Текст книги "Полночная страсть"

Глава 6

После нескольких дней за городом Антония сумела наконец обуздать себя, справиться с охватившим ее мимолетным безумием и вернуться к привычной размеренной жизни, хотя и в гостях, в чужом окружении. Вот уже десять лет скучная рутина служила залогом ее спокойствия, в ее монотонности мисс Смит черпала силы. Касси тоже изменилась. В Суррее она вновь стала самой собой, веселой, жизнерадостной и приветливой девушкой. Лихорадочное возбуждение, не оставлявшее ее в Лондоне, исчезло без следа.

Погостить в загородном доме были приглашены в основном ровесники Касси и члены их семей. Эти оживленные сборища напоминали увеселения в Баском-Хейли. Невинные радости сельской жизни. Нехитрые развлечения. Лошади, собаки, прогулки по полям и лесам, вечерние игры и ранний отход ко сну.

Блаженный покой взамен ощущения нависшей угрозы.

Никаких роковых красавцев, стремящихся очаровать и соблазнить безрассудную доверчивую леди. Или ее осторожную компаньонку.

Поместье Пелем-Плейс располагалось в очаровательном уголке Суррея, ничуть не похожем на остальную часть графства с ее аккуратными возделанными полями. Вблизи реки, среди диких лесов и живописных вересковых пустошей.

Антония провела немало чудесных часов, изучая окрестности. Бродя по сельским тропинкам, она временами возвращалась мыслями к распутному маркизу Рейнло и его поцелуям (слабость вполне простительная, убеждала она себя).

В его объятиях на одно волнующее мгновение она вновь стала леди Антонией Хиллиард. Но с каждым днем воспоминания об этом драгоценном миге тускнели, уходили в прошлое. Леди Антония давным-давно исчезла, ее погубила порочная страсть. На смену ей пришла мисс Смит, которая слишком дорожила тем немногим, что у нее осталось, чтобы поставить на карту все свое будущее ради улыбки какого-то повесы.

Тем более повесы, преследовавшего ее лишь потому, что желал поближе подобраться к другой женщине.

Впрочем, как ни старалась Антония убедить себя, что Рейнло охотится за Касси, в глубине души она этому не верила.

Должно быть, в ней говорило тщеславие. Тщеславие и непроходимая глупость. Касси была прелестна и умна. Любой мужчина гордился бы подобной добычей.

Спустя пять дней после приезда Касси и компаньонка брели по холмам в сторону Пелем-Плейс. Они совершили чудесную прогулку вдоль берега реки. Капризная, переменчивая погода, омрачавшая их пребывание в Лондоне, сменилась настоящей весной. Радуясь, что захватила с собой дешевую шляпку, пусть и уродливую, Антония настрого приказала и Кассандре надеть шляпу – на солнце мисс Демарест мгновенно покрывалась веснушками. Антония находила это очаровательным, но среди лондонской знати «поцелуи солнца» на коже юной дебютантки вызвали бы явное неодобрение.

Группа гостей на террасе повернулась в сторону приближающейся пары. Леди Хамфри часто приказывала накрыть стол в саду, так что Антония не сразу почуяла неладное.

В доме остановилось около двадцати человек. Однако, подойдя ближе, мисс Смит поняла, что число гостей увеличилось и новоприбывшие ей знакомы. По крайней мере один из них.

– Лорд Рейнло! – восторженно воскликнула Кассандра, проворно взбегая по низким ступеням на террасу.

Рейнло снял шляпу, приветствуя Касси, и Антония увидела его лицо, все еще отмеченное следами недавней битвы. Вокруг глаза темнел синяк, а оставленная кочергой царапина почти зажила. К вящей досаде Антонии, тонкий порез, пересекавший высокую скулу, лишь оттенял красоту маркиза, подчеркивал дьявольскую привлекательность.

– Мисс Демарест. – Рейнло поднес к губам руку Кассандры.

Посмотрев на ошеломленную Антонию, стоявшую позади Касси, он лукаво опустил ресницы. Не хватало только, чтобы мерзавец подмигнул ей.

Антонию сковал ужас, все поплыло у нее перед глазами, и она непроизвольно сжала кулаки.

