Текст книги "Нам здесь не место"

– Я не знаю, – его голос срывался. – Пока не знаю. Но мы не можем сидеть здесь вечно. Нужно убираться отсюда.

– Почему? – вскинула руками я. – Мы ведь здесь в безопасности. Есть еда…

– Какая еда? – перебил меня он. – Печенье, да орехи? Ты думаешь, мы на этом протянем?

Наш разговор превращался в спор.

– А почему нет? Всё лучше, чем выходить туда… – я запнулась. – Там может быть эта тварь!

Я услышала, как скрипнули его челюсти, и Дилан нервно закивал.

– Да, – парень наконец поднял глаза на меня, и тогда я увидела в них боль, – Но откуда нам знать, что здесь мы в безопасности?

– А откуда нам вообще что-то знать? Мы же вообще ничего не знаем, кроме того, что посреди города громоздится какая-то адская хрень!

Я не узнавала себя. Почему я так отвечаю ему?

– Тогда скажи, откуда нам знать, что это всё, что мы видели?

Он тоже не выдержал. Но он был прав, я ведь тоже задавалась этим вопросом. И всё же…

– Я не выйду туда, – коротко ответила я.

Я по его взгляду видела, что он и без слов это понимал.

– И что ты предлагаешь, сидеть здесь?

– Я не знаю, но у меня нет других вариантов.

– А если я найду лучший вариант? – серьёзным тоном спросил меня Дилан.

– Не уверенна, что в нашем положении есть лучший вариант.

Вот и всё. Наш короткий разговор был закончен.

Он понимал, что не сможет меня убедить. По крайней мере, до того, как он найдём весомые доводы, а найти их было сложно. Почти не возможно. Потому что после того, что я видела, я не знаю, как мои ноги смогут добровольно вывести меня на улицу. Меня начинало колотить при одном взгляде на окно. В голове сразу вырисовывался образ гигантской пушки и луча, превратившего человека в пыль. Нет…

И мы сидели. Сидели и сидели. Ходили, отмеряя шагами комнаты и углы. Дилан постоянно думал, я видела это по его мрачному выражению лица и сведённым бровям. А я боялась о чём-либо думать. Так и проходили минуты, часы…

Но он вдруг снова подошёл ко мне и с глазами полными озарения, что не отменяло его подавленного состояния, возродил утренний разговор:

– Есть план. Какой-никакой, но план.

Я взглянула на него, но заранее готова была отказать.

– Мы ведь на окраине города, возле въезда в город, так? – оживленно, и даже слегка безумно, спросил парень.

– Похоже на то, – не поддерживая его энтузиазм, ответила я.

– Значит нам всего несколько кварталов до моего дома! – обрадованно заверил он.

Посмотрев на его лицо, я заметила тёмные круги под глазами. Похоже, ему было плохо, но он из всех сил старался этого не показывать.

Я кивнула в знак того, что слушаю.

– Мы пойдём туда. Это мой дом! Там всё есть! Еда, вещи. Мы найдём помощь…

– Помощь? О какой помощи ты говоришь? – вставила я. – Мы пришли сюда ради помощи. Но ты разве не заметил, что здесь никого нет?!

– Я понимаю, что тебе страшно, но…

Тебе тоже страшно, я знаю, – нахмурившись, подумала я, и мой взгляд невольно опустился на его перевязанную руку.

– …мы должны либо принять то, что происходит вокруг, либо можно хоть прямо сейчас наложить на себя руки, или просто выйти под луч этой твари.

Но как только он увидел, куда метнулись мои глаза, Дилан сразу замолчал, брови его на мгновение горестно взметнулись и парень отвернулся. Сегодня ни один разговор у нас не завязывался.

Я знаю, что он усиленно хотел что-то придумать. Не ради себя, а ради нас. Чтобы уберечь нас от беды.

Мне стало стыдно за мои резкие ответы, и я положила руку ему на плечо.

– Дилан… – начала было я.

– Мы не сможем сидеть тут бесконечно, – подавленно сказал он, отводя взгляд.

– Я… понимаю. Но… не могу. Я… Мне действительно очень страшно, – в моём голосе пробивались звенящие нотки, говорящие о том, что я готова вот-вот заплакать.

