Текст книги "Нам здесь не место"

За несколько домов от нас внезапно раздался пронзительный отчаянный крик. Он прорезал тишину, как игла, с громким хлопком пробившая тонкую поверхность воздушного шарика. Мы оторопели и застали на месте. Звук донёсся с правой стороны, немного впереди на соседней улице. Ту улице даже видно было сквозь узкое пространство между домов, отгороженное высокой стопкой ящиков.

Кто мог кричать? Что случилось? Где? Миллион вопросов мгновенно возникло в моей голове. Но я не произносила их вслух, а лишь замерла, стараясь даже дышать как можно тише.

Эхо этого крика до сих пор разносилось по пустынным улицам, отражаясь от стеклянных окон домов. Но он был один, и больше не повторялся. Поэтому через полминуты к нам с Диланом вернулась способность двигаться. Я взглянула на него, и заметила, что он периодически поглядывает в сторону, откуда шёл крик, а его лицо и тело напряглись слишком уж сильно.

– Нам нужно именно туда, не так ли? – негромко произнесла я, понимая, в чём причина его беспокойства.

Парень сжал губы, и целенаправленно взирая словно бы сквозь стены зданий на соседнюю улицу, коротко кивнул.

– Что нам делать? – позволив себе пошевельнуться, чтобы подойти ближе к нему, спросила я.

Он недолго молчал, напряжённо думая над моим вопросом. Но потом Дилан развернулся ко мне, и, взяв за плечи, ответил:

– Я пойду, посмотрю что там. Не бойся, я мигом.

– Нет, – испуганно воскликнула я.

– Ниа, я должен узнать, безопасен ли путь. Я скоро вернусь. Стой возле этих ящиков. – Парень указал мне на высокое сооружение возле ближайшего дома. – Чуть что – сразу прячься. Ты меня поняла?

– Нет, Дилан, не уходи.

– Я вернусь очень скоро. Но ты должна ждать меня тут. Прошу тебя, – более мягким тоном добавил он. – Скажи, что поняла меня.

Я не хотела соглашаться на его указания. Но что-то подсказывало мне, что он снова прав, а я уже достаточно раз не доверялась ему и ошибалась. На моём лице отразилась внутренняя борьба между страхом и здравым смыслом. Я не могу, не могу остаться тут одна! Я не могу отпустить его! Но… Я задержала дыхание и несмело кивнула.

– Хорошо, – подтвердил мой негласный ответ парень.

Он взял меня за руку и подвел к деревянным ящикам, сложенным один на другой стопкой выше меня ростом. Остановил на заданном месте и посмотрел мне прямо в глаза.

– Если что-то пойдёт не так, сразу же прячься, помнишь?

– А как же ты? – взмолилась я.

– За меня не волнуйся, – утешил он. – Я буду осторожен.

Тяжело вздохнув, глядя в его честные тёмные глаза, я взяла себя в руки и снова кивнула ему.

– Я жду, – через силу твёрдо сказала я. – Возвращайся скорей.

Дилан позволил себе улыбнуться, и, развернувшись, устремился в узкий проход между домами, ведущий на другую улицу.

Я наблюдала, как его силуэт скрывается вдалеке за углом здания. Собрав всю свою волю в кулак, я вжалась в ящики и, не отрывая взгляд от светлой прорези в общей ткани домов, отсчитывала каждую секунду. Как я могла позволить ему снова оставить меня одну? Но он был прав, он прав – убеждала себя я. Его действия были куда рациональней моих. Я лишь металась как загнанный зверь, в страхе, что меня поймают. А он пытается нас вытащить. Он…

Как вдруг кто-то схватил меня за руку.

По спине пробежал табун мурашек, я в ужасе подскочила на месте, и лихорадочно обернулась.

– Что ты здесь делаешь? – раздался голос прежде, чем я успела сфокусировать на его источнике своё внимание.

Перед глазами всё прыгало нечёткими пятнами, но я разглядела в них лицо женщины, растрёпанной и заметно вымотанной. Её и без того большие глаза были расширены, и в них тёмной поволокой застыл страх

– Что ты делаешь здесь одна? – повторился вопрос и тут же меня дёрнули за руку.

