Текст книги "Перчатки Ариадны"

Глава 4
Восхитительный рисунок

После телефонного разговора Вика еще долго размышляет над словами Ады. Она думает об этом и в воскресенье, и в школе в понедельник. Ей кажется, что она уже знает, как можно получить то, что принадлежало Аде. Надо просто надевать перчатки, когда хочется сделать что-то особенное – то, для чего нужен талант. И, наверное, это сработает только с тем, что умела делать сама Ада. Кажется, она играла на пианино, пела, рисовала, танцевала – так говорила бабушка. Возможно, бабушка не все рассказала и Ада умела делать что-то еще? А теперь и Вика сможет. Стоит лишь надеть перчатки – и сразу же…

Но тут Вика вспоминает предостережение Ады: получив что-то принадлежавшее ей, придется отдать что-то свое. Ну и пусть. Что в этом такого? Ведь она получит не какую-нибудь ерунду, а самые настоящие творческие способности, о которых многие только мечтают! Да за такое она готова отдать что угодно!

К завтрашнему уроку ИЗО Вике нужно принести в школу рисунок под названием «Впечатление». Учительница Вера Федоровна дала задание изобразить то, что удивило, восхитило, вызвало сильные эмоции. Вика до сегодняшнего дня не знала, что именно будет рисовать. Вообще, уроки рисования она не любила, потому что получалось у нее не то чтобы из рук вон плохо, но и не очень хорошо, из-за чего и оценки были так себе – и это дурацкое ИЗО портило ей весь табель. Но вот сегодня по дороге домой ей внезапно пришел в голову план. Она не только определилась с сюжетом рисунка, но еще и решила попробовать кое-что.

Вика достает из ящика своего стола альбомный лист, цветные карандаши и… перчатки Ады. Надев их, она снова чувствует, будто у нее появляется какая-то необыкновенная сила. В комнату тут же приходит Шустрик, садится напротив Вики и внимательно смотрит на нее. Точнее, на ее руки в перчатках – так ей кажется. Наверное, почуял даже из другой комнаты, что где-то неподалеку – вещь его бывшей хозяйки.

Время пролетает незаметно – много ли, мало ли секунд, минут, часов проходит на самом деле? – пока Вика выводит линии и контуры, раскрашивает, добавляет нужные штрихи, выписывает тени. Все получается у нее удивительно легко: она совсем не задумывается над движениями своей правой руки, почти их не контролирует. Останавливается она в тот момент, когда больше ничего добавлять уже не нужно: рисунок готов. На нем – гостиная Викиной квартиры, в ней – пианино, за которым сидит девочка в изумрудном платье и черных ажурных перчатках. То ли Ада, то ли сама Вика – они ведь так похожи.

Глядя на альбомный лист, Вика никак не может поверить, что это ее собственное творение: она нарисовала это только что сама! Подумав немного, она дорисовывает еще кое-что, то есть кое-кого: Шустрика, сидящего у ног играющей на пианино девочки. Мысль о дорисовке кажется ей не ее собственной, а «подброшенной» в ее голову: это, конечно, подсказка Ады – она захотела, чтобы Шустрик был рядом с ней на рисунке.

На следующий день Вера Федоровна, проходя между рядами, собирает у ребят готовые работы. Подойдя к Вике и взяв у нее лист, она, взглянув на него, застывает и некоторое время ничего не говорит и не двигается – только смотрит с изумлением и восхищением то на Вику, то на ее рисунок:

– Это ты нарисовала? Сама?

Вика, покраснев, кивает. Ей кажется, что учительница не особо в это верит.

– И никто тебе не помогал?

Если сейчас ответить «нет», то это будет ложью – ведь ей помогала Ада. А врать Вика не привыкла, да и не умеет совсем. Но не рассказывать же прямо здесь и сейчас всем про девочку с того света и ее способности, которыми Вика теперь может пользоваться, надев волшебные перчатки? Ей ведь никто не поверит все равно. Да еще могут подумать, что она сумасшедшая, раз видит призраков и разговаривает с ними. Поэтому на вопрос учительницы она почти шепотом отвечает:

– Никто, я все сделала сама.

– Значит, ты отлично постаралась в этот раз! Вот, ребята, что значит усердие. Подойдите сюда – посмотрите, какая работа получилась у Вики.

