Текст книги "Наследник Древних"

Хруст хрящей. Наемник всхлипнул и прижал ладони к разбитому окровавленному лицу. Больше на меня никто не наседал, и я огляделся. Вольгаст добивал пытающихся подняться забияк. Юссир свалил своего противника и наступил ему на руку, потому что не надо за нож хвататься. А граф взял с повозки арбалет и направил его на вход в трактир, где на пороге появился крепкий пожилой мужик с мечом на боку и приметной большой родинкой на левом виске. И за его спиной переминались с ноги на ногу наемники, человек пять-шесть. Видимо, это был вожак ватаги, и мы схлестнулись с его бойцами. Однако, в отличие от своих парней, он на драку не нарывался и кивнул Наймару:

– Слышь, не балуй! Опусти арбалет, а то выстрелит ненароком, беда будет!

Наймар посмотрел на меня, и я сказал:

– Опусти.

Вожак заметил, что граф подчинился, и обратился ко мне:

– Ты старший?

– Да, – ответил я.

– А не молод, чтобы людьми командовать?

– Пока справляюсь. – Я напустил на лицо беззаботную ухмылку и ногой толкнул бойца с разбитой переносицей: – Твои ребята?

Предводитель ватажников поморщился:

– Мои.

– И что будем делать? Драться станем или разойдемся краями?

В этот момент на улочке появились местные стражники, по сути ополченцы, которые подчинялись хозяевам поселения, семье Байхорно, и вожак, покосившись на них, скривился, словно съел что-то кислое, а потом помотал головой и кивнул себе за спину:

– Давай об этом вечером поговорим. Приглашаю тебя в «Серую ласточку».

Что делать? Приходить – опасно, могут подставить. Вон как наемники на нас злобно смотрят, будто мы их кровные враги. А отказаться – вожак может затаить зло. Но с другой стороны, он и так его уже затаил, и я покачал головой:

– Мне некогда. Хочешь разговора – приходи на постоялый двор старого Берчега. Мы там будем.

– Значит, не хочешь по-хорошему? – Вожак сузил глаза.

– А что мне до тебя? – Я опять ухмыльнулся. – Мы с вами не ссорились, ваши парни первыми нас оскорбили, а мы их слегка поучили. Все просто, а дальше еще проще. Хочешь враждовать – можем выйти за ворота и начать бой. Нам бояться некого.

– И как же твое имя, борзый? – Рука вожака легла на меч, и я заметил, что костяшки на пальцах побелели от напряжения.

– Оттаром называй, не ошибешься.

– Смотри, Оттар, как бы тебе не пожалеть о своих словах.

«Это ты смотри», – подумал я, взмахнул рукой, и повозки продолжили путь. В поселении драки на оружии и до смерти запрещены. Семье Байхорно, которая основала Таскурбах, неприятности не нужны, про это мы знали. А вот за стеной, где нет свидетелей, нас могли прищучить. Но там ведь и мы можем бить насмерть, и страха во мне не было. В любом случае предстояло заработать себе авторитет, так что драка нужна. И если бы не наемники, которые сами развязали конфликт, пришлось бы искать других забияк. Как известно, добрыми делами прославиться нельзя, и пока кому-нибудь морду не набьешь, среди вольного и лихого народа уважения не будет.

Тем временем под злыми и неодобрительными взглядами наемников, которые не решились на продолжение драки, Вольгаст откинул тела поверженных противников на обочину, и мы продолжили путь. Стражники нам ничего не сказали, но пара человек куда-то убежала – видимо, докладывать о происшествии. И когда мы добрались до постоялого двора старого Берчега, который являлся другом нашего обозного старшины, здесь уже обо всем знали.

Пока возницы распрягали лошадей, а женщины перетаскивали в трехэтажный рубленый дом наиболее ценные вещи, ко мне подошел Серпак.

– С кем вы связались, понимаешь? – спросил он.

– Нет. А что, серьезный человек?

