Текст книги "Воспоминание о настоящем"

– Отлично, – искренне радуется он. – Когда вы это увидели?

– За шестьдесят секунд.

– Как вы узнаёте, сколько времени осталось до этого события?

– Я просто это знаю, – и, помолчав, добавляю: – Мне надоело отвечать на вопросы.

– Нет проблем… – неожиданно быстро соглашается он. – Тогда задавайте вопросы.

Молчу, пытаюсь прислушаться к своим ощущениям и понять, удалось ли Максу посеять зерно сомнения в моей голове? Безусловно, он использует сомнительные методы, игры на грани. Но что-то в нём, несомненно… цепляет. Макс благодушно позволяет мне откровенно его рассматривать. И как бы искренне мне ни хотелось принизить его, не могу не отметить мужественные черты лица, волевой подбородок. В зависимости от освещения и эмоций его карие глаза меняют цвет, становясь янтарными. Он, слегка щурясь на солнце, смотрит вдаль. Надо отметить, держится с достоинством, при этом без высокомерия и надменности. Его можно назвать обаятельным, располагающим к общению. Такие люди успешны во всём, легко идут по жизни, не обременены обязанностями или ответственностью… Им многого удаётся добиться, лишь улыбнувшись. Макс переводит взгляд на меня, на его лице появляется искренняя улыбка. Отвожу взгляд в сторону. Он уверен в успехе и собственной неотразимости. Не в этой ситуации, Макс, не в этой…

– Если я солгала, и никаких видений у меня нет и никогда не было? – опустив глаза, спрашиваю я.

Улыбка сходит с его лица. Кажется, он в недоумении. Макс подходит ко мне на расстояние вытянутой руки и наклоняется к лицу.

– А вот этого я не слышал, – шепчет он. – Если сейчас станете утверждать, что не умеете предвидеть будущее, оказались здесь совершенно случайно или не справитесь с возложенными на вас обязанностями, то убедить работодателя сохранить вам жизнь мне будет крайне трудно.

– Какие у меня гарантии, что меня не убьют после выполнения условий нашего договора, или, в случае успеха, не сделают рабыней до конца дней? – приблизившись к нему и пристально смотря в глаза, не громко, но чётко спрашиваю я.

Макс окидывает взглядом балкон, часть дома, дверной проём.

– Никто никаких гарантий вам не даст, Ирэн, – продолжая смотреть мне в глаза, чуть громче, чем ранее, говорит он. – Боюсь, вы сейчас не в том положении, чтобы ждать каких-то заверений. Давайте рассуждать логически. Мой работодатель проявляет гостеприимство и толерантность, позволяя чувствовать себя вполне естественно и свободно, однако не стоит забывать о том, что вас похитили.

– Благодаря вам я об этом никогда не забываю.

– Откуда в вас столько ненависти? Вы ведь даже не знаете меня.

Он замолкает, на его лице искреннее недоумение. А какой реакции он от меня ожидал? Благодарности за то, что моя жизнь однажды утром кардинально изменилась? Признательности за то, что я не знаю, смогу ли вернуться домой и когда это произойдёт?

– В начале нашего общения вы обмолвились о доверительных отношениях, которые должны между нами возникнуть. Начнём, – потирая руки, уверенно произношу я. – Ваше настоящее имя?

– Максимилиан, – отвечает без колебаний, затем иронично добавляет. – Теперь понимаете, как мне тяжело.

– Необычное имя, – только и удаётся произнести.

– Да, мама выбирала.

– Вам оно не нравится?

– Почему вы так решили? – неподдельно удивляется он.

– Вы представились Максом.

– Так удобнее, – пожимает плечами.

– То есть вас все называют Максом? – спрашиваю, немного смягчив тон.

– Нет, – и, громко засмеявшись, дополняет: – Кто-то обращается ко мне исключительно по имени-отчеству.

Его реакцию нахожу весьма своеобразной, но не считаю нужным это комментировать. В голове столько вопросов, что конкретную мысль удаётся сформулировать не сразу.

– Что у меня с рукой? – протягивая запястье, грозно спрашиваю я.

