Текст книги "Зарисовка"

Зарисовка
Анна Мусаэлян

© Анна Мусаэлян, 2024

ISBN 978-5-0064-4782-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Одинокий охотник шёл неторопливо, бесшумно, словно призрак. Мужчина был коренастым, слегка сутулым. Его рост был немного выше полутора метров, но это не делало его маленьким. В его движениях чувствовалась сила, которой обладают только те, кто проводит всю свою жизнь в борьбе с природой. Одет он был в грубые кожаные штаны, по бокам которых были нашиты костяные бусины. Снизу он их подвязывал кожаными ремешками, чтобы штанины не цеплялись за ветки, когда он крался по лесу. На плечи была накинута примитивная, но надёжная меховая куртка без рукавов с плоским капюшоном, заострённым кверху. На шее проглядывалось ожерелье из клыков диких животных. Между клыками были вплетены те же костяные бусины, что и на штанах. В правой руке охотник крепко держал копьё, на боку висел костяной кинжал, а за плечом угадывался деревянный лук.

Вокруг него раскинулся огромный Озёрный край. Большие и малые они тянулись далеко за горизонт. Витиеватые тропы соединяли эти озёра. Травянистые луга тянулись к берегам, заросшим густой зеленью. Там, где луга сменялись болотами, тропы становились коварными, грозясь затянуть неосторожного путника в трясину. А лесные тропы, петляющими между высокими деревьями, вели к озёрам, спрятанным в тихих лесных уголках. Были и такие озерца, которые требовали от человека выстругать лодку-долблёнку.

Охотник шёл берегом одного из этих озёр. Несмотря на подступающие сумерки, его зоркие глаза замечали каждый сучок и корягу, наступив на которую он мог бы выдать себя. Увядающая в преддверии осени трава заглушала редкое чавканье, которое то и дело «выскакивало» из-под ног. Он высматривал одному ему ведомые следы. Охотнику нужна была добыча, пока совсем не стемнело. Мужчина уже был везде: и в лесном закутке, и на больших болотах, и на многих берегах. Но что-то происходило в его когда-то благополучном крае. В последнее время зверья становилось всё меньше, и даже рыба – основной источник пропитания – которой, обычно, всегда было вдоволь, тоже стала убывать.

Охотник прищурил глаза, всматриваясь в след на земле. Он даже нагнулся, понюхал, капнул пальцем землю. Но потом резко выпрямился и тяжко вздохнул. Не то. «Эх, надо было и мне завести собаку. Конечно, она тоже требует еды, но она же могла бы мне сейчас помочь выследит неуловимого зверя», – с горечью подумал охотник. Он завертел головой, высматривая Его. Но деревья отсюда заслоняли Многоликого. Он только спиной, как всегда, ощущал его присутствие. Обычно это его успокаивало. Но не сегодня. Тревога, словно заноза, как засела в сердце с утра, так и не спешила покидать насиженное место. Ещё эта неудачная охота… Мужчина посмотрел на небо, на последние лучи предзакатного солнца и снова вздохнул. Топнув, ибо скрываться от зверя больше не имело смысла, он поворотил в лес. Пора было возвращаться домой с горькой вестью – находиться одному в лесу ночью было небезопасно, а добыча явно сегодня уже не попадёт в его ловкие руки.

Охотник покинул негостеприимный берег и поднялся на пригорок, как где-то что-то протяжно ухнуло. Мужчина мгновенно застыл. Его сердце застучало быстро-быстро, а в глазах отразился страх. Очнувшись через несколько минут, он протяжно завыл и кинулся к ближайшему высокому дереву. Это была древняя лиственница. Карабкаясь вверх, мужчина не обращал внимание ни на шершавый ствол, ни на иголки, которые, несмотря на мягкость и шелковистость, то и дело старались его уколоть – словно живые, они, во что бы то ни стало, хотели его остановить, не дать принять ещё один горький факт на сегодняшний вечер. Но ловкий охотник смог взобраться на вершину высокой лиственницы. И там, в поднебесье, он, повертев головой, снова завыл. В его голосе отчётливо была слышна тоска и ощущался животный страх. Многоликого нигде не было видно. В озёрный край пришла большая беда. Охотник громко зарычал и внезапно заплакал…»