– Да. Зовут Савар, прозвище Рубака. Боец знатный, вожак неплохой, в ватаге у него два десятка бойцов. По местным меркам, это сила.

– Ну и чего нам теперь ожидать?

– В поселке вас не тронут. Драка может быть, но до мечей не дойдет, здесь с этим строго. А вот потом…

Старшина замялся, и я его поторопил:

– Что потом? Нас постараются убить?

– Наверняка. Убить и ограбить: у вас повозки богатые и женщины.

– Благодарю за предупреждение, старшина.

– И все?! – Он удивился.

– А что еще?

– Ты ничего не предпримешь?

– Например?

– Попробуй замириться с Саваром. Сходи к Байхорно и попроси защиты. Дополнительных бойцов найми в охрану, если деньги есть. Ведь нельзя это просто так оставлять. Погибнешь.

– Посмотрим.

– Да ну тебя!

Серпак в сердцах махнул рукой и оставил меня, а я подозвал своих воинов, которые подобно мне ни о чем не беспокоились. Разве только граф, который не знал про волков в пустоши и слабо представлял себе, на что мы способны. Да и то беспокойство его было поверхностным, ибо ему все равно – что жить, что умирать. Выгорел человек изнутри.

– Значит, так. – Я оглядел воинов. – Завтра опять в дорогу, с постоялого двора в одиночку ни ногой. Вольгаст, пойдешь со мной, пройдемся по поселку.

Вопросов не было, и вместе с оборотнем я отправился на прогулку. Прежде чем мы покинем Таскурбах, следовало узнать, какие товары тут можно прикупить и какие есть платные услуги. Опять же на местных жителей стоило посмотреть, поселковым паханам представиться, а может, и познакомиться с кем.

Бродили долго – с полудня и до позднего вечера. Поселок сам по себе небольшой, но интересный хотя бы уже тем, что построен на месте древнего имперского замка. Укрепление было разрушено еще девяносто пять лет назад, но камни остались, и если внешний периметр обороны поселка – это частокол и волчьи ямы, то в центре Таскурбаха имелась настоящая маленькая крепость, в которой проживала большая и богатая по местным меркам семья Байхорно. Со всех жителей поселка они получали оброк, натурой или работой. Вот за счет этого и жили, содержали небольшую дружину и крепили оборону поселения.

В общем, Байхорно пристроились нормально и к нам отнеслись равнодушно. Каждое лето через Таскурбах проходит полтора десятка больших караванов, не считая одиночек, и таких искателей приключений вроде меня они видели много. Поэтому разговор был коротким. Глава семейства, старый Андрон, спросил, куда мы направляемся, предупредил, что не стоило нам ссориться с наемниками, – и на этом встреча закончилась.

А помимо Байхорно в Таскурбахе имели вес еще несколько групп. Во-первых, трактирщики и владельцы постоялых дворов. Во-вторых, лавочники, которые скупали у трапперов и собирателей добычу, а потом перепродавали ее в Райно или гномам. В-третьих, кузнецы, они же оружейники. Ну и последняя группа, вожаки самостоятельных вольных ватаг, которые бродили по северу, а в Таскурбахе имели постоянную базу.

Таковы расклады, и уже в темноте мы вернулись на постоялый двор, где смогли помыться, сменить одежду и плотно поужинать. После чего я собирался завалиться спать, но вновь появился старшина Серпак, и с ним был худой патлатый блондин в поношенном камзоле, но с богато украшенной полудрагоценными камнями короткой саблей.

– Это Ойген, – старшина кивнул на блондина. – Это Оттар, – затем представил он меня.

Мы с блондином обменялись кивками, и я спросил старшину:

– В чем дело?

Серпак и Ойген присели за стол, и старшина объяснил:

– Хороший ты парень, Оттар. Вот и решил я тебе помочь. Ойген следопыт, и у него друзья есть, разумеется, тоже следопыты. Они сейчас, чего скрывать, на мели, работы нет, и могли бы тебя до замка Койран довести.