Господь всемогущий. А она-то воображала, что надежно укрылась здесь. И угодила в самое пекло. Теперь ей грозила ужасная опасность.

И Касси тоже.

Антония потянулась было, чтобы увести свою восторженную племянницу подальше от грязного развратника, но внезапно вспомнила, где находится. Она присела в небрежном реверансе.

Леди Хамфри выступила вперед.

– Лорд Торп пригласил еще несколько джентльменов присоединиться к нашему веселью, мисс Демарест. Это придаст живости нашим тихим вечерам.

«Не слишком ли много живости?» – хмуро проворчала про себя мисс Смит. Казалось, Кассандра нисколько не удивилась появлению маркиза. Сбылись самые скверные опасения Антонии. Теперь она поняла, почему ее подопечная так легко согласилась удалиться за город. Ей отчаянно хотелось отругать Касси, эту наивную маленькую дурочку, но весь ее гнев был обращен на самоуверенного негодяя Рейнло.

Маркиз смотрел на Касси с явным одобрением. И было отчего. Кассандра выглядела прелестно: щеки ее раскраснелись от ходьбы, голубые глаза восхищенно сияли.

«Ох, Касси, все твои чувства написаны у тебя на лице».

Антония не могла стереть радостную улыбку с лица племянницы. Ей хотелось бы верить, что Рейнло прискучит откровенное обожание юной девушки, но опыт подсказывал: мужчинам никогда не надоедает лесть. Восторженность Кассандры только подстегнет интерес маркиза. Неудивительно, что мерзавец так самонадеян.

Сквозь багровую пелену гнева до Антонии донесся голос леди Хамфри, которая представила четверых новоприбывших. Лорд Торп приходился племянником хозяйке дома. Этот молодой человек был не просто приятелем Рейнло, они состояли в отдаленном родстве. «Похоже, половина лондонской знати – родня этого чудовища», – заключила компаньонка.

Мрачные размышления Антонии прервало шутливое замечание одного из джентльменов, поинтересовавшегося, что у Рейнло с лицом. Маркиз насмешливо посмотрел на мисс Смит, но та встретила его взгляд с холодной невозмутимостью, не желая доставлять негодяю удовольствие своим смущением.

– Вы поверите, если я скажу, что на меня напал тигр?

– Тигр? – Касси кокетливо прижала руку к груди. Прежде Антония не замечала у нее подобного жеста. Рейнло оказывал дурное влияние на девушку, очаровательную в своей безыскусственности.

– Не будьте такой простушкой, – сердито бросила Антония.

Рейнло довольно рассмеялся:

– Наверное, мне следовало сказать «тигрица».

Торп добродушно похлопал маркиза по плечу:

– Остерегайтесь диких зверей на Пиккадилли, старина!

Эти слова были встречены взрывом смеха, и Антония, не в силах побороть искушение, заглянула в лукавые черные глаза маркиза. Коварная улыбка на его губах пробудила в Антонии демонов, которых, как ей казалось, мирная деревенская жизнь прогнала прочь.

Довольно того, что Рейнло бесцеремонно вторгался в ее мысли. Ей никак не скрыться от него даже за пределами Лондона. Теперь Антонии предстояло провести две недели в обществе маркиза, дрожа от страха, гнева и… неутоленного желания. Этот отдых за городом грозил обернуться сущим кошмаром – здесь Антонию ожидали муки чистилища.

Будь проклят мерзавец Рейнло. Хоть бы на минуту он оставил ее в покое.

Само собой, Касси всеми силами старалась избежать откровенного разговора с компаньонкой. Разгоряченная, взволнованная, она задержалась в саду за чаем, поддерживая игривую беседу с джентльменами, чье появление заметно оживило сонную деревенскую жизнь.

К немалому облегчению Антонии, лорд Рейнло и Касси участвовали в общем веселье, не стремясь уединиться. «А впрочем, куда им спешить? – с горечью подумала компаньонка. – Впереди у них масса времени. Вдобавок в их распоряжении огромное поместье, где легко можно затеряться и предаться греху».

Она в который раз мысленно выбранила Годфри Демареста за то, что тот бежал, оставив юную дебютантку Касси на попечение одной компаньонки. Хотя бы раз в жизни Годфри мог поставить заботу о дочери выше собственных удовольствий.

