Текст книги "Сожженные земли. Лишний"

Глава 10

…и испускали свой последний вздох в яме. В каждой из трех крепостей стражей находятся тюремные помещения для людей и существ. По нашим старым записям, именно Фус из дома Шундарр, двенадцатый старшина Бастарии, приказал селить последних отдельно, ибо не достойны они были человеческих камер.

Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X

Александр

Прошло еще два дня.

Командиры будили свои отряды до первого гонга, и мы отправлялись на пробежку и легкую тренировку. Затем кадеты шли на быстрый завтрак, за полгонга поглощали пищу, и все расходились на свои занятия.

У кадетов были как общие дисциплины, так и факультативные – по их направлениям. Занятия заканчивались после шестого гонга.

А меня, ввиду незнания письменного языка Таррвании, нагрузили дополнительными занятиями в библиотеке.

Но мысли о побеге крутились в голове не переставая. По вечерам, после отбоя, я бесконечно прописывал шахматные ходы в блокноте. Это всегда помогало мне сосредоточиться и привести разум в рабочее состояние. И каждый день схемы становились все сложнее и сложнее.

Как и поставленная задача.

Бежать я должен был вместе с Кирой. Главной проблемой было то, что Кира не хотела рассказывать мне всей правды. Она избегала меня в свободное время, отмалчивалась и уходила на дополнительные тренировки… Делала все, чтобы я не мог с ней поговорить.

Но уже было достаточно намеков, недосказанности и странных взглядов.

С другой стороны, меня преследовали мысли о Бо. Образ несчастной являлся мне во снах, превратив последние две ночи в нескончаемую череду кошмаров. По утрам я просыпался в холодном поту и ловил на себе недвусмысленные взгляды Иниго и Эжена.

Однако кошмары никак не могли повлиять на твердость моего решения.

Мне было бесконечно жаль Бо, но проблемы этого мира не должны как-то вставать между мной и Кирой. Бежать следовало хотя бы потому, что с каждым днем я все больше чувствовал, что впутываюсь в какую-то странную игру.

Да и просто этот мир был опасен. За полторы недели я увидел больше смертей, чем за всю свою жизнь.

День прошел максимально неэффективно. Меня опять не подпустили к стеллажам с книгами и заставили просидеть за столом, выписывая очередной символ. Я уже изучил один, но осталось еще пятьдесят два.

Терпение потихоньку начинало заканчиваться. Но сегодня мне дали чуть больше свободы. Командира Кристен вызвали для срочного задания к капитану Вильяму, а Иниго, Эжен и Кира еще не пришли с дополнительных тренировок.

Конечно, мне дали свободу потому, что были уверены в контроле надо мной. А я старался никак не выдавать себя, помня о наставлении Мастина.

Хотя и сам Мастин вызывал у меня вопросы. Он назвал себя моим другом, упомянул записку, до которой я больше не мог добраться – вещи забрали до окончания службы у стражей – и больше никак не пытался со мной связаться.

Я прошел вдоль коридора и увидел Эжена.

Он сидел на одной из каменных скамеек в углу, склонив голову; его плечи дрожали. Вдоль этого коридора стояло несколько старинных скамеек, как дань прошлым временам – на них были вырезаны причудливые существа, которых побеждали стражи. На стенах висели ярко прописанные картины. Эжен как раз сидел под той, где хитроватого вида армиртор с торжеством занес перо над пустой книгой.

– Что с тобой?

Эжен поднял голову, но его взгляд ничего не выражал.

– Я рад, что именно ты занял должность армиртора, – тихо ответил он. – Если разрешишь, я мог бы… ты не против немного делиться со мной получаемыми знаниями?

– А каким образом? Пока что мне доверили только местный алфавит, – хмыкнул я.

– Алфавит! – воскликнул он внезапно. – Драконьи боги, почему?! Драгоценное время тратится на алфавит!