Одноклассники по одному подходят к Викиной парте и с явным интересом разглядывают ее рисунок. Вика чувствует облегчение – кажется, ей поверили. Только она успевает об этом подумать, как Тата, подошедшая вместе со всеми, подает голос:

– А почему бы не проверить ее? Пусть нарисует что-нибудь прямо здесь, во время урока.

Вике становится жутко. Если Вера Федоровна согласится на это, что она будет делать, как выкрутится? И чего этой Тате неймется…

– На следующем уроке вы все будете рисовать прямо здесь – у меня для вас есть контрольное задание. Так что «проверку» пройдет весь класс.

Ответ учительницы совсем не обрадовал Вику. Тата хотела сейчас «наказать» ее за то, что она хоть в чем-то оказалась лучше нее, а отдуваться в итоге придется всем. От этого все равно не легче: надо будет что-то придумать, чтобы не упасть лицом в грязь. На уроке она, конечно, не сможет нарисовать что-либо так же хорошо, как у нее получилось дома в перчатках Ады. Значит… Значит, надо будет принести перчатки сюда с собой. Но над ней же все будут в лучшем случае издевательски хихикать, а в худшем – требовать объяснений, задавать вопросы, на которые Вике придется выдумывать какие-то ответы.

– Вера Федоровна, а когда художник сам себя рисует – это же автопортрет?

Тата все никак не успокоится. Слово «художник» она особенно выделяет и произносит его с презрительной миной, закатив глаза к самому потолку. Вера Федоровна утвердительно кивает.

– Так у нас тут, выходит, не просто картина, а самый настоящий автопортрет. Никто не заметил, что ли? Интересно, а когда нарисованный «художник» получается сам у себя гораздо лучше, чем он есть на самом деле в жизни, – вот это как называется?

– Ладно, прекращаем разговоры, – прерывает Вера Федоровна ядовитую речь Таты. – Рассаживайтесь по местам – продолжаем урок.

Вика очень благодарна учительнице за то, что она ее таким образом спасла. Только вот вряд ли Тата успокоится теперь. Это только начало. Она ведь уже не исключительная – для нее это серьезный удар, и она его не оставит без ответа – Вика в этом уверена.

После урока Вика, проходя мимо стола Веры Федоровны, видит на краю свой рисунок – ей хочется напоследок взглянуть на него. Склонившись над ним, она разглядывает Аду – ну или саму себя, – сидящую за пианино. И тут снова вместо девочки ей видится… скелет с черными дырами вместо глаз и костлявыми руками в черных ажурных перчатках! Кажется, голый череп ей подмигивает и улыбается прямо с рисунка!

– Что, любуешься своим «шедевром»? Ну-ну. Проверим в следующий раз, твой ли он на самом деле.

Вика вздрагивает от неожиданности. Позади нее стоит и ухмыляется Тата. И ухмылка ее так похожа на оскал скелета, который Вика только что видела! Не сказав ни слова, Вика разворачивается и выбегает из кабинета.

Следующий урок – труд. Мальчики отправляются в свою мастерскую, а девочки – в кабинет со швейными машинками и прочими принадлежностями для занятий. Вообще, до сих пор девочки только готовили и вышивали, а в шестом классе начали шить одежду. Сначала – самую простую: фартук. Учительница, которую все называют просто Элеонорой из-за непроизносимого отчества, тогда похвалила Вику и поставила ей высший балл. Но и некоторым другим – тоже. Так что Вика не посчитала в тот момент, что ей есть чем гордиться. Однако домашние тоже сказали, что получилось отлично.

Самой Вике понравился не только готовый фартук, который она подарила бабушке, но и работа над ним: она заинтересованно и воодушевленно чертила выкройку, выбирала материал, сшивала элементы друг с другом, прокладывала строчку на машинке. Она даже начала искать в Интернете готовые выкройки брюк, юбок, платьев. Но вскоре случилась история с Ариадной – и Вика забыла о своем новом увлечении, забросила его.

