Текст книги "Астра. Шустрое счастье, или Охота на маленького дракона"

Глава 4

Когда мы въехали в Фагор, солнце уже падало за горизонт, а ветер гнал с запада огромную чёрную тучу. То есть ночь обещала быть холодной и дождливой, но меня этот факт не расстроил. Куда большей печалью стало то, что почтовая карета на Донтокс отправлялась лишь послезавтра.

Я, конечно, могла нанять личный экипаж, но мысль эту всё-таки отмела. Просто почта – это надёжно, туда лишь проверенных людей принимают, а наёмный возница – жутковато. Особенно, если ты слабая девушка при деньгах.

А чуть позже, оказавшись на постоялом дворе и отведав горячего супа, я задержке даже порадовалась. Фагор – город крупный, тут множество мастерских и лавок, следовательно, есть возможность прикупить чемоданы и одежду.

Нет, лично мне багаж не нужен, но возвращаться домой с одним саквояжем нельзя. Лучше без кошелька, но с тряпками. Будто всё это время жила человеком, а вовсе не карликовым драконом, которому платья и башмаки совершенно без надобности.

К тому же девушка, которая путешествует без багажа, вызывает больше подозрений. Вот как здесь, на постоялом дворе Фагора – об меня вся прислуга уже глаза сломала, пока я в комнату поднималась. А так как лишнее внимание мне ни к чему, значит, докупить одежды действительно стоит.

Тем я и успокоилась.

А когда оказалась в номере и вошла в примыкающую ванную комнату, вообще обо всём на свете забыла. Просто тут обнаружились и вода, и нагревающие кристаллы, и чистые полотенца, – в общем, всё то, что мне обещали при заселении.

В итоге, вечер я провела не только с пользой, но и с удовольствием. Потом высушила волосы, надела чистый комплект нижнего белья и забралась в постель. И лишь когда подтянула к подбородку одеяло, испытала лёгкий приступ грусти – как он там без меня?

Ну а вслед за грустью пришел страх – что, если снова приснится? Нет, видеть во снах воспоминания о жизни с Даном гораздо приятнее, нежели любоваться физиономией Ласта или наблюдать картинки из своего детства, но, бес меня пожри, я не железная. И решение моё обжалованию не подлежит, причём по объективным причинам. Так зачем бередить душу?

В общем, засыпала я, загадав одно-единственное желание, – ночь без снов! И, как ни удивительно, желание это исполнилось. Только всё равно отдохнула неважно. Почему? Не знаю. То ли матрас был слишком жестким, то ли подушка недостаточно пухлой, то ли одеяло не таким тёплым, как хотелось бы…

Но жаловаться или капризничать я не собиралась. Проснувшись и обнаружив, что за окнами уже день и распогодилось, посетила ванную комнату. Затем подхватила носовой платок, в который завязала большую часть монет, и отправилась вниз, добывать себе завтрак.

А дальше выведанным у подавальщицы маршрутом: до конца улицы, потом налево к площади с фонтаном – именно там начинался торговый квартал. И там же меня ждали платья, туфли, шарфики и шляпки. Ещё – новенький кошелёк взамен носового платка. Ну и ленты с подвязками, а также неприятное понимание, что за семь лет в шкуре дракона я безнадёжно отстала от моды.

Зато торговаться не разучилась! Ведь очень сложно утратить навык, которого у тебя никогда не было…

Последнее ужасно злило меня, но, несомненно, радовало торговцев. Они, как один, сияли и сыпали комплиментами. Я же мысленно благодарила герцога Кернского за подмену монет и тихонечко рычала на ушлых лавочников.

Тот факт, что путница, скупающая платья и чемоданы, выглядит более чем странно, наоборот, совершенно не заботил.

Да, странная! Да, неплохая примета для преследователей! И что теперь? Первое – переживу. Второе… найти меня всё равно не поможет. Это здесь, в Фагоре, я запомнюсь чудаковатостью, а в следующем городе уже потеряюсь. Главное, чтобы стражу такое поведение не заинтересовало. Впрочем, с чего бы местным охранникам порядка обращать на меня внимание? Ведь ничего противозаконного не совершаю.

