Текст книги "Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР"

Неправильно думать, что типичными посетителями «Березок» были лишь дипломаты и высокопоставленные чиновники. Напротив, как раз более многочисленной группой были советские специалисты, получавшие вознаграждение в валюте за работу в странах Азии и Африки. Это были люди, направленные для «оказания технического содействия» в постколониальные страны – зону интересов СССР, строившие там промышленные объекты, обучавшие местных специалистов, развивавшие культуру и здравоохранение, то есть инженеры, врачи, учителя, переводчики и просто рабочие.

В отличие от дипломатов и журналистов, имевших за границей штатные места, технические специалисты формально оставались приписанными к своим местам работы в СССР и просто числились в длительной командировке. В основном они командировались по линии Госкомитета по внешнеэкономическим связям (главного ведомства, отвечавшего за оказание технической помощи развивающимся странам), и их зарплата была частью долгосрочного, иногда долларового, денежного кредита, выдававшегося Советским Союзом странам третьего мира, поэтому выплаты советским специалистам осуществлялись в валюте. Как уже отмечалось в первой главе, только за период с 1955 по 1961 год объем средств, выделяемых Советским Союзом для помощи развивающимся странам, вырос с трех миллионов новых рублей до двух с половиной миллиардов[243]243
  Записка Государственного комитета по внешнеэкономическим связям в ЦК КПСС «О развитии экономических связей СССР со слаборазвитыми в экономическом отношении странами»… // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 371. Л. 40.


[Закрыть]. В 1961 году таких специалистов за рубежом было около восьми тысяч[244]244
  Там же. Л. 42.


[Закрыть], а в 1970 году – уже 24 тысячи человек[245]245
  Стенограмма заседания Государственного комитета по внешнеэкономическим связям. 3 марта 1970 г. // РГАЭ. Ф. 365. Оп. 9. Д. 339. Л. 28.


[Закрыть].

В Монголии работало больше всего советских специалистов: в конце 1980-х они составляли четверть всех советских специалистов, работавших за границей[246]246
  Колягийн Д. Влияние международной среды на развитие Монголии: сравнительный анализ в историческом контексте XX века. Иркутск, 2002. С. 73.


[Закрыть]. Сотрудник Института востоковедения С. Панарин, с 1974 года ежегодно ездивший в Монголию для участия в совместных археологических экспедициях, считает, что на рубеже 1970–1980-х на различных строительных объектах в Монголии работало около 40 тысяч советских граждан одновременно, а за все время советско-монгольского сотрудничества в Монголии побывало по работе до двух миллионов советских специалистов[247]247
  Панарин С. А. Курица не птица? Воспоминания о социалистической Монголии // Лабиринт. 2014. № 6. С. 67. Возможно, Панарин в своих расчетах помимо специалистов учитывает также военных, работавших на советской военной базе в Монголии; подробнее об этом см. ниже.


[Закрыть].

Формально условия работы у этой категории работников были несколько хуже, чем у сотрудников советских и международных учреждений за границей. Например, подъемные техническим специалистам выплачивались в размере 30 % валютной зарплаты (дипломатам и журналистам – 50 %), а оплачиваемый отпуск по болезни давался на срок не более двух месяцев (первой группе – до четырех месяцев). Однако было у технических специалистов и одно преимущество: сотрудникам советских и международных учреждений за границей предписывалось в обязательном порядке проводить отпуск в СССР, тогда как «технарям» можно было остаться в стране пребывания[248]248
  Постановление Государственного комитета Совета министров СССР по вопросам труда и заработной платы № 365 «Об утверждении правил об условиях труда советских работников за границей». 25 декабря 1974 года.


[Закрыть].

