Текст книги "Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье"

Простая математика иногда помогает решить задачу

Вот одного мужчину начали преследовать несчастья. Он разорился, дело на него завели, а потом инфаркт… И дама, с которой он жил, попросила его покинуть помещение. Съехать. Это был его дом – ну и что? Он же мужчина. А у нее сложный душевный кризис, она ищет себя, она получает третье образование, занимается искусством. В общем, он ей оставил все деньги и ушел. Мы встречались по работе. Он потихоньку выкарабкался. Но очень тосковал. Все хотел, чтобы дама вернулась к нему. Любил очень. Он был умный, но в любви ум иногда отказывает. И он спросил как-то: «Вернется ли она и когда?» Хотя сам понимал глупость вопроса. Он имел аналитический ум. И поэтому надо было все посчитать, мыслить логически, так? Это просто. Даме 43. Они 10 лет вместе прожили. А потом она его, больного, выгнала. Так? Третье образование в области искусства. Третье. И ни одного дня работы за 10 лет. Так? Детей дама не хотела, ни одного ребенка. Ни одной кошечки, ни одной собачки. Две домработницы. Водитель. Все считаем. Теперь посчитаем, сколько она тратит в месяц, примерно. Делим оставленные деньги на эту сумму. Итак, шансов на то, что дама найдет другого богатого простака, – ноль. На то, что найдет работу, – почти ноль. На то, что ей стыдно станет появляться на горизонте, – ноль. Деньги почти кончились. В течение месяца появится она. Гарантий нет. Но математика – дело хорошее. Появится и прогрызет вам снова дырку в сердце. И дама появилась через месяц. Написала романтическое письмо, порадовалась благополучному решению дела и выздоровлению. И сообщила, что надо бы все начать заново, раз теперь все хорошо! А он не ответил. И на звонки не ответил. Много думал, переживал и доставал листочек с цифрами. С математикой. Даме надо было математику изучать, а не лингвистику и искусство. А с человеком все хорошо сейчас. Сердце в порядке. Дела в порядке. А у дамы – ноль.

Мы не можем контролировать

свои мысли и ощущения. Тревогу, страх, уныние и боль; чем больше мы стремимся их контролировать, тем более беспомощными себя ощущаем. Никто не может гарантировать нам полную безопасность и безоблачное настроение – гарантий нет. В любую секунду может произойти что угодно. Такова жизнь. Но мы можем контролировать свои слова и поступки. Это полностью в нашей власти. Нужно принимать меры. Что-то заболело – идти к врачу. Сломалось – починить. Сильно похолодало – тепло одеться. Дождь полил – раскрыть зонт. Нужен ответ – спросить знающего человека. Колесо спустило – накачать. Не оскорблять чувства других унылым видом, жалобами или агрессией – вот это вполне в нашей власти. Как только перестанешь пытаться контролировать мысли и чувства, уверять себя, что бояться постыдно, тревожиться – глупо, обижаться – грешно, как только начнешь контролировать слова и поступки – наступит облегчение. Это японский метод. Когда-то там жизнь человека зависела полностью от отношений с социумом, с другими. И тот, кто вызывал неприязнь и отторжение, в трудную минуту помощи не получал. Выстраивать отношения – это было жизненно важно. Иначе – гибель. Никто не может контролировать чувства и мысли. Все нормальные люди способны контролировать слова и поступки. И этот контроль целителен; он лечит, укрепляет отношения, возвращает спокойствие души и самоуважение.

Вторая половина жизни

может быть куда счастливее и плодотворнее первой. Несчастны люди, цепляющиеся за уходящую молодость, – это как за крыло взлетающего самолета цепляться, крича: «Подождите!»… И все ухищрения тщетны в итоге. Это люди, у которых все хорошее остается в молодости: привлекательность, сексуальность, экстравагантная одежда, буйное веселье и шутки на грани дозволенного… А больше ничего нет в запасе, совсем ничего. И весь смысл жизни теперь – яростная борьба с неизбежным течением времени. У этих людей счастливой была первая часть жизни. Есть сказка про то, как душа выбирает: когда лучше перенести невзгоды и трудности? Одни души откладывают плохое на старость, чтобы сполна насладиться юностью. А другие говорят: мол, в молодости больше сил терпеть и выносить плохое. А в зрелости я хотел бы насладиться здоровьем и миром! И одни с ужасом расстаются с молодостью. Другие – с радостью принимают зрелость и даже старость. Как Дарвин. Вся его молодость – сплошные болезни и депрессии. Он очень страдал: вечно болел, не мог спать, боролся с судорожными припадками… Несмотря на это, совершил кругосветное путешествие на корабле, работал, мыслил, преодолевал… И во второй половине жизни, после 40, стал чувствовать себя все лучше и лучше. Создал много научных трудов. Был удивительно счастлив в семейной жизни. Примирился с Богом и обрел мир в душе… Его здоровье стало просто отличным – так был устроен его организм. И таких примеров немало. Счастье, любовь, здоровье часто приходят во второй половине жизни. Это второй сезон. Он может быть куда интереснее и счастливее первого. Каждому свое! Главное – дожить до второго сезона. Сохранить себя.

