Текст книги "Последний день лета"

Глава 5
Чокнутая

Всю ночь Ульяне снились кошмары. Она проснулась до восхода солнца, но попытки снова уснуть не увенчались успехом – в голове крутились разные мысли.

Включив прикроватную лампу, она приподнялась на локте и с тумбочки взяла ежедневник. Пройдясь взглядом по списку дел, встала с кровати и направилась в душ.

Когда Ульяна вышла из ванной, за окном уже рассвело. Одевшись, она взяла со стола схему расположения видеокамер и вышла из номера.

Утро было чудесным, все вокруг дышало свежестью и прохладой. Ориентируясь по схеме, Ульяна прошлась по территории. По дороге, встречая охранников, всякий раз смотрела на часы, чтобы сравнить время обхода с графиком Дюкова.

У главного корпуса Ульяна уловила запах еды, доносившийся из ресторана. Направившись к входу, она вдруг остановилась – мимо, опередив ее, стремительно пролетела ворона, врезалась в стеклянную дверь и упала под ноги.

Ульяна сдвинула ногой мертвую птицу и вошла внутрь. Подойдя к ресепшену, сообщила:

– Там, у входа, мертвая ворона. Скажите, чтобы ее убрали и вытерли стекло. Оно все в крови и перьях.

– Ворона-самоубийца? – не слишком остроумно пошутила дежурная, и Ульяна пригвоздила ее непонимающим взглядом.

Войдя в номер, у двери Ульяна столкнулась с Надеждой. Та крутилась у зеркала, поочередно прикладывая к себе то одно, то другое платье.

– Зеленое или желтое?

– Надень любое, и быстрее пойдем на завтрак. У меня от голода желудок свело, – сказала Ульяна.

– И все-таки?

– У меня урчит в животе. Ясно мыслить на голодный желудок я не могу.

Надежда в последний раз заглянула в зеркало и надела шифоновое платье с зелеными листьями.

По дороге до ресторана ни одна из них не проронила ни слова. Столы, как обычно к завтраку, накрыли на террасе. Там уже сидел Тягачев и читал газету. Рядом с ним, уткнувшись в телефон, примостилась Милана.

Заметив девушек, она помахала.

– Идите к нам!

Усевшись за стол Ульяна поинтересовалась:

– Остальные уже позавтракали?

– Кирилл ушел, а Гуровых еще не было, – сказала Милана.

К столу подошел официант, смахнул со стола крошки и перечислил меню:

– Сегодня сырники, блины и манная каша.

– Сырники, пожалуйста, – попросила Надежда.

Ульяна распорядилась:

– А мне сразу все.

– Простите, не понял. – Официант растерянно замер.

В ответ на его реакцию она раздельно повторила:

– Блины… сырники… и манную кашу.

Тягачев оторвался от чтения и удивленно посмотрел на Ульяну.

– Женщина не должна так много есть. Это не симпатично.

– Плевать… – Она расслабленно откинулась на спинку стула, закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо солнцу.

– Кто-нибудь сегодня идет в бассейн? – поинтересовалась Милана. – Когда я одна встречаю там Гурову, боюсь, что она утопит меня.

– Это не тебе, а Елене Петровне бояться надо. Тебя голыми руками не возьмешь, – сказал Тягачев.

– Кого ей надо бояться, так это собственного мужа, – огрызнулась Милана.

– У нее хотя бы муж есть. А ты до сих пор по чужим номерам таскаешься.

Надежда и Ульяна переглянулись и, не сговариваясь, опустили глаза.

Однако Милана не думала сдаваться и продолжила тему:

– Ничего не скажешь – счастливый брак. Вчера вечером вы разве не слышали?

– А должны были? – заинтересовалась Ульяна.

– Весь пансионат слышал, как Гуров избивал жену в своем номере.

– Прекрати нести чепуху! – рявкнул Тягачев. – Язык без костей. Что вы, бабы, за народ такой!

Он отшвырнул газету, поднялся и демонстративно удалился, едва не сбив официанта, который шел с подносом к столу.

– Что это с ним? – спросила Надежда.

