Текст книги "Человек С Зелёной Тростью. Часть 1"

Глава 20. ФАРФОРОВЫЕ РОЗЫ

– Вы слышите? – Эмили испуганно схватила подругу за руку.

– Голоса? – Эльвин настороженно прислушалась. – Кто-то разговаривает совсем рядом!

      Они с Лиамом обменялись взволнованным взглядами. Эми вся побелела.

– Тёмный Принц нашёл нас! – Застонала она от страха. – Он нас выследил! Выследил!

– Тс! – Шикнул на неё Лиам, прислоняя палец к губам и тихонько пробираясь на звуки, которые становились всё громче и громче.

Девушки притихли в сторонке. С секунду в лесу стояла холодная тишина. Лиам прищурился. Кажется «тех других» было несколько.

– Как лепестки роз, говоришь? – Наконец донеслось до слуха Эльвин, и она выпрямилась. – Что ж, охотно верю!

      Дальше послышался другой, знакомый мягкий голос, после чего кто-то весело рассмеялся.

– Да это же Эдвин! – Улыбнулась Эльвин. – И Том!

Эмили с облегчением вздохнула.

– Слава Богу, не Вэнджел!

Лиам распрямился, но голова его почему-то опустилась.

– А кожа как шёлк! – Восторженно продолжал мягкий голос. – И вообще, она самая-самая САМАЯ прекрасная девушка на свете!

– Это точно Том. – Слегка смущённо подтвердила Эльвин, догадываясь о чём, а точнее, о ком с таким упоением разливается её жених.

      Лиам тоже прекрасно это знал, и в его душе опять стала вспениваться безумная, удушающая ревность.

      Вслед за голосами на глаза появились и сами герои.

– Ба! Кого я вижу! – Удивлённо воскликнул Эдвин, первым выныривая из-за кустов. За ним показались остальные.

– Эльвин! – Счастью Тома не было пределов.

– Мирком! – Не менее счастливо заулыбалась Эмили, завидев своего сказочного принца.

– Лиам! – Ещё больше удивился Эдвин, заметив своего друга. – И ты здесь!

Лиам ничего не ответил, так как слова его просто застряли в горле: всего в нескольких шагах от него Том с великой нежностью и без стеснения целовал зажатую у него в объятиях Эльвин.

Вокруг стояла какая-то непонятная и неизвестно откуда взявшаяся суета и возбуждение, как будто встретились люди после двадцатилетней разлуки.

      Эмили как на крыльях подлетела к Миркому (так как понимала, что сам он никогда к ней не подойдёт) и чуть дыша поинтересовалась как он находит лес. Бедный юноша очень смутился, но всё же смог кое-как выдавить из себя пару бессвязных слов типа: «довольно ничего», от которых Эми пришла в полный восторг. На этом разговор был закончен.

– Вот и хорошо, что наши дороги пересеклись! – Обрадовался Эдвин, ведь только ему было известно, что именно он и пересёк эти дороги нарочно. – Теперь все вместе через пару часов направимся в лагерь. Но до этого времени нам ещё многое надо сделать. И, кстати, у меня есть очень ответственное поручение для Эльвин. (Собственно для этого встреча и была подстроена). Том, ты позволишь? Томас? Ты слушаешь?

      Взлохмаченный Том не сразу оторвался от Эльвин. Девушка пошатнулась. Лиам взял свою корзину и, чувствуя, что сейчас накинется на Тома с кулаками, от греха подальше устремился в лес.

– Ты куда? – Задержал его Эдвин взглядом синих глаз.

– Я буду рядом. – Даже не повернувшись, выдавил бедняга Лиам, и, зажмурившись, исчез в чаще.

Эльвин с волнением и даже страхом аккуратно отодвинулась от Тома, но он опять поймал её в сети своих тёплых рук.

– Так, так, так! – Покачал головой Эдвин. – Извини, приятель, но придётся тебя прервать. Я хочу попросить Эльвин кое-что сделать. Ты не против?

      Том молча и не совсем охотно покачал головой, уже начиная предчувствовать, несчастный, что его любимую опять куда-то уводят. Он медленно, но с большой печалью выпустил её из объятий, страстно желая, наконец, той минуты, когда им никто и не под каким предлогом не будет мешать.

