Текст книги "Дилетантки. Проклятье Черной Мадонны"

Они долго гуляли по улицам города, пока не решили, что пора поужинать. Нашли небольшое кафе в закоулке, где местные попивали коктейли, и уселись за круглый столик на улице. Высокий тучный повар, спустя всего каких-то пятнадцать минут, принес им большую, пышущую жаром пиццу на тонком тесте. Все трое с удовольствием жевали острую пепперони1313
  Острая разновидность салями итало-американского происхождения.


[Закрыть] с огромным количеством вкуснейшего сыра. Он тянулся длинными толстыми нитями от куска до самого рта. Молодые люди смеялись, а Паоло даже попытался собрать губами такую ниточку, повисшую на подбородке у Саши. Мишель тут же скривилась и обвинила Паоло в излишней романтичности. В чем, собственно, ее поддержала и Саша. Обе уже выпили коктейли и были в хорошем настроении. Паоло огорчился, что его порыв не оценили, и насупился. Еще пара шуточек от Мишель – и молодой человек и вовсе разозлился.

– Ну, все, девочки, я смотрю, вам тут и без меня весело. Тогда сидите, буду ждать вас в машине.

Саша, до этого с удовольствием хихикавшая, напряглась и даже испугалась.

– Паоло, постой! А если мы не найдем дорогу? – спросила Покровская, понимая, что сюда они шли кругами и закоулками, и она вряд ли вспомнит этот путь.

Однако Мишель, которой спиртное уже ударило в голову, замахала руками на кузена.

– Иди! Иди! Хоть полчаса без тебя провести и поговорить между нами девочками. Найдем дорогу… как-нибудь. Чао!

Паоло обиженно вскинул голову, резко встал со своего стула, вынул наличные из портмоне, отдал их Саше, чтобы она расплатилась по счету, и ушел.

Мишель перехватила деньги из рук Покровской, пересчитала и, довольная, заказала еще коктейлей. Мишель было так хорошо и пьяно, что ее и без того болтливый язык развязался еще больше. Никто, кроме Саши, здесь не понимал по-русски, и она могла позволить себе расслабиться и поделиться секретами. Покровская не поспевала ни за ходом ее мысли, ни за тем, как быстро исчезал алкоголь из ее бокала.

– Пора бы нам уже в машину, – напомнила Саша и поняла, что подруга уже не слишком хорошо владеет ситуацией.

Пришлось забрать у нее назад деньги, которые дал Паоло, расплатиться и, взяв под руку Мишель, идти в ту сторону, в которую уверенно указывала Ринальди, продолжая делиться сокровенными мыслями. Покровская слушала ее вполуха и во все глаза смотрела по сторонам. Центр Вероны казался ей таким старым, что чудилось – вот-вот, и они перенесутся в прошлое. Сейчас она бы нисколько не удивилась, выскочи из-за поворота всадник в доспехах или фраке и галифе. Уже смеркалось, и город казался ей еще куда более таинственным, чем раньше.

– Мне кажется, я его не люблю, – вдруг сказала Мишель, заканчивая какую-то душевную речь, которую Саша пропустила мимо ушей, потому что была занята осмотром архитектуры.

– Угу, – машинально ответила она.

– Чего – угу?! – возмутилась Мишель. – Иногда мне кажется, что ты меня совсем не слышишь!

Она вывернулась из Сашиной хватки, отошла на пару шагов назад и подняла руки к небу, потрясая ладонями. Повезло, что позади нее никто не шел, иначе она точно бы споткнулась и столкнулась с кем-нибудь.

– Меня никто-никто не любит в этом мире! – громко кричала итальянка.

Покровская закатила глаза. Налицо была пьяная истерика, которую как-то надо было пресечь.

– Как это никто? Я тебя люблю, – призналась Саша, чувствуя, что пожалеет о своей излишней откровенности.

– Правда? – обрадовалась этой новости Мишель, словно ребенок рождественскому подарку.

Она подошла к какой-то машине, облокотилась на нее спиной и подозвала Сашу.

– Меня очень тревожит, что я ничего не чувствую к Генри. Он такой красивый, такой умный и воспитанный… не мужчина, а мечта! Я пытаюсь заставить себя что-то чувствовать, но… ничего, понимаешь?

