Текст книги "Миф о женской дружбе"

Анна Князева
Миф о женской дружбе

– Вы никогда не бывали в Милане? – спросила у Тамары соседка по креслу.

– Простите, не расслышала. Впервые лечу в самолете и очень боюсь. – Тамара сидела, вцепившись пальцами в подлокотники.

Соседка удивленно откинулась:

– Снимаю первый вопрос и перехожу ко второму: как вам удалось? В наше время все летают самолетами. Вы москвичка?

– Москвичка.

– И ни разу не летали?

– Так вышло.

– Где же вы отдыхаете?

– Мы с мамой ездим на дачу.

Окинув Тамару взглядом, соседка аккуратно спросила:

– Если не секрет… Сколько вам лет?

– Мне – тридцать восемь.

– Замужем?

– Нет, и никогда не была.

– Дети есть?

– Откуда они возьмутся, если я не была замужем?

– Святая наивность… – чуть слышно проронила соседка. – Значит, вы живете с родителями?

– С мамой. – Тамара потупилась. – Папа давно умер.

– А где вы работаете?

– В Центральной библиотеке имени Фурманова. И это очень удобно, она – в нашем доме. Моя мама всю жизнь там работает.

– За границу – впервые?

Тамара кивнула.

– Не нужно бояться! – Соседка посмотрела на часики: – Через час будем в Милане.

– Однажды я прочитала, что Дуомо[1]1
  Кафедральный собор в Милане.


[Закрыть] – это место, где рассудок уступает эмоциям. С тех пор мечтаю там побывать. – Тамара закрыла глаза. – Не знаю, как буду одна, без знания языка, в чужом городе.

– Но вы же как-то планировали…

– Планировала подруга. Но у нее случился приступ аппендицита. Пришлось полететь одной.

– Вот незадача… Что ж, по крайней мере, в аэропорту я вам помогу.

Самолет «Аэрофлота» приземлился точно по времени. Автобус доставил пассажиров к первому терминалу аэропорта Мальпенса. Тамара неотступно следовала за попутчицей, и та посадила ее в поезд «Мальпенса Экспресс», который устремился в долгожданный Милан. Все сорок минут пути Тамара сожалела о том, что не спросила имени «доброй самаритянки».

Прибыв на станцию «Порт Гарибальди», Тамара безвольно отдалась потоку людей, и тот вынес ее к метро. Поездка в метрополитене была очень нервной. Тамаре с трудом удалось перебраться на третью линию миланской подземки с конечной станцией «Сан-Донато». Однако ехать нужно было до станции «Аффори Чентро».

Выйдя из метро, Тамара направилась туда, где, согласно карте, находился отель «Резиденца». В ее руке был чемодан (не самый легкий, нужно заметить), а на плече висела дамская сумка, в которой лежали деньги и документы.

Дорога шла через сквер. В отличие от апрельской Москвы, деревья здесь стояли в листве. Легкий ветерок раскачивал ветви, сквозь которые кружевом пробивались лучи щедрого итальянского солнца. Весна была дружной, самой что ни на есть настоящей, с чириканьем птиц и шумом ветра в кронах деревьев.

Шагая по дорожке, Тамара встретила поющего дворника, чуть дальше, на собачьей площадке, гулял красавец мужчина, одетый по-европейски, с небрежным шиком. Рядом с ним резвилась немецкая овчарка. Было видно, что эти двое понимали друг друга без слов. Вдохнув в себя воздух, она тотчас же почувствовала волнующую свежесть весны. Вокруг нее был Милан, и в это еще не верилось.

В конце парка уже виднелся отель «Резиденца». Тамара сменила руку: теперь ее чемодан оказался в левой, а сумочка – в правой руке.

Пересекая дорогу, она услышала звук мотоциклетного двигателя. Прямо на нее мчался скутер с двумя седоками. Поравнявшись, тот, что сидел сзади, выбросил перед собой руку и на ходу вырвал Тамарину сумочку.

Короткий миг растянулся до невероятной длины. Поддавшись инерции, она развернулась и, словно в замедленной съемке, увидела, как скутер вошел в поворот, мелькнул комок рыжей шерсти, и тот, кто схватил ее сумку, тяжело слетел на асфальт.

Водитель на скутере скрылся, а его пассажир остался лежать на дороге. Над ним, злобно скалясь, стояла немецкая овчарка. К ним подошел хозяин собаки, тот самый, кого она видела в парке, и вырвал из рук грабителя сумку.