– Охрану предлагаешь?

– Да, охранников и проводников.

Мне свидетели были ни к чему, и я покачал головой:

– Нет.

– Вопрос цены? – следопыт вопросительно кивнул. – Так мы, если что, можем припасами взять, у вас явно избыток.

– Дело не в деньгах. Все гораздо проще. Мы никого не боимся и дорогу знаем. Так что спасибо тебе, старшина, что беспокоишься о нас, но мы сами по себе.

Старшина и следопыт переглянулись, поднялись, и вскоре я вновь остался один.

Ночь прошла без происшествий. Наступило утро, и мы, расставшись с Серпаком, покинули поселок и направились к горам. Долгое время ехали по грунтовке, но ближе к вечеру она закончилась, и повозки съехали на целину. С гор поддувал прохладный ветерок, и, несмотря на лето, было зябко. Поэтому мы поставили палатки, и где-то вдалеке я услышал протяжный волчий вой.

– Вольгаст! – я окликнул оборотня. – Твои голос подают?

– Мои. – Он заглянул в палатку и добавил: – За нами погоня. Восемнадцать человек. Пятеро на лошадях, остальные пешком. Нагоняют, но особо не торопятся и скоро разобьют лагерь.

– Отлично. Ночью их навестим. Разбуди меня через три часа.

Голова оборотня исчезла, а я задремал, представил себе, как мы ворвемся в лагерь наемников, и сонно улыбнулся. Хорошо. Никто надо мной не висит и не отдает приказов. Как решил, так поступил. И мне это начинало нравиться.

Глава 2

– Как-то мне не по себе.

Сказав это, граф Наймар посмотрел в мою сторону. Видимо, он ожидал какой-то реакции. Но я промолчал, и вместо меня к нему обратился Юссир, который совершенно незаметно стал считать себя наставником беглого бардиатского аристократа:

– В чем дело? Что-то не так?

– Не пойму, зачем нам этих ватажников резать.

– Не понимаешь, – сержант сдвинул на поясе кинжал таким образом, чтобы удобней выхватить, – и ты хочешь объяснений?

– Да, хотелось бы.

В голосе графа была неуверенность, но он не трусил. Просто Эдуард действительно слабо представлял себе, ради чего мы идем убивать местных наемников. Воспитание такое. И чем дольше он находился рядом с нами, тем больше я поражался тому, насколько он не приспособлен к реальной жизни. И что удивительно – он до сих пор жив. Его уже раз десять должны были убить, а он все живой и до сих пор верит в благородство да в поединки чести. Вот его и подставили.

Впрочем, он понемногу менялся, Вольгаст и Юссир ему постоянно объясняли, что вокруг дикая Рунгия, а не столица его родной Бардиаты. Законов нет – одни понятия и какие-то зыбкие временные правила, рекомендованные к исполнению. Ключевое слово – рекомендованные, ибо выжить здесь сложно, и тот, кто провел на севере пару-тройку лет, становится ветераном. Но до графа эта наука доходила медленно, и сейчас, когда мы затаились в одном броске от стоянки ватажников, намечался очередной урок.

– Ладно, – Юссир вновь поправил кинжал, – следи за моей мыслью. Готов?

– Да.

– При въезде в город нас спровоцировали на конфликт, чтобы избить и за мнимую обиду получить деньги. Как со слабых. Так?

– Верно.

– Но мы отбились и показали, что сильны. Так?

– Да.

– Теперь следующий этап. Командир ватажников, дабы не потерять лица, обязан с нами посчитаться, и для этого он отправился по нашим следам. Так?

– Ну да.

– И что он сделает утром, когда нагонит нас?

– Не знаю.

– Не юли! – Сержант ударил кулаком правой руки в ладонь левой. – Ты все прекрасно понимаешь. Нас будут убивать, чтобы захватить наше имущество и женщин. Это факт, и если мы не хотим, чтобы завтра наши трупы растаскивало дикое зверье, надо нанести упреждающий удар.