– Хороший вопрос, попробую ответить на него, сведя лукавство к минимуму, – подозрительно витиевато начинает он. – Это то, что не позволит вам уйти раньше, чем мы закончим работу.

– Вы что-то мне ввели?

– Да.

– Что?

– Это полностью безопасно для вашего здоровья.

– Покажите свои запястья, – незамедлительно требую я.

Безропотно подчиняясь, Макс протягивает руки.

– Если это безопасно и необходимо для работы, почему у вас нет таких рубцов? —

– В моём случае в этом нет необходимости.

– А в моём есть?

– Да.

– Это какой-то препарат?

– Нет.

– Тогда что же это?

– Система охраны.

– Как действует?

– Лучше вам этого не знать, – усмехается Макс.

– Когда вы это уберёте?

– Когда решу, что вам можно доверять.

– Если этого не произойдёт?

– Вы ведь хотите жить? – задаёт он вопрос, не требующий ответа.

Доступно. Лучше сейчас не концентрировать на этом вопросе все свои силы и внимание.

– Сегодняшнее число?

– Первое августа 2020 года.

Ещё бы знать, какого числа я вышла в пекарню…

– Как долго я провела без сознания?

– Вас забрали из дома вчера утром.

– Где я нахожусь?

– В особняке на берегу моря.

– Как далеко от моего дома?

– Порядка тысячи километров.

Основательно подготовились. Пешком точно не дойду, даже если удастся осуществить побег.

– Кто владелец особняка?

– Мой и, смею надеяться, ваш работодатель.

– Кто он?

– За полтора года нашей совместной деятельности я видел этого человека трижды. Имена, должности, звания, регалии, род занятий мне не известны. Только обсуждение конкретной цели, задачи и гонорара.

– Я – ваша цель и задача?

– Моя цель и задача заключалась в том, чтобы найти человека, обладающего неординарными способностями. Я нашёл вас. Теперь мне необходимо получить ваше согласие на работу, в противном случае искать другого человека с неординарными способностями. Но тогда мне придётся снова тратить время, – задумчиво произносит он, потирая подбородок.

– Чем вы занимаетесь?

– У меня своеобразная работа, как вы успели заметить. Есть неоконченное высшее юридическое образование, но я никогда не работал по специальности. Если не вдаваться в детали, я обладаю незаурядными организаторскими способностями и умею предлагать людям то, в чём они нуждаются.

– В чём они, по вашему мнению, нуждаются…

– Как показывает практика, даже если сразу человек не готов к моему предложению, впоследствии он его принимает с благодарностью.

– Да вы просто волшебник, – изумляюсь я.

– В некотором смысле да.

– И необычайно скромны…

– Нет, скромность явно не является чертой моего характера.

Улыбаюсь. Пока уличить Макса в лицемерии не удаётся, он кажется откровенным.

– Как далеко особняк находится от населённого пункта?

– Если ехать на машине со средней скоростью, то минут сорок. Пешком я отсюда до города ни разу не добирался, поэтому не могу сказать.

– Вы часто бываете здесь?

– Второй раз в жизни. Если вы согласитесь сотрудничать, буду бывать здесь гораздо чаще.

– Я должна буду жить здесь?

– Да, это непременное условие.

Не могу сказать, что это утешает.

– Как долго?

– Максимум два месяца.

– А потом?

– Потом будут другие цели и задачи.

– Я стану рабыней?

– Нет. Взгляните на Инну, она живёт здесь добровольно, как и остальной персонал. Её всё устраивает.

– Я – не Инна.

– Это точно, – сокрушается он.

– В доме много людей?

– Я непременно устрою вам экскурсию и знакомство со всеми обитателями дома.

– Когда?

– Когда это будет удобно мне и вам.

– Почему я очнулась в этой странной комнате?

– Я приехал позже. Не знаю, в доме есть и другие гостевые, – задумчиво произносит он. Затем немного подумав, добавляет: – Моя недоработка, не предполагал, что размещение гостя вызовет у персонала столь серьёзные затруднения…

– Что это за комната?

– Полёт фантазии дизайнера, – разводит руками он. – Согласен, мне тоже больше по душе классический интерьер.