Она подняла на подругу потерянный взгляд. Покровская никак не ожидала, что в глубине души у этой уверенной в себе девушки творится подобное. Со стороны казалось, что у Мишель все схвачено: прекрасная жизнь, интересная работа, хороший молодой человек. Как оказалось, все было не так-то просто. Многое оказалось фикцией и игрой на публику.

– Я думаю, ты просто запуталась, Миша, – сказала Саша. – Тебе надо хорошенько все обдумать и разложить по полочкам.

– Да ты психолог, – хмыкнула та, вновь становясь похожей на саму себя. – Пошли искать моего непутевого братца. И где же он умудрился припарковаться?

Они долго плутали по улицам, пока, наконец, совсем не запутались. Даже навигатор, установленный в телефоне итальянки, никак не хотел им помочь.

– Ну что же ты, – трясла его Мишель в порыве отчаяния. – Тупая машинка, говори, где спрятался Паоло?

– Ты еще подыши на него, – упрекнула Покровская. – Так с ним обращаешься, что он сам уже опьянел от испуга. Предлагаю просто позвонить Паоло, хватит мучиться.

– Вот еще, – возмутилась итальянка. – Признаться ему в том, что мы потерялись, означает проиграть его мужскому эго.

Саша не слушала ее. Она выхватила у подруги мобильный и набрала номер возлюбленного. Обе подскочили, когда услышали звук его рингтона рядом с собой. Паоло, коварно и торжествующе улыбаясь, вышел из машины, стоявшей неподалеку. Более того, приглядевшись, девушки поняли, что это был тот самый автомобиль, на который опиралась Миша в порыве признания.

– А я сижу тут и гадаю, сколько еще кругов вы навернете прежде, чем заметите меня.

– Я же говорила, что мы ходим кругами, – пихнула Саша Мишель. – Говорила же, что здания одни и те же!

– Говорила, говорила, – передразнила ее та. – Ты вообще у нас самая умная! Именно таких девушек выбирают такие мужчины, как Паоло! Теперь я поняла, за что!

Она со злостью дернула ручку дверцы, но та не поддалась. Рука Мишель соскользнула, и девушка завыла, причитая, что сломала несколько ногтей. Паоло, вздохнув, открыл ей дверь, и та, обиженная на судьбу, забралась на заднее сидение и там затихла.

– Я тоже тебя люблю, сестрица, несмотря ни на что, – сказал вдруг Паоло, тем самым подтверждая, что слышал их разговор.

Он закрыл дверцу и отправился на свое место.

Саша, не успевшая забраться в автомобиль, бросила случайный взгляд в один из закоулков и вздрогнула. Ей показалось, что оттуда на нее смотрит человек в чумной маске, которого она до этого видела в Риме. Паоло заметил, как его девушка изменилась в лице, и вышел из машины.

– Что-то случилось?

Саша, одеревенев от ужаса, указала пальцем на проулок, но там уже никого не было. Паоло вопросительно посмотрел на невесту, а она, с трудом шевеля губами, произнесла:

– Чумная маска.

Теперь уже вздрогнул Паоло. Он, ни слова ни говоря, бросился в ту сторону, куда указала Саша, заглянул в узкую улочку между домами и, не найдя там никого и ничего странного, вернулся назад.

– Тебе показалось, – сказал он задумчиво и сел в машину.

Саша снова обрела возможность двигаться и тоже возвратилась на место. Мишель даже не заметила, что друзья задержались. Она была погружена в собственные печальные мысли и обиды.

До гостиного дома ехали в молчании. Ринальди, нахохлившись, сидела сзади и хмуро смотрела в окно. Саша не знала, как утешить подругу, и поэтому тоже не произносила ни слова. Паоло чувствовал предгрозовую атмосферу и благоразумно помалкивал. Он высадил девушек около гостиницы и попросил зарегистрировать его. Сам же сослался на дела, которые неожиданно образовались в Вероне. Мишель, презрительно фыркнув ему вслед, заявила, что он просто испугался сейчас находиться в стане женщин.