– Что ты хотел, Эдвин? – Сразу оживилась Эльвин, приняв его просьбу за отличный повод ускользнуть от Тома, которого сейчас очень боялась и стеснялась.

– Пойдём со мной. – Загадочно подмигнул Эдвин. – И я тебе всё покажу.

      Эльвин стало немного не по себе. Эдвин кивнул в сторону. Она направилась за ним. Как только они скрылись за деревьями и исчезли из поля зрения Тома, Эдвин взял её за руку.

– Что ты делаешь? – Смутилась Эльвин. – Куда ты меня ведёшь?

Эдвин довольно улыбнулся.

– В одно место. – Ответил он уклончиво.

– В какое ещё место? – Эльвин огляделась по сторонам. Кругом чаща. – Зачем?

– Терпение… Сейчас ты всё увидишь.

      Всего через несколько шагов, пробравшись под нависшими над землёй ветвями старых деревьев и вынырнув наружу, Эдвин и Эльвин вышли на крохотную зелёную полянку, прямо посреди которой во всей своей красе росло одно из самых прекраснейших богатств природы.

      Изумительный пышный розовый куст с огромными, тяжёлыми цветами затоплял всё сладким благоуханием и гипнотизировал застывшую на месте Эльвин.

– Фарфоровые розы. – Прошептала она, вздохнув в восхищении. – Ведь это они?

– Да. – Подтвердил Эдвин, чуть подталкивая её вперёд. – Именно.

      Они подошли ближе. Эльвин потянулась к цветкам и чуть коснулась одного кончиками пальцев.

– Мы набрели на них не так давно. – Эдвин следил за её рукой. – Но не стали даже пробовать найти тот цветок, что с двумя серединками. Помнишь, что он нам нужен? (Эльвин кивнула, не отрывая взгляда от прекрасного куста). Очень нужен. Фарфоровая роза с двумя серединками – символ настоящей чистой любви является чуть ли не самым главным ингредиентом в нашем лечебном зелье. Что ещё может лучше излечить Землю как не любовь, с помощью которой она и была создана Творцом?

      Эльвин повернулась к нему.

– Ты хочешь, чтобы я нашла этот цветок? – В её голосе не было удивления. Ответ был очевиден.

– Да. – Он в ожидании стоял рядом.

      Она немного помолчала, потом вдруг от чего-то смутилась, закрыла лицо руками, но, подумав, снова посмотрела на Эдвина. В её взгляде сквозили робость и волнение.

– По-твоему, я смогу?

      Этот вопрос подразумевал очень многое, но Эдвин не мешкал с ответом.

– Сможешь. – Он кивнул, придавая своим словам ещё больше усилительной окраски. – Я уверен, что сможешь.

      Она снова стыдливо опустила глаза.

– Ты правда думаешь что я… (он слушал) что я… в кого-то так сильно и по-настоящему влюблена?

      Последний вопрос был очень личным, но Эльвин почему-то было необходимо знать его мнение. Эдвин совсем не растерялся. Он всегда был готов ко всему.

– В кого-то? – На его лице появилось что-то очень похожее на улыбку. – Я думал, ты уже всё знаешь…

      Эльвин глянула на него с непониманием. Он неожиданно направился прочь от куста, обратно в лес.

– Ты уходишь? – Эльвин сильно разволновалась.

– Да, ухожу. – Он обернулся в последний раз. – Но буду поблизости если что. Разберись в себе. Найди для нас цветок-феномен. У тебя получится, я знаю это. Только правильно выбери мысли!

      Эдвин больше ничего не сказал и исчез. Эльвин осталась одна.

– Правильно выбрать мысли?.. Да, пожалуй.

      Она поставила корзину и медленно обошла розовый куст кругом.

– Сколько здесь цветов! Сотни! Но есть ли среди них тот, что с двумя серединками?

      И сразу откликнулся внутренний голос: «Он появится, если ты подумаешь и признаешься в любви тому, в кого ты влюблена. И если это настоящее чувство оно раскроет тебе глаза, и ты увидишь его. Только тогда ты найдёшь его».

      Эльвин глубоко вздохнула, собираясь с духом, и снова пошла вокруг куста, но уже в другую сторону.

– Значит, я должна подумать про Тома. – Шептала она себе, нежно приближая лицо и каждому цветку и заглядывая в него. – Том мой избранник. Человек, который любит меня и которого… люблю я…

      Но цветы не верили ей, она это чувствовала.