На подбор гардероба я потратила добрых полдня. Ещё пара часов ушла на общение с сапожником и шляпницей. У первого были заготовки, и он обещал пошить три пары туфель и одну пару сапог уже к вечеру. В том, что касается второй – мне требовалось немного изменить декор двух готовых шляпок и добавить к ним вуали.

Этот забег по лавкам был непривычным и ужасно вымотал. Ещё больше утомили разговоры – я же, считай, целых семь лет молчала, а тут слова-слова-слова… Даже перерыв на обед, увы, не помог, так что от шляпницы я вышла с гудящей головой и единственным желанием – вернуться на постоялый двор и забиться под одеяло.

Собственно, к постоялому двору и направилась, но, заметив книжную лавку, не могла не остановиться. Просто путешествие предстояло довольно долгое, и чем развлечься, если не книгой? Именно с такими мыслями я шагнула к выносному столику, на котором лежали романы в ярких обложках, и замерла, рассматривая товар.

– Вам помочь? – тут же окликнула вышедшая из лавки женщина.

Я пожала плечами. Хотела попросить показать романы про любовь, но подумала, что в моей ситуации это не лучший выбор. В итоге сказала:

– Что-нибудь про приключения.

– Да, конечно. – Женщина улыбнулась и принялась демонстрировать новинки.

Я выбрала и отложила две книги, прежде чем нас прервали – мальчишка лет пяти прошмыгнул мимо меня и вцепился в юбку лавочницы.

– Мама! – радостно воскликнул он. – Астра приехала!

Покупательница в моём лице вздрогнула и побледнела, но этого, к счастью, никто не заметил. Зато ошарашенный взгляд от внимания не укрылся, и я удостоилась пояснения:

– Дракон, – сказала лавочница с улыбкой. – Он в цирке выступает. Знаете, такой забавный, такой маленький…

– Она! – поправил мальчишка. И добавил с толикой досады: – Астра девчонка.

Нет, легче от этих пояснений не стало. Более того, пришлось схватиться за прилавок, потому что меня накрыла лавина нежданных эмоций.

Астра? В цирке? Что за бред? Какой дракон, если я… тут?

– Мама, мы же пойдём на представление? – вырывая из объятий шока, пропищал мальчишка. И мгновенно сорвался на плаксивый тон: – Ну пожа-алуйста!

– Пойдём, – успокоила сына лавочница. – Обязательно.

Лишь теперь мне удалось проглотить застрявший в горле ком. Ещё я смогла выпрямиться и принять какое-то подобие беззаботного вида.

– А я слышала, что Астра больше не выступает, – сказала тихо.

Мальчишка посмотрел как на дурочку. Тут же оторвался от материной юбки и достал из кармана вдрызг перепачканных штанов свёрнутый вчетверо листок. Листок этот был храбро передан незнакомой тёте.

Оказалось – реклама, причём до боли знакомая. На ней действительно была изображена я. Ну то есть дракон в интерпретации одного не слишком талантливого провинциального художника – этакая страхолюдинка с крыльями и коварным выражением морды.

Глядя на эту картинку, я непроизвольно скривилась. Спросила, не скрывая скепсиса:

– И в котором часу начало?

– В семь, – отозвался мальчишка. Потом махнул рукой и добавил: – Цирк за северными воротами встал.

На том и разошлись.

Я выкупила две книги, зато листовку не вернула. Сын лавочницы мой поступок не оценил и даже попытался возмутиться, но схлопотал лёгкий подзатыльник от матери, в результате чего ограничился сердитым взглядом и не менее сердитым сапом.

Ребёнок был искренен, но приличную с виду тётю всё равно не проняло. Я была слишком удивлена новостями. И хотя семь лет на арене сформировали острую неприязнь к цирку, точно знала, что на представление пойду…

Сижу. На лавке, в первом ряду, в окружении зажиточных горожан и их детишек. И понятия не имею, как относиться к действу, которое разворачивается перед глазами.

С одной стороны, это по-настоящему красиво. С другой… я столько раз видела Фейри, жонглирующего зажженными мячиками. Столько раз наблюдала, как Фил выделывает кренделя на высоченных ходулях. Выкрутасы Рины с лентой тоже давным-давно приелись, но когда смотришь на это из зрительного зала, а не из-за кулис, сидя в ошейнике и на поводке, ощущения совсем другие.