Сегодня Элеонора объявляет, что с этого урока начнется работа над юбками. Все выберут себе какой-нибудь определенный фасон – тот, что больше всего по душе, – а потом она будет помогать им с выкройками и шитьем. Девчонки сразу оживляются. Юбку ведь шить гораздо интереснее, чем какой-нибудь фартук! Хотя и сложнее. Вика всегда носит самые простые юбки. Такие, которые можно купить в любом магазине. Идешь по городу – и по дороге замечаешь множество таких же или похожих. Вику это никогда особо не смущало, но сейчас ей захотелось вдруг чего-то особенного. То, чего нигде не найти. И не юбку даже, а… платье! Да-да. Ей вспоминается изумрудное платье Ариадны. Вот такое же она себе и сошьет. Нет, не такое же, а гораздо лучше – оно будет не похожим ни на какое другое. То есть попробует сшить. Ведь одно дело – фартук, а тут – целое платье. Никакие модные шмотки Таты не сравнятся с тем великолепием, которое Вика прямо сейчас уже рисует в своем воображении. К тому же купить то, что носит и чем хвастается Тата, любой дурак… любая дурочка может на родительские деньги.

А сшить – это значит получить что-то совершенно особенное: такое точно нигде не купишь, ни у кого в мире не будет ничего подобного!

Элеонора очень удивляется, узнав о выборе Вики.

– А ты уверена, что тебе не рано браться за такое сложное изделие? С фартуком ты отлично справилась, конечно, но платье…

Как будто она прочитала мысли Вики. Ну, не получится – значит, она в очередной раз убедится, что ни на что не способна. Вика смотрит на модно одетую Тату, которая увлеченно болтает со своей «свитой», вызывая восхищение и восторженные взгляды, как всегда не прилагая особых усилий. И внезапно уверенность в себе куда-то улетучивается. Как будто и не было только что никаких фантазий о шикарном платье, сшитом своими руками. Уникального, ни на что не похожего. Вряд ли что-то получится. Это слишком сложно. Попробовать, конечно, можно – уже ведь сказала Элеоноре, что будет шить именно платье, не отказываться же теперь от своих слов. Но надеяться на какой-то невероятный результат не стоит, да и просто глупо. Будь что будет. Начать, закончить и сдать готовую работу, чтобы в году вышла приличная оценка, – да и все. Зачем стараться, прилагать какие-то неимоверные усилия? Снова пытаться безуспешно привлечь к себе внимание, чтобы перестать быть пустым местом? Все равно Тату не переплюнуть – и какая-то самодельная одежка точно не поможет в этом. После звонка Вика выходит из кабинета с поникшей головой и чувством безнадежности.

Глава 5
Исчезновение

Вечером перед очередным уроком ИЗО Вика не может думать ни о чем другом, кроме своего завтрашнего «испытания». А вдруг перчатки не помогут и у нее совершенно ничего не получится нарисовать? Или получится, но какая-то ерунда – только опозорится перед всем классом и Верой Федоровной. Они ведь от нее ждут такого же шедевра, какой она им показала в прошлый раз, но, скорее всего, чего-то даже более грандиозного. А если Вера Федоровна даст какую-то невероятно сложную тему, с которой не справилась бы и сама Ариадна?

Как только в мыслях Вики звучит имя Ады, тут же раздается звонок настольного телефона. Громкий, пронзительный, как в прошлый раз. Вика от неожиданности глотает леденец целиком, и он едва не застревает у нее в горле. Она уже знает, чей голос услышит сейчас. Но не взять трубку просто не может – рука сама тянется к телефону.

Снова звонок с того света:

– Викуля, вот видишь, все ведь получается пока? И совсем это не сложно. Удачи тебе на завтрашнем уроке! Не волнуйся: я буду рядом и обязательно помогу, чем смогу. Только не забудь надеть перчатки. И помни о том, что, взяв мое, потом однажды придется отдать что-то свое. Извини, что приходится напоминать тебе об этом. К сожалению, таков закон – не я это придумала.