Им быстро выдали ключи, и уже вскоре они искали свои номера. Гостиный дом представлял собой одноэтажные апартаменты, соединенные общими террасами. На одной из них, той, что примыкала к их номерам, уже сидела пара европейцев в возрасте. Они уставили столик маленькими стаканчиками и неспешно попивали напитки. Увидев их, Мишель обрадовалась, а Саша ужаснулась. Судя по тому, в какое состояние привели подругу странные оранжевые коктейли, которые они пили в центре Вероны, добавка и вовсе могла ввести ее в состояние коллапса. Жаль, что Паоло уехал, подумала Покровская, возможно, он помог бы ей справиться с его самовольной кузиной.

Та тем временем уже присела за столик европейцев и вытянула ноги, скинув туфли. Она всем видом показывала, что намеревается остаться здесь надолго. Впрочем, мужчина и женщина, кажется, были только рады компании. Они представились как Николь и Олаф, сообщили, что приехали из Германии, чтобы посмотреть их чудесную страну. Мишель, как истинная итальянка, тут же уцепилась за их признание, начала расспрашивать их, где они уже были и все ли им нравится.

Саша, которую пока не пригласили за столик, переминалась с ноги на ногу, все еще в бесполезном ожидании, что подруга вот-вот поднимется и отправится спать. Но тут Олаф оглянулся, поднялся с места и усадил ее, сопротивляющуюся, на свой стул. Перед опешившей Покровской тут же оказался бокал с шампанским. Она неуверенно схватила его и взглянула на Мишель – той явно было хорошо. Щеки ее раскраснелись, локоны растрепались. Она хохотала над тем, как Олаф пытается произносить итальянские слова, и на английском, который был для них общим, объясняла, где он допустил ошибку.

Спустя час полстолика опустело. Олаф аккуратно сгреб стаканчики на поднос и куда-то уволок, возможно, в сторону бара. Саша застонала, когда увидела, что обратно он несется с уже наполненными. Сама она почти не пила, чем вызывала бурные негативные отклики у новоявленных друзей. Как оказалось, перепить немца простой русской девушке не представлялось возможным. Олаф и его жена на вид оставались совершенно трезвыми, хоть и употребили внутрь не меньше Мишель. Ту же совсем развезло. Видимо, итальянка решила, что залить печаль будет самым простым выходом в ее положении, и принялась это делать с великим усердием. Саша с ужасом смотрела, как в утробе хрупкой девушки исчезает содержимое одного стаканчика за другим, и качала головой.

Еще через час Мишель понесло. Она призналась немцам, что имеет наполовину русские корни, и пообещала Николь научить ее варить борщ. Учитывая, что уже минут пятнадцать она разговаривала с европейцами на чистом русском, те ее, разумеется, почти не понимали. Тем не менее, Николь упорно с оттяжкой повторяла слово «борщ», как будто осознавала, что оно означает. Немцы послушно кивали головами на тирады своей новой знакомой и радовались. Миша перескакивала с одного языка на другой и периодически терялась, с кем и на каком говорить, но ее это не останавливало. Она, будучи совершенно уверенной, что все у нее под контролем, говорила с немцами на русском, с Сашей на немецком, с возмущенными соседями, которые пришли угомонить буянов, на лондонском диалекте английского языка…

Кстати сказать, всех пришедших встречали восторженными возгласам и гостеприимно усаживали за все тот же столик. Так, два англичанина, заслышав родную речь, с удовольствием присоединились к веселым посиделкам, и после их прихода стало еще шумнее.

В полночь Саша начала волноваться, почему так долго не возвращается Паоло. Она даже вышла, чтобы позвонить ему на сотовый, но его телефон был выключен. Когда она вернулась, вечеринка достигла своего апогея. Мишель, Николь и Олаф во все горло распевали песню известной группы под названием «We will rock you», а англичане пытались танцевать нечто, напоминающее лезгинку.

