Текст книги "Подросток в каждом из нас. Переходный возраст у детей и взрослых"

Анна Князева
Подросток в каждом из нас. Переходный возраст у детей и взрослых

Что может произойти, если подросткового кризиса не было вовремя

Итак, мы отправляемся в исследование одного из самых сложных и загадочных периодов в жизни людей – подросткового периода. Но начнем мы с истории вовсе не про подростков.

Жила была семья, не год, не два – более 10 лет. В семье подрастали дети. Семья хорошо функционировала (есть такой термин в психологии: функциональная семья – как антипод дисфункциональной семьи). И вдруг как гром среди ясного неба – у мужа появилась любовница. Разобрались с одной, только начали выплывать в нормальные отношения, появилась вторая. Затем третья. Затем несколько параллельно. Длился этот катастрофический для семьи период более двух лет. Жена, конечно, в постоянном стрессе, муж воюет с женой за свою свободу, супружеские конфликты идут один за другим, дети это видят, ничего не понимают, но переживают и часто болеют. В результате терпение жены иссякло, и она подала на развод. Супруг увидел, что его приключения грозят ему потерей семьи, и решил вернуться к традиционным семейным отношениям, а жена сказала, что сделать он это может только через кабинет семейного психолога. Так эта ситуация добралась до меня.

Не буду рассказывать о подробностях терапии, сразу скажу, что подобные истории по итогам психологической диагностики в большинстве случаев оказываются проявлением запоздалого подросткового кризиса. Герою этой истории было тридцать с небольшим, когда, не состоявшийся ранее подростковый кризис развернулся в его собственной семье: жена, семья в целом (как сфера, ограничивающая человека в некоторых «свободах») стали восприниматься им как «родительские фигуры», от которых требуется активная сепарация.

Этой информации уже достаточно, чтобы перейти от сюжета к пониманию того, что такое подростковый кризис. Но, предвосхищая ваше любопытство, скажу, что история закончилась для семьи и пары положительно – муж пережил свой запоздалый «подростковый кризис» в конструктивной форме в кабинете психолога, отношения между супругами восстановились и даже перешли на новый уровень близости, семья продолжает свой путь по жизни.

Но, к сожалению, так бывает не всегда. Приведу еще один пример.

Жена после пятнадцати лет семейной жизни в высокофункциональной семье ушла сначала от мужа, а затем в другой брак. Добавлю красок для понимания неожиданности этой ситуации: муж в этой семье имел фактически единственный недостаток – он относился к своей жене по-отцовски. Собственно, выходя за него замуж, женщина хотела именно такого мужа – заботливого, внимательного к ее потребностям, хорошего отца детям, надежного, чтобы за ним как за каменной стеной, приносящего все заработанные средства в семью, не пьющего, не пугающего жену и детей (как это было с ее отцом в ее детстве). Все это у женщины и было в этом браке. Но потом что-то случилось, причем не снаружи, а внутри личности женщины. Ее перестали устраивать текущие отношения, старая ведущая деятельность развалилась, появилась нужда в независимости, в управлении своим временем, в саморазвитии, в том числе вне семьи. Появились потребности в мужском внимании, которые не остались незамеченными миром. Так брак распался. Но через некоторое время у женщины появилась новая семья. Лучше ли? Хуже ли? Не важно. Важно, что супружеские отношения в новом браке удалось создать на равных, то есть не по детско-родительскому сценарию, а именно отношения мужчины и женщины, мужа и жены – партнерские отношения.

Ну и еще одна история для полноты картины.

Трехдетная семья. Длительные семейные отношения. Муж «четвертый ребенок» в семье. Про таких женщины нередко говорят: «У меня не трое, а четверо детей: дети и муж, причем муж – младший». Семья не распадается. Заметных конфликтов в ней нет. Мама занимается бытом и детьми, папа зарабатывает деньги в другом городе, появляясь в семье только по выходным с целью отдохнуть перед следующей трудовой неделей. Только вот мама пребывает в состоянии хронической депрессии (клинически подтвержденной, требующей медикаментозной коррекции). Периодически маму накрывает бунт против устоявшихся супружеских ролей, по итогам которого семью начинает «штормить», женщина пугается, и все возвращается на круги своя. Здесь подростковый кризис должен был бы когда-нибудь случиться у личностно незрелого супруга, но не случается – далеко до него. Жена, которая уже изнемогает в роли «матери» мужа, не справляясь с задачей стимуляции более взрослого поведения у супруга, пытается найти хоть какие-то внешние опоры для того, чтобы депрессия не разрушила ее.

