Текст книги "Йога с женским лицом. 8 вдохновляющих историй, или Как я стала преподавателем йоги"

История Натальи Парфеновой

Старший преподаватель-методист Международной Академии Воздушной Йоги (IAYA).

Основатель обучающего портала https://www.airyoga-online.com/

Жена, мама.

Вопрос: Наташа, как ты начала заниматься йогой и почему продолжила?

Наташа: Я из семьи профессиональных спортсменов. Когда снаряд с кольцами у шведской стенки полностью освоила, я начала задумываться о том, что наверняка есть более интересные вещи, которые можно делать со своим телом. Чтобы при этом ты испытывал какие-то ощущения, чувства, к чему-то это приводило. Мне интересен был не спорт сам по себе, а более глубинные процессы.

И я с детства наблюдала за своим дядей, который сильно отличался от социума: он правильно питался (соевый соус вместо майонеза, чечевица вместо макарон), занимался гимнастикой, читал какие-то интересные книги. Тогда я впервые услышала о существовании йоги. Дядя занимался йогой, но никого особо в это не посвящал, это была его личная практика.

Ближе к 16 годам я поняла, что меня заинтересовали подробности, я захотела тоже заниматься йогой, но ещё несколько лет просто не знала, как это сделать – был период, когда в нашем городе эта сфера еще не развилась.

Благодаря тренингам личностного роста, в моей голове было понимание, что все, что нужно, придет. Рано или поздно, и в определенное время.

Ко мне придет мой Учитель, если у меня есть твердое намерение. Это понимание придавало мне уверенности.

Так и произошло. Я попала на первый свой урок хатха-йоги. Именно на нем я ощутила сильнейшую вибрацию по телу, потекли слезы в момент, когда в начале зазвучали слова: «Открываем пространство, настраиваемся на практику, три цикла дыхания…»

Понимаю, что именно этого момента я так долго ждала и что это знак! Вышла оттуда, мягко говоря, в шоке, потому что все оставшееся занятие не имело никакого значения. Эти первые 5 минут занятия дали понять все.

Было понимание, что именно этого ресурса я ждала, и он наконец проявился. На тот момент я не думала, что буду заниматься образованием и будет нечто большее, чем посещение занятий йогой.

Я познакомилась с инструктором, мы начали дружить. Я ходила «для себя», получала удовольствие. Расстраивалась, когда не могла попасть на практику, потому что понимала, что очень хочется быть там и душой и телом. На тот момент я жила в комнатке, в которой было свободное пространство ровно на один коврик. Если я не попадала на занятие, то в этом маленьком пространстве начинала практиковать – включала мантру и делала Приветствие Солнцу.

Это было больше не для того, чтобы научиться чему-то новому, разучить какую-то новую позу – мне нужны были ощущения, процесс, единение, внутреннее погружение в себя. На уровне сердца было тепло, стресс отступал, повышалось настроение, я испытывала удовлетворение. Это как раз то, чего мне не хватало в обычных физических нагрузках. Это здорово! Бег и другие занятия не давали мне такого удовлетворения.

К летнему периоду мой инструктор сказала мне: «Я уезжаю, можешь меня заменить?»

Вопрос: Сколько времени прошло от начала, когда ты стала заниматься, до момента преподавания?

Наташа: Около года. После этого предложения у меня появились вопросы: «Как я смогу заменить? Я многого не знаю. Я вообще ничего не знаю!»

Вопрос: Ты увлеклась йогой, тебе было интересно что-то читать, смотреть? Или тебе было достаточно внутренних ощущений?

Наташа: На тот момент я обладала медитативными навыками, ощущениями через тело. И понимала, что здесь тот самый выход для моей внутренней гармонии.

Инструктор рекомендовала мне некоторые книги, но, честно говоря, плохо помню, что это за книги: «Бегущая с волками», по-моему. И еще она подарила мне свою методичку с базовыми асанами, по которой она училась, она стала моей первой прикладной книжкой. В интернете было очень мало информации, только книги Б. К. С. Айенгар «Йога Дипика» – и больше ничего. Это был 2008—2009 год.