Но я не должна плакать!

И вдруг по щеке пробежала мокрая полоска. О нет.

Дилан положил свою ладонь сверху моей руки и обернулся ко мне снова. Только так не вовремя. Я вскинула другую руку вверх и пальцем стёрла непрошеную слезу. А в горле всё больше образовывался горький ком.

– Ниа, – он это всё-таки заметил.

– Я… – хотела как-то оправдать себя я, но ком не давал мне говорить.

Я почувствовала себя немой и беспомощной.

Как я держалась всё это время? Меня прорывает… прорывает.

Я вытянула из его ладони свою кисть, и, развернувшись, хотела отойти подальше, чтобы он не видел мою слабость. Но Дилан тут же догнал меня, выплыл перед моими намокающими глазами и крепко прижал к себе.

– Всё хорошо, – мягко произнёс он, обнимая мои плечи своими тёплыми руками. – Мы останемся здесь, сколько пожелаешь.

Весь день, с самого утра и до самого вечера, за стенами и внутри них было до такой степени тихо и спокойно, что на какой-то момент могло даже показаться, что этот кошмар закончился. Но, конечно же, это было не так.

Как только белое солнце подкатило к горизонту, мы услышали приглушённые, но оглушающие звуки шагов на улицах города. Шагов чего-то огромного, чудовищного, что не заставляло сомневаться в том, кому они принадлежали. Мы сразу поняли, что приближалось.

Мы сидели у дальней от окна стены, но всё же взор наш был обращён именно к нему. Я сильнее прижалась к Дилану, когда шаги стали отдаваться эхом по моим внутренностям. Парень оберегающе обхватил меня рукой за плечо. Но в бледном сумраке за тонким стеклом наших защитных стен ничего не происходило. Мы не видели абсолютно ничего, даже воздух словно бы не двигался.

Когда слышишь что-то, что не видишь, и оно очень долго не причиняет тебе никакого вреда, то постепенно начинает казаться, что оно тебя и не тронет, и ты действительно в безопасности. Сама того не замечая, я нырнула в это заблуждение, которое поглотило меня как болото. И я начала чувствовать себя неприкосновенной. Ничего ведь не происходило со мной. Именно со мной. С кем угодно за стенами этого здания, но не со мной. Моему воспалённому сознанию слишком отчаянно хотелось ощущать себя защищённой.

Мы потеряли бдительность.

Спустя примерно полчаса, Дилан вдруг с силой выдохнул и встал. Он осторожно сделал шаг в сторону окна.

– Ты куда? – вытаращив глаза, озадачилась я.

– Всё в порядке, – обернувшись, заверил меня он. – Я только посмотрю что там.

– Не в порядке, Дилан, – возмутилась я. – А что, если это… существо тебя увидит?

Парень сжал губы, и повисла недолгая пауза.

– Мы же не можем постоянно находиться в неведении, – ответил наконец он. – Я должен узнать, что это. Должен хоть на малую долю понять, что происходит, и с чем мы имеем дело.

Ох уж это мужское любопытство. Поэтому мужчины и живут меньше.

Я безнадёжно выдохнула. Ладно…

– Я не останусь тут одна, – твёрдо заявила я и тоже встала. – Я с тобой.

Держась ближе друг к другу, мы медленно подкрались к окну. Я унимала нарастающую дрожь в руках, но снаружи так ничего и не происходило. Опять же. И это заставляло меня расслабиться, отпустить гнетущие мысли, и оставить волну ужаса позади, в глубинах памяти. Это не значило, что я не боялась… О нет, боялась я так же отчётливо сильно. Но мне казалось, что раз эти стены так безропотно защитили нас вчера, то теперь смогут защищать всегда.

Ничего не происходило.

Парень подошёл ещё на шаг и выглянул в окно. Я инстинктивно пряталась за его спиной.

– Что там? – едва слышно спросила я.

Осмотревшись с полной готовностью при случае бежать, Дилан недоумевающе, то от того не менее облегчённо ответил:

– Ничего.

– Но звук же откуда-то идёт, – напомнила я.

– Да, – согласился он. – Но я ничего не вижу. Он… он где-то близко, но не здесь.