А у нас с вами тем временем накопилось несколько понятий, в которых важно разобраться: функциональная и дисфункциональная семья; традиционные семейные отношения; партнерские отношения; личность, ведущая деятельность; личностная зрелость и незрелость; подростковый кризис; родительские фигуры; сепарация. Эти понятия только на первый взгляд выглядят как «горох и гвозди». На самом деле все взаимосвязано. Давайте разбираться.

Познакомимся с понятиями

Личность – это психологическая суть, или сущность, человека, которая формируется в результате усвоения им общественно-исторического опыта человечества. Личность не совпадает с темпераментом и даже с характером. Характер принадлежит индивиду и отвечает за индивидуальный стиль действия. Индивидом рождаются, а личностью становятся. Личность живет в поле нравственно-ценностных ориентиров, это позиция, комплекс смыслов – «то, ради чего живет человек», как говорил профессор психологии Б. С. Братусь. Личностная зрелость позволяет человеку создавать образ желаемого будущего и регулировать свои чувства и поступки на основе нравственной оценки.

Для лучшего понимания подростков и взрослых нам с вами важно знать, что личность именно в таком ее понимании (нравственно-ценностная позиция) только начинает рождаться в подростковом возрасте. Собственно, подростковый период – это и есть время рождения личности: процесс «становления связной системы личностных смыслов», как говорил автор теории деятельности, процессор психологии А. Н. Леонтьев. И такие задачи, как формирование образа желаемого будущего, развитие нравственной позиции и способности соотносить с ней свои мысли, чувства и действия, – это необходимый контекст развития личности подростка. Если этого нет, то личность не управляет поведением человека.

Следующее понятие, плотно примыкающее к понятию личности, – это понятие ведущей деятельности (ВД). По словам автора теории ведущей деятельности Д. Б. Эльконина, это такая форма взаимоотношений ребенка и общества, в которой возникают необходимые возрастные новообразования и предпосылки для гармоничного и своевременного развития личности. Подробному описанию всех периодов и кризисов детского развития от 0 до 12 лет посвящена моя книга «Родитель, который на шаг впереди». Здесь я ограничусь перечислением периодов, предшествующих наступлению подросткового кризиса:

Ведущая деятельность от 0 до 1 года – эмоционально-непосредственное общение со значимым взрослым. В результате примерно около 1 года у ребенка формируются мотив общения со взрослым, доверие, интерес, способность выделять цель и использовать средства ее достижения – ходьбу и речь.

От 1 года до 3 лет ведущая деятельность – предметно-орудийная совместная деятельность ребенка и взрослого, которая приводит к 3 годам к освоению свойств предметов и пониманию смысла и правил предметных действий.

От 3 до 7 лет в рамках сюжетно-ролевой игры со сверстниками, которая становится новой ВД этого периода, ребенок учится моделировать отношения взрослых людей, что приводит к знакомству ребенка со смыслами человеческой деятельности и освоению правил ролевых отношений между людьми.

От 7 до 12 лет ВД – учебная деятельность, которая к началу подросткового периода позволяет ребенку понимать значение учебных средств, контролировать свое движение в обучении и использовать приобретенные средства для познания действительности.

От 12 до 15 лет ВД – интимно-личностное общение со сверстниками. Личность начинает осознавать себя и заявлять о себе, своих целях и ценностях, но не в мире детей, где ей уже не очень интересно, и не в мире взрослых, куда ее пока не пускают, а в мире сверстников. В итоге у младшего подростка формируются потребности в самостоятельности и независимости, которые позже, уже во взрослом возрасте, трансформируются в потребность жить свою собственную аутентичную, или подлинную, жизнь.

В период от 15 до 18 лет старшие подростки в идеале проживают такую ведущую деятельность, как профессионализация. Стремление к ответственности и реализации своего «Я» ведет к появлению своего уважаемого места в группе сверстников, в школьном коллективе и других местах, где подросток может заявить о себе. Так происходит развитие и становление личности.