Неформальное отличие технической помощи от работы на штатной должности состояло в том, что бытовые условия были более тяжелыми. Зато для работы за границей в качестве технического специалиста уже не нужно было обязательно быть членом КПСС, как для работы на штатных должностях, и на такие должности часто отправляли обычных студентов языковых вузов[249]249
  Точных данных о том, на какие должности за границей брали партийных, а на какие можно было взять и беспартийного и насколько строго это соблюдалось, нет. Лишь в качестве иллюстрации приведем следующие данные: в 1960 году из всех советских граждан, выехавших по работе за границу, членами КПСС были 49 %. См.: О некоторых итогах работы Комиссии по выездам ЦК КПСС за границу за 1960 год // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 14. Д. 20. Л. 87.


[Закрыть].

Привезти из этих стран, в отличие от западных, часто было нечего, так что основная материальная привлекательность поездки в данном случае состояла именно в последующем отоваривании через «Внешпосылторг». Один респондент вспоминает, что после окончания факультета иностранных языков Харьковского госуниверситета в 1979 году он был направлен в качестве переводчика в Анголу, в группу советских военных специалистов, которые должны были тренировать «освободительную армию» Намибии. Он сразу получил оклад размером 450 инвалютных рублей. Если учесть, что чеки «Внешпосылторга» выдавались с инвалютного счета по курсу 1:4,6, а потом, в свою очередь, могли быть обменены на черном рынке на рубли по курсу 1:2 (подробнее об этом см. главу 4), то эту зарплату можно приравнять примерно к 4000 рублей в месяц – сумма, примерно в 25 раз превышающая среднюю зарплату в СССР[250]250
  Средняя заработная плата в СССР в 1979 году составляла 163 рубля. См.: СССР в цифрах в 1981 году. М., 1982. С. 86.


[Закрыть]. После возвращения на родину переводчик приобрел через «Внешпосылторг» кооперативную квартиру в Харькове, а после второй поездки в Анголу, в 1986-м, уже в качестве гражданского переводчика, – еще одну[251]251
  Интервью автора с М. И., Харьков, 24 июня 2010 года. Формально каждый загранработник имел право на приобретение за валюту только одной кооперативной квартиры положенного семье метража, однако с помощью договоренностей с местными властями, а также фиктивных браков удавалось приобретать две квартиры и более.


[Закрыть].

Страница из каталога в/о «Внешпосылторг». 1982

Социолог Г. Дерлугян в 1984 году, еще будучи студентом, поехал на год в Мозамбик в качестве стажера-переводчика, после чего, как он пишет, «мог купить “Волгу” и еще осталось на подарки из “Березки” всей родне»[252]252
  Дерлугян Г. Повесть о двух городах. От Москвы до самого Чикаго: опыт самосоциологии домовладения // Логос. 2005. № 5 (50). С. 91.


[Закрыть]. После второй поездки в Мозамбик в 1986 году Дерлугян смог приобрести на валюту четырехкомнатную кооперативную квартиру в Москве[253]253
  Там же.


[Закрыть]. Журналист и бизнесмен К. Ремчуков также в студенческие годы (1976–1977) работал переводчиком на строительстве металлургического комбината в Пакистане. После возвращения в СССР он, по его собственному свидетельству, «на заработанные чеки “Внешпосылторга” купил двухкомнатную квартиру на Соловьином проезде в Ясеневе и отложил несколько тысяч на “Березку”, чтобы баловать жену-студентку»[254]254
  Ремчуков К. Еще раз о факторах, влияющих на зависимость/независимость СМИ // Зависимая газета (приложение к «Независимой газете»). 17 июня 2014 года. С. 2.


[Закрыть].

Такая практика касалась не только крупных городов СССР. Сын советского инженера из Узбекистана, работавшего в Гвинее в конце 1970-х на строительстве бокситового рудника, вспоминает: «После возвращения из Африки наша семья – шесть человек плюс ближайшие родственники – более десяти лет (до момента закрытия “Березок”) не знали, что такое дефицит в СССР. Жили мы в небольшом городке в Узбекистане, “Березка” была в Ташкенте. В “Березке” покупалось все: от “Волги” до одежды и обуви»[255]255
  Обсуждение магазинов «Березка» // Форум dirty.ru. URL: http://dirty.ru/comments/323728 (дата обращения: 12.03.2012).