В этот момент на террасу вошел Паоло в компании хозяина гостиницы. Надо было видеть их лица! Так как из-за веселья их появления никто не заметил, им пришлось громко откашляться. Англичане, как плясали вприсядку, так и свалились на пол, немцы внезапно онемели, а Мишель подавилась и закашлялась. Саша с облегчением подскочила к Паоло. После объяснения недовольный хозяин гостиницы ушел, а вслед ему веселые дебоширы продолжили петь свою песню, но только уже шепотом.

Вдвоем с Моретти Саше удалось утащить Мишу в ее номер. Она громко возмущалась и кричала оставшимся европейцам:

– Друзья! Вы самые лучшие! Позвоните мне! Я знаю рецепт оливье.

С трудом им удалось уложить свою подругу, хоть она и вопила, что в голове у нее крутится бешеная карусель. На это Саша заявила, что «заземлит» ее по старой русской традиции, о которой она, имея наполовину русские корни, должна обязательно знать. Покровская поставила одну ногу Ринальди на пол, после чего подруга заявила, что ей сразу же стало легче, и что русские кое в чем-таки знают толк.

Как только внимательные друзья ушли, Миша медленно поднялась с кровати, прошла через номер, открыла дверь и выглянула наружу. Новые знакомые все еще сидели на террасе. Увидев ее, они радостно вскрикнули. Мишель улыбнулась. Night must go on!

8

Утренний подъем был тяжелый. Кто-то так долго и нудно колотился в дверь, что Мишель даже скинула левую ногу с кровати в попытке подняться и настучать назойливому гостю по голове. Сил у нее хватило только на это движение, поэтому она печально застонала, когда поняла, что стащить свое тело с постели не представляется возможным.

Кажется, она вчера, а точнее, сегодня рано утром, забыла закрыть замок, когда вползала в свой номер. Именно поэтому на пути Саши не встала эта преграда, и она уверенно вошла в комнату подруги, протопала до кровати, со щелчком отдернула повязку с глаз Мишель и отпустила обратно. Итальянка вскрикнула. Та секунда, что ее веки вырвали из блаженной темноты, показалась ей адовыми муками.

– Вставай! – как ей показалось, проорала Покровская.

– Громко. Слишком громко, – поморщилась Миша и сделала рукой знак, чтобы Саша говорила потише.

– Ты чего это? – весело засмеялась та. – Мы же выпили совсем немного.

– Говорил мне папа никогда не пить с русскими, – пробурчала итальянка, скидывая повязку и хмурым взором оглядывая все вокруг.

Кинула взгляд на часы на прикроватном столике и застонала – было восемь утра.

Саша обрадовала подругу вестью, что Паоло дал им пятнадцать минут на сборы. Мишель скептически ответила, что за это время она даже не успеет добраться до ванной, не то, что собраться на экскурсию. Покровская утешила ее, что тогда они оставят ее здесь и заберут на обратном пути. Тут уж Миша подскочила и начала спешно скидывать вещи в сумку.

Паоло поджидал их внизу, он был в хорошем расположении духа. Он даже передал Мишель пару круассанов и большой стакан кофе, чтобы она могла позавтракать. В течение первого часа их поездки Паоло и Саша наслаждались блаженной тишиной, то и дело переглядываясь и улыбаясь друг другу. Сначала Мишель тщательно пережевывала булочки, запивая их кофе, а потом долго пыталась снова не уснуть. В конце концов, сдалась и задремала на заднем сидении.

На одной из остановок Паоло вышел из автомобиля, чтобы заправить его. Девушки остались внутри. Саша даже вздрогнула, когда в тишине раздался голос Мишель:

– Ты должна знать, Алекса. Все, что я наговорила тебе вчера в кафе – бредни пьяной женщины.

– Я думала, ты спишь, – отозвалась Покровская.

– На самом деле, я люблю Генри, – словно не слыша ее, продолжала говорить итальянка. – Не знаю, что нашло на меня, но это явно неправда.

– Хорошо, – немного помолчав, ответила Саша.

Она видела, как важно сейчас подруге было донести это до нее. Она вспомнила вчерашнюю Мишель – хрупкую, скинувшую привычную маску сарказма… настоящую. Девушка повернулась к итальянке и увидела ее потерянный взгляд. Впрочем, уже через секунду Ринальди вновь взяла себя в руки.