– Ночью и по спящим людям… – пробурчал граф.

– А тебя это не устраивает?

– Меня это коробит, сказал уже.

Юссир посмотрел на меня – мол, вмешайся, – и я был краток:

– Граф, мы об этом уже говорили. Либо ты с нами, либо голова с плеч. Но я даю тебе последний шанс на свободный выбор. Можешь уйти, и мы тебя не тронем, но возврата назад не будет.

– Нет, я с вами. – Он не колебался.

– Тогда заткнись и запомни – это последнее предупреждение.

– Понял.

Наймар замолчал, а я поднялся и молча направился к стоянке ватажников. Их восемнадцать, а нас четверо. Они сонные, а мы готовы к бою и имеем преимущество. С нами истинный оборотень и моя магия – не сила Древних, а морейская, – и она поможет нам. Ну и, кроме того, в поле пара диких оборотней, которые перехватят тех, кто будет убегать, или прикроют нас в случае нашего отступления. Плана в голове нет, да он и не нужен. Подходим, бьем всех – и победа наша. Грубо и эффективно. Правда, драка с ватажниками – это не только авторитет среди местного населения, но и внимание возможных охотников за моей головой. Но, как говорил майор Кано, поисками моей персоны занят лишь один клан некромантов и только один эльфийский князь. Это не так уж и много, тем более что ищут меня на западе и в Рубайяте, где все еще идет война. Так что опасаться нужно, но превращать осторожность в фобию не стоит.

На стоянке ватажников царила тишина. Они выставили пару караульных, которые ушли в темноту, подальше от света, а у костра сидели еще двое. Они оберегали покой товарищей, которые спали. Тепло. Тихо. В животе переваривается ужин. Можно расслабиться. Да только мы были уже рядом, и Вольгаст, на ходу сбросив одежду, обогнал меня и бросился в темноту.

– Оттар, а чего это он? – рядом возник граф Наймар.

– Вольгаст оборотень.

– Обо…

Граф едва не закричал, но я легонько хлопнул его по губам и прошипел:

– Заткнись!

Граф замолчал, и мы продолжили сближение. Прошли метров триста и оказались на границе света и тьмы. Замерли. Стоим. Ждем Вольгаста, и он появился. По моей ноге прошлась шкура волка, который подошел незаметно, и я услышал мысленный посыл:

«Двоих убрал. Пора!»

– Пошли! – Взмах рукой, и я вынул из ножен трофейный клинок работы гномов. Меч в правой ладони, а в левой магический силовой жгут. У Юссира короткий пехотный меч, Вольгаст сам по себе оружие, а граф – с арбалетом и длинным кинжалом.

Серая тень метнулась к костру, и на полусонного охранника обрушилась звериная туша. Удар! Падение! Всхлип! Еще один ватажник был убит, а его напарник не успел схватиться за короткий дротик, как моментально получил в глаз арбалетный болт.

Шум, конечно, был. Поэтому наемники стали просыпаться. Однако инициатива была у нас в руках, и мы не колебались.

– Ха! – Мой клинок метнулся вперед и вонзился в горло кряжистого мужика, который попытался встать.

Разворот! На миг меч замер в воздухе и опустился на голову второго.

– Хрясь! – Череп противника раскололся, и в ход пошла магия.

Невидимый силовой жгут метнулся в сторону вражеского командира, который раскрыл рот, чтобы издать тревожный крик, и обхватил его за горло.

Рывок! Лицом вниз Савар Рубака упал наземь и от удара потерял сознание. Отлично. Будет кого допросить.

– Берегись! – окликнул меня Юссир, и я пригнулся.

Над головой просвистел метательный топор, который исчез в темноте. И я кинулся к очередному обезоруженному противнику.

– Ба! Знакомая личность! – воскликнул я, по наложенной на переносицу неудобной тряпке узнавая наемника, которого вырубил в поселке.

