Текст книги "Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ"

Это явление, безусловно, имеет под собой политический «каркас», но в то же время следует учитывать, что благодаря усилиям ряда государств на постсоветском пространстве происходит медленное, но ощутимое интегративное сближение ряда государств, прежде всего, России, Беларуси, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана[44]44
  В соответствии с Решением Интеграционного комитета ЕврАзЭС от 26 ноября 2008 г. № 959 «О приостановлении участия Республики Узбекистан в работе органов Евразийского экономического сообщества» (СПС «КонсультантПлюс») и Решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 24 декабря 2008 г. № 414 «О приостановлении участия Республики Узбекистан в работе органов Евразийского экономического сообщества» (СПС «КонсультантПлюс») Республика Узбекистан приостановила свое членство в ЕврАзЭС по поступившему от Президента Республики Узбекистан И. А. Каримова уведомлении. Тем не менее следует учитывать, что с точки зрения международного права приостановление членства государства в международной межправительственной организацией (в данном случае речь идет о ЕврАзЭС) не является синонимом выхода из данной организации. Наоборот, приостановление членства в международной организации в определенные для государства моменты, связанные, как правило, со сложными политическими или экономическими условиями, имеет временный характер и свидетельствует о желании сохранить статус члена в данной организации, взяв на определенный период «тайм-аут», по бремени осуществления отдельных обязательств, напрямую вытекающих из членства в данной организации (включая финансовые расходы), в то же время не ведя к слому всей концепции интегративного сближения и не выходя из базовых международных договоров, заключенных в рамках организации. Таким образом, можно полагать, что Республика Узбекистан по мере выхода из политического и экономического кризиса будет заинтересована в «размораживании» активного членства в ЕврАзЭС, а это, в свою очередь, оптимально сближает Узбекистан и с государствами – членами Таможенного союза.


[Закрыть], ставшими членами Евразийского экономического сообщества. Так, следующим шагом интеграции вполне может быть создание единого рынка, где будут свободно перемещаться не только товары, но и капитал, и рабочие силы[45]45
  См.: Слюсарь Н. Б., Евдокимова И. А. Аспекты формирования Таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации // Международное публичное и частное право. 2009. № 6. С. 7, 8.


[Закрыть].

На рубеже XX–XXI вв. международные экономические отношения государств приобрели совершенно новое качество. Процессы глобализации мировой экономики сопровождаются регионализацией – экономическим сближением государств по территориальному признаку. Экономический регионализм проявляется в двух основных формах: экономическом сотрудничестве и региональной интеграции[46]46
  См.: Лабин Д. К. Международно-правовое обеспечение экономического регионализма // Государство и право. 2005. № 4. С. 61.


[Закрыть].

Таким образом, мы можем констатировать, что процессы межгосударственной интеграции, происходящие на региональном уровне, происходят в условиях продолжающегося и углубляющегося развития глобализации, которая, во многом определяет систему координат для функционирования и развития межгосударственных интеграционных объединений.

С международно-правовой точки зрения следует иметь в виду, что процессы региональной межгосударственной интеграции обусловлены следующими взаимосвязанными условиями:

• соблюдение государствами-участниками межгосударственных интеграционных объединений общепризнанных принципов и норм международного права как базовых международно-правовых регуляторов;

• приоритет международных обязательств, принятых в соответствии с Уставом ООН, по отношению к иным международным обязательствам;

• незыблемость государственного суверенитета как базового условия участия в межгосударственном интеграционном объединении;

• строгое соблюдение конституционных норм, определяющих основы участия в межгосударственных интеграционных объединениях;

• добросовестное выполнение международных обязательств, вытекающих из членства в межгосударственном интеграционном объединении;

• обязанность учитывать как международно-правовые, так и внутригосударственные, предписания, регламентирующие вопросы принятия и выполнения различных международных обязательств, вытекающих из членства в межгосударственном интеграционном объединении;

• координация процесса принятия взаимосвязанных международных обязательств по линии различных межгосударственных объединений;

• необходимость обсуждения важнейших государственных решений, связанных с функционированием межгосударственных интеграционных объединений, с гражданами государства, неправительственными организациями, бизнес-объединениями, иными субъектами.

