Текст книги "В плену гамулов"

Глава 3. Тишина

«Странно, так и не отвечает», – подумал Егор, – «игнорирует?». Нахмурился от снова подступившей обиды и решил переключиться на что-то приятное.

Он стоял у стеллажа с любимыми книгами, статуэтками, сувенирами, привезёнными из путешествий. Взял коробку с открытками: ему нравилось отправлять друзьям и самому себе карточки и письма с красивыми марками из других стран, а также покупать наборы с репродукциями известных картин, чтобы потом рассматривать их.

Егор достал почтовые открытки Le mont sant michel, свои винтажные находки, которые привёз три года назад из Европы. Путешествуя по Франции, он однажды гулял по набережной Сены. В тот день остановился у лавки букиниста, чтобы рассмотреть товары: старые журналы и книги. Среди старья обнаружил блокнот с открытками, который принадлежал какому-то французу. Судя по отметкам выцветшей ручки, хозяин блокнота купил его, по-видимому, в отпуске. Открытки были датированы тридцатыми годами прошлого века. Егору тогда на набережной понравилось, как бережно были написаны ровным почерком комментарии к каждой фотографии. Он, конечно же, купил его. И сегодня в нем это собрание открыток так же вызывало трепетные чувства – почти сто лет прошло, как карточки принадлежали другому человеку, кто-то их так же листал, рассматривал, хотел приклеить марки и отправить привет из родного городка. Блокнот особо никакой ценности не представлял, но, когда Егор листал его, рассматривал каждую деталь, трогал плотную бумагу, он думал, как же это ценно, что человек может бережно хранить воспоминания.

Снова посмотрел в телефон – ничего. Отложил его и вернулся к коробке. «Надо было, наверное, задержаться на горнолыжке, ещё неделя отпуска, и зачем я поменял билет и вернулся в Москву? Все равно она не отвечает», – подумал он.

Достал следующий набор почтовых карточек, на этот раз современных. Цветные пейзажи Андорры были куплены в начале 2020 года. До начала пандемии ещё можно было успеть попутешествовать, без проблем съездить заграницу, покататься на доске. И он как раз был тем счастливчиком, который съездил в отпуск в горы Европы и вернулся в столицу до начала локдауна. Егор рассматривал, как у подножия живописных гор расположился маленький городок, освещённый тысячами огней.

«Как же этот пейзаж похож на кемеровский Шерегеш!», – размышлял он, – «но в маленьком княжестве между Францией и Испанией, безусловно, инфраструктура более современная и изысканная. Может, и наши отечественные курорты достигнут такого уровня. Если, конечно, финансы прекратят утекать из страны».

Егор был экономистом, и поэтому эта тема его волновала. Задумчиво потрогал пальцем отклеивающийся уголок одной открытки. В Андорру он ездил с бывшей девушкой Аришей – называл ее так любя. И друзьям пришлось обращаться к ней так же, как называл Егор. Он вспомнил темно-русые крупные волны длинных волос, большие чёрные глаза и совершенно очаровательную улыбку. Какая красавица внешне! Но внутри – пустышка, как оказалось впоследствии. В груди заныло. Егор вспомнил прошлые неудачные отношения и вздохнул.

«Я же к ней со всей душой, а она только позволяла себя любить», – эта мысль вскрыла его старую душевную рану. Ариша была практиканткой в его отделе и по совместительству – сестра одного из главных руководителей. Горы Андорры ассоциировались теперь исключительно с ней.

На дне бокса лежали его самые любимые почтовые открытки – вариации на тему творчества Сандро Боттичелли. Они были выполнены в цвете сепии. Одно время он прикреплял эти карточки магнитами к холодильнику и любовался ими утром за чашечкой кофе. Сейчас же хранил их в коробке и время от времени доставал и рассматривал их или использовал как закладки в книги. Он посмотрел на репродукцию картины «Портрет молодой женщины», хмыкнул своей мысли, что изображённая дама чем-то похожа на Катерину, такие же волны русых волос, острый носик с небольшой горбинкой. Почему же она молчит?