Мой взгляд забегал, стараясь собрать как можно больше информации об обстановке. Женщина, лет сорока, выжидающе смотрела на меня обезумевшим взглядом. Это её рука держала моё запястье что есть сил. За её спиной стоял такой же перепуганный, но гораздо более собранный, мужчина. Оба они ждали моего ответа. Но так и не дождались.

– Ты что, одна здесь? – восклицала женщина. – Тебе нужно идти с нами! Одна ты в опасности.

Тут я очнулась.

– Нет, – отказала я, пытаясь вырвать руку из её хватки.

– Всё хорошо, ты можешь нам верить. Мы поможем тебе, – убеждала она. – Ты должна пойти с нами.

– Нет, – повторила я. – Я не одна.

Но она и не собиралась отпускать меня. Она, кажется, и не слышала меня, так она была напугана.

– Идём, – скомандовала женщина и потянула меня за собой.

– Нет! – крикнула я, не выдержав. – Пустите! Я не одна. Он ушёл. Я не одна!

Наверное, можно было понять, почему она меня не слушает – я говорила что-то бессвязное. Но я должна дать ей понять, что не нуждаюсь в её помощи. А она очень отчаянно пыталась мне помочь, и была неумолима.

– Всё будет хорошо, мы поможем, – повторяла она.

– Пустите меня! Я не одна, он сейчас вернётся! – повторяла я.

Конечно, мы обе были напуганы, но этой женщине невозможно было ничего втолковать. Она тянула меня изо всех сил, так, что у меня даже что-то хрустнуло в руке. Я вскрикнула. И когда к ней на помощь подоспел её спутник, я окончательно поняла, что мне не совладать с их невменяемостью. Я стала дёргаться, как пойманное бездомное животное, чем только больше походила на такую же невменяемую, что и эта женщина.

– Эй! – вдруг послышался спасительный голос Дилана.

Он подбежал, схватил нас обеих за руки и разорвал хватку этой женщины. Его пальцы обвили моё запястье, и парень завёл меня за спину, сам выступив вперёд.

– Что вы делаете? Она со мной.

Женщина на миг опешила, но тут же собралась и умерила свой пыл.

– Мы просто хотели помочь, – дрожащим голосом ответила она. – Здесь опасно находиться одной.

– Всё в порядке, – не сдержанно отозвался Дилан, всё ещё пряча меня за собой. – Она не одна.

Женщина хотела подойти, но заметив серьёзно настроенного парня, подавила в себе этот порыв.

– Вы можете пойти с нами. У нас есть укрытие.

Дилан не спешил соглашаться. Мы ведь и так шли в укрытие. А этих людей мы совсем не знаем, и не можем им полностью доверять. Похоже, парень был того же мнения.

– Не надо. Мы сможем справиться сами, – строго ответил он.

Женщина нахмурилась, но страх в её глазах так и не исчез.

– Пошли, Одри, – подал, наконец, голос мужчина, что сопровождал её. – Мы должны спешить. Это, наверняка, был кто-то из наших. Им нужна помощь.

Эта женщина, Одри, хотела забрать нас с собой, было совершенно очевидно по выражению её лица. Но после того, как она напугала меня до полусмерти, во мне не зарождалось никакого желания следовать за ней. За ними. Тем более, что они, судя по всему, бежали именно на крик, что мы слышали всего несколько минут назад.

– Им нужна наша помощь больше, чем этим двоим. Зачем ты тратишь на них время? – уже гораздо более грубо повторился мужчина.

Мы с Диланом ощетинились, и оба, как по команде, отступили на шаг назад.

Глаза женщина показались мне очень сострадательными, но не до такой степени, чтобы ради них положиться на человека, который только что сделал выпад в нашу сторону. И всё же, она в последний раз протянула ко мне руку. Я не доверчиво взглянула на неё, потом на сурового мужчину, который уже готов был уходить, положив широкую ладонь ей на плечо. Потом на Дилана, который закрывал меня собой как стена. Нет, я никому не могу доверять больше, чем Дилану. И смягчив свой взгляд, я помотала головой, в знак того, что окончательно отказываюсь.