Таким образом, можно отметить, что межгосударственная интеграция в современном мире происходит при одновременном развитии процессов глобализации и регионализма. Применительно к международно-правовому аспекту этого явления важно иметь в виду необходимость сбалансированного и гармоничного функционирования международных интеграционных объединений регионального уровня и международных организаций универсального уровня. В первую очередь это относится к выполнению международных обязательств, налагаемых на государств-участников вообще и Российскую Федерацию в частности, в связи с участием в различных межгосударственных объединениях, например ВТО, СНГ, ЕврАзЭС, Таможенном союзе, партнерством с Европейским Союзом.

В связи с этим необходимо сказать, что наука международного права еще не в полной мере дала ответы на эти вопросы. Однако практика развития интеграции все чаще ставит их, что требует скорейшего научного разрешения.

Подводя итог рассмотрению базовых вопросов интеграции в международном праве, отметим ряд аспектов, которые опосредуют наши подходы к сравнительно-правовому анализу международно-правовых моделей межгосударственных интеграционных объединений в последующих главах монографии.

Отправной точкой эффективного развития межгосударственной интеграции и функционирования межгосударственных интеграционных объединений должны быть общепризнанные принципы и нормы международного права, в частности принцип добросовестного соблюдения международных обязательств, а также суверенное равенство государств, невмешательство во внутренние дела, соблюдение и защита прав и свобод человека.

Помимо незыблемых международно-правовых основ следует развивать и механизмы принятия и реализации международных обязательств, вытекающих из членства в межгосударственных интеграционных объединениях, механизмы которых некоторым образом отличаются от выполнения обязательств, вытекающих из классических международных договоров.

Таким образом, международная интеграция детерминирована экономическими и политическими факторами как базовыми условиями становления межгосударственных интеграционных объединений и взаимосвязанными и взаимообусловленными процессами глобализации и регионализации.

С точки зрения международного права правовым фундаментом функционирования межгосударственных интеграционных объединений выступают общепризнанные принципы и нормы международного права, на которые опираются государства при разработке учредительных международных договоров. Учредительные международные договоры определяют систему международно-правовых регуляторов межгосударственных интеграционных объединений, юридическую силу решений органов, процедуры принятия решений и основы их имплементации в национальных правовых системах государств-участников. Таким образом, разветвленная правовая и институциональная система характерна для межгосударственных интеграционных объединений как особых субъектов международного права и детерминирована уровнем экономического и политического взаимодействия государств.

Указанное позволяет сделать вывод о том, что применительно к развитию межгосударственной интеграции строгая дихотомия пределов взаимодействия международного и национального права в современных условиях отсутствует. На ее место приходит не столько разделение какими-либо четкими правовыми границами сфер взаимодействия международного и национального права, сколько их взаимное перекрещивание и многослойность. В этом случае мы видим четкие юридические связи между национальными и международными правовыми регуляторами, когда выполнение международных актов во многом зависит от эффективного современного законодательства, оперативно реагирующего на развитие международно-правовой базы. Кроме того, и международное право обогащается лучшими примерами юридических решений, выработанных и апробированных на национальном уровне. При этом открытым остается вопрос о том, как национальное право должно реагировать на одновременное воздействие на одни и те же сферы сходных международно-правовых регуляторов, идущих по линии Содружества Независимых Государств, Евразийского экономического сообщества, Таможенного союза и наслаивающихся друг на друга. В настоящее время к этой проблеме юридической доктриной и практикой не выработано единство правовых подходов.

Рассматривая международное право в его историческом развитии, на наш взгляд, можно с уверенностью заключить, что оно продолжит все более и более входить во внутригосударственные правовые системы. Международное право XXI в. будет не только регулятором сугубо межгосударственных отношений, как это было еще относительно недавно; оно расширит круг акторов и сфер, которые будут охвачены его регулирующим воздействием. Причем это будут не только сферы международной жизни, но и сферы внутригосударственной правовой регламентации. На примере региональных интеграционных объединений эта тенденция проявляется достаточно четко, на постсоветском пространстве наиболее ярко эти процессы высвечены в Таможенном союзе трех государств. Все это позволяет с уверенностью говорить, что современные границы взаимодействия международного и национального права являются гибкими, вариативными, изменяющимися в зависимости от интересов и согласования воль государств и иных субъектов международного права, а также акторов, влияющих на развитие международных отношений, а опо средовано – и на само международное право.

