Текст книги "Любовный кусь"

Глава 7
Айвэн

Как же они долго собираются!

Я стоял на крыльце общежития и ждал, когда спустятся эти жизнерадостные лоси. Даже начал злиться из-за неорганизованности парней. Ведь за эти полчаса, что я стоял здесь, можно было заметно продвинуться в проекте, что был у меня по подработке. К моменту, когда я уже закипел, вышла Виви, и мое раздражение вдруг испарилось. Я удивился: девчонка была одета так же, как и я – тонкий черный свитер, черные рваные джинсы, массивные армейские ботинки и косуха. Одно отличие – у меня не было такой шикарной прически. Среди распущенных малиновых волос заметил сбоку изящную косу с блестящей резинкой. Непривычно было видеть Виолетту в моих любимых темных тонах, обычно ее гардероб был яркий, в сиреневых оттенках, будто она выпорхнула из страны сахарных пони.

Мы посмотрели друг на друга и ухмыльнулись.

– Очень милый наряд. – Единственное, что пришло мне в голову, потому что я целиком и полностью был очарован.

– Считаешь, что в этом я выгляжу как милашка? – Она засмеялась, покачала головой и перевела взгляд на учебный корпус Института биологии.

В ее смехе была магия, и внутри меня что-то екнуло. Я залюбовался ею.

Они не встречаются. Интересно…

– Как дела?

– Нормально.

– Изучение иностранного языка продвигается?

– Ага. Посмотрела мульфильмы по списку, что ты мне скинул в телегу. Выписала непонятные для меня выражения, как раз хотела спросить у тебя их значение. Я так думаю, что дословный перевод тут не подходит.

Виви открыла заметки в телефоне и подозвала меня. Я быстро перевел, и она тут же все записала.

– Сделаю себе карточки для заучивания. Спасибо! – И вернула телефон в карман джинсов.

Рядом с нами открылись двери, и на крыльцо наконец вывалились парни: Дэн, Серж, Антонио, Константа и Стас, а еще несколько математиков из соседней комнаты.

– Собираетесь дольше, чем девчонки, – рявкнул я, а они только поржали.

– Ну, ма-а-ам! – хохотнул Антонио.

Я зыркнул на него, он тут же перестал смеяться. Хотя наглая улыбка никуда не исчезла.

– Привет, Виви, – поиграл бровями Серж, она улыбнулась ему и кивнула.

С макияжем и укладкой Виолетта выглядела сногсшибательно. К сожалению, это заметил и Серж. И не он один. Его лучший друг, Троцкий, тоже. Он перевел взгляд с меня на нее и начал нас внимательно рассматривать, будто размышлял над тем, почему мы одеты в одном стиле. Но странно, ничего не сказал. Он практически всегда игнорировал ее, наблюдал издалека, в то время как остальные парни из комнаты всегда старались переброситься с ней парой слов. Может, это было и к лучшему.

Мы заказали такси через приложение и в честь дня программиста похвалили коллегу, который его когда-то создал, облегчив всем нам жизнь. Виви сидела между мной и Дэном, то и дело похихикивая над нашим раздутым эго. Я чувствовал головокружительный запах яблок, но сегодня к нему добавился сладкий аромат дымного вишневого ликера и корицы. Волшебство Шахерезады, загадочность восточного базара. Мне вдруг захотелось уткнуться носом в ее волосы, высадить Дэна и Костю возле клуба и поехать кататься с ней по ночному городу. И, возможно, даже целовать ее на заднем сиденье в полумраке салона… Я зажмурился и потер веки. Меня куда-то понесло. Чтобы отвлечься, я крепко сжал руки в замок и уставился в окно. Был поздний вечер, зажглись фонари, мерцали рекламные блоки, пробок практически не было. До центра мы добрались быстро. Прошли фейсконтроль и в клубе устроились за заранее забронированным столиком.

Пропустив по бокалу, мы обсуждали новинки на IT-рынке, предстоящий матч по Доте, к которому надо было серьезно подготовиться, самых вредных и самых лояльных преподов, а потом алкоголь дал о себе знать, и наша компашка направилась танцевать и слемиться. Я к своему виски практически не притрагивался. Сделал всего несколько глотков, и они прожгли огненную дорожку от горла до желудка. Я никогда не напивался, брал напиток только для настроения. Все потому, что насмотрелся в детстве на отчима: я становился свидетелем таких вещей, что сейчас и вспоминать было мерзко.