Мой инструктор в утвердительной форме мне сказала тогда: «Ты меня замени». И все мои метания прошли.

Это был второй инсайт, когда я села перед группой, закрыла глаза и поняла, что чувствую каждого члена группы. Это было ощущение, что я рванула куда-то в матрицу, там все в символах и я могу почувствовать биение сердца одного человека, дыхание другого. Настолько было все открыто, что это тоже меня тогда очень сильно удивило. Когда она вернулась, я ей сказала: «Слушай, мне кажется, я сошла с ума, столько себе придумала. Я их всех чувствую». Она говорит: «Прикольно! Ну, так оно и есть. Это нормально».

Тогда я осознала, что меня поняли. В плане энергообмена, тонких ощущений. И я задумалась о том, чтобы идти дальше. Я искала любую информацию, сутками читала, все это укладывалось в голове. В школе я училась в классе с углубленным изучением биологии, анатомии, физиологии. Здорово, что эти знания были, потому что они для меня были базисом, когда я начала читать «Йога Дипику».

Даже пришла к дяде и он, к моему удивлению, вытащил все свои реликвии – это была книга по раджа-йоге и болгарский самиздат 70-х годов. Он самостоятельно проявлял и распечатывал фотографии и тексты. Когда он мне это дал, я поняла, насколько это ценно! Это были первые настоящие – не электронные – книги, которые попали мне в руки, я поняла, сколько этому лет! Как это хранилось и читалось, насколько это было ценно в те годы!

Вопрос: Какая практика тебе была ближе на тот момент? Может быть, йога Айенгара, где больше статики, или виньясы, или Йога 23?

Наташа: Все, что было до Йоги 23, я изучила вдоль и поперек. Я пересмотрела Ольгу Буланову, на закрытых торрентах я нашла 2—3 часовые записи иностранных семинаров, впервые услышала Елену Ульмасбаеву (йога Айенгара). Я пропадала там сутками, поглощая информацию. Потом все стало более доступным, но я еще не совсем понимала, в каком направлении мне двигаться.

Причем если говорить про особенности практики, то кто-то выбирает силовой стиль, к примеру, аштанга-виньяса-йогу. Йога флоу тогда еще никак не значилась, о дживамукти-йоге я вообще не слышала ничего. Была хатха-йога и все, а дальше выбирай направление.

Вопрос: Как ты из хатха-йоги попала в йогу в воздухе? Хатху ты вела и потом какое-то время ты продолжала ее вести?

Наташа: Мне всегда хотелось более трансовых, медитативных состояний. Желание более качественно дать Шавасану, визуализации привело меня на йога-нидру в гамаке, звукотерапию. Очень актуальны для меня темы с психотерапией. Они очень ресурсны. Проработки подсознания через тело, психосоматика, с которой я активно дружу. В моем понимании это вместе с гамаком, с моим восприятием мира очень гармонично.

Я никогда не шла на предмет физической проработки, мне всегда хотелось «микровспышки просветления», чтобы человек после тренировки уходил, наполненный глубинными ощущениями, внутренними решениями, состоянием понимания своего ресурса, якорением.

Когда я стала сама практиковать, мне стало жутко интересно, насколько я это доношу другим. Пошла обратная связь, люди делились своими результатами, было очень приятно, потому что это идет изнутри. И когда оно находит подтверждение во внешнем, это становится мегаресурсом.

Однажды руководитель центра, где я вела йогу и была администратором, сказал: «Слушай, тут какая-то новая йога появилась, мне как раз ее на новый сезон надо». А я на тот момент почитала про курунту (использование веревок-подвесов в йоге Айенгара). И так как я первые 18 лет своей жизни провисела на кольцах, мне это стало интересно. Мне казалось прикольным висеть вниз головой, а тут как раз перевернутые позы.