Она сжала губы, ещё раз осмотрела нас жалостливым взглядом, и когда мужчина произнёс жёсткое: «идём!», поспешила вслед за ним.

Они убежали вверх по улице, в ту сторону, где были другие люди. Откуда раздался крик. Мы проводили их взглядом, и расслабились лишь тогда, когда те скрылись за поворотом на перекрёстке. Дилан сразу же повернулся ко мне:

– Ты в порядке? – встревожился он.

– Да, – заверила я. – Да, в порядке. Она просто напугала меня.

Но парень нахмурился.

– Не беспокойся, я в норме. Мы всё сделали правильно, – успокаивала я его. – Ты узнал, что там произошло?

Дилан вытянулся, оглядываясь, но потом снова посмотрел на меня и помотал головой.

– Я никого не видел. Но это ещё ни о чём не говорит. Нам нужно…

Он не успел договорить, когда раздался новый крик. Уже другой, и уже гораздо ближе. Голос был женский. О, нет!

Мы по инерции забежали за ящики и спрятались за ними в тени. По улице разнёсся звук бегущих ног, который стремительно приближался в нашу сторону. Я слышала новые крики и тяжёлые стонущие вздохи. Дилан вжался в стену, а я в Дилана. Сквозь щели между деревянных ящиков и коробок я могла видеть улицу, хоть и довольно обрывочно.

Мимо нас пробежал тот самый мужчина. Я не успела его рассмотреть, он промчался по проезжей части, но тут же затормозил и свернул к двери в небольшое кафе, в здании через улицу. Я видела, как его тень скрылась за дверями. И тут же следом, не успевая его догнать, бежала женщина, которая так отчаянно хотела увести меня с собой – Одри. Она потеряла из виду своего спутника, а потому не знала, где он скрылся. Она выкрикивала его имя, звала на помощь, но никто не выходил, чтобы спасти её.

Я дернулась, но Дилан крепко сжал меня руками, не давая пошевелиться. Понимая, что он меня защищает, я, сжав зубы, продолжила смотреть на происходящее сквозь бреши в скрывающей нас преграде.

Одри всё ещё безнадёжно кричала. Она была напугана, на лице её застыл ужас. Я видела её слишком хорошо. Но потом она в страхе обернулась, и, не видя другого выхода, бросилась бежать дальше. Только бежала она не долго. На дороге позади неё, и совсем рядом с нами, вдруг появилась фигура.

Безумно ли было то, что мы видели до этого? Безусловно. Но это… Это был безумный кошмар. По моей коже волной прокатился ледяной холод, меня бросило в дрожь, волосы на затылке стали дыбом, челюсти свело, внутренности сжались так, что казалось они исчезли совсем, разум… разум разрушался в моей голове.

Я просто смотрела.

Безропотное демоническое создание, чёрное как самая тёмная ночь, проплыло по воздуху мимо ящиков. Оно было словно замотано в длинный, рваный, стелющийся по земле балахон, который развевался вокруг него, плотной подвижной тенью. Материя, напоминающая ткань, подрагивала и изгибалась, как будто была живой. Потому что это был не балахон, а неотделимая часть его тела. Большого, но тонкого и костяного адского тела.

Оно было похоже на саму смерть, как всю свою сознательную жизнь изображали её люди.

По общим очертаниям создание походило на человека. Человека, раза в полтора больше любого из людей. И совершенно не такого, как мы… У него были огромные длинные костлявые руки, на каждой из которых выступало по два локтевых сгиба. Четырёхпалые конечности, с их длинными пальцами, которые, казалось, были нужны лишь для того, чтобы хватать… свою жертву. Других частей тела у него не распознавалось, словно бы их и не было вовсе. По крайней мере, ног у него точно не было. Потому что оно летело над землёй, а не ходило. А всё его тело, кроме скрытой чёрной головы и длинных рук, было почти прозрачным, как у… призрака.

Призраки! Это они!

Создание проплыло мимо нас, издавая странный приглушённый звук, напоминающий шум ветра и морского прибоя одновременно. Этот звук был не громким, но заставлял дрожать весь организм изнутри и покрываться мурашками, как окоченевшего от мороза и ужаса ребёнка. Призрак не заметил нас, и устремился вслед за своей целью, обречённо бегущей вдоль серой дороги.