С минуту мы оба стояли и смотрели через окно на пустынную неподвижную улицу, а потом Дилан вдруг оживился и с серьёзным целеустремлённым выражением на лице разорвал тишину:

– Можно подняться на крышу. Оттуда мы наверняка что-нибудь увидим.

Я невольно сжалась.

– А ты уверен, что это хорошая идея?

– Не совсем, – признался парень, и мимолётно улыбнулся мне горестной улыбкой. – Но что нам остаётся, сидеть и ничего не делать, словно мы заперты тут как в гробу? Неужели ты не хочешь узнать, что там творится?

Он был прав. И мне действительно было интересно хоть на немного открыть завесу этого пугающего действа. Другое дело, что оно всё ещё оставалось пугающим. Но я же чувствовала себя в безопасности.

– Да… – несмело согласилась я. – А что ещё нам остаётся…

Вернувшись туда, откуда начали, мы с Диланом снова оказались в лифте, а после чего на крыше. Я боялась подходить к краю. Но на улице постепенно темнело, и на фоне блеклого фиолетового неба, шпиль неизвестного мистического сооружения в центре безмолвного города выделялся не так кричаще ясно. По крайней мере, этого хватило, чтобы не ввести меня в сиюминутное исступление, чтобы меня не парализовало как испуганную овечку, и я не свалилась обделённая возможностью даже пошевелиться.

Но вдруг я почувствовала тёплое прикосновение к своей ладони и глаза сами собой опустились вниз, выискивая в темноте источник этого тепла. Моё тело опережало мысли, ведь можно было и так догадаться, что это Дилан. Он взял меня за руку и, сам наморщив лоб от подоспевшей угнетённости, тем не менее дал мне понять, что он со мной, и всё хорошо. Я проглотила страх и кивнула ему, готовая следовать за ним.

Город был тёмный, мрачный, но по-прежнему чересчур умиротворённый, словно бы под сильной дозой морфина. Уличные фонари не горели, а оттого гигантский обелиск, возвышающийся над домами будто гора, был чуть ли не единственным источником света. Я сощурила глаза, приглядываясь получше, но тут же почувствовала, как по спине пробежал холодный пот, а по рукам мурашки.

Маленькие голубые огоньки усеивали сооружение неизвестного происхождения как бисер, разбредаясь у его подножья в нечёткие слегка колышущиеся пятна. Острие плотного чёрного цвета пронзало небо подобно игле, но где оно кончалось, было видно гораздо хуже, чем днём. А ещё сквозь сумерки я заметила слабые волны, окружающие грани этого монумента, словно электрические, но во много раз сильнее. У меня перехватило дыхание.

Но Дилан, собрав волю в кулак и включив не ведущее страха любопытство, подходил к краю крыши, и я, хотела того или нет, но поспешила за ним. И когда мы с высоты многоэтажного офисного здания взглянули на просторы улиц под нашими ногами, мы, наконец, увидели их.

Да, то существо, что мы видели, было далеко не единственное. Их было много, из тех, что попадали в поле моего зрения, я наугад рассеянно насчитала около пятнадцати. И они по-хозяйски бродили меж домов, выискивая незадачливую несчастную добычу. Огромных исполинских тел не было видно во всех деталях и подробностях, но грозные очертания прослеживались до ужаса чётко. И всё тот же голубой свет пронизывал каждого из них, словно он бежал по их полупрозрачным венам. Только у них не было вен, в металлическом корпусе не может быть вен…

Моё лицо перекосилось, и я ощутила отупляющую боль, пробивающуюся сквозь рёбра. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха, и с неимоверным усилием попыталась вдохнуть. Звук напоминал наполовину хрип, наполовину стон. Я вскинула руку, не зная, что желая закрыть: глаза, рот или полностью лицо. Но я была рада, что Дилан этого не заметил. Сколько можно заставлять его утешать меня?

Передвигая ватными ногами, будто бы увязшими в безжалостной топи, я подступала к парню, облокотившемуся о бетонное ограждение, которое было не больше полутора метров высотой. Я уловила как тревожно и сдавленно он дышит, и заметила его напуганный взгляд, который он, как и обычно, изо всех сил старался не показывать. Дилан напряжённо свёл тёмные брови к переносице и непрерывно сдавливал челюсти так, что кости буграми выступали на его лице. Но он держал себя в руках, а значит и мне следовало бы.