– Не убивай! – Он рухнул на колени, а затем на живот и словно заклинание забубнил: – Лежачего не бьют! Лежачего не бьют! Лежачего не бьют!

«Тряпка!» – промелькнула мысль, и я разрубил ему шею.

После этого приготовил очередное заклятие, «огненную каплю», обернулся и отметил, что драться больше не с кем. Два или три человека убежали, я слышал их топот, да Савар лежал на траве, а остальные были мертвы. Четверых убрал я, еще троих Юссир, двоих граф и шестерых оборотень. Итого – пятнадцать. Другие сбежали в пустошь и станут добычей волков, которым поможет Вольгаст, наша основная боевая единица.

Встряхнув левой ладонью, я развеял заклятие и окликнул Юссира:

– Сержант!

– Я! – Он подошел.

– Вольгаста не ждите, он вернется только утром. Так что бери Наймара и начинайте сбор трофеев. Лошадей успокойте, рюкзаки перетрясите и соберите все, что может пригодиться в хозяйстве. Короче, не мне тебя учить. Что взяли, заберем.

– Есть, господин Оттар. – Он обернулся к Наймару: – Граф, иди сюда!

Воины занялись делом и сначала обобрали пленника. Ну а я подсел к костру, палкой поворошил угли и обугленным концом прикоснулся к руке Савара.

– А-а-а-а! – Запахло паленой кожей, вожак наемников застонал и открыл глаза, а затем встряхнул головой и посмотрел на меня.

– Узнаешь? – задал я ему вопрос.

– Да-а… – выдавил он из себя.

– Поговорим?

Он по привычке попытался схватиться за оружие, но ремня с кинжалом не было, и Савар, оглянувшись, мотнул головой:

– Можно и поговорить.

– Зачем ты и твои парни по нашему следу пошли – не спрашиваю. Тут все ясно и понятно. Лучше другое скажи. Что ты можешь дать за свою никчемную жизнь?

Отпускать Савара я не собирался. Больше месяца назад некроманта не отпустил – и правильно сделал. Нет свидетелей – нет концов, нет хвостов. Но поговорить с наемником следовало. Время-то есть, а у него в голове наверняка немало интересного.

Вожак еще раз посмотрел на стоянку, которая была усеяна трупами его людей, и сказал:

– У меня золото есть… В схроне… Пятнадцать миль отсюда… Холмик возле Броньего брода… Там дуб приметный, схрон с южной стороны… Мой резерв на черный день…

– Сколько там?

– Двадцать пять альго.

– Мало.

– Побойся богов! Это неплохие деньги!

«По меркам нищего севера, может, и приличные. А для меня немного».

– Повторяю – этого мало.

– Еще могу информацией поделиться.

– Давай.

– Несколько дней назад к горе Аширон ушла партия рудознатцев. Гномы и люди.

– И что они ищут?

– Старую рудную шахту… Медную…

– А мне-то с этого что?

– Добыча… На них можно напасть…

– Не мое. Что еще скажешь?

– У Андрона Байхорно младшая дочь сбежала… С любовником… И я догадываюсь, где они…

– Так говори. Чего тянешь?

– А ты поклянись, что отпустишь меня… Эта информация дорого стоит…

– Не торгуйся.

Он помедлил и решил не спорить:

– В пещерах Айдино. Они там, больше негде.

– Ладно. Продолжай.

– Возле Северного тракта, на повороте в поселение Хасын, вампира видели… Теперь местные жители охотника ищут… Денег немало сулят… Ты бы смог…

– Не мое это. Еще говори.

– В Синем логе, в ельнике, кто-то хижину поставил… Говорят, будто это беглый целитель из Ченстроя… Вот если бы его в плен взять, можно было бы озолотиться… Ценный человечище…

– Еще.

– Я больше ничего не знаю… Верь мне, парень!

– Ага. – Я встал. – Верю.

При этом повернулся к пленнику спиной и размял затекшие плечи. Поза самая расслабленная и беззащитная. Практически идеальная жертва, и Савар Рубака не выдержал. Он попытался наброситься на меня, но я был начеку и обернулся к нему с кинжалом в руках.