Я придерживаюсь правила: когда ты смотришь на вещь с разных сторон, ты многогранно видишь тот самый бриллиант. Ты понимаешь всю перспективу, объем, красоту.

Я была открыта ко всему. Это был как раз 2011 год – я попала на первый набор к Светлане Ангел. Для меня это был новый мир, новые возможности. Это стало моим знакомством с сообществом йогов.

Стоит отметить, что я вышла из среды личностных тренингов, где учат быть всегда и везде вовремя. А тут я приезжаю на тренинг за 20 минут до начала, а никого нет. Удивилась, но сразу подумала, что эти полчаса мне для чего-то нужны.

Я вообще не очень люблю утро, а тут я встала ни свет ни заря, куда-то далеко уехала. Я села попить чай, это был ноябрь месяц, за окном прохлада, легкий снежок. Я понимаю, что я сижу в моменте, и что он запомнится.

И вот появилась Света, другие тоже подошли, и тренинг начался. Мы познакомились и было очень здорово. Конечно, было много сомнений. Нужно ли мне это все вообще? Как я это буду вообще вести? «Ментальный пинг-понг», как у всех, наверное, присутствовал. Но позитивные ощущения перевешивали, и я поняла, что вот он – мой второй учитель, который даст мне направление, шансы, возможности что-то новое ощутить.

Это был мой первый курс для преподавателей, до этого я ездила на мастер-классы и изучала многогранность йоги через интернет и книги. Я не могла сказать, что я выбрала определенный стиль йоги и следовала ему. На тот момент я была открыта ко всему, как ребенок с широко раскрытыми глазами!

В 2011 году я отучилась у Светы и сразу же начала преподавать йогу в гамаках. Я сразу же закрепилась в этой небольшой на тот момент йоговской тусовке. Света мне позвонила и предложила приехать на тренинг и провести один из блоков.

Те ощущения снова на меня нахлынули – я хотела быть ближе к авторам, создателям. А тут я подхожу настолько близко, что можно что-то от себя дать, На меня рассчитывают и видят ресурсы. Я была в восторге и смущении, но раз мастер сказал, значит, так оно и должно быть.

Вопрос: Если вспоминать себя в начале, ты можешь сказать, что меняется практика со временем?

Наташа: Конечно, наблюдаю, она меняется. Поначалу это было зазубрить ведение, начало, асаны, отстроить, отработать на себе, потом суметь это донести. Это делалось от сердца, искренне, открыто. Это было ощущение детского восторга, я весь мир обниму, всем все раздарю! Это было так вдохновляюще! Я слышала, что многие инструкторы, работающие именно на этом, быстро опустошаются.

Вопрос: Ты вела тогда много классов? Как ты восстанавливалась?

Наташа: Да, 2012 год у меня был очень насыщенным. Тренировок было много – персональные занятия пошли, командировки, курсы для будущих преподавателей йоги в воздухе.

Хорошо, что это было в тот период, потому что, во-первых, у меня был свой ресурс, на котором я все это делала. Мне хватило 2,5 года, чтобы понять, что я на нуле. Это сказалось на состоянии здоровья, Вата доша вышла из равновесия, были неврологические проблемы. Я могла за день провести 4—7 тренировок. Я могла провести 6—7 часов тренинга и успеть еще на 2 тренировки. Везде бегом. Это сильные перегрузки, когда не вписываешься в стандартные биоритмы, некогда вовремя пообедать и поужинать, лечь спать.

Почувствовала, что нужно что-то менять. Поняла, что утренние тренировки меня убивают, что это не мой режим. Решила отменить их. Это был первый момент, когда я сделала что-то ради себя. Потом большое количество тренировок и обучающих курсов, группы всегда разношерстные – и это сильнейшие потери энергии. Не успевала восстанавливаться, были расписаны каждые выходные. В какой-то момент я поняла, что все, я «заканчиваюсь».

Вопрос: Было ли йоговское окружение, с кем это можно было обсуждать?