[Закрыть].

Поездка на работу в страны Азии и Африки становилась, таким образом, одним из немногих в СССР способов легально заработать крупные суммы денег, получить доступ к дефицитным товарам, купить квартиру и машину без очереди, не занимая при этом номенклатурную должность, не имея специального блата и не прибегая к незаконной экономической деятельности. Журналист-арабист, работавший в советское время на Ближнем Востоке, считает, что с годами такие поездки все больше воспринимались как способ заработать: «Прежде, в хрущевские времена, многие советские специалисты отличались подлинным интернационализмом и энтузиазмом в работе. Но дух стяжательства, иногда патологическая жадность, стремление безбедно, не напрягаясь отбыть свой срок постепенно брали верх»[256]256
  Васильев А. М. Указ. соч. С. 162.


[Закрыть].

Действительно, последующие покупки в магазинах «Внешпосылторга» были часто главной целью поездки. Материальная выгода затмевала интерес советских командированных к самой стране пребывания. Уже цитировавшийся выше С. Панарин, много лет работавший в Монголии, критикует своих коллег: «В массе своей они приезжали ради заработка и, приехав, быстро осознавали – или знали заранее… [что им] только и остается переводить заработок в чеки и накопления, реализуемые по возвращении (машина, квартира, та же дубленка). Из красивой и своеобычной страны Монголия превращалась для многих из них в элементарное пространство временного пребывания, в этакую протянувшуюся на много километров сберкнижку, волнующую только суммой вклада»[257]257
  Панарин С. А. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть].

В статьях периода перестройки приводились мнения совзагранработников о закрытии «Березок» (подробнее об этом см. главу 5). Генеральный директор совместного предприятия «Монголсовцветмет» подтверждал: «[Когда отменили чеки,] престижность труда за рубежом сразу упала. ‹…› Одежда и обувь, как выяснилось, удерживали здесь многих. Как только объявили, что теперь эти товары за валюту продаваться не будут, жены непреклонно требуют от мужей возвращения домой к детям»[258]258
  Яковчук Н. Назад к уравниловке: решили закрыть магазины «Березка» – а дальше? // Экономическая газета. 1988. № 30. С. 18.


[Закрыть].

Третья группа советских граждан, имевших валютный доход за рубежом и, соответственно, доступ в «Березки», – это люди, выезжавшие за границу с деловыми целями на недолгий срок. Это могли быть командированные от любых ведомств, а также люди творческих профессий, выезжавшие на гастроли или по обмену, и спортсмены. Представители этой группы либо получали от государства валютные суточные, либо имели гонорар от приглашающей стороны.

Конечно, в заграничные командировки в основном попадали люди, лояльные режиму, среди выезжавших значительную часть составляли высокопоставленные чиновники. Сотрудник ЦК КПСС А. Черняев в своем дневнике за 1973 год рассказывает, что на заседании Политбюро специально обсуждался вопрос «об упорядочении внешнеэкономических связей министерств и ведомств»: «Смысл был в том, что министры и их замы с бóльшим удовольствием и страстью занимаются загранпоездками, чем своим делом»[259]259
  Черняев А. С. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

К тому же многим чиновникам полагались надбавки к суточным. В первую категорию, имевшую надбавку 30 %, входили члены правительства, председатели советов министров союзных республик, а также руководители правительственных делегаций, которые выезжали за границу для подписания межправительственных соглашений. Во вторую группу (надбавка к суточным 20 %) входили заместители членов союзного правительства, члены правительств союзных республик, послы и торговые представители, депутаты Верховного совета, первые секретари краевых и областных комитетов партии и действительные члены Академии наук СССР[260]260
  Постановление Государственного комитета по вопросам труда и заработной платы № 365 «Об утверждении правил об условиях труда советских работников за границей».


[Закрыть].