Когда ты зритель, цирк – праздник! А все номера кажутся просто забавой. Мол, вышли, покрасовались и ушли, хотя на самом деле это огромный труд. Но…

Но по-настоящему оценить труд тех, кто долгих семь лет держал тебя в клетке, очень тяжело. Испытывать симпатию к людям, чьими стараниями ты столько мучилась, – ещё тяжелее. Пищать от восторга, хлопать, топать… Мм-м, нет. Это не для меня.

Хотя, повторюсь: красиво!

И я… сижу. Жую жаренные в меду орешки, смотрю и пытаюсь нащупать в глубинах своей души ностальгические настроения. Но ностальгии нет. Впрочем, злости тоже не ощущаю.

Весь этот усыпанный блёстками мир кажется таким далёким, таким чужим… В какой-то момент начинает чудиться, будто это не я жила в труппе долгих семь лет. Словно это не меня пороли плёткой в случае непослушания и временами держали на воде и жиденькой каше.

Будто это не меня периодически забывали выгулять, и вовсе не мне приходилось отчаянно ёрзать на подстилке из соломы в надежде не описаться и вопить во всё драконье горло, дабы привлечь внимание гадких людей.

Словно… не со мной.

Поэтому сижу. Смотрю, жую, честно пытаюсь проникнуться духом праздника.

Народу, который набился в зрительный зал, искренне нравится. Не только детвора, но и взрослые смотрят широко распахнутыми глазами, с восторгом. Эти эмоции оказываются довольно заразительными, и я не замечаю, как тоже начинаю улыбаться. Впрочем, нет. Это скорее ухмылка.

А потом… арена пустеет. И из кулис выходит Шеш в парадном костюме.

За те несколько недель, что мы не виделись, глава труппы совсем не изменился – всё такой же толстый, с чуть опухшим от чрезмерных возлияний лицом, но очень важный.

Моё сердце пропускает удар, дыхание сбивается, а бумажный пакетик с орешками внезапно оказывается смят, да с такой силой, что орехи, кажется, обращаются в труху.

Но этого никто не замечает. На меня вообще внимания не обращают, ведь я всего лишь зрительница. Обычная горожанка в красивом платье, перчатках и с модным шарфиком на шее. Тот факт, что под шарфом круглые шрамы от шипов ошейника – тайна даже для торговцев одёжных лавок. Я очень постаралась, чтобы они ничегошеньки не узнали.

Увидав Шеша, народ замолкает. Под куполом воцаряется торжественная тишина. А глава труппы гордо задирает подбородок, и я слышу до боли знакомые слова, от которых непроизвольно ёжусь.

– Дамы и господа, встречайте! Звезда нашего цирка! Единственная и неповторимая… Ас-стра!

Шеш бодро отскакивает в сторону, а на арену вылетает… нечто.

Я быстро сообразила, что именно предлагают нынче зрителю, но глазам не поверила. Реакция остальных была схожей, поэтому восторженный визг толпы, который посвящался… ну, собственно, мне, сошел на нет далеко не сразу.

Зато когда нечто, представляющее собой дуэт утрамбованных в костюм дракона людей, посеменило вдоль бортика, приветствуя зрителя, толпа пришла в себя. И в наступившей тишине прозвучал первый возмущённый возглас:

– Это что? – воскликнул какой-то басовитый мужчина. – Это как?

– Где Астра? – поддержала неизвестная и невидимая мне женщина.

– У-у-у… – протянул кто-то.

Следом громко захныкал ребёнок. За ним ещё один. И третий. И даже четвёртый!

Ещё миг, и зал прорвало. В ряженых прилетели яблочные огрызки, смятые бумажные пакеты из-под орешков и прочий мусор. А зрители начали вставать. И свистеть. И негодующе топать!

– Где Астра?! – послышался очередной гневный голос. – Где дракон?!

– У-у-у! – поддержала толпа. – У-у-у!

Дуэт ряженых проворно отбежал на середину арены и принялся просяще поднимать переднюю «лапку», как это временами делала я, но…

– Жулики! – донеслось с верхних рядов. – Мошенники!

