Текст книги "Наследник для Шаха"

Глава 12

Шах

Давно меня так не вырубало. Пара суток без сна сказались. Плюс бурная ночка со странной девочкой… очень странной… да и еще по факту девственницей.

Стоит вспомнить, как глаза распахиваются резко. Смотрю на примятую подушку рядом в ожидании увидеть тонкий профиль и спутанные длинные волосы, которые так приятно холодили ладонь, когда я их наматывал на кулак во время озверелого секса, но постель пуста.

Присаживаюсь. Тело требует продолжения. Жажда не утолена, упираю взгляд в дверь ванной комнаты, ожидаю услышать плеск воды, поднимаюсь и иду в нужном направлении, не стесняясь своей наготы.

Все, что могла, Лида ночью уже не только видела, но и прочувствовала. Уже думаю, что присоединюсь к красотке. Ожидаю увидеть ее нагую, в капельках воды и дыхалку непривычно сдавливает.

Никогда еще ни одна девка из заказа не вызывала желания спать в одной постели.

Но с Лидой все чертовски неправильно. И даже имя у нее неправильное какое-то. Ей совершенно неподходящее. Скорее, псевдоним напоминает по типу “Жанна, Альбина, Марианна”, эскортницы называют себя разными именами и кто есть кто я не запоминаю.

А вот режущее слух имя “Лида” запомнил.

Даже не так.

Аийша…

Живая… Наполненная жизнью. Настоящая…

Никогда не давал имена своим девкам. Лица разные. Уровень и класс подходящий, а дальше дело техники.

Но стоит распахнуть дверь, как все мысли выветриваются. Ванная пуста. Ни одного намека на то, что сюда заходили. Не очень понимаю, что ищу, но захожу внутрь и разглядываю белоснежный мрамор.

Следов от воды нигде нет.

Значит, Лида сюда даже не входила. Куда пойдет девушка, потерявшая невинность, в первую очередь?! Ну, себя она должна в порядок привести, как минимум, но…

Быстро возвращаюсь в спальню. Рассматриваю беспорядок. Вчера все у нас с этой малышкой было бурно. Партнерша понравилась темпераментная.

Отвечала Лида со всем пылом и страстью. Зацепила меня ее отчаянная натуральная чувственность.

Взгляд цепляется за лоскуток, наклоняюсь и поднимаю белые хлопковые трусы. Давненько я такого белья не видел. Непривычные. Дешевка, за три копейки купленная.

Обычная тряпка у меня вызывает умиление. Эти белые простые трусики без всяких изысков напоминают о невинной девушке в моих объятиях.

Обычно женщины готовятся к ночи либо с клиентом, либо всегда в боевой готовности на случай, если приспичит.

Но моя беглянка другая. Или же у нее была иная цель?!

Пальцы сжимаются в кулак, сминая клочок белья.

Опять, словно гончая, подмечаю детали. Где-то под столиком валяется оборванный лифчик. Вспоминаю, как срывал его, как девушка смущенно пыталась закрыть от моих похабных глаз свою красоту.

Разминаю шею. Потихонечку картинка собирается.

– Где же ты, Лида?..

Проговариваю негромко и это имя опять царапает. Взгляд цепляется за штаны. Вернее, за бабки, которые вчера там лежали. В два шага подхожу и засовываю руку в карман.

Если она меня еще и на деньги кинула, будет совсем весело. Вытаскиваю пачку и понимаю, что Лида их касалась. Золотой перехват сбит. Я четко знаю, какая сумма была в кармане, но когда понимаю, что все на месте, нехило так удивляюсь.

Я не дебил, чтобы оставлять свой компьютер в поле доступа кого бы то ни было. Промышленный шпионаж здесь быть не может.

Девочка не воровка. Денег касалась, но не взяла…

Не сходится.

Зачем ей убегать?!

Зачем не брать “оплату”?

Особенно когда отрабатывала всю ночь.

Слишком много вопросов. Бросаю взгляд на смятую постель. Замечаю отчетливый след потерянной невинности.

