Текст книги "Ключ ко всему"

3

В ненастное утро все видится более печальным, чем есть на самом деле. Счастливые люди в такие моменты чувствуют защищенность и уют домашнего очага, несчастные рассуждают о бренности бытия.

В гостиной, уютно пристроившись у затепленного камина, спал кот. В доме стояла непривычная тишина. Ида застыла в недоумении посреди комнаты в наспех накинутом на ночную рубашку повседневном платье.

Свен показался на лестнице второго этажа. Увидев сестру, он сел на верхнюю ступеньку лестницы. Взгляд темных глаз был испуганным и недоверчивым.

– Они заберут нас теперь? – Ида поежилась от слова «они». Голос брата звучал требовательно. – Я слышал об этом на кухне.

– Не знаю, Свен. Я ничего не знаю.

– Но этот господин – наш дядя! Говорят, что у него большое поместье под Эренхельмом и дом в Вестдалене.

Ида не смогла ничего сказать брату. Вместо ответа она отряхнула юбку и немного грубовато спросила:

– Куда все подевались?

Впрочем, вопрос был излишним: все были в церкви.

– Все на проповеди, а лэрт ушел в сторону кладбища.

4

Церковь располагалась на краю деревни, недалеко от подворья священника, на небольшом круглом холме. В сущности, она представляла собой деревянный дом без излишеств. Около церкви заботливые прихожане разбили несколько небольших цветников. Теперь, когда природа вступила в пору цветения, лавочки у входа утопали в цветах и благоухали.

Кладбище находилось за церковью, в небольшом отдалении. Еще с холма Ида заметила одинокую фигуру, стоящую среди могильных камней. Шаг девушки, бредущей по каменистой дороге, стал нерешительным. Человек повернулся в сторону церкви, казалось, он смотрит прямо на нее. Захотелось съежиться и исчезнуть.

Нервно сглотнув, Ида направилась к простой деревянной изгороди деревенского погоста. Проходя под порталом резных ворот, девушка всегда испытывала благоговейное чувство. Какой-то мастер много лет назад любовно вырезал на них небесных детей. Со временем резьба стерлась и потемнела, местами кусочки древесины позеленели и крошились под пальцами.

Человек у дальних могил стоял неподвижно. Ида робко прошла между надгробными плитами и встала рядом.

На губах господина Блэкстоуна блуждала легкая печальная улыбка. Мысли его летали далеко.

– Доброе утро, лэри Хольмсварт!

Ида почувствовала, что щеки заливает краской.

Лэрт Блэкстоун явно заметил ее смущение и поспешил добавить:

– Тебе придется привыкнуть к такому обращению. Твоя мать была графиней, а отец – бароном. Аристократическое положение обязывает принимать любезности с достоинством и улыбкой.

Ида, осмелившись открыть рот, выпалила скороговоркой целую тираду:

– Лэрт Блэкстоун, вы хотите забрать нас? Свена и меня? Мы будем жить с вами? Свен собирался поступать в семинарию…

Мужчина раздраженно поморщился.

– Разумеется. Я не могу позволить, чтобы дети моей семьи росли сиротами. Вы получите блестящее образование и ни в чем не будете нуждаться.

Его голос звучал требовательно и уверенно. Ида чувствовала, что этот человек не привык слышать возражений.

С гор подул холодный ветер. Девушка, не зная, чем заполнить возникшую в разговоре неловкую тишину, упрямо уставилась на серое надгробие матери. Она изучила каждую щербинку и каждый скол на камне. Со временем скорбь утраты поднималась в душе все реже. О маме осталось несколько четких воспоминаний в ее последние дни, когда она уже не приходила в себя. Бледное худое лицо, отрешенное перед кончиной. Влажные волосы, прилипшие к подушке. Запах ладана, мирры и уставшего бороться со смертью тела, а еще воспоминания, в которых мать играет на арфе, счастливая и влюбленная в отца.

Надгробие – одно из самых дешевых, заказанное на средства прихода. Гравировка имени почти стерлась. Иду вдруг пронзила мысль: «Кто принесет сюда цветы следующей весной, когда меня здесь уже не будет?»

– Извините, лэрт Блэкстоун, мне пора на службу. Отец Мартинус весьма огорчится, если я не приду.

Мужчина неохотно кивнул и раскурил подожженную трубку. Ида поспешила присесть в книксене и быстрым шагом направилась к церкви.