В перерыве между танцами мы с Дэном болтали у барной стойки. Пара коктейлей заставила его вывернуть душу наизнанку: он рассказывал мне о жизни в интернате, но я слушал вполуха, потому что время от времени посматривал, как Серж танцевал рядом с Виви. Они друг другу улыбались, и я чувствовал уколы ревности. Хотя старался себя убедить, что у меня просто несварение желудка после ужина, который готовил сегодня Костя.

Дэн заметил, что я его не слушаю. Он проследил за траекторией моего взгляда, ухмыльнулся и подмигнул.

– Долго не смотри, голова закружится, – хохотнул Денис.

– Кажется, ей уже хватит. Пять маргарит как в сухую землю.

– Пусть отрывается, ей нужно выплеснуть… негатив, – задумчиво ответил он, чокнулся со мной и отпил из своего стакана.

Дэн заметил кого-то в толпе и чуть не подавился.

– Пардон, отойду ненадолго, это парни из моего интерната. Можешь присмотреть за Виолеттой?

Весьма заманчивое задание: пялиться на девчонку, которая мне нравится.

Я кивнул, и он потерялся в танцующей толпе. Через пару минут диджей включил медляк. Ответственно наблюдая за хорошенькой подругой Дэна, я заметил, как он сам уже тискался с какой-то невысокой белокурой девушкой и целовал ее в лоб. Наверное, его Катюха.

Когда я повернулся к Виви, ее уже пригласил Троцкий. Сначала они мило болтали, Антон ей сладко улыбался. У меня даже сахар в крови подскочил, как же это было приторно. Несколько дней назад он расстался с девушкой. Точнее, она его бросила. Так странно. Он был очень хорош собой, а убивался по какой-то серой мышке, невзрачной Нинке с компьютерной безопасности. Вся эта ситуация выбила его из рабочего состояния, он даже не тренировался с нами последние дни. Плохо.

В широком стакане перекатывался лед, и под это легкое позвякивание я думал о своей бывшей девушке, с которой разошелся полгода назад. На меня накатилось одиночество. Наверное, моя симпатия к Виолетте – просто способ заткнуть зияющую дыру в душе. Но потом я вспомнил ее фотки из профиля, увлечения, еще раз посмотрел на сегодняшний наряд для вечеринки и понял, что она мне не просто симпатична. Она мне идеально подходит. Красивая, умная и ответственная.

Может, предложить ей встречаться, раз она свободна?

В моем воображении снова всплыл знакомый хохот.

«Взгляни на себя! Даже не знаю, что ты должен сделать, чтобы эта девушка посмотрела на тебя!»

– Захлопнись! – прошептал я себе под нос, сжимая стакан в руке крепче.

Дернул головой, пытаясь отделаться от насмешливого голоса в голове. Иногда он молчал несколько дней, и тогда я чувствовал себя более или менее сносно. Ощущал, что я был уже не тем слабаком и дохляком, каким покинул родной дом. Последние два года много работал над своим внешним видом, но этот саркастичный шепот время от времени все же преследовал меня, незаметно подкрадывался из темных уголков памяти и нападал. Воспоминания о безрадостном детстве приносили мне ощутимый дискомфорт.

Перевел взгляд на танцпол: руки Антонио медленно спускались на бедра Виви. Я опрокинул остатки напитка и щелчком двух пальцев отправил пустой стакан с позвякивающими остатками льда бармену. На сегодня хватит.

Обернулся в тот момент, когда Виви хлопнула его по лапищам и нахмурилась, а тот заржал, но все-таки отпустил. Я довольно фыркнул себе под нос. Кто сегодня хотел заполнить пустоту в душе, так это Троцкий.

Заиграл более быстрый трек. Виви освободилась от объятий Антона и пошла к выходу. Одна. Меня это напрягло гораздо больше, чем то, что она танцевала с парнями из моей комнаты. Мне не хотелось, чтобы Виолетта была на улице в одиночестве в таком состоянии. Я покинул наблюдательный пост и последовал за ней. Когда вышел на улицу, почувствовал яблочный аромат. Она курила вейп, а рядом с ней уже крутился незнакомый парень: худенькие ножки колесом в потертых джинсах, несуразная огромная куртка с плеча старшего брата.