«– А ты сама себе веришь?» – Спросил сонный голос у неё в голове, другие голоса только рассмеялись.

– Не надо сбивать меня с толку! – Эльвин поняла, что начинает сильно волноваться. Двадцатый… двадцать пятый… сорок шестой… семидесятый.

      Здесь нет, точно нет розы с двумя серединками! Все только с одной!

      Сердце Эльвин билось всё сильнее и тревожнее.

«– Том, Том, Том! – Уже в панике повторяла она про себя, бегая взглядом по цветам. – Мой жених Томас! Мой избранник! Мой любимый!»

      Нет! Роза-феномен явно не желала показывать свою прелестную головку. Или истинная любовь пока не открыла Эльвин глаза на свой потаённый, сказочный мир?

– Боже всевышний! – Эльвин обречённо поникла. – Что со мной будет? Что подумает Том, когда узнает, что я не смогла найти символ любви? Что? Ужасно! Он подумает, что я не люблю его!.. (Она опустила глаза). Боже! Но ведь и правда не люблю…

      Как же резали сердце последние слова! Как обидно, стыдно и несправедливо было всё это! Как жалко было чистого, преданного, ласкового Тома, словно очернённого её признанием!

      Да, она не любила его; не так, как он хотел бы, и не так, как хотела бы она. И Эльвин давно и прекрасно это знала, но не признавалась себе. А теперь пришлось! Фарфоровые розы не обманешь, и себя тоже не надо. Бесполезно! Будет только хуже.

      Бедная, бледная Эльвин медленно повернулась и отошла от куста. Бессмысленно! Она всё равно не сможет ничего найти! Не сможет отыскать прекрасный символ любви. Если конечно… если конечно не признается себе кое в чём. Если только у неё хватит смелости открыть своему сердцу свой же секрет…

      Неожиданно послышался отдалённый голос Эдвина. И уж не понятно от чего, но Эльвин как безумная метнулась обратно к кусту, словно этот голос сам толкнул её туда. А голос раздавался из чащи и явно разговаривал с кем-то.

– Я как раз видел их там. – Услышала девушка совсем близко. – Вроде бы зрелые. Сейчас посмотрим.

– Хорошо. – Слегка безразлично откликнулся спутник Эдвина тихим, хрипловатым голосом.

      Эльвин узнала его в одно мгновение. Да. Это был ни кто иной, как Лиам.

      Молодые люди, одинаково задумчивые, но так чудесно непохожие, совсем скоро появились на другом краю поляны, противоположном Эльвин.

      Лиам сразу увидел её, и несколько секунд как поражённый молнией, не дыша, смотрел на неё, не понимая, на самом ли деле Эльвин находилась здесь или же он свихнулся, и у него начались галлюцинации.

      Эльвин слегка смутилась, но никуда не исчезла, а только медленно зашла за куст.

– Так вот, – сразу перешёл к делу Эдвин, дав Лиаму лишь минуту на то, что бы прийти в себя, – именно здесь и растут лампагусы. Видишь?

      Он отошёл в сторонку и присел рядом с причудливым низким растеньицем, очень напоминающим кусок синей резиновой трубки, истыканной иголками.

– Да, вижу. – Лиам подошёл и встал рядом. – Почти все иголки пожелтели и подсохли. – Он окинул лампагус профессиональным взглядом. – Определённо можно их собирать.

      Его голова сама по себе повернулась в сторону розового куста, но голодные глаза не нашли её. Эльвин всё ещё была вне поля зрения. Эдвин легко поднялся на ноги.

– Ну что ж, за дело! – Воскликнул он с облегчением и радостью, которых совсем не понял Лиам, но которые означали благополучное завершение плана Эдвина. В самом деле! Он уже сделал всё, что смог ради обретения почти самого важного ингредиента для зелья: нашёл куст, привёл к нему Эльвин, привёл к Эльвин Лиама, придумал для Лиама задание.

      Теперь надо исчезнуть и оставить влюблённых наедине. Долго искать причины ухода Эдвин не стал.