Знакомая мигрень мстительно вгрызлась ей в голову, и Антония, пробормотав извинения, удалилась к себе в спальню. О Касси она не беспокоилась, рассудив, что племянница едва ли решится уйти вдвоем с поклонником под любопытными взглядами гостей.

Никто не обратил внимания на исчезновение мисс Смит. Никто, кроме Рейнло. Он старательно делал вид, что участвует в общем разговоре, однако Антония знала: он ни на мгновение не выпускал ее из виду.

Рейнло ясно давал ей понять: война еще не окончена.

Антония вернулась в отведенную ей комнату – крохотную каморку, примыкавшую к спальне Касси. Эта комната предназначалась для старшей прислуги. За пределами дома с Антонией не могли обходиться как с членом семьи Демарест, это неминуемо вызывало бы пересуды.

Пытаясь унять бешеные удары сердца, Антония плеснула в лицо холодной водой. Щеки ее пылали. Вытирая лицо ветхим полотенцем, она в тысячный раз напомнила себе: «Пора привыкнуть к жалкому положению служанки».

Вполне возможно, что к концу сезона Касси окажется помолвлена. «Великий Боже, пусть это будет не Рейнло», – взмолилась Антония, хотя маркиз никак не мог считаться подходящей партией для Кассандры. Мистер Демарест ни за что не дал бы согласие на брак своей единственной дочери с отъявленным повесой, даже если бы тот попросил ее руки. Будучи сам законченным распутником, Годфри тщательно оберегал дочь от подобного сброда.

Как только Касси выйдет замуж, ей уже не понадобятся услуги компаньонки. Кассандра не раз говорила, что непременно возьмет Антонию с собой в новый дом, но какой молодой супруг одобрил бы подобный план?

Нет, после замужества племянницы Антонии Смит останется лишь одно – пойти в услужение к другим хозяевам.

Она обвела взглядом уродливую комнату и горестно вздохнула. В такой же каморке ей предстояло провести остаток жизни.

Кассандра вернулась поздно. Спеша переодеться к обеду, она вихрем ворвалась в комнату, взволнованная, сияющая. При виде Антонии, сидящей в кресле у зажженного камина, она смущенно замерла и ее улыбка угасла.

– Тони… – Касси покраснела и виновато отвела взгляд, бросив шляпу на кровать. – Ты не собираешься переодеться?

– Переодевание не займет у меня больше пяти минут, и тебе это известно, – сурово отозвалась Антония. – Ты обманула меня.

– Я… я не понимаю, о чем ты. – Старательно пряча глаза, Касси подошла к туалетному столику и, неумело изображая беззаботность, принялась доставать шпильки из волос. – Скоро придет Белла.

– Появление Беллы, возможно, отсрочит наш разговор, но тебе все равно придется услышать то, что я намерена сказать.

Касси повернулась, надменно вздернув подбородок. Антония тотчас узнала это выражение и приготовилась к худшему. Кассандра редко своевольничала, но уж если ей случалось взбрыкнуть, она становилась такой же упрямой, как ее отец.

– Если бы я сказала тебе, что лорд Рейнло приедет в Суррей, мы остались бы в Лондоне, уж ты нашла бы предлог.

– По крайней мере ты призналась, что спланировала все заранее.

Лицо Касси приняло виноватое выражение.

– Никакого плана не было.

Антония недоверчиво подняла брови:

– В самом деле?

Кассандра смущенно повертела в пальцах розовую ленту на корсаже.

– Лорд Рейнло спросил, приду ли я на бал в Сканлан. Я ответила, что мы на две недели уезжаем из Лондона. Не моя вина, что маркиз последовал за нами.

«За нами»? О нет, не «за нами». Лорд Рейнло преследовал Кассандру. Антония знала: если она не будет настороже, этот порочный дьявол добьется своей цели.

– Касси, лорд Рейнло красив и обаятелен, его чары способны вскружить голову любой женщине. Даже такой разумной, как ты.

Кассандра упрямо сдвинула брови:

– Ты обращаешься со мной как с ребенком.