Привилегией для людей, занимавших определенные должности, было, кроме того, право на оплату проезда за границу первым классом (на самолете, поезде или судне). Это были руководители учреждений СССР за границей и их заместители, все группы граждан, имевшие право на надбавки к суточным, а также руководители общественных организаций, народные артисты СССР, народные художники СССР и секретари творческих союзов СССР. Всем им также компенсировались фактические расходы по найму жилого помещения независимо от установленных предельных норм.

Однако за пределами надбавок к суточным, проезда первым классом и проживания в более комфортабельных условиях высокопоставленные командированные, выезжая за границу, не имели особенных привилегий. Например, на получение валюты сверх нормы им каждый раз приходилось просить разрешения: председатель исполкома Моссовета В. Промыслов писал в 1964 году председателю Совета министров СССР А. Косыгину: «Алексей Николаевич! Решением директивных органов я должен выехать на семь дней в Италию. Поскольку эта командировка осуществляется на безвалютной основе, просил бы вас, Алексей Николаевич, если имеется возможность, разрешить Министерству финансов СССР обменять мне 70 советских рублей на свободную валюту»[261]261
  Поручения Совета министров СССР по валютно-экономическим вопросам. Октябрь 1964 г. // РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 27. Д. 3191. Л. 108.


[Закрыть]. Тогда же разрешение на выдачу валюты главным деятелям советской авиационной промышленности просил Комитет по авиационной технике: «В соответствии с распоряжением Совета Министров СССР от 29 января 1964 г. № 16 с ответным визитом в Англию 18 апреля выезжает группа советских авиационных специалистов. Прошу вас разрешить обменять деньги по сто рублей на соответствующую сумму в иностранной валюте товарищам Туполеву А. Н., Микояну А. И., Челомею В. Н., Дементьеву П. В., Ивченко А. Г., Туманскому С. К., Хрущеву С. Н., Ильюшину С. В.»[262]262
  Поручения Совета министров СССР по валютно-экономическим вопросам. Апрель 1964 г. // РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 27. Д. 3191. Л. 40.


[Закрыть]

Если чиновника командировали в соцстрану, выдача валюты контролировалась уже не так строго, к тому же со временем правила становились менее жесткими. Например, журналист и экономист О. Лацис вспоминал, что, когда он в 1980 году в качестве эксперта сопровождал советскую делегацию на сессию СЭВ в Чехословакию, ему был разрешен обмен рублей на кроны без ограничений[263]263
  Лацис О. Тщательно спланированное самоубийство. М., 2001. С. 157–158.


[Закрыть].

Если в заграничные командировки существовал строгий идеологический отбор и только от государства зависело, кого командировать за рубеж, то выезд на гастроли и соревнования был делом более тонким. Отправлять нужно было тех, кто мог продемонстрировать на Западе величие СССР, а значит, принести валюту в казну[264]264
  Подробнее о выезде советских спортсменов за рубеж см.: Прозуменщиков М. Ю. Большой спорт и большая политика. М., 2004. С. 21–25, 28–31.


[Закрыть]. В результате за границу иногда попадали не вполне лояльные режиму артисты и спортсмены. При обсуждении выезда артистов на гастроли сталкивались интересы Министерства финансов и Министерства культуры, с одной стороны, и КГБ – с другой. Так, в 1956 году Министерство культуры просило ЦК КПСС выпустить на гастроли балерину М. Плисецкую, а КГБ в ответ сообщал, что она «является морально разложившимся человеком» и «высказывает изменнические настроения», поэтому выпускать ее за границу нельзя[265]265
  [Переписка КГБ и ЦК КПСС о выездах за границу. Май 1956 г.] // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 14. Д. 17. Л. 30–31.


[Закрыть].

