Текст книги "Птифур. Шоколадное сердце кондитера"

– Какая еще очередь! Услышьте меня, это важное дело!

В ответ стражник заявил о том, что у всех к королю «важное дело» и если он хочет ему об этом сообщить, то должен встать в очередь. Правда, если так подумать, то никакой очереди на аудиенцию не было, Лида и Зефир просто ждали, когда Ириска выглянет из-за массивных дверей и позовет их войти.

– Прошу, господа, – взмолился марципанец, обращаясь к Лиде и Зефиру, – это правда важно, – он вновь потряс перед ними конвертом, – посмотрите сами! Видите, печать самого герцога Джелато!

При упоминании герцога Лида невольно поежилась, словно к ее шее кто-то приложил кусочек освежающего льда в знойный летний полдень. Рябь мурашек пробежалась по ее рукам, и она нервно закусила изнутри щеку.

– Что ему нужно от короля? – пробормотал не то себе, не то посыльному Зефир, хмуря брови.

– Почем же мне знать, господин? Я вскрывать письма столь знатных особ и уж тем более читать их не вправе, но… Это очень важно. Весь двор об этом говорит с самого утра!

– О чем именно?

– Что?..

– О чем именно говорит с утра весь двор?

– Как? Вы ничего не знаете? – Марципанец широко распахнул от удивления глаза. – О требовании герцога Джелато провести турнир Великих Правителей! А в этом письме, – он снова показал всем свою драгоценную ношу, – я уверен, содержится официальный запрос на его устройство!

Глава 10

Если бы Лида имела хоть какое-то представление о том, что собой представлял турнир Великих Правителей и почему герцог Джелато требовал его проведения, то, наверное, она смогла бы изобразить на своем лице неподдельное удивление. Во всяком случае, Зефир и даже непроницаемо-спокойные стражники были крайне озадачены заявлением юноши.

– Быть не может!.. – в сердцах воскликнул Зефир, не пытаясь скрыть приступа гнева. – Да как он посмел выдвинуть подобное требование? Пусть принц Безе и пропал, но это не значит, что он сбежал от своих обязанностей! Если его и в самом деле похитили, то подобное требование – по меньшей мере оскорбление правящей семьи!

Лида ничего не понимала и решила не вмешиваться в монолог покровителя.

– А я все гадал, зачем он твердил о его побеге!.. Хитрый лис.

Последнее Зефир добавил еле слышно, так что вряд ли кто-либо, кроме Лиды, смог расслышать его последние слова. Но они внесли для нее хоть какую-то ясность в происходящее. Теперь она могла поразмыслить над услышанным, сложить два плюс два и прийти к выводу, что принца Безе похитили с вероятностью девяносто процентов! Десять процентов, конечно, оставалось на то, что он сбежал самостоятельно, на собственных двоих, но в скором времени подтвердить подобное предположение или опровергнуть его должны были Горький и его покровитель. И от встречи с ними Лида ничего хорошего не ждала.

– Если я скажу, что ничего не понимаю, то дождусь от тебя хоть каких-нибудь объяснений? – поинтересовалась она у покровителя. – Я знаю, ты думаешь, что это не мое дело, но ты-сам-знаешь-зачем-я-здесь. И будет лучше, согласись, если я хоть что-то буду понимать.

Зефир взглянул на нее так, словно впервые увидел.

И в этот момент тяжелые массивные двери наконец-то отворились.

Стражники вытянулись, распрямив спины и плечи, и устремили взгляды к потолку. Было ли на нем что-то интересное, так и осталось для Лиды загадкой, потому что перешагнувшая порог Ириска внезапно схватилась за подол платья и присела в идеальном реверансе.

– Ваше Величество!.. – вскликнула она, смиренно опустив голову.

Лида обернулась и увидела, как королева Ваниль, словно паря над ковром золотистого оттенка, неторопливо идет по направлению к тронному залу. Стоило ей только подойти поближе, как Лида поняла, насколько ужасно женщина выглядит, заметив и покрасневшие от слез глаза, и стертый от платка кончик порозовевшего носа.

Пастила шла позади нее, ее руки были аккуратно сложены на юбке.

– Моя королева, – Зефир приложил ладонь к сердцу и поклонился. – Прошу, позвольте мне произнести слова утешения. Я уверен, с Его Высочеством все хорошо. Вскоре он вернется к вам.

– Благодарю.