Из отеля выбежал служащий, вцепился в преступника и заставил его подняться на ноги. Из всех итальянских слов, которые были при этом сказаны, Тамара поняла только одно – «полиция».

Когда хозяин собаки направился к ней, она также вспомнила то, что успела выучить в Москве перед отъездом.

Он подошел и отдал ей сумку. Тамара сказала:

– Grazie![2]2
  Спасибо (ит.).


[Закрыть]

– Не мне, а ему… – Мужчина обернулся: – Прохор! Иди сюда!

Пес подбежал и, уставившись на нее, склонил голову набок. Она погладила его и сказала хозяину:

– А я думала, вы итальянец.

– Я – из Москвы. – Он протянул руку: – Борис!

Ответив рукопожатием, она тоже представилась:

– Тамара…

– Вы в «Резиденцу»? – Борис забрал у нее чемодан. – Идемте, я донесу.

Они двинулись к подъезду отеля, Прохор пошел рядом.

На стойке ресепшен их встретила рыжая кошка, которая выгнула спину и замерла, не отрывая взгляда от Прохора.

Портье пришел со словами:

– Suzanne, vattene via[3]3
  Сюзанна, иди прочь (ит.).


[Закрыть], – и бережно сдвинул кошку, чтобы та не мешала.

Борис заговорил с портье. Среди множества итальянских слов снова прозвучало «полиция». Затем он обратился к Тамаре:

– Грабителя забрали карабинеры, возможно, вам придется давать показания.

Она растерялась:

– Но я не говорю по-итальянски.

– Полицейские найдут переводчика. В крайнем случае, помогу. Теперь вам нужно оформиться. Багаж принесут в комнату. – Борис поставил чемодан и сказал Прохору, который смирно сидел рядом: – Идем в номер…

Сюзанна снова выгнула спину и угрожающе заурчала, провожая их взглядом до тех пор, пока они не скрылись на лестнице.

Тамаре выдали ключ от номера и сопроводили на третий этаж. Поставив чемодан у двери, портье вежливо удалился.

Комната была симпатичной. Здесь, как на лестнице и в коридоре, висело множество раскрашенных гравюр с изображением цветов и растений. Тамара видела такие в старинных атласах, где гравюры закрывались листами папиросной бумаги. Изысканный, милый декор тронул ее сердце.

На обустройство и распаковку вещей она потратила час. Выйдя из душа, легла на кровать, разложила перед собой карту, путеводитель и список мест, куда запланировала сходить. Первым в списке значился миланский Дуомо.

В разгар ее сборов в дверь постучали. Она открыла. На пороге стоял Борис, рядом сидел Прохор и тоже смотрел на Тамару.

– Простите за беспокойство. Я тут подумал… Впрочем, спрошу напрямую: вы любите футбол?

Помолчав, она проронила:

– Не знаю.

– Ни разу не ходили? – догадался Борис.

Подтвердив его догадку кивком, Тамара вдруг осознала, как много в ее жизни прошло мимо.

– А хотите? – снова спросил он.

– Хочу, – сказала она.

Борис взглянул на часы:

– Через тридцать минут жду вас внизу. И – да! Оденьтесь теплее, на трибунах можно замерзнуть.

Он ушел. Тамара собралась за десять минут, а потом ждала еще двадцать, чтобы спуститься к ресепшен.

Борис ее уже ждал:

– Идемте.

Они вышли на улицу.

– А где Прохор? – спросила Тамара.

– Уже в машине. – Борис подошел к джипу и открыл перед ней дверь: – Прошу вас.

Тамара села и, оглянувшись, увидела над задним сиденьем добродушную морду собаки.

– Должен сказать: очень вам благодарен, – Борис уселся за руль. – Не люблю ходить на футбол один. Сегодня утром из Москвы собирался приехать один мой товарищ, но его не отпустили с работы.

– Какое совпадение, – удивилась Тамара. – Моя подруга тоже не смогла полететь.

– Хорошо, что мы познакомились… – Борис обернулся, чуть-чуть сдал назад, сел удобнее, они поехали, и он произнес: – Еще нужно купить билеты.

– А почему вы не подумали об этом заранее? – удивилась Тамара.