Наташа: У меня не было. Это то, о чем не принято говорить. Потом я начала узнавать об этом у моих коллег, которые намекали на это состояние, но никакой конкретики не давали. Я была на пределе. Когда летела в Москву проводить тренинг, у меня начались панические атаки, я ничего не могла с этим сделать. Мужу пришлось меня просто забрать оттуда.

Вопрос: А почему ты это делала? Ты чувствовала, что это твое призвание, и ты все была готова отдать людям, или потому, что тебе нужны были деньги? Какая у тебя была мотивация?

Наташа: Деньги меня не интересовали совершенно. Никакой «из-под палки» мотивации, что я должна и обязана, не было. Наоборот, я горела этим и просто не знала своих границ. Я – Скорпион по гороскопу, а Скорпионы в принципе не знают своих границ, они будут до последнего искать границы жизни и смерти, пока их не свалит или не убьет. И я дошла до такого момента. В какой-то период времени я нашла эти границы.

По результату прошедшего времени я поняла, что именно для меня стало ресурсом для восстановления. По моей конституции, психотипу это сон, личная практика и медитация. Практики на заземление – это меня поставило четко на место.

Вопрос: Особенно это важно, когда ты ведешь воздушные практики? Чем больше ты заземляешься, тем больше шансов не разболтать свою нервную систему.

Наташа: Абсолютно точно. Когда на меня снизошло это озарение, я начала говорить об этом всем тичерам на курсе, объясняя на своем собственном примере. Рассказывала о том, что йога в воздухе повышает воздух, и необходимо заземляться. Света Ангел об этом всегда говорила. Заземлением в моем случае была вода, побережье (я еще и дайвер). В какой-то момент я попала на дайв-сафари – когда на небольшой лодке уходишь в море на 10—11 дней, где нет никакого интернета, телефона. Это было здорово, я отключилась, вернулась в свои ресурсы.

Места силы для меня – большая вода (наверное, потому что в гороскопе много воды) плюс экстремальный туризм. В местах силы я собираю себя, как пазл, ощущаю кончики пальцев и ритм дыхания. Быть в городе, постоянно в гонке – очень сильно разбалансирует.

Для помогающих практиков необходима возможность быть наедине с собой. Когда я вела много тренингов, меня поддерживала випассана. Уезжала, выключала телефон, не было интернета. Чтобы отстраниться от информационного потока, понять, кто я, где я, куда я двигаюсь и зачем.

Вопрос: То есть основные тезисы для тебя, после такого опыта?..

Наташа: Если учесть последние 2 года с момента появления ребенка и мои биоритмы, то я должна спать не меньше 10 часов, тогда 100% возвращаю свой энергорежим. С питанием я тоже много экспериментировала. Не могу сказать, что это были жёсткие эксперименты, в процессе практики не ставила себе цели вегетарианства, но поняла, что мое тело и сознание меняются, и я совершенно по-другому питаюсь. Не хочется уже тяжелой пищи. Правда, было много углеводов, сладкого – этим балансировала свою Вата дошу.

Я просто прислушивалась и понимала, что вот сейчас перешла на вегетарианство. Это новый опыт для меня. Но, зная себя, когда я переезжаю в теплый климат и попадаю в лето, мне совершенно не нужно каких-то тяжелых продуктов. Даже сладкого, которым я спасаюсь зимой.

Вопрос: Как ты думаешь, человеку, который практикует йогу, а тем более преподает, следует быть вегетарианцем?

Наташа: Очень неоднозначный будет ответ. Потому что надо брать особенности физиологии человека, его локализацию, то есть если он живет на севере и он Вата типа, то, скорее всего, он наберет себе кучу заболеваний, которые просто приведут к летальному исходу. Если это человек Капха типа, который живет в южных странах и при этом бесконтрольно ест, то здесь тоже дисбаланс.

Когда я в какой-то момент перешла на вегетарианство, это не было целью. Но при этом люди каким-то образом это чувствовали. Они мне задавали конкретно эти вопросы.

Вопрос: Какие люди ходят к тебе на занятия?