Всё. Мир окончательно сошел с ума, а я «тронулась» вместе с ним. Но, в отличие от всех, не злилась. Я хохотала! Причём в голос и до слёз. Всегда знала, что Шеш – прохвост, но даже вообразить не могла, каких масштабов может достигнуть его наглость!

Ладно бы собаку в костюм дракона нарядили. Ладно бы купили какой-нибудь амулет, способный наводить хотя бы плохонькую иллюзию. Но столь откровенный подлог…

Если бы Шеш не принялся махать руками и молить зал о тишине, я бы точно вскочила и зааплодировала. Но глава труппы стоял под градом огрызков и просил так жалобно, что предельно возмущённый зритель начал умолкать, а я сдержалась.

Полной тишины, конечно, не получилось, но перекричать публику толстяк всё-таки смог.

– Дамы и господа! Дорогие зрители! – возопил он. – Позвольте, я объясню! Позвольте…

Очередной огрызок угодил Шешу прямо в лоб, но бледный глава труппы даже не поморщился. Мне же пришлось закрыть рот ладонью в попытке унять смех, а вот справиться с брызнувшими из глаз слезами я не сумела.

Просто вспомнился случай, безмерно похожий на этот. В тот раз Шеш тоже в лоб получил, и тоже огрызком, и тоже из-за меня. Не помню, в каком городе это случилось, зато всё остальное – так, будто это было вчера.

Я тогда бунт устроила. Вышла, тяжело запрыгнула на бортик и побежала. Где-то на середине замедлилась, а конец пути преодолевала уже шагом. Когда же вернулась на арену и подошла к флейтистке, которой должна была «подпевать», не выдержала и упала на брюхо.

Зритель сперва оцепенел, потом заулюлюкал, а я вроде как из последних сил поднялась и принялась выводить ноты. Жалобным таким голоском. А чуть позже, когда настала пора прыгать через обруч, наглухо проигнорировала щелчки кнута и распласталась на арене в позе солнышка. Мол, сил никаких. Помираю…

И зритель понял! И пришел к желанному выводу, что маленького дракона в цирке обижают и совсем не кормят! И поднял бунт, призванный привлечь администрацию труппы к ответственности.

Когда Шеш вышел, чтобы успокоить публику и заставить несчастную хвостато-крылатую животинку шевелиться, его освистали и забросали всякой всячиной. Вот тогда-то толстяку огрызком в лоб и прилетело…

Мне тоже потом, уже после представления, досталось. Но я была настолько счастлива, что удары кнутом почти не воспринимала. Позор Шеша стоил этого, заслуженного с какой-то точки зрения, наказания. Более того – он грел душу!

Теперешний позор главы труппы воспринимался проще, что, впрочем, не мешало давиться смешками. Нет, ну неужели толстый всерьёз рассчитывал на то, что публика примет эту пародию?

– Дамы и господа, позвольте объяснить! – продолжал вещать Шеш. – Дело в том, что Астра… она же совсем старушкой была! Вы не смотрите, что маленькая – маленькие собаки, поверьте, стареют ничуть не хуже больших. И наша Астра…

– У-у-у! – донеслось из зала.

Потом был дружный решительный топот множества ног, но Шеш с мысли не сбился.

– Наша Астра уже не справлялась! – воскликнул он. – После представлений ей становилось плохо! А мы тратили уйму времени и денег на лекарей!

Последнее заявление было ещё большим абсурдом, нежели предыдущие, но я всё равно смеялась. Боги, какая наглость! Какое воющее нахальство!

– Мы были вынуждены отдать Астру в хорошие руки… – выпалил оправдание толстяк. – Но зная, как публика любит и ждёт…

Ответом циркачу стала новая порция огрызков, скомканных бумажных пакетов, и прочей всячины. Кого другого такое отношение давно бы заставило повернуться и пуститься в бегство, но с Шешем было сложней.

До момента, как в труппе появилась я, возглавляемый толстым коллектив был на последних ролях и частенько терпел подобное унижение. Так что ситуация оказалась знакома и привычна. И никого не смутила.