Говорить чужими словами

начинают после токсичного общения. Отравился человек. И яд капает с языка. Муж приходит домой и ни с того ни с сего начинает жене высказывать претензии. Дескать, она плохо воспитывает детей. Тратит много денег. Ленива и глупа. Жена понимает: к маме заезжал! Девушка приходит на свидание и вдруг говорит, что отношения надо прекратить. Нет перспективы. Ты никогда не сделаешь карьеру, ты бедный, ты слабовольный! Или сотрудник, который нормально работал и зарабатывал, вдруг заученными фразами высказывает желание уйти. Здесь к нему плохо относятся и платят мало. Хотя еще вчера человек был настроен оптимистично, планы строил, радовался премии… Это они пообщались с токсичным человеком. И тот внушил темные мысли; оставил в памяти фразы и выражения, которые не присущи тому, кто их скандирует, как запись на диктофоне. Знакомым голосом произносит чужие фразы, обидные и язвительные. С внушаемыми людьми такое случается. Их можно «настроить» и транслировать «плохие слова». Это не они говорят; они воспроизводят запись. А потом придут в себя и будут горько жалеть о сказанном. Надо дать время. Переждать. Отойти в сторону, покачав головой грустно. Через пару часов человек раскается в том, что сказал. В том, что воспроизвел невольно. И десять раз подумает о том, почему так вышло. Чужие слова оставляют горечь, как яд или алкоголь. И могут много горя принести. Но именно так проявляется токсичное общение…

Одна моя знакомая имеет свою галерею

С прекрасными произведениями искусства. И все началось давным-давно. Мы молоды были очень. От нее муж ушел, мама умерла, а папы не было. Организация, где она работала, закрылась. И был ребенок, мальчик трех лет. А больше ничего не было; комната в коммуналке с диваном. А диван стоял на кирпичах, мы их со стройки вместе принесли, когда ножки сломались. Впрочем, еще были ракушки – они с мамой отдыхали давным-давно на море и привезли вот эти ракушечки – на память. Ну, и художественную школу мы закончили. И Галя сделала несколько шкатулочек из фанеры, облепила их ракушками и лаком покрыла. Красиво и изящно получилось очень. И пошла на рынок продавать эти шкатулочки. Рынок тогда был везде. Все чем-то торговали; жить-то надо. И шкатулки были никому не нужны, конечно. Покупали джинсы, футболки, окурки в трехлитровых банках тоже покупали – это правда. И чай «второй заварки». Бредовые слегка были времена. Она стояла со своими шкатулками – никто не брал. Рэкетиры ходили и милиция… Страшно и безнадежно. И уже наступил вечер, стало темнеть. Пора уходить, несолоно хлебавши! И к Гале подошел старичок в потертом пиджаке. Достал потертый тоже кошелек и купил шкатулочку. И сказал, что очень красиво! И это были копейки, конечно; сто или десять тысяч, или миллион – я сейчас не помню тех странных денег. Примерно как банка окурков. Неважно. Важно, что Галя ушла окрыленной, счастливой, с надеждой! Эта покупка ее очень приободрила. И она снова потом пришла; и еще всякое стала делать, у нее хорошо получались изящные вещицы, нас хорошо учили хорошие учителя. И главное – вот эта первая покупка. Первый успех. Первый самостоятельный заработок. Он окрыляет и дает надежду и силы. Не надо уходить с рынка. Надо терпеливо ждать и предлагать свой товар, свою работу – иногда уже перед закрытием кто-то подойдет и купит. Все. Дело пошло. Вера в себя и надежда, будущий успех – в этой покупке. Это признание. Это энергия. А отчаиваться не надо – времена сейчас полегче все же. И куда больше шансов на успех и свою галерею или что вам лично хочется…