Антония огорченно покачала головой:

– Нет. Но мне лучше многих других известно, чем ты рискуешь.

– У лорда Рейнло самые благородные намерения.

У Антонии упало сердце. «Это потому, что я и не подозревала, как далеко зашел Рейнло в своей игре», – сказала она себе. Впрочем, честность тотчас вынудила ее признаться, что отчасти ее испуг объяснялся желанием самой заполучить лорда Рейнло, хоть это и не сулило ей ничего хорошего.

– Он так сказал?

Пожав плечами, Кассандра принялась расчесывать волосы тяжелой серебряной щеткой, подаренной ей отцом на двенадцатый день рождения. Она была добросердечной и далеко не глупой девушкой, но невероятно избалованной. Если Касси упрется и задумает вступить в противоборство с мисс Смит, беды не миновать. Антония долгие годы была ее наперсницей и компаньонкой. Но прежде ей на удивление легко удавалось справляться со своими обязанностями.

Должно быть, теперь Кассандра задумала наверстать упущенное и заартачилась всерьез.

– Касси, лорд Рейнло упоминал о женитьбе?

В наступившей тишине на Антонию вдруг нахлынули воспоминания о поцелуях Рейнло, безумные, страстные видения. Когда-то и она сама, наивная, юная, верила, что мужчина, целующий любовницу с такой страстью, не может гоняться за другими женщинами.

Наконец Касси неохотно мотнула головой.

– Нет, еще слишком рано. – Она продолжила резко и сердито, словно пытаясь убедить в своей правоте не только Антонию, но и себя саму: – Маркиз ведет себя как всякий порядочный мужчина, который ухаживает за женщиной. Будь его намерения бесчестными, он не обнаруживал бы их столь открыто.

– Касси, он слишком стар для тебя. И слишком многоопытен. Даже если в его намерения входит женитьба, я не верю, что ты будешь с ним счастлива. Мужчины, подобные ему, не знают, что такое верность.

Мисс Демарест надменно вскинула голову.

– Полагаешь, что такая женщина, как я, не сможет его удержать?

– Касси… – Антония осеклась, пытаясь подобрать нужные слова. К сожалению, именно это она и хотела сказать. Ни одна женщина не смогла бы надолго занять внимание Рейнло. Такие мужчины пребывают в вечном поиске новых удовольствий. После недолгой паузы Антония повторила то, что уже говорила раньше: – Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.

Ее слова не успокоили Касси, а привели в ярость.

– Если ты потеряла голову из-за смазливой мордашки, это еще не значит, что остальных девушек ждет та же участь.

Антония застыла, глубоко задетая презрительным тоном Кассандры. Касси никогда не отличалась злобой, но в Лондоне в ней произошла перемена. Всеобщее восхищение развращает людей. До этой минуты Антония не подозревала, как далеко зашло пагубное влияние света.

Она сказала себе, что Касси не желала ее обидеть, но пылающее гневом лицо племянницы и откровенный вызов в сверкающих голубых глазах, убеждали в обратном.

– Знаю, ты считаешь меня излишне осторожной, но…

– Я не наивная простушка, – обиженно выпалила Кассандра и резко отвернулась. – Мне известно больше, чем ты думаешь.

Антонию охватил страх. Сознание вины, острое как боль, заставило ее сжаться. Неужели Касси знает о властном чувственном притяжении, вспыхнувшем между ее компаньонкой и лордом Рейнло?

Конечно, нет. На людях Рейнло проявлял осторожность, не показывая своего интереса к мисс Смит.

Боже милостивый, какая нелепость. Рейнло нечего скрывать. Его показной интерес насквозь фальшив.

– Касси… – начала было компаньонка, но в этот миг в комнату вошла Белла. Терзаемой муками совести Антонии показалось, что горничная смотрит на нее суровее обычного.

– Вы готовы одеваться, мисс? – Горничная тотчас почуяла, что атмосфера накалилась, и с жадным любопытством перевела взгляд с госпожи на компаньонку.

– Да, я надену шелковое платье цвета лаванды. – В голосе Касси послышалось облегчение.

Антония подавила вздох. Пожалуй, даже к лучшему, что их разговор с Кассандрой прервали. Еще немного, и могла произойти их первая серьезная ссора. Ссора из-за ничтожного повесы лорда Рейнло.