Он резко встал, а потом так же резко сел. И зарыдал.

– Ну, почему… почему! – послышалось сквозь рыдания.

Даже стоять рядом было неловко. Но, поразмыслив, я присел на скамейку и начал успокаивающе похлопывать Эжена по плечу. Рыдания только усилились.

А потом резко прекратились. Он вытер глаза и повернулся ко мне:

– Прости за истерику. Держался и… это была мечта всей моей жизни. Я вроде убедил себя, что ничего страшного, что и брайси можно быть, что обойдусь… без знаний о существах, которые в тех книгах. Без… – Он вдруг осекся. – Кстати о существах. Ты ведь в курсе, что Бо казнят?

* * *

Вернувшись в комнату, я плотно закрыл дверь за нами и сказал:

– Отведи меня в яму.

– Нет, прости, – замотал головой Эжен. – Это жуткое место. Да, ее казнят, но ты представляешь, что с нами сделают, если поймают на пособничестве существу?

– Но она ничего не сделала.

– Она помогла тебе, Лишний! Это строго запрещено. Тебе повезло, что капитан Вильям не стал устраивать публичное разбирательство и не назначил тебе плетей.

– Я отведу тебя, – раздался голос Иниго. Я вздрогнул. Он в который раз неподвижно стоял в углу комнаты, почти слившись с темным гобеленом. – У нас будет четверть гонга рано утром во время смены караула – в коридорах будет пусто.

– Хорошо. – Я с готовностью кивнул. – Тогда выдвигаемся рано утром.

– Вы что, с ума сошли? А если нас поймают? Нас могут лишить всего! Понимаете?! – воскликнул Эжен.

– Но не убьют же? Как Бо.

Он отвел взгляд. Я снял футболку и бросил ее на кровать.

– Значит, решено. На рассвете мы с Иниго идем к Бо. Если хочешь – оставайся, я не буду тебя заставлять.

– Но… что ты будешь делать, когда придешь туда?

– А ты умеешь хранить тайны?

– Конечно.

– Вот и молодец. Я тоже.

И, обойдя Эжена по дуге, закрыл перед ним дверь душевой комнаты.

* * *

Эжен развалился на кровати, почти скинув одеяло. Красная пижама ярким пятном выдавала его местоположение в полутьме. Но не он меня беспокоил. Я перевел взгляд на Иниго.

Даже во сне тот был собран: лежал ровно, одеяло так же ровно накрывало его. Спокойное, но немного жесткое выражение лица. Казалось, что он просто на секунду закрыл глаза. Я прислушался. Мерное дыхание говорило о том, что Иниго давно и глубоко спит.

Стараясь не шуметь, я схватил одежду и ботинки, прокрался к двери и аккуратно приоткрыл ее.

Но ручка слегка клацнула.

Эжен что-то пробормотал и крепче обнял подушку. Иниго все так же лежал. Капля пота скатилась по моему виску.

Чуть не попался.

Я переоделся за ближайшим углом. Пижаму аккуратно сложил и сунул в узкое окошко вентиляции. И пошел в крыло, где, по моим размышлениям, должна была находиться Кира.

Пока что я пришел лишь к двум предположениям. Первое – ей угрожают, и она во всем слушается этих стражей. Отсюда и резкая смена поведения, и даже намеренная жестокость. Кира всегда была умной девочкой и умела быстро приспосабливаться. Возможно, она первая поняла, что к чему, и теперь пытается защитить меня.

И второе предположение – она показала мне истинное лицо, которое я, ослепленный влюбленностью, не замечал.

В Бастарии стояла тишина. Я крался по коридорам, стараясь не выходить на свет, нужно было подняться на третий этаж, свернуть направо и пройти до самого конца длинного коридора. Кадетов-девушек поселили в три комнаты, и левая, у окна, принадлежала Кире.