Служба шла уже давно. Когда дверь тихонько скрипнула, люди начали неодобрительно оглядываться. Ида мышкой проскользнула к заднему ряду, не решаясь идти к Свену и другим детям прихода. В отличие от нее, брат никогда не опаздывал, кроме сегодняшнего дня.

«Как он успел прибыть быстрее меня? Видимо, прошел по дороге, пока я была на кладбище».

Девушка тщетно пыталась сосредоточиться на молитве, но мысли постоянно ускользали, блуждая по далям, никак не связанным с Белым Богом.

5

Долго собирать вещи не пришлось. Лэрт Блэкстоун пожелал, чтобы дети ехали налегке, взяв с собой лишь то, что пригодится в дороге. Ида положила к своим вещам пару платьев, оставшихся от матери. Вышивка была совсем не похожа на ту, что создавали деревенские мастерицы. Маленькую изящную шкатулку из дерева, подаренную отцом, она спрятала в глубине своих небогатых вещей.

Свен порывался взять все свои мальчишечьи сокровища, но был безжалостно остановлен мамой Гретой. Набор непонятных жуков, бутылочное стекло, перья голубей и рогатка с великим сожалением и пиететом были вручены Свеном в знак вечной дружбы младшему брату Марку.

На следующий день с рассветом экипаж тронулся со двора. Ида и Свен попрощались со своей приемной семьей. Мама Грета плакала, отец Мартинус выглядел непривычно суровым. С сестренками и братишками простились накануне.

Ида смотрела на две одинокие фигуры у ворот, пока они не скрылись за поворотом. В горле стоял ком. Девушка обняла покрепче сжавшегося на сиденье брата и отвернулась от окна.

Часть вторая

1

Вестдален был крупным городом на западном побережье Нордланда. Дворяне и дельцы, обосновавшиеся здесь, не жаловались на бедность. Море давало нескончаемый запас богатств, да и судоходные компании, торговавшие с другими странами, приносили баснословный доход. Наставало время семейных кланов буржуазного происхождения, начинавших свое дело с лоточной торговли. Знатное дворянство, имеющее в родословной по пятьдесят и более благородных предков, морщило аристократические носы, видя на приемах у короля толстосумов из бывших трущоб, но открыто выступать против не смело: король благоволил укреплению позиций зарождающегося класса новой эпохи.

Улицы города дельцов отличались широтой. Дома выкрашены в светлые тона.

«А этажи! Какие высокие дома: три-четыре этажа!» – Иде казалось, что, если она встанет к ним вплотную и посмотрит вверх, голова непременно закружится.

В Вестдалене даже переулки были вымощены камнем, никакой пыли и грязи. Самой себе среди этого великолепия она казалась серой и никчемной. Наряды дам ошеломляли сложностью кроя и красотой тканей.

Лэрт Блэкстоун выпрямился, выражение его лица стало надменным. Свен, большую часть дороги выглядевший притихшим и немного испуганным, оживился при виде современных экипажей. Его интересовало в них все, начиная с рессор и заканчивая откидной крышей. Мужчина отвечал на вопросы племянника с большой охотой.

Дом лэрта располагался в центре города, в некотором отдалении от набережной. Этот факт Ида находила приятным, поскольку не знала моря и побаивалась его.

Молочно-белый, в три этажа, дом потрясал своей статью и легкостью. Большие чистые стекла окон бликовали в закатном солнце. У парадного входа не было ни сада, ни дворика: прямо у крыльца начиналась мощеная улица – очень современно и модно, в духе бурлящего портового города.

Лэрт Блэкстоун сошел первым и подал Иде руку. Девушку смутил этот жест светского обхождения. Манеры и этикет знатного общества ей были чужды и непонятны, несмотря на то что мать в свое время сочла необходимым научить дочь правилам поведения в высшем свете.

Дверь особняка за спинами брата и сестры захлопнулась. Новый дом. Сердце трепыхалось в груди, словно птичка в клетке. Передняя комната была огромной, богатой и пустой.

– Амалия! – лэрт Блэкстоун тронул стоящий на столике с цветами колокольчик. Откуда-то сбоку выпорхнула румяная девушка с горящими глазами. На ней было надето простое платье голубого цвета, белый передник и чепец. Иде она показалась очаровательной. Свен смотрел на незнакомку с обожанием и готов был ловить каждое ее слово.

– Добрый день, лэрт Блэкстоун! Мы вас ждали! О, я вижу, и юные лэрт и лэри Хольмсварт с вами!