– Я провожу тебя вниз, Касси, – тихо произнесла Антония.

– Как хочешь, – угрюмо бросила Кассандра и с воодушевлением добавила: – Думаю, лорд Рейнло за обедом будет сидеть рядом со мной. Он нарочно попросил об этом леди Хамфри.

Антония не ответила. Какой смысл читать сейчас Касси нравоучения? В тысячный раз со дня знакомства с лордом Рейнло Антония пожелала ему провалиться в преисподнюю.

Глава 7

Наблюдая за мисс Смит, мчащейся на лошади среди деревьев, Рейнло почувствовал, как в нем пробуждается инстинкт охотника. На удивление дорогой костюм для верховой езды плотно облегал стройную фигуру всадницы не в пример обычным бесформенным одеяниям компаньонки.

После волнующего разоблачительного вечера в спальне компаньонка сумела окружить себя надежной броней. Наверное, ему следовало овладеть ею, подумал Рейнло. Тогда она не держалась бы столь высокомерно.

И сам маркиз, возможно, не испытывал бы этого мучительного чувства.

Рейнло желал Антонию Смит, и каким-то непостижимым образом это неутоленное желание изменило его: все остальные женщины казались ему теперь скучными и пресными. Его уже не прельщали эти легковерные, податливые пустышки.

Зато мисс Смит с каждой встречей все больше занимала его мысли. Кто бы мог подумать, что одетая как чучело компаньонка такая великолепная наездница? Гнедой конь был норовистым, однако Антония без малейшего труда заставила его повиноваться. Она неслась галопом через лес, держась в седле уверенно, как юная амазонка.

Рейнло понимал: ему следует оставить мисс Смит в покое на время. Он добился своего, утвердил свое превосходство, показал ей, как легко разрушить ее жалкие оборонительные укрепления. Теперь плод должен дозреть. Согласно разработанной им стратегии Рейнло надлежало вернуться в Пелем-Плейс и продолжить предпринятую накануне атаку на девчонку Демарест. Здесь, за городом, малышка оказалась куда доступнее, чем в Лондоне. Немного настойчивости, и он уложит ее на спину прежде, чем крошка Касси покинет Суррей. Возможно, уже к концу недели.

С волнением предвкушая близкую победу, маркиз пришпорил коня и легко догнал мисс Смит. Его лошадь была крупнее и резвее, вдобавок он скакал не в дамском седле.

Гневно сверкнув глазами из-под полей элегантной касторовой шляпки, Антония стегнула лошадь хлыстом и понеслась стрелой. Рейнло довольно усмехнулся: ее яростный взгляд походил на вспышку молнии. Когда всадники на всем скаку вылетели на опушку, Рейнло наклонился в седле и, схватив за узду гнедого мерина Антонии, заставил животное резко остановиться. Он жаждал овладеть мисс Смит, но не собирался ради этого гнаться за ней до самого Тимбукту. Маркиз что-то тихо прошептал лошади, желая ее успокоить. Ему всегда удавалось легко покорять животных и женщин. Хотя против этой непостижимой женщины его чары оказались бессильны.

Почти бессильны…

– Оставьте меня, – выпалила Антония, поднимая руку с хлыстом.

Она задыхалась от гнева. В эту минуту никто не назвал бы мисс Смит невзрачной серой мышкой. Она походила на королеву, отправляющую на казнь мятежника.

Рейнло рассмеялся. Преследование раззадорило его словно пьянящее шампанское. Никогда прежде он не испытывал такого острого желания овладеть женщиной, покорить ее, заставить кричать от исступления.

– Не бейте меня, Антония.

– Почему? Потому что вам будет больно?

Губы Рейнло скривились в знакомой усмешке. Эта женщина возомнила, что сможет противостоять ему. Он находил особое удовольствие в ожесточенном сопротивлении Антонии. Чем яростнее она отбивалась, тем драгоценнее становилась будущая победа над ней. Маркиз с восторгом предвкушал, как строптивая мисс Смит покорится ему, трепеща от страсти.

– Нет, потому что я не могу, черт возьми, рассказать всем и каждому, откуда у меня синяки.