У акулы есть рыба-лоцман

Маленькая такая рыбка вроде ставриды. Она разведывает путь для хищника. Информацию собирает. А потом акула с ней делится объедками. Враг посылает вперед рыбу-лоцмана; надо ведь все разведать перед нападением и собрать информацию. Для этого лоцман и нужен. И какой-то человек начинает набиваться вам в друзья. Проявлять удивительную заинтересованность вашими делами. Вашими планами. Напрашиваться в гости или к себе приглашать активно. Или предлагать куда-нибудь сходить. Человек даже удивляется такому дружелюбию внезапному. Такой симпатии и желанию дружить. И, бывает, пускает рыбу-лоцмана в свою жизнь, делится планами, информацией… А за этой золотистой рыбкой – страшная тень хищника, который не так хорошо видит и слышит. И еще не знает, как к вам подобраться. Ничего, скоро узнает. Рыбка-ставридка все ему расскажет и покажет. А если акулу победить, рыба-лоцман очень быстро найдет новую акулу, еще страшнее и мощнее. И ей будет прислуживать. Красивая золотистая рыбка. Приятный в общении человек. Подлый и опасный. Акулий друг. Так что не стоит доверять приятным на первый взгляд людям, которые вдруг горячо заинтересовались нашими делами. Это они ради объедков стараются для акулы. Своих друзей вполне достаточно обычно. А горячая заинтересованность и странное любопытство – тревожный признак. Надо присмотреться…

Сильные люди

такое переживают и преодолевают, что другим и не снилось. Борются, воюют, спасают, терпят лишения настоящие и настоящие утраты. Мужественно терпят. Проходят медные трубы и все остальное – и побеждают. А в личных отношениях они уязвимы и ранимы. Человек воевал в горячей точке, ходил в рукопашную на врага. А потом на него клевету написали по ерундовому вопросу – и он утратил силы, расстроился страшно, напился… Или сильную женщину обманул подлец; поиграл на чувствах – и она плачет, не может места найти… Хирург провел массу сложнейших операций. Спас много жизней. Подбадривал, хотя сам не спал, не ел. А из-за ядовитой шутки дурака-начальника так расстроился, что руки затряслись… Почему так? Да потому, что бороться не с кем. Не с этими же ничтожествами вступать в бой и патроны тратить. И остается переживать унижение и оскорбление; все равно что лакей дал пощечину герою-полководцу. На дуэль не вызовешь. Тапком, как таракана, не прихлопнешь. Ничего невозможно сделать! Это низкие люди, злые лилипуты, ранившие Гулливера. Так что больно это. Неприятно. Унизительно даже. И стрессовая реакция совершенно нормальна. И не умаляет сильного человека нисколько. Сильные – такие же люди. И могут поплакать, попереживать; но пора снова в бой. Вперед, к победе и славе! Некогда тратить время и силы на лилипутов, лакеев и тараканов. Хотя поставить их на место все же надо. И мы это сумеем сделать, когда вспомним, кто мы на самом деле. И кто – они…

Мы не мелочные

Недодали копейку – сделаем вид, что не заметили. Потом рубль недодали – снова сделали вид, что не заметили. Потом 100 рублей. Потом – половину. А потом вообще ничего не дали, сказали – потом отдадим, вы же нам верите, вы же не мелочный! И вот если копейку попросить додать – обвинят в мелочности. Так посмотрят с укором и насмешливо. И других пригласят посмотреть на мелочного человека. Хотя с мелочи все и начинается. Все манипуляции и обращение в рабство начинаются с мелочи. Это такой маленький эксперимент – заметите вы или нет. Если заметили – как отреагируете. Если человек чужой, посторонний, мы забудем про копейку и рубль. Но больше с ним дел иметь не будем. Если это партнер, покупатель, работодатель – надо сказать: «Маленько не хватает!» Хотя бы обозначить факт, что мы умеем считать деньги. Даже мелочь. Это очень улучшает отношения. А требовать копейку не надо, конечно. Это действительно комично, поэтому они так и поступают. Приучают нас понемножку к уменьшению суммы. А потом – к бесплатной работе. Мы же не мелочные… Мелочные – те, кто помаленьку-потихоньку продавливает границы. И «копейка» – всего лишь маленькая разведка.

