Текст книги "В вечности прошлого"

– Тристрид, чтоб вы понимали, в этом доме, только Ралад достоин уважения. На нас можете даже не смотреть своими прекрасными зеркально-чистыми неиспорченными жестокостью этого мира глазами, – Адерэль снисходительно улыбнулась, – Для нас честь быть знакомыми с ангелом воплоти. Мы постараемся не коснуться вас даже пальцем, чтобы не испачкать вас грязными руками.

– Вот слово дали, а забрать забыли, – закричал Ралад, – Адерэль, сколько можно нести этот вздор. Все уже устали от тебя. Господин Ирвин, давайте выставим ее за дверь. Об ее длинный язык скоро спотыкаться будем.

– Глубокоуважаемая Тристрид, – быстро сказал Мадер, – Меня господин пока жалует. Я охотно выделю деньги на ваши покупки.

– Благодарю, – сказала Тристрид, – приятно с вами познакомится. Вы все такие разные, но может в этом-то вся и прелесть. Гва, спасибо, все было вкусно.

– Нам тоже очень приятно, давайте выпьем за наше знакомство, – поднял стакан повар и улыбнулся возможности пригубить.

***

Искрен довел Тристрид до ее комнаты и, пожелав ей доброй ночи, зарылся в своей. Мужчина лег на кровать в одежде и закрыл глаза. Ему казалось, что все это происходит как-будто не с ним. В одночастье жизнь Ирвина приняла новый оборот, к чему он готов не был. Тристрид рядом, как он и хотел. Теперь ему предстоит заботиться о ней. Искрен поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы ее прошлое стало все лишь дурным сном. Эту страницу надо перевернуть и начать писать новую счастливую главу. Ирвин не мог уснуть и вышел в коридор. На диване сидела сосредоточенная Адерэль с какой-то книгой в руке. С начала Искрен хотел уйти, но интерес женщины к чему-то кроме себя заставил его проявить любопытство.

– Чем занята, Адерэль? – спросил Искрен, присев рядом.

– Господин Ирвин, вы правильно, заметили – я занята, – постучала указательным пальцем по книге женщина.

Мужчина устало улыбнулся – в этом вся Адерэль. Вдруг женщина с силой захлопнула книгу.

– Искрен, прошу выслушать меня до конца и не перебивать. Я этого не люблю. Хочу поговорить насчет этой женщины, которую вы привели… – Адерэль на секунду остановилась и вдохнула воздуха, – распутницу. Вы и сами это знаете. Она красива, здесь не поспоришь. Но подумайте, какой пример будет перед глазами Инвиды, которая уже восхищается вашей подругой. Искрен, подумайте хорошенько еще раз. Тристрид может опозорить вас. Как я поняла, она вместо вас предпочла другого. Почему она выбрала сначала не вас, а теперь вы ей стали нужны? Вы ей сказали, как богато живете теперь? Все дело в этом?! Подумайте. Вы взвешиваете ее слова на своих весах. Хочу сказать, что ваши могут ошибаться, потому что вы ее оправдываете.

– Я выслушал и заметь, был терпелив, – четко сказал Ирвин, – А теперь настала твоя очередь слушать. Адерэль, я не могу понять чего ты добиваешься. Дядюшка дал тебе слово, а я могу его забрать. Помни об этом. Ты не знаешь, когда переполнишь чашу моего терпения, но… берегись. Я быстро очищу комнаты от большинства непонятно что делающих здесь. Ты первая в этом списке. По отношению к Тристрид даю тебе право изображать учтивость, но без излишнего фанатизма. Адерэль, будь благоразумно. Откуда ты вообще можешь что-либо знать?

– Любите ее? – осторожно спросила женщина.

Ирвин закатил глаза и не говоря ни слова, встал. Что он мог ей на это ответить? Искрен медленно брел до кабинета и думал над словами Адерэль: в чем-то она была права. Большая разница, что именно задето: сердце или самолюбие.

Войдя в библиотеку, мужчина был и разочарован, и рад. Он сам не знал чего хотел больше: одиночества или общества. Сидящие за столом и распивающие портвейн Варад и Ралад встретили его с улыбкой.

– Ваш стакан очень рад, что вы зашли, наконец-то, – засмеялся уже изрядно выпивший Варад, – Грустно ей, ой, извините, ему было находится среди нас, обделенному вниманием. Садитесь же быстрее.