Перед глазами калейдоскопом кадры – узкие ладони вцепляются в простыни, тонкие запястья в моих руках, которые я сжимаю до синяков, нежные пальцы, которые переплетаются с моими и царапают аккуратными ноготками, когда вонзаюсь особенно сильно в податливое мягкое тело.

Выдохи, хриплые стоны и ее кайф, читающийся в широко распахнутых глазах, когда малышка полностью потеряла контроль.

И голос, сорванный, наполненный ее желанием:

– Аслан…

Но вот до всего, что было. Лида что-то шептала. Только вот что именно она говорила, в тот миг ускользало от разгоряченного сознания. Я вообще-то поэтому и плачу, чтобы меньше болтали.

А вот Лиду послушать хочется. Особенно сейчас. Есть вопросы. Один из них. Какого, мать его, она убежала и как ей это удалось?!

– Что здесь не так?!

Рявкаю зло. Хочется продолжения, не насытился. Впервые. И бешенство поднимается от того, что девка обвела вокруг пальца самого Шаха.

Никто не смог. Ни один конкурент. Ни один враг. А тут…

Кровь начинает бурлить. Сцепляю зубы и иду под ледяной душ. Слишком много всего разбудила маленькая проказница.

Струи обжигают холодом, но я не согреваю воду. Так и стою. Пока мозг не начинает работать здраво и не приступает к обработке информации.

Закручиваю вентиль, когда понимаю, что напряжение ушло. Обтираюсь полотенцем и одеваюсь. А вот с ключом возникают сложности.

– Если она меня еще и заперла…

У меня от гнева хорошо, что пар носом не идет, но почему-то едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.

Расскажи кому про такое фиаско, в жизни не поверят.

От Шахова сбежала девка, да еще и заперла его в лоундже. Хорошо хоть бантик не повязала на прощание на моем причинном месте.

Карта обнаруживается у двери. Валяется. Девчонка ее использовала, улизнула и просто выкинула.

Так. Это уже совсем интересно. Малышка отработала, но убежала поутру. При этом имела доступ к деньгам, но не взяла ничего.

Даже белье свое не собрала, оставила на память. Ухмыляюсь и на автомате засовываю клочок ткани в карман.

Еще раз оглядываю помещение и опять натыкаюсь взглядом на алое пятно.

Не вяжется. Выхожу из номера.

Шаг и передо мной сразу же вырастают охранники и только от одного взгляда на мою взбешенную рожу ребята понимают, что вляпались по самые.

– Девушка.

– Что, босс?!

– Моя девка. Где. Она?

– С вами? – задает полувопрос-полуутверждение. – Никто не выходил…

Охранник не успевает договорить. Впечатываю тушу в стену.

– Если я задаю вопрос, значит, там ее нет!

– Никто не выходил, босс!

– Вообще-то была одна… – слышу задумчивый голос Хасана…

Отпускаю охранника и поворачиваюсь к начальнику службы безопасности. Друг смотрит задумчиво. Его вообще сегодня здесь не должно было быть.

– Убиралась тут одна. Шах. Обычная уборщица. Проходила с полотенцами. Больше никого не было…

По мере того, как говорит, лицо у Абдулаева переклинивает. Понимает прокол.

– Найти!

Рявкаю так, что стены содрогаются.

Сам же иду к лифтам. Нажимаю на кнопку. Нужный этаж. Выхожу. Направляюсь к кабинету, не обращаю внимания на лепет секретаря.

– Подождите! Прошу вас!

Ловлю пацана, который смеет встать на пути, за шкирку. Один взгляд и он бледнеет.

– Простите, господин Шахов! Не признал сразу.

Отмахиваюсь от дебила. Дергаю за ручку и вхожу в кабинет.

Зуева вскакивает. Бледнеет. Краснеет, пока я иду вперед и сажусь в кресло, в то время как женщина не рискует даже вздохнуть.

Откидываюсь в кресле и закидываю ногу на ногу. Кровь горячая. Приходится медитировать, чтобы не спалить все здесь к хренам.