Наташа: Это люди, которые смотрят на мир с интересом и пытаются откопать в себе что-то новое. Ко мне не приходят люди, которые идут только за физическими упражнениями, точнее, они не задерживаются. Возможно, поэтому я не собираю стадионы на своих групповых занятиях ни по хатхе, ни по йоге в гамаках, хотя спрос большой. Среди моих постоянных клиентов нет таких, кто ходит за физкультурой. Несмотря на то, что я веду йогу для беременных, что ко мне ходят женщины в возрасте.

Мне кажется, что это личности с большим опытом воплощений. Это люди, которые не первый раз здесь, у них уже есть некие инструменты и они ищут новые. Они с каким-то глубинным сознательным пониманием и опытом.

Это моя специфика – легкая психотерапия в практике, аспекты йога-нидры и глубинного подсознательного. Людям это нравится, и ко мне приходят именно такие. Не могу сказать точный возраст. Девчонок однозначно больше, но мужчины мыслящие тоже задерживаются. А еще у меня нет такой категории, которые покупают одежду для йоги и огорчаются, что в зале нет зеркала. Такие девчонки приходят один раз.

У меня люди, которые не уходят с занятия, не задав какой-либо вопрос. Они постоянно ищут ответы на свои вопросы. Не думаю, что была бы популярна в формате фитнес-йоги. Я никогда не работала в фитнес-клубах, это вообще не мое.

Вопрос: Ты поддерживаешь отношения с этими людьми вне зала? Можешь ли ты сказать, что восстанавливаешься от общения с людьми, говоря о йоге или каких-то смежных вещах?

Наташа: Вообще, я интроверт. Но обо всем, что касается йоги, я могу говорить бесконечно. Я также организовывала йога-туры. Но это не отдых, это служение и вклад в развитие людей.

Почти со всеми я поддерживаю связь, но на определенной дистанции. При этом все чувствуют единство, даже если они в разных группах, вне зависимости от возраста и в какое время они ходят. Я – словно связующий элемент в сообществе практиков йоги.

Вопрос: Куда ты хочешь развиваться? Как ты видишь себя через 10—15 лет? Хочешь ли быть на коврике до конца?

Наташа: Я хочу оставить пространство для своего личного развития – как на коврике, так и ментально и душевно.

После прихода ко мне моего ребенка я пересмотрела свои взгляды и учусь оставлять пространство для себя, учусь наполняться.

Недавно у меня было глубинное решение уйти с групповых тренировок, я сейчас веду всего две тренировки в неделю – для меня это вообще ничего.

Куда я хочу идти? Меня очень интересует вопрос перинатальной психологии, перинатальная йога, трансовые состояния. В ближайшие годы планирую в этом направлении развиваться. Так что институт семейной психотерапии и йогатерапии для меня очень актуален.

Сейчас у меня свой online-проект – Первая online-школа йоги в воздухе. Он нужен для современных инструкторов, которые находятся в регионах, других странах. Это концепция современного мира, налаживание бизнес-процесса.

Основной мотив – транслировать ценности и знания, давать возможность образовываться и отдавать это дальше, не копить в себе. Я частично веду образовательные программы, на них сейчас ориентирована.

Два года назад первым своим ученикам, в которых была уверена, я делегировала некоторые программы. Они со мной до сих пор, мы в одной команде. Я им благодарна, потому что сначала они росли за счет меня, а теперь я расту за счет них, а они продолжают развиваться. Это геометрическая прогрессия.

Мне всегда казалось, что если я остановлю тренировки, то все, будет крах! Моя карьера закончится, саморазвитие остановится, я закисну и умру! Сейчас другое взаимодействие и люди, которые точно так же меня наполняют, дают стимул. Я воспринимаю себя как некий передатчик, который должен быть наполненным. В другом виде транслирую то, что могу.

Вопрос: Ты к кому-нибудь ходишь на занятия? У тебя есть учителя?