Это инфернальное иноземное существо нагнало Одри так быстро, словно расстояние для него было лишь условностью. Женщина кричала и звала на помощь, но Призрак ухватил её трясущееся тело и тонкие огромные пальцы обвили её голову и развернули беспомощную пташку к себе. Вдруг засиял свет. Голубой свет загорелся внутри Призрака, и разбежался по его телу тонкими дорожками, будто кровь по венам. Я видела его лишь со спины, по не трудно было догадаться, что свет стал исходить из лица этого существа.

Женщина затихла. Свет становился всё ярче, он поглощал Одри, обволакивал её и проникал в неё. А потом тот же свет, только гораздо более яркий и белый, вышел из неё и влился обратно в Призрака. Всё. Она безвольно повисла на его руках, и больше не издавала ни звука и не шевелилась.

Я дернулась снова, и готова была закричать, но ладонь Дилана внезапно зажала мне рот. Он притянул меня ближе к себе, и я почувствовала его жар на своей щеке.

– Тихо, – медленно и едва слышно прошептали губы Дилана возле моего уха.

Парня трясло так же, как и меня, но он прижимал меня к себе, не позволяя двигаться, не позволяя кричать, не позволяя вырваться.

В ту же секунду по дороге пронеслась ещё одна тень. Второй Призрак завис перед домом, в который забежал мужчина, и я увидела, как неожиданно стало меняться его тело. Изнутри существа пробилась фантомная волна, и оно полностью стало бесплотным, как истинное приведение. Существо просочилось сквозь стену внутрь кафе, и оттуда раздался грубый мужской крик.

Через полминуты Призрак вынес бездыханное тело этого человека, держа его на своих костлявых чёрных руках.

Я готова была свалиться на колени и завопить. Но Дилан сжимал меня крепко, крепче обычного, не поддаваясь ни моим, ни своим порывам. Его сильные, напряжённые руки были как тиски, которые удерживали меня от фатальной ошибки. Я нащупала пальцами его руку, которой он держал меня за талию, и ломаными движениями оторвала её от себя. Взяв Дилана за запястье, я потянула его вверх. И, опустив одну его руку поверх другой, зажала свой рот. Сильнее, сожми меня сильнее… Чтобы я не закричала. Он всё понял, и поддался мне.

Эти создания забрали своих жертв, и неспешно уплыли по направлению к центру города. А после них остался леденящий душу ужас и состояние, граничившее с сумасшествием.

Мы ещё долго стояли так, прячась за ящиками, словно прикованные кандалами к земле. Страх, что они ещё тут, не покидал, и озноб пожирал нас с каждым новым вздохом. Но когда, наконец, нас пробило на неумолимую дрожь, мы с Диланом просто сползли по стене на асфальт, потеряв какой бы то ни было контроль над собой. Похолодевшие ладони парня всё ещё закрывали мой рот, но его руки уже стали ослабевать, и я услышала, как прорывается мой мучительный стон.

Сидя на земле, между его согнутых коленей, я развернулась к парню, и вжалась в него, желая провалиться сквозь его грудную клетку и пропасть в нём навсегда. Сердце его колотилось, стуча о рёбра, словно запертая птица, бьющаяся о прутья клетки. Дилан, ошеломлённый и заледеневший от ужаса, сидел на земле, опустив на мою спину безвольные руки. Его лицо не выражало ничего, на нём не было ни эмоций, ни какого-либо понимания случившегося. Лишь полная, и необратимая потерянность.

Не покидай меня. Не покидай меня! Только не покидай меня!

Я уткнулась в его плечо и зарыдала.

Глава 14. Пустые дома

– Это они, да? Призраки?..

Мои слова тихо заскользили по воздуху, словно они были из одной материи, что и те существа. Я всё ещё безвольно сидела на земле, припав к груди Дилана, но уже не плакала. Лишь мои пальцы, как и прежде, сжимали его светло-синюю кофту.

