Текст книги "Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР"

Изменение валютной политики во второй половине 1980-х и закрытие «Березок»

С началом либерализации в экономике и идеологии во второй половине 1980-х годов ситуация в сфере торговли за иностранную валюту начала резко меняться. Сначала совзагранработникам разрешено было при возвращении из-за границы не менять наличную валюту на чеки «Внешпосылторга», а тратить ее в валютных магазинах для иностранцев, как это было с теми советскими гражданами, у которых была советская валюта до 1969 года[196]196
  Интервью автора с М. И., Харьков, 24 июня 2010 года; интервью автора с В. В. Д., Москва, 20 августа 2009 года.


[Закрыть]. Менялось и отношение к Западу в целом, и к капиталистическому бизнесу в частности. Например, в 1987 году советским организациям было разрешено образовывать совместные предприятия с иностранными фирмами[197]197
  Указ Президиума Верховного совета СССР от 13 января 1987 г. «О вопросах, связанных с созданием на территории СССР и деятельностью совместных предприятий, международных объединений и организацией с участием советских и иностранных организаций, фирм и органов управления» // Ведомости Верховного совета СССР. 1987. № 2. Ст. 35.


[Закрыть].

Однако если отношение к валюте становилось «проще», то чековая торговля, наоборот, стала вызывать идеологические сомнения. В рамках борьбы с привилегиями и злоупотреблениями (подробнее об этом см. главу 5) 18 января 1988 года было принято постановление Совета министров СССР об отмене торговли на чеки «Внешпосылторга»[198]198
  Постановление Совета министров СССР № 76-19 от 18 января 1988 г. «О мерах по устранению негативных явлений, связанных с продажей товаров на чеки в/о “Внешпосылторг” и упорядочению обмена иностранной валюты, получаемой советскими гражданами, работающими за границей» // ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 106. Д. 2305. Л. 161–165.


[Закрыть]. В нем говорилось, что «в целях устранения негативных явлений, связанных с продажей товаров в специализированных магазинах министерств торговли союзных республик на чеки в/о “Внешпосылторг”, а также упорядочения обмена иностранной валюты, получаемой советскими гражданами, работающими за границей», с 1 июля 1988 года и чеки «Внешпосылторга», и сами магазины, где раньше на них велась торговля, прекращают свое существование. При этом другие виды заменителей валюты – чеки Внешторгбанка серии «А» для моряков и серии «Д» для иностранных дипломатов – были отменены лишь в 1991-м[199]199
  Постановление Кабинета министров СССР № 438 от 6 июля 1991 г. «О прекращении выплаты членам экипажей советских судов заграничного плавания отрезных чеков Внешэкономбанка в рублях серии “А”» // Красная звезда. 05.12.1991. С. 4.


[Закрыть].

За первое полугодие 1988 года можно было дотратить имеющиеся на руках чеки или зачислить их на валютный счет во Внешторгбанке (переименованном в 1988 году во Внешэкономбанк), с которого можно было оплатить дефицитные товары длительного пользования безналично (как на заре существования системы в конце 1950-х – начале 1960-х) или получить в виде наличной валюты в ограниченном количестве при выезде за границу[200]200
  О мерах по устранению негативных явлений в торговле на чеки «Внешпосылторга» // Известия. 28.01.1988. С. 3.


[Закрыть]. После 1 июля нереализованные чеки могли быть только обменены на рубли по номиналу. Многие посетители и работники «Березок» вспоминают, что после сообщения о будущей отмене чеков в магазинах начался ажиотаж – люди спешили тратить накопленные валютные суррогаты. В магазины выстраивались километровые очереди, и люди скупали все, что оставалось на прилавках[201]201
  Интервью автора с О. Ш., Москва, 28 октября 2014 года; интервью автора с Е. Б. П., Москва, 20 октября 2009 года; Taubman J., Taubman W. Moscow Spring. N. Y.: 1989. P. 33–34. Документальные съемки очередей у магазинов «Березка» 1988 года см. в телепередаче «Было Время», телеканал «Ностальгия», 2009 год.


[Закрыть].