– Да замолчи и наливай, – легко ударил его в плечо Ралад, – Вот начал нести ерунду какую-то. Ирвин, этим вечером, с вашего позволения, вы будите для меня просто Искреном, присаживайтесь.

– Рюмка нас быстро подружит, – засмеялся Варад и наполнил бокал, – И для меня вы Искрен. Прошу.

– Да и вы и так особо-то не стесняетесь, – прыснул Ирвин.

Искрен выпил залпом, чем вызвал одобрительные взгляды двух новоявленных друзей. Может этот напиток утопит все его мысли?! Искрен готов был предать себя во власть спиртного, только бы смыть звучавший в его голове голос Адерэль: «Распутница. Тристрид вас опозорит. Подумайте. Подумайте…». Мужчина налил еще и также быстро расправился с напитком. Вкус ему не очень нравился, но просить Гва принести что-нибудь другое он не хотел – это займет время. Немного перетерпеть первые несколько бокалов, а там уже и вкус, и страхи, и заботы – все померкнет. Он мечтал о Тристри. Когда получил, начал думать, а зачем он хотел ее…

– Искрен, знаете, каким свойством обладает алкоголь? – спросил Ралад, – Это своего рода ключ, которым можно отпереть любой рот. Если вас, что-то гложет, а вы не можете это выразить без сторонней помощи, то я налью еще. Вы только скажите, Искрен, мы вмиг все устроим.

– Спасибо, Ралад, на этом вы не поскупитесь, я понял, – вытер губы ладонью Ирвин, – Чудодейственное средство сможет залатать раны на сердце или в вопросах любви оно все-же бессильно? Что скажите?

– Я скажу, что среди моих знакомых были те, которые пытались утопить свою любовь в алкоголе, но у них не получалось, – сказал в задумчивости Ралад, – Сама по себе любовь не уместна и может создать множество проблем. Вы ищите ее, а потом не знаете куда спрятать. Искрен, вы обрели ее в свое время, но счастье эта находка вам не принесла. Стала проклятьем для вас, карой. Это испытание для вас. Груз чувств, может быть непосильной для вас ношей и, в итоге, раздавить вас. Остерегайтесь ненависти к объекту вашего вожделения. Дело-то вовсе не в нем, а в вас самом, в вашей слабости. Вы будите гневить все на свете. Ее возненавидете, да и себя, в придачу.

– Искрен, не слушайте вы этого болтуна. Весна создана для любви, – махнул рукой Варад, – а я знаю отличный способ: любовь лечится любовью. Я могу вас познакомить с хорошими барышнями. Нет, только не подумайте, что надо будет выгнать Тристрид, нет конечно. Мы будем заботится о ней, уважать ее прошлое. Адерэль укротим, чтобы не обижала Тристрид. Инвида – вот кто пойдет ей на пользу. Тристрид хорошая, но, не обижайтесь, таких как она много. Даже более невинных и послушных. Надо многое перепробовать, чтобы понять, что все-таки лучше. Этот способ действует всегда. Вот, к примеру, портвейн вам не очень-то и нравится. Виже, как вы им давитесь. Но что мешает позвать Гва и попросить что-нибудь другое.

– Не надо никого звать, Варад, – положил голову на руки Ирвин, – Тошнить все равно не фиалками будет.

Смех, которым разошлись Ралад и Варад с трудом сдержался в комнате и не сломал стен. Не ожидавший такого, Искрен уронил бокал, который разбился вдребезги. Мужчину это не смутило и он придвинул к себе поближе бутылку.

– Не беспокойтесь господин: что надо разожжем, что не надо затушим, – откинулся на спинку стула Варад и вытянул ноги, – Короче говоря, вылечим ваши душевные страдания.

– Или создадим новые, – откашлялся Ралад и заметив удивленный взгляд Ирвина поспешил добавить, – Да прошу, Искрен, не принимайте всерьез. Вам уже известно, насколько я плох в остроумие. Однако, если вы еще в состоянии, я попрошу вернуться к теме нашего разговора.

– Я отклоняю твою просьбу, Ралад, – сказал улыбаясь Варад, – Искрена бы до комнаты довести, а то еще немного и уносить придется.

Мужчины встали и взяли сопротивляющегося Ирвина под руки. Что бормотал еле передвигающий ноги Искрен, они так и не поняли. В комнате Ирвина: положили на кровать, сняли с него обувь, заботливо накрыли одеялом и погасили свет.