Одна рука Дилана покоилась на моём плече, а другой, оперев локтем о колено, он держался за потяжелевшую голову. Я могла только предполагать, что творится сейчас в его мыслях. Но судя по обречённому выражению на лице, он либо напряжённо думал о том, что это только что было, либо не думал вообще, лишь бы не накрыло. Он далеко не сразу отреагировал на мой вопрос. Какое-то время парень молча смотрел перед собой, словно был не в себе. «Словно»? Какое там…

Призраки… Они были не такими исполинскими и всеразрушающими, как те пушки, но от них веяло чем-то гораздо более опасным. Стоило ли надеяться, что они не убили тех людей? Ни малейшей толики надежды. Но если пушки убивали раз и навсегда, то эти создания забирали тела с собой. И я боюсь даже предположить, куда, и для чего.

Дилан по-прежнему молчал. Я приподнялась, чтобы заглянуть в его лицо. Он не подавал признаков жизни, он как будто бы был не здесь. Наверное, было бы неправильно вытаскивать его из омута забвение, но он тонул в нём, и, похоже, не особо старался спасаться. Я подняла руку, и, накрыв ладонью его щеку, повернула лицо парня к себе.

Его бесцельные глаза тяжело поднялись на меня, и он ответил на мой взгляд. Что там, в глубине его тёмно-карих глаз, что скрывается за ними? Насколько ему плохо сейчас? Так же, как мне? Или хуже? Или он держится? Что с ним? Мне казалось, что он смотрел сквозь меня. Мне стало страшно. Я что, потеряла его? Нет, он не может оставить меня. Только не сейчас.

– Дилан, – взмолившись, произнесла я.

Парень ещё с полминуты выглядел как потерявшее рассудок дитя. Но потом сморгнул, сфокусировал взгляд на мне, и я почувствовала облегчение.

– Да, – хрипло ответил он. – Да, похоже, что это они и есть.

Что? О чём… А, да! Я спрашивала о Призраках. Уже и вышло из головы. Так трудно было держать в ней всё вместе. Оно то и дело разваливалось. Такое чувство, что меня выжигают изнутри. Но кожа отчего-то была такая холодная…

Моя рука была по-прежнему на его лице. Я смотрела на него, а он отводил глаза, и оттого я терялась в догадках на его счёт. Мне хотелось задать очевидный вопрос: Мы умрём? Но как я могла произнести его вслух? Вместо этого я задала другой вопрос, не такой безысходный.

– Что мы будем делать?

Тёмные, потухшие глаза метнулись на меня, и я внезапно увидела в них нечто очень странное… необъяснимое. Печаль, перемешанная с самоотверженностью и безрассудной заботой. Отречение, но сила. Боль, но готовность. И всё это облито толстым слоем сожаления. Как будто он хотел доделать что-то, что не успел, но потерял надежду.

Его лицо вдруг стало серьёзным, и он взял себя в руки. Стиснув до скрипа зубы, он… улыбнулся мне.

– Пойдём дальше.

Как? Как он это только что сделал? Откуда в нём столько силы? Где он черпает её?

Я постаралась убрать страдальческое удивление со своего лица. Но мне хотелось заплакать. Я не могу. Не могу… Я должна быть сильной, как он. Собери остатки воли в кулак, Ниа. Он даёт мне пример. И я должна ему следовать.

Понять это было невозможно, но мы встали и пошли. Я не знаю как. Кажется, только лишь благодаря ему. Дилан запирал в себе весь страх, заталкивал его как можно глубже в закрома своего сознания, и не выпускал его на свет. Он не давал себе право на слабость, не давал право на отчаяние, не давал время на то, чтобы залечить раны. Это было непостижимо. Но, не смотря ни на что, он вставал и шёл. И вёл за собой меня.

Перед нами возвышалось многоэтажное здание из тёмного красного кирпича, лаконично вписывающееся в общий антураж жилого района. Окна в толстых белых рамах глядели на нас сверху вниз с ледяным безразличием, и даже лёгким отторжением. Подоконники, двери и дорога перед домом были обильно усыпаны серой мертвенно неподвижной пылью. Я с трудом проглотила подступивший к горлу ком.

