Текст книги "Змеиное братство"

Глава 10
Трагедия

Тепло – в зале хорошо топили. Достаточно удобно. Подо мной мягкий гимнастический коврик, а из динамиков доносится музыка. Только странная. Медленная, протяжная, расслабляющая, но с вплетающимися в основной ритм ударными. Мерная барабанная дробь завораживает, заставляет сердце менять ритм, подстраиваться.

Сначала мне было некомфортно. Биение сердца стало сильным, прерывистым, кровь застучала в ушах… Но я быстро привыкла к музыкальному сопровождению и следующие полчаса лежала на спине со скрещенными на груди руками, пытаясь познать истину и представляя себя бабочкой или мотыльком.

Наконец дыхание и сердечный ритм выровнялись. Ударных я почти не слышала, просто отдыхала и скучала. Едва не уснула, но сумела взять себя в руки. В кои-то веки я была полностью согласна с Машей: предмет оказался на редкость неинтересным и глупым.

Но, с другой стороны, лежать и ничего не делать гораздо приятнее, чем писать диктант или разбираться в непонятных воззрениях ассирийского мудреца Заратустры. К тому же минут через сорок я начала что-то чувствовать: умиротворение, легкость во всем теле и неожиданный прилив сил. Мне стало хорошо и комфортно.

– Перерыв пять минут! – скомандовал Денис Сергеевич, когда я только-только начала получать удовольствие от происходящего.

Я села на коврике, потянулась и, не удержавшись, зевнула. Тревоги отошли на второй план, настроение улучшилось, и я почувствовала себя просто замечательно – отдохнувшей и полной сил. Видимо, медитация не такая уж бесполезная штука – расслабляет здорово. К моему удивлению, не все лицеисты чувствовали себя так же. Сидящая рядом Ксюха поморщилась и шепнула:

– Терпеть не могу валяться без дела! Голова разболелась – вот и все сомнительное удовольствие.

Словно прочитав ее мысли, Денис Сергеевич поинтересовался:

– Все ли хорошо себя чувствуют? Слабость? Тошнота? Головокружение или головная боль у кого-нибудь есть?

Несколько человек подняли руки, и преподаватель, сдержанно кивнув, показал на дверь, разрешая им уйти.

– О, да тут можно валять дурака! – обрадовалась Ксюха и тоже с надеждой покосилась на выход.

– Не обольщайся, – улыбнулся Ян. Он закинул руки за голову и устроился поудобнее на ковре для медитаций. – Узнает, что соврала, будет хуже. Денис Сергеевич у нас неплохой, но уж больно злопамятный.

– А откуда он узнает? – с интересом уточнила девушка.

Я для себя отметила, что у Яна, как и у Влада, нет браслета-змейки. Зато имеется татуировка: черный, профессионально набитый змей, свивающийся в три кольца вокруг предплечья, чуть повыше локтя. Голова змея скрыта рукавом темно-синей футболки.

– Он, может быть, и кажется с первого взгляда простаком, но опыт работы у него огромный, – не заметив моего взгляда, рассказывал Ян Ксюхе. – И лучше ему не врать. Но если тебе стало плохо, лучше уйди. Может стать хуже.

– Да нет, не плохо, – покачала головой Ксюха, – просто скучно. Я люблю бегать и прыгать, а не лежать словно труп!

– А ты думай о чем-нибудь приятном… – загадочно намекнул Ян и демонстративно закрыл глаза, улыбнувшись.

Я перевела взгляд на его сестру, внимательно посмотрела на руки и сделала то же открытие. У Яны не было браслета. Татуировку я не заметила, но это ничего не означало. Она могла быть на любой части ее тела. У всех остальных старшекурсников браслеты имелись. Видимо, эти трое, включая Влада, находились на каком-то привилегированном положении. Хотя это странно. Браслет же – отличительный знак, символ. Зачем его снимать?

Разобраться в этом сейчас было невозможно, поэтому я вздохнула и последовала примеру Яна, иначе взгляд постоянно натыкался на Влада, который, как назло, сидел напротив меня. В узкой майке и серых спортивных штанах он привлекал меня больше, чем обычно. Бронзовые мускулы на его руках не давали покоя и раз за разом заставляли возвращаться мыслями в сегодняшний сон. Я отчетливо помнила, каким сильным казался в нем парень.

Едва закрыв глаза, я тут же погрузилась в воспоминания, которых просто не должно было остаться. Из-за таких откровенных и ярких снов я чувствовала себя предательницей. Неужели этот чертовски красивый парень будет теперь преследовать меня не только наяву, но и в снах?