Амалия сделала книксен, игриво глядя на Свена, отчего тот мгновенно зарделся и смутился, не зная, куда деть руки. Горничная нежно улыбнулась ему:

– Прежде чем вы пойдете ужинать, я покажу вам ваши комнаты. Да, да, мы все приготовили к вашему приезду.

Девушка жестом пригласила гостей следовать за ней. По деревянной лестнице они поднялись на второй этаж и прошли в самый конец коридора. Комнаты располагались напротив друг друга. Свен ахнул, увидев игрушки, среди которых оказалась армия оловянных солдатиков – мечта любого мальчишки. Комната Иды была обставлена по-девичьи: фарфоровые пастушки, гобелен с растительным узором, настенное зеркало, туалетный столик, ширма и шкаф. Имелась также узкая резная кровать из дерева с большим количеством подушек и кружев. Немалую долю уюта комнатке придавали нежно-голубые обои в цветочек.

Амалия зажгла газовые светильники. Раньше Ида только слышала о них.

«Восхитительно, до чего дошел прогресс!»

– В Вестдалене я подобрала белье и платья, которые подойдут юной лэри. За ширмой приготовлена вода, чтобы вы имели возможность освежиться перед ужином. Но, если желаете посетить ванную комнату, я вас провожу. Она расположена недалеко от лестницы. В трюмо найдете лавандовое мыло, щетки и расчески. – Горничная помедлила немного и добавила: – Приятного отдыха, лэри! Ужин в восемь, гостиная находится слева от передней комнаты.

Окинув комнату критическим взглядом, Амалия развернулась к двери, но Ида остановила ее:

– Фрэн Амалия, я полагала, что мы будем жить за городом. Господ… лэрт Блэкстоун, – девушка быстро поправила обращение с простонародного на более светское, – говорил о поместье.

Амалия утвердительно кивнула головой:

– Конечно, лэри Хольмсварт, так и будет. Этот дом принадлежит семье Блэкстоун, но используется в основном для того, чтобы жить здесь, пока ведутся дела компании «Блэкстоун». В этом городе крупный порт и контора фирмы. Лэрт Блэкстоун занимается морскими и сухопутными перевозками. Сейчас такие времена, когда и старые семьи вынуждены открывать свое дело. Дворянство лишилось многих привилегий. А что касается родового поместья под Эренхельмом, то оно больше и роскошнее, но поверьте: здесь уютнее и нет сквозняков.

Ида поблагодарила горничную, и та удалилась, звонко постукивая каблучками.

Солнце за окном катилось к закату. Прохожие становились редкими и торопливыми. Торговцы закрывали лавки и спешили к домашнему очагу, влекущему запахом супа и чесночно-мясным ароматом жаркого.

Вдоволь налюбовавшись мощеной мостовой и домами из своего окна, Ида открыла изящный шифоньер. В нем висело три повседневных платья – синее, зеленое и белое. Недолго поколебавшись, девушка выбрала первое.

Вода в тазу за ширмой оказалась холодной. Ида стыдливо прикоснулась к ней рукой. Жидкость задумалась на мгновение, а затем начала теплеть.

«Перестаралась, – решила девушка, отдернув руку от пáрящей глади. – Но лучше горячая вода, чем мурашки по телу».

Холод Ида не любила со времен бедняцкого детства с больной матерью, когда приходилось экономить каждое полено. Мерзлота продуваемого деревенского дома въелась в кости и не проходила с годами, отступая лишь в середине лета.

Платье оказалось немного маловато в груди, неприлично ее обтягивая. В талии и бедрах оно сидело как родное. Ида с удивлением оглядела свое отражение и нашла его довольно миловидным. Глаза блестели, щеки за весну заметно округлились, как и остальные части тела. Нельзя сказать, что такие перемены не радовали, кроме, пожалуй, ног. Их хотелось бы оставить более стройными.

Закончив с платьем и прической, Ида обнаружила, что до ужина осталось еще сорок минут. Она совершила несколько кругов по комнате, посмотрела в окно, проверила шкаф и ящики туалетного столика, полюбовалась пастушкой в неприлично коротком платье, едва доходящем до колена, затем села на кровать и принялась следить за каминными часами. Желудок, жалобно урча, настойчиво напоминал о важности регулярных трапез, а ведь у добропорядочной, воспитанной дамы тело не издает лишних звуков, тем более таких неприличных. Лэри не хочет есть, а когда голодна, довольствуется лишь пригоршней гарнира и салатом и пьет чай. К счастью, этикет разрешал пить чай в неограниченном количестве. Очевидно, только жидкостью лэри и спасаются от настойчивых просьб желудка.