Мы стояли слегка ошарашенные и отрешённые, что было не удивительно, учитывая, что мы видели всего полчаса назад. Но переведя на меня взгляд, Дилан утверждающе кивнул и показал рукой следовать за ним. Я покорно зашагала вслед за своим проводником.

Ещё в подъезде я поняла, что радужные надежды следовало бы отпустить сразу же. И зря мы вообще на них уповали, нигде не иначе. Безмолвный подъезд, лестница, коридоры окунали своим видом в глубокое вязкое одиночество. Мы медленно поднимались, преодолевая этаж за этажом, но, само собой, никого не встретили, кроме распахнутых настежь или же и вовсе выбитых дверей. Сквозь каждую из них виднелись освещённые тусклым дневным светом покинутые всеми и вся, пустые квартиры.

Дилан не торопясь шёл впереди меня, чуть слышно шаркая тяжёлыми ногами. Похоже, ему непросто было видеть свой дом таким опустевшим и безответным на его ожидания. Он, также как и я, украдкой поглядывал через отворённые и приоткрытые двери в чужие жилища, подавляя в себе чувство непреодолимой горечи. Ни единой живой души не промелькнуло на нашем пути. Удивительно, что у нас ещё были какие-то ожидания. Теперь же, с каждым шагом, они всё больше и больше казались бессмысленными.

Мы поднялись на нужный этаж. Я не заметила, какой именно, не сосчитала, но толи седьмой, толи восьмой. Дилан завернул в длинный коридор, в котором повисла какая-то блёклая бежевая дымка. Парень шагал осторожно, но уверенно, и его шаги отдавались безвозвратно поглощаемым стенами гулом. Я рассеянно следовала за ним, не переставая смотреть на открытые квартиры. Какая же гибельная пустота в них витала. Я видела и прежде заброшенные здания, которые вызывали у меня чувство романтичной меланхолии и неприкосновенной отделённости от остального мира. Но это… Это были покинутые, брошенные, забытые людьми дома, в которые уже никто не вернётся. Они были нетронутыми, и в этом был весь парадокс. Они не были заброшенными, они были сиротами.

Я ощутила, как холод заструился в моих венах. Мне стало не по себе от всех этих жалобно глядящих на меня прихожих, от бесхозных курток и пальто, от обуви, валяющейся на полах, от света, бьющегося ко мне из окон залов, кухонь, кабинетов. Это всё ненормально. Так быть не должно.

– Мы пришли, – раздался негромкий голос Дилана, от которого я всё же ненароком вздрогнула.

Мой взгляд невольно метнулся к нему, после того, как я увидела, что дверь и его дома была распахнута, так же, как и все предыдущие. Дилан изо всех сил старался прятать боль в своих глазах, а от этого они всегда покрывались густой чёрной пеленой. Я хотела хоть как-то выказать свою поддержку, а потому открыто взяла парня за руку, сжав пальцами его тёплую ладонь. Он на полсекунды растерялся, но потом неопределённо кивнул, и, повернувшись, толкнул входную дверь.

По пустынным коридорам заструился протяжный скрип, эхом отражаясь от стен. Парень переступил через порог, и когда я шагнула за ним, мне на секунду показалось, что время затормозило, и растянулось в пространстве, как разжёванная жвачка. Непонятное было ощущение, но оно сразу же испарилось, не оставив за собой и следа, и я могла только гадать, почему оно возникло.

Мы оказались в обычной, ничем не примечательной прихожей, с кучей вещей, на которые я далеко не сразу обратила внимание. Я отпустила руку Дилана, когда заметила, как его тянет пройти вглубь квартиры, тогда как я не торопилась прорывать сакральный кокон чужого для меня дома. Я увидела, как безнадёжно он оглядывается он по сторонам, как мечется по комнатам. Мне стало больно на душе. Но почему? Да, потому что он ходил так, словно кого-то искал…

Я несмело вошла в общую комнату и осмотрелась. Цветочные обои нежного песочного оттенка, красивые атласные шторы на окнах, засохшие цветы в вазе на полке. А ещё на той же полке стояли резные фоторамки с пёстрыми цветными изображениями, взирающими на меня из-за прозрачных стёкол. Я позволила себе подойти ближе, и наклонилась к ним, чтобы разглядеть.