Если мы теперь сведем вместе понятия «личность» и «ведущая деятельность», то получится, что в результате проживания последовательно чередующихся ведущих деятельностей подросток усваивает общественно-исторический опыт человечества, присваивает себе и окрашивает в индивидуальные тона мотивы и ценности, знания и навыки и становится готовым вылететь из родительского гнезда в самостоятельную взрослую жизнь.

Теперь мы готовы к пониманию того, что такое личностная зрелость или незрелость. Личностная зрелость – это когда все ведущие деятельности прожиты ребенком своевременно, все необходимые личностные новообразования получены и присвоены. А незрелость – это пропуск важных периодов личностного развития, или скомканное проживание нужных этапов, или скудный опыт, не вдохновляющий на активное, инициативное исследование жизни.

Вот тут мы подходим к понятиям «функциональная и дисфункциональная семья». Семья – это пространство развития личности, и от нее во многом зависит личностная зрелость или незрелость детей, вылетающих из родительского гнезда. Говоря простыми словами, функциональная семья – это динамичное пространство близких, значимых отношений между мужчиной, женщиной и их детьми, объединенных общими здоровыми ценностями, целями и счастьем взаимности. А в дисфункциональной семье какие-то из перечисленных характеристик нарушаются. Например, семья неполная или кто-то из взрослых не выполняет свои семейные функции. Или пространство не динамичное – жесткие правила и роли, отсутствие гибкости, недостаток пищи для развития, жесткие границы. Либо отношения недостаточно близкие и значимые, следовательно, члены семьи не стремятся к сплоченности, общению, выражению любви и уважения друг к другу. Когда нет объединяющих друг друга целей и ценностей, возникают риски хаотичных и спутанных отношений, нарастают деструктивные конфликты, в семейных подсистемах создаются коалиции, появляются «козлы отпущения», которые выполняют роль семейной «мусорной корзины», куда сливаются деструктивные эмоции членов семьи.

Примерами возникновения внутрисемейных коалиций являются отношения типа «один родитель с детьми против второго родителя», «прародитель и ребенок против родителей», «родитель и прародитель против второго родителя», «девочки против мальчиков» или «мать с младшими против отца со старшими детьми» и т. д. В таких противостояниях невозможны открытые отношения, возникают подковерные игры, оценивание «за спиной», нарастание враждебности и разрушение взаимной симпатии.

Именно в дисфункциональной семье значительно увеличивается риск осложненного протекания подростковых кризисов у детей или торможение сепарационных процессов.

Вот мы и подошли к понятиям «подростковый кризис» и «сепарация». Эти два процесса нельзя рассматривать в отрыве друг от друга, потому что сепарация – это сама суть подросткового кризиса. Подростковый кризис возникает не как реакция на возрастные изменения физиологии подростка (изменения есть, но не в них дело), и не потому, что кто-то на ребенка дурно повлиял (хотя и такое бывает). Подростковый кризис – необходимый этап развития, в ходе которого происходит рождение личности с ее мотивами, потребностями, целями и ценностями. Эти мотивы будут, конечно, меняться в процессе развития человека, а в подростковом возрасте он впервые сталкивается с появлением у себя внутренних критериев – что мне важно, а что нет, ради чего я готов трудиться и потерпеть, а что не имеет значения для меня. «То, ради чего…» – это и есть личностные мотивы. Процесс рождения личности – это сепарация личности от семейной системы, выделение своего «Я» из семейного «Мы». А поскольку подросток объективно еще не взрослый, но уже и не ребенок, то переходным этапом сепарации является отделение в группу себе подобных, то есть в группу сверстников. Именно в группе сверстников взрослеющие юноша или девушка находят принятие и поддержку своих мотивов, именно там получают опыт принятия, признания и уважения, там заявляют о себе как о личности со своими взглядами на те или иные аспекты жизни.

Можно сказать, что с самого рождения ребенок постепенно движется из слияния с родительской семьей к автономии. В ходе детских возрастных кризисов этот процесс обостряется, а в подростковом возрасте автономия перевешивает слияние. Таким образом, сепарация приводит молодых людей к готовности вылететь из родительского гнезда и строить свою собственную самостоятельную жизнь с опорой на личные ценности, мечты и цели.