Тем не менее не только Плисецкая, но и другие знаменитые советские артисты, «высказывавшие изменнические настроения», все-таки выезжали за границу. Например, музыкант М. Ростропович ездил на зарубежные гастроли даже после того, как в 1970 году передал за рубеж письмо в защиту А. Солженицына, то есть стал открытым врагом режима: в 1971–1972 годах он посетил восемь иностранных государств и, как всегда, получил за эти поездки валютные гонорары[266]266
  Справка отдела культуры ЦК КПСС об исполнительской и педагогической деятельности М. Ростроповича. 10 апреля 1974 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура. 1973–1978. Документы. Т. 1: 1973–1976. М., 2011. С. 386–387; Вишневская Г. Галина. История жизни. С. 381–414.


[Закрыть].

Как и в случае с советскими представителями в международных организациях, государство изымало в свою пользу вплоть до трех четвертей с каждого гонорара, который получал от приглашающей стороны советский артист, ученый или спортсмен. В документах Минфина эта практика объяснялась следующим образом: «В ряде случаев советским артистам, выезжающим на гастроли в капиталистические страны, гонорар в иностранной валюте выплачивается в размерах, превышающих потребность на необходимые расходы, связанные с пребыванием их за границей, что приводит к закупке ими различных вещей для перепродажи в СССР»[267]267
  Материалы по вопросам составления и исполнения смет по авторским гонорарам. Январь – август 1964 г. // РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 55. Д. 547. Л. 19.


[Закрыть].

В 1955 году, когда активные гастроли советских артистов стали более частым явлением, было установлено, что поскольку «выезды, как правило, проводятся за счет советского государства», то полученные за выступления валютные средства должны поступать в государственный бюджет, однако до 25 % гонорара могут идти на «материальное поощрение артистов»[268]268
  Там же. Л. 18а.


[Закрыть]. В 1958 году эта норма была повышена до 50 %, однако в 1964-м снова снижена до 35 % и оставалась на этом уровне до конца советского периода[269]269
  Там же. Л. 4, 22.


[Закрыть]. Было и еще одно ограничение: сумма валютного вознаграждения не должна была превышать в переводе на рубли той суммы, которую артист мог получить за соответствующий концерт в СССР[270]270
  Там же. Л. 4.


[Закрыть].

Когда советских ученых приглашали для совместной работы в иностранные университеты и платили им там вознаграждение, Минфин также устанавливал им оклад исходя из собственных расчетов (в два-три раза меньше предложенного иностранным учреждением), а деньги, полученные от приглашающей стороны, также шли в госбюджет. Например, в октябре 1967 года советский физик-ядерщик В. Струтинский был приглашен в университет Копенгагена. Его зарплата от датской стороны должна была составить от 4000 до 5000 датских крон, что по официальному курсу Госбанка СССР составляло 520–650 инвалютных рублей. Однако советской стороной было решено оставить ему из этих денег лишь 227 инвалютных рублей[271]271
  Переписка валютного управления Министерства финансов СССР и Государственного комитета по использованию атомной энергетики. Октябрь 1967 г. // РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 58. Д. 495. Л. 85–89.


[Закрыть].

Бывали случаи, когда суммы, заработанные за границей, целиком сдавались в бюджет. Например, в 1980 году советские автогонщики участвовали в международном ралли в Великобритании от имени объединения «Автоэкспорт» – для рекламы советских автомобилей. Они заняли второе место и получили денежный приз. Эти деньги были изъяты у них «Автоэкспортом», который затем сдал их в государственный бюджет и отчитался об этом Министерству финансов СССР. Начальник валютного управления Минфина направил в связи с этим письмо в Министерство внешней торговли, уточнив: «Минфин считает практику “Автоэкспорта” правильной и просит вас дать указание о том, чтобы по этому вопросу Минвнешторгом было дано соответствующее указание всем торгпредствам и внешнеторговым объединениям»[272]272
  Переписка валютного управления Министерства финансов СССР. Январь – апрель 1981 г. // РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 65. Д. 396. Л. 4–7.


[Закрыть].