Наташа: Конечно. В каждой категории свои учителя есть. Их несколько в каждом направлении, которое мне интересно: в перинатальной – один, в трансовых практиках – другой. Причем это не все йога-тичеры. Есть преподаватели высокого уровня, от которых я впитываю.

Вопрос: Совмещала ли ты ведение занятий с другой деятельностью? Или ты ушла в йогу и там и осталась?

Наташа: В йогу меня вытолкнуло из бизнеса, но в промежутке работала администратором в танцевальной студии, и там же вела свои первые занятия. У меня не было такого, чтобы с 9 до 18 я на работе, а потом иду преподавать.

Вопрос: А как ты считаешь, как правильнее: погрузиться глубоко в йогу и вести занятия по 5—7 в день или совмещать еще с какой-то другой работой, чтобы не «перегореть»?

Наташа: Это вопрос внутренних приоритетов. У меня получилось наработать тот опыт, который есть сейчас, за очень короткий срок. Можно к такому же количеству опыта идти десятилетия, можно на протяжении 25-и лет заниматься личной практикой и потом 3 занятия в неделю транслировать её людям.

Но когда преподавание йоги становится основной деятельностью, то должны быть какие-то возможности и способы переключения. Выгорание наступает, как и в любой другой сфере.

Я это заметила, когда количество слов, сказанных мной на занятиях, стало заметно снижаться. Поняла, что выговорилась и мне нечего сказать. Потому что запас слов на нуле.

На данный момент я не могу позволить себе поехать в Санкт-Петербург на двухнедельную сессию по йогатерапии, потому что у меня маленький ребенок и семья сейчас в приоритете. После двухмесячного послеродового промежутка я вышла преподавать, но поняла, что меня не хватает на мою семью, на моего ребенка. И сделала выбор.

Признала, что группы отнимают у меня силы и энергию. Сейчас приоритеты – это семья, ребенок и обучающие программы для специалистов. Нахожусь в процессе написания новых программ, и в этом нужно творчество, ресурс наполнения информацией. Как только наполнюсь – сразу пойду доносить до практикующих.

Когда я наполнена, мне есть что сказать, то можно сочетать занятость с семьей. Я знаю тичеров, которые, имея троих детей, продолжают вести и персональные тренировки, и скайп-консультации, и обучение, и группы. Это вопрос внутреннего ресурса – насколько ты большая, масштабная внутри. В моем случае я нахожусь сейчас на стадии перехода на новый уровень.

Вопрос: У тебя были моменты сожаления, когда ты думала: «Где же тот 2012 год, когда я была и там, и там?» Или тебе нравится каждый момент по-своему и стараешься радоваться, как настоящий йог?

Наташа: Я ни капли не жалею ни о каком годе, ни о каком дне. Сколько я там шпагатов за день делала, сколько у меня асан в сутки было… Нет. Потому что каждый новый день приносит мне новую информацию, и я получаю большое удовольствие. Мое желание поглощать информацию в этом воплощении не остановится точно.

Я не могу жалеть о прошлом, но могу быть благодарной за прошлое и за еще непознанное. Как раз за два дня до выступления на Красной площади я сделала татуировку, где на латыни написано «Лови момент». Я стараюсь быть в каждом дне. Я представляю, что в 50 лет мне будет еще лучше, будет еще больше чемоданчик, будет чем поделиться и рассказать. Я вдохновлена будущим.

Вопрос: Йога в воздухе остается самой близкой практикой? Почему и что она для тебя значит?

Наташа: Я буду цитировать себя в 2011 году: «Мои первые ощущения от йоги в воздухе возвратили меня в детство. Это чувство, как будто меня снова мама взяла на руки. Это сильнейшие ощущения, первые детские, но они быстро забываются». И тот момент, когда ты их снова чувствуешь, дает большой ресурс. Я знаю, насколько это сильно отразилось на мне и что это ощущают люди, какое благо им это дает.

Йога в воздухе для меня интересна как возможность психофизического развития. Это как искорки, когда идешь по вечернему полю и видишь светлячка. Это маленький лучик в самокопании.