Додумать мысль мне не дали. Денис Сергеевич скомандовал:

– Ну, все отдохнули? Начинаем второй этап! Выполняем все то же самое. Но чуть с большим усердием. Новички, не расслабляемся! А то я видел, как некоторые из вас бесстыдно спали. Здоровый сон – это хорошо. Но не у меня на занятиях.

Во второй раз в приятное расслабляющее состояние удалось погрузиться быстрее. Повинуясь словам Дениса Сергеевича, я пыталась почувствовать потоки энергии, которые приближаются извне, и почти увидела разноцветные тоненькие лучики, струящиеся со всего зала и наполняющие меня силой. Дышать стало легче, лежать не хотелось. Я чувствовала, что в этом состоянии готова свернуть горы. Время летело незаметно.

– Отдыхаем!

Этой команде повиноваться не хотелось. Я совсем не устала и не видела причин прекращать накатывающее волнами сонное блаженство. Хотелось и дальше витать в плотном облаке живительной силы, но Денис Сергеевич окликнул снова:

– Отдыхаем! Команда касается всех!

Я тут же открыла глаза, с ужасом думая, что единственная ослушалась приказа, но с удивлением увидела, как вместе со мной так же лениво поднимается Вероника. Щеки девушки раскраснелись, а глаза странно блестели. Сидящий рядом Влад смотрел на свою подругу со снисходительной улыбкой. Выражение лица Вероники мне показалось знакомым. Тот же взгляд я видела у девушки на вечеринке, посвященной первому сентября.

Я оглянулась по сторонам и заметила двоих лицеистов, до сих пор лежащих со скрещенными руками. Маша – ну, с ней-то все ясно, она во всем стремится быть лучше – и Тема.

Маша медленно, словно нехотя, начала подниматься, тяжело опираясь на локоть. Тема так и остался лежать.

Яна, которая валялась на животе на коврике рядом с парнем, очень обеспокоенно на него взглянула, потом вскочила и, нагнувшись, шепнула:

– Темыч?

Влад странно посмотрел на нее и, перепрыгнув через ноги Вероники, кинулся вперед.

– Что-то произошло?

Денис Сергеевич устремился в нашу сторону, но Тема медленно открыл глаза.

– Все нормально, – отмахнулась Вероника, не заметив, какой ненавидящий взгляд кинул в ее сторону Влад.

– Темочка! – присела рядом с парнем на колени Яна. – Ты в порядке? Голова кружится?

– Нормально, – чуть слышно прошептал он и попытался сесть.

Взгляд у парня был отсутствующий. Я видела, что от слабости у Темы дрожат руки, и хотела позвать преподавателя, но Яна сделала странную вещь: она наклонилась, обняла Темыча за шею и поцеловала. Это был не мимолетный дружеский поцелуй. Похоже, сам парень не ожидал от подруги подобного поведения. Он отстранился от нее, собираясь что-то сказать, но не стал, замерев с приоткрытым ртом.

А Яна, хитро усмехнувшись, сказала:

– Теперь тебе значительно лучше! Так ведь?

Я возмущенно отвернулась. В моем понимании, подобное поведение прямо на занятиях недопустимо. Тем более Теме нужен врач, а не поцелуи. Я только собралась высказать свое мнение, как услышала крики.

– Денис Сергеевич! Маше плохо!

Я резко развернулась и увидела, что Маша так и не смогла подняться. Она в нелепой позе замерла на полу.

– Как это произошло? – Преподаватель подскочил и перевернул ее на спину. Маша была без сознания.

– Не знаю, – начала девушка, которая сидела рядом с Машей. – Она встала самой последней. Медленно. Я сразу подумала, что ей нехорошо, но она вроде села. А потом начала заваливаться на пол! Почему она отключилась? Это серьезно?

Закрыв рот руками, студентка попыталась сдержать рыдания.

Я переглянулась с бледной Ксюхой, кинулась вперед и присела на пол, взяв прохладную Машину ладонь. Рядом на колени плюхнулась Ксюша. К моему удивлению, следом за нами устремился Влад.

– Эй, вы! – по-хозяйски крикнул он двоим первокурсникам. – Быстро помогите Денису Сергеевичу отнести ее в медблок.

Преподаватель исподлобья взглянул на Влада, но, не сказав ни слова, подхватил бесчувственную девушку на руки и направился к выходу. Парни придерживали перед ним дверь.