Короткие гудки. Да, кстати: надо прямо сейчас положить перчатки в рюкзак, чтобы не забыть их! Вика наденет их только перед самым уроком: ходить в них по улице и по всей школе она не собирается. Разговоры и лишнее внимание ей ни к чему. А вот про «свое», которое нужно будет отдать взамен, Ада вовремя напомнила – Вика уже успела забыть об этом. Только вот почему-то до сих пор у нее, Вики, ничего не забрали те, кто придумал этот «закон» в мире Ариадны. Ведь она уже однажды использовала талант мертвой девочки для создания рисунка, который принесла в школу, показала всем и назвала своим. Значит, пока не время и это случится позже. И в том, что это обязательно случится, Вика не сомневается – Ада так уверенно говорила об этом несколько раз. А вдруг то, что заберут, окажется чем-нибудь очень важным? Хотя, если подумать: что у Вики такого важного есть сейчас? Если бы оно было, одноклассники не считали бы ее пустым местом, а жизнь не казалась бы ей такой блеклой и неинтересной. Может, все как-нибудь обойдется, и те, кто по «закону» забирает что-то взамен, ничего не возьмут у Вики, поняв, что у нее просто нечего брать?

Вика тяжело вздыхает и кладет трубку. Каждый раз, когда Ада говорит с ней по телефону, она чувствует себя так, будто стоит на сильном морозе в летней одежде. Она теряет самые обычные человеческие способности: говорить, думать, двигаться. Кстати, она ведь даже ни разу ничего не ответила Аде! Что, если попробовать в следующий раз преодолеть свой страх и поговорить с ней? Вообще, давно пора бы уже перестать бояться Аду. Она ведь не желает и не делает зла – просто находится в мире мертвых, так стоит ли только из-за этого пугаться каждого ее звонка или появления в квартире? Это добрая и талантливая девочка, которая к тому же помогает Вике, делится с ней своими умениями. А еще они с Викой очень похожи внешне.

У Вики вдруг возникает сильное желание сблизиться с Адой. Несмотря на свой страх и то, что они находятся с ней в двух совершенно разных мирах. В своем, родном мире у Вики, кроме одноклассницы Ритки, все равно почти нет друзей – почему бы тогда не попытаться подружиться с девочкой из другого мира, с которой у нее теперь много общего?

Еще на пороге гостиной, не войдя в нее, Вика уже знает, кого она там увидит. В этот раз Ада пришла в том же изумрудном платье и в тех же перчатках. Она сидит на корточках и играет с Шустриком, задорно смеясь каждый раз, когда котенок выделывает какой-нибудь забавный трюк.

– Как я рада, что ты нашелся! Милый, хороший мой Шустрик!

Говоря это, Ада лучится радостью – настоящей, человеческой! Прямо сейчас она так похожа на живую девочку! Вике теперь еще больше хочется с ней подружиться, и страх перед Адой внезапно совсем исчезает.

Подойдя поближе к Аде и Шустрику, Вика протягивает руку, чтобы тоже погладить котенка. Но как только она касается его, тут же ощущает на своем запястье мертвую хватку… мертвой Ады. Повернувшись к ней, Вика с внутренним содроганием видит, что рядом – снова жуткий скелет в изумрудном платье и черных перчатках, а вовсе не живая девочка! Но она же сама только что слышала жизнерадостный смех Ады, и Шустрик играл с ней, как играл бы с обычной девочкой – из этого, а не мертвого мира!

Мертвая Ада все не отпускает Вику. Приблизив к ней свой жуткий череп с огромными дырами вместо глаз, она все тем же, уже знакомым Вике, удивительно живым голосом произносит:

– Отдай им свое, когда попросят. Взамен того, что взяла у меня. Пожалуйста. Если не захочешь, станешь удерживать, отказываться – будет плохо. Очень плохо. И тебе и мне, Викуля.

У Вики от ужаса и потрясения внезапно появляется неимоверная сила – ей хоть и с трудом, но все-таки удается вырвать наконец-то свою руку из цепких костяных пальцев. Она снова, как и в пошлый раз, стремглав бежит в бабушкину комнату, захлопывает за собой дверь и, тяжело дыша, прислоняется к ней. Чувствует, что Ада прямо сейчас стоит там, за дверью. Вике кажется, будто она слышит ее дыхание с той стороны. Но… как Ада может дышать – она ведь мертва. Или все-таки жива? Такая далекая и близкая, опасная и безобидная одновременно.