На одной из них была миловидная худощавая женщина, с приятными чертами лица и густыми тёмно-каштановыми волосами, обнимающая двух жмущихся к ней таких же темноволосых маленьких мальчишек. И глаза у неё были точь в точь как у Дилана.

Ну конечно же…

У меня, наконец, возник вопрос, который следовало бы задать раньше, но разум не позволял раньше его осознать.

– Дилан, – осторожно окликнула его я, продолжая смотреть на улыбающуюся женщину.

– Да? – просипел он, возвращаясь ко мне, но всё так же беспокойно оглядываясь.

– Если ты живёшь здесь, то как ты оказался на Санрайз-стрит в ту ночь?

Санрайз – это была улица, на которой жила я. И я имела в виду ночь, когда… когда произошло вторжение.

Я уже предугадывала его ответ. И он не опроверг мои мысли.

– Эм… – сперва замялся парень. – Да, я здесь уже не живу. Это квартира моей мамы.

Сидя на диване в центре комнаты, мы потерянно и обречённо смотрели в стену перед собой, и нелепо пытались склеить диалог. Странное было чувство. Нам обоим казалось, что мы пришли в тупик, и выхода уже нам не найти. Это брошенность и безнадёжность разъедали изнутри. И мы ничего не могли с этим поделать. Мы просто сидели, и смотрели в стену.

Как я и думала, это оказалось квартира его родителей… То есть, не родителей, а матери. Он обмолвился, что отец ушёл от них, когда он был ещё маленьким мальчиком. А ещё рассказал, что, у него есть старший брат, которого зовут Дэмиен. Тот женился, и переехал отсюда первым, тогда как Дилан ещё доучивался в школе. Хотя он и мало что сказал, общую картину в своей голове я представить смогла.

Парень жил здесь всё своё осознанное детство, пока не перебрался на мою улицу, из-за учёбы, как он сказал. Поэтому Дилан и не сразу вспомнил, что мы можем сюда добраться с окраины. А ведь этот район был для него родным очень долгое время. Но как тут будешь рационально мыслить, когда мир вокруг рушится на части?

И вот мы пришли, а здесь снова никого. Пусто, как и везде. И матери дома нет. Дилану было чертовски плохо. Но тут я могла его понять, как никто другой. Я тоже подумала о родителях, и меня снова чуть было не пробило на слёзы. Никогда не думала, что так трудно будет удержать себя от рыданий. В голове творилось безумие. Мне хотелось сорваться и побежать их искать. Но я знала, что это не имеет смысла. А потому, мы молча сидели на диване, и пялились в стену.

Так прошло около часа. Кто-то из нас что-то пробовал сказать, но весомый разговор никак не получался.

Дилан предложил нам поесть. Он думал, что мы, наконец, сможем приготовить настоящую горячую еду, после стольких дней сухого пайка и одной лишь воды. Но эта идея, как и всё остальное, принесла нам лишь разочарования. Мы, волоча за собой ноги, вошли в кухню, он открыл холодильник и, сморщившись, захлопнул его обратно. По маленькой комнатке потянуло тошнотворным приторным запахом гнили. И мы поняли, что электричества-то нет.

Это было сурово. Электричества не было всё это время. А до нас дошло только сейчас. Я же видела ещё тогда, у бункера, что город не светится, не горит ни один огонёк, что он полностью во мраке. Я же обратила на это внимание. Да даже фонари на улицах не горели, когда мы стояли на крыше, и смотрели вниз на город. Как я могла забыть об этом?.. Ведь не было никаких признаков того, что энергоснабжение не повреждено, и всё ещё функционирует.

Впрочем, нет, было одно «но», которое сбило меня с толку – это свет в офисном здании. Но озвучив свою озадаченность этим феноменом, я получила от Дилана разумный ответ, что, скорее всего, в том здании был запасной генератор, на случаи отключения электроэнергии. И в эти безумные дни он как раз-таки пригодился.