Аврора беспокойно заворочалась в постели и открыла глаза. «Что это вообще было?» Она резко села и часто-часто заморгала, так как солнце уже проникло в комнату и наполнило её светом. «Надо на ночь зашторивать окна», – сама себе наказала девушка и снова откинулась на подушки. «Это всего лишь какой-то дурацкий сон, – простонала Аврора. – И надо же было такому присниться!» Она сладко потянулась и прикрыла глаза. Спать не хотелось, но вот полежать – почему бы и нет. Гостиничный номер был уютным, время – она потянулась к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке – вполне себе ранним, чтобы позволить себе ещё немного поваляться.

Но сон упорно не шёл из головы. «И причём тут какой-то охотник? – девушка мыслями вернулась к сновидению. – Нет, если бы я накануне ходила по лесу, или, на худой конец, весь день провела в парке таком заросшим-презаросшим… Ну или книжек соответствующих начиталась. А так… И чего он там, интересно, испугался-то?..» Она нахмурилась, пытаясь выудить из памяти детали сна. Но он с каждой минутой пробуждения всё больше уходил куда-то в дебри подсознания. А тут ещё, как назло, прозвенел будильник. Весёлая современная мелодия окончательно «захлопнула сонную дверь», и история с охотником провалилась в черноту ушедшей ночи.

Аврора решительно встряхнула головой, прогоняя остатки сна, и открыла глаза. «Стоп! – мысленно приказала она себе. – Я в прекрасном городе. Я ещё толком ничего не видела – сегодня только второй день моего прекрасного путешествия. Сосредоточусь на этом».

Она тут же соскочила с кровати, чтобы не дать себе возможность снова залежаться. Под утренний марафет, весело посвистывая, девушка стала прикидывать, куда это её сегодня поведут.

Аврора была художником по вдохновению, иллюстратором по работе. Была у неё одна привычка: если её покидало творческое настроение, она тут же отправлялась в путешествие – проветрить, так сказать, голову. Нынче её выбор пал на город Екатеринбург.

Весь вчерашний день новообретённый, благодаря социальным сетям, Друг – коренной житель города – водил её по знаменитой Красной линии Екатеринбурга. Такая вот, так сказать, штука оказалась очень удобной именно для Авроры. Она любила вот так, для начала, пройтись сначала по эталонным местам-достопримечательностям. Это давало её возможность составить первое впечатление о городе. А от этого зависело её дальнейшее решение: стоит ли ей и дальше углубляться в дальнейшие впечатления или нет.

«Красная линия Екатеринбурга» – это действительно было нечто особое. Большущий такой кольцевой маршрут, прочерченный красной линией прямо по асфальту. В самом что ни на есть историческом центре. Специально для туристов. Вот наткнулся на него, «взял, как нить Ариадны, в руки», и вперёд. Кружи в своё удовольствие. Даже в одиночестве можно – не заплутаешь.

Вот они и кружили наобум. Сильно не углубляясь – в смысле довольствуясь внешним видом, и, судя по всему, не всё осилили. Но цель составить список «всего самого важного в Екатеринбурге, что я должен увидеть», Аврора перед собой и не ставила. Они просто болтали о том, о сём, смотрели по сторонам и наслаждались прекрасным днём.

И всё это было прекрасно. По первому впечатлению ещё и ново. Аврора мысленно сделала себе зарубку, что Екатеринбург замечателен, если ей понадобится «городской типаж» – разные интересные здания для зарисовок. Город большой, характер застроек – от деревянных от ультрасовременных. Так что против дальнейшего «углубления» она была совсем не против.

Но ей хотелось чего-то нового, ранее ею ещё не виданного. То, что всколыхнуло бы глубинные творческие силы. Вот здесь и сейчас. Прям зудело где-то глубоко внутри. И от того пока не складывалось исключительно приятное времяпрепровождение. Это Авроре категорически не нравилось. Так что она настоятельно потребовала самого что ни на есть чуда. И вот уже на второй день её пребывания в городе ей обещали показать это самое вожделенное ею чудо. Так что, оставив «углубление» пока в сторонке, она приготовилась впечатляться.