В заключение хотелось бы отметить, что современное международное право не лишено недостатков. Более того, можно сказать, что в условиях глобализации оно в достаточной степени эволюционирует с погрешностями и отклонениями, однако подобные изменения не должны исказить его сущность как «права народов», должны быть направлены в позитивное русло для обеспечения человеческого общежития во всех государствах мира.

Таким образом, развитие межгосударственной интеграции не должно подрывать фундаментальные основы современного международного права, заложенные Уставом ООН и опирающиеся на общепризнанные принципы и нормы международного права. Вместе с тем это не означает, что в рамках региональных интеграционных объединений государства не могут развивать новые модели межгосударственного сотрудничества, разрабатывать и применять нетипичные для общего международного права правовые конструкции.

§ 2. Правовая природа и международно-правовые особенности Европейского Союза как межгосударственного интеграционного объединения

В целях настоящей работы необходимо рассмотреть вопросы, связанные с правовой природой и международно-правовыми особенностями Европейского Союза как межгосударственного интеграционного объединения особого типа. Присущие Европейскому Союзу политико-экономические характеристики определяют и правовую модель данного межгосударственного объединения. Особо следует отметить, что мировые экономические процессы, опосредуемые глобализационными изменениями, задают вектор для развития межгосударственной интеграции, определяют правовые каналы ее движения.

Справедливо отмечают В. Иноземцев и Е. Кузнецова, что в начале XXI в. Европа, выступающая в качестве прочного союза свободных и демократических государств, имеет фактически единую экономику; будучи крупнейшей зоной свободной торговли и основным инвестиционным центром современного мира, являясь образцом сбалансированной социальной политики, она играет неоценимую роль в международных отношениях; порождаемые ею новые ценности и смыслы способны, как представляется, изменить облик цивилизации. Однако в разные периоды развитие европейского интеграционного процесса шло разными темпами и обусловливалось различными обстоятельствами; нередко интеграция быстрее достигалась в тех сферах, где отказ от прежних форм национального суверенитета происходил достаточно безболезненно, и, напротив, запаздывала там, где такой отказ был сопряжен с теми или иными трудностями[47]47
  См.: Иноземцев В., Кузнецова Е. Параметры европейской интеграции // «http://cosmopolis.mgimo.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=109&Itemid=29».


[Закрыть].

Сегодня Европейский Союз, с общей внешней границей, едиными визовым режимом и внутренним рынком, собственными институтами власти и значительными финансовыми ресурсами, проводит все более согласованную внутреннюю и внешнюю политику, уверенно расширяет экспансию единой европейской валюты и создает для охраны своей безопасности собственные вооруженные формирования. Чисто экономические, как это было сначала, цели и задачи ЕС с логической неизбежностью дополнились тесно взаимосвязанными внешне– и внутриполитическими направлениями деятельности: финансовыми, налоговыми, военными, полицейскими, судебными, административными, транспортными, образовательными, экологическими и др.[48]48
  См.: Кашкин С. Лиссабонская революция в ЕС-праве: первый комплексно-прогностический анализ // Мировая экономика и международные отношения. 2011. № 2. С. 113.


[Закрыть]

При этом и ЕОУС[49]49
  В 2000 г. Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), подписанный в г. Париже 18 апреля 1951 г. (Договоры, учреждающие европейские сообщества. М., 1994. С. 19–94), прекратил свое действие в связи с истечением 50-летнего срока, на который он был заключен.


