Текст книги "Брак на выживание"

Я замотала головой:

– Что вы, доктор, я бы побоялась навредить ребенку.

– М-да? – Он подергал себя за бороденку. – А я бы сказал… Впрочем, не важно. Милочка, – обратился он к Мэгги, – принесите-ка кипяточку.

– Да, сэр! – Горничная бросилась выполнять поручение, а целитель, присев у окна, принялся что-то черкать в блокноте.

– Доктор, можно вас на минуту? – кашлянув, позвал Ричард.

– А? – Доктор удивленно на него покосился, но послушно засеменил вслед за Ричардом в коридор.

Что это значит? От меня опять что-то скрывают?!

Разволновавшись, я отбросила одеяло и на цыпочках выбралась из постели, молясь, чтобы не скрипнула половица. Прижалась ухом к двери и поежилась на сквозняке. Светлые боги, я же умру со стыда, если меня застанут за этим неблаговидным занятием! Но и оставаться в неведении я не могла. Из-под двери немилосердно дуло, зато удалось кое-что расслышать.

Ричард говорил так тихо, что ни слова не разобрать, зато фальцет доктора нет-нет да и прорывался.

До меня доносились отдельные реплики доктора, что-то втолковывающего Ричарду.

«Поберечься… воздержаться… супружеский долг… опасность…»

Неясные ответы Ричарда. И снова – звонкий голос доктора: «Никаких зелий!»

Что?! Я вцепилась пальцами в дверной косяк, не желая верить услышанному. Почему Ричард не рассказал обо всем открыто, зачем отозвал доктора? А главное, я не помню, чтобы мне давали какие-то лекарства! Выходит, Ричард подсунул мне какое-то зелье? Тайком?

Муж был так нежен, так заботлив, что к концу ужина все подозрения в его адрес стали казаться сущей нелепицей. Или это тоже действие зелья?! Эклеры! Должно быть, эта гадость была в них. Ричард отлично знал, что я не удержусь и попробую.

Меня вдруг сильно затошнило. Прижав руку ко рту, я бросилась в уборную. Там меня и застала вернувшаяся Мэгги.

– Миледи, да что же это такое?! – всплеснула руками она. – Милорд! Доктор! Сюда! Миледи, миледи, как вы?

Ответить я не могла. Обессилев от скручивающих желудок спазмов, я судорожно сжимала край умывальника, пока горничная вытирала мое лицо смоченным в прохладной воде полотенцем.

Муж ворвался в уборную, едва не снеся дверь с петель.

– Эмма, любимая, что случилось?

От притворного «любимая» к горлу вновь подступил ком. Должно быть, я сильно побледнела. Ричард без слов подхватил меня на руки и отнес в постель, рядом с которой уже приплясывал доктор, тряся козлиной бородкой.

– Ну-ка, ну-ка… – Он потер руки и принялся рисовать в воздухе непонятные символы. Знаки вспыхивали то зеленым, то золотым и медленно таяли, как сахар в остывшем чае. – Так я и думал. Вы просто переволновались. Нельзя же так, милая моя леди!

Я проглотила горький смешок, не глядя на хмурого мужа. Нельзя, кто бы спорил.

– Вам, леди Блэкмор, нужен покой. Понимаете, полнейший покой! – приговаривал доктор, сердито щелкая застежками портфеля. – Никаких волнений. Прогулки на свежем воздухе. Здоровая пища. Побольше фруктов, свежее молоко, яйца.

Ричард сосредоточенно кивал в такт его словам. И тут тираду разошедшегося доктора прервал тихий звон.

– Извините, – произнес Ричард, обращаясь ко всем сразу. – Я на минутку, срочный вызов.

Он широкими шагами устремился к двери, на ходу вынимая из кармана кристалл дальней связи. С помощью таких можно переговариваться с людьми в разных концах страны. Вещь редкостная и дорогая, не всякому лорду по карману. Блэкморы могли себе это позволить, а Ричард не считался с затратами ради связи с дорогой мамочкой.

Я прикусила губу, сдерживая злость, и обратилась к доктору, который как раз держал меня за руку и считал пульс:

– Доктор, какое зелье дал мне муж?

Поскольку времени в обрез, приходилось действовать в лоб.

Он вздрогнул и высоко задрал седые брови.

– Милая моя леди Блэкмор, с чего…

– Ваша пациентка – я, доктор. И я хочу знать!