Итак, снова «в целях стимулирования привлечения иностранной валюты от советских граждан» предполагалось начать торговлю с загранработниками по безналичному расчету: люди могли переводить свою валюту со счета в банке в оплату дефицитных товаров[202]202
  Постановление Совета министров СССР № 76-19 от 18 января 1988 г. «О мерах по устранению негативных явлений, связанных с продажей товаров на чеки в/о “Внешпосылторг”, и упорядочению обмена иностранной валюты, получаемой советскими гражданами, работающими за границей» // ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 106. Д. 2305. Л. 162.


[Закрыть]. Поскольку магазины «Внешпосылторга» были закрыты, то для отоваривания переводов со счетов загранработников открылись новые магазины, или, по выражению тогдашнего замминистра торговли СССР С. Саруханова, «демонстрационные залы»: по всему СССР их было 41[203]203
  Что вместо «Березок»? Интервью с заместителем министра торговли СССР С. Сарухановым // Известия. 01.08.1988. С. 6.


[Закрыть]. Покупатели могли выбирать там товар, а затем оплачивать его через банк безналичным переводом. Ассортимент товаров был сужен: за валюту теперь продавались только автомобили, садовые домики, автоприцепы, мебель, строительные материалы, бытовая и радиоэлектронная техника[204]204
  Там же.


[Закрыть]. Поскольку из всех этих товаров импортной была только техника, она и вызывала наибольший ажиотаж. «Не секрет, что львиная доля [нашей выручки] получена в тех магазинах, которые торговали импортной радиотехникой, перекочевавшей в них из тех же “Березок”, – говорил в интервью С. Саруханов. – В остальных демонстрационных залах покупок было сделано крайне мало»[205]205
  Там же.


[Закрыть]. Выписывать чек в магазине, а затем оплачивать его в банке – такая система была слишком сложной, а паника из-за сворачивания валютной торговли усугубляла ситуацию. Один из пострадавших покупателей писал в редакцию газеты «Известия»: «30 июня я выписал товарный чек на кассеты к магнитоле и вот до 6 июля не могу его оформить: вокруг банка толпы, идет запись на проникновение внутрь здания, ведется перекличка»[206]206
  Горбан А. Наши деньги лишние? (письмо в редакцию) // Известия. 08.08.1989. С. 6.


[Закрыть].

«Березка» с электроникой в Москве после объявления о скором закрытии магазинов. 1988. Фото – Огонек/Коммерсантъ

Из-за высокого спроса на импортную технику и для борьбы с очередями в банк в 1989 году в системе «Внешпосылторга» была создана фирма «Конси». Она применяла компьютерную программу для запроса в банк об остатке средств на счете: это позволяло покупателям не стоять в очереди в банк, а получать товар прямо в демонстрационном зале (использовалась та же схема, с помощью которой раньше подразделение «Внешпосылторга» «Чековые операции» узнавало, сколько человеку положено чеков). Хотя «Внешпосылторг» по-прежнему был частью союзного министерства, «Конси» уже имела черты коммерческого предприятия, совмещая в себе закупку товаров и их продажу, то есть функции Минвнешторга и Минторга одновременно. Закупки импортных товаров производились на основании консигнации (то есть магазины расплачивались с поставщиками только после продажи товаров), поскольку государство, находясь в тяжелой финансовой ситуации, больше не выделяло денег на закупку товаров заранее. «Конси» не ставила лимитов, поэтому покупатели, не уверенные в будущем своих валютных сбережений, часто закупали товары в больших количествах[207]207
  Интервью автора с основателем фирмы «Конси», бывшим сотрудником «Внешпосылторга» А. Усовым, Москва, 3 июня 2011 года.


[Закрыть][208]208
  Те, кто раньше покупал чеки за рубли на черном рынке, чтобы затем спекулировать товарами из магазинов «Внешпосылторга» (подробнее об этом см. главу 4), теперь просили обладателей банковских валютных счетов покупать большие партии техники, а затем выкупали технику за рубли и перепродавали по более высокой цене. После 1991 года эти люди смогли сделать свою торговлю легальной: так в России появились крупные розничные сети аудио– и видеотехники «Партия», «Техносила» и «М.Видео» (Интервью автора с основателем фирмы «Конси», бывшим сотрудником «Внешпосылторга» А. Усовым).


[Закрыть].