Наконец, выдаю спокойно.

– Девушка. Лида. Где она?

– Л-лида?! – переспрашивает, заикаясь, лишь хмурюсь в ответ.

– Вам нужна Лида?

Вскидываю бровь. Если Зуева ко всем своим грехам еще и отличилась глухотой, повторять не стану.

– Я… я сейчас. Господин Шахов! Сию же секунду решу вопрос.

Почему-то подается вперед. Лично, что ли, звать собралась? Или бежать?

Не вариант. Ребята снаружи блокируют дверь. Сделав пару шагов, женщина, наконец, понимает суть проблемы и останавливается.

Приходит в себя и набирает номер, кричит, спорит с кем-то и требует в кабинет сотрудницу и спустя пять минут в комнату влетает запыхавшаяся девчонка.

Не та.

Да вы, мать вашу, прикалываетесь?! Расскажи мне кто, сам бы не поверил, что такая вот ересь со мной произойти может. Кино отдыхает.

– Вызывали, Вероника Кирилловна?

Девка стреляет глазками в мою сторону. Сразу же придает телу нужный ракурс, выставляя ножку вперед. Демонстрация не проходит незамеченной. Как на контрасте эта бл… и девушка, которую ласкал ночь напролет.

Пальцы сами сжимаются в кулаки, мышцы натягиваются, я застыл в секундах до того, как разгромлю всю эту элитную шарашкину контору.

– То есть… это и есть… Лида?

Задаю вопрос, глядя в глаза старой кляче. Зуева начинает понимать степень своего попадания не только на бабки, но и на проблемы в моем лице.

– Господин Шахов… я… вы так внезапно нагрянули… я не знаю… других Лид в отеле нет. Я клянусь вам. Вы ведь Лиду ищите?! Я просто не понимаю уже ничего. Что именно вас так расстроило?!

Поднимаюсь резко и нарочито медленно иду в сторону Вероники. Равняюсь с ней и смотрю в ошалелые глаза.

Пожалуй, все, что сейчас происходит, это одна полная лажа. Подстава. Чую. Но не могу найти источник.

– То есть эта твоя Лида единственная здесь?!

– Д-да, господин Шахов, я не вру, клянусь вам!

Не врет. Запахло жареным, и эта краля шкурки своей лишиться явно не хочет.

– То есть, Вероника Кирилловна, ты мне сейчас хочешь сказать, что вчера вечером именно эта “Лида” отрабатывала в моем лоундже?!

По лицу женщины, наконец, проскальзывает понимание. Зрачки расширяются. Прикусывает ярко-алую нижнюю губу. Помада оставляет некрасивый след на зубах. Тянет дернуться в омерзении. Если это кому-то и кажется сексуальным, то явно не мне.

Рявкаю так, что старая кошелка подпрыгивает:

– Еще раз. Кто был у меня в лоундже вчера?!

– Господин Шахов…

– Я нигде вечером не работала! Я вообще в клубе была! У меня свидетели есть. Я ни в чем не виновата! Если произошла кража – то это не я!

Резко поворачиваю голову в сторону настоящей Лиды. Девка тараторит, сильно испугавшись.

Делаю шаг в ее сторону.

Присматриваюсь. Ничего общего с той, что вчера была со мной. Та Лида – сама естественность. Эта с губами-варениками, на которые у меня выработалась стойкая аллергия.

Эта вот “Лида” и близко не тянет на то бабло, которое я отстегнул Зуевой.

– Я не знаю, что у вас там произошло, но я ни при чем! Честно! Это, видимо, Полина работала у вас в лоундже!

– Какая Полина?

Дурдом какой-то. Бесит.

– Полина Журавлева. Я ей просто свою форму вчера отдала. У меня бейдж с именем пришит на форме. Вот думаю, может, из-за этого и путаница. Но вы знайте, если она что-то натворила, то я вообще ни при чем! Ничего не знаю и ни в чем не участвовала! Я вообще жертва! Я ей предложила свою униформу, так как она сказала, что типа ее одежда не подходит, грязная. Вот и все! Это она! Не я! Не увольняйте меня! Я невиновная и пострадавшая сторона!