– Что они делают? – скрипучим, как ненастроенный инструмент, голосом выдавила из себя я.

– Я… думаю… – запинался Дилан, но его голос звучал намного твёрже моего, – …патрулируют.

Патрулируют? Я впала в ступор. Что и неудивительно, мой мозг сейчас с трудом мог переваривать даже простую информацию, что уж говорить о непостижимой. Но я усиленно пыталась сосредоточиться.

– Что значит, «патрулируют»?

– Я не знаю. Но это уж очень похоже на регулярный обход, – рассудительно пояснил он, хотя при этом ладони его добротно вдавливали крохотные камешки в бетон. – И, кажется, что даже в одно и то же время. Иначе как объяснить, что они не появлялись весь день?

Они патрулируют город? Обходят? Господи, как ужасно это звучит. Словно бы город уже не наш, словно теперь он принадлежит им. Но… так ведь и есть.

Эти создания непрошено и необратимо ворвались в наш мир, как пуля в сердце живого организма, мы были не готовы к такому. Но боюсь, даже если бы были готовы, никаких человеческих сил не хватило бы, чтобы хоть как-то отстоять наши жизни. А значит выбор у нас не большой – умереть или скрываться. Интересно, кто-то, кроме нас, скрывается в этом городе? Кто-то выжил, после их вторжения?

Да… Выжил. Стена! – внезапно вспомнила я.

– Дилан.

– М? – без слов подал голос парень.

– «Не входи в город на закате», – повторила я дословно надпись, всплывшую в моём сознании. – Это было на той стене. Кажется, нас хотели предупредить именно об этих пушках. О том, что они патрулируют город на закате.

– Да, похоже на то, – задумавшись, согласился Дилан. – Они ведь уже второй раз появляются только с заходом солнца.

– Выходит, днём их нет?

– Без понятия. Но было бы хорошо, если так.

Он замолчал, но потом добавил:

– Может быть, у нас будет шанс проскочить.

Я сделала вид, что не услышала последнего. Зато я неотвратимо услышала глухие, но громоподобные звуки приближающихся шагов. О нет. Пушка…

– Что-то мне не по себе, – пробормотала я, чувствуя как под ногами слабо, но заметно задрожал щебень.

– Пошли отсюда, – твёрдо сказал Дилан.

Закрытая коробка в закрытой коробке. Почему-то мне казалось, что чем больше стен будет нас окружать, тем лучше. Так что когда мы ехали в лифте вниз, на этаж, где приютились, я наивно полагала, что внутри ещё одной коробки находиться куда надёжнее, чем где бы то ни было. Более того, звук страшных шагов остановился, и я его теперь не слышала.

Кабина размеренно двигалась вниз, издавая слабый шум, который успокаивал мой разум. Я взглянула на Дилана. Его явно что-то беспокоило, но он не говорил мне что именно. Он беспрестанно двигал сжатыми губами из стороны в сторону, сдавливая зубы так, что выпирали скулы – так порой делают, когда сильно нервничают. У каждого свои нервные привычки, у него вот была такая. А ещё он приподнимал нижние веки и сощуривал глаза, когда хотел уловить что-то не поддающееся ему. И я вдруг поняла, что мне очень нравятся его глаза…

Хм, какие неуместные мысли.

Да уж, стоит ли сейчас об этом думать? Но мне было сложно контролировать свой мозг в подобной ситуации, поэтому получалось, что я ему ненароком поддавалась. А он, как назло, не желал останавливаться.

Давай ещё ляпни какую-нибудь глупость.

Нет, глупостей я попробую не говорить. Но сказать что-то всё-таки нужно. Наверное.

Циферки перещёлкивались на циферблате лифта, ведя обратный отсчёт. Сейчас на них отображалась цифра шестнадцать. Нам оставалось совсем недолго быть закрытыми в этом тесном пространстве кабины. А мне, похоже, хотелось подольше побыть с Диланом без возможности отойти друг от друга больше, чем на два шага.

Что ещё ты придумаешь?