[Закрыть], и ЕВРАТОМ, и ЕЭС образовывали Европейские Экономические Сообщества в широком смысле вплоть до принятия Договора о Европейском Союзе, подписанного в г. Маастрихте 7 февраля 1992 г.[50]50
  СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] (далее – Договор о Европейском Союзе, Маастрихтский договор,) о преобразовании ЕЭС в единое европейское пространство, выходящее за рамки чисто экономического порядка. Это новое интеграционное объединение, получившие название Европейского Союза, ознаменовало качественный переворот в интеграционных механизмах, придав им уровень наднационального политического объединения, что и закрепил Учредительный договор о создании ЕС. При этом становлению Европейского Союза предшествовали многочисленные поэтапные реформы для эволюционного перехода взаимодействия государств из экономического в многофункциональное политическое объединение, включая реформу, связанную с введением Единого европейского акта от 17 февраля 1986 г.[51]51
  См.: Единый европейский акт. Договор о Европейском Союзе. М., 1994. С. 7–43.


[Закрыть]

Второй качественный этап новеллизации права Европейского Союза, связанный с развитием международной правосубъектности Европейского Союза, был ознаменован принятием 2 октября 1997 г. Амстердамского договора о ЕС[52]52
  См.: Топорнин Б. Н. Европейское право. М., 1998. С. 283, 284.


[Закрыть], вступившего в силу после правовой адаптации лишь спустя два года – в 1999 г. (далее – Амстердамский договор). Этот Договор благодаря своей кардинальной значимости внесенных изменений также является первичным актом и источником европейского права наряду с Маастрихтским договором.

Наконец, Ниццкие соглашения 2001 г.[53]53
  См.: Ниццкий договор, изменяющий Договор о Европейском Союзе, договоры об учреждении Европейских Сообществ и другие основополагающие акты, подписанный в г. Ницце 26 февраля 2001 г.


[Закрыть], расширившие Европейский Союз, объективно усилили его позицию на международной арене за счет принятия ряда стран бывшего соцлагеря.

Все эти этапы эволюции и являются отправными точками для понимания соотношения европейского и российского права как совершенно разноплановых, но тесно соприкасающихся систем. Анализ многочисленных параметров соотношения российского и европейского права целесообразно объективно подчинить определенному классификатору.

На наш взгляд, основным показателем имеющихся различий между российской и европейской правовыми системами является их объективная принадлежность к различным школам права. Большинство юристов обоснованно считают, что Российская Федерация тяготеет к романо-германской школе права, не признающей в качестве источника права ни судебный прецедент, ни доктрину. Что касается европейского права, то, как отмечает ряд юристов, это качественно новая формация, не имеющая аналогов по своей уникальности и построенная на сочетании различных правовых сегментов, в том числе сегмента статутного права от романо-германской школы и признания судебного прецедента источником права от англосаксонской школы права. Такая уникальная система правового взаимодействия государств в рамках ЕС получила название коммунитарного права[54]54
  Коммунитарное право ЕС получило широкое распространение помимо учредительных актов ЕС в различных рамочных соглашениях и решениях Совета Европейского Союза. См., например, Рамочное решение совета ЕС о борьбе с терроризмом от 13 июня 2002 г. // Россия и Европейский Союз: документы и материалы / под ред. С. Ю. Кашкина. М., 2003. С. 137–146.


[Закрыть]. Именно оно в своих качественных характеристиках и является основным определяющим показателем для выявления коллизий и точек соприкосновения российского и европейского права.

Учитывая изложенное, можно заключить, что Европейский Суд[55]55
  Суд Европейского Союза следует отличать от Европейского Суда по правам человека.


[Закрыть] активно влияет на нормотворческие процессы всего Европейского Союза и имеет преюдициальную юрисдикцию по широкому кругу вопросов. Резолютивные части решений Европейского Суда при их обобщении учитываются всеми институтами и органами ЕС и являются одним из основных движущих сил правовой динамики[56]56
  См.: Энтин М. Л. Суд Европейских Сообществ: правовые формы обеспечения западноевропейской интеграции. М., 1987. С. 5–8.