– Может быть, мы могли бы уединиться… – сквозь смех других посетителей клуба до меня донесся наглый, хриплый голос.

Сердце начало яростно стучать, гнев забурлил и вскипел в моей крови.

– Свободен. – Мой голос прогремел над его головой.

Я ненавидел, когда пьяные типы подкатывали к девушкам. У меня была настоящая чуйка на них. Сжавшиеся кулаки налились свинцом и запульсировали, мое лицо перекосило от злости. Еще чуть-чуть, и я бы пригвоздил этого алкаша к стенке, дал под дых.

– Твой парень? – небрежно бросил он Виви. – Могла бы сказать, что не одна здесь.

Страх заставил его отступить. Уверен, что невозможно было не заметить в моих глазах нечто дикое и пугающее. Он поднял руки вверх и, неловко улыбаясь, зашел обратно в клуб. Я же встал напротив Виви. Хотелось наорать на нее, сказать что-нибудь грубое в стиле «почему выходишь одна?», «почему не думаешь о безопасности?». Так разволновался за нее! Но когда заметил, что по ее щеке бежит слеза, передумал переходить на крик. Жар агрессии сменился холодом непонимания. Я не мог терпеть женские слезы, насмотрелся на мать.

– Ты в порядке? – Большим пальцем вытер мокрую дорожку. – Он напугал тебя?

– Все нормально.

Не удержавшись, все-таки вспылил.

– Надо было позвать с собой кого-то из нас, выходить одной – безрассудно. Тут же все пьяные! Что, если бы я не наблюдал за тобой?

– Ты наблюдал за мной? – она подняла на меня полные влаги глаза.

Я осекся.

– Да. Дэн попросил. Он отошел к знакомым из интерната.

Виви кивнула, снова затянулась и выпустила струю яблочного дыма в ночной воздух. Меня посетила мысль, что она была расстроена не только из-за приставалы. Ее будто что-то мучило, но я пока не понимал – что именно.

– Познаешь мир глицерин-пропиленгликолевых ништяков? – кивнул я на дудку.

– Меня это успокаивает.

– Ты знаешь, что глицерин при курении электронной сигареты выделяет токсины, из-за которых случаются заболевания дыхательных путей? А еще в твоей трубке мира есть никотин, и он вызывает привыкание. Давно куришь?

– Полгода.

– Тебе это не нужно.

Я забрал у нее электронную сигарету и спрятал в свой карман.

– Эй! Отдай!

– Пойдем со мной, – скомандовал я.

Она скрестила руки на груди, прожигая меня гневным взглядом, совершенно не собираясь двигаться с места.

– Куда?

– Узнаешь.

– Мы уходим с пирушки? Совсем?

– Да.

Она оглянулась на толпу возле клуба и что-то с минуту обдумывала.

– Хорошо. Если ты мне купишь бутылку шампанского с собой.

– Круто! – сказала она, положив руки в задние карманы джинсов.

Я знал, что ей понравится.

– Clavus clavo pellitur, – задумчиво произнесла она, но я не понял, что это значило. Это был не английский. Что-то похожее на латынь.

Мы сели на мраморные ступени Западно-Сибирского инновационного центра нефти и газа и начали наблюдать за собравшимися на стоянке байкерами. Я открыл для Виви бутылку шампанского и поставил рядом с ней на ступень, а рядом с собой – минералку.

Этой сентябрьской ночью здесь собралось много парней и девушек, влюбленных в скорость и адреналин. Тишину ночного города разрывали густые и резкие звуки моторов их спортивных мотоциклов. Мигали светофоры, искрились украшения на столбах, мерцали рекламные щиты. Блики огней подсвечивали восторг в глазах Виви и в то же время нечто, похожее на светлую грусть, когда она наблюдала, как мотоциклисты исполняли ездовые трюки – вилли и стоппи, – ездили то на заднем, то на переднем колесе, выполняли акробатику, выгорание и дрифт. Это было зрелищно! Наверняка у жителей ближайших многоэтажек тряслись окна от звуковых вибраций.