Треп крысы, сдающей своих, не вызывает одобрения.

– Вон пошла отсюда. Лида, – цежу слова и жалею, что передо мной женщина. Был бы мужик, хорошенько бы заставил ответить за каждое слово.

Но с девками, особенно болтливыми, я обычно знаю, как действовать, чем рот им занять, но здесь. Не екает.

За настоящей Лидой захлопывается дверь, и я опять фокусирую взгляд на Зуевой.

– Это недопонимание. Господин Шахов. Я все улажу.

– Что именно ты уладишь, Вероника Кирилловна?!

Вижу, как подрагивают плечи кошелки. Но жалости не вызывает. Я вообще не привык никого жалеть. Кто любит гонять на скорости, должен знать о последствиях.

– Господин Шахов, вероятно, случилась страшная, просто вопиющая случайность…

– Да что ты?!

– Я правда думаю…

Поднимаю руку и пресекаю бабский лепет.

– Не закапывай себя еще больше.

Кивает.

– Теперь я задаю вопросы. Ты отвечаешь четко и по существу. Это понятно?

Опять кивает истерично, быстро-быстро.

– Почему именно ее послала ко мне?

– С девушкой, которая должна была работать с вами, случился несчастный случай. А Полина сама напросилась на работу. Она пришла ко мне и требовала взять ее!

– Сама?!

– Да! Вы были категоричны в своих требованиях, а Журавлева подходила под ваш запрос и никаких заболеваний у нее нет. Времени на то, чтобы найти подходящую сотрудницу и анализы сделать, просто не было.

По мере того, как из этого алого рта вываливается информация, мне все больше хочется свернуть Зуевой шею.

Конечно, Лиде-Полине не нужно было сдавать дополнительные анализы. Она, мать его, девственницей была.

– Ты ее медкарту видела?

Все же поясняю для себя.

Кивок в ответ.

Сука старая.

Степень моего кипения поднимается до рекордных отметок. Девчонку слили.

– У тебя проблемы, Зуева.

– Я уже поняла, господин Шахов.

– Все документы на Полину Журавлеву мне. Все, что есть. Немедленно!

Грымза подпрыгивает и бежит к железному шкафу, открывает ящик, ковыряется в бумажках и достает тоненькую папочку. Забираю из дрожащих пальцев. Открываю и сразу же взгляд цепляется за фоточку три на четыре. На ней вчерашняя девушка. Лицо без макияжа, волосы в жгуте, белая сорочка.

Сука. Как можно быть такой невинной и такой дико сексуальной. Вроде ничего особенного. Но цепануло меня.

И вопрос не в целке. Не первая девственница греет мне постель. Пару раз на закрытых аукционах для элиты продавались такие вот “невинные девушки”.

Чего только ни видел.

Просматриваю данные Полины-Лиды. Пока бегло. Потом дам указание и всю подноготную девчонки выпотрошат мои люди. Буду знать все, вплоть до красных дней ее календаря.

Взгляд цепляется за графу образование. Учится на заочном педагогического. Училка будущая. Воображение сразу же подсовывает интересные кадры с Полиной-Лидой в главной роли.

Опять смотрю на фотографию.

Красивая. Волосы темные, глаза светлые, кожа – фарфор. Присмотрись и голубые жилки на шее просвечивают.

И вся эта нежность заставляет челюсти сжимать сильнее. Хочу ее. Не насытился.

– Она знала, куда идет и на что подписывается?

Отрываю взгляд от фотки и смотрю на стремительно бледнеющую Зуеву.

Молчит.

– Знала?!

Задаю вопрос, и женщина начинает тараторить бессвязную хрень.

– Да или нет?

– Наверное, мы друг друга не так поняли.

– Еще раз. Да или нет?!

– Я не уверенна… господин Шахов, я приношу извинения… мне казалось…

Рассматриваю лицо продажной твари, и она затыкается.

