Текст книги "Преподобный Сергий Радонежский"

Явление Богородицы и чудеса Преподобного Сергия

Несмотря на церковные нестроения, Преподобный Сергий по-прежнему сохранил добрые отношения с великим князем Дмитрием Ивановичем Донским и по его просьбе основал Богоявленскую обитель в Голутвине под Коломной. Преподобный отправился пешим в Коломну, благословил место, облюбованное великим князем, и воздвиг на нем церковь в честь святого Богоявления. По усердной просьбе князя святой Сергий отпустил одного из своих учеников – иеромонаха Григория, мужа благоговейного, исполненного многих добродетелей, в новый монастырь на должность его строителя. Вскоре в монастыре собралась многочисленная братия и, по Божией благодати, устроилось общежительство. Монастырь почитался людьми и пользовался любовью великого князя – все потребное там было в изобилии.

Обустраивая иные монастыри, Преподобный Сергий неустанно молился Пречистой Богородице о Троицкой обители. Однажды ночью Преподобный Сергий совершал свое келейное правило перед иконою Богоматери и пел Акафист, что он делал, по своему обычаю, ежедневно. Взирая на икону, он молился так: «Пречистая Мати моего Христа, Ходатаица и Заступница, верная Помощница человеческому роду! Будь нам, недостойным, Покровительницей и молись всегда Сыну Своему и Богу нашему, чтобы Он призрел на это святое место, освященное в похвалу и честь Его святого имени навеки. Молим Тебя, Матерь Сладчайшего моего Христа, рабы Твои, будь о нас Ходатаицей и Молитвенницей, будь всем нам спасительным упокоением и пристанищем, ибо Ты стяжала великое дерзновение у Сына Твоего и Бога».

Окончив свое правило, святой сел, чтобы немного отдохнуть, но вдруг он сказал своему ученику Михею: «Чадо! Трезвись и бодрствуй, потому что сейчас мы будем иметь чудесное и неизреченное посещение». Действительно, не успел он договорить, как раздался голос: «Се Пречистая грядет!» и святой поспешно вышел из келии в притвор, то есть в сени. Вдруг его осиял яркий свет, сильнее солнечного, и блаженный увидел Пречистую с двумя апостолами, Петром и Иоанном, от которых также исходило неизреченное сияние. Увидев чудесных посетителей, святой пал ниц, не в силах вынести нестерпимо яркого блистания.

Пречистая прикоснулась Своими руками к святому и сказала: «Не бойся, избранник Мой. Я пришла посетить тебя. Не скорби, ибо твоя молитва об учениках и об обители услышана; отныне твоя обитель будет иметь изобилие во всем; не только при твоей жизни, но и по отшествии твоем к Богу Я не покину это место и буду неоскудно подавать все необходимое, сохранять и покрывать его». Сказала так и стала невидима.

Придя в себя, он нашел ученика своего лежащим от страха, как мертвого, и поднял его. Ученик начал метаться в ноги старцу, говоря: «Скажи мне, отче, Господа ради, что значило это чудное видение, ибо дух мой едва не вышел из моего тела от блистающего видения». Но святой радовался душою, так что и лицо его цвело от радости, и ничего не мог отвечать, кроме лишь одного: «Потерпи, чадо, потому что и во мне трепещет дух мой от чудного видения». И так они стояли в безмолвном удивлении друг против друга.

Кроме этого ученика, бывшего свидетелем чуда, Преподобный также рассказал о видении двум другим ученикам – Исааку и Симону. Но велел им не рассказывать о чуде при его жизни.

Благодаря такому смирению Преподобного некоторые не придавали значения его подвижничеству, считая рассказы о Преподобном Сергии всего лишь болтовней легковерных. Так было и с одним епископом – клириком из Константинополя, приехавшем в Москву посланцем от Константинопольского Патриарха. Как и все греки, он традиционно сомневался в русской святости. Поэтому, когда ему рассказали о Преподобном Сергии, он лишь усмехнулся, рассуждая о Преподобном: «Может ли быть, чтобы в сих дальних и недавно обращенных к свету Христову странах воссиял такой светильник, которому подивились бы и наши древние отцы?» По-видимому, он не знал или не хотел знать о подвигах русских Киево-Печерских преподобных отцов.