Моя йога с гамаком остается моей йогой с гамаком, той, которую я ощутила и которую я приняла. Я стараюсь именно это транслировать на своих занятиях, на своих обучающих программах. Не с точки зрения красоты и акробатики. У меня нет момента «быстрее, выше и сильнее», у меня есть момент «глубже». Я нашла в ней как раз этот способ.

Вопрос: А какие практики с ней сочетаются и делают ее глубже – йога-нидра, йогатерапия?

Наташа: Программы, которые я веду, помимо базового тренинга, и которые я получила в подарок – это:

• основа и психосоматическая коррекция в работе с гамаком,

• йога-нидра,

• звукотерапия,

• снятие мышечных зажимов,

• техники расслабления.

Неосязаемые, но очень трансформирующие. Конечно, все идет через асаны, через работу с телом. Я вижу, как гамак дополняет все эти техники. Флай-йога самодостаточна, но когда ты дополняешь практику другими элементами, то занятие преображается. Когда я училась психотерапии, то увидела практику йоги с гамаком с новой стороны. Насколько это может быть глубоко, эффективно, результативно и ресурсно.

Вопрос: Ты наблюдала какие-то истории трансформации через практику йоги в гамаках? Что-то особенное, что тебе запомнилось?

Наташа: У нас такие ситуации случались, которые я иногда рассказываю.

Одна девушка наблюдала через панорамные окна за нашими занятиями йоги с гамаком после своих занятий танцами. Она имела лишний вес. В какой-то момент мы пересеклись уже вне зала, и она мне очень аккуратно говорит: «А можно мне попробовать? Я не знаю, получится ли у меня или нет, но мне очень хочется». Я, конечно же, сказала, что абсолютно точно получится, лишний вес вообще не проблема! Она пришла на следующее занятие, я очень была рада, что она решилась. В итоге через несколько занятий она переворачивается в позу Летучая мышь (прим. – Перевернутая поза в йоге в воздухе). Когда закончилось занятие, она плакала и поделилась со мной, что со школы была полной и не любила физкультуру. И уже в школьные годы поставила на себе крест, что она не спортивный человек, что в этой жизни много не сможет ощутить, что никогда не почувствует, каково это – висеть вниз головой или стоять на руках. А тут она перевернулась и увидела мир вверх ногами. Она погрузилась в те воспоминания, осознала, что смогла. На этом занятии она просто выросла в собственных глазах.

Для меня это был колоссальный результат, большая благодарность за то, что удалось помочь этому человеку открыть для себя новые ресурсы. Здорово, что она воспользовалась этой возможностью. Таких моментов было много.

Я наблюдала, как человек в полном негативе, в полной защите не принимал ни практику, ни меня, ни людей вокруг, все ему было не так. В определенный момент, делая какие-то асаны, он погрузился в себя и начались слезы.

Или на тренинге была одна девочка вся в претензиях: «Что это вы тут преподаете? Вы кто такая? Что это еще за йога такая?» И, представляешь, подходит вторая половина обучения, где мы проходим позы на животе, и она начинает рыдать! Уходит из зала, потом возвращается и говорит: «Можно я тебя обниму?» Обнимает меня, соседей по гамакам, потом смеется, опять плачет. И вторую половину обучения она совершенно другая. Я не стала ее расспрашивать. Я просто увидела ее результат, и этого уже достаточно.

Эти трансформации происходят прямо на уроках, и это здорово, когда люди делятся. Ты видишь обратную связь. Это двигает вперед и вдохновляет. В этот момент я понимаю, что я все делаю правильно, раз такая обратная связь приходит от Вселенной.

Вопрос: Что тебе больше нравится – вести групповые занятия или же делиться знаниями с людьми, которые уже хотят быть преподавателями? Что для тебя ресурснее?