– В конце учебного года куплю себе байк, – сказал я, откинувшись одним локтем на ступень выше.

– Спортивный?

– Нет. Посмотри на меня, все спортивные мотоциклы подо мной смотрятся как велосипеды! – Я раздраженно выдохнул. – Иногда жалею, что вымахал такой огромный.

– И в кого ты такая машина?

– В дедушку.

Виолетта улыбнулась.

– Скажи мне, почему нет дилерских центров с мотоциклами под названием «Для больших и высоких»? – сказал я в сердцах.

– Не знаю, – рассмеялась она и отпила из своей бутылки.

– Хочу круизер или классический мотоцикл. Что-нибудь наподобие старины «Харли», чтобы спокойно кататься по асфальтовым дебрям.

– Да-а, у таких моделей особый магнетизм. А где деньги возьмешь?

– Я разрабатываю приложения на заказ.

– А, точно. Дэн говорил… Осталось только девушку найти, чтобы катать на заднем сиденье. У тебя есть дама сердца?

Она посмотрела мне в глаза.

– Нет.

Может быть, ты станешь моей девушкой?

Так я только подумал, но не стал спрашивать. Пока что. Мы ведь практически друг друга не знали.

– Не страшно. Обязательно найдется.

Она положила локти на колени и поставила бутылку между ботинок.

– У меня тоже есть мотоцикл.

Я знаю.

– Родители подарили в конце учебного года подержанный, но крепкий и надежный красный Kawasaki. Приложение к золотой медали. – Она невесело хмыкнула и покрутила бутылку, схватившись за ее горлышко. – Так как восемнадцати мне еще не было, вот только в этом августе исполнилось, я каталась за городом, где нет пешеходов и машин. Но теперь официально – могу. Но не хочу. Думаю продать мотик.

– Перегорела?

– Нет.

То ли оттого, что алкоголь растекался по ее венам, и Виви расслабилась, то ли азарт и драйв мотоциклистов навеяли ей воспоминания. Она начала делиться сокровенным.

– У меня погиб парень этой весной. Они с братом возвращались ночью домой, ехали по федеральной трассе, разогнались и попали под фуру. После этого случая не могу кататься сама. Не знаю, может быть, фобия появилась. Со стороны вот так могу смотреть, а сесть за руль – нет.

– Стремно. Ты поэтому сегодня столько выпила?

– Да. Топлю горе в вине. – Ее нетрезвый голос дрогнул, и она снова отхлебнула из бутылки.

– Ты думаешь, выпивка поможет тебе со всем этим справиться? Будет только хуже. Проблема никуда не денется, только головная боль добавится. Я же говорю, тебе надо начать ходить в спортзал. Это лучше всего помогает проработать негатив и агрессию, по себе знаю.

Она неуверенно пожала плечами, наблюдая, как парень выполнял трюк, на ходу касаясь рукой земли. Мы молчали. Виолетта, наверное, вспоминала своего парня, а я, наконец, понял, почему она ни с кем никогда не флиртовала и делала покер-фейс, когда к ней кто-то подкатывал. До сих пор переживает.

Мотоциклисты выстроились в колонну и, выехав на главную улицу, куда-то укатили.

– Куда они?

– На нелегальные гонки за городом, наверное; на закрытые от посторонних трассы. Или просто кататься по ночным полупустым улицам.

Я поднялся и отряхнулся. Виви тоже встала, ее повело. Я успел поймать ее за талию, прежде чем она рухнула на ступени и расквасила себе нос.

– О-о! Кажется, тебе пора заканчивать с выпивкой. Зря я, конечно, поддался на уговоры и купил тебе шампанское. Тебе уже тогда было достаточно.

Виолетта меня явно не слушала. Она безвольно упала мне на грудь и выронила бутылку на ступени, та со звоном допрыгала до брусчатки площади и покатилась по ней.

– Да блин!

Я посмотрел на часы, уже было четыре утра.

– Поехали домой?

Она кивнула. Я вызвал такси и загрузил ее в салон. В машине она положила мне голову на плечо, и мы поехали за город к общежитию. Пока Виви покачивало во время тряски на кочках, я размышлял, как бы завести ее внутрь, чтобы она не выглядела перед дежурной неприглядно. Если та нажалуется коменданту, Виви может не получить общежитие в следующем году.