Епископ решил побывать в обители и воочию увидеть Преподобного Сергия. Но когда приближался он к монастырю, на него напал страх, а когда вошел он в монастырь и увидел Преподобного, на него напала слепота. Преподобный взял пришельца за руку и ввел в свою келью. Оставшись наедине с Преподобным, епископ со слезами поведал ему о своих сомнениях, и, сознавая свою вину, просил исцеления. Выслушав Константинопольского иерарха, Преподобный Сергий исцелил его, прикоснувшись к ослепшим глазам и сказал: «Вам, премудрым учителям, подобает учить нас, как должно поступать, – не высокомудрствовать, не превозноситься над смиренными. Ты же что полезного принес нам, неученым невеждам? Ты пришел, чтобы искушать наше неразумие, но Праведный Судия все видит».

Тогда епископ, прежде одержимый неверием, с твердой верой, громким голосом и во всеуслышание начал говорить, что святой Сергий – истинно Божий человек: «Сегодня Бог сподобил меня увидеть небесного человека и земного ангела». Удостоившись подобающих его сану почестей и получив пользу от встречи с Преподобным Сергием, епископ отправился в путь, славя Бога и Его святого угодника Сергия.

Пребывая духом в горних, Преподобный Сергий не отрешался и от земных дел. Близ монастыря Преподобного жил богатый человек, отличавшийся сильной алчностью. Этот человек обидел своего соседа-сироту – отнял у него борова, которого тот откармливал для себя, и приказал заколоть, не заплатив денег. Обиженный бедняк пошел жаловаться на него Преподобному Сергию, утешителю скорбящих, заступнику нищих, помощнику убогих. Преподобный призвал к себе обидчика и, увещевая его, обличил так: «Чадо! Веришь ли ты, что есть Бог, Судия праведных и грешных. Отец вдов и сирот, готовый к отмщению, и страшно впасть в Его руки? Как же мы не страшимся грабить, творить насилия, совершать тьмы злодеяний? Не довольствуясь тем, что Он нам даровал по Своей благости, мы непрестанно желаем чужого и испытываем Его долготерпение. Разве не видим мы, как на наших глазах творящие неправду становятся нищими, дома их пустеют, память о богатых исчезает навсегда, а в будущей жизни их ждет бесконечное мучение?» Долго еще увещевал Преподобный корыстолюбца и повелел ему отдать деньги за свинью сироте со словами: «Впредь не обижай сирот».

Обличаемый пришел в такое умиление, что не только обещал заплатить за взятую у бедного соседа свинью, но исправить и всю свою жизнь. Но возвратился он домой – умиление его прошло, и он забыл не только о своем обещании исправить всю жизнь, а и заплатить бедному соседу.

Дело было зимою. Но вот входит он в свою клеть и видит висящую в ней свиную тушу всю кишащею червями. На корыстолюбца напал сильный страх из-за того, что он ослушался святого старца, от которого ничто не может утаиться, и никогда уже он не сможет показаться на глаза святому. Тотчас он вернул соседу деньги, которые раньше хотел присвоить, а тушу свиньи приказал выбросить на съедение псам и птицам, но даже они не прикоснулись к ней, в обличение лихоимцев, чтобы перестали обижать бедных. Скупец не мог от стыда показаться на глаза святому, а на свиное мясо, прежде казавшееся ему столь вожделенным, если случалось ему увидеть, смотрел с отвращением.

Известен и другой случай, когда обличение Преподобного Сергия было столь действенно. Серпуховской князь Владимир Андреевич – двоюродный брат великого князя Дмитрия Донского – имел великую веру и любовь к Преподобному. Часто посещал обитель святого, поскольку она находилась в его вотчине, и время от времени снабжал монастырь необходимым.

Однажды, по своему обычаю, он послал к Преподобному слугу со снедью и напитками в утешение старцу и братии. Дорогою слуга соблазнился и украдкой что-то съел из посланных князем гостинцев. Придя в обитель, он передал Преподобному гостинцы, посланные с любовью благоверным князем, но прозорливый старец не принимает от него подарков князя, укоряя его за то, что он, прельщенный врагом рода человеческого, вкусил от брашен и пил от питий, которых не надлежало есть и пить прежде благословения.

Обличенный святым, княжеский слуга признался в своем грехе и волей-неволей должен был рассказать о случившемся; он упал перед блаженным на колени, прося прощения. Святой простил его, повелев больше так не поступать, и принял дары князя. Сотворив над снедью и напитками молитву, Сергий отпустил слугу и повелел передать князю свое благословение и молитву о нем.