– Мы попытались подготовить альтернативный номер! – выкрикнул толстяк. – Пожалуйста, прошу вас, дайте шанс показать…

Ответом стало всё то же дружное «У-у-у!» и тот же топот. Ну и мой смех, который, впрочем, никак на общую картину не влиял. И пусть я не обладала каким-либо авторитетом в этом городе, пусть у меня не было повода жалеть труппу, но я всё-таки поднялась со скамьи и, повернувшись к залу, воскликнула:

– Хватит!

Меня, как это ни печально, не услышали.

Пожалуй, тут следовало остановиться, но я не смогла. Круто развернувшись на каблуках, подобрала подол и ринулась через бортик, чтобы очень скоро встать рядом с обескураженным такой выходкой Шешем.

– Господа, подождите! Давайте предоставим этим жуликам шанс!

Мой вопль потонул в возмущённом гомоне. Более того, я почувствовала себя настолько глупо, что захотелось отступить! Но…

Я давно смекнула, что долгое пребывание в шкуре дракона не пройдёт бесследно. Оно непременно наложит свой отпечаток, оставит след в характере и личности. Правда, мне думалось, что всё ограничится склонностью к оптимизму. Тем не менее, Леди Судьба рассудила иначе.

Не могу сказать, что прежде, до заточения, была трусихой. Но бес меня пожри, я никогда не уподоблялась тарану! Зато драконья сущность данную тактику всегда уважала, и, будучи Астрой, я не стеснялась переть напролом. Это было так естественно, так правильно. Почти как дышать!

Здесь и сейчас это было не менее естественно, но вместе с тем неожиданно, причём не для окружающих, а для меня самой. Вот только одёргивать себя не хотелось совершенно.

– Господа! – вновь воскликнула я и подняла руку, чтобы заметили. Потом вообще подпрыгнула и повторила в который раз: – Прекратите, умоляю!

В следующую секунду я поймала удивлённый взгляд давешней торговки книгами. Она дёрнула за рукав сидящего рядом с ней мужчину и, кивнув на меня, что-то этому мужчине сказала. Тот нахмурился и одёрнул следующего, который стоял и свистел.

Потом я разглядела в толпе хозяина одёжной лавки, где оставила очень крупную сумму, – он тоже начал призывать народ к тишине.

Шляпница, заработавшая на приезжей странноватой девице меньше всех, тоже к делу наведения тишины приобщилась, равно как её ученица.

Через пару минут под куполом стало намного тише, и я всё-таки смогла донести до горожан мысль!

– Дамы и господа! Я не здешняя, но выступления этой труппы видела, и не раз. И тоже очень люблю Астру! И безмерно возмущена подменой! Но я предлагаю дать этим жуликам шанс. Пусть покажут, что приготовили.

Верхние ряды, где традиционно сидел народ победнее, протестующе засвистели. Но я с мысли не сбилась. Выпалила:

– А если нам не понравится, то они вернут деньги за билеты!

На Шеша я в этот момент не смотрела, но точно знаю – вздрогнул. Зато зрителю предложение понравилось, и свист сменился одобрительным гулом. Спустя ещё минуту сквозь гул донеслось:

– А что? Леди дело говорит.

– Пусть вернут деньги, – поддержал кто-то. – Если не понравится!

– Вернём! – поспешил заверить Шеш. И даже ноток недовольства в голосе не прозвучало. – Всё, до последней монетки! Я и сам хотел предложить, но…

Опять гул. Опять топот. И возгласы, которые сливаются в нечто неразличимое. Но по лицам ясно – зритель, в общем-то, согласен.

Такая реакция стала поводом улыбнуться и устремиться на своё место. Едва я успела сесть и поправить складки платья, представление продолжилось… Вернее, номер начался сначала.

Ряженое нечто поклонилось публике и метнулось к бортику. Пробежало круг, потом вышло на середину арены и подняло переднюю лапу. И тут же начало крутиться, неплохо подражая повадкам золотой девочки. Мол, смотрите, какая я красивая! Смотрите, какая замечательная!

И народ смотрел… правда, с неприкрытым скепсисом. Зато освистывать пока не пытался, позволяя продолжить номер.

Когда демонстрация красоты закончилась, на арену выпрыгнули два клоуна, в которых я без труда узнала Сэмми и Карину. Вот тут-то и началось основное действо.