Граждане, выезжающие за рубеж на короткий срок, еще больше (так как и времени, и денег было немного) стремились сэкономить драгоценную валюту. И небольшие суточные, и оставшиеся после вычетов государства иностранные гонорары они хотели или потратить на покупку вещей за границей, или обменять по возвращении домой на сертификаты/чеки «Внешпосылторга».

Экономили советские командированные прежде всего на еде. В отчете комиссии ЦК КПСС по поездкам за рубеж за 1959 год сообщается: «Артист ГАБТа А. Кузнецов в Австралии чрезмерно экономил свои деньги на питании, не в меру использовал бесплатное угощение, по этому поводу австралийская газета поместила сообщение о “прожорливости советского артиста”»[273]273
  Записка комиссии по выездам за границу при ЦК КПСС «О серьезных недостатках в работе Министерства культуры СССР по командировкам за границу деятелей искусства» // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 14. Д. 19. Л. 100.


[Закрыть]. Банкир В. Геращенко вспоминает, как он недоедал, будучи в 1973 году в командировке в Люксембурге по заданию Госбанка СССР: «Смешно вспоминать сейчас про существование советских командированных за границей, с отечественными суточными. Мой товарищ, когда нас никто не приглашал на ланч, любил приговаривать: “Солнце село ниже ели, время ср…, а мы не ели!” Я тогда предлагал сходить в магазин за помидорами, тем более что водка у нас с собой была всегда. Но он рационально ждал следующего дня: авось все-таки кто-нибудь пригласит нас на прием и суточные удастся сохранить»[274]274
  Кротов Н. И. Указ. соч. С. 149–150.


[Закрыть].

Неприлично экономить приходилось и артистам. Певица Большого театра Г. Вишневская в своих воспоминаниях пишет, что все ее коллеги по гастролям везли с собой еду из дома, чтобы не тратить за границей драгоценную валюту: «Когда наш советский авиалайнер спускался на чужую землю, из него вываливалась ватага, всем своим видом напоминающая цыганский табор: мешки, сумки, набитые до отказа кастрюлями, электроплитками, продуктами, сухарями, консервами и прочим вплоть до картошки»[275]275
  Вишневская Г. Указ. соч. С. 291.


[Закрыть].

Той же стратегии придерживались и высокие советские чиновники, выезжавшие в короткие командировки. А. Черняев, заместитель главы международного отдела ЦК КПСС, так описывает в дневнике свою поездку в Нью-Йорк в 1979 году: «Очень мило нас встретили сотрудники нашей миссии в ООН. Приволокли с собой целый ящик всякой домашней еды, в том числе пирожки, испеченные женами. Всего этого нам хватило на все двое суток в Нью-Йорке. Благодаря этому мы сэкономили деньги, и я сумел даже купить себе кожаный пиджак за 100 долларов»[276]276
  Черняев А. С. Указ. соч. С. 378.


[Закрыть].

Иногда советские командированные получали дополнительную валюту путем продажи привезенных из СССР вещей. Историк М. Прозуменщиков приводит архивные данные о том, что многие советские спортсмены, выезжая на соревнования, продавали за рубежом привезенные с собой советские часы и фотоаппараты, приобретали на вырученные деньги заграничную одежду, обувь, мохеровую пряжу и по возвращении продавали их через знакомых или через комиссионные магазины[277]277
  Прозуменщиков М. Ю. Указ. соч. С. 37–39, 48–49.


[Закрыть].

Работники транспорта (проводники и бортпроводники), также часто выезжавшие за границу, накапливали благодаря продаже в СССР заграничных вещей крупные суммы денег. Респондент из Москвы вспоминает: «У меня друг работал в экипаже “Аэрофлота”, так они скидывались всем экипажем – все свои командировочные – и покупали, например, видеосистему. Продавали ее здесь очень задорого. Из этих международных авиалиний вышло очень много богатых людей»[278]278
  Интервью автора с И. Л., Москва, 8 августа 2011 года.


[Закрыть].