Мы вышли из машины. Я посмотрел на Виолетту: ее явно укачало, цвет лица был словно шпинатный смузи.

– Меня сейчас стошнит, – еле слышно пролепетала она.

Благо возле Института биологии было достаточно кустов, их листья еще не опали. Пока она сотрясалась от рвотных позывов, я держал ей волосы и заботливо похлопывал по спине.

– У тебя на этих выходных кто-то остался в комнате? – спросил я.

– Нет.

– Хм… Как бы добыть ключ от твоей квартиры?.. – Я думал, думал, думал. – Сможешь изобразить на некоторое время бодрость, чтобы взять его на вахте?

– Наверное, нет.

– Это плохо… – Я нахмурился и посмотрел на желтый фонарь, расположенный на крыльце общежития. – Ладно, сам возьму оба ключа. На, прополощи рот минералкой, тут еще немного осталось. Вот жвачка. Пошли.

Дежурная – ну точно престарелый лепрекон – открыла нам с жутким ворчанием на то, что мы ее разбудили, что вернулись очень поздно, и это совсем не по регламенту, что она оставит нас ночевать на улице в воспитательных целях. Но все же впустила. Я оставил Виви в коридоре, прислонив ее к стенке. Понадеялся, что за пять секунд она не скатится на линолеум холла, а сам зашел в каморку вслед за дежурной и снял с крючка два ключа. Потом подхватил ее под руку, и мы бодрым шагом пошли к лифту. Нам повезло: он стоял на первом этаже. Зайдя внутрь, я нажал кнопку «7», и лифт двинулся вверх. С закрытыми глазами Виви прислонилась к стенке и то ли дремала, то ли была в забытьи. Но даже в этом состоянии она выглядела мило и соблазнительно. Пухлые губки были приоткрыты, длинные ресницы трепетали, малиновые пряди спадали на бледное лицо. Она не отреагировала, когда я нажал на кнопку «Стоп», и мы остановились… Немного подумав, я ткнул на цифру «4». Нужно было кое-что взять в моей комнате, прежде чем мы поднялись бы к ней.

– Жди здесь, сейчас приду, – шепнул я ей, коснувшись вскользь губами нежной щеки, оставил ее в общем коридоре и исчез в темноте 404-й квартиры. Вернулся обратно я быстро, на ходу укладывая небольшую коробочку в карман косухи. – Идем.

Повел ее снова за собой в лифт, как ослика на веревке. В холле седьмого этажа было светло и пусто. Я открыл дверь девчачьей квартиры с каким-то непонятным волнением и трепетом. Внутри было темно и тихо. Сбросил обувь, подхватил Виолетту и занес в комнату. Не расстилая кровати, уложил ценный груз на покрывало, снял с нее армейские ботинки, просунул руку под куртку и стянул с нее. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной. Очень хотелось покрыть ее шею влажными поцелуями.

Не спуская глаз с Виолетты, я полез в карман косухи, вытащил коробочку и подошел обратно к кровати. Виви была почти в отключке.

Я снял защитную пленку. Внутри скрывался огромный свиток почти до пола.

– Это что, Соборное уложение? – она приоткрыла глаза.

О, полюбуйтесь, кто это тут у нас подает признаки жизни.

– Инструкция к средству от отравления.

– Что пишут? – сказала она безразлично, вновь закрыв глаза.

– Есть кое-какие интересные вещи, сюжет держит в напряжении, вариативность концовок впечатляет…

– Я не буду это есть.

– Конечно, будешь. Этот препарат быстро высосет все токсины алкоголя.

Я ушел на кухню и вернулся с ложкой. Их квартира выглядела уютней, чем наша, хотя планировка была та же. Виви поморщилась, но все же проглотила лекарство, отметив, что это редкая мерзость, и, пока я все еще склонялся над ней, вдруг схватила меня за футболку.

– Поцелуй меня.

Хо-хо-о!

Мои губы нашли ее ухо, и я нежно прошептал:

– Размечталась. Протрезвей сначала, – отцепил от себя ее руку, впившуюся в футболку, словно краб.

Я, конечно, не святой, но целовать девушку, когда она не в себе, для меня неприемлемо.