Ткнул на экран телефона – тишина.

– Что ж, видно, не судьба, – буркнул себе под нос. – Надо заняться делом. Не буду терять драгоценное время. Разберу багаж и поглажу белые рубашки для офиса.

Он направился к длинным сумкам для транспортировки спортивного снаряжения. Зазвонил мобильный.

Глава 4. Мама

Звонила Лариса Николаевна, мамина сиделка.

– Егор, Зоя Дмитриевна опять упала из инвалидного кресла. Представь, тянулась за очками на столе. Ведь могла просто позвать меня из соседней комнаты. И что имеем? Разбита губа! Поговори с ней, пожалуйста!

Медсестра передала трубку матери.

– Алло, мам! Мы же это уже обсуждали – по любому вопросу обращайся к Ларисе, зачем рисковать? – встревоженно возмутился Егор. – Я же не зря оплачиваю дорогостоящий круглосуточный уход за тобой.

– Сынок, я не больная! Хватит делать из меня немощную. Все, что выше пояса – у меня работает отлично. Просто немного не удержала равновесие, – как всегда простодушно заметила мама, будто ничего не произошло.

– Давай договоримся, что ты будешь себя беречь! – смягчился Егор.

– Хорошо, – очередной раз пообещала обойтись без экстрима мать. – Когда ты возвращаешься в Москву?

– Я уже прилетел вчера, поздно вечером.

– О, так быстро! И Паша с тобой вернулся? Я думала, вы недели две будете покорять вершины.

– Нет, он ещё остался на неделю. А у меня дела на работе, – соврал Егор. – Сама понимаешь, начальник отдела в нефтедобывающей компании не может надолго оставить подопечных. Планирование затрат, отчеты, в общем, вопросы серьёзные.

– Ты у меня молодец! На таких держится наша страна, – похвалила его мать. – Когда тебя ждать в гости? Мы с Ларисой планируем организовать на выходных музыкальный вечер и позвать Любовь Никитичну, Лидию Леонидовну и, конечно же, Петра Алексеевича. Составь нам компанию, будем играть «Времена года» Чайковского.

Егор закатил глаза от перспектив пребывания в обществе шестидесятилетних интеллигентов. Нет, он любил, как мама играет на фортепиано, но без компании ее друзей, они почему-то навевали на него тоску и задавали слишком много лишних вопросов.

– Хм-м, я, к сожалению, на выходных буду занят, обещал другу сходить на выставку одного художника. Но на неделе зайду обязательно, – пообещал Егор.

– Что за друг? – поинтересовалась мама.

– Ты его не знаешь, – начал косить от разговора Егор.

– Передавай ей привет.

– Ну мама! – сконфузился Егор.

Она засмеялась и положила трубку.

***

Зоя Дмитриевна выходила из музыкальной школы поздно вечером. Провела пять уроков по классу фортепиано, один урок сольфеджио и один урок музыкальной литературы. Вот же денёк выдался! В голове составляла план, как придёт домой и для начала полежит в расслабляющей ванне с пышной пеной. Потом приготовит что-то вкусное на ужин, сын Егорка вернется от репетитора по алгебре.

На вечер она всегда оставляла силы, чтобы помочь ему разобраться с уроками и побеседовать об искусстве, культуре, музыке и просто о том, как прошёл день. Зоя Дмитриевна считала, что любое образование, которое получает ребенок, должно начинаться с воспитания совести, с красоты и с доброты. И без отзывчивых, заботящихся родителей не может быть хорошего образования и воспитания, даже если дитя учится в престижном лицее или институте.

«Жалко, что Виктор ушёл из семьи и не видит, каким хорошим человеком растёт его сын, грамотным, начитанным и культурным», – думала Зоя, переходя по зебре пешеходного перехода… Вдруг в глазах потемнело, а тело прошибла дикая боль.