В какой-то момент меня чуть не застукали караульные, расхаживающие на этаже, но я успел спрятаться в одной из ниш. В них стояли монументы, изображавшие различные сцены битв с существами. Один из них изображал стража, поражавшего копьем исполинского льва. На другом страж попирал ногой крылатого быка, утыканного стрелами. Третий держал длинноволосую голову существа, похожего на человека. Но у людей не бывает столько рядов зубов и сюрреалистично ввалившегося носа.

Осталось пройти длинный коридор до самого окна – дальше он сворачивал направо, к Северной башне. И я уже почти дошел до конца, как услышал звук шагов. Ковер, тянувшийся по полу, глушил их, но человек, шедший за поворотом, даже и не думал скрываться.

Хотя здесь не должно было быть стражей и караульных.

Я опять нырнул в нишу и затаился. Сердце бешено колотилось.

Не двигаться. Не дышать. Слиться со стеной.

Человек в плаще подошел к крайней двери и постучал – три коротких и один длинный. Через пару мгновений дверь отворилась, и выглянула Кира.

И она выглядела так, как будто ожидала этого человека.

Глубокой ночью, да, Кира?

Человек снял плащ, и я понял, что это была Элли, которая курировала меня во время испытаний.

– Ты. – Указательный палец Киры уткнулся прямо в грудь Элли. – Разве не должна была прийти часом ранее?

Голос Киры звучал холодно. Незнакомо.

– Первая, но я же опять курировала новичков… меня только отпустили.

– И как настойка? Пробовали?

– Да. Быстро вышло.

Кира удовлетворенно улыбнулась.

– Наставник не сильно ругался, что я пропустила занятие?

– Я объяснила. Он знает… про обстоятельства.

– Но ты принесла же… да?

Элли кивнула и достала из-под плаща два мешочка, на вид легкие.

– Только аккуратно. Наставник предупредил, что хватит всего щепотки. Запаха нет.

– Щепотки?

Кира зацокала. Ничего не происходило. Потом еще раз цокнула, причмокнула губами и еще два раза цокнула, уже громче. Из комнаты раздалось легкое жужжание, и в свете факелов показалось еще одно странное существо: размером всего с ладонь, с длинными ушами и хвостом, заканчивавшимся кисточкой. Оно парило в воздухе, быстро размахивая по-стрекозиному мелькавшими крылышками. Его острый нос на мордочке, чем-то напоминавшей человеческую, нервно принюхивался. Широко посаженные огромные глаза с золотым ободком вокруг ярко-голубой радужки уставились на Киру.

– Существ же нельзя держать… – пробормотала Элли.

Кира нетерпеливо махнула рукой, надела форменные черные перчатки и достала из кармана куртки сверток с торчащим ломтем сыра. Развязала тесемки мешочка и, аккуратно посыпав на ломоть щепотку белого порошка, сунула его существу. Существо с сомнением облетело ее руку.

– Нацка! – скомандовала она.

Оно, присев на краешек ладони, взяло в лапки кусок сыра и куснуло.

А потом издало пронзительный писк. Его тело задрожало, глаза закатились, и существо рухнуло на пол, изогнув тельце дугой. Пару раз затрепыхавшись, оно замерло. Его крылышки внезапно почернели и свернулись, а из приоткрытого рта тонкими струйками хлынула темная кровь.

Кира аккуратно завернула ломоть сыра и плотно завязала тесемки мешочка.

– Ну вот, я никого и не держу, – равнодушно прозвучал ее голос. Элли покачала головой.

Я не мог оторвать взгляда от мертвого существа.

Они быстро распрощались, и Элли ушла тем же путем, что и пришла. Тело существа Кира забрала с собой.

Мне была незнакома эта девушка.

Остаток пути до комнаты я прошел в тяжелых раздумьях. Холодный взгляд, безэмоциональный голос. Мертвое существо. Где-то на периферии сознания бьется тупая мысль.

И тут же рядом маячил образ Бо.