– Ах-рр-р!!! – закряхтел наемник, напоровшись на сталь, и я отбросил его от себя.

– Обман-щи-к! – прорычал он, зажимая рану на груди.

– Да уж, Савар, а ты прямо кристальной честности человек.

Вожак попытался сказать еще что-то, возможно, хотел меня проклясть, но не смог. Забулькав ртом, он несколько раз, загребая землю, сильно дернулся и затих.

– Вот и все, – вытирая клинок, сказал я и отправился помогать Юссиру и Наймару.

Работа спорилась. За пару часов собрали добычу, рассортировали и погрузили на лошадей. Денег мало, примерно сорок альго серебром и медью. Зато оружия много: шестнадцать мечей, две сабли, два шестопера, двенадцать дротиков, семь топоров, три старых арбалета и шестьдесят пять болтов, два лука и семьдесят стрел, двадцать кинжалов и пять засапожных ножей. Плюс девять кожаных доспехов и пара кольчуг. Все потертые и грязные, чистить и ремонтировать надо, но вещи ценные.

Итак, мы собрались, скинули трупы в ближайший овраг, на потребу хищникам, и на рассвете были готовы отправиться обратно к повозкам. Однако появился Вольгаст, который уже успел обернуться в человека и был одет.

– Как успехи?! – окликнул я оборотня.

– Нормально. – Он улыбнулся. – Беглецов догнали. Что с них сняли, я у тропинки бросил, мимо не пройдем.

– Как сам, развлекся?

– Да, немного размялся.

– А волки твои?

– Для них охота с вожаком – счастье. – Он наклонился ко мне и прошептал: – За нами еще один хвост.

– Опять наемники?

– Нет. Следопыт, который к тебе на постоялом дворе с Серпаком подходил.

– Ойген?

– Он самый.

– Следопыт один?

– Да.

– Тебя не заметил?

– Нет.

– Далеко он?

– Две мили. Через полтора часа будет здесь.

Вольгаст замолчал, а я подумал и принял решение:

– Вы ступайте, а я пока останусь. Присмотрю за следопытом.

– Я с тобой, – сказал, как отрезал, оборотень. – Возможно, его придется убрать. Нам бояться особо нечего, но если он глазастый, может лишнее заметить.

– Согласен. – Я махнул рукой и посмотрел на заросли терновника неподалеку от стоянки. – Там спрячемся.

Мой телохранитель бросил взгляд на колючий кустарник и кивнул:

– Пойдет.

Ойген остановился. Зоркие глаза следопыта обшарили покрытую низкорослым кустарником холмистую равнину, и он присел. Опытный охотник заметил, что вороны и горные грифы слетаются в одно место. Значит, падальщики почуяли поживу, а это верная примета, что рядом пролилась кровь и есть мертвечина. Скорее всего, убиты люди, поскольку северянин шел по следам самоуверенных переселенцев с юга и наемников Савара Рубаки.

Следопыт вобрал носом воздух, но ничего не почуял. Легкий ветерок сносил запахи в сторону. И, досадливо поморщившись, Ойген поудобнее пристроил заплечный мешок, проверил, как выходит из ножен оружие, а затем, пригибаясь и петляя между кустами, мягким шагом направился к точке сбора падальщиков.

Он был осторожен и двигался не торопясь. Сначала обошел опасное место стороной, проверился и только после этого, раздвинув кусты, подполз к небольшому распадку.

Белобрысая патлатая голова следопыта показалась из колючек. Его внимательный взгляд обшарил разоренную стоянку наемной ватаги, задержался на трупах, и Ойген многих узнал. Наполовину раздетый Савар Рубака, вожак отряда, находился от следопыта всего в нескольких метрах. В его груди зияла покрытая запекшейся кровью рана, а на голове лихого наемника, выклевывая мертвецу глаза, сидел крупный черный ворон. Невдалеке от главаря, раскинув руки, лежало тело его помощника, толстого Тояра из Биргмена, которому разорвали горло, и сделал это не человек, а хищный зверь. А дальше валялись остальные наемники.