– Вы не боитесь, что меня начнут искать? – усмехаюсь я уголком рта.

– А вы не боитесь, что искать вас не начнут? – не мешкая, отвечает Макс вопросом на вопрос.

Он уверен и спокоен, зная наверняка, что искать меня решительно некому. Ему достоверно известно, что в стремлении ограничить внешние связи я зашла довольно далеко. Живу одна, подруг и близких родственников нет, встречаюсь с молодым человеком раз в месяц (или раз в два месяца – не могу сейчас точно сказать), общаюсь в сети, все вопросы с работодателями регулирую там же. Боюсь, при таких обстоятельствах никто и не вспомнит о моей пропаже.

– Что произошло с похитившими меня людьми?

– Полагаю, это риторический вопрос? Что вам показало видение?

– Я слышала три хлопка, когда мы вышли из заполненного дымом автомобиля.

– Ирэн, я не причастен к вашему похищению, – вполне искренне заявляет он, пожимая плечами. – У меня иные задачи и функции, которые, надеюсь, будут успешно выполнены.

– У меня есть варианты? – вполне серьёзно спрашиваю я.

– Попытка побега, в случае, если она будет предпринята, создаст лишние проблемы, и в первую очередь вам.

– Попытка? То есть вы даже не допускаете мысли о побеге?

– Ирэн, не сочтите за грубую лесть, но вы мне действительно очень симпатичны. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы не допускали и мысли о побеге. Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы эта история закончилась для вас хорошо. Но без чёткого понимания вами ситуации и реальной готовности сотрудничать справиться мне будет крайне тяжело, – задумчиво произносит он после затяжной паузы.

Макс приложит максимум усилий… Забавно… Его мимика, жесты, поза лишены театральности и нарочитости, а слова кажутся убедительными, особенно по поводу проблем в случае попытки бежать отсюда. Умением дружелюбно, но при этом вразумительно объяснять, что дела плохи, Макс, безусловно, обладает.

Пытаюсь убедить себя иронично относиться к происходящему, но страх проникает в каждую клеточку организма, блокируя мыслительные способности.

– Я понимаю, что серьёзные ситуации требуют серьёзного обдумывания, поэтому готов предоставить вам достаточно времени для принятия взвешенного решения.

– Когда мне необходимо дать ответ?

– Через пять минут, – деловито взглянув на воображаемые наручные часы, серьёзно произносит Макс.

С удивлением смотрю на него, сложно оценить степень серьёзности сказанной фразы. Но, по всей видимости, это не шутка.

– Неслыханная щедрость… – почти шёпотом говорю я.

– Время пошло, – ничуть не смущается он, пожимая плечами и оставаясь на том же месте, где и стоял.

– Вы даже не считаете нужным оставить меня наедине со своими мыслями? – округляю я глаза.

– Могу отвернуться, если вас что-то смущает.

Меня смущает он! И раздражает своей бесцеремонностью и отсутствием такта.

– А уйти не можете? – сдержанно формулирую я свое пожелание.

– Нет, – без тени сомнения отвечает Макс.

Тяжёлый случай. Кажется, он откровенно пытается вывести меня из равновесия.

– А я могу уйти в другую комнату?

Указываю жестом в сторону дверного проёма. Надежда на взаимопонимание тает с каждой секундой моего пребывания в этом доме.

– Не вижу в этом необходимости.

Почему этот человек решает за меня? Почему он спокойно рассуждает о моих потребностях или их отсутствии?

– А я вижу, – щурясь и злобно смотря на объект раздражения, изрекаю я.

– Вы тратите драгоценное время на ненужные пререкания. Любому адекватному человеку ясно, что обдумывать здесь нечего.

– Мне ничего не известно об условиях работы…

– Это детали, главное, чтобы вы были согласны использовать свои способности в чужих интересах и получать за это деньги.

– Обычная работа.

Теперь он смотрит на меня с недоумением.

– Если бы работа была обычной, вы бы не оказались здесь.