– Шизофреноидный истерик! – зло скривилась Милана. – Если вру, почему Гуровы до сих пор не пришли на завтрак? Ясное дело – поссорились.

– Как поссорились, так и помирятся, – проговорила Ульяна. – Их соединяют не узы, их соединяют кандалы. Акции компании принадлежат Елене Петровне. Гуров полностью зависит от нее, так что их браку ничто не грозит.

В дверях показался Дюков и остановился у входа.

Первой его заметила Надежда:

– Кажется, это к тебе.

Ульяна обернулась:

– Идите сюда!

– Может, лучше внизу подожду?

– Давайте здесь поговорим.

Дюков неуклюже потопал к столу и, усевшись, положил перед собой папку с бумагами.

– Как насчет завтрака?

– Жена покормила.

– Какой вы серьезный… – кокетливо протянула Милана.

– Я на работе, – ответил Дюков.

Надежда поспешно встала из-за стола:

– Вы тут работайте, а мы с Миланой в бассейн пойдем.

– Всего хорошего. Не скучайте-е-е, – пропела Милана и без особого желания ушла вместе с ней.

Дюков придвинул документы.

– Здесь полная информация по сотрудникам и предложения по организации дополнительных постов.

Все то время, пока Ульяна изучала бумаги, он смиренно сидел за столом, ожидая оценки своим трудам.

Наконец она отложила бумаги в сторону.

– Вопросов нет. Принимается. Что с вырубкой кустарников и деревьев?

– Дня через три закончим.

– Отлично, – заметила Ульяна. – Но есть еще два момента, о которых я должна сообщить.

– Слушаю. – Дюков открыл блокнот и приготовился записывать.

– Во-первых, сегодня утром в главном корпусе из двух охранников не было ни одного.

– Так и есть. Двое заболели, и я перебросил их на обход территории.

– Во-вторых, я обнаружила, что у большинства камер болтаются провода. Они не подключены.

– Все верно. – Дюков покраснел. – Мы очень торопились и в первую очередь решили подключить камеры на въезде, в коттеджах и на территории. Главный корпус будет подключен к концу следующей недели.

– Сегодня пятница. До официального открытия пансионата чуть больше недели. Недочеты нужно устранить хотя бы к среде, чтобы успеть протестировать всю систему.

– Успеем, – заверил Дюков.

Ульяна положила перед ним свернутый лист.

– Это схема расположения камер, на ней сделаны все необходимые дополнения.

Дюков развернул его и оглядел схему.

– Все понятно.

– Итак, до среды надо установить дополнительные камеры и решить все проблемы с существующими.

– Будет сделано.

– Также утрясите вопросы с персоналом. На всех постах должны быть охранники.

– Так точно.

– В понедельник в десять утра совещание у Кирилла Сергеевича. Подведем промежуточные итоги и обсудим организацию работы в день открытия. Вопрос дополнительных постов решим после открытия пансионата. Сейчас пока не до этого.

– Все понял. Разрешите приступать?

– Приступайте.

Дюков сунул под мышку схему и, чеканя шаг, направился к выходу.

Ульяна позвала официанта:

– Посуду уберите и принесите кофе. Я поработаю здесь немного.

Раскрыв папку Дюкова, она углубилась в работу.

Прошло часа полтора. Солнце припекало, дул теплый, но уже по-осеннему резкий ветерок. Ульяне вспомнился инцидент с мертвой птицей, и на душе стало тревожно. Она встала и подошла к ограждению террасы, откуда открывался вид на фонтан и вход в главный корпус, увидела, как на крыльцо поднялась Милана и скрылась в дверях.

У входа стоял фургон, из-за которого вышел Гуров и шаткой походкой тоже направился к входной двери. В перелеске мелькнул Флеер, по двору с ящиком инструментов прошел глухонемой рабочий Герман. Все стихло, и только в кустах, вспархивая, чирикали птахи.

Зазвонил телефон, и Ульяна услышала голос брата:

– Ты где сейчас?

– На террасе работаю с документами.

– Сможешь зайти ко мне?

– Сейчас?

– Да.

– Уже иду.