– Те, что купили заранее, остались у друга в Москве. Но вы не волнуйтесь, перед матчем у стадиона всегда стоят перекупщики. Формально все они члены фанатских клубов. Им билеты продают за бесценок. Сегодня играет миланский «Интер» и неаполитанский «Наполи». Так что будут фанаты «Интера».

Так и вышло. На площади, позади стадиона Сан-Сиро, толкались несколько человек. Борис вышел из машины и вскоре вернулся с билетами. Однако в машину садиться не стал.

– Хотите экскурсию? – Он посмотрел на часы: – У нас много времени. – И, обращаясь к Прохору, приказал: – Ты ждешь нас в машине.

Они пошли к стадиону Сан-Сиро, куда уже стекались людские потоки, съезжались автомобили, автобусы. На всех свободных площадках полным ходом шла торговля футболками, флагами и шарфами клубов – участников матча.

– За кого мы болеем? – спросила Тамара.

– За сине-черных. За «Интер».

Они зашли в магазин, который располагался в основании бетонного здания стадиона. В нем торговали форменной футбольной одеждой.

Борис объяснил:

– Слева продается форма «Интера». Справа – команды «Милано». Сан-Сиро – домашний стадион и той, и другой.

– Я вижу, футбол – ваша страсть, – улыбнулась Тамара и взяла в руки игрушку, лохматого медвежонка в сине-черной футболке.

– Придется вам его подарить, – Борис забрал медвежонка и направился к кассе.

– Не стоит! – Тамара поспешила за ним, но остановить не успела.

На улице он показал ей пакет, из которого выглядывал мишка:

– Он принесет вам удачу.

Во время футбольного матча на стадионе происходило нечто невообразимое. Итальянские болельщики скандировали кричалки, горланили и вскакивали с мест при каждой возможности. Когда забивался гол, разрозненный шум перерастал в единый энергетический гул, который столбом взмывал в темное небо и затем волнами расходился по близлежащим районам.

Испытав неповторимое чувство единства с толпой ревущих болельщиков, Тамара ни за что не поменяла бы решения, случись ей снова его принимать. Она бы все равно пошла на футбол.

По окончании матча болельщики плотным потоком начали расходиться с трибун по четырем круглым башням и дальше – по их внутренним винтовым лестницам. После невероятной энергетической встряски Тамара чувствовала эмоциональный подъем, похожий на легкое опьянение. Она не переставая улыбалась и чувствовала себя абсолютно счастливой. Глядя на Бориса, не верила, что он рядом с ней и что она на стадионе в Милане, а вокруг бушует весна – ее любимое время года. Ей казалось, она получила то, чего у нее никогда не было и о чем она так долго мечтала.

Но вдруг ее кто-то толкнул. Потом еще и еще раз намного сильнее. Стало очевидным: ее намеренно прижимают к перилам. Тамара поискала глазами Бориса, но его нигде не было.

Поток болельщиков хлынул из башни. Одновременно с этим кто-то рванул у Тамары сумку, и чужие руки потащили ее под лестницу. Она испуганно закричала. В толпе болельщиков ее поддержали командным кличем. У Тамары уже не хватало сил удерживать сумку, когда она увидела Бориса, стремившегося к ней навстречу людскому потоку. Прокладывая дорогу руками, плечами и всем своим телом, он в считаные секунды оказался поблизости. Прижав к себе сумку, Тамара бросилась к нему, упала на грудь и разрыдалась.

Вышло так, что им пришлось подождать, пока разъедутся и разойдутся болельщики. Тамара осталась в машине. Борис ушел с Прохором на прогулку и, когда вернулся, напоил собаку водой.

Усевшись за руль, он спросил:

– Чего вы так испугались?

– На меня напали какие-то люди. В толпе я не заметила лиц. Они хотели отобрать мою сумку.

Помолчав, Борис улыбнулся:

– Ваша сумочка пользуется сверхпопулярностью.

– За сегодняшний день это второй случай. – Тамара достала платок и приложила к глазам. – Не кажется ли вам, что это явный перебор?

– Уровень преступности в Италии довольно высок, – заметил Борис.

– Когда такое говорят в новостях или пишут в газетах, это воспринимается немного иначе.

– Просто имейте в виду и следите за своей сумкой. В туристических агентствах не советуют держать документы и деньги в одном месте.

– Мне говорили. Но здесь что-то другое. У меня такое чувство, словно вокруг гудят мощные воздушные вихри и со мной должно случиться что-то плохое.