«Да-а-а, дела-а-а… – мысленно протянул Ойген, – был отряд, и нет отряда».

Однако жалости по отношению к бойцам Савара Рубаки он не испытывал, а даже, наоборот, ощутил какое-то внутреннее удовлетворение. Слишком беспокойным и нечистым на руку человеком был Рубака, брался за любое дело, которое сулило прибыль, и часто перехватывал заказы следопытов. Поэтому для Ойгена и его друзей он являлся конкурентом, и не один раз следопыты поселка Таскурбах хотели собраться и сообща осадить наглого вожака. Но не получалось, потому что северные охотники по своей натуре одиночки. И вот теперь Савар мертв, так что одной проблемой стало меньше.

Вновь Ойген принюхался и огляделся. Ничего подозрительного рядом не заметил, привстал и вышел на открытое пространство. Несколько ворон с недовольным карканьем взмахнули крыльями и перелетели в сторону. В кустах зашуршала лисица, которая утащила в зеленку отрубленную руку. Живых людей не было, опасности следопыт не почувствовал и начал осмотр поля боя.

Сломанные ветки, следы на земле, как людские, так и звериные, раны на теле убитых, порядок, в каком были разбросаны тела, и отпечатки лошадиных копыт. Все это рассказало Ойгену о ночном происшествии, и картина схватки предстала в мельчайших подробностях.

Отряд Савара следовал за караваном, но сразу его не нагнал и заночевал в удобном распадке, рядом с родником. Ничто не предвещало беды, наемники поужинали и легли отдыхать, а переселенцы сами напали на отряд. Причем в бою участвовали три человека, и с ними был крупный волк, судя по клочку шерсти на ветке, белый. Одно это уже говорило следопыту, который знал все местные легенды и не раз сталкивался с дикими оборотнями, о многом. Поэтому сам для себя он решил, что пока надо держать язык за зубами и о разгроме наемного отряда болтать не стоит. Разве только своим друзьям-следопытам сказать, чтобы не задевали новичков, но это лишь после возвращения в поселок.

Окончив осмотр, Ойген обыскал трупы, извлек из подкладки окровавленного кафтана, которым налетчики побрезговали, несколько медных монет и вновь ушел в кустарник.

Вороны, грифы и прибежавшие на запах крови лисицы продолжили пиршество. Через час-другой они затопчут все следы и растащат тела, а потом подойдут волки, и картины боя никто уже не восстановит. Ойген об этом знал, и здесь его уже ничто не держало. Он мог пойти куда угодно. Но северянин остановился, скинул заплечный мешок, присел и задумался.

Изначально следопыт собирался проследить за ватажниками Савара, которые должны были побить переселенцев, а потом, пользуясь моментом, украсть что-то из добычи. Обычное дело – обокрасть конкурентов, в этом, по мнению бывалого следопыта, не было ничего зазорного. Однако южане, которые казались Ойгену слабыми и не приспособленными для жизни на севере, сами побили наемников, и с ними был белый волк-оборотень, вожак диких перевертышей. Такой зверь мог подчиняться только сильному магу и предводителю – так гласили рунгийские легенды. Следовательно, командир переселенцев, молодой Оттар, совсем не такой простак, каким казался в Таскурбахе. Наверняка он чародей и воин, который и о себе позаботится, и своих воинов не обидит. А на севере выжить трудно. Кто-кто, а Ойген, рано оставшийся сиротой, знал это лучше многих. И чем больше он бродил по пустошам, тем чаще задумывался над тем, чтобы осесть на одном месте. Приключений в жизни было много, но в кармане от этого ничего не прибавлялось, а годы тем временем пролетали мимо, и следопыту хотелось обрести свой угол, чтобы жена была, дети и хозяйство. Однако нужны деньги, либо следовало принять над собой чью-то власть и поступиться волей. Только монет как не было, так и нет, с работой и добычей в последнее время совсем туго стало, очень уж большая конкуренция, а достойного вожака, которому бы не стыдно было служить, Ойген рядом не видел. Поэтому он мыкался сам по себе, бродил по холодным северным землям в поисках счастья – и не находил его.