Ее сбила машина.

Она очнулась в карете скорой помощи, не понимая, где находится и что случилось. Лишь блеснула мысль: «Где я? Мне нужно домой, к сыну», и снова темнота.

Ее экстренно прооперировали. А утром, когда она пришла в себя, ей озвучили диагноз, что на своих ногах уже передвигаться не сможет.

***

– Зоя Дмитриевна! Зоя Дмитриевна? В парк идём? – сиделка заглянула в спальню и вернула ее вопросом в реальность из воспоминаний двадцатилетней давности.

– Да, давай собираться, – улыбнулась она.

Глава 5. Продавец подержанных авто

Рука Катерины утонула в темноте коридора и нащупала выключатель. Щелк! Fiat lux! Да будет свет!

Она спешно снимала шапку, пальто, ботинки. На улице было довольно промозгло: конец февраля, зима пока не хотела уступать место весне. Потрогала холодный от ветра нос и отправилась мыть руки, переодеваться в уютную пижаму.

Катерина включила телевизор, чтобы он болтал на фоне, а сама занялась приготовлением чая. Не зря же обещала себе пить больше травяных настоев.

Чайник закипал. Катерина залезла в соцсети, чтобы проверить, кто чем живет.

– Мда, ещё неделю назад все было относительно спокойно, мы переживали только из-за коронавируса, – бубнила Катерина под шипение чайника на плите. – Так! Хотела же ответить Егору. Целый день, наверное, ждёт моего сообщения, пока я работала.

Прозрачный заварочный чайник наполнялся крутым кипятком. Аромат трав вернул мысленно обратно в Сибирь. Вода окрашивалась в медовый оттенок, а маленькие травинки настойчиво пытались просочиться через ситечко в напиток.

«И что же ему ответить? Типаж не мой. Зачем давать ложную надежду, если он не в моем вкусе?» – намазывая клубничный джем на кусочки батона, думала Катерина. – «Но он очень приличный, воспитанный. Пожалуй, у меня нет явного отторжения. И юмор у него добрый».

Она улыбнулась своим мыслям и наполнила прозрачную кружку золотистым чаем с терпким травяным запахом, добавила несколько ложек взбитого мёда.

«Меня же никто не заставляет с ним встречаться! Можно просто сходить куда-нибудь, познакомиться, пообщаться. Может быть, мы станем отличными друзьями или приятелями? У нас и интересы похожие – будем вместе мотаться на горнолыжные курорты или в туристические походы».

Она отпила ароматный, в меру горячий, сладкий чай, и почувствовала, как тёплая волна затопляет ее тело домашним уютом, даже нос тут же оттаял и захлюпал. Дожевала сладкий перекус, чтобы были силы для готовки ужина. Но перед этим взяла смартфон и написала Егору сообщение в ответ.

***

В тот вечер, впрочем как и всегда, Москва была жизнерадостна и оптимистична в своем бешеном ритме: мерцали неоновые таблички, по широким дорогам проносились машины, у торговых центров толпились люди, одетые кто во что горазд. Фонари бросали блики в лужи растаявшего снега, в холодной воде на асфальте отражались и свет фар автомобилей, и переливы витрин магазинов.

– Хорошо, что ты мне вчера написала, а то я совсем заскучал дома, – признался Егор.

– Хотелось проветриться после рабочего дня, – сказала Катерина. – Я окунулась в рутину по самые кончики ушей: дел накопилось за неделю – ого-го. Отдыха как не бывало!

Катерина и Егор шли по шумной столичной улице. Девушка пригласила его в крафтовый бар, где подавали ароматное вино, которое делали вручную в домашних винодельнях Крыма и привозили на кухню этого заведения в трехлитровых банках. В меню был разнообразный свежий домашний сыр и хенд-мейд колбасы.

– Ты меня развеселил своим сообщением, – продолжила она.