Четырнадцать… тринадцать…

Бессмысленно, мы уже почти доехали до нужного нам этажа. Но всё же… Может что-то сказать ему?

Одиннадцать… Следующий – наш.

– Кажется, – нелепо начала я, – всё не так плох…

Раздался короткий звонок, и двери лифта стали раздвигаться перед нами.

На секунду всё застыло, замерзнув, как капля воды в холодной январском небе. Я не успела договорить. Мои слова рассеялись в воздухе так же безвозвратно, как время, которое я только что упустила. Прямо мне в глаза ударил яркий белый свет. Он шёл из окна. Нет… из жерла пушки.

Огромное адское око смотрело на нас, и в глубине его глазницы зарождался шар ослепляющего света. Мои глаза расширились от ужаса.

– О, чёрт! – воскликнул Дилан.

Это конец? – пронеслось у меня в голове.

Я онемела, зачарованная смертоносным светом. Он набирал силу и мощь, и готов был вырваться из недр пушки, поглотив меня целиком и полностью. Всё… Я готова была принять это.

Его ладонь накрыла моё запястье, и пальцы крепко сжали, дёрнув меня с такой силой, что я почувствовала острую боль, которая заставила меня отрезветь. Дилан стремительно вытянул меня из лифта, как занозу из загноившейся раны, мы спотыкались, но ноги сами вынесли нас в сторону. В тот же момент раздался звук вдребезги разбившегося стекла, и за моей спиной пронёсся столп белого света, ударив прямо в открытую кабину.

Мне показалось, что он ярким пламенем скользнул по моей шее, но это была лишь иллюзия. Если бы смертоносный луч задел меня…

Не отпуская меня, Дилан бросился к двери на лестничную площадку. Я словно бы летела за ним – с такой скоростью мы бежали. А позади я услышала глухой удар, за ним волна прокатилась по воздуху, и словно бы стая взбесившихся насекомых, жужжа, полетели вниз по шахте лифта. Только намного позже я поняла, что это были вовсе не насекомые, а падающий, и бьющийся о металлические стенки песок, что раньше и был той кабиной, в которой мы спустились на этаж.

Всё происходило как в ускоренной и одновременно замедленной съёмке. Я ничего не соображала, я просто бежала. Толи мир вокруг замедлился, толи мой мозг заработал быстрее, чем обычно. Дилан с плеча врезался в дверь, и та с грохотом распахнулась. Мы бросились по лестнице с сумасшедшей скоростью, преодолевая этаж за этажом, спускаясь всё ниже и ниже.

Луч не последовал за нами, кажется, он не мог пройти через стены, или пробить их. А посему настигнуть нас у него не было возможности. Но это совершенно не означало, что пушка не последовала за нами, в жажде нас найти и… уничтожить.

Проходы между домами были слишком узкие, чтобы в них могло протиснуться грозное титаническое тело внеземного создания. А значит, оно устремиться до ближайшего перекрёстка, где широкая дорога позволит ему обойти дома и попасть во дворы. На это и был наш расчёт, если он вообще был. Эти крохотные секунды могли спасти наши жизни, и мы не имели права их потерять.

Мы бежали, перепрыгивая через ступени, и не позволяя себе даже отдышаться, пока перед нами не выросла последняя дверь. Парень вышиб её с разбега, и мы вынырнули в прохладу ночной улицы.

Нельзя было думать, нужно было бежать! Я уже слышала, как тяжёлая поступь врага приближается из-за крайнего высотного здания. Сильная рука Дилана вновь сцепилась на моём запястье, и мы рванули вперёд через двор, проворно втиснувшись в проём между двух домов, и ринулись прочь. Нам не обязательно было оглядываться назад, чтобы понять, что эта тварь нас неумолимо преследует. А потому, мы, не останавливаясь, мчались со всех ног, ка только могли.

Грохот резвых и на удивление ловких исполинских лап беспощадно настигал нас. Существо было ближе, чем хотелось бы, оно молниеносно передвигалось.

– Мы не убежим! – вдруг крикнула я. – Оно быстрее нас!

Как я ещё мыслить могла? Мне кажется, то кричала не я, то был какой-то первобытный голос во мне, который один лишь единственный остался в моей голове. И он был настолько прост и чист, что говорил мне правду.