Доктор пожевал губами, глядя на меня с сомнением.

Пришлось поднапрячься и выдавить слезу, хотя такие дамские приемы всегда казались мне недостойными.

– Доктор, вы же сами говорили, что мне нельзя волноваться! Как я могу быть спокойна, если не знаю, в чем дело?! Буду гадать, сомневаться… Вдруг это повлияет на ребенка?

Я очень натурально всхлипнула, глядя на целителя с надеждой. Во всяком случае, я очень надеялась, что взгляд мой отражает именно мольбу, а не желание вцепиться в его бороденку.

– Что вы, дорогая моя леди! – Он покровительственно похлопал меня по плечу. – Средство исключительно натуральное. Уверяю вас, никаких последствий.

Я капризно оттопырила губу и пролепетала звенящим от слез голосом:

– Тогда почему мне стало после него плохо?! Доктор, вы что-то от меня скрываете!

Доктор вздохнул. Нет ничего хуже воображения скучающей дамы! Она такого себе насочиняет, такие болячки обнаружит, что потом целый консилиум не разберется.

– Нет-нет. Безобидное слабенькое зелье, совсем слабенькое! Весьма полезное для… э-э-э… супружеских отношений. При беременности оно не противопоказано. Ваш супруг соскучился, вот и потерял голову… Пожелал, так сказать, скорее с вами помириться.

Ричард – и потерял голову?! Такого не бывает.

– Но ведь боли… – Я картинно прижала руку к животу.

Доктор снова вздохнул, явно не чая от меня вырваться.

– Милая моя леди, в вашем положении такое бывает. Возможно, реакция на, кхм, плотское желание. Возможно, магическая непереносимость. Усталость. Сложно судить. Одно я заявляю вам со всей ответственностью: вы и ваш малыш в полном порядке и нуждаетесь лишь в покое и отдыхе.

Последние слова услышал вернувшийся Ричард.

– Не беспокойтесь, покой и отдых я жене обеспечу. – Он попытался улыбнуться, но вышло как-то криво. – И очень прошу вас, доктор, подобрать для Эммы двух надежных девушек, которые могли бы дежурить посменно.

Осознала я не сразу. Доктор успел заверить «дорогого лорда Блэкмора», что завтра же пришлет лучших своих медсестер, но все же счел нужным добавить:

– Это необязательно. Милая леди здорова, да-да.

Я с ужасом поняла, что вскоре круглосуточно буду под надзором, и запротестовала:

– Дорогой, мне вовсе не нужны сиделки!

– Эмма, милая, – несмотря на ласковое обращение, тон Ричарда звучал жестко. Муж присел рядом и взял меня за руку холодными пальцами. – Маме стало хуже. Мне придется уехать, но я не могу оставить тебя тут без присмотра.

«Так не уезжай! – хотелось крикнуть мне. – Мне тоже нужна твоя поддержка!»

Или наоборот, пусть уезжает поскорей? Ох, я совсем запуталась.

Что же делать? Пытаться сбежать? Устроить скандал? Но что я могла предъявить Ричарду, кроме смутных сомнений и – о ужас! – подслушанных разговоров? Даже если Ричард признает, что подмешал мне какое-то зелье, что с того? Он мой муж перед богами и людьми, зелье же, по свидетельству доктора, безвредно. Ричард заявит, что сделал это ради меня и ради нашего супружеского согласия. Так зачем задавать вопрос, ответ на который известен заранее?

Бежать. Немедленно бежать!

По-видимому, Ричард счел мое молчание обиженным и натянуто улыбнулся.

– Дорогая, не дуйся. На доме защита, так что здесь ты в полной безопасности. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Не скажу, что это меня утешило.

– Но сиделки мне ни к чему! Со мной будут Мэгги и миссис Поуп…

– Ты же сама жаловалась на экономку, а горничная не сможет быть с тобой днем и ночью, – напомнил Ричард, хмурясь, и коротко поцеловал меня в щеку. – Не спорь, я уже решил. Кстати, я тебе кое-какие статьи привез, почитай, если хочешь.

Я прикусила язык, по опыту зная, что спорить с его «я решил» бесполезно, и покосилась на несколько журналов с закладками.

– Я оставлю рецепты, – вмешался в наш милый разговор доктор. – Ничего такого, травки. Повторяю: вам показан здоровый сон, покой и прогулки на свежем воздухе. Медсестер я прямо с утра и пришлю. Наилучших, да-да!