Она вышла из ресторана, спустилась по лестнице и увидела в вестибюле киношников, которые заполонили весь первый этаж.

– Гена! Скажи хоть ты! Пусть разберутся! В гримваген[2]2
  Гримваген – мобильное помещение, оснащенное всем необходимым для отдыха, переодевания и гримировки актеров на съемочной площадке.


[Закрыть] влезла какая-то чокнутая! – крикнула девушка с хлопушкой. – Нам статистов надо причесывать, а она сидит в кресле. Дурдом какой-то!

– Это ваша работа! За что я плачу вам деньги?! – крикнул в ответ Подольский.

Ульяна подошла к ресепшену, где стояла притихшая Руднева.

– Все время задаю себе вопрос, – проговорила администраторша. – Неужели нельзя делать все то же самое, но тихо и организованно?

– Поверьте, такой вопрос возник не только у вас, – улыбнулась Ульяна.

– Они, как бараны, разбрелись по всему зданию. Я не успеваю их контролировать.

– Потерпите. Через несколько дней их здесь не будет.

Вздохнув, Ольга Францевна направилась к съемочной группе.

– Послушайте…

Ульяна с сочувствием посмотрела ей вслед, вошла в кабинет брата, приблизилась к окну и посмотрела во двор.

– Ничего необычного не заметил?

– Например?.. – Кирилл поднялся из-за стола, подошел к ней и выглянул в окно.

– Проснулся утром, а за окном выпал снег. Или вышел в коридор, а там горничные тверкинг[3]3
  Тверкинг – танец, в котором используются активные движения бедер и ягодиц.


[Закрыть] танцуют.

– Заметил. – Он деловито кивнул. – Моя сестра слетела с катушек.

– Такое чувство, словно что-то должно случиться.

– Как продвигается работа? – спросил Кирилл.

– В понедельник в десять совещание. Встречаемся у тебя.

– Каким составом?

– Я, ты и Дюков.

В дверь постучали, и в кабинет заглянула испуганная Ольга Францевна.

– Вам лучше пойти со мной…

– Не сейчас, – отмахнулся Кирилл.

– Прошу вас…

Что-то в голосе администраторши заставило их напрячься.

– Что случилось? – осведомилась Ульяна.

– Киношники нашли мертвеца.

– Где? – спросив, Кирилл побледнел.

– В киношном фургоне.

– Кто такой? Знаете?

Руднева замотала головой:

– Я туда не ходила. Мне сообщил продюсер.

Кирилл выбежал из кабинета, Ульяна бросилась за ним. Через минуту они уже были на улице у припаркованного фургона. Там, у входа, столпились люди. Подольский стоял у двери, никого не пуская внутрь. Увидев Кирилла, он молча отступил.

Брат и сестра поднялись внутрь фургона и увидели очертания сидевшего в кресле человека.

– Оставайся у входа! – приказала Ульяна и прошла вглубь. – Кто-нибудь! Включите здесь свет!

Вслед за ними по ступенькам поднялась администратор Светлана. Она щелкнула тумблером, и вокруг гримерного столика вспыхнули лампы.

Взглянув в зеркало, Ульяна разглядела отражение сидевшего в кресле и отшатнулась.

– Боже мой!

– Что там?! – Кирилл подошел ближе и тоже заглянул в зеркало.

– Это Елена Петровна!

– Тише… тише… – Ульяна развернула кресло к себе и оглядела Гурову.

Та сидела с открытым ртом и откинутой назад головой. На ее шее, ровно посередине, вздулась красная полоса.

– Задушили, – проговорила Ульяна и потрогала шею Гуровой.

– Что? – спросил Кирилл осипшим от волнения голосом.

– Ее убили недавно. Прошло не более получаса, может быть, меньше.

– Не похоже, что она сопротивлялась. – Кирилл протянул руку, но Ульяна предупредила:

– Ничего не трогай. Уходим.

Выйдя на улицу и увидев Флеера, Ульяна распорядилась:

– Вадим, вызывайте полицию. – Она обернулась к Рудневой. – Ольга Францевна, немедленно уведите отсюда людей и заприте их в вестибюле до приезда следственной группы. Потом разыщите Дюкова и опишите ситуацию. Звоните на КПП, пусть никого не выпускают.