– Ой! – Схватился он за голову с изображением крайнего удивления и даже волнения. – Кажется, я выронил где-то ценнейший пучок собранных мною грябликов! (Лиам поднял на него внимательный взгляд.) Какое невезение! – Эдвин демонстративно покрутился на месте в отчаянных попытках завидеть где-нибудь утерянные растения и даже несколько раз перевернул вверх дном свою корзину. Грябликов нигде не было.

– Я должен найти их! – С выражением муки на лице произнёс Эдвин. – Посмотрю по всей округе. Ты пока начни собирать лампагус. Я постараюсь вернуться так скоро, как смогу. Удачи!

      Стремительной походкой он направился в чащу и, нырнув под нависающие ветви, испарился.

      Всё внутри Лиама перевернулось. Сейчас они совсем одни. Они остались совсем одни. Вдвоём с его мечтой.

      Эльвин выглянула из-за куста. Её прелестное лицо и часть изящного плеча, появившееся среди фарфоровых роз, совершенно взяли в плен бедного влюблённого Лиама. Он не мог думать ни о каких лампагусах! Он хотел её!

«– Я должен признаться ей! Должен признаться! – В смятении думал Лиам, всё ещё не двигаясь с места. – Я пойду и скажу Эльвин, что я люблю её!»

      Он уже сделал первый шаг, она, заметив его действия, смущённо спряталась опять. Лиам неожиданно остановился.

«– Или я не должен? – С разрывающимся сердцем подумал он. – Ведь я обещал себе уступить, и дать Тому и Эльвин полную свободу от своих чувств. Не думаю, что она променяет его на меня. Этого бескрылого ангела на такого как я! – Лиам даже отступил назад, снова сжимая кулаки в ревности и бессилии. – И, кажется, она совсем не была против сегодня, когда Том целовал её у всех на глазах. Да, я дал слово. Я должен смириться».

      Как опьяняюще действовал на мозг Лиама аромат румяных роз! Какой вулкан будила в его сердце мысль, что совсем рядом с ним за кустом находится самоё прекрасное создание на свете, девушка его мечты, его любовь!

      Но он собрался с духом, обречённо сел на землю и, достав из корзины холщовый мешочек, принялся собирать сто четырнадцать нужных для зелья шипов-иголок лампагуса.

      Эльвин, чуть живая от сладостного волнения, безмолвно стояла за розовым кустом, теребя в руках любующуюся на неё розу.

      Зачем сейчас стоит между ней и Лиамом эта призрачная преграда, эта стена, которую так хочется разрушить, которую так хочется преодолеть?

      Как мечтает Эльвин о том, чтобы он снова оказался так же близко, как сегодня утром!

      Но всё это несбыточные желания… Если бы Лиам хотел, то давно подошёл бы. Но он, видимо, не хочет. А значит, нечего мечтать о нём. Эльвин вздохнула.

«– Буду думать только о Томе. – Решила она. – Мне нужно полюбить его. Нужно отыскать цветок с двумя серединками».

      И Эльвин уже в который раз пустилась на поиски, обходя цветущий куст кругом и внимательно оглядывая прекрасные розы. А Лиам стал собирать желтоватые иголки, считая в уме до ста четырнадцати, но всё время сбивался, когда видел Эльвин.

      И вот, когда Лиам набрал уже восемьдесят две иголки и стал отрывать восемьдесят третью, он, засмотревшись на Эльвин, совсем не заметил, что растение не дозрело и яд, вспенившись под шипом, обжог ему руку.

      Лиам вскрикнул от боли. Белая густая слизь медленно растеклась по его ладони, каждой своей каплей так сильно мучая бедного юношу, что он едва мог терпеть это. Но он знал, что трогать рану нельзя, что через пару минут боль утихнет, и молча ждал, зажмурив глаза.

      Услышав крик своего ненаглядного и увидев, что ему совсем плохо, Эльвин, забыв обо всём на свете, кинулась к нему.

– О, Лиам, мой бедный! Тебе очень больно? Как я могу помочь тебе? – Она упала рядом с ним на колени и с неописуемым волнением пыталась осмотреть рану. – Что я могу сделать? Только скажи!

– Это лампагусы. – В глазах у Лиама темнело, но не от боли, а от любви. – Пока яд не засохнет нельзя его трогать.

– Ах да, лампагусы! – Эльвин вспомнила, что говорил про них Эдвин не так давно. – Нужно перевязать тебе руку чем-то сухим. Срочно!