В столовой, обставленной новой изысканной мебелью, было тепло и светло. Лэрт Блэкстоун сидел в кресле и вскрывал корреспонденцию ножом для писем. Лицо его казалось непроницаемым. Свен расположился на софе и увлеченно рассматривал какой-то альбом. Иду всегда удивляла способность брата быстро находить себе занятие в любом месте. Лэрт Блэкстоун время от времени поглядывал на него и, как казалось Иде, одобрял его раскованную манеру держаться. Сама девушка сидела у камина и смотрела в огонь. Он ее не увлекал, но задумчивый взгляд помогал избежать неловкости. Амалия суетилась у стола, что-то поправляла, приносила и уносила, неодобрительно бормоча себе под нос.

Лэрт Блэкстоун счел нужным пояснить нелогичное поведение горничной:

– Амалия – творческая натура. Увлекаясь сервировкой стола, она порой забывает о времени. Но, должен отметить, прекрасно справляется с хозяйством, чему я очень рад.

Ужин проходил в молчании. Во время десерта лэрт Блэкстоун заметно повеселел и заговорил:

– Некоторое время мы будем находиться в этом доме. У меня в городе накопилось много дел, к тому же я намерен заняться вашим будущим. Вы получите хорошее образование. Для Свена я готовлю место в Эренхельмской научной школе. Там есть классы для мальчиков от десяти до шестнадцати лет. С тобой, Ида, будет сложнее. Сегодня я поручил управляющему подыскать тебе «даму для этикета» и хороших учителей естественных и точных наук. Конечно, еще нужны языки, хотя бы два.

Ида поперхнулась чаем.

Мужчина, поняв ее замешательство по-своему, невозмутимо продолжил:

– Да, я понимаю, что этого мало, но главное – основы. Философию, астрономию, архитектуру мы оставим на потом. Ах, чуть не забыл про пение, рисование и танцы. Этим нужно заняться как можно скорее, а в оставшееся время в твоем распоряжении будет домашняя библиотека.

Ида мрачно подумала, что с таким плотным графиком у нее не останется времени даже на сон, поэтому прелести чтения ей не грозят.

– Завтра я и Свен посетим фэрта Андерсена, моего портного, а ты и Амалия отправитесь к фэрте Лисбет Брандт. Она отличная модистка и очаровательная женщина. Моя сестра была от нее в восторге. – На лицах детей отразилось удивление. – Да, да, Ингела была заядлой модницей. Жаль, что не так уж и часто ей дозволяли покидать наше семейное гнездо.

Лэрт Блэкстоун говорил о доме, о городе и многом другом, но Ида слушала его невнимательно, пытаясь принять внезапно пришедшее осознание о знатности, вновь обретенной семье и своей роли в ней.

2

Погода радовала теплом и солнцем. Амалия для визита к модистке надела аккуратное синее платье с белыми манжетами и отложным воротником, отороченным кружевом. Волосы, собранные в узел на затылке, венчала соломенная шляпка, украшенная скромным, недавно сорванным цветком.

Свежая и румяная, она была чудо как хороша. Ида на ее фоне казалась себе серой мышью, хотя собственное зеленое платье, скромное, но изящное, было не хуже туалета Амалии. Волосы забраны в две косы и уложены вокруг головы. Вместо шляпки – жемчужная сеточка, на шее – кулон, изображающий лесную нимфу.

Экипаж привез девушек к каменному дому рядом с городской площадью. Фэрта Лисбет Брандт оказалась миловидной полной женщиной примерно пятидесяти лет, чем-то напоминающей маму Грету. Сердце Иды тревожно ухнуло при воспоминании о приемной матушке.

– Здравствуйте, фэрта Брандт! – Амалия весело защебетала, улыбаясь той самой сердечной улыбкой, располагающей к себе с первого взгляда. – Я привела к вам лэри Иду Хольмсварт.

Фэрта Брандт занималась шитьем. При виде посетителей она отложила шляпку, над которой трудилась, и присела в книксене перед Идой. Девушка, растерявшись, ответила ей тем же. Модистка, если и заметила оплошность юной лэри, виду не подала, а лишь улыбнулась и пригласила посетителей сесть в кресла в салоне с красными обоями.

Пока девушки осматривались, фэрта Брандт отдала распоряжение горничной насчет чая для них и позвала свою помощницу.