Она нахмурилась, но уже через секунду отрубилась и засопела. Мне было приятно, что Виви так запросто смогла уснуть, когда я сидел неподалеку. Значит, ей было комфортно со мной. Не хотелось думать, что в этом был виноват только алкоголь. Я накрыл ее пледом и оставался рядом еще некоторое время, ждал, когда она уснет покрепче. Ее малиновые волосы разметались по подушке, а руки были трогательно сжаты в кулачки и лежали возле спокойного, безмятежного лица.

Я уселся на стул, закинул ноги на их письменный стол, где мы обычно занимались английским, и уставился в окно на фонари возле учебного корпуса. Они хорошо освещали и комнату – у девчонок не было глухих штор и жалюзи как у нас, только тюль. Я раздумывал над разработкой нового приложения. Мне нужны были бабки. Срочно.

Когда начало светать, я медленно поднялся, чтобы не разбудить ее. Подхватил с соседней кровати куртку и направился к выходу. На мгновение обернулся и прислушался: ее дыхание было глубокое и ровное. Наверное, это был первый крепкий сон Виви за последнее время.

Глава 8
Виви

Я открыла глаза и обнаружила себя на кровати в своей комнате. В памяти была черная дыра, будто я вышла из комы. Протерла ладонью лицо и попыталась вспомнить, как вчера добралась до общежития. В голове замелькали мутные воспоминания: клуб, зажигательные танцы с парнями из 404-й квартиры, ночные улицы и мотоциклы, чьи-то кожаные браслеты с клепками, темные волосы, глаза, наполненные яростью и гневом… Я утыкалась в черный свитер и кожаную куртку, пропитанную ароматами лайма, альдегидов и кашмерана… Да, это был Айвэн. Мы ехали вместе в такси. Потом были кусты. Пока меня тошнило, он утешающе хлопал меня по спине.

Боже!

Как теперь ему в глаза смотреть?

Надо постараться не заходить к ним пару недель, чтобы все это забылось и улеглось.

В висках стучало, а стены комнаты вокруг меня все еще покачивались. Горло пересохло настолько, что жаждущие воды бедуины из пустыни Сахары нервно курили в сторонке. Вчера я думала, что от алкоголя будет легче, но нет. Анестезия души была временной, и тоска снова вернулась. К ней добавилась еще и мигрень.

На письменном столе я заметила стакан с водой и стикер с парой слов: «Съешь две ложки этой пасты, когда проснешься». Рядом с бумажкой лежал тюбик с сорбентом.

А он заботливый…

Я проверила телефон и ответила Дэну на его тысячу сообщений и пропущенных, что в порядке. Потом, постанывая от боли в голове и в мышцах, поднялась с кровати и поплелась в ванную, чтобы помыться и переодеться. Все мои вещи пропахли дымом сигарет и выхлопными газами мотоциклов, которые кружили по площади перед нами. Какое же это потрясное было место!

Через полчаса я уже сидела на кухне с влажными волосами, в сиреневом велюровом халате до середины бедра, ждала, когда согреется чайник. Закинув ногу на ногу, я болтала тапкой, повисшей на кончиках пальцев, и листала ленту новостей. Суббота. Меня ждали два дня одиночества.

Или нет.

В дверь тихо постучали.

Нет. Нет. Нет.

В общем коридоре стоял Айвэн со стаканом кофе. Рукава белоснежного тонкого джемпера были забраны к локтям. Широкие кожаные браслеты с клепками прикрывали на его запястьях татуировки – геометрические фигуры и двоичную систему счисления.

– Доброе утро. Как ты? – Его голос был низкий, чуть хрипловатый, невыспавшийся.

– Более или менее. Спасибо, что помог добраться до общаги.

– Да… Кажется, ты вчера перебрала… Лезла ко мне целоваться, – последние слова он произнес медленно, с мягким смешком. Я заметила, что уголки его губ предательски поползли вверх, он сдерживался как мог. Но глаза его выдавали.

– Неправда!

– Правда, – сказал он слишком спокойно, потом отпил свой гребаный эспрессо и посмотрел на меня поверх стакана глазами цвета хмурого неба.

– И мы?..

– Нет, конечно! – отрезал он так, будто я его оскорбила, и снова отпил из стакана. – Я бы принес тебе кофе, – продолжил он спокойно, – но его не рекомендуют пить при интоксикации организма после распада спиртов. Сейчас у тебя pH смещен в кислую среду, а кислоту нейтрализует что?