– Дааа, – протянул Варад тихо затворяя дверь, – Скажи мы ему, насколько они схожи с Ферапонтом, бутылка бы в нас полетела. Он господин нам, но своим эмоциям – раб.

– И правда чудно, – почесал голову Ралад, – Сам себе не принадлежит. Еще и эту шлюху притащил. Тьфу, – плюнул он, – зла на него не хватает. Не зря Адерэль так бесится, похлеще меня.

– Ээй, не трогай Тристрид, – сально улыбнулся Варад, – Я нахожу ее интересной. Несмотря на грязь в которой она плавала долгое время, душа ее не замаралась. Вот что чудно, ты не находишь?

ГЛАВА 4

Ожидая чего-то от других, мы тем самым ставим себя в зависимость от кого-то.

Карл Густав Юнг

Утром Искрен помялся у двери в комнату Тристрид и все-таки постучал. Женщина открыла почти сразу. Легкое платье подчеркивало ее фигуру. Ирвин хотел обнять ее, но сдержался.

– Искрен, давай не пойдем никуда, – улыбнулась Тристрид, – Давай позавтракаем здесь, в комнате. Мне не комфортно с ними. Они странные, ты не находишь?

– Все мы немного странные, – Искрен взял ее руку, – Тристрид, чем больше ты будешь общаться с ними, тем быстрее привыкнешь. Ну хорошо, тогда я скажу Гва, чтобы принес тебе завтрак.

Улыбка сошла с лицо женщины и она молча кивнула. Тристрид думала, что он останется с ней. Она не стала его держать – ему тоже надо привыкнуть.

Ирвин спустился на первый этаж и сел на диван, не заходя в гостиную. Он думал, как вести себя с Тристрид. Искрен знал, что любит ее, но не очерствеет ли его душа потом, возгордись он своей снисходительностью. Мужчина решил возложить ответственность на время, которое само все расставит по местам. Проходивший мимо Варад заметил опечаленного Ирвина и подсел.

– Искрен, что случилось? – спросил он, – Вы из-за Тристрид расстроились? Да бросьте. Я знал, что от любви одни страдания. Лучше ее никогда не знать и жить спокойно. Но раз уж заболели ее. Придется вас лечи…

– Замолчи, ты ничего не понимаешь, – в сердцах обрубил его Ирвин, – Если бы не познал, мучился б от этого. Это замкнутый круг. Но она не будет больше страдать, клянусь, не будет.

– Остерегайтесь клятв данных в порыве, Искрен, – сказал Варад и похлопал мужчину по плечу, – Да и вообще, не клянитесь. Как можно загадывать на всю жизнь, если вы не знаете, что будет в следующий час. Все-таки прав Вастадор, у которого каждая минута на счету. Поэтому, будьте посдержанней в своих словах.

– А ты сам-то счастлив? – вздохнул Ирвин, – Варад, я тебе уже говорил на счет Тристрид. Не трогай ее никак: не мыслями, ни словами, ни тем более… никак. Понял меня?

– Вы серьезно, Искрен, думаете, что она мне нужна? – засмеялся Варад, – У меня свои игрушки есть.

– Вы что, прилипли что ли к этому дивану? – сказал выглянувшей из-за двери гостиной Ралад.

Варад и Ирвин молча последовали за Раладом. В гостиной не было привычного гама. Все спокойно ждали их. Искрена это даже смутило. Неспроста они закрыли рты на замок.

– Господин Ирвин, вы сядьте, – сказал Гва, – Чего вам налить? Может вина?

– Что случилось? – недоуменно глядя на них спросил Искрен, – Вы какие-то странные?

– Нас хочет навестить друг господина Мантени, – сказал Вастадор, – Мы вроде бы готовы к его приходу. Дом убрали. Гва приготовил то, что он обычно ест.

– У вас один хозяин. И это я, – ударил себя в грудь Ирвин, – Друг дядюшки никак не относится ко мне.

– Да что вы говорите, господин Ирвин, – напрягся Вастадор, – Не надо так. Он хочет познакомится с вами и что-то вам рассказать. Просто так он никогда не приходит. Все передает через меня.

– И есть не начнем пока он не придет? – разгорячился Искрен, – Он что важнее меня?