Однажды было дело:

тяжелые события. Очень тяжелые. И на душе тяжело очень. Утрата и боль. Я сидела на работе в кабинете, что-то писала важное. И Денис Александрович пришел, тихо пил чай. Он человек тихий, умеющий сочувствовать – сам много пережил. И вот он и говорит: «Давайте, Анна Валентиновна, обдерем обои. И отломаем плинтуса. Пора делать ремонт!» Я так изумилась сначала. А Денис Александрович принялся обои отрывать, аккуратно очень. И говорить утешительно: «Надо создать движуху. Нельзя в несчастье сидеть и думать. Ничего нет вреднее, чем сидеть и думать. А движуха – она спасает. Всегда спасает. Будем делать ремонт!» И вот эта «движуха» спасла. Позвали потом мастера, одного, другого; купили стройматериалы, суета, хлопоты, за обоями – ламинат, за ламинатом – потолки; кто делал ремонт, тот знает. И ничего. Постепенно отошла боль. И ремонт сделали на работе. Стало все чистое, красивое, новое. И появились силы жить и бороться снова. Это давно было, но запомнилось очень. И в тупиковой, тяжелой, грустной ситуации надо начать шевелиться и что-то полезное делать, даже через силу. И втянешься понемногу. Деятельность спасает, поддерживает, отвлекает. А результат деятельности радует – сначала немного, а потом – очень радует. «Движуха» – хорошее слово, хотя и сленговое. Нелитературное. Но литературные слова не всегда уместны. «Движуха» иногда лучше помогает, чем сложносочиненное предложение с красивыми метафорами…

Один добрый мужчина,

сам уже немолодой, строил памятник родителям. Он их горячо любил при жизни, они состарились и умерли. И любящий сын все свои средства тратил на изготовление дорогого памятника, очень дорогого и громоздкого. Так он выражал свою любовь и исполнял сыновний долг. Ему самому было уже 60 лет. Он работал учителем. И все сбережения и средства тратил на этот памятник; никуда не ездил три года, питался так себе, экономил и обделял свою семью: ни подарков, ни хороших продуктов, ничего для жены, для дочери разведенной, для внуков… Я все понимаю. И не осуждаю. Но он тяжело заболел и умер, я его навещала в больнице. И он все про этот памятник говорил, бедный. Я думаю, его родители вряд ли одобрили бы такое поведение, они же любили его! А второй человек строил дом для семьи. Он имел маленький бизнес – продавал канцтовары. И все средства тратил на этот дом. Семья жила впроголодь, они тоже никуда не ездили, покупали какую-то арматуру и бетонные блоки. Судились с соседом из-за границ участка. И он все показывал проект и картинку с красивым большим домом. Мол, еще каких-то 10–12 лет, и они будут в таком доме жить. А пока надо потерпеть и много-много работать. И вкладывать все деньги в строительство. Потом он потерял бизнес; календарики и блокнотики перестали пользоваться спросом, а он ничего нового не предпринимал. И в бизнес не вкладывался. Только в дом. А потом он заболел рассеянным склерозом. Может быть, надорвался. Он жил будущим и работал на будущее. А первый мужчина – жил прошлым и работал на прошлое. Иногда надо остановиться. Памятники и проекты особняков – это важно. Очень важно. Но есть еще настоящее. Настоящая жизнь, здесь и сейчас. И наша задача – позаботиться сначала о настоящем. О живых, теплых, о тех, кто рядом; и о себе – пока мы еще сами живые и теплые…

Если бы вы знали,

как меняется ваше лицо, когда вы говорите о том, кого любите. О ребенке, о бабушке, о дедушке, о родителе, о любимом человеке. Даже о собачке или о котике. Все напряжение проходит, все морщинки разглаживаются, а из глаз струится мягкий свет. А на губах – аттическая полуулыбка. И такой свет любви вас преображает – вы становитесь необычайно красивым. Необычайно добрым. Нежным. И немножко этой светлой энергии любви передается другим. В эти минуты на вас можно любоваться или портрет писать. Чудесные это и краткие мгновения посреди суеты и тревог жизни. Надо почаще вспоминать тех, кого мы любим. К кому искренне привязаны. Кто наполняет наше сердце… И все будут красивее и красивее. Нежнее и добрее. Милосерднее друг к другу – любовь делает нас милосерднее. А всего-то и надо – поговорить с человеком о том, кого он любит. Чтобы он вспомнил. И наполнился светом. И наполнил других.