Мир с Рязанью

В то время отношения между великим княжеством Московским и княжеством Рязанским оставляли желать много лучшего. Причины таких отношений между Москвой и Рязанью были как в застарелах обидах, так и в неоднократных попытках москвичей заменить разанского князя московской креатурой. Вопреки союзу, заключенному в конце 1360-х годов, московские войска во главе с князем-воеводой Дмитрием Боброком-Волынским около 1371 года разбили рязанские войска в битве у села Конищева и согнали князя Олега с престола. Несколько месяцев спустя Олег Иванович вернул себе княжество.

Из-за ордынской угрозы дорвавшегося до власти темника Мамая и Рязанскому и Московскому князю подчас приходилось действовать сообща. Так было в во время Мамаева набега на Рязань, и во время набега мурзы Бегича на московские рубежи и последующего сражения на реке Воже.

Накануне Куликовской битвы великий князь Дмитрий вновь пытался заключить союз с Рязанским князем Олегом. Но Рязанский князь уклонился от встречи с Московским князем. Тем не менее, даже не испытывая симпатий к Московскому князю, Олег Иванович разрешил своим боярам-добровольцам участвовать в Куликовской битве.

Два года спустя, после набега на Русь хана Тохтамыша, великий князь Дмитрий Иванович, несмотря на то, что рязанская земля также сильно пострадала от набега, обвинил Рязанского князя в пособничестве Тохтамышу. Началась тяжелая и затяжная война Москвы с Рязанью. Сначала московские войска разорили Рязань и всю рязанскую землю, по словам летописи: «пуще татарской рати». Князь Олег вынужден был бежать, но вскоре он, пользуясь поддержкой населения, вернул себе престол. И совершил ответный набег на Коломну. Из Москвы в рязанские земли было послано большое войско во главе с двоюродным братом великого князя Дмитрия – Владимиром Андреевичем Серпуховским. Но на этот раз застать врасплох Рязанского князя не удалось. Московское войско было разбито. В Рязань, по словам летописей, было послано другое войско, но Рязанский князь Олег разбил и его.

Видя, что его силы на исходе, великий князь Дмитрий Донской обратился к Рязанскому князю Олегу с просьбой о мире. Посылали к Рязанскому князю нескольких послов с предложением мира, и все напрасно; наконец великий князь решил послать к нему самого Преподобного игумена Сергия Радонежского.

Позднею осенью 1385 года смиренный старец отправился, по своему обыкновению, пешком в Рязань. Придя в Рязань, Преподобный Сергий остановился в Свято-Троицкой обители близ города. Оттуда он, помолившись, отправился к Рязанскому князю Олегу. Преподобный долго беседовал с князем о мире, любви и пользе душевной, и, по словам летописи: «кроткими словесы и тихими речьми и благоуветливыми глаголы» смягчил сердце Олега Ивановича. Рязанский князь Олег согласился на вечный мир с Москвой. Этот мир впоследствии скреплен был семейным союзом: сын Олега Феодор взял за себя дочь великого князя Софию Дмитриевну.

Церковные нестроения и кончина великого князя Дмитрия Донского

После заключения мирного договора между Москвой и Рязанью Русская земля на несколько лет отдохнула от междоусобиц. Но церковные нестроения по-прежнему оставались. Ряд княжеств так и не принял Митрополита Пимена в качестве Предстоятеля Русской Церкви, поддерживая Митрополита Киприана, большей частью пребывавшего в Литве. Но великий князь Дмитрий Иванович наотрез отказывался принимать святителя Киприана.

Это создавало определенные проблемы, в том числе и Преподобному Сергию, поскольку с одной стороны, он, безусловно, поддерживал великого князя Дмитрия Ивановича, а с другой он и все его ученики почитали законным Митрополитом не Пимена, а Киприана. Пимен также не жаловал Преподобного и иже с ним, пользующихся покровительством великого князя.

Особенно тяжелый конфликт был у Пимена с племянником Преподобного Сергия и духовником великого князя Дмитрия – Федором, которого Пимен против своей воли, но по желанию Патриарха Нила вынужден был поставить во епископа Ростовского. Противостояние с Митрополитом вовлекло святителя Федора в долги и неприятности. В канун смерти великого князя он вновь отправился в Константинополь, дабы обличать Митрополита Пимена перед Патриархом. Вслед за ним в Константинополь уехал и Митрополит. По дороге их пути пересеклись и, по словам византийских летописей, Митрополит Пимен устроил покушение на жизнь святителя Федора, чтобы помешать ему достичь Константинополя.