– Искрен, не слушайте их, – тут же окрысился Ралад, – Давайте лучше выпьем. Вам для согрева. Мне, чтобы пыл свой усмирить. Ну или разжечь… как пойдет. Погода еще сегодня выдалась отвратительная. Впрочем, как и половина здесь собравшихся.

– Я просто предупреждаю господина Ирвина, Ралад. Что ты сразу кричишь? – возмутился управляющий, – Что ты перебиваешьсь? Не суй нос не в свое дело.

– Да закрой свой рот, Вастадор, – залпом осушил стакан садовник, – Не то пущу тебя на корм моим растениям.

– Успокойтесь. Как ты надоел уже со своими растениями. Одни мучения от твоего сада. Пусть завянет твоя Кисейница. Одно горе от этого дряного цветочка, – заплакала Акедия, – Гва, налей мне рюмочку, а Раладу больше не надо.

– Будешь, старуха, мне… Да как ты смеешь? Быстро забрала свои слова обратна. Ты меня слышишь, корга старая? Если с Кисейницй что случится, я с тебя шкуру спущу.

– Что он из себя представляет? – резко спросил Искрен, – Рот разрешаю открыть только по существу.

– Разрешите мне открыть рот по существу, – лукаво состроила глазки Адерэль, – У господина Мантени был друг. Очень солидный.

– Да, а какие волосы у него. Черные, как уголь, аж зависть берет, – вставила Инвида и провела рукой по своим жиденьким волосам.

– Не встревай, – искоса посмотрела Адерэль посмотрела на девушку, – Так вот, Ирвин, господин Мантени всегда прислушивался к нему. О чем они вели долгие беседы нам не ведомо.

– Откуда деньги и этот особняк? – Искрен налил себе вина, – Чем-то же он занимался.

– Искрен, не все ли вам равно? – недоуменно спросил Ралад, – Деньги есть и ладно. Живите и радуйтесь. Или вы от скуки захотели немного размять мозг и подумать. Ваше право. Но есть другие способы скрасить досуг. Один из них держите в руке. Еще есть библиотека. К тому же разные настольные игры. С одной мы с Варадом вас уже познакомили.

– Вот теперь, господин Ирвин, не слушайте Ралада, – строго сказал управляющий, – Этот друг не просто друг. Это он позволяет нам здесь жить. Так что будьте с ним учтивы. Будем жить пока нам позволяют.

– Как он может запретить на жить? Какую ерунду ты говоришь, Вастадор, – взорвался Искрен.

Все промолчали. Это еще больше разозлило Ирвина. Он уже хотел было наброситься на всех, как увидел высокого стройного мужчину, одетого в элегантный черный костюм с тростью в руке. Когда незнакомец ответил на взгляд Ирвина, по телу Искрена побежали мурашки – мужчина увидел в его глазах огонь.

– Я не опоздал? – спросил гость, – Как поживаете, Ирвин? Нуждаетесь ли в чем?

– Я не нуждаюсь ни в чем, – с грохотом отодвинул стул Искрен.

– Ирвин, ну что вы, успокойтесь, – без тени обиды сказал гость, – Не ровен час и морщины на вашем молодом лице появятся раньше срока.

– Я вас не приглашал и даже не знал о вашем приходе, – отчеканил Искрен, – Не уйдете вы, уйду я.

Гость невозмутимо прошел к столу и сел. Разозлившись Искрен ударил кулаком о стену и пошел искать утешение в комнате Тристрид. Он без стука резко распахнул дверь. Женщина, напугавшись, выронила книгу и изумленно посмотрела на Ирвина.

– Что случилось, дорогой? – встала она с кровати и подошла к нему.

– Как я устал, Тристрид, – мужчина притянул ее к себе, – Я так устал, милая. Ты единственный луч света, к которому я буду тянуться всегда. К нам пришел гость. Они называют его другом дядюшки. Может быть о нем дядюшка писал в своем дневнике.

– Какой дневник, Искрен, и что за друг? – расправила плечи Тристрид, – Что-то мне это не нравится, Искрен. Может подыщем более спокойное место?

– Как сказал, Вастадор, живи пока живется, – с раздражением поставил стакан на пол Ирвин, – Или ты по своей работе соскучилась? А может по комнатушке со старой мебелью? Может у тебя так был поклонник? Но вот беда, он также беден, как когда-то я.