– Спасибо, доктор. – Ричард с чувством пожал ему руку. – Мы вам очень благодарны.

Как только доктор уехал, Ричард торопливо чмокнул меня в лоб и умчался к мамочке, оставив меня в полнейшей растерянности. Я лежала в постели и, морщась, листала роман о любви. Теперь эти бурные страсти казались мне надуманными, а развязка – излишне оптимистичной. Заглянув в конец, я обнаружила ожидаемое «они жили долго, счастливо и родили двенадцать детей» и в раздражении захлопнула книгу. Ужасное чтиво! Что я раньше в нем находила?

Оставленные Ричардом журналы порадовали меня еще меньше. В предусмотрительно заложенных статьях шла речь о синдроме Бриггса – Фаулера, но ничего мало-мальски полезного оттуда почерпнуть не удалось. Один журнал был настолько заумный, что я понимала одно слово из трех, во втором этот синдром был только мельком упомянут, третий упирал на какие-то непонятные схемы аур и узкоспециальные подробности…

Я выбралась из постели и велела Мэгги помочь мне одеться. Хочу на свежий воздух! Мне жизненно необходима долгая-долгая неторопливая прогулка. Хотя насчет долгой я, пожалуй, погорячилась. В конце мая темнеет поздно, но солнце уже коснулось краем горизонта. Так что в моем распоряжении от силы час.

Горничная открыла было рот… и благоразумно закрыла. Вот и чудесно, потому что срывать злость на слугах, конечно, нехорошо. Но иногда так сложно удержаться!

Миссис Поуп благоразумия не хватило. Должно быть, когда боги наделяли им людей, она как раз стояла в очереди за наглостью.

– Куда это вы собрались, миледи? – поинтересовалась она едко, застигнув меня на выходе из дома.

Еще и дорогу заступила, нахалка! Зря Ричард ее лишь пожурил, на таких укоры не действуют.

– На прогулку! – отчеканила я, вздернув подбородок. – Хотя это не ваше дело. Пропустите.

– Не велено. – Она ухмыльнулась мне в лицо. Экономка своих замашек не оставила.

За моей спиной приглушенно ахнула Мэгги, которая несла шаль и ридикюль с дамскими мелочами.

Я глубоко вздохнула и промолвила мягко:

– Подумайте, как лорд Блэкмор отнесется к тому, что вы мешаете мне исполнять предписания врача? Могу вас уверить, дорогая миссис Поуп, что прогулки мне назначил доктор Уайтрейн.

– На ночь глядя?! – не желала сдаваться экономка, но в ее глазах мелькнуло сомнение.

– Перед сном, – парировала я.

Экономка пожевала губами.

– Одну я вас не пущу! И ей, – кивок в сторону покрасневшей Мэгги, – не доверю. Я с вами пойду.

От такой наглости я оторопела. Ничего себе замашки!

Впрочем… Если удастся сбежать, пусть в этом обвинят милейшую экономку, а не горничную, которая ничего дурного мне не сделала. Хотя отвлечь Мэгги, конечно, было бы проще.

– Хорошо, миссис Поуп, можете меня сопровождать, – смилостивилась я, забирая у горничной свои вещи. – Мэгги, приготовь мне ванну через час.

– Да, миледи, – сделала книксен она, помогая мне набросить на плечи шаль.

Сумочку я повесила на сгиб локтя. Начисто игнорируя насупленную экономку, я вышла из дома и быстрым шагом направилась к реке.

Миссис Поуп громко топала сзади, не давая мне позабыть о конвое.

Я крутила головой, делая вид, будто восхищаюсь птичками и цветочками. Ахала при виде ярких бабочек, вдумчиво любовалась водой, походя касалась ветвей… и напряженно искала пути к бегству.

Вряд ли помянутая Ричардом защита простиралась до самой реки, иначе вон те рыбаки не смогли бы устроить пикник на берегу. Значит, нужно хоть на несколько минут скрыться от бдительного ока экономки и попытаться вновь позвать Барта. Быть может, тут он меня услышит? До заката осталось совсем немного, так что он точно сможет появиться.

Экономка хмурилась все сильней и кружила, как ястреб над цыпленком. По-видимому, искала подвох… и не находила. Какое счастье, что Ричард о призраке не знал!

О, вот здесь мы сегодня ужинали. Ковер с остатками снеди убрали, но трава примята так, что ошибиться невозможно. Укромное местечко как нельзя лучше подходило для моих нужд. В густом ивняке, в сумерках, даже с пяти шагов не различишь, чем именно я занята.