[Закрыть]. Именно за счет судебных прецедентов европейское право оперативно обновляется и модернизируется согласно своевременному учету различных показателей. Подобная правовая динамика ввиду объективных причин отсутствует в Российской Федерации, в результате чего многие процессы оказываются без своевременного оперативного реагирования, до того момента, пока решение данного вопроса не выйдет на законодательный уровень. В европейском праве не только отсутствует подобный принцип «торможения», наоборот, Ниццкие соглашения признали качественную позитивную роль Европейского Суда в праве ЕС и утвердили план расширения европейских судов первой инстанции для некоторой «разгрузки» Европейского Суда[57]57
  См.: Россия и Европейский Союз: документы и материалы / под ред. С. Ю. Кашкина. М., 2003.


[Закрыть].

Исходя из того, что международная правосубъектность ЕС, определенная в его учредительных договорах, является правосубъектностью, в принципе, международного объединения государств, можно сделать обоснованный вывод о ее производном в отличие от государственной правосубъектности характере. Вместе с тем международная правосубъектность ЕС способствует уникальности международно-правового статуса ЕС, которая особенно ярко проявилась в последнее время. Начиная с того, что учредительные договоры ЕС признают за каждым гражданином государства – члена ЕС помимо национального европейское гражданство, дальнейшие перспективы интеграции Европейского Союза, уже обнародованные в его проекте Конституции, трансформируют Европейский Союз сначала в конфедерацию, а, возможно, в дальнейшем – в Соединенные штаты Европы (СШЕ), как указано в Декларации о будущем Еврпейского Союза (Декларации Лаакена)[58]58
  См.: Россия и Европейский Союз: документы и материалы / под ред. С. Ю. Кашкина. М., 2003. С. 532–546.


[Закрыть], принятой 15 декабря 2001 г. Подобные идеи хотя и не реализовались в полной мере, но послужили основой для Лиссабонского договора о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского Сообщества, который, являясь компромиссным вариантом, был принят 13 декабря 2007 г. всеми государствами – членами ЕС (далее – Лиссабонский договор) и благодаря внесению изменений в Договор о Европейском Союзе, по сути, дал возможность поставить точку в дискуссии о международной правосубъектности ЕС как ММПО и утвердить, что теперь не только Европейские Сообщества, но и Европейский Союз в целом является субъектом международного права.

В связи с этим весьма спорно утверждение Н. А. Ефремовой, которая пишет, что «несмотря на то, что Европейский Союз не относится к международным организациям, тем не менее его следует считать субъектом международного права…»[59]59
  Ефремова Н. А. Международно-правовые механизмы регулирования экономической интеграции и суверенитета государств: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 17.


[Закрыть] Утверждение о том, что Европейский Союз не является международной организацией, на наш взгляд, не соответствует действительности, так как данное межгосударственное объединение, созданное на основе системы международных договоров, обладает всеми необходимыми атрибутами международной организации. Здесь будет уместно отметить определение международной организации, предложенное И. И. Лукашуком: «Международная организация – учрежденная международным договором организация, призванная на постоянной основе координировать действия государств-членов в соответствии с предоставленными ей полномочиями»[60]60
  Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть. М., 2005.


[Закрыть].

Конвенция о правовом статусе, привилегиях и иммунитетах межгосударственных экономических Организаций, действующих в определенных областях сотрудничества, от 5 декабря 1980 г.[61]61
  Ведомости ВС СССР. 1984. № 26. Ст. 453.


[Закрыть] дает следующее определение международной организации: «межгосударственная экономическая организация, действующая в определенных областях сотрудничества, означает международную организацию, членами которой являются государства, учрежденную на основе международного договора для координации действий ее членов по сотрудничеству и кооперированию в определенных областях экономики, науки и техники».

Отметим, что институты ЕС, в отличие от национальных органов власти и разделения властей на три вертикальные «ветви», не являются в чистом виде реализаторами какой-либо из ветвей власти: законодательной, исполнительной или судебной. И Совет ЕС, и Европарламент, и Комиссия ЕС, и Европейский Суд совмещают различные полномочия, т. е. имеют кумулятивный характер. Российское же право, наоборот, предполагает жесткую вертикаль по различным ветвям власти. Отсюда широко распространенные коллизии возникают в связи с сотрудничеством РФ и ЕС на уровне проводимых властных «параллелей». Они попросту невозможны, поскольку в европейском праве отсутствуют аналогичные российскому праву органы с «чистой» компетенцией. Это следует иметь в виду при правовой адаптации сотрудничества РФ и ЕС в рамках определенных компетентных органов и учитывать эту специфику.