Однако копили валюту командированные не только ради покупки за границей дефицитных товаров, но и ради обмена валютных суточных на «березочные» сертификаты/чеки. Пианист В. Крайнев вспоминал: «Как-то раз сыграл я на Кубе несколько концертов, получил деньги, а тратить-то там их не на что; меняешь на чеки с желтой полосой и потом покупаешь в Москве подарки»[279]279
  Из подготовительных материалов к книге В. Крайнева «Монолог пианиста» (М., 2011). Я благодарна за предоставленные материалы составителю книги И. Овчинникову.


[Закрыть]. Модельер И. Андреева, работавшая с 1960-х годов в советских институтах, которые разрабатывали модели для легкой промышленности, в своих воспоминаниях пишет, что первая ее командировка была в Болгарию. Ей выдали суточные в болгарской валюте, а также обменяли 30 рублей на личные расходы. Получившуюся сумму знакомые советовали ей вообще не тратить во время поездки, «ведь даже болгарские левы можно было вернувшись обменять на сертификаты для магазина “Березка”, в котором, в свою очередь, можно было найти товары еще лучше, чем в самой Болгарии»[280]280
  Андреева И. Частная жизнь при социализме. Отчет советского обывателя. М., 2009. С. 185.


[Закрыть].

О. Лацис отмечает, что для участников советской делегации, которую он сопровождал на сессию СЭВ в Чехословакию в 1980 году, главной целью было также не потратить выданные им кроны в самой Праге, а обменять их затем на чеки «Внешпосылторга»: «Для большинства приехавших советских чиновников возможность покупок в Праге – рыночном рае для рядового советского человека – была не очень интересна. Оказывается, смысл вывоза рублей был в другом: там же, в Праге, советское посольство устраивало высокопоставленной делегации обмен выменянных за рубли неистраченных крон на чеки “Березки”»[281]281
  Лацис О. Указ. соч. С. 157–158.


[Закрыть].

Чиновник Министерства внешней торговли В. Хштоян (в 1987 году ставший директором «Внешпосылторга») вспоминал, что часто ездил в командировки за рубеж и обменивать затем валюту на чеки было для него удобнее, чем покупать что-то за границей: «Я получал суточные в валюте и прямо в торгпредстве за границей менял их на чеки, а потом в Москве, когда жене что-то нужно было, я ее сопровождал в “Березку” – купить обувь, например. В основном это было для нее, так как из-за границы я для нее почти всегда привозил неудачно»[282]282
  Интервью В. Хштояна в телепередаче «Рожденные в СССР», телеканал «Ностальгия», 2008 год.


[Закрыть].

Формально обменять на сертификаты/чеки «Внешпосылторга» можно было только неизрасходованные суточные, а валюта, полученная при выезде дополнительно – в обмен на личные средства (не более 30 рублей), – не подлежала обмену. Однако ревизии во Внешторгбанке показывают, что это правило часто нарушалось и люди пытались получить суррогаты и за валюту, полученную иными путями: «При проверке кассовых документов выявлен следующий факт: на основании заявления Коршун Г. И. (по доверенности работника “Зарубежнефть” Коршуна Я. Ф.) 15 апреля 1975 г. приняты для перечисления на счет “Внешпосылторга” 321 доллар США, эквивалентный 242 рублям, как остаток от командировки в Анголу. Из предъявленной справки организации следует, что продолжительность командировки составила 20 дней, то есть по максимальным нормам суточных (7 р. 11 коп. в день) Коршун получил за время командировки сумму 142 рубля, таким образом, сданная сумма иностранной валюты превышает сумму полученных Коршуном суточных и не является в значительной части суммой командировочных расходов, а следовательно, не подлежит перечислению в/о “Внешпосылторг”»[283]283
  Протокол заседания правления Внешторгбанка СССР № 31 «О ревизии отдела валютного обслуживания советских граждан». 19 августа 1976 г. // РГАЭ. Ф. 7590. Оп. 17. Д. 459. Л. 235.