– Извинения ты принесешь. Не сомневайся.

Вероника Кирилловна все-таки падает, заваливается назад и, взмахнув руками, неловко приземляется в кресло, начинает скулить, из глаз катятся слезы, размазывает тушь и сопли по щекам.

Каждый, кто не выполняет свои обязанности, отвечает за промах.

Достаю телефон, и когда мне отвечают, проговариваю ровно:

– Я недоволен.

Слышу вой Зуевой. Женщина скатывается на пол в истерике.

– Пощадите, господин Шахов…

Разворачиваюсь на каблуках и выхожу из кабинета, хлопнув дверью.

Я не умею быть милосердным, особенно когда меня пытаются нае…

– Господин Шахов. Встреча с Байсаровым. Вы помните о времени?

Возникает перед глазами физиономия Абдулаева. Мужик он тертый. Моя правая рука. Напоминает, что дела не ждут. Я тут с девчонкой бегаю, а у меня контракт на пару ярдов накрыться может.

– Я помню. Хасан.

Обрубаю резко. И мне бы просто спустить все на тормозах. Обычная ночка. Обычная девка. Но ярость не отпускает.

Встречаюсь взглядом с другом. Протягиваю руку и передаю ему файл на Полину.

– Подними по ней всю информацию. Чем живет, чем дышит, какие трусы и по каким дням носит. С кем тусит. Все хочу знать. И главное. Как такой цветочек попал в этот клоповник. Неужели никак не прошарила, что за ад творится у нее под острым носиком?

Кивает. Задумчиво чешет подбородок.

– Если просто уборщица, могла и не знать. Если Зуева не врет…

Прищуриваюсь. В наш век словам не верят. Нужны доказательства. Игры у врагов своеобразные. Как вариант, под меня могли подложить целку и выдать ее овцой, которую в неведенье привели на заклание.

Мой типаж. Такие в моем вкусе. И отыграть могли партию, в которой невинная жертва приходится по вкусу палачу. А дальше исполняет то, что ей приказывают ее хозяева…

Фантазия?

Да нет. Дела разные вокруг делаются. И о подобных историях я наслышан. Многие империи рухнули из-за троянского коня.

Не вяжется. Что-то во всей этой истории не вяжется. Но внутренний зверь требует ответов.

Зашла мне Полина. Сильно. На физическом уровне. И вопрос не в том, что у меня секса давненько не было. Я не голодаю. Девок меняю пачками.

А тут. Что-то меня коротнуло на лже-Лиде.

– Найди ее.

Опять повторяю фразу, прицельно глядя в черные глаза Абдулаева.

– Все сделаю в лучшем виде. Что с Зуевой?

– Не марай руки. Ее вопрос решен.

Мы оба понимаем, что именно я имею в виду.

– А она нам не понадобится для дачи показаний? – спокойно уточняет.

– Нет. Все выложила, что знала. Она всего лишь пешка. Склонен думать, что спасала собственную шкуру от разноса, когда девочку посылала ко мне.

Только по ее словам, Полина сама пришла к ней напрашиваться на эту вакансию.

Инициатор не Зуева. А значит…

Всегда есть вариант, что девочка-припевочка пришла к мамзель по наводке. Знала, куда идет. Зачем. И под кого ложится.

Проверь все камеры, которые здесь есть. Все по минутам. По времени. Что где делала. И как, чтоб ее, она выбралась из моего номера?!

– Внутренние камеры были лично мной отключены.

– Я не про внутренние. Снаружи. Хочу знать, что делала, когда оказалась за дверью. Если смывалась профессионально – я это замечу.

– Понял.

Прищуривается.

– То есть ты не исключаешь, что казачок заслан?

– Сейчас серьезные дела делаются. Перестрахуемся.

Абдулаев молчит. Смотрит прямо и хмурится. В наших делах многое бывает и вариант с тем, что кто-то шустрит, нельзя списывать.

Отправляю Хасана на поиски информации о Лиде-Полине, а сам переключаюсь на дела. Приезжаю в офис, расположенный в небоскребе, который принадлежит моему строительному холдингу.