Голос у королевы был хриплым и тихим, улыбка казалась вымученной, но Ее Величество из последних сил старалась стойко выдержать свалившееся на ее плечи горе.

Заметив конверт в руках посыльного, она одним лишь взглядом заставила подданного отдать его ей. Королева долго изучала выдавленный на застывшем воске герб, хмуря у переносицы светлые брови. Решившись вскрыть конверт и развернув послание, Ее Величество поджала моментально побелевшие губы.

– Да как он посмел! – проговорила она сквозь зубы, поднимая полный ненависти и злости взгляд на вышедшего к ней навстречу мужа. – Джелато…

– Я знаю.

Король Миндаль обвел собравшихся в коридоре взглядом. Отослав посыльного, он приказал всем остальным следовать за ним, а стражникам велел никого не впускать.

Тронный зал был не столь прекрасен, как Карамельный зал Ее Величества, но и в нем было предостаточно богатств. Лида оглядывалась по сторонам, словно на экскурсии, рассматривая утопающие в солнечном свете мраморные плиты на полу и стенах. К ее удивлению, внутри их поджидала еще одна встреча – мальчик и девочка, одетые в костюмы коричневых и бежевых оттенков, а также несколько рыцарей в блестящих латах, смотрящие на вошедших с неподдельным интересом.

Теперь Лида поняла, по какой причине Ириска так долго сообщала королю об их прибытии – он вел беседу с племянниками, принцем Каштаном и принцессой Колой.

– Лидия Воздушная, – начала королева Ваниль, встав рядом с мужем у двух кресел на позолоченных кривых ножках. – Тебя позвали для того, чтобы ты рассказала нам о своей встрече с моим сыном в день его исчезновения. Мы готовы выслушать тебя.

Королева Ваниль разгладила складки на юбке и, сделав шаг назад, села. Король Миндаль тоже занял свое место, как только Зефир и Лида встали напротив него. Пастила и Ириска как верные фрейлины нашли себе место рядом с королевой Ваниль.

– Так… с чего бы начать?.. – Лида неуверенно взглянула на покровителя. – Наверное, с того, что принца Безе я впервые встретила в садах маркизы де Тарт?

– Пастила уже поведала об этом, – королева Ваниль положила свою ладонь на ладонь короля. Казалось, будто для общения им хватало и взгляда друг на друга. – За Трюфелем и Максимом послали, вскоре они расскажут о том, что мой сын делал в садах де Тарт. Я же хочу, чтобы ты рассказала мне о своей встрече с Безе во время бала.

Лида не знала, с чего начать. И основная проблема заключалась в том, что ей не о чем было рассказывать королеве, ведь встреча с принцем Безе произошла случайно. Они толком и не поговорили, перекинувшись лишь несколькими фразами, в которых Лида не видела никакого подтекста.

– Я не верю в то, что принц Безе сбежал, – в конце своего рассказа произнесла Лида. – Даже если он и хотел… Он бы не сделал ничего, что бросило бы тень на его родителей. На вас. Я в этом уверена, Ваше Величество. Поэтому… верьте и вы в него. Не соглашайтесь на требование герцога Джелато, откажитесь от проведения этого турнира. В конце концов, вы правители этого королевства, последнее слово должно быть за вами.

– Все не так просто, – сказал король Миндаль. В его тихом, но властном голосе слышалось настоящее отчаяние. – От этого требования нельзя отказаться.

– Верно, – произнес юный принц Каштан своим по-детски тоненьким и высоким голоском. – Но от лица королевства Макадамия и от лица своих родителей я заявляю, что никто из подданных нашего королевства не станет участвовать в турнире.

– Согласна, – вторила брату принцесса Кола. – Подобное действие с нашей стороны вполне может рассматриваться вами, дорогой дядя, как прямое нарушение договора о союзе между нашими королевствами. Мы этого не допустим.

Лида была удивлена. Эти дети говорили так по-взрослому и держались так достойно, что у нее не находилось нужных слов для их описания. Возможно, из-за их внешности, а возможно, из-за высоких голосов, которыми взрослые не разговаривали, ей было трудно серьезно относиться к их словам, но остальные присутствующие благодарно им кивнули.

– Я бы не спешил так говорить. – Зефир откашлялся. – Позволите, Ваше Величество?..

– Говори.