– Я его писал на одном дыхании, – ответил с улыбкой Егор.

Они зашли в уютный зал бара. Электрические лампы в плетёных абажурах наполняли пространство тёплой атмосферой, посетители тихо обсуждали свои дела – за столами, за барной стойкой. Парочка выбрала место у окна, чтобы можно было смотреть на прохожих и городскую суету, если вдруг придётся смутиться от неловкого вопроса. На столе стояли бокалы разных форм и размеров, отражающие отполированным стеклом огоньки освещения.

– Позволь твоё пальто, – Егор галантно помог ей снять верхнюю одежду.

Они сели друг напротив друга, и первые минуты оба чувствовали некоторую неловкость и стеснительность.

Катерина начала разговор первой:

– Что ж, расскажи о себе, где ты работаешь, чем интересуешься? По пути в Москву мы с тобой почти не разговаривали.

– Я – наследник богатого папы, но от скуки работаю продавцом подержанных машин. В свободное время катаюсь по разным странам, сорю деньгами на горнолыжных курортах.

Катерина пыталась понять, есть ли доля правды в сказанном.

– Ладно, шучу. Я работаю в нефтедобывающей компании, но перед этим окончил вуз – бакалавриат, магистратуру, потом аспирантуру, получил степень кандидата наук по направлению «экономика», – перечислял Егор.

– Где же твои очки ботаника с толстенными стёклами и прыщи на лице? – перебила Катерина.

– Сделал коррекцию зрения и сходил к дерматологу, – сострил Егор.

К ним подошёл официант и принял заказ.

– Так. Что же было дальше? – поинтересовалась Катерина.

– Дальше был каторжный, беспросветный труд в корпорации R, который продолжается по сей день, – Егор пожал плечами. – Сначала в качестве практиканта, потом специалиста, и как-то добрался до начальника отдела. Теперь руковожу, показываю подчинённым пальцем, что надо выполнить, и целыми днями только и делаю, что листаю ролики в соцсетях и пью кофе.

– Так я тебе и поверила. Мне кажется, у начальника отдела больше всех проблем, – ухмыльнулась Катерина.

– Да, ответственность зашкаливает и за работу, и за людей, – вздохнул Егор и посмотрел в окно.

Пока он рассказывал о себе, Катерина внимательно его рассматривала: русые волосы, голубые глаза, милая и чуть скромная улыбка. Небольшой фиолетовый шрам рассекал бровь. В простой, но дорогой фирменной водолазке темно-синего цвета. В серебристых наручных часах отражалось освещение бара.

– А ты чем занимаешься? Учишься или работаешь? – спросил Егор.

Подошёл официант и разлил в широкие бокалы красное вино из винограда Изабелла, поставил перед ними сырную тарелку.

– Я работаю в проектном институте. Мы строим ледостойкую платформу для добычи нефти и газа в Карском море. Сейчас активно над этим работаем. Это очень интересный проект на месторождении Каменомысское-море, мы планируем реализовать его к 2024 году. И все это в экстремальных климатических условиях!

– Почти что моя коллега!

– Да.

– Что ж, давай поднимем бокалы за ваши ледостойкие платформы, они заслуживают быть успешно построенными.

– Нет, лучше за нашу сногсшибательную встречу на горе, это было очень больно, – засмеялась Катерина.

Их бокалы звонко соприкоснулись.

– Чувствуешь? Пахнет дымом, – встревоженно сказал Егор.

Катя повела носом. На улице действительно что-то горело, и в баре с каждой минутой смог становился все более ощутим.

– Выйду на улицу, посмотрю, в чем дело, – сказал он, накинул пальто и вышел.

Катерина и другие посетители подошли к окну. Было слышно, как недалеко едет пожарная машина. Страх и волнение начали ворочаться в ее душе. Хотя Егор очень быстро вернулся, и стало спокойнее.