Тем временем наличная иностранная валюта становилась все менее опасной и все более распространенной: с декабря 1988 года предприятия, производившие товары на экспорт, получили право забирать себе часть валютной выручки, что было первым шагом на пути к отмене государственной валютной монополии[209]209
  Постановление Совета министров СССР № 1405 от 2 декабря 1988 г. «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций» // Собрание постановлений правительства СССР. 1989. № 2. Ст. 7.


[Закрыть]. С 1989 года валютой было разрешено даже выплачивать зарплату сотрудникам (правда, сначала опять-таки только зачислять на счет – для безналичных расчетов с теми же «демонстрационными залами»; работники предприятий, производящих товары на экспорт, тем самым получили доступ к валютным магазинам[210]210
  Интервью автора с Н. К. П., Москва, 20 октября 2014 года.


[Закрыть]). Резко выросло в конце 1980-х и количество советских граждан, выезжавших за границу: если в 1986 году за рубежом побывало около 3 млн человек, то в 1989 году – уже около 9 млн[211]211
  ГАРФ. Ф. 9612. Оп. 3. Д. 1594. Цит. по: Журавлев С., Гронов Ю. Мода по плану: история моды и моделирования одежды в СССР, 1917–1991. М., 2013. С. 420.


[Закрыть].

С сентября 1990 года открыть валютный счет во Внешэкономбанке было разрешено любому советскому гражданину – указывать источники получения валюты больше не требовалось. Тот факт, что валюта все больше выходила из тени, подтверждается и тем, что с 1 ноября 1989 года рубль по отношению к доллару был официально обесценен почти в 10 раз: вместо символических 70 копеек[212]212
  См., например, бюллетень курсов иностранных валют Госбанка СССР на май 1986 г. // Известия. 05.05.1986. С. 6.


[Закрыть] доллар стал стоить 6 рублей 26 копеек[213]213
  Валюта уходит от «тени»? // Правда. 28.10.1989. С. 3.


[Закрыть].

Если внешпосылторговские «Березки», торговавшие за чеки, были закрыты в 1988 году, то магазины, принимавшие наличную иностранную валюту, наоборот, процветали. В августе 1989-го в трех московских гостиницах открылись даже первые валютные казино. Официально им разрешалось обслуживать только иностранных граждан, но основной доход приносили отечественные игроки[214]214
  Первые валютные // Настоящая Игра (приложение к газете «Коммерсантъ»). 26 марта 2008 года. № 10.


[Закрыть]. В июле 1990 года вышло постановление, согласно которому торговать за наличную иностранную валюту получили право все советские организации независимо от формы собственности[215]215
  Постановление Совета министров СССР № 712 от 20 июля 1990 г. «О совершенствовании розничной торговли и оказания услуг на иностранную валюту на территории СССР» // Собрание постановлений правительства СССР. 1990. № 17. Ст. 92.


[Закрыть]. Тогда же из валютных магазинов были удалены представители ОБХСС и КГБ, которые ранее вели наблюдение за ходом валютной торговли[216]216
  Постановление СМ о валюте: доллары в банке уже берут // Коммерсантъ. 1990. 3 сентября. № 35.


[Закрыть]. На протяжении 1990 года стремительно росло количество магазинов (в основном принадлежащих иностранным фирмам), которые торговали за наличную валюту, и доступ туда теперь был открыт всем советским гражданам. Например, в московском ГУМе открылся магазин известной итальянской марки Benetton[217]217
  Визиты // Коммерсантъ. 1990. № 40. URL: http://www.kommersant.ru/doc/266721.


[Закрыть].

Однако окончательно рынок наличной валюты был легализован накануне образования нового государства – Российской Федерации: согласно Указу президента РСФСР от 15 ноября 1991 года граждане получили возможность на законных основаниях покупать и продавать валюту, а предприятия – заниматься экспортными и импортными операциями с зарубежными странами[218]218
  Указ президента РСФСР № 213 от 15 ноября 1991 г. «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного совета РСФСР. 1991. № 47. Ст. 1612.