– Я так смотрю, у Паоло вторая ночка задалась, да? – она ехидно улыбнулась.

– Проснулась, – резюмировала Саша и закатила глаза. – Спи дальше.

– Вот еще, – фыркнула Миша. – Я выспалась и готова к подвигам!

Вскоре вернулся Паоло и повез их дальше. Через час на горизонте показалась Венеция.

– А вот и она! Серениссима! – громко прокомментировала Мишель и объяснила Саше, что это всего лишь другое название этого города, и означает оно «Светлейшая». – Обожаю это место! Надеюсь, мы заблудимся.

– Ты чего? – удивилась Покровская и увидела, что Паоло посмеивается.

– Глупая! Заблудиться в Венеции – это лучшее, что с тобой может случиться! – провозгласила Мишель. – Только тогда ты сможешь увидеть ее подлинный лик.

Саша заметила на это, что вчера они уже поплутали по Вероне, и повторения больше не хочется. Ринальди только отмахнулась. Она уже открыла окошко и во все глаза смотрела на приближающийся город.

В Венеции нет автомобильных маршрутов, поэтому им пришлось оставить машину на стоянке и пересесть на вапоретто1414
  Маршрутный теплоход, главный вид общественного транспорта в островной Венеции. Своего рода аналог речного трамвая.


[Закрыть]. Дороги этого города представляли собой речные каналы, объединяясь в главный, Большой канал. Поэтому всюду, подчиняясь светофорам и следуя правилам дорожного движения, курсировали большие и маленькие речные трамвайчики. Они останавливались около небольших пирсов, высаживая или набирая новых пассажиров. Решено было прокатиться по полному маршруту до главной достопримечательности города – площади Сан-Марко. Саша, прижавшись к Паоло, который в ответ обнял ее одной рукой, наслаждалась видами.

Погода стояла прекрасная. Было жарко, солнечные лучи отражались от водной поверхности, раскрашивая ее в сине-зеленый цвет. Город жил. Словно суетливые жуки, повсюду двигались водные виды транспорта, перевозя туристов и местных жителей. Все улыбались и махали руками встречным пассажирам. Дома, построенные на фундаменте из влагоустойчивой лиственницы, были наполовину скрыты в реке. Саше было удивительно, что здесь запросто можно было бы подъехать к любому дому прямо на лодке.

Впереди показалась площадь Сан-Марко. Паоло пояснил Саше, что это самое низкое место во всей Венеции, и когда приходит Высокая вода, ее часто затапливает. Мишель, которая, на удивление, всю поездку молчала с крайне загадочным видом и лишь изредка улыбалась, хмыкнула и заявила:

– Когда мы были тут в последний раз с Генри, площадь была похожа на огромную лужу. Чтобы пройти к базилике, нам пришлось купить резиновые сапоги.

У нее был такой вид, что становилось понятно, что за этими словами стоит еще какая-то увлекательная история. Но, судя по многозначительным ухмылкам итальянки, делиться подробностями она не собиралась. Саша, подозревая, что там может быть что-то неприличное, даже не стала интересоваться.

Сегодня площадь была суха. Старую брусчатку с самого утра уже истоптали тысячи ног туристов. Паоло посетовал, что именно поэтому хотел привезти их сюда пораньше, чтобы избежать столпотворений, но некоторые в их компании слишком долго собираются. Мишель с деланным возмущением фыркнула, распушила волосы и начала протискиваться сквозь толпу людей, что она, как это помнилось Саше еще со времени их первой знаменательной встречи, умела делать очень хорошо. Александра даже испугалась, что они потеряют ее из виду, что вскоре и впрямь случилось. Они с Паоло, взявшись за руки, то и дело вставали на цыпочки, пытаясь углядеть в толпе свою невысокую подругу. Но тут она окликнула их, и Саша с Паоло увидели, что итальянка стоит рядом с тучным мужчиной, который добродушно улыбается и обнимает ее одной рукой за талию.

– Это мой хороший друг, Антонио, и он хозяин моего любимого кафе на этой площади. Он радушно приглашает нас выпить по чашечке своего лучшего кофе. Угадайте, нашли бы вы место в этом заведении, если б оставили меня в гостинице?