Я красноречиво положила руку на живот и прикусила губу, старательно играя на публику. Публика в лице экономки насторожилась и подобралась ближе.

– Миссис Поуп, – шепнула я, стараясь выглядеть донельзя смущенной. – Побудьте тут немного, я сейчас вернусь.

Экономка преисполнилась подозрительности:

– Куда это вы собрались… миледи?

Я стыдливо опустила глаза и пролепетала совсем уж тихо:

– В кустики. Мне надо, понимаете?

Придраться не к чему, в моем положении такое бывает, а домой возвращаться далеко, как бы не случилось конфуза.

– Хорошо, – выговорила миссис Поуп с усилием. – Я подожду тут.

«Посторожу», – хотела сказать она.

Сторожите, сторожите, дорогая. Главное, чтобы у меня все получилось, а уж там мы что-нибудь придумаем. Может, Барт сумеет в нее вселиться или выкинет другой фокус. Мысли о том, что призрак может и не появиться, я старательно гнала прочь. Надо же делать хоть что-то!

Забравшись в самую гущу – разумеется, только из стыдливости! – я приподняла юбки, зная, что экономка буравит меня взглядом. Толку от этого чуть, но присевший на корточки силуэт она может и рассмотреть.

Я облизнула пересохшие губы и вытащила из ридикюля гребень. Не без труда расстегнула пуговку на рукаве, которая норовила выскользнуть из влажных пальцев, и от души царапнула себя зубцами по запястью.

«Кровь на платье останется», – мелькнула отстраненная мысль.

Ну и пусть. Если понадобится, совру, что зацепилась за ветку.

– Барт! Бартоломью Крэддок! – шепнула я почти беззвучно. – Где же ты?

– Тут я, тут, – проворчал такой знакомый голос, что я едва не расплакалась от облегчения. Сработало!

Я ахнула, начала поворачиваться к нему… и лишь потом спохватилась. Миссис Поуп! Нельзя раньше времени ее спугнуть.

Скосив глаза, я обнаружила призрака, который выглядывал из-за ближайшего дерева и, сдается мне, бесстыдно пялился на мои панталоны!

– За мной следят, – выговорила я, едва шевеля губами, и поспешно одернула юбку. – Та женщина.

И чуть заметным кивком указала на зловещую фигуру экономки.

– Не переживай, – отозвался Барт легкомысленно. – Сейчас.

Он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Обернулась я как раз вовремя, чтобы увидеть, как темный силуэт, подобравшийся к экономке со спины, опускает на ее голову сучковатую палку.

Застигнутая врасплох миссис Поуп без звука повалилась на траву.

– Линяем! – скомандовал призрак сосредоточенно и махнул своему загадочному сообщнику.

Что за манеры! Впрочем, рыцаря за масть коня не критикуют. Пусть Барт хоть ругается, как сапожник, лишь бы спас меня из этого заколдованного… замка? Я оглянулась на темный силуэт дома. Признаться, на замок особняк не походил, даже на башню не тянул.

Таинственный сообщник тем временем отбросил палку и переминался с ноги на ногу рядом со своей жертвой. Его крупная зловещая фигура внушала страх, лицо скрывали низко надвинутая кепка и поднятый воротник.

– Ты там чего, в носу ковыряешься? – сердито окликнули его из кустов смутно знакомым голосом. – Помогай давай!

– А вдруг я ее того, убил? – тоже подозрительно знакомо пробасил «убийца».

– Так проверь! – потерял терпение тот, что сидел в кустах. – Если что, в речку бросим.

– Как… в речку?! – испугался «убийца».

– Рыбам тоже надо есть, – наставительно сообщил ему второй, выдираясь из кустов. – Эта… зоология, вот! Или ты хочешь, чтоб тебя повесили?

– И тебя заодно, – огрызнулся «убийца» дрожащим голосом. – Мы того, подельники.

Они, что же, до рассвета переругиваться собираются? Кажется, «подельникам» здорово не по себе, так что вряд ли они такие уж закоренелые злодеи.

Вздохнув, я вызвалась побыть сестрой милосердия:

– Позвольте, я проверю.

Миссис Поуп, конечно, особа пренеприятная, но все же смерти не заслуживала.

Я присела на корточки возле беспамятной экономки. «Убийца» испуганно подался назад.