Созидание здоровых партнерских отношений, о которых была речь выше, возможно именно из этой позиции – позиции автономии. Если же сепарация не случилась, то вместо партнерских отношений человек неосознанно стремится к детско-родительским отношениям, в которых партнеру (мужу или жене) уготована роль родителя. А поскольку оба молодых человека могут быть несепарированы от родительских семей, то возникает необъявленный «конкурс» – кто из супругов больше «ребенок» и нуждается в большем внимании и заботе со стороны «родителя», а кто становится «родительской фигурой».

Если теперь вернуться к историям, описанным в начале, то можно сказать, что во всех этих и им подобных ситуациях существует проблема неполного проживания подросткового кризиса, следовательно, неполная сепарация и по этой причине возникают сложности с созданием зрелых отношений и функциональной семьи.

 
Не успев повзрослеть, выходят дети в серьезную жизнь,
И такие вот недолюбленные и несмышленые
Рожают, работают, решают проблемы в надежде на приз,
Которого нет. Только слезы в подушку соленые.
 
 
Так хочется детям найти безотказную грудь,
А может быть, матку, в которой удобно устроиться.
И трудятся, трудятся в поте лица, чтоб прильнуть
К источнику счастья и там наконец успокоиться.
 
 
Но взрослая эта реальность – не матка совсем.
И снова – бежать и работать в отчаянном поиске
Принятия и одобрения, чтобы затем
Немного подклеить огромную в сердце пробоину.
 
 
И вроде бы даже успехи заметные есть,
И поводы есть для гордости и восхищения.
Но грустный ребенок мечтает на ручки залезть
И просто забыться, уткнувшись в тепло утешения.
 
 
Так где же найти эту добрую теплую мать?
Вокруг целый мир одиноких детей без родителей…
Но если вдруг это заметить и осознать —
В душе очищается место для взрослых событий:
 
 
Для смелых поступков и дерзкой способности Быть.
Для выборов честных и сердцу открытых решений.
Для мужества жить без защит и учиться любить,
Для встреч настоящих и подлинных отношений.
 

Пора уже знакомиться с этим важным кризисом в развитии личности подробнее.

Именно подростковый кризис в современном обществе растягивается на самый неопределенный промежуток времени. В психологии развития подростничеством считается возрастной период от 11 до 18 лет. Но некоторые дети входят в подростковый кризис уже в 9–10 лет, некоторые только в 15–16 лет, иногда подростковый кризис затягивается чуть ли не до 30, а еще бывает, как вы уже знаете, что он только начинается в 40 лет. По данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), средний возраст достижения зрелости современного человека приравнивается к 28 годам, что означает растягивание подросткового периода до этой вехи. Поэтому мы будем слегка оглядываться на биологический возраст как на нормативный ориентир, имея в виду, что есть масса индивидуальных вариаций.

Что же брать за критерии нормы в таком случае?

Прежде чем ответить на этот вопрос, сделаю небольшое философское отступление про понятия «норма» и «не норма». Понятие «норма» вошло в науку еще со времен Аристотеля и Платона и до сих пор на эту тему не утихают философские споры. Одно направление понимания нормы – это отношение к норме как к идеалу, достижение которого является для человека и человечества благом. Другое понимание нормы приближено к понятию «стереотип», то есть норма, с этой точки зрения, это нечто чаще встречающееся и закрепленное в представлениях человека об окружающем мире. Так вот, мне видится опасным рассматривать возрастные нормы под углом стереотипов. Например, если в каком-то обществе преобладает количество инфантильных взрослых, то, опираясь на философию создания стереотипов (типичных представлений), можно норматизировать это явление и сказать «большинство взрослых таковы, значит, это норма нашего времени». Но с точки зрения блага (идеала), мы не можем так сказать, глядя на последствия инфантилизации. Поэтому я буду опираться на первый философский подход в отношении возрастной нормы – она есть, и стремиться ей соответствовать будет благом.

В отношении подростков мы с вами будем ориентироваться на нормы ведущей деятельности, на необходимые приобретения возрастных периодов («новообразования» на научном языке), на развитие мотивов, целей и ценностей, на развитие способности брать на себя ответственность за следование своим ценностям.