Мишель с невинным видом посмотрела на друзей, резко развернулась и, приобняв низкорослого Антонио за плечи, пошла внутрь. Переглянувшись, Саша и Паоло отправились за ней.

С полчаса они сидели в кафе за столиком у открытого окна и наслаждались вкуснейшим ристретто1515
  Крепкий кофе, который готовится в объеме меньшем, чем эспрессо.


[Закрыть], который приготовил им сам хозяин кафе. Саша удивлялась, как можно так долго пить такую маленькую порцию кофе. Мишель просила ее расслабиться и получать удовольствие от неспешного кофепития, уговаривала забыть о своей русской душе, требующей проглотить все и сразу, включая борщ.

– Да, да, я все помню, – как бы невзначай сказала она.

Они видели, как люди проносятся мимо, поднимая тучи ленивых голубей. Им было хорошо в этом кафе, и Саше понравилось это чувство, когда никуда не надо спешить. Впрочем, долго они засиживаться не стали, так как видели, что в кафе к Антонио рвутся и другие туристы. Хозяин сердечно распрощался с ними и пригласил в свое заведение снова.

Они посетили Дворец дожей, полюбовались итальянской готической архитектурой и, в который раз, ужаснулись жестокости тех времен. Все знают, что из Палаццо Дюкале можно попасть в тюрьмы через так называемый Мост Вздохов. С мостом этим неразрывно связана история Казановы, который смотрел отсюда на Венецию перед тем, как его заперли в темнице.

Бросив взгляд на реку, Моретти воодушевился возникшей у него идеей. Он подхватил девушек под руки и быстро повел вниз. Подруги недоуменно спрашивали его, что он задумал, до тех пор, пока не подошли к причалу. Паоло заплатил гондольеру, и тот широким жестом пригласил троицу в свой водный транспорт. Это был высокий статный венецианец, для антуража облаченный в длинный темный плащ. Сам он попросил разрешения ненадолго отлучиться и вернулся в некоторой задумчивости. Но, увидев, что пассажиры уже расселись по местам, улыбнулся и легко запрыгнул в свою лодку.

Гондола была узкая и длинная, рассчитанная на шестерых человек. Благодаря тому, что пассажиров было меньше, вода до краев не доставала, и плыть было неопасно. Путь их начинался от главного канала и пролегал по речному кругу. Ко второй половине дня лодок и гондол стало гораздо больше, и они то и дело сталкивались корпусами, вызывая закономерные испуганные охи или смех. Но местные гондольеры были мастерами своего дела и крупных аварий не допускали. Друзья проплыли под парой больших мостов и свернули в один из узких каналов.

И тут гондольер запел. Голос у него был поставлен отлично, и молодые люди расслабились, уютно устроившись на сидениях и наслаждаясь этим музыкальным сопровождением. Паоло прижал к себе Сашу. Мишель примостилась на носу, с удовольствием разглядывая узкие улицы.

А посмотреть было на что! Саша только сейчас поняла, что имела в виду Мишель, говоря про истинный лик Венеции. Они проплывали мимо небольших кафе и забегаловок, заглядывали в окна жилых домов, любовались цветами в ярких горшках, выставленными на подоконниках. Им попадались разных оттенков и размеров дома с ажурными галереями и высокими арочными окнами. Благодаря тому, что мосты в этом городе довольно высокие, пригибаться не приходилось даже твердо стоящему на ногах гондольеру.

Саша смотрела на Венецию снизу вверх и потихоньку влюблялась в нее. Хоть и красива Флоренция, хоть и романтична Верона, но с Венецией ничто сравниться не могло. Сейчас она вспомнила слова Мишель, и ей стало понятно, почему подруга вновь и вновь возвращалась в этот город. Он дарил ей незабываемые воспоминания и неповторимые эмоции.

Мерно покачивалась лодка, раздавался плеск воды. Они проплывали по особо узкому каналу, разделяющему два соседствующих дома, и радовались, что им навстречу никто не движется. Только позади их преследовала другая гондола с парой влюбленных. Уже вечерело, и на зданиях зажигались фонари. Мишель, увлекшись, рассматривала что-то впереди и вдруг резко повернулась к Паоло и Саше, которые вздумали целоваться.