      Она потянулась, недолго думая сняла с шеи свою любимую шёлковую косынку и аккуратно замотала его ладонь.

– Ну вот, теперь быстрее пройдёт. – Эльвин готова была отдать всё, что имела, лишь бы помочь ему. – Не переживай, мой дорогой, теперь у тебя обязательно всё заживёт! Если я могу ещё что-то сде…

– Что ты сказала? – Лиаму показалось, что Земля стала крутиться в другую сторону. Он не верил своим ушам.

– Что? – Эльвин подняла на него чистые голубые глаза и замерла под его взглядом.

– Как ты назвала меня? – Сердце бедного Лиама ещё никогда не билось так сильно.

– Мой… дорогой… – Еле шевеля губами, полушёпотом повторила Эльвин. – Мой самый дорогой Лиам…

      Она больше не могла скрывать это. ОНА ЛЮБИЛА ЕГО БОЛЬШЕ ЖИЗНИ!

      Минуту они молча смотрели друг на друга. Рука Лиама медленно поползла к руке Эльвин и их пальцы спелись в один тугой узел. Он потянул её к себе.

      Раз (Он прижал её руки к груди). Два (Он наклонился так низко, что Эльвин смогла почувствовать его дыхание на своей коже). Три (Их носы почти соприкоснулись). Но губы ещё не успели найти друг друга, как вдруг…

– Осторожно! – Откуда ни возьмись раздался рядом звонкий выкрик. – Здесь можно здорово наколоться!

– Ой, и правда, корни колючие! – Появился второй голос. – Я совсем не заметил, спасибо!

      Эльвин вырвалась из прекрасной почти не начавшейся сказки и со всех ног бросилась к розовому кусту, оставив Лиама.

      Она не ошиблась, через секунду прямо к тому месту, где они с Лиамом практически обрели друг друга, из леса вышли Эдвин, а главное Том.

– А вот и мы! – Донеслось до слуха Эльвин, как раз тогда когда она скрывалась за кустом. – Я нашёл утерянные гряблики и теперь благополучно возвращаюсь помогать тебе!

      Эльвин ждала, когда же заговорит Том, потому что точно знала, что он заметил, как она отбегает от Лиама и, естественно, мог подумать что угодно.

      А может он даже видел что-то и до этого…

      Но, как и следовало ожидать, в голосе Тома не прозвучало ни негодования, ни подозрения. Он был слишком добр, что бы допустить даже мысль о предательстве со стороны своей девушки. Поэтому всё, что услышала Эльвин было заботливое:

– Что с твоей рукой, Лиам? Дай я помогу тебе!

– Не стоит! – С заметным контрастом раздалось в ответ раздражённо и даже грубо. – Мне уже помогли…

      Кожа на ладони Лиама теперь совсем не болела. Яд засох, и боль утихла, но на его руке осталась красивая, почти воздушная косынка Эльвин, словно частичка её, словно символ несбыточного счастья.

      Том узнал косынку сразу (как, впрочем, и Эдвин), но был только рад, что она помогла его другу в беде, и не испытал ни малейшего намёка на ревность.

      Эльвин не смела выглянуть из-за куста, но только стояла и взволнованно гладила пальцами большой тугой бутон.

      Ей было так стыдно за то, что она чуть не совершила! Так стыдно! Но в то же время так сладко!

«– Нет! – Подумала вдруг Эльвин. – Я не могу винить себя за это счастье! За это божественное чувство. Ведь я… Боже, ведь я люблю его! Я люблю Лиама! Люблю до безумия! До умопомрачения! Всем сердцем и всей душой!.. Почему я боюсь этого? Почему? Неужели это так преступно, любить человека с той страстью, с которой люблю я? (Она закрыла глаза). Хотя, возможно и… да… если учесть, что я помолвлена с другим…»

      Эльвин грустно примолкла и медленно вздохнула.

« – А мне всё равно. – Произнесла она себе, внезапно осознав это. – Сейчас мне абсолютно всё равно. Я люблю Лиама и буду любить его вечно!»

      Чувства снова нахлынули и накрыли с головой. Она наклонилась и её губы, которые так и не получили желанного поцелуя, с нежностью поцеловали ещё не раскрытую розу в её руках. Аромат от цветка буквально смыл все противоречия из сердца Эльвин, оставив только любовь пылать там жарче огня.