[Закрыть]. Государственная валютная монополия, объявленная в 1937 году, была отменена. Статья 88 УК РСФСР, предусматривавшая с 1961 года расстрел за незаконные валютные операции, формально сохранялась до 1 июля 1994 года, однако в декабре 1991-го по ней была отменена смертная казнь[219]219
  Закон РСФСР от 5 декабря 1991 г. № 1982-1 «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР, УПК РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР, 1991, № 52, ст. 1867; Федеральный закон Российской Федерации № 10-ФЗ от 1 июля 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР и УПК РСФСР» // Собрание законодательства Российской Федерации. № 10. Ст. 1109.


[Закрыть]. В последние годы перед ее отменой статья могла применяться в случаях операций с валютой в обход зарегистрированных банков (с 1988 года в СССР разрешено было открывать официальные негосударственные банки).

Из-за слабости рубля торговля за наличную валюту продолжала существовать и в новообразованном государстве – Российской Федерации. Власти пытались бороться с этим видом торговли: осенью 1991-го она была запрещена президентским указом с 1 июля 1992 года, однако запрет так и не заработал, а в октябре 1992 года указ был официально отменен[220]220
  Кириченко Н., Маковская Е., Вишневская Е. Отмена обращения наличной валюты // Коммерсантъ. № 40. 11 октября 1993. URL: http://www.kommersant.ru/doc/8870.


[Закрыть]. С 1 января 1994 года торговля за валюту все-таки была официально запрещена инструкцией Центробанка, однако некоторое время еще существовала неофициально. Магазины прибегали к хитрости, устраивая у себя пункты обмена валюты: формально принимая в уплату за товары рубли, на деле они получали доллары (в ценниках на товарах указывалась долларовая цена, однако для обхождения запрета слово «доллар» заменялось на обозначение «условная единица» – «у. е.»)[221]221
  Хорошавина Н. Выбора нет, но есть альтернативы: валютные магазины торгуют за рубли // Коммерсантъ. 18 января 1994. URL: http://www.kommersant.ru/doc/9464.


[Закрыть]. Через некоторое время финансовые власти, боровшиеся за укрепление рубля, все же добились того, что торговля за наличную иностранную валюту была окончательно прекращена.

* * *

Магазины «Березка» задумывались государством в конце 1950-х – начале 1960-х годов для решения локальной проблемы нехватки валюты. В этом они были похожи на «торгсины», созданные в 1930-е годы[222]222
  Осокина Е. А. Золото для индустриализации.


[Закрыть]. Однако если в эпоху индустриализации речь шла прежде всего о выманивании у граждан валюты и драгоценностей, которые оставались у них еще с дореволюционных времен, то в эпоху «Внешпосылторга» основными посетителями валютных магазинов стали совзагранработники, получавшие валюту в качестве зарплаты. Существенно изменился и ассортимент товаров, предлагавшихся за валюту. Если в 1930-е годы стоял вопрос о физическом выживании в условиях голода и «Торгсин» предлагал за валюту и золото главным образом продукты питания, то в 1960-е гражданам стали продавать за валюту товары длительного пользования, автомобили, квартиры, импортную одежду и обувь. Еще одним важным отличием «Внешпосылторга» от «Торгсина» была степень экономической эффективности: «Торгсин» внес существенный вклад в финансирование индустриализации, тогда как доходы валютной торговли в 1960–1980-е в большой степени шли на закупку импортных товаров для своих же магазинов.

Новшеством в деле валютной торговли с советскими гражданами в 1960-е годы стало и появление заменителей валюты. Сертификаты и чеки были введены в оборот для решения конкретных практических задач торговли через «Внешпосылторг», однако постепенно превратились в своеобразную параллельную валюту в СССР, порождая новые, в частности нелегальные, повседневные практики и ставя сложные идеологические и юридические вопросы. Вопросы эти касались соотношения между экономической целесообразностью и советскими представлениями о морали, роли денег в социалистическом обществе, а также проблемы привилегий и социального расслоения.

Несмотря на то что магазинов, торговавших за валюту и ее заменители, в масштабе страны было не так много, а объемы их торговли были не так уж велики, они отражали изменения, происходившие в обществе, и оставили свой след в культуре потребления позднего СССР, о чем будет подробнее рассказано в следующих главах.