Пазл, конечно, складывался, но картинка была совсем не та, что на коробке.

Я вынул вещи из вентиляции и, быстро переодевшись, бесшумно прокрался в комнату, держа в руках форму и ботинки. Эжен посапывал в кровати.

– Рано вернулся, – раздался негромкий голос Иниго.

Вещи чуть не выпали из моих рук.

Иниго лежал на кровати, скрестив руки на груди, и бесстрастно смотрел на меня.

– Я…

– Утро будет сложным. Ложись.

Я положил вещи на комод и под внимательным взглядом Иниго лег в кровать.

Сон пришел быстро.

* * *

– Что мы будем делать с охранниками? – спросил я, складывая в рюкзак свои блокнот и ручку. Рюкзаки остались после спуска у нас.

– Вряд ли там будут охранники, – тихо ответил Эжен. – Никто из заключенных еще никогда не сбегал.

– Как это – «не сбегал»?

– Даже если они каким-то чудом сумеют выбраться из ямы, а я не знаю ни одного такого случая, – им далеко не уйти. Крепость охраняется со всех сторон, беглецов сразу найдут и жестоко накажут.

Я покачал головой. Пока что мне была непонятна эта дискриминация. Бо действительно никому не причинила вреда. Да, нарушила правило. И я чувствовал себя виноватым перед ней.

Но она никого не убивала, как стражи.

Мы вышли в коридор. Иниго, как более опытный боец, шел впереди, я посередине, и замыкал шествие постоянно оглядывающийся Эжен.

Как ни странно, нам никто не встретился на пути. Даже когда мы быстро спустились по лестнице на два этажа вниз и отправились прямиком в тюремные помещения.

Прошли по коридору мимо шести пустых камер, отделенных крепкими решетками, до массивной двери в конце. За ней оказалась узкая лестница. Мы спустились, и Иниго подал знак остановиться – дальше были небольшая площадка и поворот.

Иниго осторожно выглянул и затем скрылся за углом.

– Может, все-таки не пойдем? – нервно пробормотал Эжен. – Если нас поймают, то могут наказать или вообще выгнать. А мы ведь еще даже не давали клятву стражей!

– Этого ты боишься? – спросил я.

– Ты не понимаешь… Когда я был еще совсем маленьким, отец рассказывал мне о яме. Стражи держат там только существ. Их не кормят, и они начинают набрасываться друг на друга. Сходят с ума… После этих рассказов я не мог спать неделю. Отец называл их мерзкими созданиями, неугодными богодраконам, предателями империи.

Я взял дрожащего Эжена за плечи и спокойно сказал:

– Но разве Бо – предатель империи? Она беззащитное существо, которое по моей вине упекли в яму. Ты же видел ее. Как она может вообще кому-то навредить?

Единственное, чего я до сих пор не мог понять, так это почему она мне помогла на спуске. И почему продолжала «преследовать» меня.

Эжен ничего не ответил.

– Чисто. Идем, – прошептал Иниго, выглянув из-за поворота.

За поворотом оказалась маленькая комнатка, отделанная желтым кирпичом. На огромных крючьях, прибитых к стене, висели разные инструменты: плоскогубцы, щипцы, что-то похожее на наручники, но с длинными цепями, железная маска с несколькими замками. И еще, и еще. На отдельном крюке висела черная веревка, по виду напоминавшая свернувшуюся кольцами змею.

– Это… – медленно проговорил я.

– Да, – кивнул Иниго.

Я закрыл глаза, прокрутил в голове партию Джорджевич – Ковачевич [1]1
  Самая короткая результативная турнирная партия, занесенная в Книгу рекордов Гиннесса. Белые просмотрели двойной удар и потеряли слона.


[Закрыть], открыл глаза. Спокойно.

Иниго жестом показал на пол. Посередине комнаты был квадратный люк с железным кольцом вместо ручки. С трудом подняв его, мы заглянули внутрь. В нос ударила такая жуткая вонь, что я закашлялся и отпрянул. Иниго бесстрастно смотрел вниз. Эжен резко отвернулся.