– Благодарю. Подданные Макадамии – наши верные союзники, это правда, но нам же будет на руку, если победителем турнира окажется кто-нибудь из макадамийцев или марципанцев. Мы хотя бы можем доверять друг другу.

Лида мысленно согласилась с покровителем.

– Макадамия сохранит нейтралитет, – принц Каштан оставался непреклонен в своем решении. – Турнир слишком опасен, все мы помним из истории, каких жертв стоила победа Великих Правителей на прошлом турнире. Я не могу позволить своим подданным рисковать жизнями.

– Значит, лучше сидеть в стороне и ничего не делать? – Лида не смогла сдержать своего вопроса и тут же пожалела об этом, потому что все взгляды моментально обратились в ее сторону. Стушевавшись под ними, но, не отступив, она продолжила, обращаясь к принцу: – Такова твоя позиция?

– Правитель в первую очередь заботится о благополучии своего народа, – произнесла принцесса Кола, пропустив мимо ушей неуважительное обращение Лиды к ее брату. Ведь та самым наглым образом только что тыкала ему, словно они были равны. А вот рыцарь, стоявший позади детей, одарил Лиду недовольным взглядом.

– Не спорю, так, наверное, и есть, но… Вы только что сказали, что участие в турнире кого-то из макадамийцев будет означать нарушение существующего мирного договора между королевствами. Я правильно все поняла?

– Правильно.

– Но отказывать союзникам в помощи, когда они в ней так нуждаются, в моем мире означает то же самое! Если оставляете Марципан в беде, то не смейте зваться их союзниками!

– Лида!.. – шикнули на нее Зефир и Пастила, но девушка и не думала молчать.

– Союзы и заключаются для того, чтобы вместе противостоять опасностям! Помогать и выручать друг друга! Более того, вы же семья!.. – Лида пальцем указала сначала на детей, а потом и на короля Миндаля. – Вы двое говорите от лица своих родителей, но вы уверены, что ваша мать бросит брата в этой ситуации?

– Лида, все слишком сложно, – попыталась осудить ее порыв Пастила.

Но ничего не вышло.

– Ничего сложного. Что в этом турнире такого опасного, что ваши подданные, объединившись, не смогут победить?

– Много чего, – сказала королева Ваниль. От столь дерзкой прыти человеческой девушки она чувствовала себя неуютно, словно ее отчитывали за проделку. – Для начала, участники турнира не объединяются в команды для победы.

– Позвольте уточнить. Не объединяются в команды официально?

Жители Птифура переглянулись, не понимая ее, а Зефир и Пастила улыбнулись.

– Такие мысли и выдают в тебе человека, – произнес покровитель девушки. – Моя подопечная говорит о том, что участники будут помогать друг другу или, что еще лучше, помогать только одному участнику, шансы на выигрыш у которого выше, чем у остальных.

– Но это… нечестно, – неуверенно сказал король Миндаль.

– Разве правилами это запрещено? – спросила Лида, и когда, подумав над ответом на ее вопрос, все покачали головами, девушка воодушевилась еще больше: – У нас говорят так: «Что не запрещено, то разрешено». Кто из участников сильнее всего будет стараться выиграть, не позволив вам остаться на своих местах?

– Парфийцы, – сказал принц Каштан. – Они хотят вернуть себе власть на континенте, а земли королевства Марципан самые обширные. Получив их, они обогатятся.

– А остальные?

– Остальные были бы не прочь посадить на трон кого-нибудь из своих, – произнес Зефир. – Но если поставить их перед выбором: король Миндаль и королева Ваниль или герцог Джелато, они выберут Ваших Величеств.

– Значит, заочно у нас в союзниках все, кроме Парфе?

– Именно так, – произнесла Пастила.

– Стоп. Что значит «у нас»? – переспросил Зефир. – Ты же не собираешься участвовать?

– Если других кандидатур нет, то придется мне, – спокойно произнесла Лида, вызывая у Зефира нервный тик.

– Ни за что.

– Это же на благо твоего дома.

– Нет.

– Зефир!

– Лида, нет значит нет. Участвовать в турнире не хотят не из-за лени. Это опасно! Сколько участников погибло во времена первого и последнего турнира! Их было не счесть!

– И почему же у большинства не получилось? – спросила Лида и сама ответила на свой вопрос: – Да потому что они действовали поодиночке.

– Ни я, ни твои родители не позволим тебе участвовать в этом.