Провожу необходимые встречи. Дел много. Особенно сейчас, когда на кону сделка десятилетия, требуется повышенное внимание к деталям.

Захожу в переговорную и на мгновение торможу, замечаю своего гостя. Байсаров сидит, широко раздвинув ноги, в кресле, и пьет кофе, рассматривая открывающийся вид на столицу из окна.

Хищный профиль. Сломанный когда-то на ринге нос. Абсолютно непроницаемый взгляд. Замечает меня и улыбается лукаво. Ухмылка кривит губы, слегка оттягивая уголок вправо.

– Аслан… – проговаривает радушно.

– Я секретаршу уволю, – цежу едко и слышу, как за спиной охает женщина, – раз позволяет заходить в помещение без меня!

Прежде чем на меня посыплются извинения и оправдания, закрываю дверь и прохожу внутрь.

– Как тебя пустили?

– Мой шарм не оставил равнодушной твою сотрудницу? – выдает как на духу. Засранец.

– Ты неисправим, – вскидываю брови и подхожу к своему гостью, протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатиями.

– Надо быть полным дебилом, чтобы хранить секретную информацию в переговорной, а ты далеко не дурак, Шах.

Ухмыляюсь. Мы с Валидом не то, чтобы друзья, но и не враги. Делим сферы влияния. Каждый хозяин своей территории, но у нас есть наработка. Проект, который нужно реализовать, поэтому я, собственно, и встречаюсь с ним лично.

– Что по нашему проекту, дорогой?

Интересуюсь, занимая свое место, бряцаю по кнопке и слышу чуть дрожащий голос секретаря:

– Да, господин Шахов.

– Кофе мне.

Через пару минут в помещение вплывает симпатичная женщина, ухоженная, с рабочим ртом, но меня этот вид офисной красотки не вставляет.

Я вообще не вожу интрижки там, где работаю. Для своих потребностей есть такие, как Лида… мысль обрывается и в мозгу четко почему-то зажигается красным светом – Полина не такая…

А какая?

Хороший вопрос. Но ответа пока нет.

Полина-Лида…

Зацепила меня.

Тянет к ней. Не забываю. Обычно отпускает сразу же. Отчего-то хочется думать, что хорошая девочка случайно попала под каток моих реалий.

И в то же время…

Если Полина действительно чиста, то для нее все плохо. Адово просто.

Потому что я запал на нее.

Сразу же, как увидел. Перемкнуло. В ней даже что-то восточное проскальзывает. Хотя. Нет. Черты славянские, просто волосы шелковые, темные, длинные.

А глаза – прозрачный василек.

Пока думаю, приходится ширинку поправлять.

Одергиваю себя и концентрируюсь на делах.

– Шах, ты где витаешь? – сцепляюсь с проницательным взглядом Байсарова.

– Думаю, как наказать тех, кто провинился…

Буду наказывать со вкусом. Ухмыляюсь, а бизнес-партнер скалится в ответ, мы о разном сейчас думаем:

– Оставь это мне. Здесь мои люди замешены и пока всех не вскрою – не успокоюсь. Шакалов в расход.

Интересные вещи мне Валид рассказывает. Его служба безопасности не из мальчиков с пальчик состоит.

Нашел он тех, кто нашему проекту палки в колеса сует.

Картина не радужная.

Байсаров уходит, закрывает за собой дверь. Одной проблемой на сегодня становится меньше.

– Шах.

Дверь в кабинет открывать без стука может позволить себе только Хасан. Смотрю в темные глаза Абдулаева. Хмурит брови.

– Говори.

– Мы ее адрес пробили. Родителей нашли.

– И?

– Ну и я позвонил кому надо в том округе. Полкан мой сейчас глава там. Все, что нужно, нарыли. Отец у нее на стройке работяга. Что-то мутное случилось. Его придавило. Плохо все. Мужик в больничку попал. Операция нужна. А вот в страховке им отказано.