Дилан замотал по сторонам головой, когда мы оказались на проезжей части. Ну же, надеюсь, этот голос есть и в тебе. Надеюсь, он подскажет тебе, что делать. Он быстро соображал, очень быстро. И не мешкая ни минуты, парень, всё ещё держащий меня за руку, устремился к магазину, занимающему первый этаж ближайшего здания, и дернул за штангу блестящей металлической ручки. Та поддалась.

Не чувствуя больше своих тел, мы ввалились внутрь. Дверь выскользнула из моих мокрых ладоней, когда я молнией пересекла порог, и она плавно и бесшумно закрылась за нами.

Глава 13. Призраки

Мне снился сон.

Город был серым, покрытым хлопьями пепла. Он сгорел дотла. Я стояла на широкой дороге, без возможности оглядеться по сторонам, чтобы понять, где я нахожусь. Далеко впереди мелькнула тень. Это был чей-то силуэт. Какое-то время он стоял и не двигался. Но потом внезапно стал приближаться ко мне. Быстро приближаться. Меня охватил страх.

Но когда тень настила, и поглотила меня, я уже не боялась. Она накрыла меня целиком, и я провалилась в бесконечный белый свет. Он окружил меня, проник в мои вены и кости. И вдруг рассеялся. А когда белая завеса спала, я увидела пушку.

Она была гигантской и устрашающей, но я смотрела на неё как будто бы со стороны. Наполовину металлическое, наполовину органическое существо стояло возле высокого многоэтажного здания, повернув кошмарную вытянутую, но идеально гладкую и ровную голову-пушку к его окнам. Оно что-то высматривало в этих окнах… Или правильнее сказать нацеливалось. Его готовое выстрелить дуло описывало чёткую прямую сверху вниз. И чем ниже была его невидимая цель, тем сильнее оно пригибалось на своих гибких ногах.

И тут оно замерло. По поверхности его тела прокатилась едва заметная волна, и в трещинах между пластинами металлического корпуса заискрились токи голубого свечения. Существо набрало мощи, и ослепительный белый луч вырвался из него, устремляясь внутрь здания, разбивая на пути окно.

Стёкла зазвенели. В следующую секунду я поняла, что этот разрушительный луч выпущен в меня. Его целью была я. Он охватил меня, окутал как лоскуты сокрушающего урагана, затянул в воронку света и расщепил меня в прах.

Я закричала, но мой крик проглотила тьма.

Среди этой темноты я разглядела лежащего на прозрачном морском берегу мёртвого дельфина. Его несчастное неподвижное серебряное тело пожирало бескрайнее звёздное небо. Небо. Космос…

И из этого неба вдруг зазвучал голос. Спокойный нежный голос. Он звал меня по имени.

Ниа… Ниа… Ниа…

– Ниа. Ниа, проснись!

Я подскочила на месте, дёрнувшись, словно перед падением с высоты, и с подавленным вскриком захлебнула ртом воздух. Мои глаза распахнулись, ища что угодно, за что можно было зацепиться. Я вскинула перед собой руки в попытке определить реальность это, или всё ещё мой безумный бессвязный сон. Но мои руки были моими. Я не спала. И после лихорадочного оглядывания я, наконец, увидала перед собой лицо Дилана.

– Всё в порядке, это просто сон, – прорезался его тревожный голос сквозь тонкую материю, отделяющую моё потерянное сознание от истинной действительности.

Усмиряя своё жадное дыхание, я смотрела по сторонам, то и дело вздрагивая. А когда всё-таки пришла в себя, снова вскинула глаза на Дилана. Он держал меня на своих руках, внимательно взирая на моё лицо, стараясь уловить, вернулась я из своего кошмара или ещё нет. Я подняла слегка трясущуюся руку и коснулась ладонью своего лба – он был мокрый, я вся была в холодном поту.

Но через несколько минут я отдышалась, и уже смогла самостоятельно сесть. Когда Дилан меня отпустил, я облокотилась на ослабевшие руки и придвинулась к стене позади.

– Ты как? – спросил он.

Всё ещё тяжело дышу, в голове всё ещё образ адской пушки и ощущение, словно меня разорвало на мельчайшие частицы, разметав по воздуху. Но я взяла себя в руки и ответила:

– В норме.