– Ты выставляешь меня в дурном свете. Я только что обвиняла их в бездействии, – Лида указала на детей, – а теперь, оказывается, бездействовать буду я.

– Ты человек.

– Вот именно. У меня сложилось впечатление, что парфийцы не любят людей. Как думаешь, если они придут к власти, то позволят ли людям переходить на вашу сторону?

Марципанцы и макадамийцы виновато отвели от девушки взгляды, и в ее душе поселилось не то сомнение, не то понимание чего-то.

– Так, напомните-ка мне, из-за чего там ваши предки захотели получить независимость?

– Это не важно, Лида, – попытался перевести разговор в другое русло Зефир, но его попытка не увенчалась успехом.

– Еще как важно! – нахмурилась девушка. – Отвечай. Они уже это делали? Уже запрещали вам и людям общаться?

По молчанию, повисшему в зале, она поняла, что именно так все и было. И история вновь могла повториться, если они ничего не предпримут. А еще у нее было какое-то нехорошее предчувствие относительно этого герцога Джелато.

– Почему он сразу стал обвинять принца Безе в бегстве? – спросила она, посмотрев на короля и королеву. – Почему именно он? Почему именно Джелато заговорил об этом турнире? Вам не кажется, что в истории с пропажей вашего сына что-то не складывается?

– Нужно поговорить с Трюфелем и господином Максимом, – напомнила Пастила. – Только они смогут сказать нам, собирался ли принц Безе действительно сбегать.

– Значит, ты думаешь, что герцог Джелато причастен к похищению моего сына? – спросил король полушепотом, будто произносить подобное было опасно.

Лида понимала, что разбрасываться такими обвинениями и опасно, и чревато, но она была почти уверена, что именно так все и обстоит на самом деле.

– Нельзя этого отрицать. Как я и говорила, в тот вечер я разговаривала с принцем, и мне не показалось, что он хотел сбежать.

– Тогда нужно услышать объяснения Максима, – сказала королева Ваниль. – Если Безе с ним чем-нибудь и делился, то я уверена, что он расскажет нам.

– Значит, мы ничего не предпринимаем, пока Ваше Величество не поговорит с этим человеком? – спросила принцесса Кола.

– Именно, – кивнул король Миндаль. – После я сам свяжусь с Киндаль и все ей объясню.

– Ваше Величество, мы и сами можем!.. – хотел воспротивиться такому решению принц Каштан, но под взглядом королевы покраснел, насупившись.

– Я в вас не сомневаюсь, дорогие племянники, но, – король посмотрел на Лиду, – как нам только что сказали, мы семья. Позвольте же своему дяде поговорить с вашей матерью не как с королевой и союзником, а как с сестрой.

– Конечно, дядя.

– Просим прощения за непослушание, дядя.

– Ириска, узнай, что там с Трюфелем и господином Максимом, – попросила Пастила.

Девочка тут же исчезла, да так тихо, что не было слышно не только ее шагов, но и шороха платья. А ведь Лида знала, как тяжело бесшумно передвигаться с такой ношей на плечах.

– Так ты подозреваешь герцога в разжигании конфликта? – спросил король у Лиды. – Есть ли у тебя основания так думать?

– Нет, никаких. Просто… Как-то все слишком складно, – произнесла Лида, посмотрев на Зефира. – Не успевает принц пропасть как следует, так этот Джелато устраивает шоу и срывает наш бал. Более того, принц Безе ведь знал, что последует за его побегом?

Король и королева кивнули.

– Во-от. Как мне показалось, принц чтит и уважает вас. Зная, что вас могут лишить власти из-за его побега, разве не лучше было бы выбрать другой день, менее опасный, если уж так хотелось показать характер? Мне кажется, что весь этот побег-похищение подстроен и тщательно спланирован. Возможно, и не Джелато, но… Мне не верится, что принц Безе убежал.

– Нужно дождаться Трюфеля, – в очередной раз сказала Пастила. – Сколько дней герцог Джелато дал Вашему Величеству?

– Четыре. Этого времени хватит, чтобы все узнали о турнире.

Лида стала ощущать, что ее желудок терзает страх. Одно дело – смело выкрикнуть, что она хочет в этом турнире участвовать, и совсем другое – в самом деле что-то делать.

Она вытерла вспотевшие ладони о ткань шорт и тяжко выдохнула в ожидании.