– Не стоит горевать из-за таких мелочей.

– Это не мелочи! – сказала Тамара. – Пожалуйста, отвезите меня в отель.

– Обиделись? – Борис запустил двигатель.

– Нет. Просто хочу спать.

Они вернулись в отель. Лежащая у камина Сюзанна вскочила, как только увидела Прохора. Он же не обратил на нее никакого внимания и, опустив голову, направился к лестнице.

Борис проводил Тамару до самой двери.

– Спокойной ночи. – Он протянул ей пакет с игрушечным мишкой.

Она забрала его:

– Спасибо. Я очень хорошо провела время.

– Рад. – Борис указал на дверь в противоположной стене коридора: – Мы с Прохором, кстати, живем рядом с вами.

– Буду иметь в виду.

Тамара зашла в номер и плотно закрыла дверь. Несколько минут стояла, прижавшись спиной к двери. Шаги в коридоре затихли, но она даже не шелохнулась…

Чуть позже, когда улеглась в постель, Тамара долго ворочалась, пытаясь разобраться в том, что происходит вокруг нее. Однако еще сложнее было разобраться в собственных чувствах. Никогда в ее жизни не случалось таких потрясений. Ни к одному мужчине она не испытывала такого сильного притяжения. Уже засыпая, Тамара поняла, что безнадежно влюбилась в Бориса.

Матрас был мягким, подушка – удобной, но Тамаре определенно что-то мешало. В полусне она вдруг осознала, что в комнате кто-то есть.

Проснувшись от испуга, Тамара притаилась, не решаясь открыть глаза.

В темноте прозвучали шаги, сдвинулся стул, и снова все стихло. Открыв глаза, она увидела мужской силуэт. Слабый свет с улицы, приглушенный плотными шторами, не позволял его разглядеть.

Мужчина крадучись подошел к туалетному столику и стал методично его ощупывать.

Тамара лежала бездвижно, жуткий страх сковал все ее тело. Но когда незнакомец двинулся к ней, она закричала. Мужчина кинулся к двери и, распахнув ее, выбежал в коридор.

Тамара продолжала кричать что было сил. Она вскочила с кровати, схватила платье и в одно мгновение натянула его на себя. А потом стремглав покинула номер. В коридоре нос к носу столкнулась с Борисом. Придерживая Прохора, он громко спросил:

– Вы кричали?

– А что? Не похоже? – нервно, со скандальными нотками в голосе, спросила она.

– Что случилось? – Борис отпустил Прохора, и тот немедленно завернул в номер Тамары.

– В моей комнате был мужчина!

– Вы с ним знакомы? – поинтересовался Борис.

– Да нет же! Это был неизвестный мне человек. Я проснулась и увидела, как он что-то ищет.

Со стороны лестницы к ним прибежал портье. У него был весьма встревоженный вид. Они с Борисом стали обсуждать ситуацию. В процессе объяснений Борис несколько раз обращался к Тамаре:

– Окно в вашем номере было закрыто?

– Да, – отвечала она.

– Дверь заперта?

– Конечно, я проверяла.

– Вам никто не звонил?

– Нет, мне никто не звонил.

В разговоре с итальянцем вновь прозвучало слово «полиция». Однако в этот момент из номера Тамары вынырнул Прохор. Он приблизился к портье, обнюхал его брюки и, потеряв интерес, направился дальше.

Пес шел по коридору гостиницы так, словно хорошо понимал, что нужно делать. Наконец он остановился у какой-то двери, сел и посмотрел на хозяина.

– Идемте… – Борис поспешил к собаке.

Тамара и портье отправились вслед за ним.

– Ну что, Проша? – поинтересовался Борис. – Что это значит?

Не отрывая глаз от двери, пес зарычал.

Портье и Борис переглянулись. Итальянец нерешительно протянул руку и аккуратно постучал по двери костяшками пальцев. Выждав, снова постучал, но уже несколько громче.

Из-за двери послышались голоса. Спустя мгновение она отворилась. На пороге стоял высокий бородатый мужчина в пижаме. За ним, щурясь, светловолосая женщина с собачкой чихуа-хуа на руках.

– Qu’est-ce?[4]4
  Что такое? (фр.)


[Закрыть] – спросил бородач.

Портье заговорил по-французски. Обменявшись несколькими фразами в виде вопросов-ответов, они попрощались.