Друг пришёл, как и обещал, – в десять. Они вышли из гостиницы, и Аврора тут же стала высматривать такси – вчера она достаточно находилась, и сегодня она намеревалась всё-таки воспользоваться транспортом. Но Друг решительно потянул её за руку куда-то в сторону.

– Опять пешие прогулки? – вздохнула она. «Так можно и выдохнуться раньше времени», – при этом подумала девушка.

– Да тут просто недалеко, – парень всем своим видом выражал пустячность предстоящей прогулки.

Аврора с сомнением посмотрела на него, но тот решительно тянул её дальше по улице, продолжая при этом говорить:

– Тут немного пройдём, за угол завернём, ещё немного туда-сюда и всё – цель нашего путешествия достигнута.

Идти от гостиницы, в которой она заселилась накануне, до «цели путешествия», как выразился Друг, и вправду было не далеко. Ещё оказалось, что вдохнуть с утра свежего воздуха может быть очень даже приятным бонусом. Если топать недалеко, конечно. Ибо, как известно, уставшие конечности вполне способны смазать даже самую «идеально написанную картину».

Они шли по тротуару, и тут Друг, совершенно не предупреждая её, деловито свернул с тротуара к ступенькам, ведущим в светлое четырёхэтажное здание. Но сходу заходить не стал, а отошёл в сторону, к информационному стенду. Это было кстати, ибо она вообще так могла упустить его из виду – как послушный турист, она старательно крутила головой, и впечатлялась городом. Аврора исправила свою ошибку, и тоже подошла к стенду. Друг повернул её так, чтобы она могла видеть здание перед собой.

Явившееся глазам строение было просто и лаконично. Две трети – прямоугольник, и, смещаясь влево, выступающая «книжная закладка» с круглой башней. По крайне мере, так оно виделось, так сказать, «в лоб». А чтобы понять, что там дальше, на то надо было здание обогнуть. Стиль – советский конструктивизм. Со стороны и не скажешь, что за этой «казёнщиной» может скрываться обещанное чудо.

– Вот, – друг обвёл рукой здание. – Музей истории и археологии Урала.

– Я уже поняла, – рассмеялась Аврора. Ещё бы ей не смеяться – над козырьком крыльца высились крупные буквы: МУЗЕЙ.

Друг на это не обиделся. Вместо этого он наклонился к ней, и на ухо приглушённым голосом сказал:

– Место, где ты сейчас стоишь, мы именуем «Городком чекистов». Это целый комплекс зданий в стиле советского конструктивизма. В количестве четырнадцати штук. Если тебе будет интересно, могу отдельно организовать интересную экскурсию.

– Понятно. А чего шептать? – подражая другу, Аврора тоже снизила голос до шёпота.

– О-о-о! – протянул он. – Место сие презагадочное.

– Ой ли! – не поверила девушка. Тут уже попахивало дешёвым мистическим разводом. «Неужели обещанное чудо – это банальная байка про что-то там чёрное на колёсиках?» – подумала она при этом. Аврора развернулась и вопросительно посмотрела на Друга. Мол, что за чушь ты тут гонишь.

Парня явно ничего не смущало. Он спокойно, уже нормальным голосом сказал:

– До конца девятнадцатого века здесь был… – тут он выдержал театральную паузу, – погост.

Автора подняла кверху глаза, только картинно не вздохнула.

– Но в этом нет ничего необычного, – как ни в чём ни бывало продолжил он. – Ведь это была почти окраина Екатеринбурга. Конечно, впоследствии, город разросся и захватил в свою орбиту и это место. Оно кардинально поменялось, и от прежнего погоста не осталось и следа… – снова любимая театральная пауза, – физического. А вот атмосфера как была особой, так таковой пребывает и сейчас.

– Ну кому, как не чекистам, осваивать такое прекрасное место, – поддела Аврора, вспомнив название района.