Закрываю глаза, но ничего не происходит. Вновь задаю себе вопрос о наличии альтернативы. В итоге складывается ощущение, что в моем положении свобода выбора иллюзорна. Что ждёт меня в случае отказа от сотрудничества? Не предполагаю. Но рассказ Макса звучит крайне убедительно, и в части безысходности ситуации тоже. Как минимум, не дальновидно предпринимать какие-либо действия, не зная ни количества охранников, ни степени оснащённости дома датчиками движения и видеокамерами, а кроме того, пребывая в полном неведении, где находишься и как добраться до ближайшего населённого пункта. Не стоит забывать, что похитители наблюдали за мной не один месяц, педантично собирая информацию, поэтому даже в случае успешного бегства, мне решительно некуда идти. Дома меня найдут легко. Дав принципиальное согласие, смогу, по крайней мере, выиграть время, осмотреться, выведать конкретную информацию о похитителях, чтобы затем предоставить эти сведения полиции.

Смотрю на Макса, не думаю, что ему можно доверять. Очевидно, он преследует определённый интерес и тот факт, что пока я попадаю в зону его интересов, отнюдь не повод излишне обольщаться. Посему до стокгольмского синдрома ещё далеко.

Демонстрируя полное равнодушие, Макс широко и бесцеремонно зевает.

– Удалось найти консенсус между внутренним ощущением и объективными обстоятельствами? – Затем, явно не рассчитывая на ответ, молниеносно добавляет: – Идём.

– Куда?

– Проверять на практике твои способности, – отвечает, кивая головой в сторону двери.

Неторопливо направляюсь в указанном направлении. Любезно пропустив меня вперёд, Макс показывает рукой направо. Пройдя часть комнаты, оказываемся на лестничном пролёте.

– Я же не ответила, – произношу в замешательстве.

– Что не ответила?

– Не дала согласие.

– Правда? – неумело изобразив на лице изумление, уточняет он. – Я посчитал этот вопрос решенным.

– Ты ошибся, – возмущаюсь я.

Спускаемся по лестнице. Только сейчас замечаю, что плавный переход на «ты» состоялся.

– Расслабься, будет интересно, – дружелюбно улыбаясь, сообщает он.

– Это меня настораживает больше всего, – скептически наблюдаю я.

– Знакомство с домом и проживающими в нём людьми, пожалуй, оставим на вечер, – задумчиво произносит он. – Предлагаю гораздо более увлекательное занятие…

– Даже представить страшно, – говорю я чуть слышно.

– Долой пессимистичные мысли. У тебя всё получится, – авторитетно заявляет он.

Глава III: Бежать нельзя сдаваться (после какого слова должна стоять запятая, я ещё не решила).

Не успеваю опомниться, как спустившись по лестнице на первый этаж, мы выходим из помещения. На парковке возле дома стоит несколько автомобилей. Отлично, теперь я знаю, как можно добраться до населённого пункта. Плохо, что не умею автомобилем управлять. Очень плохо.

– Эту кроху обычно использует повар для поездок за продуктами, – указывая на маленькую машинку яркого цвета, говорит Макс. – Мы поедем на нём.

Поворачиваю голову в сторону высокого внедорожника. Ого! Видимо, Макс столь сильно меня раздражает, что мгновенно вспоминаю байки о комплексах владельцев очень больших автомобилей. Расплываюсь в улыбке.

– Это не моя машина… – стушевавшись, пытается он исправить ситуацию.

– Не сомневаюсь, – улыбаясь ещё шире, киваю я головой.

Не люблю автомобили, особенно внешне агрессивные. Внимание привлекает большая решётка радиатора на переднем бампере.

– Название данного чуда технического прогресса мне неизвестно, но внешне авто явно напоминает фотографии продукта Ульяновского автозавода образца начала 80-х годов, – не удержавшись от критики, констатирую факт.

– Уверяю, первое впечатление в данном случае обманчиво, – широко улыбается Макс. Затем осмотрительно добавляет: – Как, впрочем, и в этом…

Не меняя выражения лица, Макс кивает в сторону. Осторожно поворачиваю голову налево. Взгляду предстаёт неизвестно откуда возникшая фигура очень высокого корпулентного мужчины. Смотрю снизу вверх, медленно поднимая голову. Пожалуй, впервые в жизни искренне сожалею о том, что не умею употреблять крепкое словцо и в принципе не приемлю в своём лексиконе ненормативную лексику. Хотелось бы сейчас высказаться по-нашему, по-русски, уж больно устрашающе выглядит новый знакомый.