Молча рассматриваю огромную двухметровую фигуру Абдулаева. Военная карьера за его плечами дает о себе знать и в выправке, и в связях, которые он сохранил, даже когда ушел из органов.

– Интересная картинка вырисовывается, – проговариваю задумчиво.

Абдулаев присаживается в кресло передо мной. Трет квадратный подбородок. Чешет старый боевой шрам на виске. Белесая полоска почти не видна уже.

Хасан один из немногих, к кому я прислушиваюсь.

– Что скажешь?

– Я тут разве что навскидку могу предположить, что малышка, видать, за деньгами пришла к Зуевой. И ее как шкуру слили. Операция отцу нужна. Иначе не жилец. Это поверхностная информация, я даже там не начинал копать, но чутье подсказывает, что говнецом несет. Вот, видимо, и решила девочка отработать под мужиком и получить бабки, чтобы за операцию заплатить. Как вариант. Пока не копал глубже.

Цокаю языком. Не нравится эта версия. Продать целку, хоть и за высшую цель, не отменяет факт самой продажи.

Царапает чутье. Не то тут что-то.

– История ее семьи очень интересна, но мне нужно, чтобы ты мою беглянку из-под земли достал! Домыслы не нужны. Только факты.

– Буду держать в курсе. Работаем.

Абдулаев поднимается и резким разворотом идет к дверям.

– Хасан, – окликаю.

– Да, Шах? – вскидывает вопросительно бровь. Взгляд у него, как у коршуна, цепкий.

– Сделай так, чтобы отцу полагающуюся страховку выплатили и на операцию отправили. По закону все. Понял?

– Не светимся. Шах. Я в курсе. Займусь вопросом.

Уходит Абдулаев, а я в договор смотрю и лицо Полины вижу, когда впервые меня увидела. Как глаза расширились.

– Иди сюда.

Не реагирует.

– Подойди, – выдаю с нажимом.

Не решается на шаг, обмирает вся.

– Я не любитель подобных игр, – выдаю спокойно, резкое движение и притягиваю к себе. От нее отдает чистым ароматом. Не могу понять, что ощущаю. Это не духи. От волос пахнет шампунем. И еще что-то. Женское. Запускаю руки во влажные пряди и распускаю темные локоны, которые падают по плечам роскошным шелком.

Подготовилась сучка. Уборщица с мокрыми волосами. Плохо играет. Пока цепляется за мою сорочку, пальчики на моей груди ласкают сквозь ткань.

Накрываю пухлый рот. Сладкая. Безумно вкусная. Таких еще не пробовал. Чтобы сразу и под дых скручивало.

– Все по вкусу. Даже очень… – шепчу, распробывая ее мягкие губы.

Чуть отстраняется, заглядываю в васильковые глаза с поволокой страсти.

– Я… я…

– Довольно слов…

Мотаю головой, выбиваю воспоминания.

Если Абдулаев прав – девчонка решила лечь под мужика, чтобы заработать на лечение отца, вполне себе версия. Но она не взяла оплату. Убежала. Струсила?

По-любому я ей верну должок. Ее отца прооперируют сегодня же.

Отбрасываю мысли. Приходит черед других дел.

Встречи, переговоры. Уже глубокой ночью, когда я остаюсь один в кабинете, наливаю себе чутка в бокал, чтобы освежиться, и рассматриваю город, раскинутый внизу как на ладони, дверь в мой кабинет открывается.

В отражении стекла вижу лицо Хасана. Резко разворачиваюсь в кресле и задаю один вопрос, который все это время свербит в висках.

– Где она?

– Адреса в файле были неверными. Мы все пробили. Пришлось допросить парочку подружек. Нашли в итоге. Снимает на другом конце города. Послать за ней ребят?

Барабаню пальцами по подлокотнику кресла.

Логично. Отправить ребят, чтобы они привезли девчонку ко мне. Не трогали и пальцем, чтобы, не дай всевышний, не навредить, но все же что-то не дает поступить так.

Секундная заминка и я встаю из кресла:

– Поехали.