Воспитанный человек

не хочет показаться навязчивым. Это наш самый страшный кошмар – показаться навязчивым. Некоторую навязчивость проявила одна дама, которая сначала звонила мужчине. Она его на родительском собрании увидела, и он ей понравился. Потом писала ему куда только можно. А потом, когда он ее везде заблокировал, влезла к нему в квартиру по газовой трубе. Он жил на втором этаже. Там еще был козырек над подъездом. Она ловко влезла и деликатно постучала в окно, улыбаясь. Вся семья ужинала. Вот это – небольшая навязчивость. А позвонить или написать, если человек долго не звонит и не пишет, – это нормально. Мы же звоним и пишем не для того, чтобы навязаться. Мы беспокоимся. И без тени сомнения звоним родственникам или друзьям, если они не выходят на связь. И спрашиваем: «Все ли в порядке? Не нужна ли помощь? Не случилось ли чего?» И, если человек отвечает: «Все нормально, пока не могу разговаривать, позже позвоню!» мы не обижаемся. Слава богу, все хорошо. Попозже позвонит или мы снова наберем. А в личных отношениях какой-то тупик. Какие-то странные расчеты и предположения. Что он подумает о нас? А вдруг она посчитает меня навязчивым? Это унижение – звонить первым! Надо звонить вторым. Или вообще не звонить, сидеть и ждать сообщения или звонка… И наше состояние робости и неуверенности передается близкому человеку. И он тоже не звонит – возможно, по той же причине. «Что я скажу? Я ведь так долго не звонил. Наверное, сейчас и смысла нет звонить!» – разные мысли и опасения. Это указывает на шаткость отношений. На недоверие. На страх и тревогу, которые нас мучают. Позвонить и спросить, как дела и не нужна ли помощь, – это нормально. Нет никакого унижения в этом. А то вот был случай – у мужчины инсульт произошел, он лежал, бедный, а любимая женщина с ним поссорилась – обиделась, что он трубку не берет. А зайти не решилась, чтобы не показаться навязчивой и не унизиться. В звонке нет ничего навязчивого и унизительного. Это мы просто беспокоимся. А если все в порядке, если просто человек про нас забыл и вспоминать не хочет, тогда другое дело. Но и это надо прояснить, чтобы не терзаться сомнениями. А то по газовой трубе спасатели полезут в итоге, и так бывает…

Есть вещи, которые все равно произойдут

Если удалось избежать их, они догонят, так чаще всего бывает. И окажутся куда более опасными, тяжелыми и разрушительными, чем если бы произошли в свое время. Если в детстве удалось избежать всех болезней, абсолютно всех, даже «ветрянки», потом эта самая «ветрянка» может случиться во взрослом возрасте. И иметь тяжелые последствия. И другие болезни могут настигнуть; организм не научился бороться; в стерильных условиях иммунитет ослабевает. Родители радуются, что у ребенка не было подросткового кризиса, он до сих пор живет с ними или рядом, послушен, внимателен, кротко следует наставлениям? Этот кризис может начаться в 30 лет. И это будет уже на кризис, а бунт на корабле, когда невольники вырвутся из трюма все разом. И отношения станут ужасными, а могут и вовсе разрушиться – родители не готовы принять кризис и желание свободы. Взрослый «ребенок» вполне может обойтись без родителей и навсегда уйти. Даже возненавидеть. Не было любви страстной, с ее восторгами и юношеским томлением сердца? Просто человек вступил в законный брак из-за обстоятельств или потому, что «так надо», прожил в этом браке 20 лет, с осуждением и недоверием слушая истории «про любовь»? Много шансов, что любовь нечаянно нагрянет и унесет с собой все благополучие, разрушит всю размеренную жизнь, сведет с ума, доведет до депрессии – ведь возраст далеко не юный, есть семья, есть обязательства… Все должно происходить в свое время. Пока есть ресурс, молодость, свобода, определенные социальные обстоятельства; пока организм гибок и полон сил, а психика – пластична. Отложенный кризис опаснее своевременного. Так что болезни детского возраста, кризисы подросткового, первая любовь, первые разочарования – это нормально. Это естественно. И искусственно избегать их не надо. И отчаиваться не надо. Крепнем и растем. Приобретаем иммунитет и психологическую защиту. Ценный опыт. «Болезни роста» идут на благо, если они своевременны.