– Я, это… не хотел!

Барт хрюкнул и подлетел ближе. Рядом жались друг к дружке «сообщники».

– Можно подумать, ей от этого легче! – Он завис над жертвой, разгоняя сгущающиеся сумерки призрачным сиянием.

Зловещие декорации, ничего не скажешь. В серебристо-синем свете лицо экономки выглядело мертвенно-бледным, но сердце билось, а с губ срывалось слабое дыхание.

– Жива, – с облегчением констатировала я.

Крови не было, только небольшая шишка.

– Эй. – Подельник толкнул «убийцу» в бок. – Ты ее ударил или приласкал?

И громко заржал.

Экономка дернулась и слабо застонала.

– Лошадь? Откуда… откуда лошадь? – слабым голосом пролепетала она и завозилась, как упавший на спину жук. – Я…

– Делаем ноги! – прошипел призрак, и подельники без слов подхватили меня под руки. Барт почему-то остался, но следить за ним мне было некогда. Меня со всем почтением несли к пологому берегу. Надеюсь, не топить?!

Плеснула вода, носом в песок ткнулась рыбацкая лодка, из которой выглянул худой человек в наброшенном на плечи одеяле.

– Наконец-то, – проворчал он старческим дребезжащим голосом. – Я уж думал, вы там заночевать решили.

– Взял бы да помог, – огрызнулся «убийца», нервно оглядываясь, и помог мне забраться в лодку. Я вцепилась в его руку, поскольку под ногами все качалось и валялись беспорядочно наваленные веревки, ведра и боги весть что еще.

– Я лодку сторожил. – Старик покряхтел, держась за поясницу.

Меня осторожно усадили на лавку, в которую я и вцепилась руками.

Пахло тиной, потом и каким-то дешевым пойлом. К горлу немедленно подступил комок, и я тяжело сглотнула. Надо потерпеть! Главное, выбраться, остальное как-нибудь переживу.

– Тихо вы! – рыкнул третий. – Нашли время. Лучше бы…

Что «лучше», узнать мы не успели. Позади раздался душераздирающий вопль, в ответ где-то завыли собаки.

Я еще сильнее вцепилась руками в скамью, от испуга позабыв о тошноте.

– М-мать честная, – трясясь, выдавил старик. – Что это с ней делают-то?

– На меня не смотри. – Голос «убийцы» тоже дрожал. – Мы-то все туточки.

– Призрак! Призрак решил украсть ее душу! – замогильным голосом сказал третий. Полюбовался на испуганные лица сообщников и вдруг захохотал, схватившись за живот. – Вы что, с дуба рухнули? Ничего он ей не сделает, это она с перепугу. Ну, призрака увидала, сечете?

Так это кричала миссис Поуп?!

– Ну ты и… – пробурчал «убийца», покосился на меня и прикусил язык. Махнул рукой, глядя на покатывающегося со смеху приятеля, и припечатал в сердцах: – Идиот!

– Вы еще тут?! – Из темноты материализовался (ну, почти) Барт и недовольно уставился на своих нерадивых помощников.

Воплей больше не было, но мне все казалось, что из темноты за нами наблюдают. Я поплотнее закуталась в шаль, добрым словом помянув заботливую горничную.

Смешливый закашлялся и махнул рукой.

– Мы… уже… – выговорил он с трудом. – Весла… щас.

«Убийца» полез в воду и с натугой оттолкнул лодку от берега.

– И-эх! Чего сидишь? Дава-а-ай!

Второй кивнул и взялся за весла, а старик потеснил меня на скамье.

– Простите, леди, я того… кости ноют, эх! Вы это, не замерзли, случаем? Могу поделиться!

И щедро предложил мне драное одеяло с собственного плеча.

– Нет, спасибо, – поспешно отказалась я, кутаясь в шаль. Если меня и бил озноб, то, скорее, из-за нервов. Вечер был по-летнему теплый, хотя от воды веяло прохладой.

– Ну, говорите, ежели чего! Моя Бэтси говаривала, что леди – это ж нежные цветочки. Вы знали мою Бэтси?

Я покачала головой. Горло перехватило от внезапной догадки. Так вот где Барт раздобыл помощников! Ну хитрец! Только как он их уговорил, что посулил?

– Моя Бэтси была самая лучшая! – с гордостью заявил старик, тряся головой. – Как же я без нее теперь…

– Да хватит уже! – не выдержал один из гребцов. – Всю плешь проел своей Бэтси. На трезвую голову слушать же невозможно!