– Все нормально, – резко бросил Влад в зал. – Это обычный обморок. Через полчаса она придет в себя, а вы пока наслаждайтесь неожиданной передышкой. Думаю, на сегодня занятия окончены.

– Пойду посмотрю, что с Машей! – Я запоздало бросилась к выходу, но стоящий рядом Влад бесцеремонно поймал меня в охапку со словами:

– Стоп! Ты никуда не пойдешь! Думаю, там прекрасно разберутся и без тебя.

Я замерла в его объятиях не в силах выдохнуть. Парень был таким же сильным, как и в моем сне. Казалось, его руки отлиты из стали.

Наваждение быстро прошло. Я поймала возмущенный взгляд Вероники и попыталась вырваться, но безуспешно. Влад только стиснул меня сильнее, прижимая к себе и не позволяя брыкаться. Почувствовав за спиной его горячее тело, похоже, состоящее только из мышц, я ощутила неловкость и опустила глаза. К щекам прилила кровь, и я лишь надеялась, что окружающие спишут это на возмущение и злость.

– Иди к себе в комнату, с ней все будет нормально, – шепнул Влад мне прямо на ухо, словно невзначай скользнув губами по мочке.

От такой наглости я потеряла дар речи и не смогла возразить, когда он отпустил меня и отступил на шаг. Щеки пылали, сердце бешено колотилось, дыхание сбилось… А Влад стоял напротив и улыбался как ни в чем не бывало.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел в коридор за большинством лицеистов. Вероника выпорхнула за ним, напоследок одарив меня ненавидящим взглядом. Девушка Влада не была дурой и все прекрасно видела. Это пугало. Не хотелось бы встретиться с ней тет-а-тет.

Зал быстро опустел, и мы с Ксюшей остались одни.

– Мне кажется, мы ей ничем не поможем, – вздохнула Ксюха. – Думаешь, ее понесли в медблок?

– Не знаю. – Я поежилась. – Проверим?

Подруга неопределенно пожала плечами. Не сговариваясь, мы пошли на поиски медицинского кабинета. Нашли без труда, но дверь оказалась закрыта.

– Ничего не понимаю. Куда она пропала?

– Представления не имею. Может, «Скорую» вызвали? У кого бы спросить?

Только вот никого из преподавателей не было, и «Скорую» у ворот лицея я тоже не видела. Все будто сквозь землю провалились. Так ничего и не выяснив, мы вернулись в свою комнату.

– Куда все подевались? – всплеснула руками подруга и уселась на подоконник окна, выходящего во внутренний двор лицея. Парковка перед главным входом была видна как на ладони.

– «Скорую» мы отсюда в любом случае увидим, – удовлетворенно заключила Ксюха и обняла колени руками. – Не могу поверить, что с Машкой произошла такая трагедия! И вообще не понимаю, что случилось. Ты думаешь, нам скажут?

– Мы выясним. – Я упрямо сжала губы, не сказав Ксюше о своих подозрениях.

Я предполагала, куда могли деться Маша и наши преподаватели. В подземном переходе между общагой и главным корпусом находился еще один проход – в тайные подземелья. А вдруг там располагается какая-нибудь секретная лаборатория, в которой над людьми проводят эксперименты? Маша пострадала от одного из них, а преподаватели просто стараются все скрыть? Мысль, конечно, совсем глупая, но ничего другого в голову не приходило. С каждым днем мне все меньше нравился этот элитный лицей. Наверное, права была бабушка, не стоило сюда поступать.

– Ты сиди и смотри, вдруг подъедет «Скорая». А я пойду прогуляюсь до медблока? – обратилась я к Ксюше, кинув спортивный костюм в корзину для грязного белья.

– Конечно, но смысл? Там было закрыто.

– Ну мало ли, вдруг кто появился, – не стала сдаваться я.

Не говорить же подруге, что я собираюсь найти тайный проход в секретную лабораторию, где проводят опыты над лицеистами. Мне самой эта мысль казалась безумной, но ее непременно стоило проверить. Хотя бы для того, чтобы не думалось.

Прежде чем выйти в коридор, я с тоской посмотрела на ноутбук. Я почти сутки не выходила на связь. Вчера была вечеринка, сегодня с утра я проспала, и до сих пор у меня не дошли руки черкнуть пару милых глупостей Данилу. Он звонил два раза. Вчера вечером я не слышала звонка из-за громкой музыки, а сегодня не могла взять трубку, так как опаздывала на пару.