Не уверена, что Дилан поверил мне. Но он кивнул и тоже сел рядом со мной на полу.

– Кошмары?

– Да.

– Это нормально. Мне они тоже снятся.

Я знаю. Я видела, как беспокойно он спал. Кажется, он не слишком жаждал в этом признаваться, но его подтолкнуло понимание того, что меня это утешит. И он был прав. Я почувствовала, что не одинока в своих страхах.

После того, как мы чудом спаслись от чудовищной твари, что гналась за нами во тьме вчера, нам некуда было пойти. Да и парализующий ужас, ни при каких обстоятельствах, нас не пустил бы. Поэтому мы заночевали в магазине, который так покорно нас укрыл. Не в силах ничего друг другу сказать и даже с трудом двигаясь, и я, и Дилан просто свалились на пол и отрубились, будто сражённые соперником на бойцовском ринге.

И вот настало ещё одно утро в этом безжалостном новом мире. Я уже не могла разобрать, сон ли это всё, или реальность и впрямь стала такой. Может быть, я с первого дня так и не могу проснуться от этого нескончаемого кошмарного сна? Хотелось, чтобы это было так. Но оба мы действительно здесь. И, кажется, если мы не будем бороться за свою жизнь, то очень быстро отправимся вслед за остальными людьми.

Но я не хочу умирать! Не так! Дилан был прав – либо мы принимаем всё как есть, либо можно сдаться прямо сейчас. Но сдаться мы всегда успеем. А я хочу жить. Хотя бы пока у меня есть силы выживать, силы биться за свою жизнь. Я должна смириться. И жить, пока я могу.

– Мы должны идти, – вдруг произнёс Дилан.

И он снова был прав. Как и вчера, когда говорил мне то же самое. Надо было послушать его, но я была так упряма. Впрочем, вернись я назад во времени, поступила бы точно так же. Ведь страх не отменишь.

– Да, – покорно ответила я.

Сидеть на месте бессмысленно. Какая же я была наивная, когда верила, что мы в безопасности. Так я ещё никогда не ошибалась.

Но никто не гарантировал, что мы вообще хоть где-то сможем быть в безопасности. Теперь это слово стало мифом, который все знают, но никто не верит. Куда бы мы ни пошли, везде будет вероятность того, что нас заметят. Просто есть места, где будет хоть не намного, но лучше чем здесь. Так что не безопасное место было приоритетом, а осторожность. Будем осторожными – будем живыми.

– Пока день, их быть не должно, – продолжил парень. – Мы проскользнём.

– Ты уверен, что это единственная опасность, которая может нас ждать? – недоверчиво вставила я.

Дилан тяжело выдохнул и снова нервно закусил изнутри нижнюю губу.

– Нет. Но разве у нас есть выбор?

Я взялась руками за голову. Нет, выбора у нас нет. Но мне так не хотелось признавать это вслух.

Мы вышли на улицу до предела наполненные бдительностью и подавляя липкий вязкий страх внутри. Тот не желал уходить, но мне удалось загнать его настолько глубоко, насколько позволяло воспалённое сознание. Каждый раз, когда он прорывался, я заставляла себя поверить, что днём нам ничего не угрожает. И всё равно, в голове вертелось: Так ли это? Так ли это?..

Правда, было и в самом деле очень тихо. Складывалось впечатление, что все люди словно бы просто уехали из города на выходные. Но я ведь знала, что это не так. И чтобы ноги позволяли идти дальше, я просто настаивала на принятии, и необходимости шагать и шагать вперёд. Туда, куда ведёт меня Дилан. У нас есть цель – его дом; и есть маршрут, за который он ручался.

Озираясь по сторонам, будто вижу город впервые, я шла рядом с парнем, стараясь не отставать ни на метр. Некоторые здания были абсолютно не тронутыми и их обличие ничем не отличалось от прежнего. Иные же имели довольно странный вид: разрушенные до основания части домов, словно бы откусанные гигантскими монстрами углы и стены, выбитые окна, воронки от взрывов. В общем, как на постапокалиптических картинках. Но… сейчас же и есть… Нет, нет! Лучше не привязываться к этим мыслям.