А в это время в Москве умирал великий князь Дмитрий Иванович Донской. Незадолго до кончины, он призвал к себе Преподобного Сергия, дабы Преподобный не только напутствовал его в вечность, но и своим авторитетом утвердил духовную – завещание великого князя.

В духовной Дмитрий Донской замахнулся на древнейший порядок наследования – лествичное право. Согласно этому праву власть, а первоначально и земли, наследует старший в роде – сначала все братья по старшинству, затем сыновья старшего брата и так далее. Впервые лествичный порядок наследования был ограничен при Владимире Мономахе, когда на общем съезде князья постановили, что лествичным порядком наследуется только власть, без передела земли – «каждый да держит вотчину свою». Впоследствии, после монголо-татарского нашествия, когда князья стали ездить за ярлыками на княжение в Орду, лествичное право наследования еще более пошатнулось. Так предки Дмитрия Донского – братья Юрий Данилович Московский и Иван Данилович Калита – получили ярлык на великое княжение вопреки лествичному праву – по воле хана. Также и часть земель была присоединена к Московскому княжеству или по духовному завещанию или по воле хана, без всякого согласования с древней лествицей. Но, несмотря на то, что лествичное право в Московском княжеском доме не пользовалось уважением, официально отменить его никто не решался.

Дмитрий Иванович Донской, у которого был здравствующий двоюродный брат Владимир Андреевич, решает отменить лествичное право и утвердить новый порядок наследования, передав власть своему старшему сыну Василию. Несмотря на добрые отношение между братьями, только благословение Преподобного Сергия помогло утвердить новый порядок наследования.

19 мая 1389 года великий князь Дмитрий скончался. По словам летописи, вместе с тремя архиереями, отпевавшими его тело, называется и «Сергей игумен, Преподобный старец».

По кончине великого князя постепенно угасли и церковные нестроения. Вскоре за ним последовал в вечность и Митрополит Пимен, скончавшийся в Константинополе. А сын и наследник великого князя Дмитрия – Василий – принял в качестве законного Митрополита святителя Киприана, которого в качестве Предстоятеля признала вся Русская Православная Церковь.

Приветствие святителя Стефана Пермского

Знаменательное чудо прозорливости Преподобного Сергия произошло отчасти благодаря святителю Киприану, который, утвердившись в Москве, вызвал к себе Пермского святителя Стефана.

Однажды, когда Преподобный Сергий трапезовал вместе с братией, он вдруг встал из-за стола, немного постоял, читая молитву, и поклонился со словами: «Радуйся и ты, пастырь Христова стада, мир Божий да будет с тобой». Все удивились этому, а некоторые поняли, что это было не даром, а ради какого-либо видения.

По окончании трапезы, ученики начали спрашивать Преподобного о случившемся, и он им открыл причину своего поступка: «В тот час проехал дорогой к Москве епископ Стефан и, быв против нашего монастыря, поклонился Святой Троице и нас, смиренных, благословил» – и указал место, где остановился епископ.

Некоторые из учеников Преподобного, желая удостовериться, поспешили на названное место, догнали святителя Стефана и его спутников, и, расспросив их об этом событии, узнали следующее. Епископ Пермский Стефан ехал из своей епархии в Москву. Торопясь почему-то скорее достигнуть столицы, он решил не заезжать к Преподобному, с тем чтобы быть у него на возвратном пути, и ехал не тою новою дорогою, которая шла подле монастыря, а тою старою и кратчайшею дорогою, которая шла в некотором отдалении от него.

Дойдя до места, бывшего напротив обители святого, чудный епископ Стефан остановился, прочитал «Достойно есть» и положенную молитву и поклонился святому Сергию – на ту сторону, где находилась обитель блаженного, со словами: «Мир тебе, духовный брат». Увидев духовными очами то, что сделал святитель Стефан, Преподобный тотчас поклонился ему в ответ.

Удостоверившись в прозорливости Преподобного иноки воздали хвалу Богу, благодеющему Своим угодникам.

Последние годы земной жизни Преподобного Сергия

В последние годы жизни Преподобного Сергия Троицкая обитель была полностью обустроена и в хозяйственном и в духовном отношении. Сам Преподобный, слава о котором к тому времени распространилась по всей Руси и за ее пределами, все более истончался телом. Несмотря на свои слабеющие силы, он по-прежнему старался не уклоняться от послушаний.

С каждым годом он все больше укреплялся в подвигах и молитвах. Ему было уже за 70 лет, но он никогда не опускал ни одной службы Божьей. Чем больше он старился годами, тем больше укреплялся и рос духом, с усердием, любовью и мужеством упражняясь в аскетических подвигах, побеждая старость. Ноги его, будто по ступеням поднимавшиеся к Богу, становились крепче день ото дня.