– Щелочь или что-то жирное…

– В точку.

– Ты разбираешься в химии?

Он загадочно улыбнулся.

– У нас в квартире тоже утренний апокалипсис с четырьмя всадниками похмелья после вчерашнего, так что… присоединяйся. Я сварил уху из стерляди.

Я открыла рот от удивления.

– Кто из вас контрабандист краснокнижной рыбы? Не боитесь попасться в лапы стражей галактики?

В ответ он лишь посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся. Я указала рукой в сторону кухни, приглашая его войти, но он покачал головой.

– Пришел убедиться, что все в порядке. Потому что дверь вашей квартиры была открыта остаток ночи. Не мог же я тебя запереть внутри. – Он весело фыркнул. – Ладно, у меня дела. – Айвэн вдруг развернулся и пошел прочь.

– Подожди. – Я выглянула в общий коридор, и отзвук моего голоса догнал его почти у лифта. – Еще раз спасибо! Может, как-нибудь выпьем кофе? Поболтаем? Поучишь меня инглишу на нейтральной территории?

Секунды промедления.

– Посмотрим. Если найдется свободное время, – и исчез за створками лифта.

Те две недели, что я была с ним знакома, его лицо почти всегда не выражало эмоций: было серьезным и непоколебимым. Но сегодня он, кажется, веселился.

Дурак!

Я скинула халат, натянула джинсы и футболку. Стояло бабье лето, и я вышла на балкон с кружкой травяного чая. Внизу шумел парк, на университетском стадионе какие-то парни играли в футбол, слышались их крики и гулкие удары по мячу. Дверь общежития с грохотом распахнулась, и я увидела, как Айвэн бодро соскочил с крыльца, направляясь в сторону учебного корпуса Института биологии. Наверное, в спортзал, потому что на плече у него болталась сумка, напоминающая те, какие берут с собой в тренажерку. Даже с высоты седьмого этажа я заметила, как перекатывались мышцы на его спине. Да что со мной! Я не должна заглядываться на других парней, это нечестно. Уставилась на дно чашки, по которому кружились чаинки, задумчиво погладила большим пальцем стертую позолоту на ободке.

Вчера он защитил меня от незнакомца на улице, это я точно помнила. Действительно, с моей стороны было опрометчиво выходить одной. Но объятия Антона Троицкого напомнили мне прикосновения Макса. У него были такие же бездонные черные глаза, темные брови вразлет. И тот же парфюм. Что-то щелкнуло во мне. На мгновение показалось, что мой парень жив и никакой аварии не было. Но я силой воли вернула себя в реальность. Как только музыка прекратилась, тут же пулей вылетела на свежий воздух, ни о чем не думая, никого не предупреждая. Мне нужно было срочно прийти в себя, избавиться от навязчивых воспоминаний, покурить. Когда произошла авария, в школе мне все сочувствовали. Даже девчонки, с которыми никогда не складывались отношения, подходили и говорили слова поддержки, предложили сигареты, мол, это неплохо успокаивает. И это правда заглушало боль, отвлекало, но лишь на короткое время.

Айвэн мне так и не вернул мой вейп! Наглец.

Я улыбнулась. Снова вспомнила, какое было у него выражение лица, когда он обратился к подошедшему ко мне незнакомому парню! Оно излучало чистую ярость, агрессию, злость, власть, силу; его настрой нагнал на незнакомца такой страх, что тот в мгновение ока скрылся из вида. Кому бы захотелось связываться с этой машиной смерти? Мне кажется, что я и сама в тот момент стала намного трезвее.

Я хохотнула, допила остатки чая и, отодвинув тюль, заскочила с балкона в большую комнату девчонок. На прошлой неделе к близняшкам подселили еще двух новеньких: тихоню Олечку с педагогического факультета и почти что модель Plus Size, красотку Оксану, которая поступила в этом году в Институт биологии. Но и они уехали. Двухкомнатная квартира была в моем распоряжении на все выходные!

Я завалилась на кровать, чтобы почитать материал к семинару, но переоценила свои возможности. Бессонная ночь и головная боль дали о себе знать: глаза незаметно слиплись, и я провалилась в беспокойную дремоту, уронив учебник на грудь.