Международное право, применяемое членами ЕС наряду с европейским правом, является определяющим для признания верховенства права Союза над национальным правом в определенных сферах, оговоренных учредительными договорами ЕС, и закрепляет наднациональный характер Европейского Союза. При этом передача государствами из своих национальных правовых систем в правовую систему ЕС прав и обязанностей, возникающих на основании Договора о Европейском Союзе, влечет постоянное ограничение их суверенных прав, над которыми не может превалировать никакой последующий односторонний акт, не совместимый с концепцией Союза[62]62
  См.: Право Европейского Союза. Документы и комментарии / под ред. С. Ю. Кашкина. М., 1999. С. 36.


[Закрыть]. Следует полагать, что наднациональные моменты не исключены и в практике создания интеграционных объединений, в которых будет участвовать Российская Федерация. Однако такие объединения не должны подрывать приверженность всех государств как участников международного общения и договоров с Россией общепризнанным принципам и нормам международного права и указанным договорам.

Как отмечают иностранные авторы, иллюстрируя динамику развития европейской интеграции, Европейский Союз и два его Сообщества – Европейское Сообщество и Европейское Сообщество по атомной энергии (Евратом) – требуют особого рассмотрения. Дело в том, что они «не укладываются» в рамки понятия международной организации. Европейский Союз и два его Сообщества отличаются от других международных организаций не только своими международно-правовыми основами (учредительный договор, устав). Не оспаривается факт, что объем суверенных прав, переданных государствами-членами Европейским Сообществам, не имеет равных себе в истории международных организаций. Главнейшим отличием является интенсивность нормотворческой деятельности Сообществ. Договоры не только устанавливают правомочия органов Сообщества в отношении государств-членов, но и предоставляют им право интегрировать в национальные правопорядки юридические акты Сообщества, обязательные к применению правоприменительными структурами государств-членов (административными и судебными органами) и предназначенные для прямых отсылок со стороны граждан, обосновывающих свои требования (право ЕС не утрачивает прямого действия только потому, что адресовано государствам-членам, а не индивидам)[63]63
  Вольфганг Граф Витцтум и др. Международное право. Пер. с нем. М., 2011. С. 485.


[Закрыть].

Это проявляется в непохожести данного объединения на «классические» международные организации ни по своей правосубъектности, ни по структуре, ни по целям, поскольку Европейский Союз вобрал в себя многие черты и характеристики, свойственные как государству, так и международной организации. В подобных случаях мы сталкиваемся с процессом «продвинутого сотрудничества» или «продвинутого сближения», а не с простым механическим соединением, слиянием или иным интегративным сближением акторов международных отношений. Как совершенно справедливо отмечает С. Ю. Кашкин, «в результате взаимодействия факторов межнационального и наднационального порядка складываются новые по своим качественным параметрам и правовым характеристикам образования, способные оказывать возрастающее воздействие на ход мировых событий и эволюцию права»[64]64
  Кашкин С. Ю. Европейское право: сборник документов и материалов. М., 1997. С. 14.


[Закрыть].

Уникальность Европейского Союза с момента принятия Маастрихтского договора стала еще больше дискутироваться в научной литературе. Если на самых ранних стадиях формирования Сообществ высказывалось мнение, что они представляют собой лишь некоторую разновидность международных организаций, а создаваемые и применяемые ими правовые установления региональную (или субрегиональную) разновидность или подсистему международного права, то в настоящее время ситуация заметно изменилась. Как полагает большинство специалистов в области европейского права, на сегодняшний момент Европейский Союз обладает собственной, довольно обширной, хотя и строго лимитированной, юрисдикцией, в пределах которой он осуществляет самостоятельные властные полномочия. Правовые предписания, издаваемые институтами Союза, имеют по общему правилу прямое действие и обладают верховенством по отношению к праву государств-членов. В рамках исключительной юрисдикции Союза правовая регламентация со стороны национальных государств может осуществляться в порядке исключения, правовое регулирование на уровне Союза становится общим правилом[65]65
  См.: Кашкин С. Ю. Европейский Союз: учебное пособие. М., 2003. С. 21–23.