– Да как… ты, Искрен, можешь… – глаза женщины наполнились слезами, – Вот этого я и боюсь: скажи тебе слово поперек, ты тотчас же напомнишь мне. Нет у меня никакого поклонника. Искрен, не думай, обо мне настолько плохо. Прошу тебя…

– Особняк большой, Тристрид, неужели мы их погоним на улицу, – вздохнул Ирвин, – Старуху тоже?! Милая, ты добрая, сжалься над ними. Пусть живут. И мы поживем с тобой. Прости меня. Я это сгоряча. Ну, что тебя пугает?

– Я боюсь, что ты разочаруешься во мне и меня возненавидишь за то, что не оправдала твоих надежд, – сказала она сквозь слезы.

– Милая, о страшнее разочароваться или до конца жизни оплакивать упущенную возможность? – Искрен встал на колене перед женщиной и сжал ее руки, – И на твоем сердце, и на моем, много шрамов. Как же ты не поймешь, что мы можем вылечить друг друга. Мы долгое время смотрели в пустоту и вот, наконец-то, забрезжил свет. Давай дадим ему разгореться и не будем гасить. У нас все получится. Верь мне. Ты же сама вчера говорила про домик, в котором поселим наши сердца.

– Я поняла, дорогой, – улыбнулась женщина, – Наши глаза слепы и из этой бездны, в которую мы опустились, нас выведет только любовь. Мы пройдем этот пусть вместе. Обещаю.

ГЛАВА 5

Любовь не знает ни меры, ни цены.

Эрих Мария Ремарк

Адерэль и Инвида прогуливались по дорожке вокруг особняка. К ним хотела присоединиться Акедия, но потом передумала, уж больно с дивана подниматься ей не хотелось.

– Может надо было позвать Тристрид, а то что сидит одна?

– Инвида, ее есть кому развлечь, – ухмыльнулась Адерэль и углубилась в воспоминания, – Для таких, как она достаточно того, что Искрен по доброте душевной поселил ее в особняке. Хотя, Мантени тоже, помнишь, после Ирбис привел одну ненадолго.

– Почему он ее выгнал? – спросила девушка, – Артанис была красивей, чем Ирбис.

– Глупая, – засмеялась Адерэль, – Телом он насытился быстро. Артанис не отличалась умом, а Ирбис могла поддержать любую тему. Вспомни, как с Ирбис он рос и возвеличивался в своих же глазах. Вместе с ней он прошел через нищету, но богатство погубило его. Она ради него, отдала свою душу, а он – ради себя.

– Да, Адерэль, – улыбнулась Инвида, – Так интересно за ними наблюдать со стороны. Пойдем покормим Кисейницу.

– Пойдем, – пожала плечами женщина.

Инвида открыла дверь сада и в шутку поклонилась, пропуская Адерэль. Женщине восприняла это серьезно и ей это очень польстило. Инвида знала, как ей угодить.

– Не кажется ли тебе, что Кисейница подросла? – обойдя цветок спросила Адерэль.

– Да. Ралад хорошо заботиться о своих растениях, – поддакнула Инвида и засмеялась, – Эта красотка скоро птиц проглатывать будет. А когда еще подрастет, Ралад ее будет нами кормить.

– Типун на тебя, – плюнула Адерэль, – Первый будешь ты, дурочка. Он Кисейнице уже давно тебя обещает, забыла что ли.

– Да помню я, – махнула рукой девушка, – Ты думаешь, он это на полном серьезе говорит?

– Да, он может, – сказала Адерэль поглаживая цветок, – Инвида, да что с тобой сегодня? Свою глупость на максимум прибавила.

Девушка проигнорировала замечание и начала искать глазами какое-нибудь насекомое. Заприметив червяка, поднимающегося по стеблю, Инвида стала просто наблюдать, что будет дальше. Кисейница тоже замерла. Червяк передумал и, развернувшись, пополз обратно. Это не понравилось ни цветку, ни девушке. Кисейница не хотела терять добычу и выпустила прекрасный аромат, который совершенно не заинтересовал червяка. Инвида не выдержала и сама предала животное на съедение.

– Зачем ты влезла в природу, Инвида, – недовольно сказала женщина, – Кисейница и так вон какая жирная. Ралад ее балует. Она скоро перестанет сама стараться.

– Ну, не бухти, Адерэль, – сказала Инвида, во все глаза смотря на цветок.

Кисейница, почувствовав живое, вмиг захлопнулась. И минуты не прошло, как она раскрылась, не оставив ни намека, что в ней побывал червяк.