Решившись через некоторое время приоткрыть дверь, Вика выглядывает в образовавшуюся щелочку. Вроде бы никого. Она осторожно выходит из комнаты в коридор. Родители с бабушкой еще не вернулись. Так тихо и пусто дома. И оттого – еще страшнее. Войдя в гостиную, Вика видит, что и тут Ады нет, – значит, снова ушла в свой мир мертвых. Наверное, ей там так же неуютно и боязно, как Вике здесь и сейчас. То, что Ада сказала недавно, навело Вику на эту мысль. Она просила отдать свое, когда будет нужно. И эта просьба так была похожа на мольбу о помощи! Возможно, Аду даже мучают, плохо обращаются с ней там, в мире мертвых. Но за что?

«Я ее боюсь, а ей, может быть, еще страшнее, чем мне», – думает Вика с сочувствием. Ей внезапно становится стыдно за то, что она, не дослушав Аду, поддавшись трусости, убежала, – может, надо было остаться и выслушать ее? Вдруг ей нужна была помощь прямо сейчас? Но теперь уже поздно, Ада исчезла, в гостиной никого нет. И Шустрика, с которым она играла, – тоже. Куда он, интересно, подевался? Наверное, забрался в какой-нибудь укромный уголок, нашел себе очередное уютное местечко. Любит он в прятки играть.

И все-таки Вике почему-то неспокойно. Она начинает звать Шустрика, искать его по всей квартире, но его нигде нет. В панике она заглядывает во все самые мелкие щели, хотя понятно, что котенок ни за что не пролез бы туда. Как он мог пропасть без следа? И главное, где он может быть сейчас? Исчез вместе с Адой – как будто она его унесла с собой, в свой мир мертвых! Вика нервно и тревожно ходит из угла в угол, ложится на пол и сует руку под шкаф, кресло, диван… Ни-че-го. Ни-ко-го.

– Шустрик, милый, кис-кис-кис, кис-кис-кис! Да что же это такое, куда же ты испарился…

У Вики в голове проносятся самые невероятные версии того, что могло случиться с котенком. Самая назойливая, неотвязная из них – про Аду и «закон» мира мертвых, о котором она все время напоминала Вике. Взяла мое – отдавай свое… Неужели придется отдавать прямо сейчас, и это «свое» – именно Шустрик?! Хотя, по справедливости, Шустрик – это не Викино «свое», а мертвой девочки Ады. Получается, она сейчас просто забрала то, что принадлежит ей по праву даже после смерти. «Лучше бы я совсем не пользовалась талантом Ады – тогда не потеряла бы Шустрика», – думает Вика, вот-вот готовая заплакать. Но, может, все еще обойдется и котенок вернется так же неожиданно, как исчез?

Вика слышит, как поворачивается ключ во входной двери, в прихожей раздаются голоса – мама, папа и бабушка возвращаются домой одновременно. Что им сказать сейчас, когда они спросят, почему она не уследила за Шустриком? Придется либо рассказать им всю историю про Аду, либо соврать. Очень сложный выбор. Вика садится на диван и в отчаянии закрывает лицо ладонями.

Глава 6
Испытание на уроке ИЗО

Всей семьей решили, что поисками ШуВстрика займется утром бабушка. Вика подумала, что рассказывать историю об Аде все-таки не нужно, – ей все равно не поверят. В итоге пришлось соврать, хотя делать это ей было очень неприятно. С другой стороны, то, что она сказала родителям, не было абсолютной ложью – оно было ею только отчасти.

Она объяснила, что пропажу Шустрика заметила не сразу, потому что он ведь очень маленький, юркий и очень любит играть в прятки. Наверное, он незаметно выскочил в подъезд, а потом – на улицу, когда она решила спуститься к почтовым ящикам, но забыла ключ и вернулась за ним, а дверь оставила открытой.

Родители расстроились, а бабушка – особенно: она успела привязаться к Шустрику и полюбить его всей душой – ведь он ей напоминал об умершей сестре, Ариадне. Мама с папой, конечно, об этом не знали – как и о том, что котенка они принесли с кладбища. Вика с бабушкой решили оставить это в тайне ото всех.