– Бо! – негромко позвал я. В ответ не раздалось ни звука.

Иниго поднес к люку факел.

Свет показал одну из стен, покрытых слизью. Но дно скрывалось во тьме. Значит, было глубоко. Я посмотрел на выступающие крюки у края. Взглянул на черную веревку.

Понятно.

Иниго, проследив за моим взглядом, молча кивнул и снял веревку со стены, слегка покачнувшись под ее весом. Та негромко звякнула.

Но она не была похожа на металлическую.

– Каррадин, мягкий металл, – прошептал Эжен.

Веревка была на ощупь холодной, но весьма и весьма податливой – я обвязал себя ей и проверил узлы на прочность

Иниго тронул меня за плечо.

– Не так.

И проворно перевязал узлы. На его лице отразилось удовлетворение.

– Дайте факел и спускайте меня вниз.

– Ты так и не сказал, что будешь делать дальше, – угрюмо отозвался Эжен, хватаясь за веревку.

Иниго передал мне факел и тоже схватился за веревку.

Я искоса посмотрел на Эжена и ответил:

– Действовать по ситуации.

И шагнул вниз.

Сверху послышались причитания Эжена, когда веревка натянулась. А затем они начали спускать меня. Я дышал через рот. Усиливающийся смрад, казалось, проникал не только в мои ноздри, но и в тело, окутав меня плотной пеленой. Через некоторое время ботинки, хлюпнув, уперлись в пол. Факел осветил все вокруг на пять шагов.

В яме не было сухого места. Пол был покрыт водой, ближайшая стена влажно блестела.

– Эй! Ты в порядке? – услышал я далеко наверху взволнованный голос Эжена.

– Да! Спустите еще веревку!

Веревка, звеня, упала – еще несколько мотков.

Возле ног раздалось шуршание. Я медленно направил факел вниз. Мимо пробежало три длинноухих зверька. Их глаза сверкнули голодным зеленым светом. Я прикрыл нос рукавом куртки и начал звать Бо, идя по спирали. Помещение было на удивление огромным.

Подземная пещера?

Вскоре я дошел до края «пещеры» и увидел в углу скрюченную фигуру.

– Бо?

Она не ответила.

– Бо! – снова позвал я ее, подойдя поближе.

Она медленно подняла голову. Бо выглядела совсем плохо: глаза лихорадочно блестят, лохмотья прилипли и стали практически неотличимы от грязной шерсти.

Я отвел взгляд, а затем стянул за лямку рюкзак. Никто не заслуживает таких страданий.

– Бо, ты знаешь, что тебя казнят?

Она медленно кивнула.

Я открыл рюкзак и, присев рядом, протянул ей блокнот и ручку. Она дрожащей рукой приняла их от меня и стала торопливо выводить:

Зачем ты пришел?

Тебя могут казнить вместе со мной.

– Бо, у нас совсем мало времени. В этой крепости у меня есть друг, и вероятность того, что он поможет, перевешивает вероятность провала.

Она встревоженно посмотрела на меня.

– Я помогу тебе бежать. Они не могут влиять на меня. Мне ввели вместо сыворотки подчинения простой физраствор.

Вряд ли она понимала, о чем я говорю. Но в ее глазах появлялось все большее удивление. А потом она быстро написала:

Если я сбегу, пострадаешь не только ты.

Многие. Мои друзья. Я приму свою участь.

– Почему ты так настойчиво желаешь умереть!? – воскликнул я.

Ее упрямство необъяснимым образом раздражало меня. План родился практически сразу, как Эжен сообщил мне, что Бо казнят.

Во-первых, проверить Бо. Жива ли она. И заодно разведать обстановку.

Во-вторых, убедить ее бежать.