– Смеёшься? – Друг претворился, что обиделся. Правда, его хватило лишь на десяток секунд – не больше. – Вообще тут изначально жила городская беднота. В простых таких одноэтажных деревянных домиках. А только с одна тысяча девятьсот двадцать девятого года здесь стали воздвигать новый архитектурный комплекс. Он должен был олицетворять новый советский строй…

– И одно из зданий было отведено под Музей? – встряла с вопросом Аврора, не давая словоохотливому Другу растечься мыслями по древу. Ей хотелось побыстрее пройтись по страницам истории, а не торчать здесь в ожидании, когда «научная» лекция подойдёт к концу.

– Не сразу. Раньше это был корпус номер десять, в котором располагался типичный советский Дом культуры, – затараторил Друг, ибо он опасался, что его снова прервут. – Здесь было всё для отдыха честных рабочих людей и их семей. И несколько актовых залов, где регулярно проводились различные познавательные лекции и кино, и два пионерских клуба, и кружки по интересам. При клубе были две – опять-таки – хоккейные команды и собственный музыкальный коллектив. В здании разместили универмаг, столовую, а в подвале обустроили стометровый тир…

– Чекисты же! – снова встряла Аврора.

Друг нахмурился, но по его хитрому взгляду было понятно, что на девушку он не обижается.

– Конечно! – согласился он, снова улыбаясь. – А уже потом, когда клуб закрыли, сюда перевели Музей истории и археологии Урала.

Аврора выжидательно посмотрела на друга. «И это чудо? Интересно, даже по своему красиво, но разве же это чудо?» – девушка была разочарована.

– Конечно, Музей – особый организм, – продолжил просвещать её друг, словно и не замечая, что девушка начала скучать. – Переехав, он переделал здание под себя. Но кое-что от ДК примечательно осталось… – тут он лукаво посмотрел на Аврору.

Девушка вздохнула, совершенно не скрывая своего отношения к музейной экскурсии, но друг был крайне упорным человеком. Он, по заведённой привычке, выдержал театральную паузу, и выдохнул:

– Лестница!

Аврора немного оживилась. Лестницы – они такие: одни из них – вполне себе заурядные, а вот другие могут и быть крайне интересными. Явно на чудо никакая лестница не потянет, но может «выкинуть коленце» преинтересное. «Ладно, – мысленно сама себе сказала девушка. – Лестница так лестница. Он же старался!»

– Веди, показывай свою чудо-лестницу, – скомандовала девушка.

Они вошли в здание через простые деревянные двери со вставкой из больших прямоугольных стёкол – по две на каждую створку. В фойе Музея уже топтался опрятный молодой человек. Стоило им войти, как он кинулся к ним. После обоюдного знакомства, дружеских рукопожатий и представление Димы как сотрудника Музея, который и должен был им поспособствовать в их посещении этого заведения, парни о чём-то зашушукались. Авроре же уже было не до них. Обещанная лестница была перед её глазами, и не могла не притягивать взгляд.

Винтовая по конструкции, она, наплевав на всяческие законы, была заверчена против часовой стрелки и стремительно уходила ввысь.

– Чудесно! – выдохнула Аврора, ни к кому конкретно не обращаясь. Дима же услышал и тут же улыбнулся.

Девушка нерешительно подошла к лестнице, не отводя взгляда от перспективы вверх. Робко провела пальцами по деревянным перилам.

– Правда хорошо сохранилась, – в глазах Димы был тот же восторг, что и у девушки. – А всё мрамор! Наш мрамор! Из Мраморного карьера, что находился неподалёку от города.

Аврора задумчиво кивнула.

– Пойдёмте наверх, – пригласил Дима.

– Ага, – поддакнул Друг. – Вверху есть интересная штука.

Дима на него шикнул.

– Посмотри вокруг, – вместо этого предложил он Авроре, осторожно ступая за ней по широким ступенькам. И тут же махнул рукой на широкие окна, молчаливым караулом следующие за лестницей вверх.

Аврора послушно замерла на широкой ступеньке, и посмотрела на большое окно. Оно одарило её брызгами света, и она невольно зажмурилась. Много света!