Я шла, разгоняя под ногами пыль и втирая в асфальт серебристый песок. Мне хотелось встать на месте, и не продолжать идти по этой поляне из трупов. Меня толкало вперёд лишь осознание того, что если мы не будем преодолевать свои страхи и идти дальше, то рано или поздно сами окажется рассеянными и смешанными с остальными трупами. Но мой мозг усиленно спасался, стараясь думать о чём угодно, лишь бы не об этом.

– Тебе не кажется, что она выследила нас? – вслух задалась вопросом я.

– Ты о чём? – уточнил Дилан.

Я просто вспомнила свой сон. В нём так логично вырисовалась картина того, почему пушка выстрелила именно в нас, именно туда, где мы были. Хотелось поделиться этим с Диланом, но я не решалась. И всё же…

– Пушка, – пояснила я. – Она словно поджидала нас. Иначе как можно объяснить то, что она смотрела прямо на нас, когда лифт открылся?

– Да, – спустя пару секунд согласился парень. – Но как? Где мы допустили ошибку?

Я задумалась. Но от того, что собственными стараниями перекрыла кислород своим мыслям, думалось весьма трудно.

– А она не могла нас увидеть? – предположила я.

– Вряд ли. Если бы могла, то спалила бы нас ещё в первый день.

Сурово он ответил. Я попыталась капнуть глубже. В голове как будто круглый шарик не входил в квадратное отверстие. Но, может быть, нужно просто поменять отверстие?

– Лифт, – воскликнула я и, испугавшись, понизила голос. – Мы были в лифте.

Дилан покосился на меня, и нахмурил брови.

– Думаешь, оно могло выследить лифт? – серьёзно спросил парень.

– Ээ… Ну, может оно почувствовало движение лифта, или вроде того, – продолжила развивать я свою догадку.

– А в этом есть смысл, – кивнул Дилан, потирая затылок. – Оно же выскочило точно навстречу тому автомобилю. Как оно могло заранее знать, где он будет в следующий момент?

– Да, – закивала я.

– Похоже, эта штуковина чует электрические всплески, может движение, или как-то так. Иначе не объяснить то, что она пальнула прямо в открывшиеся двери лифта.

– Не надо было нам садиться в лифт. Это мы сглупили, – нелепо и даже слегка наивно приговорила я.

– Мы же не знали, – оправдал нас Дилан, снова нервно сжимая губы. – Теперь знаем. Будем осторожней.

– Да…

– Главное, что мы успели выбраться.

– И то верно. Чёрт… Я там куртку забыла, – вспомнила я.

Ну и бред. Это было самое последнее, о чём стоило бы сейчас беспокоиться.

Дилан, не в силах сдержаться, прыснул и негромко засмеялся. Понимая всю нелепость сказанного мной, и видя его добродушную улыбку, слыша искренний смех, я не могла устоять перед тем, чтобы не усмехнуться вместе с ним. Хоть что-то заставило нас отрешиться от происходящего. Нужно поддерживать этот слабый и безнадёжно жизнеутверждающий огонёк хотя бы малого, и окрашенного горечью, веселья.

– Ты сказал, нам идти пару кварталов, – заметила я, ощущая, как начинают болеть ноги, которые ныли ещё утром, после вчерашнего бешеного побега.

– Я этого не говорил, – всё ещё продолжая неподдельно улыбаться, ответил парень.

Я делано насупилась. Но он мило подмигнул мне и добавил:

– Я сказал «несколько» кварталов. Но теперь уже пара. Не волнуйся, мы близко, я знаю эти районы.

Мы шли по обочине дороги, готовые в любой момент скрыться между домами, запрятавшись в тени, как неприглядные ночные создания. Не хотелось бы, чтобы в этом была нужда, но нельзя было расслабляться ни на минуту. Нельзя было совершить ту же ошибку. Мы ведь по-прежнему ничего толком не знали об истинах изменившегося мира. Только я сомневалась, что вообще хочу что-либо знать о нём. И, тем не менее, знание дало бы нам больше шансов.

Но знание выжжет мой мозг, теперь-то я это знаю. И до прикосновения к сокровенному знанию оставались считанные секунды.