Наташа: Это совершенно разные вещи. Когда люди ходят к тебе на протяжении нескольких лет, в какой-то момент есть такое негласное понимание, что ты для них не то чтобы Гуру или Авторитет, но человек, который задает какое-то направление. Ты являешься тем инструментом, рупором, который ведет по жизни. Когда человек это понимает, он сознательно ходит на твои занятия, делится результатами в жизни или от очередных медицинских исследований. В таком случае это наполняет. Если в групповых занятиях я могу 90% результата отследить, то в обучении будущих преподавателей ты пришел, подарил, а дальше работаешь только с 20—30% учеников, которые продолжают ориентироваться на тебя, на твой опыт работы. Остальные предпочитают нарабатывать свой опыт.

Поэтому в работе с инструкторами я выкладываюсь больше, чем на 100%. То есть если работа с группами – это размеренный марафон, то обучение – это как спринтерский забег. Когда ты хочешь прямо чуть ли не часть от себя отдать, выложить всю информацию, за которой к тебе пришли. Чтобы ученик ее не только получил, но еще и впитал, хранил и дальше смог транслировать. Это глобальная, сильнейшая выгрузка всего, что знаешь, всего своего жесткого диска, грубо говоря. Это, наверное, даже разные по энергетике моменты.

Вопрос: Как ты думаешь, кому сложнее совмещать йогу как профессию и свои социальные роли – мужчинам или женщинам?

Наташа: Женщине сложнее не только в мире йоги, но и вообще в современном мире. Ей надо соответствовать большому количеству ежедневных ролей.

Если мужчина посчитал нужным уйти в горы на медитацию, то он взял и пошёл. Он скорее всего не подумает, что будет делать его жена, надел ли на ночь ребёнок носки, покушал ли.

В мужчине в большей степени проявлен эгоизм. Он – искатель, путешественник, не привязанный к одному месту. А женщина даже энергетически другая. Она не будет вечным путешественником, ей нужен дом. Опять же, дети заземляют и привязывают к месту.

Нечасто встречаются те, кто может похвалиться медитированием по часу в день, когда всё остальное ставится на паузу. Либо тем, что они могут себе позволить процесс глубинных погружений. Это уникальные люди, которые смогли выстроить свою жизнь таким образом либо не нашли себя в социуме, в семье – и полностью нырнули в процесс самопознания, поиска себя.

У женщин такие возможности сильно ограничены. Особенно когда есть семья и те, о ком нужно заботиться. И если она говорит, что соблюдает аскезу, выбрала процесс и полностью погрузилась в него, то предполагаю, что остальные задачи либо стоят на паузе, либо ей совсем не интересны. Возможно, стоит внести коррективы в жизнь. Потому что женская практика йоги может распространяться на бытовые процессы – приготовление пищи, наведение уюта и взаимодействие с семьёй.

Когда у меня появился сын, я поняла, что осознание своего тела, дыхания и внутренних состояний происходит, например, когда кормишь грудью ребёнка.

Это твоя йога, личная. И дело не в физическом положении тела в асане. Это единение с самой собой, с миром.

Если говорить о том, как быть женщиной-преподавателем йоги и успешно реализовывать другие задачи, помимо ведения групп, то вариант – не быть в этом нон-стоп. Хорошо, когда у тебя есть основная работа, а проведение занятий 2—3 раза в неделю – это наполняющий процесс и момент творчества. В таком случае женщина может раскрыть себя, отдыхать от быта, быть наполненной и делиться этим с группой. И это скорее хобби.

А когда йога превращается в профессию, очень сложно одновременно и добиваться высот, хорошо зарабатывать, и сочетать это с семейной жизнью.

В моем случае – я добилась того, чего хотела в практике и социальной реализации, еще до появления сына. И я рада, что так получилось. Параллельно было бы нереально.

Вопрос: Как ты думаешь, если ты не пережила какой-то опыт, можешь ли ты учить этому других? Например, вести женские практики, направленные на гармонизацию отношений, но быть неудовлетворенной в своих? Важно ли помещать себя в то окружение и выбирать того наставника, в йоге в том числе, у которых есть то, что тебя привлекает?