Глава 2. Посетители «Березок»: От дипломатов до диссидентов

Неправильно думать, что «Березки» были чисто московским явлением, магазинами для номенклатуры, где никогда не бывали и о которых даже не слышали широкие слои населения. «Березок» в стране было действительно не так много (на пике – чуть больше ста), и самые лучшие из них по внешнему виду и ассортименту действительно находились в Москве, а дипломаты и командированные чиновники действительно составляли важную часть «березочного» контингента. Однако ниже я покажу, что знали о «Березках» и посещали их по всему Советскому Союзу самые разные люди. Узбекский инженер, проработавший в конце 1970-х три года в Гвинее на строительстве бокситового рудника и получавший там валютную зарплату, много лет посещал ташкентскую «Березку». Дочь эмигранта второй волны (оставшегося в Западной Германии после войны) на присылаемые ей отцом деньги регулярно ездила в свердловскую «Березку» из своего родного города Карпинска – в 400 километрах от Свердловска. Политзаключенные в мордовских лагерях получали в посылках продукты из «Березки», купленные для них академиком А. Сахаровым на гонорары за публикацию статей за границей и т. д.

В этой главе я расскажу о тех советских гражданах, которые имели легальный доступ в «Березку» (в следующей – о тех, кто попадал туда в обход правил). Законным образом получить валюту, а значит, и право делать покупки в «Березке» советский гражданин мог двумя способами: заработать ее за границей или получить в виде денежного перевода, находясь в СССР. В первую группу попадали граждане, имевшие валютную зарплату или суточные. Валюту им чаще всего выплачивало посылавшее их за рубеж советское ведомство. Вторая группа легальных посетителей «Березки» получала валюту, находясь в СССР, – в виде гонораров или подарочных переводов. Тут источником валюты были иностранные организации или граждане. И если в первую группу посетителей входили в основном одобренные для работы за границей надежные советские граждане, то во второй преобладали люди, имевшие личные «связи с заграницей», то есть потенциально нелояльные режиму.

Советские загранработники и граждане, выезжающие в командировки

Первой категорией советских граждан, которые в 1958 году получили доступ к магазинам «Внешпосылторга», были советские работники за границей, для которых источником валюты была зарплата. В 1960 году всего за границу с различными целями выехало около 700 тысяч советских граждан, в 1965-м – уже 1,2 млн человек, в 1974-м – 2,2 млн, а в начале 1980-х – уже около 3 млн[223]223
  Ежегодный прирост этого показателя при этом составлял около 12 %. Бойченко В. Иностранный туризм в СССР – 50 лет развития // Внешняя торговля. 1978. № 9. С. 36; Отчет о работе Внешторгбанка СССР за 1965 г. // РГАЭ. Ф. 7590. Оп. 17. Д. 200. Л. 448; Протокол заседания правления Внешторгбанка СССР № 29 «О совершенствовании организационной структуры подразделения ВТБ СССР, осуществляющего валютное обслуживание граждан и организаций». 3 сентября 1975 г. // РГАЭ. Ф. 7590. Оп. 17. Д. 441. Л. 365; Востоков О. С. Организация и совершенствование управлением иностранного туризма в СССР. Автореф. дисс. … к.э.н. М., 1984. С. 17. (Я благодарю за эту ссылку А. Попова.)


[Закрыть]. В это число, помимо людей, выезжавших за границу по служебной линии, входили и те, кто отправлялся в туристические или частные поездки, а значит, не имел доступа в магазины «Березка». Данные, позволяющие судить о том, какая же часть всех выезжавших из СССР ехала «по делам», довольно скудны. Однако известно, что, например, в 1960 году с деловыми целями выехало около 70 тысяч человек, то есть 10 % от общего количества[224]224
  О некоторых итогах работы комиссии по выездам за границу при ЦК ЦКПСС за 1960 г. // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 14. Д. 20. Л. 87.


[Закрыть]. Среди них были люди, работавшие за границей на штатных должностях, например дипломаты или журналисты, а также специалисты, выезжавшие для технической помощи развивающимся странам, временно командированные от различных ведомств, выезжающие на гастроли или спортивные соревнования, а также транспортные работники и военнослужащие.