– Чудесно! – снова повторила Аврора, отворачиваясь от окна. Она сделала пару шагов и, повернувшись к парням, озорно сверкнула глазами. И вот она уже, крепко сжав деревянные перила, смотрит наверх. Там же есть что-то интересное! Что там такое от неё скрывают парни?

– О! Что это? – снизу было видно, что там, наверху, балочное перекрытие образует какую-то фигуру. Лестница же кругом очерчивала её, словно в рамке. Отсюда, снизу, картина была нечёткой. Колодец лестницы скрывал её очертания, маня вверх, чтобы разгадать загадку изображения.

– Пойдём, посмотрим, – снова пригласил Дима. Аврора поспешила наверх. Она перемахивала через ступеньки так, что её спутники невольно стали переживать за её сохранность.

– Успеешь, не убежит, – первым не выдержал Друг.

– Всё ОК, – выдохнула на бегу Аврора.

И вот, дойдя до четвёртого этажа, она увидела на потолке рисунок во всей красе. Это была «конструктивистская пятиконечная звезда».

– Как любопытно… – протянула, задумчиво, Аврора.

Дима, шумно выдыхая, подошёл в девушке ближе и тоже посмотрел на звезду. Хотя сколько же раз он её уже видел! Друг тоже задрал голову.

– А отчего так? – поинтересовалась девушка. – Советская какая-то фишка?

– Ты про звезду? – уточнил Дима.

– Да и про неё тоже. Странная она какая-то. Неканоническая. И лестница завёрнута, словно миру вопреки, – пояснила Аврора.

– Автор проекта здания так выразил путь своей страны, Советского Союза, – витиевато ответил Дима. Но дальше всё стало более или менее понятно. – Мол, путь этот, не такой, как у всех. Ведь государство рабочих крестьян в мире одно? Так. Вот и путь у него один-единственный, и ни на кого не похожий. Ну а цель его известна, – Дима показал рукой на звезду. – Светлое коммунистическое будущее.

– Оригинально, – согласилась Аврора.

– Интересно, как быстро к ней привыкли чекисты, и перестали на неё таращиться, – высказал свои мысли вслух Друг.

– А они что, часто здесь бывали? – удивилась Аврора. – Клуб был вроде как для рабочих. Нет, они конечно, тоже рабочие, если подумать. Но всё-таки какие-то другие.

– Столовая, – неопределённо ответил Дима.

– В смысле, – конечно не сразу поняла девушка. – А, они тут кушали. Конечно, когда им готовить-то! – в её голосе сквозила ирония.

– И негде, – добавил всё также неопределённо Дима.

Аврора вопросительно посмотрела на Диму. А Друг вскинулся.

– Ты не говори экивоками. Тоже мне, экскурсовод-профессионал! – поддел он знакомого. – Расскажи лучше гостье, – они интонацией подчеркнуло слово «гостья», – что там и как.

Дима улыбнулся, и повернулся к девушке.

– Извини, пожалуйста. Но, может, не будем вот так стоять как истуканы. Присядем.

Дима отвёл ребят к одной из скамеек, что размещались на пролётах лестницы. Усадив гостей, Дима меж тем сам садиться не стал, а занял позу лектора перед слушателями. Он был при этом крайне серьёзным.

– Рядом с нашим музеем вы могли видеть здание гостиницы «Исеть», – он посмотрел на Друга, взглядом спрашивая, могла ли девушка её видеть. Не прочитав внятных сигналов, он добавил: – Можете, впрочем, и потом посмотреть. Не суть важно. Главное, что рядом с нами. Изначально так и предполагалось, что здание то строится под гостиницу. Только тогда она именовалась менее помпезно – «Спорт». Думали застройщики, что это будет общежитие для одиноких и командировочных. Комнаты были, соответственно, маленькие – человека на 4. Чуть позже там стали селить семейные бездетные пары – надо же было их куда-то пристраивать. Теперь ещё более остро встал вопрос: а кушать им всем где? Есть, конечно, ресторан. Но не всем же он по карману. А тогда где? Правильно, в столовой. Вот и шли в Клуб, где была и фабрика-кухня, и столовая.