Я прихватила мобильник, решив позвонить Данилу и маме по дороге к подземному переходу.

Глава 11
Кобра-убийца

Из комнаты я отправилась прямо в подземный переход, не надеясь, однако, на то, что там будет безлюдно. Из-за несчастного случая, произошедшего с Машей, занятия прервались на середине, и никто не думал учиться дальше. Лицеисты кучковались в коридорах, взволнованно обсуждали случившееся и пили чай, а преподавателям было не до студентов. Напоминающая хищную птицу Елена Владленовна – и та куда-то пропала, оставив своих шумных подопечных без надзора.

Мне пришлось нарезать несколько кругов по холлу, выпить два стакана чая и один капучино, который я купила в столовой, несколько раз вернуться из одного корпуса в другой, каждый раз останавливаясь у стены, на которой во сне видела изображения змей, прежде чем удалось разглядеть их наяву. Зато я успела поговорить по телефону с мамой и нагло соврать ей, что у меня все хорошо. Потом позвонила Данилу, но он отделался лишь парой ничего не значащих фраз, торопливо чмокнул в трубку и отключился. Пока я разбиралась со своими проблемами, у моего парня появились иные заботы. От этого стало грустно, но ненадолго. Я заметила, что коридор наконец-то опустел, и приблизилась к стене с изображением змей.

Признаться честно, я надеялась, что их там не окажется. Потому как если змейки на кирпичной кладке – не сон, то и поцелуй, получается, тоже? Или он мне приснился? А как это узнать? Не спрашивать же Влада напрямую? Ведь если ничего не было, он поднимет меня на смех. А если и было, тоже поднимет. И в любом случае вряд ли скажет правду.

Змеи, изображенные на старых кирпичах, породили больше вопросов, нежели дали ответов. Тем более я так и не успела понять, как открывается потайная дверь. Пока я разглядывала нечеткие изображения, в коридоре снова начал появляться народ. Из главного корпуса устремились группы взволнованно переговаривающихся учащихся.

– Стой! – Оторвавшись от созерцания стены, я поймала за рукав пробегающего мимо парня из нашей группы. – Что там стряслось? Из-за чего сыр-бор?

– А? – Он затормозил и удивленно уставился на меня большими светлыми глазами в обрамлении пушистых бесцветных ресниц.

– Куда все несутся? Какие-то неприятности произошли?

– Там менты приехали, нас всех из холла выгнали, – запыхавшись, отозвался он и попытался смотаться.

Но я крепко держала его за рукав.

– Не менты, а полицейские, – педантично поправила собеседника я и выругалась, про себя отметив, что становлюсь похожей на Машу. – Зачем они приехали?

– Никто не знал. Но когда Анатолий Григорьевич с Еленой Владленовной стали всех выгонять, Димка, ну такой, рыжий… – начал объяснять парень, но я его перебила:

– Да ладно, не суть важно!

– Короче, он был в туалете, выйти быстро не успел и поэтому подслушал. Случайно, конечно!

– А как он вышел? Проскочил мимо Елены Владленовны? – с ужасом поинтересовалась я. Незаметно проскользнуть мимо нашей местной мегеры было просто нереально.

– Да разве мимо нее проскочишь! – отмахнулся мой сокурсник. – Он до сих пор в туалете сидит, прячется и время выжидает. Но несколько минут назад позвонил мне, чтобы рассказать новости!

– Какие? – холодея, спросила я. Полиция редко сообщает хорошие новости. Но если с Машей случилось что-то серьезное, по идее об этом должна уведомлять руководство лицея не полиция, а наоборот.

– Нашли Кирилла Дмитриевича! – возбужденно начал парень. – В лесу. Мертвого. Видимо, он вышел погулять…

– Неужели? – Чтобы сдержать крик ужаса, я прикрыла рот руками. – Но кто? Как?

– А вот тут начинается самое интересное, – заговорщическим тоном продолжил парень, спеша поделиться новостью. – Знаешь, от чего он умер?

– Нет, конечно. Зачем спрашиваешь?

От страха дрожали губы.

– Его укусила змея. Предположительно, кобра.

– В нашем лесу? Совсем недалеко от лицея?

– И это не самое страшное, – кивнул парень, подогревая мой интерес. – Судя по расположению отпечатков зубов, голова у кобры была величиной с человеческую. И это без учета капюшона. Ты можешь представить себе эту тварь? Какого она должна быть размера? Метров шесть, не меньше.