Служащий отеля извинился, слегка поклонясь:

– Pardon![5]5
  Извините (фр.).


[Закрыть]

Бородач тронул дверь, но Прохор угрожающе зарычал. В тот же момент на руках женщины взвизгнула ее собачонка.

Дверь затворилась.

– Che cosa faciamo? – осведомился портье.

Борис переадресовал этот вопрос Тамаре:

– Что будем делать?

– Не знаю. – Она взглянула на Прохора. – Не понимаю, почему он привел нас сюда? Ясно же – люди спят.

– Портье считает, что нужно вызвать полицию, – сказал Борис.

Она решительно заявила:

– Нет. Этого я не хочу. Тот человек сбежал, и он уже далеко.

– Тогда как мы поступим?

– Попросите портье уйти.

Тем временем из-за дверей в коридор начали выглядывать недовольные постояльцы. Борис что-то сказал, и портье не заставил себя уговаривать – он быстро ушел.

Вместе с Прохором Борис вошел в номер Тамары. В коридоре все стихло.

– Расскажите мне, как все случилось? – он опустился на стул.

– Я уснула. Проснулась оттого, что почувствовала – в комнате кто-то есть.

– И этот кто-то понял, что вы проснулись?

– Нет, я очень тихо лежала.

– Но почему вы кричали?

– Я закричала потому, что он решил подойти ко мне.

– И вы действительно не разглядели его?

Тамара щелкнула выключателем. В комнате стало темно.

– Что-нибудь видите? – поинтересовалась она.

– Нет, ничего, – ответил Борис.

– Вот и у меня не получилось его разглядеть. Одно лишь могу сказать: это был мужчина, и он что-то искал.

– Кстати… А где ваша сумка?

Тамара включила свет, прошла к тумбочке и достала из нее свою сумку. Потом повернулась и, прищурившись, спросила Бориса:

– Почему вы об этом спросили?

Он улыбнулся:

– Первое, что пришло в голову.

– И это неудивительно. Я тоже все время о ней думаю. Сначала скутерист у гостиницы, потом люди на стадионе. И вот теперь не пойми кто в собственном номере…

Борис предложил:

– Возможно, стоит обратиться в полицию.

– И что я скажу? Причина неизвестна, и у меня нет никаких доказательств. Это во-первых. Во-вторых, я не понимаю, что в ней особенного.

Притронувшись к сумке, Борис уточнил:

– Это Труссарди?

– Да, – Тамара открыла сумку и стала вынимать из нее все, что было внутри:

– Кошелек… зеркальце… платок… очки…

– Ваши?

– Что? – спросила Тамара.

– Очки – ваши?

– Чьи же еще? Конечно, мои.

– А почему их не носите?

Она покраснела:

– Не хочу и не ношу. Вам-то что за печаль?

– Можете надеть?

– Очки? Для чего?

– Пожалуйста, – Борис прижал руку к груди.

– Ну вот, – Тамара надела очки и нерешительно взглянула на него.

– Вам идет. И глаза у вас очень красивые…

– Глупости. – Она сорвала очки.

– Нет, я серьезно.

Тамара закинула очки в сумку:

– Поздно уже.

– Вам хочется спать? – поинтересовался Борис.

– Если не возражаете.

– Вовсе нет. И вам не страшно оставаться одной?

– На что это вы намекаете? – Она снова прищурилась.

– Могу оставить здесь Прохора.

Тамара посмотрела на пса и погладила его по спине.

– Не нужно.

– Значит, не боитесь?

– Я подопру дверь.

– Ну что ж: пусть будет так. Спокойной вам ночи.

Борис и Прохор ушли.

Тамара долго ворочалась. Заснула только под утро, да и то после того, как придвинула к двери тумбочку.

Утром она собралась поехать на Дуомскую площадь. К поездке готовилась с особенным тщанием. Надела все самое лучшее: новую юбку и нарядную кофточку. При полном параде, прихватив с собой куртку, Тамара спустилась к завтраку. И, как только вошла в обеденный зал, увидела Бориса. Он встал и помахал ей рукой:

– Идите за мой столик.

Она подошла:

– Здравствуйте, Борис. – Положив сумку на стул, прикрыла ее курткой. – Присмотрите?

Он клятвенно заверил:

– Как за своей.