– Освободим женщину от домашнего труда! – тут же вспомнила Аврора старый советский лозунг.

– Именно! – Дима воодушевился тем, что девушка следит за его пояснениями внимательно. – Ведь, если вспомнить, изначально «Городок чекистов» должен был олицетворять новый образ жизни. И уж точно в этой новой жизни советский человек не должен был тратить своё драгоценное время на какую-то там готовку. Кстати, кухни во многих домах «Городка» и вовсе не были предусмотрены по проекту. А в клубе была, как я уже говорил, и фабрика-кухня, где можно было взять на вынос, и столовая, где можно было чинно посидеть…

– Да здравствует прообраз Макдональдса! – не выдержала и этого долгого повествования Аврора.

– Ну да, – хмыкнул Дима, и отчего-то «завис».

– А лестница-то здесь причём? – Аврора тактично «подтолкнула парня к реальности».

– А! – «вынырнул на поверхность» Дима. – Гостиница и клуб на уровне второго этажа соединялись крытым переходом. Столовая же находилась на первом этаже.

– Как здорово! – отчего-то обрадовалась девушка. – Мир в мире, – при этом загадочно добавила она.

– А и в правду! – тут уж Друг присоединился к разговору-лекции. – Живёшь себе в одном месте, а потом – шмыг, и в клуб по переходу. Там и покушать можно, и фильм посмотреть, али в кружок по интересам отправиться. Хорошо устроились… – Друг, скрестив руки на груди, вытянул ноги и мечтательно вздохнул.

Дима улыбнулся.

– Переход и в правду был удобен. Крытый же. Да ещё и отапливаемый.

Повисло молчание. Каждый мысленно увидел лестницу какими-то другими глазами. Девушка встала и перегнулась через перила. Посмотрела наверх, глянула вниз.

– Слушай, это же ещё не всё! – Друг внезапно вскочил на ноги.

Аврора тихо вздохнула. «Неужели всё-таки музей и скучная лекция?», – подумала она. Изучать пыльные витрины она не любила. Всё-таки она художник – лучше уж смотреть на картины. Так что посещение музея и ей не было чуждо. Но если только она сама так решила. Вот услышала про что-то там в рекламе, и поняла: «Хочу посмотреть». Обычно это было либо модное, либо эксклюзивное. А так она в своё время много чего смотрела-пересмотрела, и вот больше как-то желание на это не возникало.

Оттого Аврора повернулась к парням, решив во что бы то ни стало каким-нибудь макаром свернуть экскурсионную программу, но никого при этом не обижая. Но Друг ей и рта раскрыть не дал.

– Так, спокойно! – тут же сказал он. – Весь музей, так и быть, смотреть ты не будешь. Только в кладовочку заглянём, и всё.

– В какую такую кладовочку? – не поняла Аврора. – В запасники что ли поведёте?

– Щас, – Друг покосился на Диму. – Пошли! Всё сама увидишь.

И троица стала неспешно спускать вниз.

На первом этаже Друг поспешил к кассе, и вскоре стоял перед Авророй, торжественно помахивая перед ней билетиками.

– А вот и наши ключики от кладовочки.

Дима молча развернулся и пошёл, а ребята как-то и сами сообразили, что им следует идти за ним. Девушка успела проворно выхватить билетики из рук Друга, и прочитать – «Шигирская кладовая». «А, понятно!», – конечно же сообразила она о том, какую «кладовочку» имеет в виду Друг.

Название было загадочным. Так что настроилась девушка на всякие шаманские штучки, настенную роспись и иже с ними. Настроение у неё поднялось – тема, по крайне мере, была интригующей.

И вот они вошли в «кладовочку». Она была полутёмной и прохладной, словно они вошли в сказочную пещеру.

– Вот, – Друг раскинул руки в сторону, словно хотел всё обнять сразу.