– И она где-то поблизости? – Я сглотнула, чувствуя, что мне становится плохо. Для полного набора неприятностей нам не хватало только гигантской кобры, ползающей где-то совсем недалеко.

– Что вы тут делаете?

Сердитый оклик заставил нас отскочить друг от друга. Мой информатор, пробормотав слова извинения, как-то очень быстро испарился, а я осталась стоять перед раздраженным Анатолием Григорьевичем, растерянно хлопая глазами и старательно изображая дуру.

– Мне бы хотелось узнать… – заикаясь, начала я, чувствуя, что не могу справиться с волнением. – Как дела у Маши?

– С вашей подругой все будет в порядке, – раздраженно бросил директор. – Просто она переутомилась. Нельзя так сильно себя нагружать. Вот и заработала срыв из-за собственной беспечности.

– И где она?

– В больнице, но все будет хорошо. Полежит, отдохнет. Силы восстановит. А сейчас прошу простить, мне некогда.

Я смущенно отступила, но, поймав тяжелый взгляд, поняла: стоит уйти, и побыстрее. С подозрением озираясь, я направилась в сторону общежития, а Анатолий Григорьевич остался стоять у стены, на которой были изображены змейки. Жаль, что я так и не успела разобраться, как открыть потайной ход. Видимо, сделать это незаметно днем не получится. Придется возвращаться ночью, когда темно, страшно и есть риск наткнуться на Елену Владленовну, от которой обязательно влетит. Вряд ли она простит, если попадусь ночью в коридоре во второй раз.

К себе я шла совершенно подавленная. В голове все смешалось: трагедия, случившаяся с Машей, убийство Кирилла Дмитриевича и особенности собственного мировосприятия. Складывалась странная и пугающая картина. Кирилл Дмитриевич, встретив меня в коридоре, предупредил об опасности и велел как можно скорее отсюда убираться. Сам он последовал этому совету тем же вечером, но далеко не убежал. Его нашли со следами укуса на шее, а я накануне слышала очень странный разговор между Владом и Еленой Владленовной. Я не верила, что эти два случая не связаны! Какие секреты сокрыты в потайных коридорах? Откуда взялась гигантская змея? Хорошо хоть с Машей все обошлось.

– Но я не заметила «Скорую»! – потрясенно сказала Ксюша после того, как я передала ей слова Анатолия Григорьевича. – Зато видела полицейскую машину…

– Они тоже с печальными новостями, – отмахнулась я и поведала другую грустную историю. Точнее, ту ее часть, которую услышала от однокурсника в коридоре.

– Да что же здесь творится? – воскликнула Ксюха. – Кирилл Дмитриевич мертв, как дела у Маши – неизвестно! Если она в больнице, то почему я не видела подъезжающую «Скорую»? Если она не в больнице, то где? И зачем соврал Анатолий Григорьевич?

– Ничего не знаю, Ксюш. – Я легла на кровать и закрыла глаза. Начинала болеть голова. – Но, с другой стороны, сама посуди: зачем им врать по поводу состояния и местонахождения Маши? Кстати, ты, случайно, не знаешь номера телефона ее родителей? Мы могли бы связаться с ними. Они-то точно в курсе произошедшего.

– К сожалению, нет. Я посмотрела ее ноутбук, но на нем стоит пароль, а я исключительно пользователь. Подобрать пароль выше моих сил.

– И у меня вряд ли получится, – вздохнула я. – Люди обычно используют какие-то простые и значимые лично для них комбинации цифр.

– Попробовала ее год рождения и так, по мелочи. Но я слишком плохо ее знала, чтобы вычислить все возможные комбинации. Даже не в курсе точной даты рождения.

– Все, – отмахнулась я. – Больше не могу думать. Голова сейчас просто взорвется. Давай спать, а завтра с утра определимся, что делать дальше. Быть может, все разрешится само собой.

– Всего лишь восемь вечера, – с сомнением отозвалась Ксюха, но после непродолжительных сомнений добавила: – Но ты права, сегодня мы ничего не сможем сделать. Голова болит, и самое верное решение – лечь поспать. А завтра у кого-нибудь узнаем телефон Маши. Как же мы сами не догадались обменяться номерами?

– Необходимости не было, – пожала плечами я. – Мы же везде вместе ходили и жили в одной комнате. Просто не представилось случая.