[Закрыть].

Архитектоника Европейского Союза усложняется по мере эволюции: с созданием Европейского Союза на базе Европейских Сообществ происходит активное накопление новых квалификационных качеств и свойств. Европейский Союз обладает в настоящее время определенными юрисдикционными полномочиями над территорией государств-членов, своим гражданством, собственными властными институтами, один из которых – Европейская Комиссия – является органом с кумулятивной компетенцией, совмещающей в себе исполнительные, контрольно-надзорные функции с прямым непосредственном законотворчеством за счет издания директив.

После шести этапов расширения в 1973, 1981, 1986, 1995, 2004 и 2007 гг. количество членов Европейского Союза постепенно увеличилось с 6 до 27, неоднородных по своему развитию и сильно отличающихся по экономическому, социальному, политическому состоянию. По мере своего расширения ЕС становится все более разнородным. ЕС вступил в очередное столетие в условиях необходимости выработки так называемой идеологии «общего дела», которая априорно предполагает практическую реализацию основ интеграции и консолидации и конфигурации межгосударственного взаимодействия и сотрудничества в геополитических рамках ЕС[66]66
  См.: Клочкова Ю. А. Конвергенция законодательств в геополитических рамках Европейского Союза // Международное публичное и частное право. 2010. № 2. С. 28–31.


[Закрыть].

Таким образом, сегодня мы не можем объективно не признавать, что европейское право стало важнейшим инструментом осуществления интеграционных процессов, на позитивный опыт которого следует ориентироваться многим государствам. Создаваемое государствами-членами и институтами Сообществ, а далее – Союза, оно обеспечивает всю жизнедеятельность этого интеграционного объединения, преодоление тех многочисленных препятствий и проблем, которые возникают на пути интеграции. Европейское право, отражая гетерогенность, многочленность и многоуровневость Европейского Союза, также весьма неоднородно. Неодинаков правовой режим его составных частей, а как следствие, и принципы взаимоотношений с национальным правом. Вместе с тем его главная составляющая – принцип наднациональности права Европейского Союза – признан государствами-членами априорным принципом. На его соответствие проверяется в первую очередь готовность государств, желающих вступить в Европейский Союз, в форме отказа от части своих национальных полномочий и передачи их в оговоренных формах органам ЕС.

Особенностью этого механизма является то, что его функционирование четко и слаженно поддерживается другим институциональным механизмом: право Европейского Союза полностью обеспечено юрисдикционной защитой. Суд Европейского Союза стал на практике одним из самых независимых наднациональных институтов, решения и постановления которого, как правило, неукоснительно исполняются не только физическими и юридическими лицами, но и государствами-членами. Кроме того, любой нормативный правовой акт Союза подлежит обязательной проверке на его соответствие общим принципам права, противоречие этим принципам является безусловным основанием для признания Судом ЕС ничтожности этого акта. Все возникающие споры правового характера, связанные с применением права Сообществ, подлежат разрешению Судом ЕС или Судом первой инстанции ЕС[67]67
  См.: Кашкин С. Ю. Европейское право: сборник документов и материалов. С. 185.


[Закрыть]. Все вступающие в Европейский Союз государства обязаны привести свое национальное законодательство в соответствие с требованиями учредительных документов ЕС и иными нормами европейского права. Проведение подобной работы по гармонизации национального и европейского права – одно из обязательных и необходимых условий вступления в Союз.

Отличительной чертой европейской институциональной системы является также то обстоятельство, что как сам Союз, так и система европейского права основаны на единых общих принципах, положенных в основу его построения и функционирования. Все государ ства – члены Европейского Союза основывают (или должны основывать) свои правовые установления на общих принципах европейского права. Учредительные акты Европейского Союза относят к числу таковых права и свободы человека в том виде, как они определены в Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., принципы правового государства и демократические начала, которые закреплены в конституциях государств – членов ЕС.