И сплюнул за борт.

Старик нахохлился и, кажется, задремал.

Лодка летела по темной воде, впереди, на носу, парусом реял призрак, а меня трясло от страха и восторга. Вырвалась! Я вырвалась из западни!

Пусть денег у меня немного, зато имеется письмо к другу отца и уже кое-какой опыт побегов.

Тут в яростный костер моего восторга словно плеснули водой. Вырвалась, как же! Как собака на поводке, которой хозяин в любой момент может крикнуть: «Место!» И я покорно вернусь к ноге, разве что не повизгивая от восторга…

Кольцо не снималось. Лишь проворачивалось на пальце, издевательски подмигивая бриллиантом в центре.

Я сжала проклятое кольцо и прикусила губу. Все бессмысленно! Ричард рассердится из-за очередного побега, и станет только хуже.

Одна надежда, что он не сразу обо всем узнает. Хотя у экономки может быть кристалл связи на экстренный случай. Ричард предусмотрителен.

– Ну что опять? – ворчливо поинтересовался призрак, зависая передо мной. – Эми, ты чего?

Столько участия было в его голосе, что я не разрыдалась лишь неимоверным усилием воли. Перепад между ликованием и унынием оказался слишком резким и оставил меня совсем без сил.

– Кольцо. – Я подняла руку. – На нем следящие чары. И боги весть что еще, с Ричарда станется.

Барт высказался так коротко и емко, что кто-то из гребцов восхищенно присвистнул.

– Вот же… – закончил призрак и умолк.

– Возвращаемся? – спросила я убито. Нет! Уж лучше за борт, только не обратно в клетку. – Снять я его могу разве что вместе с пальцем.

– Сдурели, госпожа ведьма? – пробасил громила, позабыв о веслах. Видно, сразу сообразил, кому достанется грязная работа. Не призраку же отрубать мне пальцы… – Мы того, на такое не подписывались!

Видно было, как он упрямо набычился. Трезвым он оказался вполне милым парнем.

– Точно! – поддакнул старик. – Моей Бэтси это бы не понравилось.

Конечно, я всегда могу сделать это сама. Но хватит ли решимости?..

Один только рыжий пробормотал, пряча глаза:

– Ну, если иначе никак…

– Ты чего?! – вытаращился на него громила.

– Что мне теперь, до конца дней маяться? – огрызнулся рыжий. – Нет уж, нам же обещали, если поможем…

Громила по-простому, лапищей, заткнул рот болтливому сообщнику.

– Томми, ты это… помолчи. Ничего мы резать не будем. Прикинь, чего скажет муж леди, если мы ей шкурку-то попортим?

Что-то не заметила я в них страха перед моим супругом в том переулке!

Я благоразумно прикусила язык. Как-никак нас сейчас четверо в лодке, не считая призрака. Им ничего не стоит связать меня по рукам и ногам и со всем почтением вручить мужу, наверняка еще и выторговав себе какое-то вознаграждение.

– Так. – Призрак почесал бровь, разглядывая предъявленное кольцо. – Заклятие хитрое, с лету его не снимешь. Заглушить разве что на время.

– Каким образом?! – встрепенулась я. Надежда вновь подняла голову.

Барт дернул плечом.

– Нужен сильный магический поток. Огонь, вода, земля…

– Это выход! – обрадовалась я. – Совать пальцы в огонь вряд ли разумно, а вот в реку!

– Слабовато, – поморщился призрак. – Кольцо замкнуто на тебя, так что пришлось бы нырять.

– Если надо, я готова! – заявила я решительно, изо всех сил скрывая страх. По правде говоря, плавала я плохо, и шансов добраться до берега – ночью, в незнакомой реке! – у меня было немного.

– Давай попробуем иначе, – наконец решился призрак. – Только придется тебе потерпеть.

Барт хмурил брови и, вопреки обыкновению, не сыпал шуточками, так что мной овладело дурное предчувствие. Ох, не просто так он меня стращает!

– Я потерплю, – выговорила я онемевшими губами.

Призрак поднял на меня выразительный взгляд.

«Уверена?» – прочла я в нем. И кивнула.

Барт подлетел ближе. Еще ближе. И еще, почти упираясь носом в мой нос. На мгновение даже мелькнула абсурдная мысль, что он намерен меня поцеловать… Потом он меня обнял. Или обволок? Растекся?