– Дамы, я рад вас видеть в своем саду только по предварительному приглашению, – раздался грозный голос Ралада, – А я что-то не припоминаю, чтобы вам было разрешено. Поэтому попрошу вас убраться от сюда.

– Ралад, я покормила твой цветочек, – от неожиданности Инвида покачнулась, – Кисейница съела червячка. Разреши мне пообщаться с ними. Они у тебя такие необычные. Ну пожалуйста, Ралад.

– Проваливайте, повторять не буду, – мужчина пальцем указал на выход.

– Пойдем, Инвида, – взяла девушку за руку Адерэль, – Да чтоб твои цветы восстали на тебя.

– Кисейница, дорогая, прости, что не закрыл калитку, – ласково заговорил садовод, поглаживая цветок, – Эти бестолковые подсунули тебе дрянь какую-то. А над тобой, Лавнитарн, они не поглумились?

Выйдя за ворота Адерэль и Инвида рассмеялись.

– Почему Ралад так добр к растениям и зол ко всем другим? – спросила Инвида.

– Раздражительность – это уже диагноз, – ответила Адерэль, – Ралад не умеет общаться с людьми. Каждое слово воспринимается им в штыки. Поэтому, чтобы скинуть с себя напряжение, в котором он постоянно находится, идет и жалуется цветам. Если бы он не рассадил сад, он бы уже давно нас поубивал.

Тихо беседуя женщины направились в особняк. Погода была хорошая. Инвида предложила подышать воздухом еще немного. Адерэль согласилась и они пошли к беседке, в которой уже сидела Акедия.

– Куда ходили? – спросила старуха.

– Ой, были в саду, – сказала Инвида, опустив уголки губ, – Ралад нас выгнал.

– Он ушел, чтобы не нагрубить подружке нашего Искрена, – ответила Акедия, – Тристрид уговаривала Искрена покинуть этот дом. Видите ли ей здесь некомфортно. Ралад подслушивал и разгорался, как духовка Гва. Ралад быстро побежал в свой сад, чтобы пар из него вышел там. А мне вот грустно стало, что нас продадут.

– Да успокойся ты, – махнула рукой Адерэль, – Никто нас не продаст, у Ирвина есть гордость, чтобы поддаваться уговорам этой… Тристрид, – последнее слово женщина выплюнула, – Мы еще посмотрим, кто быстрее пробки, вылетит отсюда.

– Адерэль, я всегда восхищалась тем, что ты так быстро можешь подобрать слово, – улыбнулась Инвида.

– Ты права, это я умею, – сказала проведя рукой по своим роскошным длинным волосам женщина, – Думаю, правда не нуждается в благодарности.

– Грубиянка, – отвернулась от нее Акедия, – Любое хорошее слово должно быть оплачено. Но еще больше то, которое тебе подарили незаслуженно.

Адерэль никак это не прокомментировала. Что взять со старухи?! Но все же улыбнулась девушке, в знак одобрения за лесть. На самом деле, женщине было все равно, правда или ложь звучит в ее адрес. Главное, чтобы это принесло ей удовольствие. Да и почему нет?! Из уст Инвиды все равно льются только угодные слова. Но это и огорчает Адерэль: никому еще девушка не сказала ничего обидного. Даже мерзким растениям Ралада, она находит приятное слово. Неужели Адерэль и эти твари стоят на одной доске?!

– Может уже пойдем? – просила женщина, – Старуха, ты что думаешь?

– Инвида, ты знала, что когда Адерэль спрашивает чужое мнение это всегда к дождю? – засмеялась Акедия, – Да притом, к сильному. Птицы, вон, по земле идут.

– Глупая старуха, да чтоб тебя этой водой и смыло в Раладовый сад, – вставая, пожелала женщина, – Там Кисейница как раз подрастает.

Инвида шепотом извинилась перед Акедией и побежала вслед за Адерэль. Женщина шла бормоча ругательства, не обращая внимания на спутницу. Девушка не напрашивалась и покорно ждала, когда Адерэль остынет. Дорога до особняка занимала пять минут и все это время женщина ни разу не повторилась.

– Фув, я так устала, – сказала Адерэль и облокотилась на перила.

– Отдохни, Акедия просто пошутила, – Инвида погладила ладонь женщины, – Я думаю бабушка не хотела никого обидеть, а птички и правда ползали.