Сэмми, как выяснилось, изображал моего хозяина, а Карина была возлюбленной. Ей предстояло познакомиться и поладить с хвостатым питомцем.

– Карина, это Астра! – представил «дракона» Сэмми. – Астра, это…

«Астра» демонстративно отвернула морду. Потом и вовсе отошла от Карины и уставилась в зрительный зал.

Сэмми подобное поведение, конечно, не понравилось, и он укоризненно покачал головой. Зато возлюбленная клоунесса была полна оптимизма. Она вытащила из кармана юбки огромную бутафорскую конфету и шагнула к «дракону».

– Астра, девочка, хочешь?

«Девочка» повернула морду, скосив взгляд на предложенное угощение. А выдержав долгую, приличную моменту паузу, подскочила и разинула пасть. Голова дракона, в виду некоторых особенностей конструкции, была непропорционально большой, равно как и пасть. Это позволило моему подобию сделать то, на что я настоящая физически неспособна – заглотить руку с конфетой по локоть.

Карина, конечно, взвизгнула и начала выдираться. Но «Астра» добычу, разумеется, не выпускала. Это вызвало первые смешки в зале, кто-то даже похлопал.

Через минуту «дракон» клоунессу всё-таки отпустил, но будто внезапно. И та по инерции сделала шаг назад и упала на попу. Миг, и Карина горько взвыла, а «из глаз» вырвались два фонтана слёз.

Теперь смешков было больше, а «Астра» получила небольшой, но всё-таки нагоняй от Сэмми.

Ну а когда Карина «успокоилась», прозвучало логичное:

– Ты что, совсем её не кормишь?

Сэмми хотел возмутиться, но потом вытащил из-за пазухи песочные часы, посмотрел на них и заявил:

– Ой! Её и правда пора кормить!

С этими словами клоун метнулся к кулисам, и…

Вот тут зритель снова хихикать начал. Дело в том, что миска, которую нёс Сэмми, была не просто большой, а огромной. Половина бочки, не меньше! Сам клоун старательно делал вид, будто вот-вот надорвётся, а «Астра» радостно виляла хвостом и подпрыгивала на месте.

Изумление Карины было сильным и вполне себе смешным – народ опять захихикал и зааплодировал. Когда же миска «опустела», а «дракон» потребовал добавки, зритель, что называется, лёг.

Я тоже смеялась, хотя ничего выдающегося в этой сцене не нашла. А ещё она была совершенно недостоверной – уж где-где, а в цирке меня так плотно никогда не кормили. Речи о добавке вообще не шло – за все годы в труппе я получила её лишь трижды. Так что повторный вынос «полной» миски меня не впечатлил.

Зато жителям Фагора такой ход понравился, и когда «Астра» доела и опять потребовала повторить, зал снова лёг.

– Она всегда столько ест? – воскликнула Карина изумлённо.

– О да! – отозвался Сэмми.

Клоунесса часто захлопала накладными ресницами, нарисованные брови залезли куда-то под парик. Следующий вопрос «возлюбленной хозяина» был вполне закономерен:

– А она не лопнет?

Сэмми не ответил, но по выражению загримированного лица стало ясно – лучше б лопнула, чем столько жрать! И зал вновь взорвался хохотом, а я… ограничилась сдержанной улыбкой.

Дальше было хуже. В смысле, народу точно нравилось, я же сидела, сложив руки на груди, и пыталась найти ответ на вопрос: зачем вступилась за этих гадов?

– Сэмми, но если она будет так объедаться, то ей непременно станет плохо!

– Поверь, Карина, если не покормить, то плохо станет нам!

В подтверждение последней фразы «Астра» хищно щёлкнула пастью. Правда, ещё одной порции не добилась, вместо этого люди продолжили диалог…

– Но, Сэмми, она действительно ест слишком много!

Клоун пожал плечами, мол, всегда так было, ничего поделать не могу. А Карина задумалась. Через полминуты, которые требовались публике, чтобы проникнуться липовым драматизмом момента, поганка в ярком гриме выдала:

– Сэмми, а может быть, у неё глисты? – И после короткой паузы добавила: – Мне один лекарь говорил, что те, у кого глисты, едят намного больше остальных.