Глава 11

Лиде невыносимо захотелось закатить глаза, и для того был веский повод, но она смогла взять себя в руки и лишь стиснула покрепче зубы, чтобы не пробухтеть что-нибудь непристойное себе под нос. А причина для этого была вполне себе основательная, ведь появившийся в тронном зале Максим Горький в стенах дворца преобразился до неузнаваемости – на место хамоватого парня пришел настоящий английский джентльмен, не удостоивший ее своим вниманием, предпочитая видеть перед собой лишь августейших особ двух королевств. Раскланявшись перед ними в приветствии, он самым что ни на есть любезнейшим тоном поинтересовался, по какой же причине его вместе с покровителем вызвали во дворец.

– Совсем недавно нам стало известно, – начала королева Ваниль, и Лиде подумалось, что неспроста разговор с Горьким начала именно она, а не король, – что ты вместе с Безе посещал сады семьи де Тарт. Если это правда, то я требую, чтобы ты честно ответил на вопросы, касающиеся пропажи моего сына.

– Ваше Величество, – покровитель Горького вышел вперед, разведя руками, – каким образом Максим связан с пропажей Его Высочества? Это же невозможн…

– Я отвечу на все вопросы, – перебил его Горький.

И Лида буквально ощущала исходившие от него волны гнева.

Понимая, что все его негодование направлено именно на нее, Лида ближе придвинулась к Зефиру, будто опасаясь, что новый знакомый может наброситься на нее с кулаками.

– Максим, так был ли ты с Безе в яблоневых садах или нет?

– Был, Ваше Величество, – не колеблясь, ответил Горький.

Королева Ваниль разочарованно поджала губы. Не такого ответа, по всей видимости, она ожидала от своего фаворита.

– О чем вы говорили?

– Моя королева, я уверен, что говорили они на глупые мальчишеские темы, – произнес Трюфель, вновь пытаясь сгладить нарастающее в помещении напряжение. – Я сожалею, что не уследил за Максимом и он каким-то образом смог вывести принца за пределы дворца, но…

– Я спрашивала не тебя, – перебила марципанца королева Ваниль, и Трюфель, стушевавшись под грозным взглядом королевы, отступил на шаг назад. – Отвечай, Максим.

– Мы делали то, что вы подозреваете. Обсуждали его побег, – Горький стоически вынес осуждающие взгляды, но продолжил, видно, стараясь хоть как-то защитить себя от гнева родителей сбежавшего Безе: – Поверьте, я ничего не знал об этом старом законе. Иначе бы и слушать его не стал.

Пока они спешили в совещательный зал, тут и там до их ушей доносились перешептывания слуг – те обсуждали произошедшее во дворце и то, что герцог Джелато намерен с помощью турнира отнять власть над королевством Марципан у его законных правителей.

– Как ты мог?.. – тонкие брови королевы Ваниль были нахмурены, а сама женщина смотрела на своего фаворита глазами, полными слез и материнской злости. – Я была уверена, что ваше общение скажется на Безе лишь в положительном ключе. Ты должен был!.. Ох…

– Прошу, поймите меня, – не сдавался Горький, пытаясь обелить свое имя. – Помогая ему в побеге, я мог следить за ним, быть в курсе того, что он делает. Если бы я наотрез отказался, он бы все равно поступил по-своему, но попал бы в беду, из которой ему бы никто не помог выбраться.

– Значит, ты знаешь, где он? – спросил Зефир, замечая, что Горький, перед тем, как посмотреть на него, мельком глянул на Лиду, и выражение его лица покровителю Воздушной не понравилось.

– Нет. Принц Безе собирался покинуть дворец через потайной ход в коридоре с портретами после торжества. А я спустя некоторое время должен был присоединиться к нему, – сказал он и тут же добавил: – Мы собирались встретиться в яблоневых садах, но…

– Вы… не встретились? – угрюмо спросил король.

– Нет. После того, как герцог Джелато обвинил его в побеге, я смог незаметно для Трюфеля уйти из дворца и поспешил на место встречи. Но принца там не было. Я подождал его, намереваясь получить объяснения насчет его отсутствия на празднике, но так принца Безе и не дождался.

– Выходит, последняя надежда на то, что хоть кто-то знает о местоположении принца, растаяла на наших глазах, как сахар от воды, – сказал Зефир, цокнув языком. – Но ведь он где-то есть. Не мог же принц Безе раствориться в воздухе?