Чем более развито общество, чем оно сложнее организовано, тем дольше затягивается период детства. В просто организованных сообществах, например в архаических субкультурах, взрослость наступает рано. Например, молодой человек считается полноценным взрослым, который может содержать свою семью, лет в 14. Если он ловит рыбу, пасет скот или охотится не хуже, чем его отец, значит, он может жениться и содержать свою жену и своих детей. Мы с вами живем в сложно организованном обществе, в котором все получают возрастающее по сложности образование – школьное, средне-специальное, вузовское. Многие профессии настолько сложны, что вам будет непросто объяснить, чем занимаются представители этих профессий, малограмотной старушке или первокласснику. Поэтому современным детям по сравнению с их ровесниками из архаически организованных сообществ требуется более длительное время, чтобы полноценным человеком войти во взрослое сообщество. Но все-таки хотелось бы не затягивать детство до пенсии. Поэтому давайте разбираться.

Периодизация детского развития

Давайте посмотрим, как ребенок подходит к подростковому возрасту. Мы уже подробно обсуждали периодизацию детского развития в моей предыдущей книге «Родитель, который на шаг впереди. Как пережить детские кризисы без стресса», но теперь стоит кратко пробежаться по ней вновь, чтобы освежить в памяти логику развития личности. В дальнейшем мы поймем – и я проиллюстрирую это примерами, – что между всеми периодами личностного развития существует прямая связь, которая проходит через года, и корень подростковых проблем зачастую надо искать в детстве и даже иногда в младенчестве.

Я очень люблю периодизацию Д. Б. Эльконина, замечательного советского психолога, ученика Л. С. Выготского. Существует множество возрастных периодизаций, и они могут основываться на разных критериях, например на тех или иных признаках физиологического, психосоциального, психосексуального, интеллектуального или нравственного развития. Но я предпочитаю именно периодизацию Эльконина, потому что она опирается на развитие личности и рассматривает этапы развития через оптику развития личности ребенка. Д. Б. Эльконин назвал свою концепцию периодов и кризисов детского развития теорией ведущей деятельности, и мы с вами тоже будем так ее называть. Графическая схема выглядит так:

На схеме изображены три эпохи развития (три большие дуги внизу, под горизонтальной линией):

• эпоха младенчества (от рождения до 3 лет),

• эпоха детства (от 3 до 12 лет),

• и эпоха подростничества (от 12 до 18 лет).

Каждая эпоха разделена на два периода (короткие дуги над горизонтальной линией).

Почему эпохи и периоды выделены именно таким образом? Исследуя механизмы развития психики, Эльконин открыл две основные силы, влияющие на развитие личности ребенка, которые он обозначил на своей схеме двумя диагональными линиями.

1. Первая диагональная линия (на схеме отмечена черным цветом) – это линия мотивов. Мотивы являются топливом для организации деятельности, в которой развивается личность. Поэтому, если человек занимается какими-то делами без личной мотивации, из-под палки, страдая и сопротивляясь, то личность в такой деятельности не растет, потому что личность – это прежде всего система присвоенных человеком мотивов и ценностей. Деятельность без мотивации может способствовать формированию полезных навыков, но она не дает человеку созидательную энергию, потому что не развивает осознанность, самостоятельность, личностное отношение к делу («мне не все равно») и ответственность. Поэтому в каждой эпохе мотивация стоит на первом месте.

Если посмотреть на схему, видно, как мотивационная линия в первом периоде каждой эпохи стремительно идет вверх и в середине периода перегоняет линию развития средств (знаний, умений, навыков). У ребенка в такое время растут и развиваются его личные желания, интересы, появляются пытливость, любознательность, целеполагание и целеустремленность. В более поздних мотивационных периодах к ним еще добавляются осознанность и желание добровольно брать на себя интересную для самого ребенка ответственность. А во втором периоде каждой эпохи мотивация развивается медленно и не является ведущей стратегией развития ребенка на этом отрезке жизни, но при условии, что нужные мотивы сформировались в предыдущий период.