Голубые глаза Антонии яростно вспыхнули, и в который раз Рейнло поразился, почему она скрывает эти прекрасные глаза, огромные, чуть раскосые, за своими уродливыми очками. Заметив следы слез на густых ресницах мисс Смит, куда более темных, чем ее волосы, маркиз почувствовал легкий укол сожаления.

Рейнло не отличался нежным нравом, но умел ловко изобразить нежность, чтобы добиться желаемого. Он выпустил из рук поводья и понизил голос до проникновенного шепота, который всегда безотказно действовал на женщин:

– Не будем омрачать ссорой такое чудесное утро. Давайте немного прогуляемся.

Антония застыла, настороженно глядя на маркиза.

– Мне уже пора возвращаться.

– Глупости. Еще слишком рано.

Антония надменно вздернула подбородок, но, к досаде Рейнло, лицо ее потемнело от стыда.

– Если вы обещаете мне оставить Касси в покое, я соглашусь.

Храбрая. Она задумала заключить сделку с дьяволом. Хотя ей, разумеется, известно, что дьяволу нельзя верить.

– Только сегодня.

– До конца нашего пребывания в Суррее.

– Ради подобного обещания вам придется поступиться добродетелью.

Рейнло ожидал вспышки ярости, но Антония лишь скривила губы.

– Нет.

– Может, стоит попробовать?

– Не старайтесь меня убедить.

Лошадь Рейнло беспокойно переступила с ноги на ногу. Быть может, ей надоело стоять на месте. Или же она почувствовала растущее волнение седока. Рейнло улыбнулся, вложив в улыбку все свое дьявольское очарование.

– Хорошо, так вы прогуляетесь со мной?

Антония не улыбнулась в ответ.

– А вы будете вести себя пристойно?

– Конечно.

Смерив Рейнло оценивающим взглядом, мисс Смит вздохнула.

– Разве что ненадолго.

Большего маркизу и не требовалось. Пряча торжествующую улыбку, он проворно соскочил с седла.

– Позвольте я вам помогу.

Антония казалась испуганной, будто решилась войти в берлогу к голодному медведю. И все же покорно положила маркизу руки на плечи и лишь слегка вздрогнула, почувствовав, как его ладони обхватили ее талию.

Она оставалась неподвижной, когда Рейнло поднял ее в воздух. Должно быть, ожидала, что маркиз выкинет какой-нибудь ловкий трюк. Мудрая мисс Дракон. Рейнло лишь готовился перейти в наступление. Поставив Антонию на землю, он тотчас отступил, поборов искушение впиться поцелуем в ее губы.

– Здесь поблизости есть ручей, – с напускным спокойствием проговорила Антония и, намотав поводья на руку, наклонилась, чтобы подобрать с земли хлыст.

– Наверное, вы хорошо изучили поместье за эти дни.

К удивлению маркиза, Антония с готовностью отозвалась:

– Я скучаю по деревенской жизни. Лондон слишком грязный и многолюдный.

Вместо привычной враждебности в ее голосе звучала настороженность. Рейнло не мог бы с уверенностью сказать, что побудило Антонию остаться, но твердо решил воспользоваться подвернувшейся удачей.

Они брели по узкой тропинке между деревьями. Опавшая листва приглушала стук лошадиных копыт. Солнце уже начало припекать, жара чувствовалась даже в тени деревьев. Сбросив куртку, маркиз небрежно перекинул ее через плечо. Антония окинула его хмурым взглядом. Рейнло ожидал, что подобное нарушение приличий возмутит ее, но мисс Смит промолчала.

Тропинка была такой узкой, что временами руки путников соприкасались. Когда это случилось впервые, Антония отскочила словно ошпаренная кошка, но поскольку маркиз не позволял себе иных вольностей, успокоилась.

Непривычное доверие мисс Смит как нельзя лучше отвечало замыслам Рейнло. Он жаждал обладать этой женщиной, но к исступленному желанию примешивалось жадное любопытство.

– Вы выросли за городом?

Антония кивнула, сбивая хлыстом длинную траву на обочине тропы. В столичных бальных залах ей приходилось сдерживать природную живость, здесь же с каждым мгновением она все больше раскрывала себя подлинную, настоящую.