– А я найду Тягачева и Гурова, – сказал Кирилл.

Все живо разошлись. Оставшись одна, Ульяна села на ступеньку фургона и опустила голову. Вскоре хлопнула дверь, из главного корпуса вышел Тягачев и как большая черная туча надвинулся на нее.

– Да мне проще спалить эту богадельню вместе со всеми вами! – орал Тягачев, явно отвечая Кириллу, который следовал за ним. – Где труп?!

– В фургоне, – тихо проронила Ульяна и поднялась со ступеней, освобождая дорогу.

Он распахнул дверь и забежал внутрь. Через минуту вернулся.

– Как такое могло случиться?! Здесь, на охраняемой территории!

– Полиция во всем разберется, – сказал Кирилл.

– Где Гуров?!

– В номере его нет, а телефон недоступен.

Тут же зазвонил телефон Ульяны, и она ответила:

– Да! Вызывали! Впустите!

– Что? – тревожно спросил Кирилл.

– Приехали полицейские.

– Нужно решать, что делать с открытием пансионата, – сдавленно проговорил Тягачев. – С таким количеством свидетелей все быстро выйдет наружу.

– Вечером все обсудим, – пообещал Кирилл.

Было видно, как от контрольно-пропускного пункта по аллее к ним приближается полицейский автомобиль. Когда он затормозил, из салона вышли несколько человек, среди которых были следователь Богданов и криминалист Усачев.

– Что случилось? – осведомился Богданов.

– Убийство.

Он мрачно усмехнулся:

– И я почему-то не удивлен.

Глава 6
Удавка

– Здесь будет удобно. – Кирилл распахнул дверь своего кабинета. – Я вам не нужен?

– Пока нет. Найдите генерала, мужа убитой. – Богданов прошел внутрь и расположился за столом.

Ульяна присела рядом.

Кирилл кивнул, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Не будем терять времени, – сказал Богданов. – Для начала хочу поговорить с вами. Вы – начальник службы безопасности, кроме того, профессионал с большим опытом.

Однако именно в этот момент его отвлек телефонный звонок, и он ответил:

– Здравия желаю. Да, уже здесь. Работает следственная группа, идет опрос свидетелей и очевидцев. Так точно. Понял! – Богданов положил трубку на стол. – Начальство беспокоится… На чем мы остановились?

– Вы решили начать с меня, – напомнила Ульяна.

– Ах да… Поделитесь своими соображениями: кто может быть причастен к убийству Гуровой? А я по ходу дела задам вопросы и направлю разговор в нужное русло.

Ульяна ненадолго задумалась и решительно взглянула на следователя:

– Начнем с ее мужа.

– И вы опять не удивили меня.

– А вас, я вижу, удивить невозможно, – резко заметила она.

– Осторожнее на поворотах и ближе к делу.

– Отношения Гуровых держались на акциях «Технопласта», которые фактически принадлежали Гурову, но были оформлены на жену. При этом он ни в чем себе не отказывал, а Елена Петровна занималась тем, что спасала брак и шантажировала мужа акциями, то есть его зависимым положением.

– Что значит «ни в чем себе не отказывал»? – уточнил Богданов.

– Пил, изменял, куражился. К Елене Петровне относился, я бы сказала, с пренебрежением. И так было всегда, сколько себя помню.

– Дети у них есть?

– Нет.

– Давно знаете эту семью?

– С детства. Гуров был другом покойного отца.

– Так же как Тягачев?

– Пожалуй, немного ближе.

– Как еще можете охарактеризовать генерала?

– Как человека? – уточнила Ульяна.

– В том числе.

– Он считает, что ему все дозволено.

– Хозяин жизни, – констатировал следователь.

– На нас с Кириллом это не отражалось, но для других он именно такой, как я описала.

– А что скажете про Елену Петровну?

– Вымотанная, дерганая, язвительная женщина. Иногда мне было до смерти ее жалко.

– До смерти? – Богданов кивнул. – Это – в точку.

– Не передергивайте!

– Гуров мог убить свою жену?