И, что очень важно понимать родителям и педагогам, мотивы не развиваются у ребенка спонтанно, изнутри. Они приходят к ребенку извне. Ребенок будет хотеть не то, к чему его регулярно приучают, а то, что возникает как увлекательный контекст отношений с интересными для ребенка людьми. Мотивы для своего развития требуют в качестве топлива вдохновения, любви и интереса.

2. Вторая диагональная линия (на схеме обозначена серым цветом) – это линия средств. Средства – это способности, навыки, знания, все высшие психические функции: память, внимание, мышление, воображение, речь, чтение, письмо, владение своим телом – в общем, всё, с помощью чего мы познаём этот мир, строим связи с ним и влияем на него.

Мотивы и средства развиваются по очереди – сначала мотивы, затем средства. Сделаю акцент на том, что эта периодизация личностного развития в идеале должна быть привязана к определенному возрасту ребенка, но в реальности бывает по-разному. Например, если ребенок пропустил в период от 3 до 7 лет сюжетно-ролевую игру, то учебная деятельность, которая начнется после 7 лет, будет опираться не на произвольные учебные мотивы самого ребенка, а на мотивы родителей и потребности ребенка в зависимых отношениях с ними (или с родительской фигурой в виде учителя). В таком случае, говоря психологическим языком, можно констатировать, что учебная деятельность не началась, возникло расслоение: интеллектуальный прогресс отдельно (он движется вперед), мотивационное развитие отдельно (оно стоит на месте). Подростковый кризис у такого ребенка будет или запоздалым, или слишком бурным (когда несколько кризисов объединяются в один).

Продолжаем. Там, где линии мотивов и средств пересекаются (ромбики на нашей схеме), в жизни детей и родителей наступает радостное время спокойствия и стабильности: отношения отлажены, больших противоречий нет. А там, где эти линии максимально расходятся, возникает кризисное напряжение, вызванное диалектическим противоречием между мотивами и средствами.

Например, при нормативном развитии в 7 лет ребенок много чего хочет, но мало что умеет. Он нуждается в помощи взрослых, но преодоление детского познавательного эгоцентризма, который (по Ж. Пиаже) уже случился к этому времени, не позволяет ребенку открыто требовать выполнения своих желаний, как это мог себе позволить трехлетка. Именно это несоответствие желаний и умений окрашивает поведение ребенка в этот период обидчивостью, манерничанием, хитростью, а порой даже враньем.

Скажу несколько слов о детском познавательном эгоцентризме и его нормативных возрастных границах. Основатель генетической психологии Ж. Пиаже понимал под познавательным эгоцентризмом неспособность ребенка до определенного возраста менять познавательную перспективу или децентрироваться на другую позицию, смотреть с другой точки зрения. После 6 лет у ребенка накапливается достаточно опыта, чтобы его детская картина мира, в центре которого находится он сам, пошатнулась и появились способности видеть не только себя и свои потребности, но и потребности других людей. Ребенок становится способным сдерживать свои ситуативные эмоции (капризы, требования), выслушивать других людей, терпеть, договариваться. Но поскольку децентрация – совсем недавнее, еще весьма незрелое приобретение ребенка, то в его поведение проникают вторичные переживания, которые рождаются в результате сдерживания первичных импульсов. В том месте, где раньше ребенок бы протестовал или требовал, он начинает хитрить и изворачиваться, чтобы таки добиться своего, но «более культурным» образом. Позже, в период подросткового кризиса, дети иногда могут регрессировать на подобные ранние стратегии коммуникации с родителями.

Во время кризиса 12 лет проблема выглядит иначе: ребенок много что умеет, но не знает, чего хочет, то есть мотивы дошкольного периода его уже не вдохновляют, а новые еще не сформировались. Поэтому потребности младшего подростка хаотичны и переменчивы (почти как у ребенка в ходе кризиса 3 лет, только на новом уровне), а их удовлетворение не удовлетворяет подростка надолго. Например, он может хотеть в путешествие, а там сидеть с кислой физиономией и отказываться от предлагаемых родителями активностей. Он может требовать репетитора, а при организации занятий отказывается выполнять его задания. Он может страдать, что не пригласили в компанию друзей, а при приглашении отказаться. Примеров множество. Виной всему – развал системы старых мотивов и потребность в формировании новых. Именно в это время родители подростков приходят к психологу с жалобами на то, что он «ничего не хочет» или «сам не знает, чего хочет». Если проблемы с мотивацией возникают не в 12, а в 15 лет, то это говорит о том, что подростковый кризис у ребенка только начался. Если похожие симптомы мы наблюдаем в 9—11 лет, это говорит о раннем начале подросткового кризиса.