– Да. В месте, еще более глухом, чем это.

В поместье леди Хамфри Антония чувствовала себя как дома. Конюх отметил, что мисс Смит уверенно и умело обращалась с норовистой лошадью. Вдобавок титул Рейнло с самого начала не вызывал у нее благоговейного трепета.

Необычно для платной компаньонки. Все указывало на то, что эта женщина принадлежит к тому же кругу, что и Рейнло. А если это так, почему же она довольствуется скучной ролью дуэньи при избалованной кокетке Кассандре Демарест? Даже отец Касси не мог похвастать знатным происхождением. Он приходился графу Эйвсону троюродным братом или еще более отдаленной родней. Слишком слабая связь, чтобы заглушить резкий дух торговли, которым разит от богатства Демареста.

Надеясь заставить Антонию разговориться, Рейнло неожиданно для себя признался:

– Я тоже. В Гемпшире. У моря. В обветшалой усадьбе, населенной своевольными детьми и еще более взбалмошными взрослыми.

Маркиз редко говорил о своем детстве. Слишком мало приятных воспоминаний оставили у него те дни.

Рейнло всегда считал свое воспитание неопровержимым доводом против ценности института брака. Его родители питали нескрываемое отвращение друг к другу. С каждым годом юный Николас все больше ненавидел отца, а когда вырос достаточно, чтобы составить независимое суждение, преисполнился презрением к своей мелочной, избалованной, самовлюбленной матери.

В их доме всегда бурлила толпа; не было конца череде бесконечно сменяющих друг друга разнузданных мужчин и женщин, детей, любовниц, слуг, родственников и прихлебателей. Изощренные политические интриги, достойные дворца османского султана, отравили детские годы Николаса. До одиннадцати лет единственным утешением мальчику служила любовь Элоизы, но подлец Демарест совратил сестру и отец навсегда отослал ее из дому.

Нет, Рейнло нисколько не прельщали сомнительные радости семейной жизни. Пусть им предаются другие, наивные глупцы, чей оптимизм приукрашивает жестокую реальность.

Антония смерила Рейнло взглядом, полным настороженного любопытства.

– Я не так представляла себе вас ребенком.

Рейнло знал, что Антония думает о нем в его отсутствие – возможно, проклинает. Но ее признание обрадовало его. Если он уже занимает мысли мисс Смит, то вскоре сможет занять и место в ее постели.

– А что вы себе воображали?

На губах Антонии мелькнула усмешка.

– Что вы с самого детства были исчадием ада, любимцем сатаны.

С каждым мгновением мисс Смит держалась все свободнее, раскованнее. Она наклонилась, чтобы подобрать опавший лист, и на этот раз уже не вздрогнула, задев плечом Рейнло.

Сквозь тонкую ткань рубашки маркиз почувствовал тепло ее тела. Его захлестнуло желание, но он вновь подавил в себе порыв схватить ее в объятия.

Нет, еще не время…

Он тихонько рассмеялся, ничуть не обидевшись на слова Антонии.

– Я был самым обычным ребенком.

– Сомневаюсь. – Зажав под мышкой хлыст, Антония принялась рассеянно рвать листок. Обрывки полетели ей под ноги, на тропинку. – Я всегда считала вас одиноким волком. А теперь выясняется, что у вас целый выводок братьев и сестер.

Рейнло пожал плечами. Он готов был говорить о своей семье в угоду Антонии, зная, что эта невинная с виду беседа успокаивает страхи девушки.

– Я и есть одинокий волк. Только так мне удалось сохранить рассудок в окружавшем меня бедламе. Отец трижды вступал в брак, так что у меня имеются шесть законных братьев и сестер, родившихся от этих союзов. Моя мать произвела на свет двоих ублюдков от разных любовников, прежде чем погибла при крушении экипажа, когда мне едва сравнялось восемь лет. Отец признал еще пять своих отпрысков, рожденных вне брака. Впрочем, по слухам, их было куда больше. В местной деревеньке найдется немало жителей, в которых проглядывают наши фамильные черты. Первая моя мачеха родила двоих сыновей от брака с отцом, а вторая – трех дочерей. Кеддон-Холл – огромный сарай, способный вместить целую армию, но от Чаллонеров там негде было повернуться. Я испытал огромное облегчение, когда покинул наконец этот ад, отправившись в Итон.