По залу покатилась очередная волна пусть тихого, но смеха. Ну а «дракон», услыхавший предположение клоунессы, нахохлился и протестующе рыкнул.

Через миг Сэмми пришел на выручку своей питомице.

– Нет! – решительно воскликнул он. – Не может такого быть!

– Но почему? – пропищала Карина.

Новая псевдодраматическая пауза длилась недолго. А потом Сэмми сказал:

– Ты слишком плохо знаешь Астру, дорогая. У неё настолько скверный характер, что с ней даже глисты не уживутся.

Стало обидно. Вот прямо очень! Я даже огляделась в поисках бумажного пакета с орешками, который выронила в миг, когда ряженые только-только на арену вышли. Но пакет уже затоптали, и поднимать его, чтобы швырнуть в клоуна, я не стала.

Зато зрителям шутка понравилась – зал в очередной раз взорвался смехом, кто-то бурно аплодировал. А когда «Астра» дёрнула головой и демонстративно повернулась к миру хвостатой попой, смех сменился хохотом.

– Обиделась, – пихнув Карину локтем и кивнув на «дракона», пояснил Сэмми.

Клоунесса вмиг вошла в образ сердобольной селянки и принялась с «драконом» мириться…

– Астрочка, не обижайся! – взвизгнула она. – Астрочка!

Следующие минут пять Карина гонялась за ряженым «четвероногим». Потом была ещё одна миска еды, перешагивания через обруч и прочие глупости. Я же сидела и молчаливо негодовала.

Сволочи! Гадкие, бессовестные лгуны!

Это у меня-то характер скверный? Ха! Да много ли вы понимаете! У меня очень покладистый, самый-самый лучший характер в мире! И вообще, я не такая! Я маленькая и хорошая! А вся ваша клоунада – чистая клевета!

Я не заметила, как начала шипеть и постукивать каблуком. Безумно хотелось вскочить, гордо вздёрнуть подбородок и не менее гордо покинуть цирковой шатёр. Однако вместо этого пришлось взять себя в руки и вообще нацепить улыбку – просто напоролась взглядом на замершего у кулис Шеша, который… наблюдал за залом.

Толстяк, разумеется, видел мою реакцию. Вероятно, эта реакция показалась ему странной. Но я решила не переживать на этот счёт. Да, я чудачка! И что теперь?

Остаток представления прошел куда более сносно. Зритель уже не возмущался, а труппа старалась изо всех сил. Акробатический номер, выступление фокусника и ещё одна клоунада, правда уже без «Астры», были приняты отлично.

Жители Фагора точно остались довольны. Они покидали цирк с улыбками и шумно обсуждали номера. Я сперва хотела слиться с толпой, но любопытство оказалось сильней, и чудаковатая леди в моём лице задержалась, чтобы столкнуться с Шешем.

– Я искренне благодарен, – сказал толстяк, отвешивая учтивый поклон. – Если бы ни ваше вмешательство, то всё бы закончилось печально.

– Не нужно, – отмахнулась я. И задала вопрос, который мучил с момента появления нелепого двойника: – Лучше объясните, зачем вы сделали эту пародию?

Глава труппы опустил глаза и приобрёл вид самого несчастного человека в мире.

– Астра покинула нас несколько недель назад, – сказал он. – В самый разгар сезона. Мы исключили её номер из программы, но понимаете… – Толстяк горестно вздохнул и сделался ещё несчастнее. Но продолжил: – Понимаете, зритель хочет именно Астру. Вот мы и придумали, и решили попробовать в Фагоре…

– То есть мы имели счастье наблюдать премьеру? – некультурно перебила я.

– Да, – признался Шеш.

– Но почему вы не предупредили публику, что дракон не настоящий?

Глава труппы замялся и не ответил. Впрочем, оно и понятно – вопрос-то риторический! Циркачи надеялись зазвать таким образом больше людей и, соответственно, заработать получше. Жадность, помноженная на глупость, – страшная сила.

– А вам номер не понравился? – спросил, в свою очередь, Шеш.

Я скривилась и отрицательно качнула головой.

– А почему? – не постеснялся уточнить глава труппы.