– В этом доме на третьем этаже горит квартира. Я думаю, что нам лучше уйти отсюда, – сказал Егор.

Смог и дым заволокли зал бара. Катерина намочила водой салфетку и стала дышать через неё.

– Да, конечно, пойдём прогуляемся по набережной Москвы-реки, – согласно кивнула Катерина.

Егор расплатился, и они вышли на свежий воздух. Набережная была совсем не далеко, уже через десять минут пара любовалась видом Кремля и зыбкой водой. Катерине понравились уверенные, решительные действия нового знакомого, редко кто может не поддаться панике и действовать с холодным рассудком.

– На чем мы остановились? На сногсшибательной встрече? – спросил Егор.

– Нет, мы остановились на дегустации сыра, – сказала с улыбкой Катерина. – Кстати, с кем ты ездил кататься на сноубордах? Я, кажется, видела с тобой кого-то.

– Да, ездил с другом. Паха ещё остался там на неделю, а я решил вернуться пораньше, – сказал и посмотрел на неё. – Он меня, можно сказать, и увлёк этим видом спорта. Сначала занимался кайтингом – это катание на сноуборде с воздушным змеем, если не знаешь. Год спустя в классический сноубординг перешёл и меня позвал. Мне понравилось, и так мы с ним и ездим.

– Меня научил кататься на доске старший брат – Аркаша. Ты его мельком, возможно, видел в микроавтобусе по пути в Новосибирск? Сначала он ездил с друзьями, а потом и нас с Василием, нашим младшеньким, стал брать.

– Классно, что вас в семье трое. Наверное, никогда не было скучно. Я – один. Но зато с мамой отношения хорошие.

– А папа?

– Папа ушёл из семьи, когда мне было лет семь-восемь.

– У нас тоже только мама, папа лет семь назад умер от инсульта, молодой совсем был, – вздохнула Катерина.

Егор посмотрел на неё и сказал:

– Не будем о грустном.

Они шли по набережной, потом зашли на Красную площадь, прошли мимо ГУМа. Много разговаривали о личном. Когда сгустились сумерки, решили отправиться по домам.

– Я тебя провожу, – предложил Егор.

– Не надо, я же на такси. Машина довезет меня до самого подъезда, – уверила Катерина.

– Что ж, спасибо за вечер, было интересно поболтать с тобой, – Егор улыбнулся и протянул руку.

– И тебе спасибо, – Катерина пожала ее.

– В выходные пойдём на выставку Эдварда Мунка? – спросил Егор.

– Может быть, – улыбнулась Катерина, помахала рукой и села в авто.

Егор постоял ещё некоторое время, посмотрел на отдаляющиеся фары такси и пошёл в другую сторону.

Глава 6. Пашка

Новокузнецкий автовокзал открывался в пять утра. Синее февральское снежное небо нависло над автобусами, спящими перед рейсом. Люди начинали толпиться неподалёку от входной двери, в основном это были лыжники и сноубордисты, прибывшие на попутках из Шерегеша. Но встречались здесь и женщины неопределённого возраста, и мужчины в дешевеньких куртках и в шапках с катышками.

«Куда все эти люди собрались ехать с утра пораньше? С туристами все понятно, а местным что не спится? Лучше бы валялись в теплых кроватях, чем мёрзнуть на улице перед закрытой дверью», – думал Павел, переминаясь с ноги на ногу. После выпитой в дороге полторалитровой бутылки минералки нестерпимо хотелось уединиться. Но дверь автовокзала с заветными кабинками была неприступна.

В февральские праздники авиабилеты до Москвы из города металлургов были распроданы. Нужно было ехать в Новосибирск, куда из Шерегеша на попутке и направлялся Пашка. Но, как на зло, машина в дороге сломалась. Пришлось остановиться в Новокузнецке, чтобы пересесть на автобус.

Павел ткнул на экран смарт-часов – оставалось ещё десять минут до открытия. Надо попытаться мысленно переключиться, а если не получится – импровизировать.