Девушка замотала головой. Вроде обычный музей. Судя по первому взгляду – по очень древней истории. Всё те же пыльные витрины, какие-то малопонятные предметы, и иже с ними скучная лекция. Нет, стоит признать, всё здесь чистенько и опрятно. Выдержано в серых тонах, разбавленных цветом льна – это покрытие стендов, на которых аккуратно выложены предметы, и деревом – всё те же витрины, полочки. По стенам большие картины полукругом – они повторяют изгибы необычной архитектуры зала. Да и сами предметы тоже «не однотонные» – у каждой свой цветовой нюанс. Всё очень даже гармонично и красиво. Да и лекция вполне может быть не скучная, если экскурсовод Дима, конечно, постарается. В общем, её всё-таки затянули в музей. Ну хотя бы симпатичный.

– Не куксись, – Друг хитро улыбался. – Ты ведь ещё ничегошеньки не знаешь, – ну как же без театральной паузы! – Это пещера Сезам!

– В смысле, куча всего ценного, – предположила Аврора. Как-никак музей, а в музее всякая ненужная дрянь храниться априори не будет.

– В смысле загадок, – передразнил её Друг. – Не просто сокровищница из чего-то там драгоценного материального. Как же без этого! Главные её сокровища – это загадочные пазлы. Только вот, так сказать, «коробка» с рисунком от них была утеряна. А пазлов этих – тысячи тысяч. Поди разбери, что да почём!

– Одна тысяча двести предметов, – зачем-то уточнил Дима, и тут же смутился под напором устремлённых на него глаз.

Аврора приподняла брови – то ли сомневалась в количестве, то ли скептически отнеслась к тому, что сокровищница эта стоит её внимания.

– Помощь нужна? – спросил Дима. Они вроде как купили билеты, вроде как пришли, но девушка что-то не в восторге от этого. Может, дать им возможность по-быстрому осмотреть тут да и всё.

– Ну раз я попала в «клодовочку», то читай уж свою лекцию, – снизошла девушка. Действительно, билет-то был куплен и она уже здесь. Да и обижать сотрудника музея, которого они оторвали от дел и за услуги совершенно не платили, было стыдно.

– Шигирская кладовая, – сразу уточнил Дима, ибо всякий раз морщился, когда его знакомые говорили «кладовочка». Он махнул рукой и стал водить их по залу, стараясь изо всех заинтересовать их древней историей уральской земли.

Ребята попали в мир мезолита – так называемый средний каменный век. Мир охотников, рыболовов и собирателей. Время, когда камень давал если не всё, то очень многое. Эпоха изобретения лука и стрел, а также приручения животных – теперь собака становится лучшим другом человека. А случилось больше двенадцати тысяч лет назад!

На витринах чинно стояло то, что окружало древних людей, населявших Урал тогда, в мезолите. Племена охотников-собирателей в этот период жили богатой и сложной жизнью. Много всяческих предметов из дерева, кости и рога, камня и глины использовали охотники и рыболовы, первые ремесленники, да и вообще люди в своей обычной повседневности. Наконечники стрел и копий, костяные кинжалы, деревянный лук, рыболовные крючки, деревянные вёсла, каменные топоры и тёсла и многое, многое другое. Были и предметы духовной жизни древних людей. Они обращались к миру животных и птиц. Например, навершие жезла, выполненного в виде головы фантастического хищного зверя с чертами волка и кабана. И все эти предметы без исключения были уникальными.

– И чем же они так уникальны? – Аврору не прельщали всякие там камни, «обрубки» и прочее. Она понимала, что разума и возможностей у древнего человека было явно маловато, так что на произведения искусства рассчитывать было никак нельзя. Так, что под руку попало. Чему здесь восторгаться?

– А у вас есть старинные вещи? – спросил Дима.

– Антикварные? – уточнила Аврора.

– Нет, достаточно просто старых. От бабушек и дедушек.

– Конечно, – Аврора пока ничего не понимала.

– А вы их хотите сохранить, так сказать, для потомков?

– Конечно, – утвердительно кивнула девушка.

– И как? – снова невразумительно спросил Дима.

Девушка вопросительно посмотрел на парня.

– Как вам удаётся их сохранять? – соизволил уточнить Дима. – Не возникало ли чувства, что они уже ветхие и долго не протянут? Или вообще переживать чувства утраты, так как время оказалось слишком немилосердно?