Тамара отправилась за едой и, поскольку для нее все было впервые, не сразу сообразила, что и как нужно делать. Решив приготовить гренки, она подошла к замысловатому агрегату и положила на его движущийся конвейер нарезанный хлеб. Конвейер утащил его внутрь агрегата. Подождав пару минут, она все повторила, но вдруг почувствовала запах горелого хлеба. Из греночного агрегата повалил черный дым. С кухни прибежала работница, открыла какую-то крышку и выгребла из-под нее сгоревшие корки.

У автомата собралась приличная очередь из постояльцев отеля. Многие смотрели на Тамару с упреком. Неловкая ситуация отшибла у нее желание есть, однако вернуться за стол ни с чем было неловко. Тамара положила на тарелку пару кусков ветчины и круглую булку.

– Какие у вас планы? – Борис расслабленно сидел за столом, допивая свой черный кофе.

– Сегодня у меня встреча с Дуомо. – Она мечтательно улыбнулась. – Собор Дуомо – то место, где рассудок уступает эмоциям.

Борис заметил:

– Слышал что-то похожее.

– Но сами так не считаете? – взыскательно спросила Тамара.

– Видите ли, я несколько лет прожил в Милане. Пришлось по работе… Так что вдоволь насмотрелся этих красот.

– К красоте невозможно привыкнуть, – назидательно сообщила она.

– И я знаю почему, – в тон ей подметил Борис. – Потому что красота спасет мир.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нет, – он потянулся за салфеткой и вытер губы. – Предлагаю изменить планы.

– В каком это смысле? – растерялась Тамара.

– Заменить одну красоту на другую. Едемте с нами в Бергамо.

– Но я уже решила поехать на Дуомскую площадь.

– Едемте в Бергамо. Без меня вы вряд ли туда попадете.

Задумавшись, Тамара спросила:

– А где Прохор?

– Он ждет нас в машине.

Вопрос решился сам собой. Заручившись ее согласием, Борис отправился в номер за курткой.

Решив выпить кофе, Тамара подошла к кофейному аппарату, который стоял у входа в обеденный зал. Дожидаясь, пока наполнится чашка, она вдруг услышала:

– Пошел к черту! Не считай меня дурой!

Через мгновение в зал вошли француз-бородач и высокая женщина. Их Тамара видела ночью. Заметив ее, они перебросились парой слов по-французски и направились к столику.

Тамара схватила чашку, но пить кофе не стала. Ноги сами понесли ее к машине Бориса.

Тот был на месте.

– Они говорили по-русски! – выпалила она, едва открыв дверь машины.

– Садитесь, – распорядился Борис. Потом спокойно спросил: – Кто?

– Французы! Мы видели их ночью.

– С чего вы взяли?

– Сама слышала. Женщина сказала: «Пошел к черту! Не считай меня дурой!»

– При вас?

– Меня они точно не видели.

Он задумался:

– Странно. Если русские, зачем выдают себя за французов?

– Я не знаю.

– И я не знаю, – Борис запустил двигатель: – Едем в Бергамо.

Дорога до Бергамо заняла часа полтора, на въезде скопилась приличная пробка, Борис съехал с дороги, и они прогулялись с Прохором до ближайшей апельсиновой рощи, где теплый воздух дрожал от напряжения, восходя от черной земли.

Уже в Бергамо Борис поделился:

– Знаете, я очень люблю этот город. Он сохранил дух старой Италии. Сейчас поставим машину и отправимся в исторический центр.

– Это далеко?

Он улыбнулся:

– Пешком идти не придется. Поедем на фуникулере. Дело в том, что все самое интересное находится в Верхнем городе, здесь его называют: la citta alta[6]6
  Верхний город (ит.).


[Закрыть].

– Значит, мы находимся в Нижнем?

– Именно так.

И они действительно отправились к фуникулерной станции, где сели в вагончик и добрались на нем до Верхнего города. Пройдясь по улочке, оказались на Старой площади. Осмотрели несколько соборов, палаццо делла Раджоне и фонтан Контарини.

Борис показал Тамаре самый старый ресторан в городе, где готовили отличную кукурузную кашу поленту, и рассказал, что едят ее с деревянной доски только руками. Но сколько ни уговаривал ее, она не согласилась туда пойти.

– Ну что за дикость… – казалось, он был расстроен. – Быть в Италии и не предаться гурманству?!

– Мы здесь не за этим, – сказала она. – Пойдемте лучше куда-нибудь сходим.