Среди советских граждан, работавших за рубежом на штатных должностях, можно выделить две группы. Первые работали в советских учреждениях за границей: это были работники советских посольств, консульств, торговых представительств, а также сотрудники корреспондентских пунктов газет, журналов, телевидения и радио. Вторая группа – представители СССР в международных организациях: ООН, МАГАТЭ, ЮНЕСКО и т. д. Эти люди формально получали зарплату не от СССР, а от самих международных организаций.

Чтобы попасть на перечисленные должности, надо было пройти строгий отбор. Однако необходимо помнить, что совзагранработниками считались и мелкие сотрудники посольств, торгпредств и корпунктов – шоферы, уборщицы, ремонтники. Местное население на эти должности практически не привлекалось, и на них тоже направлялись советские граждане, которые получали зарплату в валюте.

Выплата валютной зарплаты совзагранработникам – отдельный вопрос[225]225
  Подробнее см.: Иванова А. «Солнце село ниже ели…» С. 116–117.


[Закрыть]. Эта проблема решалась в СССР очень своеобразно. Государство экономило валюту и предпочитало тратить ее на своих сотрудников как можно меньше, что часто сказывалось на имидже советских людей за границей. Как и любая бюрократическая условность, «бюджетный набор» часто не мог удовлетворить реальные нужды советских работников за границей. Один из советских дипломатов в Италии в 1967 году так описал эту практику в своей жалобе в вышестоящие инстанции: «Составляя бюджетный набор, исходят из надуманного и крайне ограниченного минимума продовольственных и промышленных товаров, который… якобы соответствует престижным требованиям. В действительности же этот набор ставит наших дипсотрудников в приниженное в материальном отношении положение перед дипломатами других стран и представителями тех политических, деловых и культурных кругов, в которых они должны проводить соответствующую работу. ‹…› Большинство наших товарищей одеваются не только чересчур скромно, но даже подчас и бедно»[226]226
  Замечания представителей советских учреждений и общественных организаций в Италии при обсуждении проекта нового бюджетного набора советского работника за границей и проекта соответствующей инструкции. Январь 1967 г. // РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 58. Д. 500. Л. 18.


[Закрыть]. Это было особенно странно, если учесть, насколько важной задачей считалась пропаганда за границей советского образа жизни.

Даже когда зарплаты загранработникам устанавливались на нормальном уровне, управление Минфина почти не учитывало инфляцию в странах пребывания сотрудников и высокие зарплаты могли через некоторое время обесцениться. Глава бюро газеты «Правда» в Токио И. Латышев вспоминает, что во время его первого срока работы в Японии (1957–1962) его зарплата составляла 208 тысяч иен при зарплате японского премьер-министра в 250 тысяч иен, то есть была непомерно высокой, а во время второго срока (середина 1970-х) ему стали платить лишь немногим больше – 245 тысяч иен, тогда как зарплата премьер-министра к тому времени составляла уже более миллиона иен, то есть выросла в четыре раза[227]227
  Латышев И. К. Указ. соч. С. 368–369.


[Закрыть].

Советским гражданам, работавшим в международных организациях, зарплата назначалась непосредственно этими организациями в таком же размере, как представителям других стран. Но советские ведомства вмешивались и тут. С декабря 1958 года, когда количество советских представителей в иностранных организациях значительно увеличилось, «в целях устранения излишеств в материальном обеспечении советских граждан, работающих в аппаратах международных организаций» до 75 % их зарплаты решено было конфисковывать в государственную казну[228]228
  Постановление Совета министров № 1271-612 от 20 ноября 1958 г. «О заработной плате и других видах материального обеспечения советских граждан, работающих в аппаратах международных организаций» // ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 106. Д. 1126. Л. 57.


[Закрыть]. Эта практика имела формальное объяснение, состоявшее в том, что самый большой оклад среди всех советских граждан, работавших за границей, должен был получать посол. Остальные же жалованья должны были составлять не более определенного процента от зарплаты посла. Но поскольку иностранные организации платили советским представителям довольно большое жалованье, то есть существенно больше оклада советского посла, то, чтобы не нарушать субординации, «излишки» сдавались работниками в государственный бюджет. Международные чиновники тем самым просто приравнивались к соответствующей категории сотрудников МИД СССР, а на представительские расходы (чтобы «сохранить лицо» перед иностранными коллегами) им полагалась надбавка в 10 %. С 1958 года зарплату им выплачивали советские учреждения, а все денежные средства, получаемые от международных организаций, сотрудники обязаны были сдавать в государственный бюджет[229]229
  Там же. Л. 58.