Отвернулся от вокзала и посмотрел на горящую красным цветом на фоне темно-синего неба надпись на домах – Я знаю – город будет, я знаю – саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть.

«По-советски оптимистично», – подумал Павел.

Он рассматривал подъезжающие к вокзалу «газельки» с выгружающимися оттуда любителями туризма. Цветнокостюмные вытаскивали длинные спортивные сумки со снаряжением и образовывали недалеко от него свои островки.

«Хорошо, что в этой поездке я брал сноуборд напрокат, теперь возвращаюсь почти налегке, с одним рюкзаком», – думал Павел.

На вокзале зажглись окна, и на душе отлегло.

Решив личные вопросы, он направился к окошку «Продажа билетов».

– Девушка, один билет до Новосибирска на ближайший рейс, пожалуйста.

Тучная женщина с ярко подведёнными зелёным карандашом глазами и бордовой помадой на губах посмотрела на него исподлобья: высокий, с ухоженной бородой, темноглазый, в расстёгнутой красной спортивной куртке, из-под которой виден чистенький вязаный бежевый свитер с высоким горлом, шапка свисает с затылка, а наушники-то нацепил! Сразу видно, что неместный.

– Ближайший рейс в шесть утра. Будете брать? – грубо буркнула она.

– Да-да, конечно, – улыбнулся Павел, он старался очень мило вести беседу, чтоб поскорее получить заветную бумажку и уехать в Новосибирск, а там – и до Москвы рукой подать.

Кассирша выдала ему билет и сдачу монетками. Павел сел на деревянное сиденье ждать рейс. В кассы очереди были приличные, он удивился, что даже здесь, в Сибири, у людей были какие-то дела. В очереди паренёк пролез вперёд всех, из-за чего оскорбленная бабка подняла гвалт. По залу ожидания ходил загадочный городской сумасшедший, мычал, кряхтел и смотрел на толпу. Павел решил надеть наушники, чтоб отгородиться от шума.

«Эх, Егоша, вообще-то мы должны были вместе возвращаться!» – возмущался про себя Павел. – «Работа, работа! А жить когда?»

Он включил музыку, начал постукивать кроссовками в такт HIM – Katherine Wheel и подпевать под нос: «Кэтрин Уииил айм бенинг фо ю». Вспомнилось одно из закрытий горнолыжного сезона в Геше. Девчонки катались на сноубордах в купальниках и солнцезащитных очках, парни – в шортах и плюшевых разноцветных шапках и ковбойских шляпах. Тусовка, музыка, смех. «Хорошо, что я ещё не женат, пропустил бы столько вечеринок», – самодовольно улыбнулся Павел.

Ещё несколько треков… Пора!

Возле автобуса толпились местные, их можно было узнать по серо-черной практичной одежде. Павел присоединился к ожидающим. Наконец дверь автобуса открылась яростным пшиканием, и водитель начал запускать пассажиров.

Павел посмотрел на свой билет, нашёл номер места; хотя, как оказалось, здесь это правило не работало – на его обшарпанном сиденье ехал старый, завёрнутый в грязную плащевку ламповый телевизор из восьмидесятых годов. Хозяин был недалеко от сокровища, он разлёгся во весь рост на последнем ряду кресел автобуса.

– Эй, мужик, – потыкал его Павел, – убери телевизор, это мое место.

Небритый мужичок в ветхой одежонке и вытянутой шапке с частичками то ли сена, то ли мелких крошек сонно открыл один глаз, оценил ситуацию и начал медленно приподниматься. Ему потребовалось ещё некоторое время, чтобы проснуться. Видимо, ехал из какой-то дальней деревни и вёз в другое село раритет на продажу. Павел подождал, пока он перетащит своё добро под ноги.

Спустя пятнадцать минут автобус подскакивал на кузбасских дорогах; через шесть часов – Новосибирск. И это значит, почти что в Москве.