В этот миг в сердце вспыхнуло странное, плохо объяснимое чувство. Я лишь сейчас осознала, что стою и разговариваю с одним из тех, кто держал меня в клетке. Более того, именно Шеш порол меня за провинности. А ещё он был единственным, кто упрямо верил в разумность маленького дракона, чем ужасно раздражал.

Вероятно, мне следовало обозлиться на толстяка, но злости всё-таки не было. Ведь это он, Шеш, упустил меня в столице. Он же согласился продать диковинную зверушку герцогу Кернскому, чем невероятно облегчил мою жизнь.

Кстати… Помнится, выкуп, отданный Дантосом, был огромен. И где же деньги?

Я украдкой огляделась. Канаты были новыми, трапеции, которые как раз спустили вниз, тоже. И костюм на прошмыгнувшей в отдалении Лие – звезде воздушной акробатики – также с иголочки. То есть какие-то деньги до труппы всё-таки дошли. Или вообще все?

– Так что же вам не понравилось в номере? – попытался вернуть моё внимание Шеш.

– Всё, – беззастенчиво призналась я. – Он смешной, но совершенно недостоверный. Астра не такая, она… милая и добрая. У вас же получился монстр.

Шеш подарил скупую улыбку, покачал головой. И тут же задал вопрос, которого я никак не ожидала:

– Скажите, мы с вами раньше не встречались?

Я ответила удивлённым взглядом, а толстяк поспешил пояснить:

– В вас есть нечто знакомое. Не могу понять, что именно, но такое чувство…

Пришлось рассмеяться и, обогнув главу труппы, направиться к выходу. Потом обернуться и бросить на ходу:

– Нет, господин Шеш, не встречались.

Брови циркача резко подскочили на середину лба, но удивление сразу исчезло. Имя главы труппы известно всем, его даже на листовках пишут. Так что, в моём знании нет ничего особенного.

– А вас? – прилетело вслед. – Как зовут вас?

Я вновь обернулась, но не ответила. Сказала мысленно: «Прощай, Шеш!», и поспешила дальше.

Этот короткий разговор подарил чувство лёгкости и значительно улучшил подпорченное было настроение. Так что цирковой шатёр я покидала с искренней улыбкой на губах и неприятностей никак не ожидала.

Но Леди Судьба уже приготовила новый сомнительный подарок – стоило отойти от шатра на три шага, как меня охватило чувство тревоги. За ним пришло ощущение, которое чётко свидетельствовало – поблизости кто-то из «наших». Рядом… метаморф.

Я отлично помнила, куда и зачем еду. Да и встреча на выезде из столицы не забылась, так что ощущение было уже не в новинку. Тем не менее, стало жутковато и, как и в прошлый раз, захотелось исчезнуть. Я даже сделала шаг назад, но тут же опомнилась – отсрочка не спасёт. К тому же, деваться всё равно некуда. Ночевать в поле я не готова, а значит, придётся вернуться в Фагор и, как следствие, встретиться с собратом.

В том, что метаморф именно там, за городской стеной, сомневаться не приходилось. Надеяться на то, что меня не почуют или проигнорируют – тоже. Встреча была неизбежна, как закат солнца, и я медленно двинулась по протоптанной дорожке. Вперёд, к северным воротам.

Когда заходила в шатёр циркачей, было совсем светло. Сейчас вокруг стремительно сгущались сумерки, а стража на городских воротах зажигала факелы. Давешние зрители шли неторопливо, процессия сильно растянулась, в итоге мне удалось не только догнать горожан, но и слиться с толпой.

Последнее позволило избежать внимания стражи, зато от пристального взгляда всадника, поджидавшего сразу за воротами, не уберегло. И пусть я уже сто раз всё решила и тысячу раз смирилась со своей участью, но при взгляде на этого мужчину сердце ушло в пятки.

Нет, в его облике и выражении лица не было ничего пугающего. Всего лишь аристократ – не слишком богатый, если судить по одежде, и не очень молодой. Но всё равно жутко. До желудочных колик и дрожи в коленках!

Завидев меня, мужчина проворно спешился. Мне же не оставалось ничего иного, как вздохнуть и устремиться к нему.