Из-за пропажи Шустрика и предстоящего испытания на уроке ИЗО Вика идет утром в школу с тяжелым сердцем. Перчатки Ады, которые она несет с собой в рюкзаке, уже почему-то не придают уверенности в себе. Вдруг ничего не получится? Это же будет такой позор! Вот Тата позлорадствует! Нет, Ада обязательно должна помочь. Вот только что она заберет после этого? Шустрик уже у нее. Точнее, у них: тех, кто выдумал этот «закон» в мире мертвых. Он стал платой за прошлую помощь Ады. А за сегодняшнюю… Ладно, об этом можно подумать позже – сейчас бесполезно уже, пути назад все равно нет. Что бы ни забрала Ада, это вряд ли сравнится с тем позором, который Вике придется испытать, если она не справится с сегодняшним заданием по ИЗО.

Вера Федоровна сразу напоминает всем о том, что сегодня у них что-то вроде проверочной работы. Прямо во время урока ребятам предстоит нарисовать кое-что на заданную тему. И тема эта – любимое животное. Можно дикого зверя, который вызывает симпатию, но лучше – домашнего питомца, конечно. До звонка нужно постараться выполнить задание и сдать готовую работу.

– И чтобы вы рисовали с еще большим интересом и энтузиазмом, скажу вам еще вот что: лучшие работы будут участвовать в общешкольной художественной выставке, победители которой получат призы, – добавляет в конце Вера Федоровна.

Ребята сразу воодушевляются. Общешкольная выставка, призы – теперь точно есть ради чего стараться!

Вика тоже заинтересовывается. Если бы ее рисунок попал на выставку, она точно перестала бы быть пустым местом. Надев перчатки, она увлеченно приступает к работе. Она почти не думает о том, как будет объяснять всем, почему на ней вдруг оказались эти перчатки. Ее руки просто выводят линии – одну за другой. Сначала – набросок простым карандашом. Потом в ход идут цветные. Вика совершенно не задумывается над движениями своих рук – они повинуются чужим мыслям. Мыслям Ады – хозяйки перчаток.

При звуке звонка Вика вздрагивает от неожиданности. Всего несколько последних штрихов – и вот рисунок готов. Только сейчас она отчетливо видит, что именно рисовала все это время, – до сих пор перед ее глазами все было каким-то неясным, затуманенным.

– Какой милый котенок! И окрас у него такой необычный. Трехцветный, с симпатичным черным пятнышком возле носа. Это не тот ли, который был на прошлом твоем рисунке? Там его, правда, было не так хорошо видно. А девочка, которая с ним играет, – это ты? Очень похожа на тебя.

Вера Федоровна, стоя возле Вики, очень внимательно рассматривает ее рисунок и озвучивает свои впечатления. Да, Вика снова нарисовала себя. Или Аду? А рядом, в траве, – Шустрика. Девочка на рисунке играет с котенком. Вике становится не по себе, внутри все сжимается от ужаса, когда она в нарисованном пейзаже вдруг узнает… кладбище. Посторонние ни за что не догадаются, что эта трава и вот эти несколько кустиков находятся там. Только Вике они знакомы, потому что она видела их возле могилы Ариадны. Она и бабушка. Самой могилы тут не видно. Нарисованная Ада, на миг превратившись снова в уже знакомый Вике жуткий скелет, подмигивает ей и как ни в чем не бывало продолжает играть с Шустриком. Интересно, Вера Федоровна заметила это преображение живой девочки в мертвую на рисунке? Нет. Она продолжает все так же радостно улыбаться, восторгаясь «милым котенком» и девочкой, играющей с ним, очень похожей на Вику.

Пройдясь по рядам, учительница бегло просматривает другие работы и сразу собирает их. Сев за свой стол, она обращается к ребятам:

– Я дома еще раз внимательно посмотрю ваши рисунки и выберу те, которые будут участвовать в выставке. Участие одного из вас я могу подтвердить уже сейчас: это работа Вики. Она доказала, что прошлое домашнее задание выполнила сама, без чьей-то помощи.

Все начинают потихоньку расходиться. Вика так удивлена и рада, что она теперь – участница самой настоящей выставки! Поэтому она не сразу вспоминает о перчатках: они все еще на ней. Никто пока не задал ей ни одного вопроса. Просто не заметили, наверное.

– А это что за обновка такая? Из бабушкиного сундука?