Перевожу взгляд на лицо мужчины. Чёрные прямые волосы, тёмные глаза, крупный нос, тонкие губы. Наличие эпикантуса выдаёт в нём представителя монголоидной расы. Мужчина идеально выбрит, одет в отлично сидящий серый костюм хорошего качества, руки заведены за спину.

Появление этого человека вселяет ужас. Почему-то вспоминаются картинки с терракотовой армией. Хотя мужчина абсолютно ничем не похож на статую китайского воина, но если бы один из терракотовых воинов ожил на моих глазах, думаю, ощущения были бы аналогичными. От неожиданности у меня непроизвольно открывается рот, но никого из присутствующих такая реакция не смущает.

– Ирэн, познакомься, это Сёма… Хотя ему больше нравится, когда его называют Семёном Викторовичем, – улыбается Макс. Затем небрежно машет рукой и добавляет: – Любит человек экзотику, никак не могу его отучить от старомодной привычки употреблять отчество. Он будет тебя сопровождать и отвечать за безопасность.

– Здравствуйте, – не громко, но чётко произносит Семён Викторович, кивает головой и протягивает мне правую руку.

Моё внимание привлекают круглые часы внушительного размера, больше похожие на компас. Отвечаю на приветствие неестественной улыбкой, подаю дрожащую, липкую от страха руку. Запястье рассмотреть не удаётся, поскольку его закрывает широкий массивный браслет часов. Замечаю, что дисплей часов не показывает время, он вообще ничего не показывает. Страшные часы, страшный мужчина, страшная ситуация…

– Добрый день, – вырывается из моего пересохшего горла.

Мужчина отпускает мою руку.

– За свою безопасность могу не беспокоиться, – наконец-то удаётся членораздельно вымолвить мне.

– Можешь в этом не сомневаться, – смеётся Макс. – Поехали, у нас много работы.

В три широких шага Семён Викторович преодолевает расстояние в несколько метров и ловко запрыгивает на пассажирское кресло внедорожника. Становится совершенно очевидно, что в связи с его появлением в моей жизни вероятность побега сводится к минимуму. При таких обстоятельствах нужно продумать, как действовать дальше. Самодовольная улыбка Макса, пристально наблюдающего за мной, особенно возмущает.

Мне предоставляют место на заднем сидении. К слову, усесться в автомобиль оказывается делом непростым. Из-за отсутствия задней двери, чтобы взгромоздиться на пассажирское сидение, необходимо откинуть водительское кресло. Это неудобство расстраивает меня окончательно. Яркое впечатление производят кожаные сиденья автомобиля, окрашенные в цвет алых пролетарских знамен, гордо рдеющих под солнечными лучами. Поднимаю голову. Панорамная крыша несколько сглаживает негативное впечатление. Пристегнув меня ремнём безопасности, Макс проворно садится на водительское кресло. В нём нет желания заявить о себе, всё, что он делает, выглядит весьма органично и убедительно. Есть такая категория людей… ни в чем не сомневающихся, в любой ситуации идущих напролом с гордо поднятой головой. Не дав мне опомниться, Макс нажимает на педаль газа. Автомобиль начинает движение. Внимательно смотрю по сторонам. Въезд на территорию особняка оснащён шлагбаумом, охранник кивает Максу и, не досматривая автомобиль, выпускает нас за пределы ограждённой территории. Зачем им понадобилось увозить меня из охраняемого особняка?

– Куда едем? – собравшись с мыслями, интересуюсь я. Стараюсь говорить громче, чтобы посторонние шумы не мешали отчётливо меня слышать.

– Не кричи, я тебя отлично слышу, – морщится Макс. Затем отвечает: – В торговый центр.