Я уже присмотрелась к Ксюхе и неплохо знала ее привычки, поэтому преспокойно поставила мобильник на виброзвонок и завела будильник на два часа ночи. Я была твердо уверена: моя соседка не проснется, а я получу возможность проверить, что находится за каменной стеной.

«Любопытной Варваре на базаре нос оторвали», – ехидно нашептывал внутренний голос, но слушать его не хотелось. В этом лицее творилось слишком много странного. Хотелось убедиться, что все нелепые подозрения необоснованны. Я слабо верила в наличие тайной лаборатории в катакомбах под лицеем, куда унесли Машу, как и в то, что смерть Кирилла Дмитриевича не случайна. Но испытывала буквально физическую потребность убедиться в этом. Избавить себя от тени сомнений, которые не давали спокойно спать и прокрадывались в сны серебристыми змейками, ползущими по руке; воителями, стоящими по колено в крови древнего змея и прочими глупостями.

Я сходила в душ и переоделась в спортивные штаны и ярко-желтую футболку. И прямо так залезла под одеяло.

– Ты даже переодеваться не будешь? – сонно отозвалась со своей постели Ксюша и перевернулась на другой бок.

– Нет, – ответила я. – Настроение плохое, буду спать так.

– Ну, как хочешь, – буркнула подруга и через несколько минут засопела.

А я долго не могла уснуть. Перебирала в голове события, произошедшие за последнюю неделю, и автоматически крутила на запястье заметно потеплевший браслет-змейку. Еще с утра он казался мне ледяным, а сейчас словно подстроился под температуру тела. Вместо овец на ночь, пытаясь уснуть, я считала змей, отчетливо представляя перед глазами стену в подземном переходе.

Днем я не успела разобраться в механизме, зато сейчас, вспоминая отдельно каждое изображение, начала немного понимать. На кирпичах была изображена ползущая змея, точнее, несколько ее состояний. Сначала – свернувшаяся в клубок. Потом – расправляющаяся в длинную извивающуюся линию; настороженно поднимающая голову; раздувающая капюшон и последняя – атакующая с открытой пастью. Можно предположить, что на изображения нужно нажать в этой последовательности, чтобы они показывали изменения, происходящие с коброй, когда она готовится к атаке. Если я, конечно, права и потайной механизм работает именно так.

Мне казалось, что после этой догадки вообще не получится уснуть, но, как ни странно, открытие, наоборот, успокоило меня, и я очень быстро провалилась в глубокий, мутный сон без сновидений.

Вибрирующий звук из-под подушки не сразу проник в мое сознание. Я вытаскивала себя из сна, словно из тягучего, черного дегтя. Машинально нажала на будильнике кнопку «отклонить» и села на кровати, не открывая глаз. Первой мыслью было плюнуть на все и спать дальше, но я знала: утром буду мучиться угрызениями совести. Поэтому нехотя поднялась и на ощупь прошла к двери. Подхватила с пола у тумбочки приготовленные вечером кроссовки и босиком проскользнула в коридор.

Было тихо, пустынно и темно. Сегодня даже ночники на стенах не горели, только одна тусклая лампочка в конце коридора. Нужно было прихватить из дома фонарик, но я не могла предположить, что он здесь пригодится. Идти было страшно: в темноте вечерние страхи стали реальнее и осязаемее. Наверное, стоило рассказать все Ксюхе и взять ее с собой. Она бы меня точно поддержала, а идти вдвоем не так страшно.

Я некоторое время боролась с желанием вернуться в комнату разбудить соседку, но решила идти в одиночку. Не хотелось делиться своими бредовыми и необоснованными предположениями.

В подземном переходе оказалось совсем темно и промозгло. Я поежилась и осторожно двинулась вперед, стараясь не стучать зубами от холода и страха. Чтобы разглядеть хоть что-то, приходилось подсвечивать себе мобильником. Руки похолодели, а колени дрожали, пока я негнущимися пальцами нажимала изображения на кирпичах.

Когда коснулась первой змейки, по подушечкам пробежал легкий ток, покалывая кожу. Я испуганно ойкнула и отдернула руку. Но потом осмелилась и нажала снова. Несильный электрический разряд повторился, проскочила едва заметная голубенькая искра. Видимо, механизм сделали в двадцатом веке, но достаточно давно, раз работал он неисправно.

Осталось нажать на последнюю змейку. Сердце от волнения колотилось в бешеном ритме. Я не знала, чего боюсь сильнее: угадать или ошибиться. Наконец осторожно коснулась изображения, и массивный кусок стены бесшумно отъехал в сторону.