– Слуги доложили, что механизм, открывающий проход к тайному ходу, не был активирован, – произнесла Пастила. – Принц не проходил через него.

– То есть он все еще во дворце? – спросила Лида.

– Невозможно, – тихо проговорила Ириска, все еще боясь привлекать к себе внимание. – Мы все обыскали. Следов принца Безе нигде нет.

– Лидия, ты сказала тогда, что вы разговаривали, – вспомнил король.

– Так и есть. Мы поговорили немного, и я ушла. Принц Безе обещал присоединиться к вам с королевой во время бала. Я была уверена, что он придет. И… – Лида прикусила изнутри щеку, говорить дальнейшие слова ей совершенно не хотелось, но что делать, раз от этого зависела жизнь принца Безе. – Я согласна с Горьким, принц бы не сбежал во время бала, я уже говорила об этом и повторюсь: он чтит вас и ваши традиции.

– Но он не пришел, – выдохнул Зефир. – Если сам он за пределы дворца не уходил и внутри его тоже нет, значит… В самом ли деле его похитили, чтобы развязать состязание за трон?

– Если это так, – осторожно начала Пастила, – то подозреваемый у нас пока что только один…

В комнате повисла тишина. Каждый обдумывал одно и то же, пытаясь придумать, как же найти принца и оставить трон королю Миндалю и королеве Ваниль.

«Если мы его не найдем, то остается только победа на турнире, но… Где найти тех, кто сможет выиграть, а главное, оставить трон законным правителям?» – подумала Лида, старательно игнорируя устремленный на нее взгляд Горького.

Спустя некоторое время их отпустили, позволив вернуться в свой мир и наказав не предпринимать никаких действий, пока с ними вновь не свяжутся.

Лида собиралась в дом Зефира, а Горький – в дом Трюфеля. Дома покровителей и подопечных были крепко связаны силой контракта.

– Раз ты слышал про турнир, – начала Лида, – то возможно ли, что ты будешь участвовать? Я слышала, что ты – фаворит королевы. Мы обсуждали, как выиграть и помочь королю сохранить власть. Нам нужны те, кто будет помогать друг другу во время прохождения испытаний. В команды объединяться нельзя, но помогать друг другу никто не запрещает… Так вот… будешь ли ты участвовать? Люди-кондитеры, как мне сказали, тоже могут…

Горький проигнорировал ее вопрос, продолжая идти по выложенной грильяжем дороге. Сейчас Лида очень жалела, что ее ступни обуты в тяжелые кроссовки – снимать долго, – а так их вес был бы самым подходящим для знакомства с затылком этого хамоватого парня.

– Эй, я к тебе обращаюсь!

– Слушай, – произнес Горький, оборачиваясь к своей нежеланной спутнице. – Ты правда ничего не понимаешь или только прикидываешься дурочкой?

Лида нахмурилась.

– Не понимаю чего?

– Что это ты во всем виновата, – скривившись и поднимая в девушке волну возмущения, заявил Горький.

– Чего?!

– Притормози, парень, – вступился за подопечную Зефир, обходя Лиду так, чтобы та осталась за его спиной. – Я заметил, что у тебя к ней какие-то претензии с самого начала появились.

– Еще бы. Если бы она держала рот закрытым, то Безе считали бы похищенным, а не сбежавшим.

– Если бы ты рассказал королеве, что он хочет сбежать, ничего бы вообще не произошло! – выкрикнула Лида из-за плеча своего покровителя.

– Конечно, это я, пытавшийся следить за ним, виноват, а не ты, раструбившая всем гостям о том, что Безе сбежал через потайной ход.

– Я этого не говорила!

– Ты сказала о коридоре с картинами, а Джелато этого было вполне достаточно.

– Да откуда я знать могла, что там какой-то потайной ход есть?!

– Да все знают, что во дворце этих ходов тьма тьмущая. Если тебя не спрашивают, нужно молчать, – сказал Горький, скрещивая на груди руки. – Родители, видимо, не привили тебе хороших манер. А еще кондитер в каком-то там поколении.

– В четвертом! – гордо заявила Лида, отодвигая Зефира в сторону и вновь оказываясь перед юношей. – И мои родители научили меня всему, чему нужно было!

– Как-то не заметно.

– Зато мне заметно, что у твоих с фантазией было небогато! Максим Горький? Серьезно? На другое имя воображения не хватило? Или они на тебя грандиозные планы строят?