Благо, вода ещё была. Мы смогли хоть умыться и вымыть запачканные пылью руки. Дилан всё же откопал нам из полок пару консервных банок с тушёнкой и маринованными фруктами. И это было как небесный дар, после того, как мы питались одними печеньями, да орехами. Но, даже наевшись, в головах у нас мало что изменилось. И мы вернулись на диван в гостиной, и опять усевшись на него, продолжили считать проходящие минуты.

– Как думаешь, они живы? – бесцветным голосом, подавляя все эмоции, лишь бы не впасть в отчаяние и горе, спросила я.

– Кто? – также искусственно нейтрально произнёс Дилан.

– Наши родители. Они живы?

– Мы же живы. Если нас вывезли из города в убежище, многих других вывезли в убежище, то и они могут быть сейчас где-то там, в одном из них, – не теряя надежды, ответил парень, хотя слышно было, с какой неподдающейся верой давались ему эти слова.

– Мои родители не в городе, – я на мгновение замолчала. – Они живут загородом.

Дилан повернул ко мне измученное лицо, и насильно улыбнулся, при этом не в силах скрыть тёмные глубокие круги под глазами.

– Тем более, – ответил он, явно желая меня приободрить. – Куда вероятней, что за городом не творится такого… Такого безумия. Они наверняка спаслись.

Ты в это веришь?..

Я замолчала. Я не знала, что ответить. Я уже во всё более или менее хорошее верила с трудом. Не знала, как продолжить разговор. Не знала, как мне ободрить его. Да что уж там, я не знала, как вытащить из этого мрака себя. Я опустила глаза в пол и тихо произнесла:

– У нас ничего не осталось.

– Это не так, Ниа, – вдруг неподдельно возразил Дилан.

Его глаза открыто и честно встретились с моими. Он с шумом вдохнул и разомкнул губы:

– У нас есть мы. Пока мы есть друг у друга, ничего не кончено! Пока мы живы, есть шанс, что мы прорвёмся. Не одним, так другим способом. Но я не оставлю тебя. Никогда! Да, здесь ничего нет. Да, судя по всему, мы не сможем остаться тут и переждать. Мы даже не знаем, закончится ли весь этот кошмар вообще. Но мы выберемся. Я выведу тебя! Мы уедем из города. Соберём все нужные нам вещи, припасы, и свалим отсюда к чёрту! Мы найдём безопасное место. И я клянусь, я выведу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило.

Его голос затих. Я, не моргая, смотрела на него. Его слова…

Моё сердце забарабанило в груди, тогда как я сама замерла, проникаясь каждым произнесённым им словом. Это было нечто нереальное. То, что он сказал, заставляло жить дальше, просто вынуждало. Даже когда я уже окончательно отчаялась, этот удивительный человек находил такие слова, благодаря которым я могла двигаться дальше, могла вообще дальше дышать.

Я не понимаю… Откуда в нём такая сила воли, такая жертвенность? Откуда в нём это всё?

Он готов был вести меня за собой до конца. Даже когда, казалось бы, уже всё потеряно. Но это мне кажется, что всё потеряно. А он продолжает верить… Даже если не верить, то надеяться. Изо всех последних сил. Не смотря на то, что ему самому непросто… Что ему просто ужасно! Но он здесь. Он со мной. И он – свет на моём пути.

Если бы не Дилан, меня бы уже давно не было в живых. И я только сейчас это поняла.

Глава 15. То, каким он был прежде

К тому времени, как сумерки медленно опускались на город и через окна в квартиру стала пробираться призрачная полутьма, мы с Диланом уже нашли более или менее шаткое равновесие в своих головах. В стенах уютного, хоть и опустевшего, дома прийти в себя оказалось куда более успешным делом, нежели в безликом офисном здании, или брошенном магазине. К тому же, это был родной дом Дилана, а дух его присутствия всегда как ничто иное успокаивал меня.

Парень достал из полок на кухне свечи, так как никакого другого света у нас не было, расставил их по квартире и зажёг. Чтобы нас никто не заметил с улицы, он занавесил все окна, а где, как он считал, этого было недостаточно, там сверху накидывал ещё и плотные одеяла или пледы. Я ему помогала, чем могла, но в основном он всё делал сам, оставляя мне право посидеть в тишине и покое.