Шутит? Кажется, нет. Интересно. Он прекрасно понимает, что в любом торговом центре многолюдно, есть продавцы, посетители, охрана, а, следовательно, я могу сообщить о похищении и потребовать вызвать полицию. Либо Макс проявляет удивительную недальновидность, либо меня ожидает неприятный сюрприз.

– Тратить ещё не заработанные мною деньги? – продолжаю разговор, пытаясь осторожно выяснить детали поездки.

– Нет…

Видимо, чтобы не продолжать беседу, Макс делает музыку громче. Невежливо, я ещё не закончила… Вынуждена согласиться, что, несмотря на своеобразный внешний вид, внутри автомобиль отличается повышенным комфортом. Удобно располагаюсь в кресле, кладу голову на ладонь. Стараюсь отвлечься, но получается плохо. Осознав, что не могу изменить реальность, решаю смириться и просто наслаждаться поездкой, рассматривая окрестные достопримечательности. Первые минут десять едем по морскому побережью. Автомобиль резво преодолевает навеянные ветром скопления песка. Интересно, каким образом повар на своей маленькой низкой машинке справляется с этим участком трассы? Даже не являясь экспертом в области автомобилестроения, понимаю, что без хорошего внедорожника здесь делать нечего. Довольно улыбаюсь – нестыковка. Значит, есть ещё одна, более доступная трасса, о которой Макс умолчал. Полезная информация, нужно принять к сведению.

Задумчиво смотрю на мягко омывающие золотистый песок волны. Нежные облака, словно рассыпанная по небу пудра, неспешно передвигаются на восток. Красота солнечного дня вызывает искреннее восхищение. Будто зарядившись энергией природы, неожиданно для себя ощущаю необычайную лёгкость и безграничную свободу. Звучит странно… Парадокс… Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ощущала себя подобным образом, беззаботно наслаждаясь природой и состоянием необыкновенной лёгкости. Но, видимо, раньше это чувство было мне неведомо. Невольно улыбаюсь, ситуация начинает меня забавлять.

Смотрю на сидящих впереди мужчин. Семён Викторович, безусловно, является крайне редким и ценным экземпляром… Немногословен, напряжен, вопросов не задаёт, в разговорах не участвует… Усердно пытается выглядеть формалистом и простаком, твёрдо знающим только свою работу и не вмешивающимся не в свои дела. Сомневаюсь, что этот имидж полностью соответствует реальности. Не могу сказать, что у него не обремененное интеллектом лицо. Двигаюсь ближе, пытаюсь лучше рассмотреть этого человека. Заметив боковым зрением мой неприкрытый интерес, он резко разворачивается корпусом на девяносто градусов. Наши взгляды встречаются, становится не по себе. Сконцентрированное лицо Семёна Викторовича выражает активный непрерывный мыслительный процесс, и это настораживает. Отодвигаюсь дальше, отвожу глаза. Через несколько секунд он отворачивается. Делаю выдох. Он словно могучий богатырь, кажется, и в просторном салоне автомобиля ему довольно тесно. Широкие плечи, длинные ноги, рядом с ним даже Макс выглядит физически не сформировавшимся юношей. Семён Викторович производит впечатление серьёзного, педантичного человека, ответственно относящегося ко всему, что приходится делать. Да, пожалуй, я бы никому не рекомендовала его сердить. Впрочем, логично самой прислушаться к этой рекомендации. Пытаюсь преодолеть страх перед этим человеком. Смотря на него, вспоминаю умилительные фотографии маленьких детей в вязаных чепчиках и шапочках с помпонами. Ведь он тоже, несомненно, когда-то был пухленьким, розовощёким ребёнком. Куда уходит детство? Как из очаровательных малышей вырастают такие Семёны… Викторовичи? Постукиваю пальцами по сидению автомобиля.

Перевожу взгляд на Макса, который как всегда чувствует себя уверенно и спокойно, либо довольно умело изображает уверенность и спокойствие. Видимо, ничего нового я в нём рассмотреть уже не сумею. Руль он держит одной рукой, осанка прямая, голова немного запрокинута, внимание сфокусировано. Макс, несомненно, умеет притягивать людей, словно становясь центром Вселенной, формировать всё и всех вокруг себя, концентрироваться на достижении цели. Не могу объяснить, откуда мне это известно, но судьбоносность встречи с ним очевидна.