Меня словно окунули в ледяную воду.

– Тихо, тихо, – нашептывал Барт. – Эми, потерпи. Сейчас станет легче. Ну же, девочка!

Почудилось или он вправду погладил меня по голове, как ребенка?

Я оцепенела. Застыла. Почти умерла. Остались лишь паника и слепое желание бежать. Меня словно засасывало в черный омут. Кажется, я взмахнула руками, да так, что старика смело со скамьи. Потом страх схлынул и пришло равнодушие. Равнодушие – и дикий холод.

– Дайте укрыться, – приказал кто-то моими губами. – Х-холодно.

У меня зуб на зуб не попадал. Рук я почти не чувствовала, кисти будто сковало льдом.

Старик поспешно стащил с плеч одеяло, а громила с рыжим, не сговариваясь, сняли пиджаки. Меня укутали во все, что было, и стало чуточку легче.

– Эми, держись, – шепнул мне призрак, по-прежнему окружавший меня серебристо-синим мерцанием. Судя по голосу, ему тоже приходилось несладко.

«Долго?» – подумала я почти равнодушно. Хотелось сдаться. Закрыть глаза. Уснуть.

– Не вздумай! – встревожился он, вслух отвечая на мои путаные мысли. – Надо добраться до профессора Блэкфича. Он что-нибудь придумает.

«Блэкфич? Что-то знакомое… Ах да. Папин знакомый».

– Он самый. И завкафедрой темных дисциплин, так что мужик смекалистый. Держись, а?

Голос призрака звучал почти жалобно, и я кивнула. Продержусь, куда деваться? Я должна. Я ведь теперь отвечаю не только за себя!..

Должно быть, перепуганные «сообщники» гребли так, что легко взяли бы чемпионский кубок. Лодка почти летела по воде, хотя я замечала это лишь краем сознания. Мне было плохо. Так плохо, как не было еще никогда.

– Прибыли! – выдохнул громила, когда лодка уткнулась носом в деревянный причал. – Лови концы!

С берега что-то ответили, но слов я не разобрала. В ушах шумело, перед глазами было темно. Кажется, меня подхватили на руки. Потом в губы ткнулось что-то холодное, металлическое, и грубый голос велел: «Пейте!» По горлу словно прокатилась огненная волна, и в голове немного прояснилось. Рядом завистливо причмокнул старик Пит и, кажется, всхлипнул.

Оказывается, это не перед глазами темно, просто мы на каком-то заброшенном причале, а вовсе не в порту. Контрабандисты? Впрочем, какая разница!

Безлюдно, только в отдалении мелькнула смутная тень. Рыжий держал фонарь, откуда-то тянуло запахом табака и кислой капусты.

– Мы того, кеб нашли. – Громила осторожно посадил меня на свернутый канат и махнул рукой в сторону, где уже ждал обшарпанный экипаж. – Отвезут вас, леди, куда надо. Уже уплачено. Лады?

В голове немного шумело, но паника и холод отступили. Или я перестаю их ощущать? Говорят, когда умираешь в сугробе, уже не холодно…

– Спасибо, – выговорила я и попыталась улыбнуться.

Не стоило – вон как отшатнулся старик, а громила побледнел. Рыжий икнул и затрясся.

– Вы того, довольны? Может, вы, госпожа ведьма, тогда смилостивитесь? – Он заискивающе заглянул мне в лицо, хотя для этого ему пришлось согнуться в три погибели.

– О чем вы? – Я попыталась сосредоточиться, но на ум ничего не шло.

– Ну, вы это… прокляли же нас. – Громила облизнул губы. – Может, простите, а? Мы больше не будем!

– Не будем! Точняк! – нестройным хором поддержали его рыжий и старик.

Громила шмыгнул носом и признался:

– Нам того, ваш призрак обещал… За помощь.

Так вот чем Барт их купил!

– Но как же?.. – растерялась я.

Знала бы я, как это сделать!

«Гребень! – поспешно шепнул призрак. – Кровь и желание».

– А Мэт не захотел, – насупился громила, неправильно поняв вопрос. – Сказал, обойдется. Ну так что?

Мэт, надо думать, их четвертый товарищ.

Громила смотрел на меня с такой надеждой, что я не смогла отказать. Будем считать, что вину свою они искупили хотя бы частично.

Закадычная троица обступила меня полукругом, едва не падая мне в ноги. Я даже развеселилась. Вот как проняло бедняг!