Вопрос был задан в лоб, и Ульяна задумалась. Затем, чуть-чуть помолчав, ответила:

– Не думаю. Но мы должны проверить эту версию.

– Мы – это кто? – Богданов откинулся назад и уставился на нее смеющимся взглядом.

– Я, как начальник службы безопасности, и вы, как следователь, который ведет это дело.

Он вежливо усмехнулся и взял со стола ручку:

– Давайте поступим так, Ульяна Сергеевна: каждый из нас займется своим делом. Я буду ловить преступников, а вы охранять пансионат.

– Не забывайтесь! Я тоже следователь! – окоротила его Ульяна.

– Но только не здесь и не сейчас, – ответил Богданов. – Повторю свой вопрос: мог Гуров убить свою жену?

– Я так не думаю. Но все же должна сообщить: вчера вечером они серьезно повздорили и, судя по всему, дело закончилось дракой. Свидетели утверждают, что Гуров угрожал Елене Петровне убийством.

– Кто эти свидетели?

– Моя подруга Надежда Вишнякова и Милана. Обе все слышали.

– М-да, – задумчиво проронил Богданов. – Гуров – идеальный подозреваемый. Особенно если учесть, что его до сих пор не нашли.

Ульяна достала из кармана телефон, отправила брату сообщение и, получив ответ, покачала головой.

– Пока не нашли.

– Кто еще кроме Гурова мог быть причастен к убийству? Гребите шире, лишнее отметем.

– Например, Милана. О ней я упоминала.

– Кто такая? – Богданов несколько оживился.

– Любовница Тягачева.

– С чего вы взяли, что она могла это сделать?

– Елена Петровна вела себя с ней непозволительно жестко.

– Между ними случались стычки? – спросил следователь.

– Не раз, – подтвердила Ульяна. – Милана боялась Гурова.

– Почему Елена Петровна так относилась к ней?

– Тягачев, не стесняясь, таскает Милану за собой. Думаю, Гурова понимала, что в ее отсутствие муж ведет себя так же.

– На основную версию не потянет, но будем иметь в виду. – Богданов что-то записал и снова спросил: – Что скажете про Тягачева?

– Он умный, прагматичный и временами жестокий человек. Одним словом, крупный руководитель.

– Хорошие друзья у вашего папы, – заметил Богданов.

– Друзья как друзья. Не хуже, чем у других.

– Какие отношения у Тягачева были с погибшей?

Ульяна категорически помотала головой.

– Тягачева не приплетайте. Он здесь ни при чем.

– Уверены? – Богданов проницательно взглянул ей в глаза.

– Елена Петровна для него была женой друга. И, если вы считаете, что Тягачев мог убить ее из-за акций, тогда ему нужно убить и Гурова. После смерти жены он станет акционером.

– Вернемся к этой версии после того, как убьют Гурова, – с ухмылкой пообещал следователь.

Ульяна отвлеклась на телефон и вскоре озвучила сообщение:

– Кирилл пишет, что Гурова нет нигде.

– Какое интересное место! Я бы сказал, помойка для неприятностей.

Она не поддалась на провокацию и безучастно заметила:

– Мой совет – поворошите киношников.

– С ними-то что не так? – удивился Богданов. – Какая связь с погибшей? Что за мотивы?

– На первый взгляд – никаких, – сказала Ульяна. – Но контингент подозрительный. Живут на территории пансионата, пьянствуют, шляются по ночам. В момент совершения преступления все они были в здании и рядом с фургоном.

– Откуда знаете, когда его совершили?

– Не первый год замужем, трупов видела много. Елену Петровну убили незадолго до того, как ее нашли.

– Во сколько, по вашему мнению?

Ульяна глянула на часы.

– В период с половины одиннадцатого до двенадцати. В начале первого мы уже звонили в полицию.

– Ну, раз уж мы перешли к вопросу о времени, постарайтесь вспомнить, кого в этот период вы лично видели? Вообще, расскажите, как провели утро.