Закрываю глаза и абстрагируюсь от унылых мыслей. Либо увеличивается скорость автомобиля, либо ветер усиливается, но мне становится холодно. Начинаю вздрагивать, скрестив руки, обхватываю плечи. Зеваю. Макс, заметив это в зеркале заднего вида, выключает музыку.

– Не сплю, – обращаясь к Максу и широко открыв глаза, говорю я.

– Всё в порядке, Ирэн? – с недоверием в голосе интересуется он.

– Сомневаюсь, что вас это действительно интересует? – поёжившись, словно стремясь скинуть с плеч тяжкий груз, задумчиво отвечаю я вопросом на вопрос.

– Верно, – отрешённо произносит он, затем, немного помолчав, добавляет, – впрочем, желания тратить время на лечение от простуды у меня тоже не возникает… Накинь куртку.

Периодически посматривая в зеркало, он берет между передними сидениями синюю мужскую куртку неопределённого размера и аккуратно перекидывает мне. Неслыханная щедрость. Усмехаюсь, окидывая вещь пренебрежительным взглядом.

– В заботе не нуждаюсь, особенно твоей, – довольно грубо замечаю я.

– Я забочусь не о тебе, а о себе и своём времени. Можешь мёрзнуть дальше.

Макс увлечён дорогой. Я озябла. Ещё раз смотрю на куртку. Решаю не пренебрегать его любезностью… Но, едва дотронувшись до предмета мужского гардероба, ощущаю сильное головокружение и тошноту. Закрываю глаза, дыхание и сердцебиение учащаются, тело пронзает жар. Эти ощущения знакомы мне с пятнадцати лет, они сопровождают каждое видение. Стрелки часов с безумной скоростью движутся вперёд. Судя по всему, до реальных событий остаётся около часа времени. Дикая, истязающая боль появляется в висках, затем окутывает всё тело. Боль медленно, но неизбежно, будто смертоносный вирус, пожирающий всё на своем пути, поглощает сознание.

Вижу огромное многоэтажное помещение. Многолюдно. Все суетятся, словно куда-то спешат. Эскалатор, в нескольких метрах от которого, держа в руках мороженое, стоит ребёнок. Человек в костюме клоуна раздаёт прохожим яркие воздушные шары. Ярко-жёлтая вывеска с цифрой восемь и надписью. Буквы расплываются перед глазами. Чувствую, что хочу уйти, но меня не пускают. Кто-то сильно держит за рукав куртки. Хочу бежать, но словно невидимые оковы мешают двигаться дальше. Кричу, мне что-то кричат в ответ. Слов не разобрать. Люди, люди, много людей… Становится тише, приближается человек. По очертаниям фигуры это мужчина. На нём одежда, напоминающая униформу, на голове фуражка с эмблемой. Лица не вижу… Он – моё спасение…

Это всё, что удаётся рассмотреть. Видение малосодержательно, картинки прерывисты и невнятны. На лбу выступает испарина, дрожу в ознобе. Сил на анализ видения у меня не остаётся. Человек в форме похож на сотрудника полиции, подоспевшего мне на выручку. Значит, кошмар вскоре закончится. Подобная перспектива приободряет. Немного успокоившись и окончательно уверовав в то, что сегодня окажусь дома, ощущаю сильную моральную и физическую усталость.

Мужчины либо не замечают моего состояния, либо усиленно делают вид, что не замечают. Не имеет значенья. Непроизвольно накидываю на плечи куртку. Уставившись в одну точку, больше не замечаю ни своих спутников, ни прекрасного пейзажа вокруг. Кажется, даже удаётся немного поспать.