– Ага, попались, школьники! – задорно воскликнула она, при этом широко улыбаясь.

И тут девушка перевела взгляд наверх и внезапно вскрикнула.

Саша и Паоло тоже оглянулись. Оказывается, Мишель напугал гондольер, который для чего-то надел на себя маску. Приглядевшись, Покровская поняла, что это все та же жуткая белая маска с клювом, которую она видела на мужчине, когда они ехали на трамджазе, и, как ей показалось, в Вероне. И спутать ее было нельзя ни с какой другой, потому как на лбу маски все так же красовался знакомый вензель красного цвета. Девушка испуганно закричала и вскочила на ноги, стараясь очутиться как можно дальше от жуткого типа. Выглядел гондольер и вправду впечатляюще – высокорослый, в длинном плаще, с веслом в руках и устрашающей маске, он был похож на гонца самой смерти.

От резкого движения Саши лодка сильно закачалась. Вскрикнули все, включая тех, кто плыл в следующей гондоле.

– Осторожнее! – посоветовал кто-то из соседей.

Но Паоло это мало успокоило. Увидев маску, он взъярился и бросился на гондольера с кулаками. Их несчастное судно, подвергшись неправильной эксплуатации с двух сторон, раскачалось и возмущенно заскрипело. На гондоле рядом началась самая настоящая паника. Оттуда послышались причитания, что нужно вызвать полицию и разнять дебоширов. Кто-то из туристов схватил мобильный телефон и позвонил представителям закона. Саша, уже пожалев, что слишком сильно выразила свой испуг, громко позвала Паоло. Мишель подскочила к нему и попыталась перекричать подругу:

– Братец, ты так опрокинешь лодку! Знаешь ли ты, что эти каналы не чистили с тысяча восемьсот бородатого года! Не хотелось бы искупаться…

Она вцепилась в его одежду, пытаясь оторвать от жертвы. Но Паоло ничего не замечал и не слышал. Он благим матом крыл нерадивого гондольера, который посмел напугать своих пассажиров.

– Чего ты добиваешься? Чего?! – покраснев от злости, кричал Паоло. – Я уже все понял!

Под усилиями кузины он слегка ослабил хватку.

– Успокойтесь, синьор! – отвечал ему гондольер, стянув злосчастную маску и сжимая ее в руках. – Это не моя идея. Я всего лишь выполнял указания.

– Чьи указания?! – возмутилась Мишель из-за спины кузена.

Посреди их перепалки раздался звонок мобильного. Саша подобрала с днища лодки телефон Паоло, который, по-видимому, выпал из кармана в этой суматохе. Она взяла его в руки и случайно взглянула на экран. Там светилась надпись «В.Д.К.»

– Ко мне подошел какой-то тип, предложил деньги, причем немалые. Он сказал, что хочет лишь развлечь своих друзей, – оправдывался гондольер.

– Развлек, не то слово, – хмыкнула Мишель. – Ты его запомнил?

– Невзрачный европеец. Обычный. Как все. Ничего примечательного.

– Ты должен был надеть маску в какое-то определенное время?

– Да, когда будем недалеко от пристани. Когда почти приедем.

– Следит, мерзавец.

Миша зорким взглядом шныряла по лицам ожидающих на пристани людей. Их было так много, что рассмотреть каждого оказалось непосильной задачей. На миг ей даже почудилось, что она видит невзрачного высокого мужчину, но тут ее отвлекли, и когда она вновь повернулась, объекта, привлекшего ее внимание, уже не было.

– О, нет, смотрите, – проговорила Саша и указала рукой вправо.

Оттуда на моторной лодке с завывающей сиреной к ним мчались карабинеры.

Паоло, напоследок яростно взглянув на гондольера, наконец, отпустил его воротник и, не обращая внимания на представителей закона, стал всматриваться в прохожих и туристов на пристани. Гондольер с явным облегчением вздохнул и с надеждой ожидал приближающихся полицейских. Саша многозначительно взглянула на Мишель, и та мрачно прокомментировала:

– Вот теперь точно приехали.