[Закрыть]. Заметим, что сумма, сданная в банк, существенно превышала выданную (даже если учесть 30 рублей на личные расходы), то есть речь, видимо, шла о некоем незаконном приобретении долларов (возможно, продаже за границей личных вещей или нелегальном приобретении долларов на территории СССР). Однако никаких санкций ни к командированному гражданину, ни к сотруднику, принявшему валюту, не применили: правление Внешторгбанка ограничилось напоминанием, что излишки валюты следует принимать от граждан только в обмен на рубли, а чеки «Внешпосылторга» не выдавать[284]284
  Там же. Л. 248.


[Закрыть]. С 1976 года обмен неизрасходованной в командировке валюты был и вовсе прекращен: если не все деньги были истрачены за границей, по приезде их можно было лишь обменять обратно на рубли[285]285
  Инструкция Внешторгбанка СССР № 8 «О счетах и вкладах в иностранной валюте и в рублях». 10 декабря 1976 г. // Справочная правовая система «Консультант Плюс». URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 01.08.2015).


[Закрыть].

Также не могли иметь сертификаты и чеки «Внешпосылторга» советские туристы: при выезде за рубеж они имели право получить в обмен на рубли небольшую сумму иностранной валюты, но при возвращении должны были обменять неизрасходованное обратно на советские деньги. Однако, как и граждане, выезжавшие за границу по работе, туристы всеми силами стремились сэкономить выданную им валюту и приобрести в поездке дефицитные товары. Они также часто провозили с собой советские товары, пользовавшиеся спросом за границей, чтобы продать их и получить дополнительную валюту[286]286
  Gorsuch A. All This is Your World: Soviet Tourism at Home and Abroad after Stalin. Oxford, 2011. P. 94–96, 155–159.


[Закрыть].

Еще одной потенциально «ненадежной» группой были дальнобойщики – сотрудники объединения «Совтрансавто», возившие советскую продукцию за границу[287]287
   ^{Первые международные рейсы Министерства автомобильного транспорта и шоссейных дорог РСФСР были запущены в 1963 году.}


[Закрыть]. Им полагались небольшие суточные на питание и гостиницу, которые они могли потратить в стране командировки или сэкономить и тоже обменять затем на сертификаты/чеки «Внешпосылторга». Родственник советского дальнобойщика вспоминает, что сотрудники «Совтрансавто» активно пользовались незаконными способами получения валютных суррогатов: «Путем подкупа “продажных капиталистов” – завышенные счета в гостинице – образовывалась неучтенка, на которую [водители] затаривались товаром, но много не накупишь – пошмонают на границе. Поэтому была сеть менял. Валюту доверенным людям оставляли за кордоном, а здесь получали у доверенных людей чеки “Внешпосылторга”»[288]288
  Интервью автора с В. Б., Минск, 10 ноября 2010 года.


[Закрыть].

Когда суточные и гонорары менялись на чеки «Внешпосылторга», речь обычно шла о не очень больших покупках – одежде, обуви и парфюмерии. В отличие от первых двух описанных выше групп загранработников – чиновников на штатных должностях за границей и технических специалистов – люди, выезжавшие за рубеж на короткие сроки, редко могли после командировки приобрести через «Внешпосылторг» квартиру или автомобиль. Однако бывали и исключения. Пианист В. Крайнев вспоминал, что после гастролей в США в 1970 году на полученный гонорар смог приобрести через «Внешпосылторг» свой первый автомобиль – «Москвич»-универсал[289]289
  Крайнев В. В. Монолог пианиста. М., 2011. С. 86.


[Закрыть]. А бывший советский корреспондент газеты «Известия» в Нью-Йорке М. Стуруа писал, что танцовщик В. Васильев просил своего американского импресарио в конце 1960-х устроить ему побольше выступлений, чтобы хватило чеков на покупку «Волги»[290]290
  Стуруа М. Васильев станцевал в память Максимовой // Известия. 31.03.2010. С. 9.


[Закрыть].