Непослушными пальцами вытащила гребень.

– Дайте руки.

Они таращились с ужасом. Наконец громила гулко сглотнул и первым протянул лапищу. Я царапнула его заскорузлую ладонь гребнем. Вторым дрожащую высохшую руку подставил старик, а последним – белый как мел рыжий Томми. Даже веснушки на его носу, кажется, поблекли от ужаса.

Напившись крови, гребень тускло засветился. Я направила его в сторону сгрудившейся троицы и проговорила веско:

– Теперь вы сможете пить горячительное! Но только по праздникам. Понятно?

Чувствовала я себя дурочкой, но с гребня вдруг словно сорвались искорки и осыпали дрожащих «хулиганов». Рыжий охнул и все-таки лишился чувств. Старик трясся и поминал свою дорогую Бэтси.

Какое-то подобие самообладания сохранил лишь громила – не зря же он был заводилой! – и вынул из кармана фляжку. Кашлянул и, зажмурившись, попытался глотнуть, но джин лишь потек по губам.

– Как же так?! – выговорил он, чуть не плача и глядя на меня с такой обидой, что мне поневоле стало совестно за его обманутые надежды.

– По праздникам, – напомнила я, трогая щеки, чтобы убедиться, что они не покрыты льдом. Было у меня такое ощущение.

– А! – Громила почесал в затылке. Потом просиял: – Так, за ваше освобождение, леди! Праздник же?

– Праздник, – согласилась я растерянно.

Он облизнул губы и вновь поднес к ним фляжку. Дернулся кадык, наземь на пролилось ни капли. На грубой физиономии громилы расплылось неземное блаженство.

– Работает! – выдохнул он. – Спасибо, леди!

Не успела я ахнуть, как громила в один прыжок оказался рядом. Схватил меня за руку, пылко ее облобызал и повторил:

– Спасибо!

Пока я хлопала глазами, он подхватил за шкирку старика, перекинул через плечо беспамятного рыжего и был таков. Только затопали удаляющиеся шаги.

– Ну вот, – проворчал призрак мне на ухо. – Теперь они будут праздновать все подряд. От дня рождения кузена короля до последней пятницы на неделе.

– Пусть даже день рыбака, – вздохнула я, с трудом поднимаясь на ноги. – Мне что за печаль?

Ответить Барт не успел.

– Ну так мы едем, леди? – почтительно осведомился незнакомый голос. – Куда прикажете?

Из оцепенения меня вырвало хриплое:

– Леди! Леди, мы того, приехали.

Вздрогнув, я обнаружила, что в полусне почти сползла на покрытый соломой пол, и поспешно выпрямилась. Поплотнее закуталась в шаль – руки по-старчески тряслись – и оперлась на мозолистую ладонь кебмена.

– Благодарю вас.

Голос звучал хрипло, мое заледеневшее тело сотрясала крупная дрожь.

– Ну, бывайте, леди! – пробормотал мужчина и попятился.

Задом, словно боясь повернуться ко мне спиной, он кое-как взгромоздился на козлы и подхлестнул лошадей. Повозка, подпрыгивая, загрохотала по мостовой, а я огляделась по сторонам. Судя по мерцающим ровным золотистым светом магическим фонарям вместо тусклых газовых рожков, район весьма респектабельный. Ни грязи, ни мусора, ни бездомных собак или, тем паче, бродяжек. Где-то пронзительно засвистел постовой, послышались женский смех и радостный детский визг, откуда-то донеслась нежная мелодия рояля. Словно окно в ту жизнь, которая сейчас казалась чужой и недоступной. В прошлое, когда мир представлялся простым и доброжелательным… Знать бы еще, за что он на меня ополчился!

– Долго глазеть будешь? – ворчливо напомнил о себе Барт.

Кажется, призраку тоже не по себе. Как там нас встретят? Если близкие так легко отдали меня в руки мужа, то стоит ли рассчитывать, что незнакомцы будут добрее?

Садик за невысокой оградой. Кованые ворота. В доме призывно светилось одно-единственное окно. Я нерешительно поднесла палец к кнопке звонка и вновь заколебалась, глядя на свою руку, сияющую мертвенным светом. Неудивительно, что кебмен выглядел перепуганным! Пожалуй, нет смысла стучать в эту дверь. Ни один разумный человек не впустит в свой дом эдакую синюшную девицу.