[Закрыть].

Жена чиновника, работавшего в 1950–1960-х годах советским представителем в МАГАТЭ в Вене, вспоминает, что, когда пришло решение о конфискации у чиновников международных организаций большей части их зарплаты, семья с тремя детьми вынуждена была перебраться из трехкомнатной квартиры в одну комнату в общежитии, где проживали другие советские загранработники[230]230
  Интервью автора с Г. А. Ю., Москва, 1 февраля 2010 года.


[Закрыть].

Банкир В. Геращенко, возглавлявший с 1965 года Московский народный банк в Лондоне (советскую организацию, подотчетную Банку Англии), вспоминает, что формально советские банковские работники получали зарплаты на уровне своих британских коллег, однако тоже должны были сдавать бóльшую часть через посольство в госбюджет. Перед иностранцами советские власти, видимо, стыдились такой практики, поэтому советским сотрудникам на возможные вопросы иностранных коллег было велено объяснять, что деньги сдаются просто для скорейшего накопления на какие-то большие покупки[231]231
  Кротов Н. И. Жизнь и удивительные приключения банкира Виктора Геращенко, записанные Николаем Кротовым. М., 2010. С. 129–130.


[Закрыть]. Тот факт, что государство и само отчасти понимало сомнительность такой финансовой политики в отношении советских международных чиновников, хорошо иллюстрирует следующая история, рассказанная женой дипломата, работавшего в советском торгпредстве в США в 1970-х годах: «У одной нашей женщины в Нью-Йорке умер муж, работник ООН, и ей ООН выплатила большую сумму в качестве компенсации. На нее стали ужасно давить в нашей миссии: “Сдайте!”, а она развопилась и не сдала, и ей ничего не сделали. Ведь они, в общем-то, конечно, знали, что не имеют права это забирать, но просто все обычно покорно сдавали»[232]232
  Интервью автора с М. Г., Москва, 19 января 2010 года.


[Закрыть].

В то же время надо отметить, что зарплаты совзагранработников хотя и были для заграничной жизни недостаточными, по советским меркам были, напротив, довольно высокими. Если речь шла о поездке в западную страну, то она часто воспринималась как залог улучшения материального положения по возвращении на родину.

Несмотря на всю риторику о «загнивающем Западе», работа за границей считалась очень престижной. И не только потому, что жизнь там была более комфортной, но и потому, что благодаря пребыванию за границей можно было обеспечить себе более благополучное существование на родине после возвращения. Сотрудник Министерства внешней торговли В. Рахманин в своих воспоминаниях рассказывает, как в 1970-е годы поехал в Японию возглавлять протокольный отдел советского павильона на выставке в Токио: «Для меня это была первая загранпоездка, что было не только почетным, но и материально выгодным»[233]233
  Рахманин В. Исповедь начальника протокола. М., 2009. С. 32.


[Закрыть]. Полковник КГБ Е. Семенихин вспоминает, что работа за границей была редкой в СССР возможностью заработать: «В те времена мы, молодежь, не очень еще и представляли себе основную причину, по которой многие наши компатриоты прорывались на загранработу, – это для советского человека был единственный шанс, не воруя и не беря взяток, поправить свои материальные дела…»[234]234
  Григ Е. Да, я там работал. Записки офицера КГБ. М., 1997. С. 60. (Воспоминания опубликованы под псевдонимом.)


[Закрыть]

Тем самым более чем скромное по сравнению с местными стандартами существование многих советских граждан за границей объяснялось не только низкими зарплатами, но и тем, что они хотели вложить как можно больше валюты в приобретение «товаров длительного пользования» (которых на родине было не достать) как для себя, так и для последующей перепродажи. К тому же валюту можно было копить и для обмена на сертификаты/чеки «Внешпосылторга» для последующего приобретения дефицитных благ в СССР.