В-третьих, заручиться поддержкой Мастина, который точно не был мне врагом. Пока что он единственный, кто помог мне. Если не считать Бо, конечно, и странное поведение Костераля.

И теперь это существо отказывалось от помощи!

Она сунула мне блокнот и ручку. И твердо отстранила меня. Я пораженно покачал головой.

Бо подтолкнула меня.

– Хорошо. Причины твоих поступков мне ясны, но такая благородность ничем хорошим не заканчивается. В реальной жизни умирают. И ты… – Я сглотнул внезапно вставший ком в горле. – Ты ведь тоже умрешь.

Она пожала плечами, как будто говоря: «Что поделать, все когда-нибудь умирают».

– Спасибо, что помогла мне тогда, в горах. И прощай.

Это были последние слова, которые я произнес, прежде чем ребята вытащили меня.

Мы закрыли люк и оставили Бо одну. Я воткнул факел в стену.

Эжен вздохнул с облегчением, не увидев меня с Бо.

– Идем? – тихо спросил Иниго.

Усталость сдавила виски.

– Да, давайте поторопимся, пока нас тут не поймали, – переминаясь с ноги на ногу, прошептал Эжен. – Если нас кто-то заметит, то… идем, в общем!

Иниго повесил веревку, и мы отправились наверх. Было еще темно – до рассвета оставался примерно один гонг. Командиры должны были прийти за нами через полгонга.

Но на пролете второго этажа нас ждала неожиданная встреча – вниз спускались Кира и Элли.

Эжен судорожно сглотнул и сделал большие глаза. Элли спокойно поравнялась с нами и, лучезарно улыбнувшись, спросила:

– А что вы здесь делаете? Еще слишком рано даже для утренних тренировок.

– Хм… а что здесь делаете вы, если слишком рано для тренировок?

Кира молча встала за спиной Элли.

– У меня поручение от наставника.

Мы смотрели друг на друга, пока Эжен не разбил молчание торопливыми словами:

– Вот именно! Скоро подъем, и нам надо спешить. А рано мы встали… потому… потому что помогали Лишнему учить таррванийский письменный язык. Он же совсем ничего не знает! Вот… гоняли его… по лестнице туда-сюда. Знаете, как с собакой Павлова? – увлеченно болтал Эжен. – Закрепляем за мышечной памятью. А потом еще раз добавляем и раз тридцать повторить, ну, чтобы точно все символы отпечатались в голове, а то он все просиживает и просиживает, а запомнить-то можно по усовершенствованному методу, да и кого волнует вообще…

– Стоп-стоп-стоп! – воскликнула Элли и поморщилась. – Я поняла. Идите уже.

От ее широкой улыбки не осталось и следа.

– Да-да, и вы идите, а то что мы стоим, пора уже умываться, собираться и скорее…

– Идите! – воскликнула Элли.

И они прошли мимо нас. Но я схватил за руку Киру. Она дернулась в попытке высвободиться, но моя хватка была сильнее.

– Ты хотела со мной поговорить, помнишь? Я тоже хочу обсудить с тобой некоторые моменты. Наедине.

Я знал, на что иду, и от этого было тошно. Моя Кира никогда не стала бы спокойно смотреть, как кому-то причиняют боль, она не могла находиться одна дольше часа, всегда беспокоилась обо мне и давно бы уже все объяснила. Перемены были разительные, а я не дурак.

Этот разговор нельзя было откладывать.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Пойдем ко мне.

Элли посмотрела на нее и, покачав головой, произнесла:

– Твое решение. Но если такое повторится, то не жди от меня дополнительных уроков.

И начала спускаться вниз.

– А, эм… нам тебя подождать? – растерянно спросил Эжен.

– Не нужно. Он не скоро освободится, – ответила Кира за меня.

Иниго кивнул мне, и они побрели с Эженом в комнату. Я проводил их взглядом, а затем последовал за Кирой.

Мы поднялись на третий этаж.