– Ты такая же глупая, – закатила глаза Адерэль, – Она считает меня…

– Дамы, что стоите, – подбежал к ним Ралад, – Дождь начинается. Я только все полил и на тебе: облако приплыло откуда ни возьмись. Да, что вы столпились, на меня уже десять капель упало. Не пройти, ни объехать вас.

– Такие чурбаны, как ты, Ралад, годами могут влагу терпеть и ничего с ними не сделается, – сказала Адерэль и специально перегородила ему дорогу, – Попроси дам, как ты нас назвал, нормально.

Садовник не теряя больше слов, отпихнул Адерэль, и забежал в дом. По дорожке медленно шла и Акедия. Дождь расходился все больше. Инвида пошла на помощь старухе, а Адерэль поспешила домой, чтобы вода не испортила ее идеальноу укладку.

Гва, что-то напевая, накрывал на стол. Вастадор сидел в кресле за маленьким столиком в гостиной и занимался подсчетами. Подошла и Тристрид в сопровождении Искрена. Варад в который раз отметил, как она хороша.

– Садитесь, пожалуйста, все готово, – затараторил Гва, – Вам должно понравится. Я старался. Ну, Вастадор, отвлекись от дел, прошу. Акедия, садитесь, ваше плохое настроение поднимет вкусное безе.

Гва, сам над собой подсмеиваясь, забегал по гостиной, рассаживая всех. Адерэль старалась найти место подальше от Ралада и Акедии. Варад сел рядом с садовником и между ними завязалась непринужденная беседа. Для старухи Гва нашел место в конце стола. Инвида хотела сесть рядом с Вастадором, но ее опередила Адерэль. Девушка расстроилась, но промолчала. Искрен всю дорогу до гостиной вел Тристрид за руку. Она Тристрид переживала, что создаст неловкое молчание. Пока она не привыкла к этому месту, ей хотелось как можно больше шума.

– Сегодня вы мне на десерт не преподнесете ужасные новости? – усмехнулся Ирвин, отодвигая стул для Тристрид.

– Хочу дать вам отчет о тратах, которые я производил для обеспечивания особняка и всех в нем живущих всем необходимым. Фух-фух, – на одном дыхании выпалил управляющий, – Во-первых, как и обещал, приодел вашу невесту. Посмотрите, как ей идет. Тристрид, вы выглядите потрясающе. Во-вторых, наполнил нашу кухню хорошими продуктами и напитками. В особенности напитками. Дальше, – перевернул он страницу в записной книже, – Ралад захотел свой сад приукрасить и попросил, я бы даже сказал, потребовал новые растения. Список прилагается. Что же еще, – управляющий замялся, – Ах, да, есть кое-что еще, – Вастадор достал из кармана бумажку и показал Искрену, – Господин Ирвин, сегодня позвонили в дверь, когда я вышел никого не было. Лежала только вот эта записка.

Искрен выхватил, протянутое ему клочок бумаги, согнал со стула Акедию и сел. Старуха начала что-то бормотать, понятное только ей, но мужчине было не до ее уязвленного самолюбия. Ирвин развернул бумажку:

«Уважаемый Ирвин, прошу вас прийти сегодня в „Дырявый бочок“, где буду вас ждать в восемь вечера»

– Что за ерунда? – в недоумении скомкал записку Искрен, – Вастадор, в какой еще «Дырявый бочок» меня приглашают?

– Это по улице «Маграда», ну, куда мы с вами ходили, – саркастично засмеялся Варад, – Смешное название у этой таверны. Там нередко дело до поножовщины доходит. Подтвердите мои слова, Тристрид.

– Искрен, может … – дрожащим голосом начала Тристрид.

– Вы ходили туда без меня? – грубо прервал Ралад, – Это как понимать, Варад?

– Подожди, не мешай, – стукнул по столу Ирвин, – Я понял, Тристрид, это откуда я вытащил тебя. Теперь эта таверна – просто таверна. Что же ты продолжаешь тащить груз прошлого с собой? Сбрось уже балласт и тебе станет легче. Да всем легче. Не хочешь думать о себе, так обо мне подумай. Ты же была там просто официанткой. Или снова соврала? Если ты меня любишь то, пожалуйста, хватит уже носить эту грусть. Вот, Вастадор тебя приодел. Живи и радуйся.

– Не хотела тебя огорчить, Искрен, – примирительным тоном сказала Тристрид, – Мерзавка я. Извини. Я не хотела.