– Темнеет… Последний пункт нашей экскурсии – дом Труссарди. Небезынтересно будет узнать, где проживал основоположник бренда вашей многострадальной сумочки.

Взглянув на сумку, Тамара пожала плечами.

На одной из улочек Верхнего города стоял обычный каменный дом в несколько этажей с потемневшими от времени стенами. На него пришли посмотреть не только они. Некогда там действительно проживал создатель бренда Труссарди.

Отдав последний долг отцу-основателю, Тамара и Борис вернулись на фуникулерную станцию с тем, чтобы спуститься в Нижний город к машине и Прохору. Здесь Тамара узнала, что сами итальянцы называют фуникулер неблагозвучным словом «фунивия».

Они купили билеты, прошли через турникет и дождались вагончика. Вместе с ними туда вошли еще несколько человек. В ожидании отправления Тамара прильнула к стеклу, но, когда после звукового сигнала дверь начала закрываться, стоящий рядом молодой человек вырвал у нее сумку и буквально выскользнул из вагончика через узкую щель полузакрытых дверей. Сомкнувшись, они едва ли не отхватили ему ногу. Юноша убежал, а вагончик заскользил вниз по канату.

Борис бросился к дверям и застучал по ним кулаками. После чего, переместившись на заднюю площадку, начал подавать знаки дежурным на станции. Но те его не заметили, потому что вагончик спускался вниз, а станционная площадка осталась вверху. Остальные пассажиры, глядя на него, испуганно сбились в противоположном конце вагона.

– Не нужно, Борис!

Он обернулся. Тамара повторила:

– Не нужно.

– Мы вернем твою сумку!

– Мы ее не вернем. Воришка уже далеко.

Казалось, Борис расстроился больше Тамары:

– Мы найдем его!

– Оставь! – жестко приказала она. – Представь, что у меня никогда не было этой сумки!

– Но там же паспорт и деньги!

– Паспорта в ней нет. Я не успела его забрать у портье. А деньги – в кармане куртки. Без очков, мелочи в кошельке и носового платка я легко обойдусь.

– Мы обратимся в полицию!

– А вот этого я тебе не позволю, – сказала Тамара. – В конце концов, моя сумка. Что хочу, то и делаю.

Всю дорогу до нижней станции Борис промолчал, как и тот путь, который они проделали пешком до машины.

Немного погуляв с Прохором, Борис, кажется, успокоился и смирился с потерей.

Он заметил:

– Мы перешли на «ты».

– Я только за, – проронила Тамара.

– Тоже не возражаю.

По возвращении в Милан Борис предложил сходить в ресторан. Она отказалась:

– Отвези меня, пожалуйста, в отель.

– В отеле тебя сейчас никто не накормит. Ужин закончился.

– Я не хочу есть.

– А я – хочу. И если тебе не жалко меня, пожалей бедного Прохора.

Прохора она пожалела, и Борис привез ее к ресторану, где у самого входа стоял вековой дуб.

– Название ресторана – «La Pianta» – дуб, если перевести с итальянского. – Борис вышел из машины и открыл дверь багажника: – Идем ужинать, Проша!

Пес спрыгнул на асфальт, встряхнулся и вошел в ресторан.

– Он идет с нами? – удивилась Тамара.

– Мы с Прохором частенько сюда заходим.

– И нас впустят? – недоверчиво спросила она.

Их в самом деле впустили. Тамара с Борисом сели за столик, а Прохор улегся рядом.

Тамара немного расстроилась, когда поняла, что все меню написано на итальянском языке.

– Помочь? – спросил Борис.

От этой мимолетной заботы Тамаре сделалось хорошо.

– А ведь я действительно не знаю, что заказать.

– Давай выберу я. – Он пролистал меню: – Во-первых, конечно, пицца. Во-вторых, салат из рукколы и помидоров с молотым пармезаном. В-третьих, эскалоп в белом вине.

– Я столько не съем.

– По крайней мере попробуешь. – Борис взял бутылку с красным вином, которая была на столе до того, как они заняли столик, и разлил его по бокалам:

– За наше знакомство!

– Ты будешь пить? – Тамара недоуменно притихла. – Как же после этого сядешь за руль?

Борис чокнулся и в одностороннем порядке выпил вино:

– А кто сказал, что я поведу машину?

Тамара скорбно застыла:

– Но как мы вернемся в отель?