– В девять часов за завтраком со мной были Надежда, Милана и Тягачев. Последний ушел в начале десятого. В девять тридцать явился мой подчиненный Дюков. В это же время Надежда и Милана ушли в бассейн. С Дюковым мы расстались минут через тридцать…

– Значит, в десять… – Следователь что-то пометил в блокноте.

– Часа через полтора с террасы я видела Германа – глухонемого рабочего, который с ящиком инструментов шел через двор.

– Кого еще?

– Гурова… – с усилием проронила Ульяна.

– Что? – Богданов оторвался от записей и поднял голову. – Реально?

– Он вышел из-за фургона.

– Исходя из положения гримвагена относительно террасы, Гуров вышел с той стороны, где находится дверь фургона?

– Да, – подтвердила Ульяна и добавила: – Еще там была Милана.

– Минуту назад вы утверждали, что она пошла в бассейн. – Он заглянул в блокнот. – С Надеждой Вишняковой.

– Возможно, возвращалась оттуда.

Богданов вытащил из папки схему пансионата и развернул ее на столе:

– Где здесь бассейн?

– Вот! – ткнула пальцем Ульяна. – В пристройке к главному корпусу.

– Вход отдельный?

– Их два: один из главного корпуса, другой – с улицы.

– Откуда и куда направлялась Милана?

Ульяна прочертила пальцем траекторию:

– Вот так, она шла от фургона по направлению ко входу в здание.

– От фургона… – задумчиво обронил следователь. – В какой точке пространства находилась Милана, когда вы ее заметили?

– Здесь.

– То есть между гримвагеном и крыльцом. Из чего следует, что мы не знаем, с какой стороны она обошла фургон и заходила ли внутрь.

– Спросите у киношников, может, кто-то видел.

– Спросим, не сомневайтесь. Уже спрашиваем. – Богданов с раздражением швырнул ручку на стол. – Только у меня есть к вам вопрос, как к начальнику службы безопасности пансионата. Какого черта у главного корпуса нет видеонаблюдения?!

Опустив глаза, Ульяна ответила:

– Моя недоработка.

– Вот только не надо геройствовать и брать на себя чужие просчеты! Мне известно, что сегодня ваш пятый рабочий день!

– Что ж тогда спрашивать?

– Говорите, что было дальше, – распорядился Богданов.

– Я не сказала про Флеера…

По обыкновению, следователь заглянул в блокнот:

– Помощник Тягачева?

– Да. Я заметила его в перелеске.

– Что он там делал?

– Среди сосен разбросаны коттеджи и проложены аллеи, по которым можно гулять.

– Это все?

– Да.

– А что вообще вы делали на террасе?

– Работала с документами.

Богданов уточнил:

– На террасе?

– Ну да.

– У вас нет своего кабинета?

– Он мне без надобности. У меня есть номер или, если хотите, апартаменты.

– Ах да! Я и забыл, что вы – акционер «Технопласта».

– Свои акции я переписала на брата.

– И это – зря… – многозначительно обронил следователь.

– Я не нуждаюсь в ваших советах, тем более в оценках моих действий, – сдержанно заметила Ульяна и продолжила: – Примерно в половине двенадцатого мне позвонил брат, я спустилась в вестибюль и встретила Рудневу.

– Так, – следователь глянул в блокнот и констатировал: – это администраторша.

– Мы перекинулись парой фраз, и я отправилась к Кириллу. Там, в его кабинете, мы узнали, что кого-то убили. Позднее выяснилось, что Гурову.

– Ваш брат в момент убийства тоже был в здании?

– Я же сказала, что застала его в этом кабинете.

– Ну, что же… – Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету. Подойдя к окну, обернулся: – Получается, помимо ближайшего круга погибшей следует перетрясти весь персонал и съемочную группу.

– В список подозреваемых добавьте Вадима Флеера, он был в непосредственной близости от места преступления.

– Я записал. – Богданов посмотрел на Ульяну. – Это все?

– Пока да, – ответила она. – Могу я задать вопрос?

– Задавайте.

– Что насчет гроба?

– Работаем с родственниками. Результат анализа ДНК будет готов через два-три дня.

– Почему так долго?

– Это вам не Москва, – напомнил Богданов. – И потом – гроб обнаружили всего три дня назад.