– Почему вы накинулись на нее, Искрен? – восхищенно улыбнулся Варад, глядя на нее, – Эта же я обидел. Тристрид, извините меня за эти слова. Всему виной ваше очарование и красота. Вам больно об этом вспоминать и вы не хотите, чтобы вам напоминали лишний раз. Я проявил неуважение.

– Ты правду сказал, на которую глупо обижаться, – заметил Ралад, – Знайте, Тристрид, мы вас не порицаем. Дверь в прошлое замурована. Вы только не скребитесь напрасно, а то не ровен час, ногтей лишитесь.

Сидевшие начали прерывая друг друга обсуждать кто прав, кто виноват. Тристрид сжимала ложку, но чтобы не рассердить Искрена она терпела. Вот бы только донести свои слезы до комнаты и выпустить их в дали от посторонних глаз… Гва не участвуя в споре молча подвинул ей бренди с лимоном и кубиками льда. Тристрид ответила благодарственно посмотрела на него и выпила. Малую долю бодрости напиток ей придал. Она начала мысленно торопить время, чтобы поскорее убраться отсюда.

– Вам надо поесть, Тристрид, – шепнул Гва, – Я не видел, чтобы вы хоть к чему-то притронулись сегодня. Такие напитки дают тонус, но забирают здоровье. Все имеет свою стоимость. Хотя бы суп похлебайте.

– Тристрид, пойдем мне надо поговорить с тобой, – сказал Ирвин и бросил скомканную бумагу на тарелку.

Женщина последовала за Искреном в коридор. Он держась за перила бегом поднялся на второй этаж и подождал Тристрид.

– Ты пойдешь на встречу? – спросила женщина, задержавшись на последней ступени.

– Да, так надо, – сказал Ирвин и быстро пошел в свою комнату, – Я чувствую, что должен.

В комнате они сели за маленький столик. Искрен погладил руку Тристрид.

– Прости меня за мою несдержанность. Я просто был растерян, – опустив глаза сказал мужчина, – Давай так: когда я вернусь мы пойдем в сад Ралада. Я покажу, каких уродцев он насажал. Да и Вастадор еще ему новых купил. Должно быть интересно.

– Это точно, хорошо, что они передвигаться не умеют, – засмеялась Тристрид, – Сидят в земле и охотятся. Я вот не нахожу их забавными. Искрен, прошу, не вини себя ни в чем. Ты абсолютно прав. Ту главу нашей жизни не переписать. Остается только смириться и начать новую. А я то и дело перечитываю. Но расстроило меня не замечание Варада, Искрен, а твое в тот момент равнодушие. Я хотела поплакать одна в комнате, но теперь не хочу. Вот сейчас, этими самыми руками ты стер печаль с моего лица. Я не соврала тебе, Искрен. Поверь, я зарабатывала честным трудом.

– Тристрид, прости меня за сдержанность, когда тебе нужна помощь. И за несдержанность, по вине которой я осыпаю тебя упреками. Мне больно от твоих слов, что ты хотела умыться слезами, – Искрен посмотрел женщине в глаза, – Но я должен встретиться с ним. Я уже готовлюсь к самому худшему, потому что все до этого было беспечно. Тьму сменяет свет, так вроде ты сказала. Так вот, я боюсь, как бы наш день не сменила ночь.

– Искрен, дорогой, не переживай, все наладится, – погладила его руку Тристрид, – Предоставь времени самому собрать пазл. Все сложится, как надо. Верь в это. Я любила и люблю тебя, Искрен, и буду любить. У нас все будет хорошо.

Ирвин расцеловал ей руки. После чего Тристрид помогла ему выбрать изумрудный костюм. Искрен покрутился у зеркала и причесал волосы цвета вороньего крыла. Мужчина подмигнул себе, явно удовлетворенный своим видом.

– Почему я не носил его, – сказал Искрен, не отводя глаз с зеркала, – Не скучай, Тристрид. Давай я позову Инвиду посидеть с тобой.

– Эту малышку можно, – провела рукой по спине Ирвина женщина, – Костюм тебе очень идет. Искрен, прошу, будь осторожнее,. У меня плохое предчувствие…

– Предчувствием не стоит доверять, Тристрид, – сказал Ирвин и ушел.

Инвиду Искрен встретил на крыльце и попросил пойти к Тристрид. Девушка с радостью согласилась. Ей нравится общаться с невестой Искрена.