Молитва же Преподобного была столь пламенна, что в ответ на нее, во время служения Преподобным литургии, на жертвенник и на алтарь сходил Божественный огонь.

Свидетелем этого чуда был один из ближайший учеников преподобного, экклесиарх Симон. Однажды, когда святой игумен совершал Божественную литургию, он видел, как небесный огонь сошел на Святые Таины в минуту их освящения, как этот огонь ходил по святому престолу, озаряя весь алтарь, обвиваясь около святой трапезы и окружая всего священнодействующего Сергия.

Когда Преподобный хотел причаститься, то Божественный огонь свился, как некая пелена, и вошел в святой потир, и им Преподобный причастился. Видя все это, Симон исполнился ужаса и трепета и безмолвствовал, дивясь чуду. Отойдя от святого престола, Преподобный понял, что Симон сподобился чудесного видения, поэтому старец подозвал Симона и спросил: «Чадо, чего так устрашился твой дух?» «Господин мой, я имел чудесное видение благодати Святого Духа, действующей с тобой», – ответил тот. «Смотри, никому не говори о виденном, пока Господь не заберет меня из этой жизни», – запретил Симону старец. И оба вместе воздали хвалу Господу.

Кончина Преподобного Сергия

За шесть месяцев до кончины Преподобный предузнал о своем преставлении к Богу. Тогда он собрал братию и в присутствии всех передал управление обителью присному ученику своему, преподобному Никону. Преподобный повелел ему усердно и праведно пасти христоименитое стадо, ибо ему придется дать ответ не за одного себя, но за многих. Сам же начал безмолвствовать.

В сентябре он заболел, и, зная, что скоро отойдет к Богу, чтобы отдать долг природе и соединиться с желанным ему Иисусом, он еще раз собрал вокруг своего смертного ложа всех учеников своих и дал им последнее наставление. Заповедал им: пребывать в Православии; хранить единомыслие друг с другом; блюсти душевную и телесную чистоту, и нелицемерную любовь; остерегаться злых и нечистых желаний; с умеренностью вкушать пищу и питие; и превыше всего украшать себя смирением; не оставлять страннолюбия; уклоняться от споров; и ни во что вменять почести и славу земной жизни; но вместо них ожидать воздаяния от Бога – наслаждения небесных благ.

Преподобный сказал: «Призываемый Богом, я покидаю вас. Вручаю вас Всемогущему Господу и Пречистой Его Матери, Которая будет вам прибежищем и стеной против вражеских сетей и козней».

Перед самым исходом души, когда она уже готова была разлучиться с телом, старец пожелал в последний раз приобщиться пречистого Тела и Крови Христовой. Ученики поддерживали его немощные члены. Потом Преподобный Сергий воздел к небу руки и, сотворив молитву, предал свою чистую и святую душу вместе с молитвой Господу. Это было 25 сентября 1391 года.

И тотчас от тела святого разлилось сильное, несказанное благоухание. Все братия, собравшись в келье святого, сокрушенно рыдали. Положив с почестями в гроб досточтимое и многотрудное тело своего отца, братия провожали его псалмами и погребальными молитвами. Ученики проливали реки слез, лишившись своего кормчего и учителя; не вынося разлуки с отцом, они плакали и, если бы могли, желали бы умереть вместе с ним. Лицо святого было светлым, как снег, не как у мертвого, но как у живого или у Ангела Божия, показывая его душевную чистоту и награду от Господа за его труды.

Преподобный Сергий приказал было положить свое тело не в церкви, а вне ее, на общем монастырском кладбище, вместе со всеми другими, но братию весьма опечалило такое его приказание; она обратилась со спросом и за советом к Митрополиту Киприану, и он, по рассуждении о том, где приличнее погрести Преподобного, приказал положить его в церкви на правой стороне.

Поскольку по этой причине погребение Преподобного промыслительно несколько замедлилось, то успело собраться на него множество народа из Москвы и из всех окрестностей монастыря. Тут были и князья, и бояре, и почтенные старцы игумены, и честные иереи столицы, и множество иноков, – кто со свечами, кто с кадилами и святыми иконами, провожая святые останки блаженного старца к месту последнего их упокоения. Каждому хотелось приблизиться и прикоснуться если не к самому телу богоносного старца, то по крайней мере ко гробу его.