Девушка тяжко вздохнула.

– Вот! – торжествующе сказал Дима. – А время прошло сколько? Пятьдесят, сто лет? Двести? А тут десять тысяч лет! Очень даже может быть, что и поболее. И многие из них, так сказать, из хрупкого материала – дерева, кости и рога животных. Киньте их в землю сейчас, и ваши внуки откопают только труху. А у нас они выглядят так, как будто только что поступили к нам от древнего человека. На машине времени. При должном воображении можно даже почувствовать тепло их рук. Вот этим гарпуном древний рыбак только что попал в рыбий косяк, и в его лодке появился ужин; а этот топор недавно помог человеку собрать дров на костёр; теми странными овальными каменными штуками, которыми мы именуем топор-тесло, или просто тесло, древний человек выдалбливал, например, лодку для той же рыбной ловли. Ну и так далее.

– О! – хором ответствовали на это заявление Аврора и Друг.

Они тут же уткнулись носами к витрине, внимательно смотря на предметы под стеклом. Действительно, они выглядели как новенькие. Такие вроде как чистенькие и аккуратные. Даже черепки посуды смотрелись просто как кусочки пазла, а не как следствие катастрофы – ой, я тарелочку разбила. Нет, конечно, деревянные предметы сразу показывали, что время их «обласкало». Да и цвет многих экспонатов выдавал их почтенный возраст. Но в общем, на откровенную рухлядь они никак не тянули. По крайне мере вот так, со стороны, не держа их в руках, а любуюсь издали.

Ребята теперь заворожено смотрели на предметы, ибо пелена неведения спала с их глаз.

– А как такое возможно? – наконец нашёл что спросить Друг.

– Торф, – по привычке коротко ответил Дима, на что Друг картинно вздохнул. Дима смущённо кашлянул и поспешно добавил: – Торф – это прекрасный консервант для органики. Там нет кислорода, а значит нет и вредных микроорганизмов, которые могут разрушить эту самую органику. Плюс там есть антисептические слои, которые эти самые вредные микроорганизмы тоже не любят. Плюс ещё много влаги и низкая теплопроводность. Упал человек и через тысячи лет пожалуйте археологи – вот настоящий древний человек, изучайте на здоровье!

– Ой, и людей находили? – Авроре стало крайне любопытно.

– Было и такое, – ответил Дима. – Они в торфянике мумифицируются и мы, учёные, именуем их «болотные мумии». Торф – прекрасное место для археологов и палеоботаников. Чего там только не откапывали. Даже семена и пыльцу растений!

– Значит, вот такие коллекции есть не только в нашей стране? – девушка почувствовала укол разочарования – говорили об уникальности, а оно вон как оказывается. Есть торфяник – а стоит думать их по миру предостаточно – и всё, собирай ни на что не похожую коллекцию. Ну или что там ещё.

– На большей части Евразии такие предметы не найдены до сих пор, – гордо выпрямился Дима.

Аврора счастливо улыбнулась – и всё-таки увиденные предметы во всех смыслах уникальные. Замечательно!

Осматривая коллекцию теперь уже более внимательно, девушка наткнулась на прекрасную деревянную головку. «Малый идол» – информировала этикетка под ним. Овальная головка, прямые глаза-чёрточки, слегка приоткрытый овальный рот. Наверху какие-то вертикальные вырезанные полоски – эта часть была попорчена временем, а по подбородку и щекам окантовкой прорублены насечки. Казалось, идол-малыш задорно улыбался и при этом говорил смотрящему на него современному человеку: «Привет! Давай дружить!»

– Малый Шигирский идол, как вы могли прочитать, – Дима стоял за спиной девушки. – Его нашли в тысяча восемьсот девяностом году.

– И ему десять тысяч лет! – съёрничал Друг.

– Нет, – Дима не стал обижаться, и улыбнулся. – Он, если можно так сказать, не такой древний. Малый идол был изготовлен в эпоху ранних металлов во втором-третьем тысячелетиях до нашей эры.