Через некоторое время автомобиль выезжает на просёлочную дорогу, вдали виднеется несколько одноэтажных домов. Пересекаем небольшой лес, оказываемся на асфальтированной трассе. Скорее всего, именно по этой дороге ездит от особняка до города маленькая машинка с парковки. Сколько времени проводим в пути, точно сказать не могу, но предполагаю, что больше двух часов. Едем молча, будто каждый из нас погружён в свой микрокосмос, наслаждаясь единением с природой и собственными мыслями. Наблюдаю за мужчинами. От волнения голова идёт кругом, периодически подступающие приступы тошноты порядком надоели. Никак не поддаётся осознанию водоворот событий, в котором я волею судеб закружилась… Похищение, предложение, Макс…

– Зачем мы направляемся в торговый центр? – решительно прерываю я молчание.

Чтобы подготовиться к любой ситуации и самому непредсказуемому развитию событий, необходимо выведать как можно больше информации. Пытаюсь придвинуться ближе к водительскому креслу, но бдительный Семён Викторович останавливает меня, достаточно больно дёрнув за руку. С непониманием смотрю на обидчика. Агрессия неоправданна. Хмурю брови.

– Семён не дремлет, – наблюдая за происходящим в зеркало заднего вида, усмехается Макс.

– Не вижу в этом ничего смешного, – злобно произношу я.

– Семён не хотел тебя обидеть, – примирительным тоном добавляет он.

Семён Викторович при этом молчит. Кажется, чувство вины ему чуждо.

– Ты не ответил, – продолжаю сердиться я.

– Проверим наличие способностей…

Он ещё сомневается в моих способностях? Это уже слишком… Двигаюсь на край сидения, опираюсь локтями о колени, упрямо выпячиваю подбородок.

– Неужели вы настолько безрассудны, что решили привести меня в торговый центр? Не боитесь, что устрою скандал, стану кричать и требовать вызвать полицию? – шипя, словно змея, враждебно произношу я.

Мужчины переглядываются между собой. В порыве гнева, я даже не сразу понимаю, что происходит.

– Значит, полиция? – сердито спрашивает Макс.

Закатываю глаза, про себя повторяю то, что уже умудрилась произнести вслух. Каюсь за свои слова… Только дети и дураки говорят правду, я вроде давно уже не ребёнок. Макс молчит, внешне сохраняя спокойствие. Видимо, его планы не изменились, поездка в торговый центр не отменяется. Семён Викторович продолжает делать вид, что не замечает происходящего вокруг. Тем не менее я отчётливо заявила о своих намерениях, и не принять их во внимание мужчины не могли. Окончательно падаю духом.

– Пошутила, – выпучив глаза и неестественно пожимая плечами, отвечаю первое, что приходит в голову.

И, видимо, только усугубляю ситуацию. Это конец. Сожалея о сказанном, пытаюсь исправить положение.

– Вы ведь не поверили?

Вот теперь точно конец. Представляю, как нелепо сейчас выгляжу.

– Конечно, мы не поверили, – наигранно произносит Макс. – Нужно быть безрассудным человеком, чтобы пытаться сбежать от Семёна. А ты, Ирэн, слишком рассудительна для такого поступка, не правда ли?

– Безусловно, – поперхнувшись, чуть слышно отвечаю.

Возникает желание забиться в угол, что я и делаю. Остаток дороги еду молча, продолжая заниматься самобичеванием и укорять себя за несдержанность. Надувшись будто мышь на крупу, пребываю в состоянии фрустрации. Самое досадное в данной ситуации то, что, кроме себя, винить решительно некого.

Макс резко выворачивает руль вправо, отчего автомобиль оказывается на въезде в населённый пункт. Не могу похвастаться острым зрением, поэтому название города прочитать не удаётся. Настроения осматривать местные достопримечательности у меня не возникает, уставившись в одну точку, жду своей участи. Через некоторое время мы подъезжаем к высокому торговому центру. Много стекла, бетона, машин, людей, яркой рекламы и шума, короче, всего того, что я старательно избегаю в обычной жизни. Макс умело паркует автомобиль в нескольких метрах от главного входа.

– Ирэн, на таких людей, как Семён не обижаются, – примирительно говорит Макс, развернувшись ко мне и, кажется, забыв о проявленной несдержанности. – Он просто выполняет свою работу.

Семён Викторович при этом сохраняет молчание и спокойствие, будто к нему происходящее не имеет абсолютно никакого отношения.