Антония остановилась, задержав взгляд на Рейнло. Вместо обычной подозрительности на лице ее читалась странная задумчивость. Однако, к вящей своей досаде, маркиз не заметил в ее глазах восторженного обожания.

Одно лишь отстраненное любопытство.

Он тоже остановился, так что бредущая позади лошадь уткнулась носом ему в плечо.

– Что?

– Вы говорите о своей семье словно о посторонних.

Рейнло передернул плечами.

– Вся эта толпа Чаллонеров напоминала бродячий зверинец. Большинство из них и были для меня посторонними.

Большинство. Не все. Потому-то Николас и оказался здесь, в Суррее.

Воспоминания о прошлом лишь укрепили решимость Рейнло отомстить. Он мысленно выбранил себя за то, что, увлекшись Антонией, забыл о своих замыслах. Но оживленный, заинтересованный взгляд компаньонки заглушил в нем голос рассудка.

– Где они теперь?

– Отец с поразительной беспечностью плодил детей, но, обзаведясь ими, следил, чтобы дочери получили приданое, а сыновья нашли достойное занятие. Младшие дети еще учатся в школе. Большинство моих сестер замужем. Несколько братьев избрали военное поприще, кое-кто – церковное, другие же стали законниками.

– Вы часто с ними видитесь?

– Только с некоторыми. – Рейнло немного помолчал. – Иногда. Вас это удивит, но все они стали уважаемыми людьми и занимают достойное место в обществе. Я определенно паршивая овца в семье, если не принимать в расчет моих родителей.

Антония рассмеялась. Ее теплый чарующий смех необычайно взволновал Рейнло.

– Я потрясена.

– А как насчет вас? – Рейнло не было нужды разыгрывать интерес. – У вас есть братья или сестры?

Вся непринужденность Антонии тотчас исчезла. Рейнло вновь испытал странное чувство, что вторгся в запретную область. Он приготовился услышать, что его это не касается, но мисс Смит неожиданно произнесла:

– У меня никого нет.

– Вы сирота?

Обычное дело для компаньонки, особенно для женщины из хорошей семьи, утратившей былое положение в обществе. Рейнло все больше утверждался в мысли, что мисс Смит благородного происхождения.

Губы Антонии сжались, в глазах застыла горечь. Она продолжила путь, ведя за собой лошадь. В ее горестном молчании сквозило невысказанное сожаление. Наконец она заговорила.

– У меня есть… был брат.

Рейнло не видел ее лица, но в безжизненном голосе слышалась застарелая боль. Ускорив шаг, он догнал Антонию.

– Старший или младший?

– На три года старше меня. – Густой подлесок заставил Антонию держаться ближе к маркизу. Рейнло снова с трудом поборол желание сжать ее в объятиях.

Они вышли из низких зарослей на берег бурного ручья. Антония остановилась и повернулась к своему спутнику. Рейнло тотчас заметил ее скованность, как ни пыталась она держаться свободно.

– Я говорила вам, что ручей очень красив. – Тон мисс Смит ясно давал понять, что сегодня она не намерена больше рассказывать о своем таинственном прошлом.

Маркиз обвел глазами поляну. Место действительно было прелестным. И уединенным. Удивительно, с какой легкостью ему удалось заманить сюда Антонию.

Рейнло протянул руку, обтянутую перчаткой.

– Позвольте мне привязать лошадей.

Антония доверчиво передала ему поводья.

Привязав лошадей, Рейнло стянул перчатки и спрятал в карман куртки. Ему хотелось ощутить гладкость кожи этой прелестной дикарки. Предвкушение нарастало в нем, набирало силу словно приближающаяся гроза. Маркиз небрежно перебросил куртку через седло.

Он обернулся. Антония стояла у самого ручья, повернувшись в профиль. Рейнло жадно оглядел ее высокий лоб, горделивый нос, пухлые губы и твердый подбородок. Несколько долгих мгновений он всматривался в ее лицо, пытаясь понять, почему эта женщина обрела такую странную власть над ним.