на котором обсуждался вопрос о судьбе церковноприходских школ. В постановлении съезда признавалось, что церковные школы должны оставаться в ведении церкви и передаваться приходам. Материальное обеспечение церковных школ и денежное содержание учащим должны поступать из государственной казны и за счет местных самоуправлений наравне с министерскими.

Часть делегатов съезда не согласилась с мнением большинства и образовала параллельную секцию, на заседании которой приняла постановление о передаче существующих церковно-приходских школ в ведение министерства с предоставлением права тому или другому приходу в зависимости от местных условий и пожеланий прихожан оставить их за собою. В конце концов решено было оставить церковно-приходские школы в ведении церкви, но с осуществлением некоторого контроля над их деятельностью со стороны министерства.

20 июня 1917 г. Временное правительство поставило точку в спорах о судьбе церковных школ и своим постановлением об объединении учебных заведений разных ведомств – с целью введения всеобщего обучения – передало в Министерство народного просвещения все школы, содержащиеся на государственные средства, включая около 37 тысяч церковноприходских и церковно-учительских школ, ранее формально относившихся к ведомству Священного синода. После выхода в свет постановления Временного правительства от 20 июня 1917 г. о передаче церковно-приходских школ Министерству народного просвещения, уже 16 июля 1917 г. Енисейский епархиальный наблюдатель церковно-приходских школ предоставил в Енисейскую губернскую земскую управу докладную записку, в которой признавал законным решение правительства. Он рекомендовал образовать школьные советы из представителей местного населения и учителей. К концу 1917 г. передача церковно-приходских школ в губернии была почти завершена. В бюджете Енисейской губернии на 1918 г. окончательно закреплялось новое положение школ в системе народного образования115115
  ГАКК. Ф. 904. Оп. 1. Д. 1 а. Л. 23 об. Д. 280. Л. 6–9. Д. 281. Л. 1–37 об. Д. 282. Л. 5–59 об. Д. 307. Л. 17–22.


[Закрыть].

Споры в Енисейской губернии, как и по всей стране, вызвала проблема преподавания Закона Божьего в школе. Диапазон мнений по этому вопросу был достаточно широк – от сохранения статус-кво до отделения школы от церкви и отмены преподавания этого предмета в учебных заведениях. Но первый общегубернский съезд учителей Енисейской губернии, проходивший 1–9 августа 1917 г., показал, что для большинства мирян в то время институт церкви сохранял свое общественное значение, а религиозное воспитание выступало защитой от революционного хаоса. Мнение Временного правительства о необязательности обучения Закону Божьему в школе было существенно откорректировано жителями губернии. Изучение его детьми первых трех классов признавалось обязательным, так как знание основ православной веры являлось фундаментом духовно-нравственного воспитания того времени. В дальнейшем вопрос о посещении урока решался самим ребенком116116
  Дворецкая (Доброновская) А.П. Отделение церкви от государства в Енисейской губернии (1917–1918 гг.) // Формирование культурно-исторической среды в крае в XIX–XX в.: материалы II краеведческих чтений. Красноярск, 2000. С. 58, 59.


[Закрыть].

Священный собор Русской православной церкви выразил протест этому постановлению правительства. По поводу отобрания церковноприходских школ высказывалось справедливое мнение о том, что школы отбираются, собственно, не у ведомства православного исповедания, а у самого же верующего народа117117
  Синельников С.П. Конфессиональные постановления Временного правительства о судьбе церковно-приходских школ // История государства и права. 2013. № 21. С. 30–35.


[Закрыть].

Своим Определением о церковных школах от 2 октября 1917 г. Священный собор просил правительство вернуться к вопросу, с тем чтобы уравнять правовое и материальное положение церковных школ, учащих и учащихся в них с положением министерских и земских школ, а также дать распоряжения о приостановке на местах передачи школ в Министерство народного просвещения, передать их в ведение православных приходов (как это сформулировано в Определении Священного синода от 18 мая 1917 г.) и обеспечить им казенное содержание. Собор соглашался на условия контроля школ со стороны государства, принимал на себя обязательства по введению в них программ преподавания по общеобразовательным предметам – не ниже утвержденных для министерских училищ118118
  См.: Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о церковных школах [2 октября 1917 г.] // Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Вып. 2. Приложение к «Деяниям» второе [репринт. изд. 1918 г., вып. 2]. М., 1994. С. 14–20.


[Закрыть].