Такой была жизнь следопыта до сего дня, и после того, что Ойген увидел, он оказался на распутье. Можно вернуться в Таскурбах. Но что его там ожидало? Ничего. Да и не хотел он идти обратно. В голове северянина родилась идея, пусть пока эфемерная, получить покровительство сильного чародея и влиться в группу, которая самостоятельно перебила отряд бывалых наемников и без потерь взяла добычу. Такие везунчики редкость, и встречу с ними Ойген расценил как свой шанс все изменить. Ведь это, если он не ошибался, возвращение легенды. И в итоге следопыт решил двинуться вслед за переселенцами, понаблюдать за ними, а затем, возможно, поговорить с Оттаром и еще раз предложить ему свои услуги. Не как временный проводник, а как постоянный член отряда.

«Да, – подумал следопыт, – просто так уходить нельзя. Надо идти вслед за таинственными поселенцами. Глядишь, удастся пристроиться и жизнь наладить. А если не возьмут? Тогда можно продать информацию о них эльфийским агентам, которые сопровождают идущие к морейской границе диверсионные группы. Они странной компанией, в которой есть белый волк-оборотень, наверняка заинтересуются».

Ойген определился, что должен делать дальше, поднялся и взялся за мешок. Однако южане вышли на него раньше.

За спиной северянина хрустнул сучок, и он развернулся. Рука опустилась на оружие, и он приготовился к бою.

Следопыт увидел перед собой крупного белого волка с человечьими глазами, который смотрел на него с угрозой, и поджилки опытного бойца затряслись, а рука дрогнула. Всякое он в жизни видел и всегда мог перебороть свой страх, но не в этот раз.

«Сейчас меня будут убивать как свидетеля», – промелькнула мысль, и когда волк сделал к нему первый шаг, следопыт поступил так, как ему подсказал инстинкт самосохранения. Северянин отпустил рукоять сабли, поднял вверх ладони и громко сказал:

– Я пришел с миром и хочу поговорить с Оттаром, он знает меня.

Оборотень сделал еще шаг, и Ойген подумал, что все бесполезно, – все равно его убьют. Но за спиной раздался знакомый голос:

– Что ты хочешь мне сказать, следопыт?

Осторожно, стараясь не делать резких движений, северянин посмотрел назад и обнаружил Оттара. Молодой воин улыбался и вел себя непринужденно, словно вышел на прогулку, одна ладонь за поясом, а вторая на превосходном мече гномской работы. В его взгляде было любопытство и не наблюдалось никакого волнения. Для юноши жизнь опытного следопыта ничего не значила и не стоила. Ойген понял это моментально, и проскочила мысль: «Сколько же смертей он видел и через что прошел, если так спокойно воспринимает убийство людей?»

Ответа не было, и, понимая, что время дорого, северянин выдохнул:

– Я хочу присоединиться к вам и готов дать клятву на верность.

– А вот это уже интересно… – Оттар усмехнулся, подумал и качнул головой: – Ладно. Пойдешь с нами.

– Да, – следопыт кивнул, проследил за тем, как оборотень исчезает в кустах, и пристроился рядом с Оттаром.

– Рассказывай, – начиная движение, потребовал предводитель.

– Что рассказывать? – Ойген старался сохранять присутствие духа.

– Все. Где родился, чем жил, почему за нами пошел, что на стоянке увидел и по каким причинам решил к нам примкнуть.

Ойген чувствовал, что оборотень продолжает за ним наблюдать. От этого было неуютно, и он зябко повел плечами. После чего следопыт на ходу начал рассказ.