– Я рада вас видеть безмерно! – Фэрта Брандт дотронулась до руки Иды, лежащей на подлокотнике кресла. – Вы так похожи на свою мать! Лэри Ингела была редкой красавицей! Насколько я поняла из письма лэрта Блэкстоуна, вам необходимо обновление всего гардероба?

Амалия кивнула:

– Да, фэрта, все верно. Нам нужно несколько выходных платьев, вечернее, повседневное, костюм для верховой езды, шляпки и, конечно же, белье. Обувь мы также хотели бы заказать у вас.

– О, это большой заказ! Постараемся определиться с тканью и фасонами незамедлительно. Я правильно понимаю, что заказ срочный?

Амалия кивнула.

– Нам потребуется примерно месяц для кройки и шитья. В преддверии королевского приема количество заказов увеличилось. Я наняла белошвеек, но меньше месяца мы шить не можем.

– Лэрт Блэкстоун понимает, что раньше вы не справитесь. Мы бы хотели, чтобы изделия присылали по мере готовности.

За следующие два часа Иду обмерили вдоль и поперек. Девушку немного смутил молодой хмурый парень, делающий замеры ступни.

Фэрта Брандт поспешила успокоить зардевшуюся девушку:

– Вам не нужно смущаться Мадса Ольсена, он мастер своего дела. Когда Мадс начинает шить туфли, то забывает о мире вокруг. Поверьте, он уже мысленно подбирает колодки для ваших сапог.

Постепенно щеки Иды обрели свой привычный оттенок, и она погрузилась в изучение альбомов с зарисовками самых модных фасонов платьев этого года.

– Лэри Хольмсварт, подобное платье будет отлично гармонировать с вашими темными волосами и светлой кожей, если пошить его из ткани сиреневого оттенка, хотя вам все к лицу в силу молодости…

Зазвонил колокольчик входной двери. В салон ворвался мужчина лет двадцати пяти, поправил фрак и поднял на присутствующих яркие зеленые глаза.

«Вот именно платья такого оттенка мне и не хватает!» – подумала Ида, внезапно развеселившись.

У незнакомца были темные волосы, красивое строгое лицо с насмешливой линией рта, в настоящий момент выражающей легкое раздражение.

– Доброе утро, фэрта Брандт.

Модистка взмахнула руками:

– Лэрт Фальт, какой приятный сюрприз!

– Простите за внезапный визит, но меня привел к вам очень сложный случай.

– Ох, – Фэрта Брандт театрально прикрыла рот ладонью, – что же случилось?

Лэрт Фальт выдержал паузу и произнес абсолютно будничным голосом:

– Моя кузина, как вам известно, ждет ребенка.

– Да благословит ее Белый Бог и подарит прекрасное дитя!

– Да. Сегодня за завтраком лэрта Магда устроила показательную истерику из-за того, что ей хочется потрогать туфли из белой телячьей кожи и приложить к своему нежному носу. Я полагаю, что она говорит о туфлях, в которых планирует пойти на прием в честь праздника первых гроз через месяц.

Модистка удивленно распахнула глаза:

– Но ведь срок заказа только через десять дней!

Лэрт Фальт устало вздохнул:

– Фэрта Брандт, заклинаю вас, спасите наше семейство. Вы же знаете, что лэрта Магда – очень чувствительная особа со слабым здоровьем, малейшее потрясение укладывает ее в постель на неделю.

– Даже не знаю, что сделать для лэрты… Мадс!

Фэрта Брандт ушла в другую комнату.

Лэрт Фальт сел в кресло, окинул взглядом застывших девушек и потерял к ним всякий интерес.

Через пару минут, сияя как начищенный серебреник, появилась фэрта Брандт с коробкой в руках.

– Нам несказанно повезло, лэрт Фальт! Мадс уже успел доделать туфли лэрты Магды.

Молодой человек поблагодарил сердечную модистку и отбыл.

– Какой милый парень этот Рикард Фальт, прост и умен! Его жене несказанно повезет, если, конечно, старший лэрт Фальт не победит непокорность сына и не заставит приглядеться к какой-нибудь симпатичной блондинке знатных кровей, – произнесла вслед ему фэрта Брандт.

Амалия неожиданно язвительно сказала:

– Милый, ага. Редко когда какая-либо драка в городе обходится без лэрта Фальта. Его постоянно видят в «Сладкой морячке», а какой порядочный лэрт будет посещать этот рассадник? Но, говорят, инженер он талантливый. Мне второй брат-близнец нравится больше. Лермонт гораздо благоразумнее… – Горничная лэрта Блэкстоуна мечтательно улыбнулась.