Проснулась от мягкого шелеста переворачиваемых страниц. Кто-то сидел на соседней кровати и листал книгу. Я не планировала засыпать, поэтому и не закрылась изнутри. От неожиданности я даже вздрогнула, но потом поняла, что это был Дэн. Он увлеченно читал мой учебник по «Функциональной анатомии центральной нервной системы человека».

– Никак не можешь проснуться? – Он услышал, что я начала ворочаться.

– Ага.

– Я тебя вчера потерял. Могла бы сказать, что уходишь! – В его голосе слышалось осуждение и недовольство, но потом он смягчился. Не мог на меня долго злиться. – Хорошо хоть Айвэн мне написал, что вы ушли вместе…

Дэн игриво подмигнул мне.

– Что? – цыкнула я. – Даже не думай об этом, – и перевернулась на бок, пытаясь вытащить из-под спины книгу.

– Почему? Он отличный парень.

– Парни – последнее, о чем я сейчас думаю.

Друг покачал головой, явно недовольный моим ответом, и снова обратился к страницам учебника.

– А ты? – продолжила я, рассматривая обои на стене, озаренные солнцем. – Как вчера провел вечер? Видела, что Катюха тоже была там. И вы танцевали. – Последнее предложение я потянула с загадочной интонацией и засмеялась. Кудрявый смущенно заулыбался.

– Мы тусили в клубе до самого закрытия, потом ее братья пошли гулять с друзьями, а я проводил Катьку до общежития. – Дэн выглядел довольным.

– О-очень романтично!

– Да… Как планируешь провести день? Если хочешь, пойдем к нам. Парни продолжают отмечать день программиста.

– Нет, я хочу побыть сегодня одна. Выберусь, наверное, в город на поздний завтрак. Может, зайду к вам вечером. Хотя не особо хочется.

– Почему?

– Я вчера так перебрала, что сегодня стыдно смотреть Айвэну в глаза. Он тащил меня на себе, как мешок с картошкой.

– Да брось! Думаешь, он пьяных девчонок не видел?

– Может, и видел. Но мне все равно неудобно. Будет думать, что я постоянно столько пью.

– Значит, тебе важно его мнение о себе? – Дэн улыбался в книгу. – Я правильно понял?

Я бросила в него плюшевого акита-ину, и друг рассмеялся.

– Хочешь ему нравиться. Понятно-понятно, – не унимался он.

– Ой, отстань!

Сил бороться с шуточками Дэна не было.

– Ладно. Пойду к себе. Просто хотел убедиться, что ты жива после вчерашнего.

Он слез с кровати, потянулся и собрался уходить, видимо, удовлетворенный тем, что я в порядке, но остановился в дверях.

– Оставил тебе на кухне контейнер с ухой. Айвэн сварил, чтобы мы побыстрее очухались. Он единственный вчера был трезвый… – Дэн снова сделал шаг и, уже не поворачиваясь ко мне лицом, тихо добавил: – Тебе нужно найти в себе силы жить дальше. Думаю, что Макс бы хотел этого.

Дверь за ним захлопнулась, и я осталась одна в звенящей тишине.

Весь день я провела в городе. Сначала завтракала на фудкорте торгового центра. Купила себе два обычных блина, но сгущенку только для одного. Так вышло дешевле. Повар, наверно, оценила степень моей бледности после вчерашней гулянки, подумала, что я жутко голодная, поэтому полила сладкого соуса очень щедро. Она даже повторно добавила кипятка в мою опустевшую чашку с пакетиком на дне. Чай получился бледным, но с халявным пакетиком сахара пить было можно. Закончив с едой, я отправилась на набережную, погуляла по Мосту влюбленных, насладилась видом на реку и кораблики, полюбовалась тем, как солнце играло в темных волнах. Тяжелые воспоминания ненадолго отступили.

Я вернулась в общежитие под вечер, с хорошим настроением и снова голодная. Разогрела в кастрюльке уху, которую мне принес Дэн, съела и снова попробовала готовиться к семинару. Но одиночество так давило на меня, что я отложила учебник и выскользнула из кухни в наш маленький коридор, чтобы привести себя в порядок и спуститься к парням.