Ульяна покачала головой:

– А у меня как на войне – день идет за два.

– Вернемся к убийству Гуровой, – сказал следователь, и Ульяна снова заговорила:

– Вчера за обедом вы предложили посмотреть фотографии найденных останков. Все отказались. Все, кроме Елены Петровны. Вам не кажется это странным?

Богданов на минуту задумался.

– Скорее нет, чем да.

– А вот меня зацепило.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел Усачев:

– Не помешаю?

– Давай. – Богданов махнул рукой.

– Докладываю вкратце: жертва была задушена. Время смерти – где-то между десятью и двенадцатью часами.

Богданов и Ульяна переглянулись.

– Вы были правы, – заметил следователь.

– Соскоб из-под ногтей отправлен в лабораторию. Это на случай, если жертва сопротивлялась, – продолжил криминалист. – На предплечьях и лице есть синяки, но не свежие – уже пожелтели. Подробности будут в отчете судмедэксперта.

– Та-а-а-к, – протянул Богданов. – Что еще?

Криминалист положил на стол пакет.

– Удавка. Предположительно – орудие убийства.

– Когда обнаружили труп, на шее удавки не было, – поспешила сказать Ульяна.

– Она была зажата в руке жертвы.

– Постойте-постойте… – запротестовал Богданов. – Жертву задушили, после чего она забрала удавку и зажала ее в руке?

– Конечно же, нет. – Усачев понимающе улыбнулся. – Думаю, что убийца сам вложил тесемку в руку убитой. По-моему, это какой-то знак или указание на специфичные обстоятельства.

– Тесемка, говорите… – Ульяна раскрыла пакет и вытряхнула на стол вещественное доказательство. – Я ее видела. Ну да! Черная с красными петухами!

– Что такое? – спросил Богданов.

– Я видела такую тесемку!

Усачев озадаченно взглянул на Богданова, но тот лишь пожал плечами.

– Где?

– На женском фартуке, который мы нашли в нашем номере.

– Откуда он взялся?

– Не знаю.

– Когда вы его обнаружили? – уточнил Богданов.

– Позавчера.

– А где он сейчас?

– Я отдала его горничной.

– Тесьма в тот момент была на месте или оторвана?

– Все было цело.

– Горничную сможете опознать?

– Конечно, – уверенно заявила Ульяна.

Богданов придирчиво оглядел тесемку, сложил ее в пакет и передал Усачеву.

– Что скажешь, Федор Кузьмич?

– Найдите фартук, отправим его в лабораторию, – ответил криминалист.

– Что же получается… – Ульяна ненадолго задумалась. – Кто-то нашел фартук, отодрал от него тесьму и ею задушил Елену Петровну?

– С одним уточнением, – вмешался Богданов. – Сначала этот фартук подбросили вам. Отсюда вопрос: зачем?

– Какое-то безумие, – обронила Ульяна. – Как была здесь психушка, так и осталась.

Дверь открылась, в кабинет заглянул Кирилл и мрачным голосом произнес:

– Кажется, мы отыскали Гурова…

– Где?! – Ульяна вскочила со стула.

– Он у себя в номере. Я набрал, а за дверью зазвонил его телефон.

– Еще один труп? – предположил Усачев.

Богданов зло огрызнулся:

– Типун тебе на язык! Идемте туда. Немедленно!

В коридоре у номера Гуровых они увидели Тягачева, который барабанил в дверь кулаком.

– Саша! Открой!

– Будем ломать! – Богданов отступил к противоположной стене, ринулся вперед и выбил корпусом дверь. – Усачев, за мной! Остальным оставаться здесь!

– Ну уж нет! – Ульяна пошла за ними и сразу же заметила торчавшие из-за дивана голые ноги.

За ее спиной послышался голос Тягачева:

– Он мертв?!

Криминалист Усачев склонился над грузным генеральским телом, чтобы проверить пульс, но Гуров дернулся и прорычал:

– Не лезь, чертова баба! Не видишь, я отдыхаю?!

– Жив! – с облегчением выдохнул Кирилл, а криминалист констатировал:

– Жив, но мертвецки пьян.