Уже упомянутый журналист И. Латышев вспоминает: «Перевод имевшихся накоплений в Москву достигался либо покупкой чеков “Внешпосылторга”, принимавшихся тогда в Москве валютными магазинами “Березка” в виде платы за дорогие дефицитные товары, либо провозом в Союз в качестве личного имущества всевозможной дорогой электронной аппаратуры, модных тканей или предметов роскоши, которые потом с выгодой продавались соотечественникам»[235]235
  Латышев И. К. Указ. соч. С. 370.


[Закрыть]. Такой продажей (и необходимой для нее экономией) занимались чиновники всех рангов. Вот что вспоминает жена бывшего сотрудника советского торгпредства в США: «Из США можно было везти синтетические шубы, чтобы потом сдавать их в комиссионку и получать какие-то деньги. Если работники советского посольства должны были сами оплачивать свои коммунальные услуги, то они страшно экономили: мерзли зимой и парились летом – чтобы потом купить эти шубы на продажу»[236]236
  Интервью автора с М. Г., Москва, 19 января 2010 года.


[Закрыть].

Покупки в «Березке» после возвращения воспринимались как естественная часть работы за границей. Вот как об этом вспоминал банкир В. Геращенко: «Ну а когда я уже поехал работать в Лондон, в Моснарбанк, там, конечно, жизнь была комфортнее, хватало и на еду, и на тряпки. И, как любому другому “товарищу”, неважно на какую должность посланному за границу, хотелось, естественно, к концу трехлетнего срока накопить чеков “Внешпосылторга” на машину и чтоб еще осталось на одежду из “Березки”…»[237]237
  Кротов Н. И. Указ. соч. С. 533.


[Закрыть]

Отдел электроники магазина «Березка» в Москве. Новости и информация. 1974. № 20. С. 2

В целом жизнь совзагранработника представляла собой следующее парадоксальное сочетание: бедное существование за границей из-за экономии валюты, с одной стороны, и последующая покупка на родине за сертификаты автомобиля и других предметов роскоши – с другой. Тот же В. Рахманин в своих воспоминаниях невольно демонстрирует этот парадокс: «[В командировку в Японию] все привезли с собой водку и консервы. Когда кончались эти запасы, наши соотечественники опустошили все запасы спирта в близлежащих аптеках, а на закуску приноровились использовать дешевые куриные лапки и головы, которые варили, получая прекрасный бульон. ‹…› Платили нам здорово – через три месяца я уже купил себе “Волгу-24”»[238]238
  Рахманин В. Исповедь начальника протокола. С. 43, 49.


[Закрыть]. О том же пишет и И. Латышев: «В целях расходования наибольшей доли личных сбережений на одежду, питание и предметы роскоши квартирки снимались у японцев многими нашими дипломатами тесные и без особых удобств. Жилищные условия большинства наших работников посольства и других учреждений, несмотря на их высокие валютные заработки, были неважные»[239]239
  Латышев И. К. Указ. соч. С. 102.


[Закрыть].

При этом идея о пребывании за границей как способе заработать сосуществовала в представлениях советских граждан с идеей о выполнении ответственной государственной работы: «Уезжал я с легкой душой. Выполнен долг перед Минвнешторгом, Родиной. К тому же была приобретена автомашина, стереосистема и другие бытовые приборы»[240]240
  Рахманин В. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть]. На практике накопительство могло и затмевать «долг». Журналист, работавший в 1960–1970-х годах в Ливане, вспоминает «одного довольно солидного нашего дипломата, который просидел весь период блокады Бейрута в подвале посольства, не расставаясь нигде, даже в туалете, с атташе-кейсом, набитым чеками “Внешпосылторга”»[241]241
  Васильев А. М. Россия на Ближнем и Среднем Востоке: от мессианства к прагматизму. М., 1993. С. 162.


[Закрыть]. О том же пишет в своем дневнике сотрудник ЦК КПСС А. Черняев, рассказывая о советнике по партийным связям в советском посольстве в Праге: «Ни разу не приглашал к себе домой рабочего, партактивиста, не имеет ни связей, ни знакомств в народной среде. Потому что экономит кроны»[242]242
  Черняев А. С. Совместный исход: дневник двух эпох, 1972–1991 годы. М., 2010. С. 290.


[Закрыть].