Европейские интеграционные объединения и европейское право стали уже сегодня жизненно важным фактором не только европейского, но и мирового развития. В них находят свое отражение и закрепление качественно новые, как правило, позитивные явления в праве. В целях настоящей работы особо следует отметить, что с декабря 2009 г. вступил в силу Лиссабонский договор. В связи с этим Л. М. Энтин справедливо отмечает, что намеченные реформы представляют не только доктринальный, но и большой практический интерес. С момента вступления в силу Лиссабонского договора полностью реформируется структура Европейского Союза. Прекращает свое существование Европейское Сообщество. Кроме того, ликвидируется система «трех опор». Полноценным образом на основе международного права оформляется единое интеграционное пространство. Соответственно, формально утверждается и единое правовое пространство. Исчезает деление на право Сообществ и право Союза. Правовую основу ЕС образуют два обновленных учредительных акта: Договор о Европейском Союзе и Договор о функционировании Европейского Союза[68]68
  См. подробнее: Энтин Л. М. Лиссабонский договор и реформа Европейского Союза // Журнал российского права. 2010. № 3. С. 104–115.


[Закрыть].

Лиссабонский договор был подписан 13 декабря 2007 г. главами государств и правительств 27 государств – членов Европейского Союза. Указанный международный документ был призван заменить Договор о введении Конституции для Европы, подписанный 29 октября 2004 г. (далее – Конституционный договор 2004 г.), и ознаменовал собой новый «виток» европейской интеграции.

Структурно Лиссабонский договор состоит из преамбулы, семи статей, 14 протоколов и Заключительного акта межправительственной конференции.

В отличие от проекта Конституционного акта (европейской Конституции), Лиссабонский договор, согласованный лидерами государств и правительств стал компромиссом между странами, ратифицировавшими текст европейской Конституции, и странами, которые не поддержали документ или не начали процесса ратификации. В Договоре сохранено немало элементов европейского Конституционного договора, однако отсутствуют само понятие «Конституция ЕС» и государственные символы Союза (прежде всего, флаг и гимн ЕС). В частности, Договор предусматривает учреждение должности Президента Европейского Совета, который будет избираться сроком на два с половиной года (с правом на повторное избрание). Президент Европейского Совета будет осуществлять функции председателя на заседаниях главного межгосударственного института ЕС и обеспечивать непрерывность и последовательность его работы. Пост Постоянного Президента Европейского Совета придет на смену нынешней модели ротационного председательства государств – членов ЕС.

Как отмечает Л. М. Энтин, в соответствии с рассматриваемым Договором, в Европарламенте вводится принцип «двойного большинства», которое означает, что за принятие того или иного решения должны проголосовать минимум 55 % депутатов, представляющих не менее 65 % населения ЕС. В принятии общеевропейских решений больше не будет соблюдаться принцип единогласия: теперь они могут быть приняты большинством голосов. При этом отдельные страны имеют возможность наложить на то или иное решение «вето» только в том случае, если этим правом захотят воспользоваться не менее четырех стран. Кроме того, численность европейских комиссаров и депутатов Европарламента должна быть сокращена. Депутатов Европейского парламента останется 751, включая спикера (в данный момент – 781 депутат), а Еврокомиссия не будет более формироваться по принципу «одна страна – один еврокомиссар». Теперь в Еврокомиссии будут представлены лишь две трети государств ЕС. Принцип полугодичного председательства одной из 27 стран – членов ЕС будет отменен. Вместо этого вводится пост Президента Евросоюза. Кроме того, Европейский Союз получает фактического министра иностранных дел, который, однако, не имеет права так называться: его пост сохраняет название «уполномоченного». Он автоматически становится вице-президентом Еврокомиссии и получает в свое распоряжение не только административный, но даже военный ресурс: отдельное управление и 20 тыс. солдат так называемого Еврокорпуса[69]69
  См. подробнее: Энтин Л. М. Лиссабонский договор и реформа Европейского Союза. С. 104–115.


[Закрыть].