Тата. Ну конечно, уж она-то никогда не пройдет мимо и не промолчит! Вика так и не придумала заранее, что ответит, если ей зададут вопрос о перчатках. И вот она, раскрасневшись от волнения, неподвижно стоит перед Татой. Вика очень отчетливо представляет, как она выглядит прямо сейчас со стороны: беспомощной и жалкой, – именно такой Тата наверняка и видит ее. И вдруг у нее вырывается то, чего она от себя совершенно не ожидала:

– А если и из бабушкиного, то что? Зато эксклюзив. Ни в одном модном бутике сейчас таких не купишь.

Вика никак не может поверить в то, что только что прозвучавшие слова произнесла именно она! Так уверенно и даже дерзко ответить Тате? Нет, она на такое точно не способна. Да и голос вроде как не ее был, но все равно знакомый… Голос Ариадны! Значит, Ада не только помогла Вике нарисовать работу, достойную выставки, но еще и защититься перед Татой. Все это так невероятно и так внезапно ворвалось в обычную жизнь! Очень сложно привыкнуть к тому, что ты – это не совсем ты. То есть не всегда ты. Не только сама Вика удивляется произошедшему – столпившиеся вокруг них с Татой одноклассники с недоумением смотрят то на одну, то на другую. «Конечно, они не ожидали, что „пустое место“ вдруг возьмет и заговорит – да еще вот так», – думает Вика.

Тата молчит некоторое время, обдумывая ответ, но, видимо так и не придумав ничего колкого, с издевательской ухмылкой разворачивается и уходит вместе со своей девчачьей «свитой». Толпа собравшихся вокруг ребят постепенно расходится. Оставшись в опустевшем коридоре наедине с собой, Вика испытывает какое-то странное и новое для себя чувство: будто она победила в поединке, одолела сильного противника. До сих пор она всегда ощущала себя только жертвой и проигравшей стороной. Да и вообще человеком, не способным на какую-то борьбу. Сейчас же она не просто выдержала натиск Таты, но еще и заставила ее уйти ни с чем. Как же приятно побеждать и вообще… быть заметной! Ребята так смотрели на нее, когда она отвечала Тате: уже совсем не как раньше, не как на «пустое место». Больше она «пустым местом» никогда и не будет! Ни за что!

По дороге домой Вика с грустью вспоминает о пропавшем Шустрике. Нашла его бабушка или нет? Если бы нашла, то позвонила бы, наверное. А сама Вика была только что так воодушевлена своей первой победой над Татой, что радость эта затмила абсолютно все, в том числе и мысли о Шустрике. Открывая дверь, Вика в глубине души надеется, что он сейчас выбежит ей навстречу, как обычно. Но в коридоре пусто и тихо. Из своей комнаты выходит бабушка. Она выглядит очень расстроенной.

– Не нашла, Викуля. Все обошла – каждый закоулок. Всех расспрашивала, но никто не видел нашего Шустрика. Куда же он мог подеваться? Будто испарился просто-напросто. Как тогда, давно, когда он еще был с нами… Со мной и Адой. Неужели он и теперь больше не…

– Ба, я сама пойду его искать. Ты в лесу была?

– Да в лесу разве можно найти такого малыша, как наш Шустрик? Это ж сколько тропок надо исходить! И мы ведь не знаем наверняка, туда ли он побежал.

– Не знаем. Но он может быть там, ба, точно так же, как в любом другом месте поблизости. Значит, надо искать везде.

– Викуля, в лес не надо ходить одной. Сегодня я устала и пойти с тобой не смогу, а завтра мы отправимся туда вместе. Поищем Шустрика еще и там.

Завтра? Нет, ждать до завтра нельзя – Шустрик и так уже, наверное, очень проголодался и вообще чувствует себя плохо и одиноко. А вернуться домой не может, потому что заблудился. Надо обязательно найти его сегодня, сделать для этого все возможное. После сегодняшней победы над Татой Вика чувствует себя невероятно сильной и способной на очень многое – на любые подвиги. Поэтому она сразу же, без всяких сомнений, решается на поиски Шустрика в лесу, в который раньше не ходила одна, – боялась. Хоть бабушка ей и не разрешила сейчас идти туда без нее. Но можно ведь просто ничего ей не говорить про лес, чтобы она не переживала?

– Ладно, ба, я тогда просто во дворе поищу его еще. В соседние тоже зайду. Вдруг он прятался все это время где-то, а теперь уже вышел из своего укрытия.