Для каждого периода характерна своя ведущая деятельность. Это деятельность, в которой самым лучшим образом развивается личность ребенка в определенный возрастной период. Поэтому разным периодам детского развития соответствует разная ведущая деятельность. Например, от 3 до 7 лет ведущей деятельностью является сюжетно-ролевая игра. В сюжетных играх (в профессии, в семью, в социальные события) дети постигают смыслы отношений между взрослыми людьми: правила социальных ролей, нормы социальной жизни (что хорошо, что плохо), потребности людей друг в друге. Если в жизни ребенка от 3 до 7 лет была сюжетно-ролевая игра, то к моменту поступления в школу у него уже сформированы учебные мотивы, которые ложатся в основу его готовности к учебной деятельности со всеми ее правилами. Например, школьнику нужно уметь удерживать роль ученика в течение каждого урока, а отдыхать от этой роли можно только на переменах. Для того чтобы справиться с такой непростой задачей, ребенку нужно стремление «быть учеником», нужно желание занять достойную позицию в школьном коллективе, нужен интерес к знаниям, которые дает учитель, уважение к учителю тоже нужно. Игра дошкольника «в школу» мотивационно готовит ребенка к таким задачам: он еще не может быть школьником в реальной жизни, но может и хочет быть школьником в условиях игры.

В период от 7 до 12 лет ребенок учится считать, читать, писать, анализировать, понимать, запоминать, видеть логические связи, искать средства решения. Ребенку гораздо легче справляться с возрастающей сложностью учебных задач, если он гордится тем, что он школьник, стремится к хорошим результатам, радуется своим учебным успехам и успехам товарищей, переживает за отстающих, смотрит на учителя как на пример. Когда учебные средства освоены и присвоены, начинает нарастать новое противоречие мотивов и средств, что приводит к завершению эпохи детства и запускает подростковый кризис.

Мы неспроста сделали этот экскурс в детство, хотя оно и не является темой данной книги. Нам нужно было вспомнить и понять, с каким багажом ребенок подходит к подростковому возрасту.

Эпоха подростничества – это промежуточная ступень между миром детей и миром взрослых. Лет с 12 детям хочется быть взрослыми, но мир взрослых еще не принимает их на равных. Хотя бы потому, что они реально не в состоянии сами себя содержать, не могут нести зрелую ответственность за принятые решения, не отвечают полностью за себя перед обществом.

Если бы мы жили, например, при общинно-родовом строе, то от взрослой женщины требовалось бы умение нянчить детей, умение готовить, стирать, шить, убираться, управляться со скотиной. От взрослого мужчины ждали бы умения пасти скот, охотиться, строить жилище, разводить огонь, мастерить необходимые для быта вещи. В принципе, и современный ребенок в 12 лет может хорошо справляться с этими задачами (проверено во многих многодетных семьях, в походах и в крестьянском быту) – он хорошо нянчит своих братьев и сестер (а иногда и чужих детей), он умеет готовить, убираться, пасти коров и лошадей, охотиться, ловить рыбу, мастерить и строить… Если с 3 лет включать ребенка в такую деятельность, то к 12 годам для подростка в этом нет ничего сложного. И значит, в 12–14 лет в первобытном обществе человек был полноценным взрослым членом своего племени. Он мог сам себя обеспечивать, жить отдельно и содержать свою семью. В таком типе общественного уклада подростковый возраст не нужен. Ребенок переходит во взрослую категорию по достижении определенного возраста, проходя ритуальную инициацию. Примером такой инициации были не только дары (лук и стрелы, нож, конь, женское платье и головной убор, приданое для невесты), но и проверка деятельностью (поход с мужчинами на дальнюю охоту или в военный поход, проверка способности выживать одному в лесу, участие девочки в качестве помощницы в родах или похоронах, в уходе за больными людьми).