      Чудесная музыка наполнила всё вокруг. Прекрасные розовые лепестки с шорохом раскрылись, и Эльвин увидела, что держит в руках ни что иное, как символ своей любви. Розу с двумя серединками.

– Дорогая, ты плачешь? – Откуда-то рядом появился Том, ужасно напугав бедную Эльвин, которая от неожиданности даже не сразу поняла, что действительно уже несколько минут безнадёжно заливается слезами.

– О, я… нет, конечно… – Не разбирая, что говорит, пыталась объяснить Эльвин, прижимая к груди нежный цветок и отворачиваясь, чтобы Том не видел её пылающего от стыда лица.

– Милая, да что случилось? – Он попытался взять её за руки, но чуть развернув, заметил цветок и от изумления просто застыл на месте. Невозможно передать, что испытал тогда Томас, уверенный, что перед ним доказательство настоящей, самой настоящей любви к нему, и что испытала Эльвин, понимая ложность его надежд.

– Любимая, – он не мог поверить своему счастью, – любимая моя Эльвин… ты нашла цветок-феномен! Ты смогла… Но отчего эти слёзы?

      Эльвин не ответила. Она не могла поднять на него глаза. От стыда, от безумного чувства вины. Она знала, какой чистый, какой трепетный взгляд сейчас обращён на неё, и чувствовала, что не достойна его.

      В пальцах Эльвин дрожала восхитительная роза, воплощая в себе всю любовь к Лиаму, всю ту страшную измену с её стороны по отношению к Тому. И как символ этой любви, словно сам Лиам, роза стояла между ними безмолвно, но, в тоже время, говоря так много и так громко.

      Том взял её за плечи, но она только отодвинулась в сторону, мотая головой и всё ещё не смея поднять глаза.

– Что случилось? – Он растерянно смотрел, как она плачет. – Кто-то обидел тебя? (Эльвин сглотнула) Ты не хочешь смотреть на меня… – Его руки опустились. – Может это я обидел тебя? (Бедный, что ещё он мог подумать?!)

– Нет. – Выдавила Эльвин, больше всего на свете не желая, что бы он думал так.

– Как же нет, когда да? – Томас с волнением запустил руку в волосы. – Эльвин, почему ты не говоришь правды?

      Это было уже слишком! Эльвин, зажмурившись, отвернулась.

– Ну конечно! – С отчаянием воскликнул Том. – Я виноват во всём, дорогая! Это я заставляю тебя плакать. Ты нашла символ нашей любви! Ты смогла доказать мне своё чувство! А я так невнимателен к тебе! Я так незаботлив! Я так редко говорю тебе, что люблю тебя!

– О, перестань, Том, прошу! – Эльвин не могла больше слушать это.

– Прости меня, любимая, умоляю! – Он схватил её руку. – Скажи, что мне сделать? Как загладить свою вину? Я готов на всё! Только прости!

      Эльвин хотела высвободить руку но, чуть повернув голову, с ужасом заметила, что он стоит на коленях.

– Господи, Том! – Закричала она. – Что ты делаешь?! Сейчас же встань!

      Их взгляды, наконец, встретились. И как же отвратительно почувствовала себя Эльвин из-за того, что смела повысить голос, когда прочитала грусть и смятение в его карих глазах.

– Я не встану, пока ты не простишь меня, моя королева. – Ответил он тихо.

– Мне не за что тебя прощать, Том. Дело не в тебе. – Устало проговорила Эльвин. – Пожалуйста, поднимись.

– Да, поднимись, Том! – Поддержал просьбу подошедший к кусту Эдвин (а за ним подошёл и Лиам!) – Иначе в такой позе тебе будет довольно неудобно передвигаться по лесу… Мы уходим в лагерь. Время вышло. – Эдвин похлопал по наручным часам. – Его глаза довольно созерцали фарфоровую розу в руках Эльвин. Тому пришлось подняться на ноги. И команда отправилась на Пятно Дракона.

      Подобрав по дороге Эмили и Миркома, которые по заданию Эдвина вылавливали из маленького прудика махровую ряску, Избранные построились в шеренгу по два человека и равномерно тянулись за Эдвином, который иногда сверял правильность маршрута по компасу.

Шли совсем недолго и поразительно тихо и безмолвно, словно шесть теней, погружённых в свои мысли.