Лида не считала, что, переходя на личности, она сделала что-то не так. Если оскорбляешь чьих-то родителей, будь готов к тому, что твой оппонент проедется и по твоим, но от того, как изменилось лицо юноши и как скрипнули его зубы, девушка поежилась и опасливо сделала шаг назад. Возможно, ей стоило промолчать.

– Продолжив ссориться друг с другом, мы ничего не добьемся, Максим, – произнес Трюфель, стараясь не дать конфликту разрастись. – Зефир, госпожа Лидия, давайте же забудем о взаимных обвинениях и поговорим на более серьезные темы.

– Обвиняет здесь всех только твой подопечный, – сказал Зефир, неприлично указывая пальцем на Горького. – Ты должен был лучше следить за ним. Как он вообще оказался во владениях Шарлотки без тебя?

– Верно, я не углядел и полностью признаю свою вину, но, Зефир, давай забудем наши старые разногласия. Сейчас ситуация выходит из-под контроля. И всем нам, как сказала госпожа Лидия, нужно держаться вместе и помогать друг другу.

«У Зефира с кем-то могут быть разногласия? Ни за что в это не поверю», – подумала Лида, разглядывая марципанцев.

Трюфель казался ей чрезмерно сдержанным, воспитанным и расчетливым. Образ строгого дворецкого, который должен был следить за порядком в доме и за вверенным ему ребенком, так отчетливо сформировался в голове Лиды, что, даже имея довольно богатую фантазию, она не смогла представить его злым или раздраженным.

Зефир же по натуре своей был серьезным, но в силу сформировавшегося с годами мировоззрения, чаще всего шутил, веселился и был тем еще проказником, который мог и муку по кухне рассеять, и миски для смешивания ингредиентов спрятать.

Лида всегда удивлялась тому, что в повседневной жизни он намеренно вел себя беззаботно. В детстве она предполагала, что он попросту неправильно что-то понял, изучая человеческий быт и людское поведение в обществе. Но, когда однажды, будучи маленькой девочкой, она по-детски отругала его, попросив быть самим собой, то есть серьезным и рассудительным, Зефир лишь отшутился, а после старательно избегал ее общества на протяжении нескольких дней. И только ее слезное обещание больше его не ругать вернуло прежнего Зефира, который шутил, веселился и прятал от нее кукольную посуду.

– До начала турнира осталось четыре дня, учитывая сегодняшний день, – произнесла Лида, считая, что со взаимными обвинениями и в самом деле пора завязывать. – Королю и королеве нужна помощь тех, кто им верен, чтобы одержать победу.

– Верно, госпожа Лидия, – сказал Трюфель и выжидающе посмотрел на своего подопечного. – Максим, ты ведь так же, как и она, считаешь, что чем больше верных подданных будут участвовать в турнире, тем больше у нас шансов противостоять герцогству Парфе.

– Мало ли как я считаю, – произнес Горький. – Никто из вас не согласится участвовать, я ведь прав? Вы все боитесь летального исхода, хотя никто и не помнит, какие именно испытания были во времена первого турнира.

– Но все помнят, что только четверым удалось выйти из этого турнира невредимыми, – уголки рта его покровителя нервно дернулись, но он старался оставаться невозмутимым. – Поэтому наш страх вполне обоснован.

Максим ничего не ответил, продолжая свой путь к дому Трюфеля. Марципанец, быстро извинившись и попрощавшись за них обоих, последовал за ним, оставляя Лиду и Зефира одних на грильяжной дороге.

– Ты с ним в ссоре?..

– Нет.

– Похоже, что он тебе не нравится.

– Тебе кажется.

– Это вряд ли, – протянула Лида, смотря вслед уходящим.

– А у тебя с этим что? – Зефир кивком головы указал на темноволосого юношу. – Любовь, что ль, неразделенная?

– Фу на тебя, – скривилась девушка.

– Похоже, тебе он тоже не нравится.

– Похоже на то, – согласилась с ним Лида. – Давай поспешим домой. Родители там уже, должно быть, все издергались.

Зефир с ней согласился. Все же родители Лиды, так же, как и она сама, были его подопечными. А заставлять подопечных волноваться не в правилах покровителей.

На следующий день король Миндаль и королева Ваниль, согласившись с требованием герцога Джелато, объявили о проведении турнира Великих Правителей, первый этап которого должен был начаться через три дня.