– Пешком, – уловив ее замешательство, Борис пояснил: – Наш отель в паре кварталов отсюда. Оставим машину и пройдемся по ночному Милану. Что ж ты не пьешь?

Испытав облегчение, она на радостях выпила.

– Ну как? – Он внимательно за ней наблюдал.

– Хорошее вино. Только, знаешь, мне сравнивать не с чем. Я мало пью. – Тамара посмотрела ему в глаза. – Мне кажется, ты очень расстроен. Неужели из-за этой несчастной сумки?

– Расстроен? – Борис прищурился, потом взял бутылку, налил только себе и залпом выпил вино. – Да, пожалуй.

Явившись принять заказ, официант принес миску ризотто с мясной заправкой и поставил ее перед Прохором. Тот, виляя хвостом, начал есть.

– Его здесь любят, – заметил Борис. – Раньше он оставался в машине, но потом нас пригласили вдвоем.

Он сделал заказ, и официант удалился.

– Еще немного вина?

Чувствуя, что у нее раскраснелось лицо, Тамара отказалась и, чтобы смягчить отказ, спросила:

– Ты приехал в Милан на машине?

– Так я путешествую по Европе.

– Теперь все летают… – Тамара воспроизвела мысль недавней попутчицы.

– Чтобы лететь самолетом, Прохора нужно сажать в клетку и сдавать в багаж. – Борис перевел взгляд на собаку. – А я друзей в багаж не сдаю. По той же причине отклоняются собачьи гостиницы.

– Дома, в Москве, не с кем оставить?

Борис с нежностью погладил собаку:

– Мы с Прошкой холостяки.

Тамара опустила глаза. Борис мог подумать, что она интересуется его семейным положением. К слову сказать, ее действительно интересовал этот факт, но именно поэтому было еще стыднее.

– У нас с Прохором одна страсть на двоих. Я езжу, чтобы смотреть футбол, он – чтобы везде быть рядом со мной. Так и живем.

– Значит, едете туда, где играют?

– Жаль, не всегда получается. – Борис невесело улыбнулся: – Работа мешает.

– Как же без работы, – вздохнула Тамара.

Подошедший официант опустил поднос на приставной сервировочный столик, переставил блюда с горячей пиццей на обеденный стол и склонился над мисками с рукколой и помидорами.

Борис пояснил:

– Сейчас поперчит и добавит соль. Потом заправит специальным уксусом, который называют «бальзамико». Важно, чтобы бальзамико был густым и кремообразным. С ним совершенно другой вкус. Вот увидишь. Потом – немного оливкового масла. Конечно, все это можно сделать самим, но у Томазо получится лучше.

Томазо поставил перед Тамарой тарелку. Попробовав салат, она восхитилась:

– Неповторимо!

– Ну, так и выпьем за это, – Борис налил ей и себе вина. – Кстати, салат можно закусывать пиццей.

Захмелев, она разговорилась:

– Знаете, Борис…

Он ей напомнил:

– Знаешь… Мы перешли на «ты».

Она согласилась:

– Ну да, конечно! Знаешь, меня очень удивило, что в отеле принимают постояльцев с животными.

– В Европе это не редкость. Однако «Резиденца» – особый отель. Завтра утром, проснувшись, ты отовсюду услышишь лай. В «Резиденце» любят собак.

– Кошка Сюзанна. Чья она?

– Сюзанна живет в отеле давно и чувствует себя абсолютной хозяйкой.

– Все так мило… – Тамара подставила бокал, и Борис налил ей вина. – Я давно мечтала здесь побывать. Теперь мне ясно, что не только Дуомо, весь Милан, вся Италия – это место, где рассудок уступает эмоциям.

– Ты права. – Борис поднес свой бокал, и они чокнулись. – Италию я люблю больше других европейских стран. А из всех итальянских городов предпочитаю Милан.

– Возможно, потому, что здесь домашний стадион «Интера»? – улыбнулась Тамара.

– Давай-ка мы лучше выпьем, – он поднял бокал.

После ужина они прогулялись по ночному Милану. Уже зажглись фонари. Был теплый весенний вечер, Прохор трусил рядом, Борис что-то рассказывал. Тамару наполняло счастливое чувство спокойствия и достаточности.

Как и в прошлый раз, Борис и Прохор проводили ее до номера. Только на этот раз, приблизившись к двери, пес зарычал.

– Что такое? – заволновался Борис.